- •История и философия науки
- •Лекция № 1: Проблемы и основные концепции современной философии науки
- •1.1. Предмет философии науки.
- •1.2. Наука как познавательная деятельность, как социальный институт, как особая сфера культуры.
- •1.3. Эволюция подходов к анализу науки: от логического позитивизма до эпистемологического анархизма. Интерналистский и экстерналистский подходы в понимании механизмов научной деятельности.
- •Литература:
- •Лекция № 2: Наука в культуре современной цивилизации
- •2.1.Традиционный и техногенный способы цивилизационного развития. Дилемма «Сциентизм – антисциентизм».
- •2.2.Наука как составная часть культуры. Наука и философия, наука и религия, наука и искусство. Обыденное познание и наука.
- •2.2.1. Наука и философия.
- •2.2.2. Наука и искусство.
- •2.2.3. Наука и обыденное познание.
- •2.3. Роль науки в современном образовании. Функции науки в современном обществе.
- •Литература:
- •Лекция № 3: Возникновение науки и основные стадии ее развития
- •3.1. Преднаука и наука в собственном ее смысле.
- •3.2. Культура античного полиса и становление первых форм теоретической науки.
- •3.3. Специфические особенности средневековой культуры и науки.
- •3.4. Новоевропейская культура и становление опытной науки.
- •3.5. Революция в естествознании конца XIX – начала XX вв. и становление неклассической науки.
- •3.6. Возникновение дисциплинарно организованной науки. Наука как профессиональная деятельность. Формирование технических наук.
- •Литература:
- •Лекция № 4: Структура научного знания
- •4.1. Многообразие типов научного знания.
- •4.2. Эмпирическое знание, его структура и особенности. Структура и специфические особенности теоретического знания.
- •4.3. Основания науки.
- •Литература:
- •Лекция № 5: Логика и методология научного познания
- •5.1. Проблема метода и методологии познавательной деятельности.
- •5.2. Общелогические методы научного познания.
- •5.3. Научные методы эмпирического уровня исследования.
- •5.4. Научные методы теоретического уровня исследования.
- •Литература:
- •Лекция № 6: Проблема роста научного знания
- •6.1. История проблемы роста научного знания (эмпирическая, экстерналистская, интерналистская, кумулятивистская, эволюционистская модели роста научного знания).
- •6.2. Неопозитивистские модели роста научного знания (Т.Кун, И.Лакатос, П.Фейерабенд).
- •Литература:
- •Лекция № 7: Научные традиции и научные революции. Типы научной рациональности
- •7.1. Традиции и новации в развитии науки.
- •7.2. Научные революции как смена оснований науки.
- •7.3. Научные революции как смена типов научной рациональности.
- •Литература:
- •Лекция № 8: Особенности современного этапа развития науки. Перспективы научно-технического прогресса
- •8.1. Основные характеристики современной постнеклассической науки
- •8.1.1. процессы дифференциации и интеграции в современной науке; системный подход
- •8.1.2. синергетическая парадигма как стратегия новых научных поисков
- •8.1.3. глобальный эволюционизм: синтез эволюционного и системного подходов.
- •8.2. Проблемы биосферы и экологии в современной науке
- •8.2.1. учение В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере
- •8.2.2. экологические концепции современной науки
- •8.3. Наука и паранаука
- •Литература:
- •9.1. Познание и его формы
- •9.2. Проблема особенностей социально-гуманитарного познания в системе научно-познавательной деятельности
- •9.3. Натурализм, антинатурализм, культурцентризм
- •Литература:
- •10.1. Жизнь как категория наук об обществе и культуре («Философия жизни»)
- •10.2. Разработка проблем социально-гуманитарного познания в баденской школе неокантианства
- •10.2.а. специфика предмета, объекта и субъекта социально-гуманитарных наук
- •10.2б. ценности и их роль в гуманитарных науках
- •10.2в. объяснение, понимание, интерпретация в социально-гуманитарных науках
- •10.2г. проблема истины в социально-гуманитарных науках
- •Литература:
- •Лекция № 11: Методология социально-гуманитарного познания
- •11.2. Методология социально-гуманитарных наук
- •11.2а. Герменевтика
- •Современная герменевтика
- •Герменевтический методологический стандарт
- •11.2б. Структурализм
- •11.3. Синхрония и диахрония
- •Литература:
1.Язык объявляется Соссюром как система, в которой следует различать элементы: собственно язык и речь. Язык – общее, речь – единичное, конкретное проявление языка, его вариации, система значений.
