doc_235
.pdfГлава 3. Сущностные качества права |
83 |
ности особо важные акты и договоры совершали либо письменно (в храмах, у должностных лиц), либо в форме, облегчающей их доказывание в случае спора. Древнеримская манципация, при всей ее архаичности и символичности, твердо обозначала момент заключения договора (бросание меди на весы), который могли подтвердить пять свидетелей и "весовщик". Для уличения коголибо в преступлении, особенно тяжком, требовалось, как правило, несколько свидетелей (testis unus, testis nullus). По мере развития правосудия повышались требования к степени достоверности письменных и иных доказательств (однако вплоть до Новейшего времени в правосудии допускались пытки, а до того — ордалии и т. п.).
Усложнение законодательства и других источников (форм) права породило сословие профессиональных юристов — знатоков права и процессуальных форм его осуществления. Помимо практики в судах, при подготовке дел к слушанию, оформлении договоров, исков, обвинений юристы создавали сборники права, содержащие действующие правовые нормы и их комментарии. Доктри-нальное толкование права положило начало общей теории права и теории отраслевых юридических наук.Особое место органов правосудия в правовой системе определялось тем, что суд нередко выступал как правотворческий орган, создающий, развивающий, изменяющий право. Санкционирование обычаев, т. е. придание части существующих в данном обществе обычаев юридической силы, осуществлялось судами; решения судов становились источником (формой) права при системе судебных прецедентов, когда решение по конкретному делу становилось обязательным образцом для решения аналогичных дел. В некоторых правовых системах судебная практика была одним из ведущих источников права (например, в англосаксонской системе), либо
главной, основной его формой1. Эффективная деятельность
судов невозможна без опоры на аппарат принуждения. Органы принуждения исполняют судебные приговоры и решения о наказаниях, взысканиях, изъятиях имущества и иных принудительных мерах, предусмотренных санкциями правовых норм. Кроме того, правосудие нередко требует осуществления предупредительных мер принуждения: задержаний лиц, подозреваемых в преступлениях, ареста спорного имущества и т. п. По мере роста и развития государств и специализации функций правоохраны в системе правоохранительных органов обозначаются учреждения, ведающие розыском лиц, совершивших пре-
1 "Практически санкционирование мусульманского права государством выражалось в назначении судей и наложении на них обязанности рассматривать и решать дела на основании учения определенной правовой школы"
(Сюкияйнгн Л. Р. Мусульманское право как объект общей теории права // Сов. государство и право. 1979. № 1. С. 30).
84 |
Сущность права. Проблемы теории и философии прав |
ступления, и их уголовным преследованием (сбор доказательств поддержание обвинения в суде), а также тюрьмы и другие учреждения, ведающие принудительным исполнением судебных приго- I воров и решений (о конфискациях, выселениях, выдворениях, изъя- | тиях имущества и т. п.).
С системой судебных и других правоохранительных органов | связаны различные инспекции, караульная служба, государствен-1 ные и негосударственные организации вспомогательных юридичес-] ких служб (нотариат и др.), адвокатура. В любом государстве существует более или менее развитая система органов и учреждений, исключительной или преимущественной задачей которых являются охрана права от нарушений, решение правовых споров, при- | менение мер принуждения к нарушителям правовых норм.
Институционализация права осуществляется не только и не ] столько его изложением в нормативных актах или признанием и усвоением правовых предписаний общественным сознанием, сколько j созданием систем правоохранительных органов и разработкой про- j цедурных (процессуальных) правил их деятельности. Право прак- \ тически неосуществимо без государственного аппарата и процес- j суальной формы его деятельности, направленной на применение ] правовых норм, решение споров, принуждение к исполнению и соблюдению права, наказание правонарушителей. Институционали- j зация права — в единстве нормативной основы правопорядка и специального аппарата, способного обеспечить осуществление (включая охрану, защиту, восстановление) правовых норм через правоотношения. Поэтому при обсуждении понятия "правовая система" в ее содержание включаются не только юридические нормы, принципы и институты (нормативная сторона системы), но и совокупность правовых учреждений (организационный элемент), а также правосознание1.
Организация и деятельность учреждений, охраняющих право, урегулированы правовыми нормами, закрепляющими компетенцию и соотношение этих учреждений, порядок их деятельности, процедуру рассмотрения и решения соответствующих дел.
В связи с этим в правовой системе различаются нормы материального права (так принято называть нормы, определяющие содержание прав, обязанностей и запретов, непосредственно направленных на регулирование общественных отношений) и нормы процессуального права (определяющие порядок, процедуру, форму реализации или охраны норм материального права). Нормы материального права устанавливают права и обязанности, существенные
1 См.: Правовая система социализма: понятие, структура, социальные связи. Кн. 1. М., 1986. С. 39 и след. См. также: Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 1994.
