Кирнарская Д. - Психология специальных способностей. Музыкальные способности

специальных способностях

конец, в структуру таланта попадает целый пучок личностных качеств неинтеллектуального происхождения: мотивы и потребности, особенности и склонности души, а также интересы и ценности. Для удобства всю эту пеструю смесь психологических свойств и качеств можно разделить на три части: интеллектуальную составляющую, близкую способностям и IQ, творческую составляющую, близкую креативности, и эмоциональную составляющую, ключом к которой является мотивация.

Чтобы научная общественность не запрашивала с него слишком много, Симонтон всех отрезвил: «То, что действительно важно, это вопрос о существовании некой врожденной структуры, вызывающей исключительные достижения, а вовсе не бесспорное понимание происхождения этой структуры или механизмов ее работы. Я имею в виду, что талант гораздо более сложен, чем принято думать. Работая с упрощенными представлениями о таланте, исследователи пользуются ложными методами, неспособными уловить всю сущность таланта. Моя же цель состоит в том, чтобы построить более сложную, но и более истинную его модель»1.

МУЛЬТИПЛИКАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ТАЛАНТА

Модель — всего лишь ученое слово, которым можно назвать всякую сложившуюся структуру любого объекта или явления. До Симонтона такая модель тоже была, и знаменем ее может быть заявление советского психолога Бориса Теплова, исследователя способностей и одаренности, который утверждал что один по-одному талантлив как пианист, а другой — по-другому. Иными словами, у каждого таланта могут быть свои сильные и слабые стороны: если пианист А лиричен, утончен и чувствителен, но при этом не может сыграть трех октав подряд не промахнувшись, а пианист В громоподобен, виртуозен и ловок, но не способен никого тронуть своей игрой, то они как пианисты одарены по-разному. Хоть пример и не бесспорен, из него следует, что пианист А и пианист В сами решают, могут ли они мириться со своими дефектами или им стоит поискать другую профессию. Если пианист А подумает, что публика повздыхает и обойдется без виртуозного блеска, а пианист В согласится с тем, что глубокая музыкальность мастерам быстрой и громкой игры не очень-то и нужна, они оба окажутся приверженцами так называемой «аддитивной модели»

1 Simonton, D. (1999). Talent and its development: An emergenic and epigenetic model. Psychological Review, 106, 3, p.437-438.

22

О специальных способностях

таланта (от английского «add» — складывать). Это означает, что не только от перемены мест слагаемых, но и от выпадения некоторых из них сумма, в сущности, не меняется: присутствие одних компонентов таланта так или иначе извиняет, заменяет и смягчает отсутствие других: «перекосившиеся» таланты — тоже таланты.

Дин Симонтон предлагает другую модель, более беспощадную к претендентам на это высокое звание. Если, например, талантливый пилот прекрасно разбирается в приборах, имеет отличное здоровье и вестибулярный аппарат, прекрасно ориентируется в пространстве вообще и в воздушном пространстве в частности, но обладает всего лишь замедленной реакцией, то этот единственный недостаток может зачеркнуть все его прекрасные качества: в случае экстремальной ситуации, от которой в небе никто не застрахован, отсутствие всего лишь одного из компонентов таланта — быстрой реакции — может стать фатальным. Такая модель таланта называется мультипликативной (от слова «multiply», умножать), и означает она, что если хотя бы один необходимый компонент таланта равен нулю, то при умножении на него все прочие достоинства неизбежно рассыпаются в прах и утрачивают какую-либо ценность — вся структура таланта обращается в ноль, не оставляя никакой надежды.

Особенно болезненна мультипликативная модель, когда компоненты таланта независимы друг от друга и не коррелируют между собой — ведь именно так чаще всего и бывает: у балерины могут быть прекрасные физические данные, но плохие музыкальные способности и слабое чувство ритма. Такая балерина танцевать не сможет, и выдающиеся спортивные качества отсутствующую музыкальность не способны ни заменить, ни смягчить, ни компенсировать. Мало этого, балерине еще нужны хорошие артистические способности и чувство сцены: трудно предположить, что у одной и той же девушки может сразу обнаружиться столько выдающихся качеств — и прекрасные, чуть ли не на уровне гимнастки выносливость и гибкость, и незаурядная, едва ли не на уровне средней пианистки, музыкальность, и артистическая «общительность». А если еще вспомнить о том, что каждое из названных качеств тоже не однородно и содержит собственный набор компонентов (например, физические данные балерины должны в себя включать выносливость, ловкость, гибкость, выворотность стопы, автономность ног и рук плюс сильный вестибулярный аппарат для многочисленных вращений, а также особую сухопарость и стройность), то становится ясно, что хорошей балериной может стать лишь одна из многих

имногих тысяч.

