- •Н.А. Кандричин, т.К. Кандричина
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •В.И. Овчаренко
- •Д.К. Безнюк
- •С.Б. Савелова
- •В.Л. Абушенко
- •А.А. Грицанов
- •Е.О. Попельская
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Т.М. Тузова
- •Е.Г. Боннэр
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов, м.А. Можейко
- •А.А. Грицанов, т.В.Комиссарова
- •А.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •А.П. Ждановский
- •В.И. Овчаренко
- •М.А. Можейко
- •А.А. Ярмолович, е.Н. Вежновец
- •А.А. Грицанов
- •В.И. Овчаренко, а.А. Грицанов
- •А.В. Вязовская
- •А.А. Грицанов
- •А.Р. Усманова
- •А.А. Грицанов
- •С.Д. Лаптенок
- •В.В. Лобач
- •Е.М. Прилепко
- •М.А. Можейко
- •Т.В. Самущик
- •С.В. Воробьёва
- •С.А. Радионова
- •М.А. Можейко
- •В.Л. Абушенко
- •И.А. Воробьева
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •А.Н. Шуман
- •А.А. Круглов
- •А.Ю. Бабайцев
- •В.Л. Абушенко, а.А. Грицанов, м.А. Можейко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Т.Г. Румянцева
- •А.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •М.А. Можейко
- •Д.К. Безнюк
- •А.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •Г.Я. Миненков
- •В.В. Мацкевич
- •Д.К. Безнюк, а.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •Е.И. Янчук
- •В.И. Овчаренко
- •А.А. Баканов
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •А.Ю. Бабайцев
- •И.И. Овчаренко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •М.А. Можейко
- •Г.Я. Миненков
- •А.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •А.Ю. Бабайцев
- •А.В. Ванчукевич
- •Е.В. Петушкова
- •В.И. Овчаренко
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •И.А. Белоус
- •Д.В. Майборода
- •Г.Я. Миненков
- •И.И. Овчаренко
- •В.И. Овчаренко
- •Н.В. Александрович
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Горных
- •Г.Я. Миненков
- •С.В. Воробьёва
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •Е.А. Коростелева
- •В.Л. Абушенко
- •Е.А. Угринович
- •Г.Я. Миненков
- •О.В. Терещенко, с.В. Сивуха
- •Д.М. Булынко
- •Е.А. Коростелева
- •В.А. Янчук
- •И.Н. Андреева
- •А.Б. Юрко
- •О.В. Терещенко, с.В. Сивуха
- •Д.М. Булынко
- •А.А. Грицанов
- •Г.Я. Миненков
- •П.А. Водопьянов
- •В.Л. Абушенко
- •С.А. Радионова
- •М.А. Можейко
- •Д.М. Булынко
- •Г.Я. Миненков
- •Е.М. Прилепко
- •А.А. Грицанов
- •В.И. Овчаренко
- •Е.А. Коростелева
- •С.А. Радионова
- •Е.А. Угринович
- •М.А. Можейко
- •С.А. Радионова
- •Д.М. Булынко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •Е.А. Кечина
- •В.И. Овчаренко
- •В.И. Овчаренко, а.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •В.И. Овчаренко
- •В.И. Овчаренко
- •В.И. Овчаренко
- •А.П. Лимаренко
- •А.Н. Шуман
- •А.А. Грицанов, в.В. Лобач
- •Н.С. Семенов
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •И.А. Воробьева
- •И.А. Воробьева
- •А.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •И.А. Медведева
- •А.Ю. Карачун
- •Г.Я. Миненков
- •Т.Г. Румянцева
- •М.А. Можейко
- •Д.М. Булынко
- •Д.К. Безнюк
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •Н.Н. Леонов
- •А.А. Горных
- •В.Л. Абушенко
- •И.А. Нестерович
- •А.Н. Леванюк
- •Е.В. Хомич
- •А.А. Грицанов, о.А. Грицанов
- •Т.К. Кандричина, н.А. Кандричин
- •В.И. Овчаренко
- •М.А. Можейко, с.Я.Балцевич
- •В.Ф. Берков
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •А.Ю. Бабайцев
- •В.В. Мацкевич
- •М.А. Можейко
- •М.А. Можейко, в.А. Можейко
- •М.А. Можейко
Е.М. Прилепко
СЕНСУАЛИЗМ (лат. sensus -- чувство, ощущение) -- философская установка на акцентировку сферы чувственного опыта: 1) в классической философии -- гносеологическая традиция, фундированная трактовкой сенсорного опыта как семантически исчерпывающей основы познавательного процесса, а чувственных форм познания -- как приоритетных когнитивных процедур; 2) в философии постмодернизма -- основанная на отказе от классического логоцентризма парадигма внерациональной артикуляции источника семантической и структурной определенности как текста, так и внетекстовых феноменов. Объективно элементы С. могут быть ретроспективно обнаружены уже в рамках древневосточной (чарвака, моизм