6.4. Русская лексика с точки зрения функционально-стилистической

Лексика с точки зрения стилистической. Понятие функционального стиля и стилистического расслоения лексики. Межстилевая (нейтральная) и стилистически окрашенная лексика. Лексика книжных стилей (книжная). Официально-деловая лексика (канцеляризмы). Высокая, поэтическая и народно-поэтическая лексика. Понятие низкого стиля и сниженной лексики. Разговорная лексика и ее разновидности. Просторечная лексика. Вульгаризмы. Бранные слова.

Говоря о разновидностях русского языка: литературном языке и диалектах, мы отмечали, что и литературный язык существует в нескольких разновидностях, имеющих лексические, орфоэпические, словообразовательные и грамматические особенности. Эти особенности обусловлены спецификой и условиями общения: так, письмо подруге будет отличаться от научной статьи так же, как непринужденный разговор приятелей от речи прокурора на суде (хотя и то, и другое сближает форма речи: устная или письменная). Такие разновидности литературного языка называются функциональными стилями. О специфике функциональных стилей литературного языка писал еще Л.В. Щерба.

Традиционно выделяют книжные стили (научный, публицистический, официально-деловой) и разговорную речь (или разговорный стиль). Отдельное место занимает художественный стиль, язык художественной литературы. По поводу выделения последнего нет единого мнения: одни вообще выводят его за пределы функциональных стилей, т.к. он нередко выходит и за пределы литературного языка, другие относят его к книжным стилям. Подробно знакомиться с функциональными стилями вы будете в специальном курсе «Основы культуры речи и функциональной стилистики». Сейчас же нас интересует лишь то, что с пониманием функциональных стилей тесно связано и стилистическое расслоение лексики.

В связи со спецификой функционирования лексики в том или ином стиле (т.е. проецируя лексику русского языка на употребление ее в определенном функциональном стиле), в словарном составе русского литературного языка выделяют следующие лексические пласты: лексика стилистически окрашенная и нейтральная, илимежстилевая лексика(т.е. стилистически не окрашенная). Когда мы говорили о синонимах, то отмечали, что слова в синонимическом ряду могут различаться стилистической окраской: ср. —голова, глава, башка или спать, почивать, дрыхнуть. Здесь как раз и представлены слова двух разных лексических пластов: нейтральное, межстилевое (голова; спать) и стилистически окрашенные синонимы (глава, башка; почивать, дрыхнуть), значение которых выявляется через нейтральный, стилистически не окрашенный синоним. В словарях такие синонимы маркированы соответствующими пометами. Например: ДОМ, ЖИЛИЩЕ, ЖИЛЬЕ (разг.), КРОВ (высок.), КРЫША (разг.), ОБИТАЛИЩЕ (устар.), ОБИТЕЛЬ (устар и высок.), БЕРЛОГА (разг. и шутл.), КОНУРА (разг.), Угол (разг.).

Таким образом, стилистическая окраска — это принадлежность к определенному стилю, знак того, что данное слово может употребляться только в определенных (указанных) стилях. Стилистически окрашенные слова как бы тяготеют к своему нейтральному синониму, обозначая то же самое, но отличаются от него иными условиями употребления — в высокой, поэтической речи (Почивать изволили?) или, напротив, в сниженной, разговорной речи или просторечии (Хватить дрыхнуть!). Межстилевая же лексика может употребляться в любом стиле, в этом ее особенность (Пора спать. Спать изволили? Хватит спать!).

Что же представляет собой нейтральная (межстилевая) лексика? Это такие слова, которые составляют основу литературного языка, его словарного состава — они употребляются в речи независимо от условий общения во всех функциональных стилях, книжных и разговорных. Так, слово голова мы можем использовать и в научном стиле, и в разговорной речи, и в художественном тексте. Слово же башка в книжных стилях не употребишь, как не употребляют в разговорной речи и слово глава: не скажешь ведь у меня глава болит, а вот у меня башка раскалывается — вполне уместно. Т.е. нейтральная лексика — это слова без особых стилистических примет и привязанностей к определенному стилю. На их фоне другие слова и воспринимаются как стилистически закрепленные. Таким образом, межстилевая лексика — это тот фон, на котором выявляется лексика стилистически окрашенная. В словарях такая лексика не сопровождается никакими стилистическими пометами. Само отсутствие пометы при слове является значимым: оно как бы маркирует нейтральную, межстилевую, стилистически не окрашенную лексику.

Для обозначения лексики, «возвышающейся» над нейтральной, обычно пользуются термином «книжная», или лексика книжных стилей (как термином «разговорная» обозначают всю сниженную лексику). Получается, что указанные лексические пласты схематически можно представить как находящиеся один над другим:

Книжная лексика

Межстилевая лексика

Разговорная лексика

В толковых словарях для маркировки лексики книжных стилей используется стилистическая помета «книжн.» (книжная), которая ставится перед словарным определением или после него. Например:

Восполнить (книжн.) Добавить то, чего не хватало, пополнить;

Дифирамб. 2.Преувеличенная восторженная похвала (книжн.).

Значимость (книжн.) То же, что значение.

Канонический (книжн.) 1. Соответствующий канону. 2. Принятый за образец.

Благоприятствовать (книжн.) Способствовать, помогая в чем-л.

Данная помета указывает на то, что слово (или значение) характерно преимущественно для письменной, особенно научной или публицистической речи.

Слова, обычные для книжных стилей, тяготеют к научной терминологии, но не относятся к ней как к узкоспециальной, которая отмечается пометой «спец.», а является как бы общенаучной лексикой, т.е. наук, изучаемых всеми, например в школе (гипотеза, импульс, теорема, гегемония). Это слова, употребляемые в научных докладах и статьях, независимо от отрасли знания (превалировать, интерпретация), или в публицистике — общественно-публицистическая лексика (рубеж, рапортовать, марионетка, наемник, труженик и т.п.).

