Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры. Мінск, 2013

В. А. Лётин

Екатерининский дворец в Царицыно и дворец царя Алексея Михайлови- ча в Коломенском, а также ярославский павильонный Ремесленный горо- док, спроектированный к визиту императора Николая II в 1913 г. Все соо- ружения претендуют на соответствие историческому оригиналу и в общих чертах ему соответствуют. Однако они практически вырваны из культур- ного ландшафта, для которого создавались. Царицынский дворец, полу- чив готическую «казаковскую» кровлю, «подавил» своим выразительным силуэтом многочисленные окружающие его «баженовские» павильоны с ажурными белокаменными фигурными аттиками и балюстрадами. Рекон- струированный дворец оттенил разницу казаковского и баженовского ар- хитектурных почерков, в результате чего дворец оказался стилистически инороден собственному архитектурному контексту. Парадоксально, что дуальность стилистического решения в руинированном состоянии дворца была своего рода брендом места и производила впечатление гармонично- го целого ансамбля.

Коломенский дворец вне всякой историко-культурной логики перене- сен в соседнее село Дьяково. И если его архитектурное решение внеш- не воспроизводит исторический оригинал, то колористическое решение весьма примитивно. К тому же, будучи в Коломенском сориентированным по сторонам света, соотнесенным с другими архитектурными (храмом Ка- занской иконы Богоматери, воротами) и ландшафтными реалиями (берег Москвы-реки, террасы фруктовых садов), он транслировал целый спектр символических значений7. Естественно, что с утратой визуальной и кон- текстуальной связи дворец локализуется исключительно в архитектурных объемах, что существенно обедняет его образ в культуре.

Апофеоз небрежного обращения с традицией и провинциального тор- жества массовых ценностей – ярославский проект 2013 г. Ремесленный го- родок не только строится в историческом центре города (правда, в глубине квартала), он подвергается функциональной перекодировке: вместо экс- позиционных павильонов становится резиденцией Государыни Маслени- цы с претензией на «дворцовый» стиль. Если интерьеры московских проек- тов в большей или меньшей степени обусловлены проектами и описаниями свидетелей, то ярославский – пример абсолютной культурной безграмотно- сти его создателей8. В резиденции женского персонажа размещается ра- бочий кабинет, помещение, характерное исключительно для мужских по- коев. В его репрезентации используются принципы «советского» дизайна с явным больничным колоритом: вместо десюдепорта – бра, как над дверью врачебного кабинета, и надпись «кабинет Государыни»; стены зала деко- рированы «палехскими» панно на тему масленичных гуляний. Этот дизай- нерский ход представляется как лаковая миниатюра, выполненная ко-

7Зуйков В. В. Иерусалимская идея в Москве конца XV – начала XVI вв. и церковь Вознесения Господня в Коломенском // Коломенское. Материалы и исследования.

Вып. 8. М., 2004. С. 131–148.

8Абрамова Е. Резиденция государыни главной Масленицы открылась в Ярославле [Электронный ресурс] / РИА Новости. Режим доступа: http://news.mail.ru. Дата доступа: 10.03.13.

«Усадебные» и «дворцовые» проекты

стромскими (Палех – город в Ивановской области!) художниками, при этом сами панно-«миниатюры» имеют едва ли не полутораметровую высоту. На- конец, в этой резиденции есть трон (!), а повара, обслуживающие «музей», именуются «придворными»9.

Так использование современных технологий и современных материалов

вотделке при строительстве, эклектичность стилистики, условность пред- ставления об организации жизни и реконструкция этой абсурдной услов- ности (бородатые (sic!) придворные екатерининских времен!) превращают их в симулякры.

Примером стилизованной декорации может служить культурно-развле- кательный комплекс «Кремль в Измайлово». В рекламном тексте на сайте этого комплекса он представлен как «уютный уголок допетровской Москвы,

вкотором русская история и сказка переплетаются современностью»10. При этом степень этих «переплетений» самая невероятная.

Прежде всего, вызывает сомнение употребление в название проек- та слова «Кремль». Исторически кремль – чаще всего центральная укре- пленная часть городского поселения, крепость с четко выраженными фор- тификационными задачами. Здесь даже по современным московским меркам – периферия, а в «допетровское» время Измайлово – вообще Под- московье! Акцентирование внимания в облике архитектурных объектов его составляющих на декоративной стороне, аллюзии с дворцовой архи- тектурой XVII в. позволяет сделать вывод о том, что «Кремль» здесь синте- зировал представления создателей о парадной резиденции правителя и бо- лее походит на замок или дворцовый комплекс.

Однако пространство этого комплекса «демократично»: на централь- ной площади мирно уживаются православный храм, рождественская ель и «народные» забавы (лазание полуобнаженных мужчин по столбу за при- зами во время масленичных гуляний).

Тем самым нарушается принцип иерархичности пространства, харак- терный для традиционных как городских, так и частных архитектурных комплексов: сакральный центр – профанная, маргинальная периферия. Ярмарочные гуляния в традиционной культуре (а именно на связи с ней и строится коммерческий имидж проекта!) никогда не проводились в са- кральном центре какого бы то ни было поселения. Вполне естественно, что это сугубо коммерческий проект, где историзм стал предметом вульгарной спекуляции. Свидетельство этому – продуцирование здесь таких феноме- нов как «культурно-исторический праздник «Ледовое побоище».

Нарушается представление и о социальной иерархии, также характер- ной для традиционных социальных систем. Это наиболее заметно в наи- менованиях залов кафе и ресторанов комплекса: «Царский» и «Боярский» соседствуют с «Хохломским». Естественно, что «царскость» и «боярскость» –

9«Резиденция государыни Главной Масленицы страны» откроется 10 марта 2013 г.

[Электронный ресурс] // Иоанн Васильевич. Трапезные палаты. Режим доступа: http://www.ivyar.ru.