Спомощью вероятностных вычислений при двух необходимых

23

специальных способностях

компонентах таланта (а в действительности их гораздо больше), Си-монтон пришел к весьма жестким выводам: «Почти наверняка половина детей окажется в самой низкой группе, большинство людей не обнаружат никаких видимых талантов. При этом менее 0,5% смогут продемонстрировать высочайший потенциал одаренности. Очевидно, что в отличие от равномерной кривой двух участвующих компонентов, их мультипликативная комбинация будет сильно сужена: высочайшие уровни таланта будет столь же экстремальны, сколь они редкостны»1. Однако при ближайшем рассмотрении выводы Си-монтона вовсе не смертельны. Пусть большинство людей не обладают талантом, но ведь даже в творческих профессиях, наиболее строгих к природной одаренности, приходится слышать мнение, что любое творчество нуждается не только в гениях, но и просто в способных людях. Талант — это сверхвысокий уровень дарования, и для успеха в профессии он не является необходимым.

Несмотря на то, что талант многосоставен, и каждую его составляющую можно представить как совокупность более мелких компонентов, и ни один из них не может быть равен нулю, все-таки не все они одинаково важны. Психологи заметили, что существует так называемая «корневая способность» или по-английски «core ability». Психологи Э.Винер и Г.Мартино утверждают, что из всего набора качеств, необходимых художнику, наиболее существенна видео-моторная координация, которая позволяет переводить трехмерные видимые объекты в двухмерное изображение на холсте или листе бумаги. Чувство цвета, чувство композиции и прочие атрибуты художественной одаренности уже менее важны.

В музыке же такой корневой способностью они считают «чувствительность к музыкальным структурам: тональности, гармонии и ритму». Это, по их мнению, ведущая способность, отправная точка, без которой нет музыканта: прочие же качества — музыкальное воображение, музыкальная память и многие другие свойства будут уже в некотором смысле производными. Иными словами, отсутствие связи между компонентами таланта, полное отсутствие корреляции между ними — это чистая теория (примерно также в физике есть понятие вакуума, но полный физический вакуум живет лишь в воображении ученых). В действительности же в структуре таланта присутствуют очень существенные компоненты, на которые как будто равняются, оглядываются прочие его составляющие, и компоненты менее существенные. В таком виде модель таланта становится более природной,

1 Simonton, D. (1999). Talent and its development: An emergenic and epigenetic model. Psychological Review, 106, 3, p.442.

24

специальных способностях

нентов и их неравный вес в структуре таланта смягчают строгую математическую модель, и позволяет принять ее лишь для первичного упорядочения хаоса и ощущения почвы под ногами.

NATURE VS NURTURE: ОТ БОГА ИЛИ ПЕДАГОГА?

Среди проблем, относящихся к психологии способностей и таланта, на острие общественного внимания находится их происхождение. В англо-американском научном обиходе этот вопрос формулируется как nature (природа) vs (versus — против) nurture (воспитания, «взращивания»). В наиболее откровенном варианте он звучит достаточно провокационно: «Можно ли стать Моцартом, если очень захотеть?» Иными словами, возможно ли создать, «сделать» с помощью тренировки, обучения и воспитания все эти IQ, креативности и прочие одаренности и таланты? А может быть, это своего рода фатум, и дары интеллекта преподносятся судьбой в виде подарка одним членам общества, обделяя при этом других?

На сей счет никогда не было единого мнения: борьба предрассудков и страстей, желание польстить общественному самолюбию и при этом сохранить истину сплелись в самый причудливый клубок противоречивых суждений. Вплоть до XIX столетия в согласии со средневековой традицией ремесленничества и уважения к Гильдиям достижения человека приписывали его величеству Труду. Почитатели таланта Себастьяна Баха слышали от него расхожее в то время мнение: «Мне пришлось очень прилежно заниматься: кто будет столь же усерден, достигнет того же». Почему-то столь же прилежных музыкантов так и не нашлось до сегодняшнего дня, и «трудолюбивый» Бах до сих пор возвышается одинокой вершиной над всеми современниками и потомками...

В конце романтического XIX века с его преклонением перед тайной гения верх взяли воззрения Франсиса Гальтона, который, изучая антропологию и генеалогию, углубляясь в родословные замечательных людей, утверждал, что именно наследственность вызывает неравенство способностей и проистекающих из них достижений. В своих трудах он сочетал несочетаемое: тончайшую материю человеческой психики и инструменты математической статистики, чтобы с ее помощью находить средние величины одаренности и гениальности среди тех или иных рас, народностей и социальных групп. «Статистика — это единственный инструмент, который прорезает ужасающую толщу проблем, сквозь которые лежит путь на-

26

Tt-7 специальных способностях

ла оставить без внимания: усилия и рвение людей, их стремление «съесть курицу славы» нужно было всемерно стимулировать — американская мечта, которая побуждала каждого претендовать чуть ли не на президентское кресло, нуждалась в постоянной подпитке.