2.Как быть с вариациями? У любого знака есть две стороны: внешняя (то, как звучит слово), его акустический образ - означающее и вторая сторона – означаемое, подразумеваемое, то, что имеет в виду говорящий, собственно коллективное психическое содержание. Задача лингвистики как науки – изучать означаемое. Как это делать?
11.3.Синхрония и диахрония
Соссюр вводит тезис о синхронии и диахронии. Согласно синхронии, в языке мы имеем дело с фразами (фрагментами языка), а потому следует уделять внимание тому, что понятно из фразы. Задача лингвиста – установить связи понятий и означаемого, которые существуют в одно и то же время. Синхрония отражает логические и психические отношения, связывающие сосуществующие в единстве элементы языка и образующие его как систему. Диахрония – это отношения следующих друг за другом элементов языка, а не существующих в единстве, в которых нет системы и которые не воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием. Соссюр делает вывод, что источник способности языка обозначать и выражать нечто – во взаимосвязи каждого его элемента с другими, включенности его элементов в систему отношений.
Идеи Соссюра положили начало появлению различных школ структурной лингвистики (пражскому лингвистическому кружку, Копенгагенской глоссеоматике, американской дескриптивной лингвистике и др.), а также оказали влияние на такое течение, как русский формализм, французский структурализм (Клод Леви-Стросс).
Можно говорить о двух волнах структурализма:
1.20-30-е гг. ХХ века – русский структурализм.
2.60-е годы ХХ века – собственно структурализм, или французский структурализм, в лице таких его представителей, как Леви-Стросс, Р.Барт, Ж.Лакан.
Вначале 70-х годов наступает период критики структурализма, что привело к постструктурализму (Делёз, Фуко, Деррида и др.).
В1928 году вышла работа русского исследователя В.Проппа «Морфология сказки», положившая начало структурному анализу текста. На богатом материале собранных Афанасьевым сказок
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 150/160 |
Пропп обнаружил следующее: в них бросается в глаза кажущаяся пестрота их персонажей. Однако если отвлечься от сюжетной канвы, то можно создать некий функциональный каркас – каждый герой выполняет строго определенные функции. Во всех сказках можно обнаружить главного героя (х), с которым происходят некие события, у него есть помощник (у) (волк, КонекГорбунок, Коровушка и т.д.). Есть злые персонажи – Кащей-бессмертный, Баба-Яга, Мачеха (Z), советник, который предостерегает, советует. Проанализировав более 100 сказок, Пропп обнаруживает, что всех персонажей не так уж много – 17. И далее, рассматривая их функциональные отношения, Пропп пришел к выводу: все сказки имеют одинаковую структуру. Главный герой нарушает общепринятые нормы поведения, устоявшийся порядок, запрет, после чего с ним происходят, как правило, 3 приключения. В итоге герой изменяется, он переходит в новое качество, резко меняется его жизнь. Пропп объясняет это тем, что у многих древних народов (у славян, в частности) существовал обычай – обряд инициации (посвящения), когда человека готовили к взрослой жизни и с этой целью устраивали для него различные испытания.
Однако для нас важны следующие выводы, к которым пришел Пропп:
1.В текстах заложены объективные, не зависимые от человека автоматизмы или алгоритмы мышления, по которым он движется и освещает реальность.
2.Эти алгоритмы необходимо обнаружить, выявить, разбив на единицы мышления: анализ и синтез, поскольку они лежат не на поверхности.