10Кремль в Измайлово. Культурно-развлекательный комплекс [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://www.kremlin-izmailovo.com/.

В. А. Лётин

лишь декоративный антураж.

Среди прочих услуг, предлагаемых «кремлевским» сайтом, есть экскур- сия в исполнении «боярыни». Но образ жизни женщин высшего сословия в традиционной культуре был замкнут и о выходе к посторонним, тем бо- лее длительном общении с ними и показе «хозяйства», речи быть не могло.

Особенностью этого комплекса стал синтез общей для подобных про- ектов претензии на «царственность», что выразилось в выборе архитек- турных форм, обусловленной воздействием места, т.к. рядом в XVII–XVIII вв. находилась загородная царская резиденция с вульгарным понимани- ем национальной истории и культуры. Отсутствие идейного центра или значимого образа делает пространство «Измайловского Кремля», и без того эклектичное, в принципе дискретным, в равной степени превращая в ту- ристический продукт развлекательного характера и площадные ярмароч- ные игры, и православный храм, и ключевые события отечественной исто- рии, и народные промыслы и ремесла.

Мифологическая конструкция – единичное сооружение или ансамбль, построенный и соответственно оформленный для хозяина-мифологемы (литературного персонажа, героя легенды, образа из фольклорного произ- ведения). Вне зависимости от степени антропоморфности персонажа, все эти проекты имеют вполне конкретные черты усадебного комплекса. К наиболее ярким явлениям можно отнести «Вотчину Деда Мороза» (Великий Устюг), «Терем Снегурочки» (Кострома), Подворье Алеши Поповича (Ростов Великий, Ярославль) и «Мышкины палаты» (Мышкин).

При этом сами «усадьбы» могут быть различными по своему реально- му назначению: гостиничный комплекс, туристический центр, образова- тельно-туристический комплекс. При этом, как и в других случаях, в ин- фраструктуру этих проектов входит интерактивный музей, где либо сами «ожившие» герои, либо их представители проводят интерактивные про- граммы развлекательно-экскурсионного характера. Собственно без этого вербального компонента объектно-предметный ряд, представленный ар- хитектурными сооружениями, экспонатами-реквизитом в интерьере не воспринимается как нечто самоценное. Все здесь получает свою «культур- ную цену» лишь в приложении к образу персонажа. Такая псевдомемори- ализация должна привести к осознанию посетителем реальности и, более того, «историчности» подобных экспозиций. Между тем, именно эта тен- денция и является самым слабым местом данных проектов, которые по ряду характеристик не только не соответствуют, а, зачастую, противопо- казаны их волшебным обитателям.

При этом в стремлении к коммерческому успеху, инициаторы/инвесто- ры явно грешат гигантоманией. Характерный для исторических дворцов монументализм в случае с дворцами-симулякрами оборачивается гроте- ском. «Мышкины палаты» – одно из самых помпезных зданий на улице, где оно стоит. И помпезные «палаты» с аляповатым декором, и царствен- ные монстры-хозяева диссонируют с культурным ландшафтом как само- го Мышкина, так и русской культурной традиции в целом. Вспомним, что

«Усадебные» и «дворцовые» проекты

для русского фольклора характерна акцентация на миниатюрном размере и потаенном месте обитания этого образа – «мышка-норушка».

Подворье Алеши Поповича в Ярославле аккумулирует вокруг себя це- лый комплекс предприятий сферы обслуживания: гостиницу «Алешин двор», салон красоты «Молодильные яблоки», ресторан «Черномор». Само подворье в архитектурном плане представляет собой безликую деревян- ную стилизацию под гигантскую русскую избу, состоящую из хаотично скомпонованных объемов. В идейном же плане укажем на следующее про- тиворечие: богатырь – бескорыстный защитник русской земли из семьи бедного сельского священника и откровенно коммерческий проект го- стинично-развлекательного комплекса. Интерпретация образа Алеши По- повича как хозяина подворья в значение постоялого двора с развитой инфраструктурой является оскорблением одного из идеалов русской куль- туры – образа богатыря. Причем оскорбление носит регулярный характер в интерактивном музее во время увеселительных программ, где «богатыр- ское» поведение хозяина усадьбы обуславливается не верой, отвагой и сме- калкой былинного героя, а нахальной брутальностью анимационного пер- сонажа. Таким образом, «музеефикации» подвергся образ, созданный на основе пародии, и именно он транслируется в этом псевдомузейном про- странстве как «исторический».

Образы же, взятые для названий сопутствующих предприятий, с бы- линной историей об Алеше Поповиче не связаны. Тем более ни пушкин- ский Черномор как «дядька» богатырей из «Сказки о царе Салтане…», ни Карла из поэмы «Руслан и Людмила» никакого отношения к кулинарии не имеют. Более того, если вдуматься в этимологию имени этого персонажа, то корни, его составляющие, могут быть прочитаны как «черный» и «мор»

– смерть.

Не менее гротескным является тандем Дед Мороз и его деревянный великоустюжский дом. Дерево – традиционно теплый материал. Соот- ветственно, выбор этого материала должен быть обусловлен желанием сохранения тепла. Более странными выглядят только солярные знаки, ис- пользованные в декоре как экстерьера, так и интерьера костромского те- рема Снегурочки.

