Махачкала_13-15.03.2014

Барнаул XIX века выгодно отличался от других сибирских городов, и не случайно его называли «сибирским Эльдорадо», «маленьким уголком Санкт-Петербурга», «самым культурным уголком Сибири», «сибирскими Афинами» [2, с. 58].

В Барнауле работали выпускники Императорской академии художеств архитекторы А. И. Молчанов, Л. И. Иванов, а также ученик знаменитого создателя уникальных дворцовых комплексов Петербурга зодчего К. И. Росси – Я. Н. Попов. Они были приверженцами господствовавшего в это время архитектурного стиля – классицизма. Создавая свои произведения, они умело использовали основные принципы этого стиля: пропорциональный строй, систему повторяющихся элементов, тщательность и мастерство отделки деталей, оставаясь при этом самобытными художниками. Благодаря их таланту в городе появились прекрасные здания на Петропавловской улице и удивительный ансамбль – Демидовская площадь с обелиском в честь 100-летия горного дела на Алтае.

Согласно легенде, Фёдор Михайлович Достоевский любил бывать на Демидовской площади, так напоминавшей ему милый сердцу Санкт-Петербург. Возможно поэтому ансамбль площади, создававшийся в 1819 – 1852 годы, получил у горожан название «Уголок Санкт-Петербурга».

Идея создания площади родилась в связи с подготовкой к юбилею. В 1825 году исполнилось сто лет горному производству на Алтае. Площадь носит имя основателя горного дела на Алтае Акинфия Никитича Демидова (1678–1745). Акинфий Демидов, по характеристике Д. Н. Мамина-Сибиряка, был «носителем и осуществителем широких замыслов царя Петра… На нем точно отпечатался образ гениального царя. Это был alter ego царя-работника, его недремлющее око. Было много общего в этих натурах: оба работали до кровавого пота и, кажется, не знали границ своим замыслам» [3, с. 269–275].

Его имя увековечил обелиск из гранитных блоков высотой 14 метров – «Демидовский столп». Народ назвал памятник «Демидовский статуй» [4, с.4]. На гранях постамента первоначально были укреплены памятные бронзовые доски с надписями: «Столетию Колы- вано-Воскресенских заводов, свершившемуся в царствование императора Александра I лета 1825» и «Колыванские заводы основаны статским советником Демидовым в 1725 году». Кроме памятных досок на постаменте обелиска был укреплен овальный барельеф с профилем А. Н. Демидова и надписью по овалу «Действительный статский советник Акинфий Никитович Демидов». Барельеф был отлит на Гурьевском заводе в 1840-х гг., в настоящее время хранится в Алтайском краеведческом музее.

201

Обелиск был воздвигнут по инициативе и проекту начальника округа Колывано-Воскресенских заводов П. К. Фролова, под руководством Я.Н. Попова. Проекты Я. Н. Попова легли в основу создания ансамбля Демидовской площади.

Ансамбль площади (арх. Л.И. Иванов) создавался с 1819-1827 в традициях русского классицизма. В него вошли здания заводского госпиталя (арх. А.И. Молчанов), Горного училища (арх. Я.Н. Попов, Л.И. Иванов, В.А. Шрейбер), заводской богадельни с церковью св. Дмитрия Ростовского.

При планировке площади и строительстве архитектурного ансамбля Я. Н. Попов руководствовался принципами пространственной гармонии и архитектурного единства, характерными для петербургских построек того времени. В композиции площади главная роль отведена Горному училищу. Интересно, что проект училища Я. Н. Попова дважды не был одобрен начальством Колывано-Воскресенских заводов, и, переработать его было поручено архитектору В. А. Шрейберу, участвовавшему в строительстве Исаакиевского собора в СанктПетербурге. По проекту композиция фасада была решена уже не в стиле классицизма, а в форме эклектики. В итоге здание лишилось монументальных колонн и пандуса, но, несмотря на то, что в ансамбле было частично нарушено стилистическое единство, тем не менее, хорошо вписалось в композицию Демидовской площади. В настоящее время в нем располагается корпус аграрного университета.

Наверно, могут позавидовать В сибирском городе любом

Просторной площади Демидова, С ее Демидовским столпом.

