Семеновкер 1 / стр 24,25

дошло ни одного датированного письменного памятника (8, с. 377). Древнейшие надписи на скалах и колоннах дати­руются серединой III в. до н. э. Это было время царя Ашоки (268—231 гг. до н. э.), когда состоялся третий буддийский собор (7, с. 29; 14, с. 167—168; 86, с. 14—15). Основные ма­териалы для письма (носители информации) были хрупки­ми (березовая кора, пальмовые листья). Поэтому в Индии рукописи до XIV в. до н. э. — редки (86, с. 17—18).

Типичные явления, характерные для первоначального внедрения письменности, имели место также в истории древней Японии. Письменность была экспортирована в Японию из Кореи и Китая. Однако история протояпонско-го общества показывает, что оно могло достигнуть достаточ­но высокого уровня развития и без сколько-нибудь широ­кого применения письменности. Потребность в ней резко увеличилась только тогда, когда с середины VII в. японская правящая элита взяла курс на построение государственнос­ти по китайскому образцу. Поскольку в Китае управление осуществлялось с помощью детально разработанных правил по оформлению государственной документации, государ­ство Ямато также восприняло письменность как одно из ус­ловий существования «цивилизованного» и сильного госу­дарства.

Документация велась на деревянных табличках — мок-кан. В настоящее время обнаружено более 200 000 таких таб­личек. Надписи на моккан можно разделить на три типа: товарные бирки, сообщения и учебные тексты. На товарных бирках указывался вид продукции, ее количество, отправи­тель и получатель. Эти бирки прикреплялись к грузу, кото­рый отправлялся в вышестоящие инстанции в качестве на­лога. Подавляющее большинство сообщений на моккан имеют административный характер и связано с передвиже­нием грузов и людей. Лишь позднее письменность стали использовать для закрепления истории государства в виде законодательных сводов и исторических летописей.

Два мифологическо-летописных свода «Кодзики» и «Нихон секи» («Анналы Японии») демонстрируют посте-

24

пенный переход от устной к письменной информационной традиции. «Нихон секи», составление которого было закон­чено в 720 г., с самого начала создавался как письменный текст. Во время составления предшествующего свода «Код­зики» устная форма передачи историко-генеалогической информации сосуществовала с письменной. В «Кодзики» письменность еще выступает не только как инструмент по­рождения нового текста, но и как средство фиксации тек­стов, которые сложились ранее в устной традиции. В конце VIII в. письменная традиция победила полностью, и на сме­ну мифилогическо-летописным сводам пришла погодная хроника. В хронике «Секу нихонти» («Продолжение анна­лов Японии», 797 г.) на место ярких («художественных») описаний характеров и поступков пришло сухое изложение хрониста (48, с. 104-122, 171).

Бесписьменные традиции информационной деятельно­сти продолжали существовать длительное время, в том чис­ле и после появления письменности. Ярким примером яв­ляется Индия, в которой литература и наука существовали в устной форме на протяжении столетий. Устная форма ин­формации считалась более надежным и авторитетным ис­точником, чем письменная (74, с. 38). В течение длительно­го времени во всем мире устная информация сохранялась и передавалась из поколения в поколение в обычаях и ритуа­лах, в мифах и эпических произведениях, во всех формах фольклора, в навыках профессиональной деятельности и в лексике многочисленных языков.

Особые формы выражения информации представляли собой изобразительные материалы, музыка и танцы. Изо-формы информации могли быть предметными, пластичес­кими, пространственными, знаковыми, рисуночными и пиктографическими. Они могли перерастать в различные виды искусства и протописьменности. В результате изоин-формация стала одним из важнейших источников сведений о бесписьменном обществе (11, с. 28; 30, с. 81).

Музыка и танцы также были важными информацион­ными формами практически у всех народов и во все времена.

25