Желание инвесторов создать «сеть» объектов, эксплуатирующих тот или иной образ, приводит к появлению усадеб-филиалов, зачастую по смыслу противоречащих друг другу. Менее заметно это в системе владений Деда Мороза, о чем шла речь выше: вотчина, подмосковная, городская усадьба. Но усадьба Терем Снегурочки диссонирует с ее городским «офисом» – го- стиной Снегурочки. Внешне деревянный (опять!) терем больше похож на коттедж, нежели на произведение «сказочной» архитектуры. Образ жиз- ни в тереме, характеризующийся в традиционной культуре замкнутостью, противоречит его современной функции туристического объекта. Так или иначе, терем – это явление культуры допетровской Руси, нежели гостиная

– явление культуры XVIII–XIX вв. Принадлежа к различным эпохам, эти яв- ления отражают два совершенно противоположных представления об об-

О. В. Лукьян

Завершены работы над арсенальными площадками, где в будущем архи- текторами УП «Минскпроект» планируется размещение реконструкций средневекового огнестрельного оружия. К сожалению, авторы проекта не учли тот факт, что с появлением на территории ВКЛ огнестрельного ору- жия Лидский замок практически сразу утратил свое оборонительное зна- чение, так как назначение бойниц замка было предусмотрено для стрельбы из луков и арбалетов, а не для мушкетов. Поэтому считаем нецелесообраз- ными затраты денежных средств на реконструкцию музейных предметов, которые не соответствуют функциональному назначению данного истори- ческого объекта.

По нашему мнению, слабыми сторонами при разработке планов рекон- струкции специалистами УП «Минскпроект» являлись:

-недостаточное сотрудничество с музейными специалистами, краеве- дами, археологами, которые непосредственно занимались изучением зам- ка и принимали участие в археологических раскопках;

-первоисточники и археологические отчеты по Лидскому замку слабо изучены;

-не проанализированы иконографические материалы: планы и зари- совки XVIII–XIX вв., которые являются бесценным визуальным материа- лом для восстановления и возрождения замка сегодня.

Лидский замок с его подзамчищем стал источником вдохновения для многих живописцев и графиков, изображающих его в акварельных ра- ботах и графических листах. На первом изображении Лидского замка, выполненном художником И. Пешкой в конце XVIII в., хорошо передана масштабность водного пространства – это окаймленные болотистыми пой- мами обширные пруды с возвышающимися в центре руинами замковых стен.

На более поздних рисунках В. Дмоховского и В. Грязнова видно, что во- дное пространство значительно сократилось. Спустя пять веков, в нача- ле ХХ в., на зарисовках Я. Дроздовича эта система искусственных прудов также прослеживается.

В создании полноценного ансамбля Лидского замка и его подзамчи- ща важную роль играет композиция, объединяющая различные элемен- ты ландшафта в пространственном, художественном и колоритном отно- шении.

Скульптурные парковые композиции, установленные на площадках во- круг замка, посвященные историческим событиям и развитию Лидского замка, а также памятники видным историческим деятелям, которые внес- ли существенный вклад в становление Лидского замка, погружали бы ту- ристов в эпоху средневековья.

Наши представления об историческом и художественном облике Лид- ского замка и его подзамчища отличаются от существующих разработок УП «Минскпроект». По планам их реконструкции вид башен замка, живо- писность его стен закроют строения, которые частично по месту располо- жения совпадут со средневековыми постройками (до настоящего времени

Перспективы развития

сохранились их фрагменты фундаментов), но по габаритам и по назначе- нию они не соответствуют историческим.

Воснову современного реставрационного проектирования недвижи- мых памятников истории и культуры должны быть заложены научные ис- следования и разработки, главной целью которых является обеспечение сохранности, самобытности памятников истории и культуры и их статуса. Изменение функциональных и архитектурных особенностей памятников

врезультате различного рода перестроек представляет главную опасность для их сохранности в современной городской среде.

Мы считаем, что запланированное функциональное назначение зданий, размещенных внутри исторического объекта (ресторан и гостиничный комплекс) не совпадает с понятием сохранности историко-культурного на- следия. Для этого, на мой взгляд, лучше подойдут здания, находящиеся за пределами замка (в непосредственной близости к нему) с южной и запад- ной сторон, из окон которых открывается прекрасный вид на юго-запад- ную башню. А помещения на территории замка использовать для разме- щения в них рыцарских клубов и ремесленных мастерских.

Город Лида является крупнейшим промышленным и экономическим центром Гродненской области, что дает возможность привлечения в раз- витие замкового комплекса инвесторов, спонсоров и партнеров.

Город также находится в выгодном географическом положении: на пе- ресечении автомобильных и железнодорожных путей – это удачные пред- посылки к развитию въездного туризма.

Внастоящее время центр города Лиды не представляет собой единого архитектурного комплекса. Но Лидский замок выступает в качестве клю- чевого градообразующего элемента, который мог бы взять на себя роль центра развития архитектурной среды города. Для реализации возможны следующие решения:

- формировать пространства за счет установления парковых скульптур на площадках вокруг замка;

- застройка прилегающих территорий по функциональному назначе- нию, поддерживающих средневековые проекты (конная школа, ремеслен- ные лавки, мастерские по реконструкции, восстановлению и изготовле- нию средневековых костюмов);

- включение зданий вокруг замка в музейную и туристическую систему (кафе, рестораны, гостиничные номера, интерьеры которых выполнены в средневековом стиле).

Мы считаем, что одним из приоритетных методов проектирования кон- цепции развития Лидского музейного замкового комплекса будет являть- ся образно-сюжетный метод, при котором Лидский замок (как объект), музейные предметы и музейный образ будут представлять собой единое целое. Этот метод выведет музейную экспозицию на уровень самостоя- тельного вида искусства, синтезирующего элементы архитектуры, дизай- на, живописи, скульптуры, драматургии, театра и т.п.2

2Поляков Т. П. Как делать музей? (О методах проектирования музейных экспози-

О. В. Лукьян

В основе этого метода можно заложить такое понятие, как музей-театр, где вещи (музейные предметы) становятся «актерами», метафорическими символами своих «хозяев» или исторических процессов и событий, дета- лями которых они являются, где посетитель является «соавтором», равно- правным участником процесса познания, саморегулируя развитие сю- жета, сквозь которые он проходит от «завязки» к «развязке». Благодаря образно-сюжетному методу есть возможность создать условия, в которых посетитель – участник исторического процесса и специфической игры ин- теллекта и чувства.