Марк Юдалевич

Заводская богадельня долгие годы оставалась наиболее поврежденной в ансамбле площади, в 30-х годах XX века она подвергалась «варварской» реконструкции, были уничтожены колонны, фронтон, ряд элементов и деталей, надстроен второй этаж. После ее восстановления здесь открыли крупный торговый центр.

Церковь св. Дмитрия Ростовского, построенная в XVIII в., после Октябрьской революции 1917 г. была почти полностью уничтожена. В настоящее время восстанавливается.

Что касается бывшего заводского госпиталя, то историки архитектуры Алтая отмечают, что он сохранился до наших дней в первозданном виде.

В настоящее время пространственная композиция ансамбля Демидовской площади после реконструкции ее зданий получила логиче-

202

ское завершение, представляя собой лучший памятник классицизма в Барнауле.

Дома Барнаула хранят свои легенды, например, барнаульцам хорошо известна история призрака Голубой дамы в генералгубернаторском доме.

ВXIX веке ревнивый начальник горного округа, живший в особняке, где ныне находится мэрия Барнаула, замуровал в стену дома свою жену, влюбившуюся в молодого ссыльного. С тех пор, как гласит предание, в полночь призрак Голубой дамы выходит на балкон особняка и, молча, смотрит на город. А сотрудники музея уверяют, что по ночам слышат, как из зала, в котором находится её рояль, доносится музыка.

Вначале 80-х годов XX века барнаульский писатель, Марк Юдалевич написал книгу «Голубая дама» [7]. По словам писателя, в процессе работы над книгой он советовался со многими историками, и они утверждали, что достоверных исторических свидетельств о Голубой даме нет. Однако жители Барнаула до сих пор верят в существование призрака. После издания книги Марку Юдалевичу звонили барнаульцы и рассказывали, что видели призрак дамы, одетой в голубое платье, на балконе ее бывшего дома.

Эту даму каждый год поздравляют с праздником 8-ого Марта, оставляя букет алых роз на балконе. Барнаульский театр музыкальной комедии много раз ставил одноименную пьесу.

Вкниге почетного гражданина Барнаула и Алтайского края Марка Юдалевича легенда представлена несколько иначе: согласно ей, ссыльный потом вызволил даму, и они вместе сбежали, однако дама пожелала вернуться за дневниками. А потом решила мстить мужу и каждую ночь, облачившись в любимое голубое платье, приходила в дом и играла на рояле или стояла на балконе.

«…Подобрав голубой кринолин, вдаль ушла, чуть кивнув головою, Как далекий аккорд клавесин, Как апрельский туман над рекою» (Театральная программа спектакля «Голубая дама»)

Список литературы

1.Долнаков А.П. Памятники истории Барнаула. – Барнаул: Алт.

кн. изд-во, 1982.

2.История Сибири в 5 тт. – Л.: Наука, 1968. –Т. 3. - С. 58

3.Мамин-Сибиряк Д.Н. От Урала до Москвы // Мамин-Сибиряк Д.Н. Собр. соч. в 8 т. М., 1955 Т. 8. С. 269–275.

4.Мезенин Н. «Демидовский статуй» в Барнауле // Тагильский рабочий. – 1997. – 28 марта. – С. 4. — (Краеведческая шкатулка. –

Вып. 3 (144)).

203

5.Рабинович Г. Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX – начало XX вв. – Томск, 1975.

6.Худяков А. А. История Алтайского края. Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1976.

7.Юдалевич М.. Голубая дама: повести, рассказы. – Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1994.

УДК 796.5

УЗОРЫ ЧУЙСКОГО ТРАКТА

Кочетова Лидия Михайловна, uzori@rambler.ru

Новосибирский государственный университет экономики и управления, Новосибирск, Российская Федерация

Аннотация. Автор описывает в статье историческую хронику самой знаменитой дороги Алтая – Чуйского тракта, ставшего результатом многолетней работы первопроходцев, погонщиков, купцов, изыскателей, строителей, мостовиков и других людей, судьбы которых связаны с этой дорогой. Чуйский тракт – Великая дорога Алтая имеет тысячелетнюю историю и связывает в прошлом и настоящем народы и государства. В статье уделяется внимание названию тракта – Чуйский – овеянному красивыми легендами. В статье представлен пейзаж Алтая, так как дорога проходит через созданные природой кружевные узоры из горных, скальных, террасных, речных, озерных, степных, лесных, луговых, цветочных просторов.

