Семеновкер 1 / стр 18,19

Это отмечено многими специалистами для различных кон­тинентов, стран и эпох (1, с. 284—286; 14, с. 85; 25, с. 14; 37, с. 156 и др.).

Эпохи перехода от первобытного общества к цивилизо­ванному достаточно хорошо известны. Это конец IV тыся­челетия до н. э. для Египта и Месопотамии, середина Ш тысячелетия — для Индии, II тысячелетие — для бассейна Эгейского моря, Малой Азии, Финикии, Южной Аравии и Китая, I тысячелетие до н. э. — для Старого света, Централь­ной и Южной Америки (1,с. 290; 81, с. 10; см. также гистог­рамму в 104, т. 2, с. 21).

Связь между возникновением государства и письмен­ностью нашла выражение в XX в. на Кавказе и в Средней Азии. В досоветский период большинство языков Кавказа были бесписьменными. Исключение составляли армяне, грузины и осетины (11, с. 259; 41, с. 307). После образования государств многие народы получили также письменность. То же происходило и в Средней Азии. До 30-х гг. XX в. киргизс­кий народ не имел письменной культуры (47, с. 7).

Если письменность побеждала, то время этой победы является верхней временной границей настоящего исследо­вания. Если же, несмотря на общую победу письменности, те или иные формы устной информационной деятельности продолжают существовать, то связанные с этим явления подлежат рассмотрению. Они были характерны для бес­письменного состояния общества, но сохраняют свою ин­формационную ценность до сих пор.

Параллели в датировке эпох, когда возникли государ­ство и письменность, не всегда возможны. Государства мог­ли оставаться бесписьменными, а иногда они погибали, и вместе с ними исчезала их письменность. В результате на той же территории вновь возникало бесписьменное обще­ство, которое иногда продолжало свое существование в те­чение длительного времени.

К бесписьменным государствам относится империя ин­ков в Южной Америке (начало ок. 1200 г. н. э.), которая была последним этапом доевропейского развития Андско-

18

го региона (83, с. 35; 89, с. 111, 280). Образцы какой-либо письменности инков не сохранились, хотя имеются сведе­ния, что на полотнах, вставленных в золотые рамы, суще­ствовали записи преданий и религиозных мифов. Их могли уничтожить испанцы (11, с. 189). Кипу были мнемоничес­кой системой, а не письменностью, и вопрос о них будет рассмотрен в дальнейшем.

Как же произошло, что развитое государство обошлось без письменности на протяжении нескольких веков? Воз­можно ответ на этот вопрос даст Ю.М. Лотман, который от­мечает два фактора, делающие письменность излишней для государственных нужд:

1. Стабильность внешних и внутренних условий.

2. Упор на сохранение, а не на умножение числа текстов (43, с. 5, 11).

Далее он разъясняет свои выводы.

1. «Для того, чтобы письменность сделалась необходи­мой, требуются нестабильность исторических условий, ди­намизм и непредсказуемость обстоятельств и потребность в постоянных семиотических переводах, возникающая при частых и длительных контактах с иноэтнической средой. В этом отношении пространство между Балканами и Север­ной Африкой, Ближний и Средний Восток, побережье Чер­ного и Средиземного морей, с одной стороны, и горные плоскогорья Перу, долины в междугорье Анд, и узкая поло­са перуанского побережья представляют полярно противопо­ложные исторические бассейны. В первом случае — котел постоянного смешения этносов, непрерывного перемеще­ния, столкновения разных культурно-семиотических струк­тур, во втором — вековая изоляция, предельная ограничен­ность торгово-военных контактов с внешними культурами, идеальные условия для непрерывности культурной тради­ции (разрушение изоляции, как правило, сопровождается полным исчезновением той или иной древнеперуанской цивилизации). Победа письменной цивилизации в одном случае и бесписьменной — в другом представляется есте­ственной» (43, с. 11).

19