Глава 3. Сущностные качества права |
85 |
для положения человека в обществе и государстве, регулируют его правовые отношения с другими людьми, их объединениями, с органами власти и управления. К материально-правовым относятся нормы,
содержащие запреты и санкции за их нарушение.
Материально-правовыми нормами определяется также структура, компетенция, соотношение государственных органов. Процес- суально-правовые нормы регулируют порядок, процедуру оформления и защиты прав, установленных материально-правовыми нормами, последовательность действий государственных органов и должностных лиц, применяющих правовые нормы, в том числе санкции за нарушения запретов. Материально-правовые нормы образуют как бы первый слой права, указывают, "что делать". Процессуальноправовые нормы, составляющие как бы второй слой, предусматривают юридические способы охраны, защиты и восстановления первого слоя права, указывают, "как делать".
Важное значение процессуальных норм, регулирующих деятельность судов и других государственных органов, подчеркивается рядом теоретиков права. Согласно теории немецкого социолога и юриста Н. Лумана в обществе, в связи с возможностью конфликтов, формируется социальная подсистема, функция которой состоит в том, чтобы, опираясь на соответствующие формы коммуникации, предотвращать насильственное разрешение конфликтов; право, таким образом, является "продолжением коммуникации другими средствами". В книге "Легитимация через процедуру" Луман проводит различие между легитимными ("оправданными") и нелегитимными ("неоправданными") порядками принуждения, отделяя разрешение конфликта в правовых (процессуальных) формах от применения неограниченной силы и самоуправства1.
Правосудие порождено социальной потребностью в "беспристрастном третьем", способном "переоформить конфликт в состязание: в этом случае стороны, не желающие следовать общей материальной норме, должны (если они все же хотят разрешить спор "по праву"), по крайней мере, принять общую процессуальную норму их взаимодействия до разрешения конфликта.., — пишет А. Ма-тюхин.
— ... Переоформление социального конфликта в отношения процессуальных фигур в рамках института правосудия позволяет нормировать его разрешение процессуальным правом, которое гораздо более стабильно, чем право материальное"2.
В последние десятилетия преодолевается бытовавшая в отечественной общей теории права и ряде отраслевых дисциплин не-
1 См.: Хеффе Отфрид. Политика, право, справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М., 1994. С. 106— 109.
2 Матюхин А. Государство в сфере права: институциональный подход. Алматы, 2000. С. 440.
86 |
Сущность права. Проблемы теории и философии права i |
дооценка процедурно-процессуальной регламентации осуществле- • ния материально-правовых норм. Справедливо отмечалось, что процессуальные нормы несут на себе, в сущности, основную нагрузку нормативного способа укрепления режима законности1.
К сожалению, в отечественной литературе при исследовании теоретических проблем основных видов юридической ответственности за правонарушения недостаточно учитывается органическая связь материального права и процесса. Устоявшийся термин "процессуальная форма ответственности", а также отраслевая обособленность материально-правовых и процессуальных норм, регулирующих наиболее развитые виды ответственности, в какой-то мере ориентируют на их раздельное исследование. В результате сущность (содержание) ответственности нередко целиком сводится к ее материально-правовому основанию.
Выведение процессуальных норм и отношений за пределы ответственности вызывает ряд возражений.
Сведение ответственности к реализации только материальноправовых норм оставляет вне поля зрения обширные правовые институты, содержащие гарантии достижения объективной истины по делу, права лица, обвиняемого в правонарушении, обоснованность применения мер пресечения (обеспечения), правовые способы устранения возможных ошибок при применении государственного принуждения.
Попытки некоторых наших ученых сконструировать понятие уголовной ответственности на основе норм материального права (наподобие гражданско-правовой ответственности за причинение имущественного вреда) привели к распространенному в теории представлению, что с момента совершения преступления возникает обязанность преступника "подвергнуться наказанию"2. Однако подвергнуть себя наказанию преступник неспособен, а содержанием обязанности не могут быть действия невозможные, от воли и сознания обязанного лица не зависящие. Наказание в соответствии с преступлением назначается уличенному преступнику органами правосудия по правилам Уголовно-процессуального кодекса, определяющим не теоретически предполагаемую "обязанность подвергнуть себя наказанию", а презумпцию невиновности, право на защиту и другие права, многие из которых закреплены в Международных пактах о правах человека, а также в Конституции Российской Федерации.
1См: Юридическая процессуальная форматеория и практика. М, 1976.