Театр истории – это место, где можно увидеть, почуствовать в виде не- посредственно переживаемого субъесктивного ощущения и понять основ- ные принципы развития истории, воплощение этих принципов в реальном исследовательском центре, действие конкретных интерактивных площа- док, конкретное использование и воплощение исторических событий сред- невековья «онлайн». Такие демонстрации, осуществляемые в музее как своеобразный театр истории, должны рассматриваться как зрелище, в ко- тором раскрывается многообразие, сила, значение, смысл и ценность пе- риода средневековья. Здесь как раз и появляется неукротимая мощь и движение к познанию. С одной стороны, это движение любознательного школьника, с другой стороны – постоянное предложение все новых демон- страционных площадок, которые несут интригу и возбуждают тягу к са- мопознанию мира.

Мы предлагаем на месте планируемого архитекторами УП «Минскпро- ект» кафе восстановить ранее существовавшие казармы, в которых раз- местились бы рыцарские клубы и ремесленные мастерские. Для этого есть все предпосылки: на данный момент на территории Лидского района за- регистрировано четыре рыцарских клуба и несколько кружков, которые изучают и реконструируют одежду, доспехи, посуду, быт периода средне- вековья. Также в Лидском районе есть мастера, которые владеют техно- логией средневекового гончарства, ковки, плетения кольчужного полот- на и прочих средневековых ремесел. На этих площадках нужно включить в процесс мастер-классы для посетителей по изготовлению керамической посуды, кольчужного полотна, украшений из керамики, дерева, металла и кости. Участие в этих блоках позволят посетителю воспринять себя ча- стицей этой системы, жителем того времени. Подобное путешествие пре- вратило бы сухую естественнонаучную информацию в необходимость для человека, может быть, впервые познающего то, что он обычно «топтал взглядом и ногами3.

Во время проведения археологических раскопок на территории Лидско- го замка было выявлено большое количество подков, что свидетельствует о наличии своей собственной конницы в замке. Хотелось бы воссоздать на территории лидского подзамчища конную школу (возродить тренировоч-

ций). М., 1997. С. 6–8.

3Поляков Т. П. Мифология музейного проектирования или «Как делать музей?». М., 2003. С. 80.

Перспективы развития

ную базу, которая ранее располагалась в деревне Дворище Лидского рай- она). Данный проект будет актуален:

-для средневековых проектов (рыцарские конные турниры, экскурси- онное обслуживание на лошадях для семейного посетителя);

-как самостоятельно развивающаяся оздоровительно-развлекательная база (реабилитационная площадка для детей-инвалидов, людей с ограни- ченными возможностями).

Конная школа может расположиться на территории вдоль русла реки Лидейка, где на данный момент есть свободная площадка.

Все перечисленные направления деятельности придали бы объекту осо- бый средневековый колорит, сюжетное движение и вернули посетителей во времена средневековья. Такие интерактивные площадки воссоздали бы дух, культуру, обычаи того времени, когда строился и развивался Лидский замок, когда он стал одним из важнейших элементов в системе обороны Великого Княжества Литовского.

Среди различных туристических групп на данный момент преоблада- ют группы школьников и семейные посетители. Позитивным фактором будет являться включение в деятельность новых оригинальных и нетра- диционных форм работы, отражающих стремления музея мобильно реа- гировать на потребности сегодняшнего дня (включение в музейные меро- приятия театрализованных представлений, фестивальных праздников, а также игр, моделирование ситуаций).

Уже сейчас в Лидском историко-художественном музее, турфирме «Свя- товит», рыцарских клубах «Диесмагна» и «Дайнава» разработаны проекты по проведению различных развлекательных мероприятий: театрализован- ное представление «Свадьба князя Ягайло», «Аб чым маўчаць муры», куль- турно-познавательная программа «Через века, через столетия», средневе- ковые игры и танцы, которые пользуются большим интересом у туристов

ижителей города.

Они стали своеобразной визитной карточкой туризма на Лидчине. Эти проекты в будущем могут послужить фундаментом для создания нового культурного продукта, как в регионе, так и в масштабах страны.

Лидский замок и окружающий его ландшафт является естественной пространственно-художественной средой. На основе анализа всех видов деятельности можно сделать вывод о необходимости разработки на основе коммуникационного подхода процесса музеефикации Лидского замка, в рамках которого будет гармонично соединено средневековое и современ- ное наследие.

Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры: Зборнік навуковых артыкулаў. Мінск, 2013.

А. А. Метельский

Летняя резиденция Радзивиллов в Альбе в XVIII в.

Дворцово-парковый ансамбль в Альбе, являющийся составной частью Несвижского дворцово-паркового комплекса, начал формироваться в конце XVI в. Первое упоминание о Альбе встречается в феврале 1587 г.1

Вразвитии Альбы в XVIIІ в. выделяется несколько этапов. Первый этап (1707–1731 гг.) характеризуется ее непосредственным возрождением после шведского погрома 1706 г. и связан с деятельностью Кароля Станислава Радзивилла и его вдовы Анны Радзивилл из рода Сангушек.

Вэтот период возрождается старый дворцово-парковый ансамбль, существовавший на территории Старого парка Альбы с конца XVI в. и одновременно возводятся новые, ранее неизвестные в Альбе здания, относящиеся к ее рекреационной составляющей. Вместе с полной перепланировкой парка возводятся «памаранчарни» – здания, которые использовались не только в качестве оранжереи для выращивания цитрусовых, но и как зимний сад, место дружеских встреч. Кроме того, в это время в Альбе возводится ранее неизвестный здесь конный манеж.