и др.) и античной философии (софистика, эпикуреизм, стоицизм и др.). Центральная проблема С. -- проблема онтологического статуса данных чувственного опыта -- была сформулирована (в радикальной своей редакции) уже у Протагора и Секста Эмпирика: сенсорные данные позволяют судить не столько о внешних объектах как своей причине, сколько о состояниях субъекта как своем проявлении. В рамках гносеологического круга проблематики античной философии оформляется и осевая для будущей историко-философской традиции антитеза чувственного и рацинального познания (софисты, Сократ и сократические школы, Платон). В средневековой схоластике проблематика С. эксплицитно формулируется в контексте известного спора об универсалиях: номинализм выступает в философской традиции как принципиальное основание С. (Николай из Отрекура, Николай Орем, Жан Буридан и др.), в то время как умеренная позиция концептуализма демонстрирует синтетические тенденции интерпретации чувственных и рациональных сторон познания (когнитивный синкретизм Петра Абеляра, три “источника достоверного знания” -- чувства, разум, вера -- у Иоанна Солсберийского и др.). В контексте общенатуралистической ориентации ренессансной культуры сенсуалистическая тенденция оказывается доминирующей (опытный индуктивизм Телезио, Кампанеллы, Парацельса; “резолютивный аналитизм” Галилея и т.п.). Становление естествознания Нового времени артикулирует С. как эмпиризм (Ф. Бэкон, Гоббс, Гассенди, Кондильяк, Ламетри). Тезис Гоббса “нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органах ощущений” фактически изоморфно воспроизводит восходящий к стоикам программный тезис античного С.: nihil est in intellectu quod non sit us in sensu. Последовательная реализация этой позиции приводит к редукции процедур научного познания к реконструкции данных наблюдения: “все, что недоступно чувствам, непостижимо и для ума” (Гельвеций), что в перспективе выступает основой неопозитивистской стратегии, ориентированной на элиминацию из языка науки “метафизических суждений”. С другой стороны, именно в новоевропейском С. задается импульс становлению методологической программы синтеза эмпиризма и рационализма: деятельность разума интерпретируется как образование отвлеченных идей и абстрактных понятий “из наблюдаемого” (Локк). C. 17 в. экстраполирует принцип сенсибельности на сферу бытия, задавая ему онтологические характеристики: “существовать значит быть воспринимаемым” (знаменитое esse -- percipi) у Беркли, возрожденное в 20 в. в контексте идей об онтологически конституированной сенсорной природе структурных единиц бытия: “сенсибилии” Рассела, “чувственные данные” в неореализме и т.п. Философия Просвещения делает акцент, обратный берклианскому: существовать значит быть воспринимающим (“чувствительность” у Дидро как “общее и существенное свойство материи”). С. формирует магистральный вектор развития гносеологических концепций Просвещения (Гельвеций, Гольбах, Дидро и др.), фундированных получившей широкое распространение в 18 в. “вибрационной теорией” Гартли (характерные для французского материализма аналогии между сенсорной способностью человека и музыкальными клавишами или струнами, испытывающими внешние воздействия). Такой подход актуализирует осмысление условий возможности единства данных чувственного опыта, проблематичного при экстремально сенсуалистической позиции, что остро ставит в историко-философской традиции проблему сенсорного синтеза: от проблемы “ассоциации идей” у Юма до проблемы “трансцендентального единства апперцепции” у Канта. Со становлением трансцендентализма акценты в оппозиции С. и рационализма (дихотомия сенсибельного и интеллигибельного) сдвигаются в пользу последнего, однако С. сохраняет свои позиции в позитивистской традиции (физикализм, стратегия “логического эмпиризма” в логическом позитивизме) и неореализме (концепция “чувственных данных” и когнитивная программа “непосредственного реализма”). Наряду с классической гносеологической артикуляцией С., культурная традиция демонстрирует также нравственно-этическую и социально-педагогическую его размерности. Так, в античности