Ключевые слова: Чуйский тракт, главная магистраль Алтая, Великий Шелковый путь, «окно в Азию», прабабушка современного светофора, кружевные узоры.

Главная транспортная артерия Горного Алтая – Чуйский тракт. Он проходит через всю территорию Республики Алтай до самой границы с Монголией: на севере – вдоль полноводной Катуни, на юге – вдоль бурной Чуи, а в средней части – уйдя от больших рек, взбирается в горы на высоту до 1900 м над уровнем моря (Семинский перевал).

Чуйский тракт – самая знаменитая дорога Алтая, имеющая тысячелетнюю историю, связывающая в прошлом и настоящем народы и государства. Знаменитая дорога Алтая является результатом многолетней работы первопроходцев, погонщиков, купцов, изыскателей, строителей, мостовиков и других людей, судьбы которых связаны с этой дорогой. Кого по призванию, кого по долгу службы, а кого и по

204

принуждению – всех их, несмотря на время и расстояние, объединил

Чуйский тракт.

Чуйский тракт, участок магистральной автомобильной трассы М52 Новосибирск – Бийск – Ташанта (от Бийска до границы с Монголией) построен в 1903-1913 гг. как гужевой тракт, после реконструкции (конец 20-х гг. ХХ в.) – автомобильная дорога, проходит по долинам рек Катунь и Чуя, обеспечивает транспортные связи Горного Алтая и внешнеторговые перевозки. Длина Чуйского тракта 616,7 километров (653,7 версты), он включает 65 мостов, среди них есть памятники архитектуры.

Тракт берет начало от моста через Бию в старинном городе Бийске, пересекая весь Алтай, спускается на юг до монгольской границы.

Сначала Чуйский путь проходит по сосновому бору, протянувшемуся по обе стороны от дороги. Далее бор неожиданно обрывается, открывая ровное, слегка всхолмленное плато, постепенно переходящее в гористую местность. В тридцати километрах от Бийска стоит окутанная голубой дымкой гора Бабырган. Она, как часовой, предупреждает путников о приближении Горного Алтая.

До села Усть-Сема дорога вьется по берегу Катуни, пересекает ее и устремляется вглубь Алтая по долине реки Семы к Семинскому перевалу – самой высокой точке Чуйского тракта. После перевала дорога спускается в долину реки Урсул, затем красивыми зигзагами убегает вверх, поднимается на новый перевал – Чике-Таман, у подножия которого делает последнюю замысловатую петлю, и бежит вниз по долине реки Большой Ильгумень, берегом которой она вновь входит в долину Катуни, а у села Иня снова пересекает ее. Самым уникальным сооружением Чуйского тракта является висячий Ининский мост. Изящество моста «необычайно гармонирует с волнистыми линиями гор, на фоне которых он расположен», – так написал о своем творении инженер С.А. Цаплин.

За селом Иня дорога снова устремляется вверх по долине реки Чуи, петляя между крутыми отвесными скалами и рекой. В нескольких километрах от села Чуя впадает в Катунь. Две мощные горные реки встречаются друг с другом и текут далее по одному руслу. Но еще далеко ниже по течению видна их граница: мутно-белая вода Чуи сильно отличается от изумрудной воды Катуни.

Перед селом Курай тракт поднимается на невысокое седло и опускается в Курайскую степную котловину. С трассы разворачивается одна из красивейших панорам Алтая – Чуйские Альпы. Затем дорога проходит по Курайской степи и выходит в полупустынную Чуйскую степь – одно из самых засушливых мест России. Вскоре подъ-

205

езжаем к самому большому селу Чуйской степи Кош-Агач. Следующим населенным пунктом на Чуйском тракте является село ЖанаАул. Далее тракт пересекает река Уландрык, в долине которой находятся археологические памятники скифского и древнетюркского времени. А вот и последнее поселение на Чуйском тракте – долгожданная Ташанта. После Ташанты дорога идет дальше, пересекая российско-монгольскую границу, уходя вглубь Монголии.