Возрожденная родителями Альба, вероятно, не совсем устраивала Михала Казимира Радзивилла Рыбоньку. Он решил кардинальным образом ее перестроить. В соответствии с записями в его дневнике эта работа началась 5 июня 1731 г.2

Над проектом по переустройству Альбы, вероятно, работало несколько архитекторов и строителей под общим руководством главного архитектора Михала Казимира Радзивилла Рыбоньки – Казимира Ждановича.

Одним из первых объектов, на который обратил внимание магнат, был парк, который он заново заложил в 1732 г. В июне этого года Казимир Жданович сообщал князю, что «бывший в Несвиже садовник Иоганн

1Дыярыюш князя Міхала Казіміра Радзівіла, ваяводы віленскага, гетмана вялікага Вялікага княства Літоўскага // Спадчына. 1995. № 1. С. 59.

2AGAD, AR, dz. V, № 18919, k. 5–6.

©А. А. Метельский

Летняя резиденция Радзивиллов

Кнакфус сбежал в Олыку, ничего не сделав и поэтому он не может ничего предпринять, хотя для организации парка все приготовлено»3. Тем не менее, работы по организации нового парка были продолжены, вероятно, силами имеющихся других садовников – Захария Карчевского и Яна Маркевича, под руководством Даниэля Почды4. Новый парк располагался на прежнем месте, в Старом парке Альбы. Его основой послужила ось дороги, ведущая из Несвижа. Представление о планировке итальянского парка в Альбе дает его инвентарное описание 1758 г. и план «Le Plan d’Albe», вероятно, этого же года5.

В соответствии с описанием основу парка, огороженного парканом, составляла широкая аллея, которая шла вдоль дворца на канал через какойто круг (cyrcuł) и зверинец. Кварталы («кватэры») парка размещались вдоль этой центральной аллеи, причем если со стороны Альбянского пруда располагался регулярный парк, засаженный фруктовыми деревьями, то с левой стороны на плане просто написано «парк» без какой-либо планировки. Возможно, тут располагался, если говорить современным языком, лесопарк, рассеченный аллеями.

Перед дворцом были два квартала, в центре которых располагались фонтаны, росла лаванда и другие душистые растения. За ними в сторону заросшего пруда находились еще четыре квартала, два из которых были засажены лавандой, а два были чистыми. Все кварталы парка были обсажены шпалерами из лип и граба. Рядом с прямоугольными кварталами находились кварталы трехугольной формы, в которых росли фруктовые деревья. Отдельные кварталы были огорожены и имели «брамки» над входом.

Напротив дворца была выкопана сажалка размером около 100х40 м, через которую был перекинут мостик, который вел в сторону альтанки в зверинце.

Кроме этой территории парка, показанной на плане, вероятно, еще продолжала существовать старая территория парка, расположенная на склоне центральной возвышенности Альбянского массива. Об этом свидетельствует упоминание, что улица парка пересекала канал. В этой части располагался квартал из 8 улиц, обсаженных липами. Кроме того, в парке существовали площадки для «каруселей», т.е. для конной вольтижировки6.

Всего в регулярном парке в соответствии с инвентарем 1758 г. было 19 кварталов, в которых росло около 300 фруктовых деревьев – яблони, груши, сливы, виноград, вишни, черешни, каштаны, а также другие декоративные деревья7.

Обязательным элементом Альбы XVII–XVIII вв. являлся дом князя. К сожалению, материалы начала XVIII в. не дают его описания, хотя точно известно, что после погрома 1706 г. он был восстановлен.

3НГАБ, ф. 694, воп. 1, адз. зах. 1, арк. 38.

4 Аддзел рукапісаў бібліятэкі РАН у Санкт-Пецярбургу. Збор рукапісных мап. Дадатковы вопіс. Спр. 439.

5AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 29–30.

6AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 30–31.

7AGAD, AR, dz. V, t. 480, № 18919, k. 56, 87.

А. А. Метельский

Во второй половине 30-х гг. XVIII cт. при Михале Казимире Радзивилле Рыбоньке был заново перестроен Эримитериум, служивший местом для уединения князя.

Его проектировщиком и строителем был К. Жданович, о чем свидетельствуют его многочисленные письма к князю, посвященные строительным работам. Несмотря на наличие инвентаря Эримитериума за 1741 г., работы в нем продолжались и в 1745 г.8, хотя в апреле 1743 г. князь тут уже ночевал и исповедовывался в каплице9. Как бы там ни было, определенный этап развития Альбы в 1743 г. был зафиксирован – придворный художник Доминик Геский написал картину с видом Альбы10.

Судя по сохранившемуся плану середины XVIII в., альбянский Эримитериум располагался на берегу пруда, который был выкопан вдоль правого берега р. Уша. Он имел размеры около 88х27 локтей (56х17 м) и являлся проточным. Между течением р. Уша и прудом были организованы два острова, вытянутые вдоль реки. Вероятно, это было выполнено не ранее октября 1745 г., так как К. Жданович сообщал князю об окончании раскопки канала, в результате чего вода начала течь вокруг какого-то острова11.

Первый остров, расположенный напротив здания Эримитериума, имел размеры около 100х45 локтей (65х28–30 м). Его территория была разделена на две неравные части. Остров был обсажен боскетами и, таким образом, скрывал посетителей от посторонних взглядов. По всему периметру острова были проложены дорожки, а на сам остров можно было попасть по двум мостикам, кроме того, с острова два мостика вели за реку.

Между большим и малым островом была протока, через которую были перекинуты два мостка, между которыми на плане показан пруд, а сам малый остров имел размеры 63х36 локтей (45х25 м). По его периметру были проложены дорожки, обсаженные боскетами.