К концу XX века ученые-психологи откликнулись на общественный запрос теорией «deliberate practice», «целенаправленных занятий» А.Эрикссона (Государственный университет Флориды), Дж.Слободы (Университет Киля) и М.Хау (Эссекский университет). Первый из них — американец шведского происхождения, двое других — представители первой в мире английской демократии. Понятия «способности, одаренность и талант» они объявили «культурным мифом», а тем, кто хочет поймать Жар-птицу в какой-либо сфере человеческой деятельности, посоветовали соблюдать всего несколько условий. Заниматься больше, заниматься чаще, заниматься усерднее — это во-первых. Отсчитывать свои усилия едва ли не с пеленок, а родителям эти усилия всячески поддерживать и подкреплять — это, во-вторых. Найти педагога высочайшей квалификации и не менее десяти лет грызть гранит науки, искусства или спорта под его руководством — это в-третьих. Рецепт успеха готов: соблюдение всех трех условий приведет каждого к международному признанию.

Аргументы поборников демократии поначалу опирались на вполне очевидные факты: еще никому не удавалось ничего добиться, валяясь на диване, что безусловно верно. Кроме того, все без исключения, проявляя большое терпение и волю к победе, добиваются очень многого (по сравнению с тем, что они могли раньше — забыли сказать ученые). И это бесспорно. Большим искушением для демократов от науки является утверждение, что аналогичный уровень прогресса в деятельности достигается всеми за аналогичное время. Чтобы доказать свою правоту, они вторгаются в самые трудоемкие области деятельности — музыкальное исполнительство и спорт, но этот аргумент вызывает неприятный для них вопрос: а как же, например, музыкальные вундеркинды, которые добиваются гигантского прогресса за ничтожно малое количество лет, настолько малое, что некоторые из них с 7-8 лет уже концертируют? Дирижер Зубин Мета, говоря о юной скрипачке Саре Чанг, сказал даже, что зрелость ее исполнения столь велика, что она наверняка научилась музыке еще в прошлой жизни (человеку индийского происхождения, а именно таков Зубин Мета, подобная мысль должна была явиться в первую очередь).

28

Ту специальных способностях

ч

НЕ ПУТАЙТЕ НАУКУ С ПОЛИТИКОЙ!

Психологи-«демократы» использовали естественное условие психологической науки, которая при сборе сведений вынуждена довольствоваться ограниченным набором данных, распространяя полученные выводы на гораздо большее «человекопространство». Статистика, на то она и математическая наука, помогает избежать ложного расширения выводов, но и она не всесильна: все зависит от того, какую группу людей взяли для наблюдения и тестирования и насколько она репрезентативна, то есть в какой степени полученные на основе этой группы выводы подходят для других людей и для других условий. Слишком велико искушение некоторую совокупность случаев выдать за всеобщий порядок вещей, игнорируя при этом другую совокупность случаев, объявленному порядку не соответствующих. Так, например, известный музыкальный психолог Джейн Дэвидсон всех родителей успешных впоследствии музыкантов торопится объявить их друзьями и союзниками с младых ногтей. Если бы великий джазовый музыкант Сидней Бише узнал об этом, он бы очень удивился. Его добропорядочные родители, которые мечтали для своего сына о чем-нибудь более вещественном и надежном, нежели музыка, прятали от него кларнет, который он, обнаружив в груде хлама, вынужден был снова перепрятывать. Мать Шумана, вдова издателя и литературного переводчика, с трудом смирилась с выбором сына стать музыкантом, а оперный реформатор Глюк скитался по Богемии и Италии, вынужденный уйти из дома отца-лесника. Вот такие шипы вместо роз преподносила судьба даже великим гениям! Всемерная поддержка, которую оказывали родители начинающим музыкантам, при встрече с фактами обернулась очередным мифом.

Но, может быть, поддержка и наблюдение педагога как условие успеха лучше выдерживают критику? Увы. Слишком многие музыканты взбирались на Парнас вполне самостоятельно: Берлиоз и Глинка, Бородин и Мусоргский, не говоря уже о композиторах эстрадного жанра, таких как В;Соловьев-Седой в России и Э.Берлин в США, а также многие исполнители, например, пианисты Константин Игумнов и кумир XX века Святослав Рихтер прошли период раннего становления без всяких педагогов, а в ряде случаев обходились без них и позднее. Не говоря уже о том, что далеко не все музыкальные таланты, если даже и имели учителей, были ими довольны — слишком многие секреты профессии, как, например, И.Менухин или А.Рубинштейн, они открывали для себя сами. Так что утверждение «политкорректных психологов» о том, что выдающиеся ком-

29

специальных способностях

позиторы с детства купались в профессорской любви, более чем преувеличено. Руководство педагога, равно как и поддержка родителей, объявленные обязательными условиями успеха, таковыми вовсе не являются.