и в культуре Ренессанса С. выступал не только в когнитивной, но и в этической своей артикуляции -- как обоснование гедонистической моральной парадигмы (Л. Валла, Бруни-Аретино и др.). Философия Просвещения артикулирует своего рода социальное измерение С., рассматривая человека как формируемого под влиянием впечатлений (сенсорного опыта), порожденных воздействием внешней среды (начиная с Гельвеция), что приводит к дифференциации в просветительской традиции программ эдукационизма в зависимости от социального контекста из реализации: если в перспективе (в условиях идеального в оценочном смысле общества) возможно воспитание посредством активного включения индивида в социальную жизнь, то в наличных условиях общества, далекого от совершенства, приоритетными оказываются изоляционистские программы воспитания на лоне природы (Руссо). В отличие от классической философской традиции в рамках постмодернизма С. проявляет себя в ином ключе. Прежде всего, философствование в парадигме “смерти субъекта” децентрирует чувственную сферу, лишая ее феномена “Я” как естественного ей фокуса: “в настоящем не существует более Я, чтобы чувствовать. Это не значит, что культурная продукция эпохи постмодернизма полностью лишена чувств, скорее эти чувства ... сейчас текучи и имперсональны” (Джеймисон). Носителем подобного рода чувственности выступает таким образом не субъект (в какой бы то ни было -- гносеологической, антропологической или социологической -- артикуляции), но конституируемый вне рамок субъект-объектной оппозиции феномен “интенсивностей” (Лиотар), “сингулярностей” (П.Вирилио), “сингулярные события” как “безличные и доиндивидуальные” (Делез) и т.п. В этом отношении “конец Эго” означает, что переход культуры к постмодернистскому состоянию знаменуется тем обстоятельством, которое было охарактеризовано Джеймисоном как “угасание аффекта”. Именно в этом смысле Делез говорит о “бесстрастности” и “безразличии” события, ибо экспрессивность последнего не схватывается в личностной модификации опыта и “уловима только для анонимной воли, которую она сама инспирирует”. В данном контексте классический С. подвергается постмодернизмом радикальной критике как феномен традиционной метафизики: согласно Дерриде, “реализм или сенсуализм, эмпиризм суть модификации логоцентризма”. Однако в расширительном (выходящем за рамки классической субъект-объектной гносеологии) и имперсональном своем толковании С. обретает в постмодернизме второе дыхание (при нечастом употреблении данного термина). Сама философская парадигма постмодернизма трактуется в своих метаоценках как основанная на особой “постмодернистской чувствительности” (Лиотар, В.Вельш, А.Меджилл и др.). -- Собственно, уже непосредственно предшествующая постмодернизму философия 20 в. оценивает не артикулируемую чувственно рационалистскую отчужденность как “объективность евнуха” (Аренд), вводя “элементы ... чувствительности в тривиальные категории академической науки” (С.Волиен) и задавая нетрадиционную интерпретацию чувственной сферы. Проблема возможности сенсорного опыта оказывается центральной для философии Мерло-Понти (см. Плоть мира); чувственно артикулированная волна, пробегающая по “телу без органов” мыслится как обладающая конфигурирующим потенциалом и задающая определенность “временных органов” (Делез и Гваттари); в контексте парадигмы означивания чувственность выступает как исток обретаемого текстом смысла: “Что такое означивание? Это смысл (le sens), порожденный чувственной практикой (sensuellement)” (Р.Барт). Именно в качестве наиболее очевидного и концентрированного выражения сферы чувственного оценен постмодернизмом феномен сексуальности (см. Секс), оказавшейся в постмодернистских концепциях в фокусе внимания и получившей существенно расширительное толкование, позволяющее говорить о фактической репрезентации в постмодернистски понятой сексуальности-чувственности как (в диапазоне от анализа сексуализированных форм чувственности у Фуко до парадигмы “эротического отношения к тексту” у Р.Барта). См.: “Постмодернистская чувствительность”, Невозможность, Трансгрессия, Эротика текста.