4. Психология страхового мошенничества

Страховое мошенничество как многоаспектное общественное явление нуждается в исследовании не только с правовой и экономической, но и с социально-психологической стороны. На недоисследованность проблемы психологии мошенников обращают внимание многие специалисты. В частности, заместитель руководителя Департамента страхового надзора Минфина РФ Павел Бичикашвили определил страховое мошенничество как "социальный феномен" и отметил необходимость "всестороннего исследования мошенничества и привлечения социологов и психологов для исследования причин, подвигающих людей на мошенничество" *(27).

Корни многих трудностей борьбы с мошенничеством находятся в области психологии. Почему же общество так терпимо относится к страховым мошенникам? Какова психологическая характеристика страхового мошенника? Чем поведение мошенника отличается от поведения настоящего "потерпевшего" и как их отличить специалисту по страховым выплатам? А может быть, задача идентификации потенциального мошенника разрешима и на стадии заключения договора, а не только тогда, когда обращение за необоснованной выплатой уже произошло? Мы попытаемся хотя бы частично ответить на эти вопросы в рамках нашего исследования.

4.1. Социально-психологические предпосылки страхового мошенничества

Общество негласно "одобряет" страховое мошенничество. В отношении общества к страховым мошенничествам срабатывает социально-психологический стереотип, характерный и для ряда других преступлений, который мы условно назовем "принцип Ходорковского". Есть определенные виды преступлений, которые, будучи нарушением Уголовного кодекса, тем не менее обывателем как "опасное" деяние не воспринимаются - это уклонение от налогов, преступления в сфере информационных технологий (в том числе пресловутое "хакерство") и т.п. Человек не осознает, что его интересы тоже страдают, когда бюджет недополучает налоги, банки теряют средства в результате взлома компьютерной системы, а страховщики выплачивают мошенникам средства, предназначенные на выплаты честным гражданам.

Преступления против личности, даже не относящиеся к числу особо тяжких, хищения личного имущества и т.п. могут восприниматься в высшей степени остро, потому как их жертвой может стать любой человек. А вот преступления против юридических лиц и особенно против государства, наказания за которые Кодексом предусмотрены даже более серьезные, обыватель воспринимает как абсолютно нормальное явление и жертвой считает не предприятие или государство, а преступника, пойманного и осужденного за то, что с удовольствием и безнаказанно делают все или большинство людей; сочувствует ему; представляет себя на его месте и т.п.

По словам известного адвоката Генриха Падвы, "из преступлений наиболее опасны те, которые угрожают жизни и безопасности личности. Ведь для любого нормального человека важнее, чтобы его и его близких не убили и не покалечили, чем то, чтобы в стране не брали взяток:" *(28). Поэтому логично, что в правовом конфликте "личность - организация" или "личность - государство" считать жертвой и объектом сострадания человек будет, скорее, личность (даже если де-юре она - преступник). А если преступник при этом еще умен и образован, симпатии публики ему гарантированы.

Как показывают исследования РОМИР, связанные с изучением общественного мнения по делу бывшего главы "Юкоса" Михаила Ходорковского *(29), 74% россиян уверены, что использование схем уклонения от уплаты налогов практикуется большинством крупных компаний. При этом уголовное преследование капиталистов по поводам, связанным с приватизацией государственных предприятий, должно начинаться, по мнению 31% опрошенных, только в исключительных случаях, и, по мнению 8%, не должно начинаться никогда. К известию об аресте Платона Лебедева отнеслись безразлично 38%, ничего не знают или затруднились определить свое отношение в сумме 42%, обрадовались 15% и испытали огорчение 5%. В исследовании, к сожалению, не указана структура опрошенных по доходу, но, учитывая результаты других исследований, можно предположить, что эти 5% относятся большей частью как раз к наиболее привлекательному для страховщиков контингенту обеспеченных граждан. И показатель всего 15% обрадовавшихся аресту "ненавистного олигарха и эксплуататора" при крайне большой доле малообеспеченных и недовольных жизнью граждан в целом настораживает еще больше.

Общество склонно недооценивать опасность преступлений против юридических лиц не только в России, но и в западных странах. По данным американских исследователей (R. Andrews, B. Browers), около 30% всех случаев краха предприятий в США были вызваны действиями мошенников, имеет место тенденция к возрастанию доходов от "интеллектуальных" преступлений. Тем не менее там не только общественная мораль, но и киноиндустрия и другие виды популярного искусства продолжают пропагандировать образ преступника-интеллектуала.

И последнее. К преступнику, нарушившему права государства, люди относятся лучше, чем к преступнику, посягнувшему на интересы частного предприятия; ограбивший большую корпорацию менее неприятен людям, чем ограбивший маленькую фирму, а запустивший руку в карман финансовой организации вызывает меньше антипатии, чем разоривший производственное предприятие.

Изначально страховщики воспринимались наравне с небольшими фирмами, т.е. находились не в самом плохом положении. Автогражданка сравняла их с государством. Теперь обманувший страховую компанию (даже не всегда по договору ОСАГО) автоматически приравнивается в сознании публики к борцам за справедливость и права автовладельца.