Чуйский тракт – главную магистраль Алтая, протянувшуюся на сотни километров по горам, перевалам, долинам, полупустыням, уходящую вглубь тысячелетий, содержащую кладезь уникальных памятников истории и культуры, соединяющую страны и народы – можно назвать Великой дорогой.

В давние времена погонщики с бичами осваивали этот экстремальный маршрут – по копытным тропам мигрирующих диких животных. По Северной дороге Великого Шелкового пути на Алтай завозились товары из Тибета, Китая и Передней Азии. Когда-то эта дорога была вьючной тропой, ветвью Великого Шелкового пути, «китайской дорожкой». Когда караван приближался к «прижиму» или бому (главное понятие на Чуйском тракте, обозначает трудный, опасный отрезок дороги среди крутых скал с вертикальными стенами. На трассе отмечено 23 бома) над обрывом, где двум лошадям, а то и пешим разойтись невозможно, погонщик шел вперед, клал на тропу шапку, затем возвращался за своим караваном и попутчиками. Шапка на земле считается алтайской прабабушкой современного светофора [ 5, с. 148 ].

Чуйский торговый путь получил известность в России во второй половине XVIII в. Именно тогда предприимчивые жители Бийска и Змеиногорска – Хабаровы, Кузнецовы, Токаревы, Мальцевы и другие совершали поездки в Горный Алтай и начинали торговлю с алтайскими племенами. О невероятных трудностях, сложностях и опасностях Чуйского пути в конце XIX в. писал бийский исправник Е. Замятнин: «На Чуйских бомах есть места, где вьючные животные и верховые лошади прыгают с камня на камень…, по временам ударяясь боком о скалу, поднимающуюся вверх от тропинки. Проезжая по таким путям, самый искусный верховой ездок рискует на каждом шагу упасть с лошади и убиться до смерти» [ 3, с. 276].

Необходимость прокладывания удобной дороги в Чуйскую долину впервые возникла в 60-х гг. XIX в. в связи с подписанием между Россией и Китаем Пекинского договора 1860 г., по которому русские подданные получили право торговать в Монголии, входившей в состав Цинской империи. Проведя аналогию с поэтической мыслью А.С. Пушкина об «окне в Европу», можно говорить о возникшей не-

206

обходимости такого же «окна в Азию» для расширения политического и экономического влияния России.

Чуйский тракт XIX века еще представлял собой вьючную тропу с верблюжьими караванами. А когда тракт стал гужевой дорогой, начали ездить таратайки – повозки на двух колесах.

Настоящее же строительство Чуйского тракта – колесной дороги

– началось весной 1901 г. под руководством инженера И.И. Билля. В 1903 году дорожно-строительные работы на Чуйском тракте были завершены. Это событие купцы-«чуйцы» отметили весьма своеобразно, поместив на отвесной скале Ак-бома (Белого бома) деревянную арку со стихами:

На скале этой немного написать могу:

Здесь устроена дорога в девятьсот втором году. Проезжающий! Не бойся, поезжай смелей, В поворотах успокойся, только правь верней. Прежде ездил ты бомами, мучился с вьюком, Поезжай теперь с возами и в карьер верхом. Только с вьюком и вазами не гони в карьер, Не считай перил дровами, не ломай барьер. Чуйцы долго ожидали этого пути,

Десять тысяч вмиг собрали, Сальджар обойти. Их желание сбылося – Сальджар в стороне, Десять тысяч все пришлося уложить в горе. Хоть Ялман гора большая – скоро не взойдешь,

Что же делать? У Алтая лучше не найдешь [1, с.165].

Однако стремление удешевить строительные работы не могло не сказаться на качестве дорожного полотна. Еще до окончания всех работ сооруженная дорога «…быстро разрушалась, приходила в негодность, становясь невозможной для экипажной езды и превращаясь в первобытное состояние». Проехавший по тракту весной 1903 г. Ф.П. Лучшев доносил томскому губернатору: «Нашел колесный путь во многих местах в самом жалком состоянии: каменные барьеры разрушены…, полотно дороги завалено мелким щебнем и камнями, так что проезд несколько затруднителен» [3, с. 280].