Представление о самом Эримитериуме дают инвентари 1741 и 1758 гг., а также сохранившийся план12. Это был одноэтажный каменный дом, крытый черепицей, который имел два крыла, закрытый высоким каменным забором. Эримитериум со стороны поля окружал ров, который прослеживается и сегодня. С другой стороны его защитой служил пруд.

Вход у Эримитериум закрывали двойные двери, над которыми стояла деревянная статуя Св. Николая с крестом в правой руке и книгой в левой. По углам двора стояли четыре мраморные постамента, на которые летом выставлялись вазоны с фруктовыми деревьями. Посреди двора находились солнечные часы. На выходе в сторону пруда стояла деревянная статуя Св. Криштофа.

8Дыярыюш князя Міхала Казіміра Радзівіла // Спадчына. 1995. № 5. С. 148.

9Slownik artystów polskich. T. 3. Wroclaw, 1979. S. 63.

10Аддзел рукапісаў бібліятэкі РАН у Санкт-Пецярбургу. Збор рукапісных мап. Дадатковы вопіс. Спр. 242.

11Аддзел рукапісаў бібліятэкі РАН у Санкт-Пецярбургу. Збор рукапісных мап. Дадатковы вопіс. Спр. 240, арк. 4.

12AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 13–14.

Летняя резиденция Радзивиллов

Вздании Эримитериума находились как жилые помещения для князя, так и каплица, в которой, кроме алтаря с изображением Девы Марии, имелись иконы с изображением Рождества Христова, Св. Иоанна, Св. Николая, Св. Антония, Св. Франциска, Св. Иосифа, Св. Тадеуша, Св. Луки, Св. Екатерины, Св. Девы из Гваделупы, Св. Франциска Ксаверия и несколько икон с изображением Иисуса Христа и Богородицы13. В каплице на 1758 г. насчитывалось 67 книг религиозного характера, изданных в 1643–1752 гг.14

Водном объеме здания Эримитериума находились кухня, пекарня, токарная мастерская князя15, комната капеллана, трапезная. Отмечалось, что практически все помещения Эримитериума обогревались изразцовыми печами «свержаньской» работы, изготовленными на мануфактуре в Новом Свержне.

Вкняжеских покоях инвентарь отмечает скромную обстановку: кровать, небольшой шкаф. Довольно большой список имущества свидетельствует о том, что этот комплекс в первую очередь использовался как место для уединенного отдыха князя.

Впервой половине ХІХ в. в Альбе уже существовала «голендерня» («олендерня») – здание, в соответствии с модой того времени использовавшееся для приобщения княжеских детей к сельской жизни и разведения домашних животных. Это был своеобразный прообраз «потемкинских деревень»

вРоссии и более поздней по времени деревни Радзивиллов в Альбе. Ее начали строить, судя по письму К. Ждановича, в 1745 г. – он сообщал, что уже готов сруб «алендерни» в зверинце и скоро его начнут накрывать16.

Безусловно, одной из главнейших рекреационных единиц Альбянского дворцово-паркового ансамбля являлся зверинец, существовавший тут с конца XVI в. Как он выглядел в первой половине XVIII в., тяжело сказать из-за недостатка документальных сведений.

О расположении «памаранчарни» в инвентаре не говорится. Известно, что в 1745 г. она была заново отремонтирована, в ней было 28 окон и 2 отопительные печи17. Составной частью парка являлась «фигарня» – теплица, расположенная на плане Альбы 1758 г. рядом с дворцом. Она существовала уже в 1738 г., так как в списке деревьев альбянского парка отмечаются деревья в «фигарни»18.

В1753 г. умерла первая жена Михала Казимира Радзивила Рыбоньки Франтишка Уршуля Радзивил. В следующем году князь женился на Анне Людовике Каролине из рода Мытельских, которая практически сразу же включилась в домашнее хозяйство и взяла на себя заботы по украшению Несвижского замка и Альбы. С ее деятельностью связано начало третьего

13AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 15–18.

14AGAD, AR, dz. V, teka 480, № 18919, k. 87.

15AGAD, AR, dz. V, teka 480, № 18919.

16AGAD, AR, dz. V, teka 480, № 18919, k. 87.

17Bernatowicz T. Alba. Od renesansowej willi do kompozycji krajobrazowej. Z badań źródlowych nad architekurą ogrodów na kresach. Warszawa, 2009. S. 61–62.

18Ibidem. S. 18–19.

А. А. Метельский

этапа в развитии Альбы в XVIII в.

Основным зданием в Альбе был княжеский дворец, и именно с него начала свою деятельность Анна Людовика Каролина. В своем письме от 7 июля 1754 г. она сообщала мужу, что строительство дворца началось. Оно продолжалось вплоть до 1756 г., а его декорирование – в 1757–1758 гг.19 Представление о дворце дает план его второго этажа20 и инвентарное описание 1758 г. На полях плана сообщается, что его выполнил архитек-

тор Франтишек Володько.

Дворец имел размеры 35,5х23,8 рейнских локтя (22,18х14,37 м), был каменным, крыт черепицей. Вход был оформлен в виде двойных дубовых дверей, перед которыми стояли колонны столярной и токарной работы21. В 1758 г. он еще не был доведен до конца, и при описании отдельных помещений встречаются ремарки, что украшение их не закончено.

Судя по описанию инвентаря, его первый этаж был полностью возведен согласно планам архитектора. На второй этаж вела широкая маршевая лестница. Из центральных сеней открывались выходы в боковые помещения. Центральный зал, судя по плану Ф. Володько, имел размеры 16,25х9,06 м, его прямоугольный объем выступал вперед в сравнении с боковыми объемами дворца. В зале имелось три окна, над которыми находились небольшие окошки. Он обогревался двумя каминами. Стены были расписаны живописью.

