Семеновкер 1 / стр 26,27

В этнографии они рассматриваются как разновидности фольклора (11, с. 28). Мадленский рисунок и верхнепалео­литические музыкальные инструменты свидетельствуют о том, что музыка и танцы были известны человеку с древней­шей эпохи (1, с. 186). При этом даже в современном мире племена, которые находятся на сходном примитивном уровне социально-экономического развития, имеют одина­ковое мелодическое мышление, хотя они проживают в раз­ных концах планеты. В качестве примера приводятся ведда (Цейлон) и огнеземельцы (Огненная Земля — южная око­нечность Южной Америки) (20, с. 12—14). Важно также, что музыка и танец продолжают иметь повсеместное распрост­ранение в современном мире. При этом за музыкальным искусством признается коммуникативная функция, а одной из основных отличительных особенностей музыкального произведения является его письменная фиксация (36, с. 91, 95). Таким образом, в музыке, как и в случае языка, время введения и, главное, победы письменности является верх­ней границей бесписьменного общества.

Каковы современные источники сведений о беспись­менном обществе? Это, прежде всего, данные антрополо­гии, археологии и этнологии. Они являются основными для изучения и реконструкции первобытного общества (1, с. 3—4). Письменные источники, т. е. источники, которые были созданы после возникновения письменности, — более поздние. Для изучения того первобытного общества, кото­рое сменили древние цивилизации, они имеют второсте­пенное значение (1, с. 35—37), но для исследования бес­письменной информационной деятельности, которая сохранилась даже после победы письменности на подавля­ющей части территории земного шара, письменные источ­ники имеют безусловную ценность. К этой категории ис­точников относятся, например, труды древних историков, записки путешественников, капитанов, купцов, миссионе­ров и др. (11, с. 26—27).

Значение археологии самоочевидно. Антропологи также собрали большой материал, который не основан на письмен-

26

ных источниках, (73, с. 9). В том числе, для исторической реконструкции первоначального человеческого общества в антропологии были использованы сведения о стадных вза­имоотношениях у обезьян (70, с. 226). А.А. Велик отмечает, что антропология может быть любой: социальной, психоло­гической, экологической и т. д. (4, с. 141). Если это верно, то она вполне может быть также информационной. Все за­висит от объекта и методов исследования. Естественно, что в информационной антропологии объектом изучения дол­жна быть информационная деятельность.

Особое значение для исследования бесписьменной ин­формационной деятельности имеют данные этнологии. Для истории первобытного общества эти данные важны, но они играют скорее вспомогательную, иллюстративную роль (1, с. 23). Напротив, для понимания бесписьменной культуры этнографическое изучение отсталых обществ дает значитель­ный фактографический материал (34, с. 61, 63,66). Это отно­сится к достижениям этнологии в XIX и XX вв. (73, с. 36—37). Поэтому можно поставить вопрос о целесообразности ант­ропологического и этнографического прослеживания эво­люции информационной деятельности, особенно на ее бес­письменном этапе. В самом предварительном порядке эта задача была поставлена перед настоящим исследованием.

Одним из следствий великих географических открытий было осознание того, что культурные элементы во всем мире повторяются (98, с. 2). Эволюция всех народов доста­точно единообразна. Поэтому для понимания современно­го состояния можно изучать народы, которые находятся на предшествующих фазах развития. Их современная история — это наша предшествующая история (49, с. 13—14, 349). Эт­нология дополняет сведения археологии данными о пигме­ях, бушменах и других живых реликтах современного мира (44, с. 35). Кроме письменных и археологических материалов она использует результаты современных полевых исследова­ний (56, с. 23). Для изучения информационной деятельности в современных бесписьменных обществах имеют особое зна­чение непосредственные наблюдения за поведением, устные

27