Не лучше обстоит дело и с вечной дилеммой курицы и яйца. И здесь ахиллесовой пятой демократов от психологии становится их главный тезис — люди, добившиеся выдающихся успехов, выдающиеся трудоголики. Верно. Но почему? Оттого ли человек показывает выдающиеся результаты, что трудолюбив, или оттого он трудолюбив, что талантлив? Авторитетный американский психолог и знаток психологии одаренности Э.Виннер часто говорит о том, что одна из самых больших загадок таланта — это загадка сверхвысокой мотивации. Талант заставляет музыканта пробовать десятки вариантов звучания, математика исписывать горы страниц в поисках наилучшего доказательства, а художника совершенствовать композицию и цветовое решение уже написанной картины. Стремление к идеалу ведет за собой талант, откуда и рождается его гигантское трудолюбие. Тем более, что в демократическом обществе, где детей не принято принуждать к занятиям, нет никакой возможности добиться от среднего ребенка того же «драйва», той же преданности делу, которые без всяких понуканий выказывает талант. Мотивация и талант связаны столь интимной связью, что демократам от психологии не удается разорвать ее — время, потраченное на занятия, оказывается в прямой зависимости от силы и устойчивости мотивации, являющейся, в свою очередь, признанным компонентом таланта.

Пока, несмотря на эпатаж, «группе Эрикссона, Слободы и Хау» не удается прорвать оборону традиционной психологии, признающей талант не культурным мифом, а психологической реальностью. Формула «чем больше время тренировок — тем выше результат» не работает даже в спорте — смотря кто тренируется, возражают специалисты в своих публикациях. Поддержка родителей далеко не всегда оказывается обязательной для будущего гения, а помощь педагога жизненно необходимой. Нападая на своих «демократических» оппонентов, Э.Виннер любит уколоть их явно предвзятым выбором примеров. Очень уж привязаны они к классической музыке и спорту... А как же наука, когда на одной и той же университетской скамье и у тех же профессоров учатся Нильс Бор и сельский учитель физики; или поп-и рок-музыка, где одни, играя в гараже на гитароподобных досках, вырываются в Beatles и Led Zeppelin, а другие не востребованы далее своего подъезда? Если же обратиться к опыту российских специальных музыкальных школ, то придется убедиться: при равной строгос-

30

v/ специальных способностях

ти педагогов и родителей, которые Церберами стоят над каждым учащимся, успехи учеников этих школ весьма и весьма неравны —- наряду с выдающимися солистами, такими как Гидон Кремер или Евгений Кисин, там учились средние оркестровые музыканты и рядовые преподавательницы музыки, хотя из сил выбивались практически все — иного в этих школах не дано.

Попытка «демократического прорыва» в психологии конца XX века лишний раз подчеркивает зависимость науки от общественных потребностей, особенно если речь идет о столь чувствительной сфере как психология одаренности — слишком зависит от этой области науки психологический комфорт каждого члена общества! Превращаясь в общественное мнение, научная психология одаренности способна и наносить раны и лечить их, утешая наше самолюбие или тревожа его. Идеология и культура создают научные мифы, под невольным влиянием которых находится и научное сообщество: эпоха Возрождения, барокко и век Просвещения были одержимы идеей воспитания и созидания — эти эпохи культивировали чувство всесилия и богопо- до-бия, которые они усматривали в умении человека подчинить себе Природу. Романтический XIX век создал философию сверхчеловека, во многом популярную и в XX веке. На ее волне образ гения вознесся высоко над простыми смертными, и высшие достижения человечества считались следствием божественной одаренности и изначального превосходства одних над другими. На пороге Третьего тысячелетия человечество одержимо идеями политкорректное™ — они продиктованы страхом перед социальными потрясениями, перед бунтом толпы. Но теория «deliberate practice» не выдерживает не только научных контраргументов, но и возражений на уровне здравого смысла, и ее создатели, провозгласив талант мифом, желали эпатировать общество, поставив под сомнение едва ли не очевидное. Призыв же Э.Виннер «не путать науку с политикой» всегда актуален, особенно если речь идет о психологии способностей, столь тесно связанной с человеком и обществом.

ГЕНЕАЛОГИЯ И ТАЛАНТ

Способности и талант, как предполагает традиционная психология, не формируются, а даруются свыше. Врожденность таланта ничто не может отменить, и рядом с этой истиной совсем уж тривиальной выглядит «гигиена труда», предписанная таланту — много работать и неустанно совершенствоваться, дабы показать себя в полном

31