С4 2 По аналогичной модели некоторые специалисты административного права конструируют "административно-деликтные" и другие "охранительные отношения"
Глава 3. Сущностные качества права |
87 |
Чувствуя несовместимость предполагаемой материально-пра- вовой "обязанности" преступника и процессуальных прав обвиняемого, некоторые ученые предлагали теоретически расщепить уголовную ответственность на "материальную" и "процессуальную". В результате получилось, что содержанием материальной уголовной ответственности является обязанность преступника "отвечать и подвергнуться наказанию", а суть ответственности уголовно-про- цессуальной сводится к праву того же самого лица на защиту от обвинения (т. е. праву не отвечать, оспаривать обвинение, возражать против назначения наказания, подавать кассационные жалобы и т. п.). Несовместимость взаимоисключающих представлений о содержании уголовной ответственности не могла быть оправдана даже и бытовавшими ссылками на диалектические противоречия, существующие в правовой надстройке1.
Попытки вывести содержание ответственности только из ма- териально-правовых норм порождали суждения, что уголовная ответственность "как обязанность отвечать существует фактически и в том случае, когда совершившему преступление лицу в течение длительного времени (а возможно, и вообще) удается уклониться от следствия и суда". Это представление излагалось в учебной литературе и воспроизводилось в связи с общим понятием юридической ответственности: "То обстоятельство, что правонарушитель может быть некоторое время неизвестен, не имеет принципиального значения. В течение срока давности уголовного преследования преступник является субъектом юридической ответственности, поскольку он объективно существует. Он обязан понести наказание, и эта обязанность возникает именно с момента преступления, хотя она в течение определенного времени не реализуется". Между тем принципиальное значение имеет именно то обстоятельство, что преступник не обнаружен, не изобличен, не наказан. То, что некоторые авторы считают ответственностью (преступник объективно существует), на самом деле называется безответственностью (преступнику удалось скрыться от следствия и суда), и от того, что фактическую безответственность мы станем именовать теоретической ответственностью, не продвинутся ни разработка проблем правовой науки, ни борьба с правонарушениями.
Вместе с тем отвлечение некоторых теоретиков уголовного права от процессуальной формы привело к тому, что в ряде концепций недооценивается резкое изменение правового, общественного, морального положения лица, привлеченного к уголовной ответственности, т. е. официально обвиняемого в совершении преступления.
1 Обзор литературы об ответственности см.: Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. Там же названы цитируемые работы по этой проблеме.
88 |
Сущность права. Проблемы теории и философии права |
В большинстве концепций, связывающих возникновение уголовной ответственности с моментом совершения преступления, акту привлечения лица в качестве обвиняемого вообще не придается значения. Теоретическое расщепление отношений ответственности на материальные и процессуальные породило также взгляд на меры процессуального принуждения как на что-то, не имеющее отношения к уголовной ответственности. Между тем некоторые меры пресечения (заключение под стражу) тяжелее ряда уголовных наказаний; нечасто, но все же имеют место трагические ситуации, когда отбытая осужденным мера пресечения в целом оказалась тяжелее и строже назначенного ему наказания.
Иногда утверждается, что ошибочное привлечение человека к уголовной, административной или иной "процессуальной" ответственности юридически не создает никаких последствий, поскольку не было "материально-правового" отношения ответственности. Однако ошибочное (или тем более незаконное) официальное обвинение невиновного лица в совершении правонарушения порождает право лица на официальную реабилитацию, моральную и материальную компенсацию.
Достаточно очевидно, что нормы уголовного права не могут t применяться вне рамок уголовного процесса, равно как и после-1 дний теряет смысл, если его предметом не является применение ! точно обозначенных уголовно-правовых норм. Если исходить из общепризнанного взгляда на процесс как форму жизни закона, имеющего свои необходимые, присущие ему процессуальные формы, следует признать, что штрафная, карательная (уголовная, административная, дисциплинарная) ответственность возникает с момента официального обвинения лица в совершении правонарушения, и все ее движение определяется процессуальными актами уполномоченных государственных органов и должностных лиц.
Высказывались опасения, что такой подход к теоретическому исследованию ответственности ставит ее возникновение и развитие в зависимость от деятельности и усмотрения соответствующих государственных органов и должностных лиц, а это может привести к примату субъективного над объективным со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. Но действительным средством против субъективизма являются не бесчисленные литературные модификации идеи уголовного правоотношения1, а законо-
1 Высказано много различных точек зрения о причине и моменте возникновения уголовного правоотношения; разные авторы утверждают, что оно возникает с момента совершения преступления, осознания виновным преступности своего деяния, обнаружения факта преступления правоохранительными органами, применения к обвиняемому мер пресечения, вынесения обвинительного приговора, вступления приговора в законную силу (есть и другие варианты); содержанием этого отношения называет-
Глава 3. Сущностные качества права |
89 |
дательная регламентация деятельности правоохранительных органов, строгое соблюдение норм уголовного и процессуального права, надзор и контроль за законностью и обоснованностью процессуальных актов и действий. Ни закону, ни практике не известен никакой другой способ осуществления ответственности за преступления и проступки, а равно обеспечения законности при ее реализации.