Название тракта – Чуйский – овеяно красивыми легендами. Одна из которых рассказывает об образовании реки Чуи, по имени которой и была названа эта Великая Алтайская дорога: «Вся степь, во време-

на минувшие до самых горных маковок была водой залита: века веков плескалось здесь озеро голубой волной. И стерегли это озеро каменные витязи, Чуйские Альпы, богатыри алтайские, плечо в плечо стояли каменной стеной.

207

Но не удозорили, не усмотрели: обмануло их озеро, убаюкала их зыбун-волна, уснули крепко. А вода прорвала себе ход, проточила горы и хлынула.

Гул пошел по Алтаю, земля затряслась, осыпались камни. Широко волна хлещет, опрокидывает скалы, грохочет и стонет

и мчится вдаль бешеным потоком.

Это Чуя, рожденная в снегах, горами плененная, вырвалась на волю и понеслась меж расступившихся в страхе Алтайских гор» [6, с. 233].

С Чуйским трактом связана и «чистая и светлая», «белая от злости», «рвущаяся из гор» величественная река Катунь. Река и тракт несутся вместе, они как «брат и сестра, или … влюбленные, или… ненавидящие друг друга Он и Она, но за какие-то грехи тяжкие заколдованные злой силой быть вечно вместе» [7, с. 5].

Термин «узор», означающий украшение по земле или полю, особенно близок Горному Алтаю, красоту которого чувствуешь, совершенство которого невозможно объяснить словами. История, на наш взгляд, создавала свой узор Чуйского тракта. Горную тропу Великого Шелкового пути, Чуйский колесный торговый путь и современную автомобильную магистраль можно обозначить как исторические версты знаменитого Чуйского тракта.

Созданная волей и стараниями человека дорога вписывается в дивный наряд природы Алтая, представляющего собой драгоценную горную жемчужину, одно из красивейших мест Земли. Чуйский тракт гармонично сливается с горами, реками, озерами, долинами Алтая, образуя канву причудливого многоцветного природного ковра.

Дорога проходит через созданные природой кружевные узоры из горных, скальных, террасных, речных, озерных, степных, лесных, луговых, цветочных просторов. «Зеленые, зеленые крутые горы. Скалы выступают, шершавые. Одна, другая терраса перед горами, – пишет Вячеслав Шишков. – А в ущельях, среди зеленых кустов, разбросаны розовые букеты маральника. Вот они окружили, как школьники любимую учительницу, как дети мать, только что зазеленевшую молодую лиственницу; там унизали подножие скатившегося с кручи обломка скалы; там розовой дорожкой стегнули к самому верху сопки. Нет, это не человек украсил розами склоны гор и их лесистые ущелья, А бордюры желтой акации, а бутоны огоньков, синие ирисы, марьины коренья? Не белый ли ангел по зорям утренним слетает с белых вершин снегов в долины и рукою райскою украшает склоны гор?

В кустах боярки и акации, среди зарослей тальника и черемухи, что кудрявой стеной встали по берегам речек, звоном звенит птичья

208

многоголосая песня. И откуда их столько набралось, этих порхающих цветов Алтая…» [6, с. 233].

Для В.М. Шукшина Чуйский тракт представлял собой красивую стремительную дорогу, как «след бича, стеганувшего по горам» [7].

Путешествие по Чуйскому тракту позволяет на Алтае увидеть множество мест, образы которых напоминают другие края, земли, страны.

«Каждый, кто поедет Чуйским трактом … увидит мягкие очертания невысоких сглаженных гор – и вдруг узнает Южный Урал…

Увидит Семинский перевал – и подумает, что это Саяны. Перевал Чике-Таман, а вскоре вслед за ним бомы Катуни напом-

нят путешественнику Кавказ… В устье Чуи промелькнет перед ним картина из предгорий Копетдага, Курайская степь возникает вдруг, как будто кто-то перенес сюда пейзаж Хакасии, а степь Чуйская – это пустыня Гоби в миниатюре» [4, с. 40 – 41.]