3.В результате – вывод: существуют объективные структуры языка вне связи с субъектом (позже Леви-Стросс выразил это так: не люди думают мифами, а мифы думаются между собой).
Таким образом, если у Соссюра язык – единая структура действительности, то у Проппа – логическая структура – объективная реальность, существующая по своим законам и вне связи с субъектом.
В 50-е годы выходит работа Леви-Стросса «Структурная антропология», определившая новый этап в развитии структурализма – собственно структурализм (или, как его называют, французский структурализм). Леви-Стросс работает с мифами и в них обнаруживает несколько типов ситуаций. К примеру, в мифе об Эдипе описывается сложная ситуация, определяемая как парное родство (бинарная оппозиция); далее – как правило, при переводе имен мифических героев с греческого обнаруживается их некая физическая ущербность (хромоногость, уязвимость какой-то части тела…), т.е. зерно мифа – парнородство и недостача природы. На основе изучения богатого этнографического материала и мифологии Леви-Стросс приходит к выводу о том, что мифы – алгоритм освоения мира. Все культурные проявления – разные вариации проявления одной и той же структуры. Однако само понятие «структура» имеет различные языковые нюансы: структура – что-то жесткое, структура - много разных комбинаций, структура – это возможности, то, что может сложиться. Основная установка структурализма – есть некие объективные структуры, которые действуют и существуют вне связи с субъектом и которые проявляются в его
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 151/160 |
структуральном воображении, в «ментальных структурах» («не люди думают мифами, а мифы думают между собой»).
В начале 70-х годов наступает период критики структурализма, что привело к появлению постструктурализма. Основными представителями этого течения являются Р.Барт, Ж.Деррида, Ж.Делез, Ю.Кристева, В.Гваттари.
Основная установка постструктурализма – разрушить сложившееся в классическом структурализме представление о том, что структуры – необходимый и главный момент всякой упорядоченной действительности. Постструктуралисты указывают на тот факт, что внутри всякой структуры есть некие неструктуируемые элементы, более важные, нежели сама структура, поскольку, если они выйдут из-под контроля структуры, то они могут ее разрушить. Примером тому могут служить различные социальные потрясения: бунты, революции и прочее.
Таким образом, структуры меняются, что-то уходит, они могут проявлять себя бурно – это первое.
Второе – почему структура как способ обработки мира должна быть логичной? Как показывают события, структурные отношения можно отодвинуть, перешагнуть через них.
Третье – структурализм формулирует вариации, но они не сводимы одна к другой. Одна и та же внешне структуируемая форма может иметь разное содержание.
Критикуя классические установки, постструктуралисты строят иные концепции. Однако установка на то, что есть некие объективные структуры, которые действуют в нашей голове, остается и в этих концепциях.
У истоков постмодернистского структурализма стоит фигура французского философа, лингвиста и литературного критика Юлии Кристевой (1941 г.). Круг интересов этой женщины широк – она специалист в области семиотики, психоанализа, культурологии.
Кристева предлагает к исследованию феноменов культуры применять интердисциплинарный подход (на стыке философии структурализма, психоанализа, лингвистики и семиотики). Этот метод она называет «семанализом». Понятие «текст» является предметом такого семанализа. Кристева рассматривает текст как «транслингвистический аппарат», распределяющий порядок языка, текст не рассматривается в качестве языка общения, он не репрезентует реальное, он трансформирует реальность. Не являясь средством коммуникации между адресантом и адресатом, текст выполняет, однако, важную функцию – порождения новых смыслов.
Под влиянием идей Бахтина, анализом творчества которого она занималась и который представлял текст как множество голосов, формирующих полифоническую структуру, Кристева вводит понятие «интертекстуальность», в котором отражено представление о тексте как о пересечении и взаимодействии множества различных текстов и кодов, поглощающих и трансформирующих другие тексты. Интертекстуальность охватывает все поле современного и исторического языка.