Иначе соотносятся материальное право и процесс при осуществлении правовосстановительной ответственности, одним из основных видов которой является гражданско-правовая. Особенность этой ответственности в том, что причинитель вреда или нарушитель договорных обязательств юридически имеет возможность добровольно возместить причиненный вред, ущерб, убытки, уплатить предусмотренные законом или договором неустойки, пени, штрафы, прекратить противоправное поведение. Надобность в правосудии возникает в случае спора между правонарушителем и потерпевшим (спор о событии правонарушения, о распределении вины, о размере ущерба, вреда и т. п.) либо при отказе правонарушителя выполнить свои обязательства, составляющие содержание имущественной ответственности.
Однако и в трактовке имущественной ответственности существует ряд теоретически дискуссионных вопросов о соотношении материального права и процесса.
Если большинство цивилистов признает санкциями и ответственностью взыскание (точнее, присуждение) причиненного вреда, убытков, неустоек и другие неблагоприятные (для правонарушителя) последствия гражданского правонарушения, то прямое принуждение, применяемое для изъятия соответствующих сумм (или предметов) у правонарушителя, иногда не считается
ответственностью, поскольку оно, как утверждается, ничего не меняет в правовом положении правонарушителя. Такой взгляд
ся обязанность преступника отвечать, отчитаться в содеянном, подвергнуться наказанию на основе закона; утверждается, что это правоотношение зависит от "наших знаний о нем" либо существует в сознании самого правонарушителя; оно может быть "искажено" неправильными актами следователя, причем оно существует даже и тогда, когда лицо привлечено к ответственности по ошибке, т. е. когда вообще не было факта преступления, которое, как предполагается, порождает это самое уголов-но-правовое отношение. Некоторые рассуждения об уголовноправовом отношении мы понять не смогли. Такова, например, квалификация прав и обязанностей осужденного, возникших в результате развития уголовноправового отношения и уголовной ответственности: "Именно наличие у человека этих прав и обязанностей превращает его в преступника" (Тарба-гаев А. Н. Понятие уголовной ответственности как последствия совершения преступления // Вестник Ленинградского университета. Экономика, философия, право. 1983. Вып. 1. С. 87).
4 — 6513
90
I
Сущность права. Проблемы теории и философии права
основан на недостаточном понимании соотношения материальных и процессуальных норм: с одной стороны, недооценивается необходимость и возможность реального исполнения обязанностей, предусмотренных материальноправовыми нормами, с помощью процессуальных средств (принудительное исполнение); с другой стороны, принудительное исполнение рассматривают только с позиций гражданских прав и обязанностей, не замечая, что оно (принудительное исполнение) затрагивает порой более важные права и обязанности принуждаемого должника (например, неприкосновенность жилища, право распоряжаться имуществом). Недопонимание проблем органической связи норм материального и процессуального права привело отдельных авторов к выводу, что взгляд на принудительное исполнение обязанности как на ответственность объективно оправдывает фактическую безответственность1. Между тем достаточно известно, что сейчас именно неналаженность аппарата принудительного исполнения позволяет многим недобросовестным должникам уходить от ответственности2. По авторитетным сообщениям, в настоящее время реально исполняется лишь 32% судебных решений. Из них по материальным искам в 1996—1997 гг. судебными исполнителями изъято 42% общей суммы, подлежащей взысканию по исполнительным документам. Исполнение остальных 2/з откладывается по различным причинам3.
Принятие федеральных законов "Об исполнительном производстве" и "О судебных приставах"4 направлено на совершенствование государственной системы исполнительного производства как органической части правовосстановительной ответственности. В сочетании с рядом дополнительных организационных и законодательных мер5 эти законы призваны создать в конечном счете систему объективированного (процессуально оформленного) государственного принуждения, представляющего собой динамичный процесс, который не исчерпывается, а лишь завершается физическим
1 См.: Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968.
С. 14.2 Об этом писал тот же автор, справедливо сетуя на то, что решения арбитража не обеспечены гарантиями принудительного характера и потому "ответственность" не будет реализована (см.: Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 140—141). Если так (а это действительно так), то в чем смысл рассуждений того же автора, что при взгляде на принудительное исполнение как на ответственность "безответственность признается ответственностью"? (Указ. соч. С. 145).
3 См.: Законодательство. 1998. № 4. С. 3.
4 Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 30. Ст. 3591, 3590.
5 См.: Новоселова Л. А. Взыскание денежных средств по решению суда // Законодательство. 1998 № 4. С. 79 и след.