Два боковых помещения второго этажа дворца имели размеры 10х7 м. Стены одного из них были оббиты желтой «китайкой», другого – белым атласом с вышитыми шелком квадратами. Везде лежал паркет, а потолки были украшены лепниной. Судя по описанию мебели, дворец использовался в качестве помещения для приемов, а не постоянной жизни.

Всередине 50-х гг. XVIII в. велись обширные работы по реконструкции

ивозведению новых зданий, о чем свидетельствуют ведомости о выплате денег каменщикам и плотникам на протяжении 1757–1758 гг. Более того, им помогали не только подсобные рабочие, но и арестанты несвижской тюрьмы. Конкретно определить, какие работы проводились, не всегда удается, так как ведомость редко их фиксировала. Отмечалось лишь, что проводилась замена окон и выкладывался камнем двор Эримитериума22.

Летом 1758 г. (в июне-июле) в Альбе была построена новая «алендерня». Это был большой комплекс, который включал в себя как жилое помещение, так и хозяйственный комплекс. Жилое здание было двухэтажным, причем если первый этаж был каменным, то второй имел фахверковую конструкцию.

В50-х гг. XVIII в. продолжались дальнейшие работы по украшению парка в Альбе, свидетельством чему является сообщение эконома Калепинского, что «постаменты, или колонны как снитерской (токарной), так и сто-

19Аддзел рукапісаў бібліятэкі РАН у Санкт-Пецярбургу. Збор рукапісных мап. Дадатковы вопіс. Спр. 240, арк. 2.

20AGAD, AR, dz. V, teka 6272, k. 163.

21НГАБ, ф. 694, воп. 2, адз. зах. 4995, арк. 3–3 адв., 5 адв.– 7 адв, 14, 17.

22НГАБ, ф. 694, воп. 2, адз. зах. 4995, арк. 10 адв., 11 адв., 13, 15.

Летняя резиденция Радзивиллов

лярной работы сделаны, и я приказал доставить их в альбянский парк. Но не имею дальнейших указаний как их ставить»23.

Другой рекреационной единицей Альбянского дворцово-паркового комплекса являлся зверинец, который в 50-х гг. XVIII в. получил свое дальнейшее развитие. Согласно инвентарю 1758 г. он состоял из трех частей, каждая из которых была предназначена для определенного вида животных. Первый зверинец, новый, находился со стороны д. Похабовичи, в нем жили лоси и кабаны. Второй зверинец, в котором были только лоси, размещался возле дороги, которая вела в Альбу, между Эримитериумом и альтанкой – приблизительно на территории современного поселка Альба. Третий зверинец предназначался для содержания оленей, косуль и буйволов. Всего в 1758 г. тут было 19 лосей, 30 буйволов, 18 оленей, 40 даниэлей, 6 японских свиней24.

Судя по инвентарю 1758 г., центральный зверинец имел форму звезды с 8 аллеями, которые были проложены по березовой роще и встречались на площадке с альтанкой. Работами по его организации руководил Ян Гил.

Альбянский зверинец использовался не только в качестве охотничьего хозяйства, но и для разведения экзотических животных. При князе Михале Казимире Радзивилле Рыбоньке здесь были не только японские свиньи, но и верблюды. Зверинец в определенной степени выполнял роль зоологического сада25.

В его центральной части в 1758 г. была построена каменная альтанка, на строительстве которой работали 30 человек26. Упоминаемая в инвентаре 1758 г. альтанка была двухэтажной, каменной, круглой формы, стояла «на слупах» и была покрашена в зеленый цвет. Ее крыша была покрыта гонтом, а ее верх украшал флюгер. Потолок и помещения альтанки были разделены на 8 частей, каждая из которых была отделена одна от другой полотняной перегородкой, и, таким образом, образовывались сектора, направленные в разные стороны.

От альтанки отходило 8 аллей, обсаженных березами, в конце которых стояли столбы, на которых были нарисованы животные: медведь, олень, косуля, кабан, буйвол, верблюд, рысь, лось27. Возможно, уже в это время на аллеях были каналы, так как инвентарь упоминает наличие на них мостков.

План парка Альба XVIII в. показывает и месторазмещение «фигарни» и «памаранчарни». Если первая располагалась возле дворца, то вторая, вероятно, скрывалась под названием «L’otangerie» – оранжерея. Она располагалась с правой стороны от дороги, непосредственно возле входа в Альбянский парк, и примыкала одной стороной к сажалке.

Период нахождения Михала Казимира Радзивилла Рыбоньки во главе Несвижской ординации был временем второго периода расцвета Альбы.

23AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 21.

24Дыярыюш князя Міхала Казіміра Радзівіла // Спадчына. 1996. № 2. С. 229.

25НГАБ, ф. 694, воп. 2, адз. зах. 4995, арк. 10 адв., 11 адв., 13, 15.

26AGAD, AR, dz. XXV, sygn. 2666, k. 8.

27НГАБ, ф. 694, вoп. 2, адз. зах. 3, арк. 2, 4.

А. А. Метельский

В немалой степени это произошло благодаря непосредственному участию в ее возрождении женщин – как его матери Анны Катарины Радзивилл из рода Сангушек, так и его второй жены Анны Людовики Каролины Радзивилл из рода Мытельских.

После смерти Михала Казимира в 1762 г. Несвиж перешел во владения его сына Кароля Станислава Радзивилла Пане Коханку. Однако он вскоре вынужден был покинуть их из-за участия в борьбе за трон Речи Посполитой. Его практически не было в Несвиже с 1764 по 1778 гг., что, безусловно, не могло пойти на пользу города и его окрестностей.

Вернувшись в Несвиж, он вынужден был заняться возрождением своего родового гнезда и Альбы, которая, судя по верификации потерь 1776 г., находилась в плачевном состоянии – дворец стоял побитым, со стен осыпалась штукатурка, были поломаны крыша, печи, потолки, сорваны обои28. В меньшей степени потерпели Эримитериум и «голендерня», мало что осталось от зверинца. «Ападли и паруйнованы» были домики садовника, альтанки и мосты, и даже ограда зверинца. Фактически перед Каролем Станиславом стояла задача по новому возрождению Альбы.