Другие два понятия – «генотекст» и «фенотекст», введенные Кристевой, соотносятся между
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 152/160 |
собой применительно к анализу текста как поверхностьи глубина, как структура с присущим ей значением и как процедура означивания, как символика.
Генотекст – глубинная основа языка, уровень, находящийся за пределами лингвистических структур языка. Генотекст – принципиальная, а не структурная множественность смыслов, которой не присущи субъективность и коммуникативный вектор. Генотекст артикулирует нестабильные и не способные к означиванию структуры, которые порождают матрицы высказывания, предшествуют дискурсу (словесно или письменно артикулируемой формы объективации содержания сознания). Генотекст, таким образом, представляет собой основу, располагающуюся на доязыковом уровне. А далее он локализуется в фенотексте.
Фенотекст – это процедура означивания смыслов в соответствии с существующими, сложившимися в культуре нормативами, ограничениями, это структура, подчиненная правилам коммуникации и предполагающая как субъекта высказывания (адресанта), так и его адресата. Фенотекст – это продукт языка, в котором естественным образом обосновались скрытые коды и сакральные формулы религиозного и идеологического содержания.
В целом постструктурализм, в отличие от структурализма, опираясь на семиотическое истолкование реальности, центрирует внимание на «внутриструктурных параметрах, «изнанке» структуры. Их объединяет то, что как структурализм, так и поструктурализм проявляют интерес к проблемам языка и опираются на концепцию знака как единства означающего и означаемого.
Для постструктурализма реальность – это языковая реальность или текстуализированный мир. Указывая на такую особенность классической метафизики, как логоцентризм, стремление во всем найти порядок и смысл, отыскать первопричину, они обвиняют ее в навязывании этой доктрины миру, человеку, всему, на что направлена мысль человека, и в неспособности понять алогичную сущность мира, в наложении запрета на любые свободные интерпретации, в навязывании тексту его формы говорящим субъектом.
Согласно постструктурализму, текст всегда задан собственным комментарием, текст всегда есть своя собственная интерпретация и не может быть объектом интерпретации.
Постструктуралисты ввели в философский оборот ряд понятий, с помощью которых им удается противопоставлять свою философскую парадигму классической.
Так, понятие «ризома», переводимое как клубневидная система, корневище, они противопоставляют «корню» или «стержню», которые представляют метафизическое обозначение структурализма. Структура – это корень, стержень, в отличие отмочковатости, размытости ризомы. «Корень» или «стержень» одномерен в своем стремлении постичь глубину, в то время как «клубень», «луковица» содержат в себе скрытый стебель, который может развиваться куда угодно и каким угодно образом. Таким образом, ризома – семиотическое звено как клубень, в котором спрессованы разнообразные виды деятельности: лингвистической, жестикуляционной, познавательной. Логика корня (Делёз, Гваттари) – логика древовидных, жестко ориентированных структур, логика ризомы – логика неравновесной целостности, отличающейся неизбывной креативной подвижностью. Ризома не стабильна, она метастабильна.
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 153/160 |
И далее, согласно Делёзу, ризома – хаосмос – корешок (среда, обладающая безграничным, имманентным потенциалом смысловыражения) занял место мира корня, это среда, всегда готовая к космическому упорядочиванию.
В постструктуралистской концепции была высказана идея «смерти автора» - метафора, в которой раскрывается концепт о независимости существования текста от внешних взаимодействий.
Критикуя классическую философию за идею о том, что в ней результаты какой-либо деятельности всегда связаны с субъектом (индивидуальным или коллективным), с автором, постструктуралисты (Барт) делают вывод о том, что авторство следует понимать по-другому - не как предписание текста некой персоне с ее биографией, а как способ бытия текста этого автора. Так, Фуко указывает на то, что Гермеса Трисмегита не существовало в том смысле, как существовал, например, Бальзак, а то, что ряд текстов поставлены под одно и то же имя, говорит о том, что между ними установились отношения преемственности, гомогенности, взаимного разъяснения. Здесь текст существует независимо от автора, он не продуцируется на деятельность субъекта, автора или читателя, а является имманентной процессуальностью языка. Деррида высказывается еще жестче – в тексте реально имеет место не интерпретационная деятельность субъекта, а моменты истолкования мысли.