А Алтай все надвигается и надвигается, «идет на вас. Горы стыдливо закрыты голубыми фатами. Целомудрием от них веет издали, непорочной чистотой. Горы сбрасывают одну за другой воздушные пелены, прекрасную

наготу свою открывают, чаруют вас, обещают, что-то сулят. Вблизи перед вами увал-гора. Изукрашена волей человека – все в коврах. Чернеет черными коврами, желтеет желтыми коврами, зеленеет лугами зелеными» [6, с. 144].

На Алтае нет просто гор. Каждая гора имеет имя, характер, за многими тянутся шлейфы легенд, сказаний, преданий. У одной горы вершина часто закрывается облаками. Другая – неприветлива к путникам, встречает их непогодой и камнепадами. Силуэт третьей напоминает голову богатыря в шлеме. Эта похожа на верблюда, пьющего воду. Та выглядит как огромное чудовище. «Горы отдельными сопками обходят вас, ловко заходят в тыл и с боков. И вы чувствуете, что незаметно, с каждым шагом попадаете все крепче в сладкий плен Алтая» [6, с. 144].

В алтайском языке мифы, легенды, предания, сказки, были называются куучындар. Алтайский куучындар – особый мир мифологического, героического, мистического отражения совершеннейшей природы этой горной страны через одухотворенность земли, огня, воды, деревьев и, конечно же, гор. Продукты горной природы алтайцы принимают как дары, которыми Алтай сознательно осыпает своих обитателей: «У пустыни длань сжата в кулак, а длань щедрого Алтая раскрыта» [2, с. 54]. К Алтаю его жители обращаются с глубочайшим уважением и любовью. В одном из благопожеланий звучит следующее обращение к духу-хозяину Алтая: «По горам твоим мы ходим.

209

Черпая, пьем из твоих рек и родников воду. В твоих объятиях ночуем. У полы твоей расселяемся и живем. Драгоценный наш талисман. Богатый Алтай. Наш светлый, солнцеликий Алтай! Белому скоту дай пастбище. Увеличь его приплод-прибыль. Сведи убыток на нет».

Центральное место в алтайской мифологии занимает священная родовая гора, обладающая множеством магических свойств, к числу которых относятся двери горы. Весной они открываются, выпуская на волю животных и птиц. Тогда говорят, что гора «расстегивает пуговицы» и открывает свои глубины. В этих сказаниях гора предстает хранилищем жизни, сосудом, в котором заключена жизнь. В легендах гора действует как самостоятельный персонаж. Иногда она возвышается до образа горы Алтай – покровителя земной природы и человека.

Силуэт горы похож на храм или пирамиду. Куучындар видит в горах, устремленных ввысь, дорогу к небесам. В соответствии с этими представлениями гора становится природным храмом, местом, где человек может легко и свободно общаться с духами. Но гора не только храм, но и усыпальница, в которую возвращаются тела людей, которых она когда-то выпустила из своих дверей в этот мир.

Каждый объект или явление природы: гора, река, дерево, камень, гром, дорога – имеет своего хозяина. Хозяин не только обладает разумом, но и обликом и характером. У горы, реки, озера, дороги облик хозяина может быть антропоморфным, а у птиц и зверей – зооморфным. Дух-двойник объекта или явления может предстать в виде предмета, животного или явления природы. Духи-хозяева постоянно общаются с людьми. Примером мифологического отражения такого общения является современная легенда о знаменитой дороге Алтая. Главный герой легенды – шофер, перевозящий грузы по Чуйскому тракту.

«В тот раз, как бывало, пустили меня по Чуйскому тракту ехать. Места там красивые, воздух свежий, горы рядом, не езда, а удовольствие. Портило мне настроение только одно – недавно знакомый, тоже шофер, ехал здесь же, по Чуйскому тракту, и вместе с машиной разбился. Что уж его заставило с дороги свернуть на неопасном участке – никому неведомо. Только слухи нехорошие об этом ходили. Слышал я как-то, алтайцы об этом случае шептались: «Наверное, опять она появилась». И кто это, думаю, «она»?

Еду я, размышляю об этом, и как-то неспокойно мне. Один, на дороге нет никого, мало ли что. Вдруг смотрю – далеко вдали человек идет. Подъехал поближе – женщина. В том же направлении, что и я. Как она тут оказалась, туристка, что ли? Идет. Фигурка тоненькая, волосы темные, длинные. Видно, шум мотора услышала, не

210