В1780–1786 гг. здесь проводились большие роботы по организации композиционного ландшафта и ремонту ее помещений. Темп и интенсивность работ были обусловлены разными событиями, происходившими в Несвиже: 100-летним юбилеем битвы с турками под Веной (1783 г.), приездом в Несвиж короля Станислава Августа Понятовского (1784 г.) и даже похоронами брата Иеронима Винцентия (1786 г.).

Кроме отремонтированного Эримитериума, Кароль Станислав Радзивилл продолжил работы своего отца по преобразованию зверинца. Существующие небольшие каналы были превращены в 8 полноценных каналов, которые собирались в небольшом озере, в центре которого был организован остров. Сейчас каналы сохранились в длину на 200–800 м, а их ширина достигает 7–10 м. Южный канал связали с Большим каналом, который напрямую соединял Альбянский пруд с р. Уша.

Строительство каналов началось в конце 1780 г. или в начале 1781 г., Через год, в 1782 г., часть каналов уже была выкопана, а 5 частично были задернованы29. Одновременно началась копка Большого канала. Завершение строительства системы каналов и шлюзов на Альбе состоялось в июле 1785 г. По словам Б. Таурогиньского, каналы были обложены камнем30. Однако, вероятнее всего, так поступили лишь в отношении Большого канала, остальные были обложены дубовыми плахами.

Вцентре острова, где сходились лучи каналов, в преддверии визита в Несвиж короля Станислава Августа 15–22 сентября 1784 г. была заново построена альтанка31, уничтоженная русскими войсками. Судя по сохра-

28Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwiłła «Panie Kochanku» // In artium hortis. Studia i szkice z dziejów sztuki, konserwacji i muzealnictwa Wojciechowi Fijalkowskiemu w siedemdziesiątą rocznicę urodzin. Warszawa, 1997. S. 122.

29Taurogiński B. Z dziejów Nieświeża. Nieśwież, 1936. S. 61.

30Korespondencja. Papiery Pana Ambrożego // Athenaeum. T. 6. Wilno, 1845. S. 194.

31Taurogiński B. Dane archiwalne o artystach na dworze książąt Radziwiłłów XVI–XIX

Летняя резиденция Радзивиллов

нившейся гравюре, первый этаж был прямоугольным, два верхних этажа, значительно меньших по размерам, были круглыми. Крыша альтанки была украшена 8 круглыми башенками в форме минаретов – по четыре на каждом этаже. Над всем этим возвышалась башня в виде коринфской колонны.

Анонимный автор, который описывал приезд короля в Несвиж, писал, что «каналы как лучи сбегаются к центральному кругу, на котором была построена чудесная альтанка, построенная по примеру собора Cв. Софии в Стамбуле».

Архитектором переустройства Альбы, в том числе зверинца, водной системы и альтанки, являлся Леон Лютницкий32. Некоторые исследователи отмечают схожесть альбянской альтанки с альтаной, построенной в 1778 г. архитектором Пигагом в парке Барок-Moше в Швецингене (возле Мюнхена) – летней резиденции Кароля Теодора фон дер Пфальца33.

Одной из загадок Альбянского дворцово-паркового комплекса является существовавшая там деревня, в которой жили члены семейства князя Кароля Станислава Радзивилла и приближенная к нему шляхта. В популярной литературе имеются сведения о наличии тут нескольких десятков домиков, иногда их число доводят до 18034. Однако архивные источники не подтверждают подобных данных.

В дошедших до нас документах лишь сообщается, что княжеские домики были построены в марте-июле 1783 г. к приезду короля Станислава Августа и стояли в один ряд над Большим каналом рядом с другими, значительно меньшими по размерам35. Каждый член княжеской семьи имел свой деревянный дом, при котором был небольшой огород для цветов и овощей. У каждого имелись домашние животные36. В то же время, вероятно, часть домиков были каменными, о чем свидетельствует закупка кирпича37. Каждый домик был расписан по желанию хозяина в зависимости от его вкуса, и все это придавало деревне характерный вид. Домики не имели определенной нумерации, вместо нее, в соответствии со старым обычаем, они были отмечены определенными знаками: «дом под слоном», «дом под верблюдом», «дом под орлом», «дом под медведем»38.

w. // Materiały Sprawozdawcze Sekcji Historii Sztuki Towarzystwa Przyjaciół Nauk w Wilnie. T. III. Wilno, 1938/1939. S. 21–22.

32MarianMolerowski.WsprawieartystówradziwiłłowskichXVIIIw.polskiegopochodzenia i ocalełych dzieł ich ręki // Materiały Sprawozdawcze Sekcji Historii Sztuki Towarzystwa Przyjaciół Nauk w Wilnie. T. III. Wilno, 1938/1939. S. 24.

33Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych kresach Rzeczypospolitej. T. 2. Wojewódstwo brzesko-litewskie, nowogródzkie. Wrocław – Warszawa – Kraków, 1992. S. 302.

34Bytność Stanisława Augusta w Nieświeżu // Obraz Polaków i Polski w XVIII wieku. T. 16. Poznań, 1845. S. 58.

35Korespondencja. Papiery Pana Ambrożego. S. 195; Bytnośċ Stanisława Augusta w Nieświeżu. S. 60.

36Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwiłła «Panie Kochanku»… S. 124.

37Król w Nieświeźu. 1784. Obrazek z przeszłościa przesz I. Kraszewskiego. Warszawa, 1887. S. 174.

38Крашэўскі І. Кароль у Нясвіжы. 1784. Апошні са слуцкіх князеў. Мінск, 2009.

С. 113.