Фуко – структуры языка производят эффект мысли; Кристева – структуры языка обладают безличной продуктивностью.
Барт – чтение и письмо – это не правда человека, а правда языка; уже не «Я», а сам язык действует, перфолирует. «…высказывание … превосходно совершается само собой, так что нет нужды наполнять его личностным содержанием говорящих; «язык учит нас понимать человека, а не наоборот».
Подведем итог.
Из краткого обзора концептов постструктурализма можно сделать следующие выводы:
1.Постструктурализм, в противовес структурализму, пытается осмыслить неструктурное в структуре, обозначить парадоксы, возникающие в процессе осмысления и объективного познания человека и общества с помощью языковых структур. В нем содержится попытка преодоления лингвистического редукционизма, построения новых практик прочтения текста.
2.Одной из главных задач постструктурализма является критика западноевропейской метафизики с ее логоцентризмом, стремление обнаружить за самыми разнообразными явлениями и мыслительными схемами язык власти и власть языка. Здесь необходимо указать на важный момент: постструктурализм возникает как отклик на политические события мая 1868 года, когда на улицы Парижа вышли толпы людей, протестуя против власти и
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 154/160 |
общественного порядка. Так был сформулирован вывод: структуры не выходят на улицы, но коль скоро это совершается (строятся баррикады, разрушаются здания, улицы и т.д.), следовательно, в структуре есть нечто, более главное, чем она сама, – что-то, что выходит за ее пределы. Если структура – это закон, то за его рамками находятся случай, событие, шанс, свобода; за рамками структуры находятся аффекты, жест, тело. Эти нарушения структурности и системности наводят на мысль: структуры либо вообще нет, либо она существует, но не действует, либо действует, но в столь измененном виде, что нормой становится ее поломка, деструкция, а не правильное функционирование.
3.Внутри постструктурализма можно выделить два направления: одно – с ориентацией на текстовую реальность с девизом: «…вне текста нет ничего» (Деррида), другое – с ориентацией на политическую реальность – «все в конечном итоге – политика» (Делёз).
4.Постструктуралисты, стремясь обновить не только методы, но и язык философии, вводят обилие слов и понятий, придавая им новый смысл и ограничивая прежний («ризома», «хаосмос», «смерть автора»).
По оценке отечественного философа Н.С. Автономовой[80], в лице постструктурализма философия заявила о себе как конструктивная сила, непосредственно участвующая в формировании новых культурных объектов, новых отношений между духовной и практической деятельностью. Эта новая для нее роль остается до конца не осознанной. Нерешенными для ее судьбы остаются вопросы: можем ли мы оспорить, проблематизировать разум в формах самого разума? Можем ли мы жертвовать развитой, концептуально проработанной мыслью ради зыбкой, лишь стремящейся родиться мысли – без образов и понятий? В любом случае перед нами простирается важная область умственных усилий: спектр шансов открытого разума.
Завершая краткий обзор поиска методов и методологий социально-гуманитарных наук, следует указать на многими признанный факт: несмотря на отдельные находки, на сегодняшний день систематизированной и специализированной методологии этой сферы познания не сложилось. Социальное познание стоит на пороге методологической революции, которая требует изменений в самом фундаменте мышления, замене старой парадигмы новой (формирования нелинейного мышления, внедрения синергетического подхода к моделированию социальных явлений, повороту от субъект-объектных отношений к субъективному фактору) и др.
В то же время недопустимы абсолютизация методов и методологии социально-гуманитарных наук, отрыв от других, сложившихся, имеющихся и используемых методов и методологии знания.
История и философия науки; Л.А. Бессонова |
стр. 155/160 |