Однако в словарях для выделения «возвышенной» (книжной) лексики употребляются и другие пометы: «высок.» (высокая). «поэт.» (поэтическая), «офиц.» (официальная) и др. Следовательно, книжная лексика неоднородна. Это объясняется как множеством книжных стилей (научный и научно-популярный, публицистический, официально-деловой, художественный и даже эпистолярный), так и разнообразием их функционирования.

Поэтому помета «книжн.» (при стилистической дифференциации «возвышенной» лексики) ставится при словах и значениях, которые употребляются преимущественно в научном и публицистическом стилях:

Автократ. Книжн. Лицо с неограниченной верховной властью, самодержец.

Адепт. Книжн. Ревностный приверженец, последователь какого-н. учения.

Адекватный. Книжн. Вполне соответствующий, совпадающий.

Помета «офиц.» (официальное) или «офиц.-дел.» (официально-деловое) указывает, что данные слова характерны для официальных текстов, документов, например:

Исходящий. 2. Офиц.-дел. Документ, бумага, отправляемые из учреждения..

Уведомить. Офиц. То же, что известить.

Помета «высок.» (высокое) свидетельствует о том, что слова употребляются преимущественно в торжественно-приподнятой речи: ораторской, публицистической, художественной, — и придают ей оттенок торжественности, возвышенности, важности. Например:

Возмездие. Высок. Отплата, кара за причиненное, совершенное зло.

Изведать. Высок. Узнать на опыте.

Грядущее. Высок. Будущее. Грядущие годы таятся во мгле, но вижу твой жребий на светлом челе.

При словах, употребляемых исключительно в поэтической речи или в фольклоре, ставятся пометы «поэт.», «трад.-поэт.» (традиционно-поэтическое), «нар.-поэт.» (народно-поэтическое):

Вежды. Поэт. Веки. Всю ночь не тронул сон Усталых вежд его.

Белокаменный. Нар.-поэт. Из белого камня. Москва белокаменная.

Венчать. Трад.-поэт. Украшать голову венком или чем-л. вроде венка. И я пришел, плющом венчанный.

В некоторых словарях эти пометы еще более дробятся: например, в «Толковом словаре русского языка» Д.Н.Ушакова наряду с пометой «книжн.» используются также уточняющие стилистические пометы «публиц.», «газетн.», «научн.», «техн.», «ритор.», «поэт.», а наряду с пометой «офиц.» — помета «канц.» (канцелярское, канцеляризм). Только в нем разграничиваются поэтическое и народно-поэтическое употребление. Приведем примеры из указанного словаря:

Арматура. 2. Второстепенные приборы и принадлежности какого-н аппарата или машины (техн.).

Армада. Книжн., поэт., устар. Большой военный флот.

Ассигновать. Включить в смету (офиц., фин.).

Бездна. 1. // Беспредельная глубина (поэт.)

Будить. 2. Возбуждать (книжн., поэт.)

Вотще. Книжн., устар. Напрасно, тщетно.

Таким образом, возвышенная лексика — это слова книжных стилей: книжная лексика — общенаучная, публицистическая, официально-деловая и т.п. (уведомить, предвосхитить, минорный, шествие, трапеза, исполин, обрести, отрешиться, обречь, страждущий, треволнение и т.п.), а также высокая, поэтическая, в том числе народно-поэтическая и традиционно-поэтическая (ланиты, лучезарный, лазоревый, жребий, десница, длань, денница, дева, златоглавый, сладкогласный, исторгнуть, низойти, лобзание и т.п.). Высокие, поэтические слова называются поэтизмами: они ограничены употреблением преимущественно в стихотворных жанрах художественной литературы XVIII-XIX вв. (ланиты, очи, перси, лира, венец, чертог, вдохновенный, дерзновенный, немолчный, благовонный, златокудрый, влачить, зардеть, мниться и мн. др.). Многие слова этого типа давно перешли в разряд архаизмов, но до настоящего времени сохраняют колорит поэтичности и ни в каком другом стиле не употребляются. Например, о жилище: обиталище (устар.), обитель (устар и высок), кров (высок.).

Лексике книжных стилей («возвышенной») противопоставляется лексика с противоположной стилистической окраской — сниженная (разговорная и просторечная).

Слова со сниженной стилистической окраской — это преимущественно лексика разговорной речи. Это лексика, которая употребляется в обстановке непринужденной беседы, не стесненной какими-либо обстоятельствами и условностями. Эта лексика часто выразительна, экспрессивна, эмоциональна.

В сниженной лексике выделяют обычно два слоя: разговорную и просторечную лексику.

К разговорной лексикеотносят слова, которые, придавая речи непринужденность, лишены в то же время грубости. Например, с пометой «разг.» в словарях приводятся следующие слова:

Аппаратчик. Разг. Работник госаппарата.

Впустую. Разг. Ничего не достигая, зря.

Молокосос. Разг., пренебр. Тот, кто слишком молод для суждения о чем-то.

Молодчик. Разг., презрит. Человек, обычно молодой, подозрительный или опасный для окружающих.

Тренькать. Разг. Наигрывать на музыкальном инструменте.

Мы видим, что нередко стилистическая помета «разг.» сопровождается какой-либо экспрессивно-оценочной пометой: «шутл.», «презрит.», «пренебр.» и др.

Действительно, многие разговорные слова эмоционально и экспрессивно окрашены. Само наличие экспрессивной окраски окрашивает лексику и стилистически, делает ее не нейтральной, причем, чаще всего в сторону снижения. Поэтому одной из примет разговорных слов является их эмоциональная окрашенность: шутливая, ласкательная, ироническая и т.п. (бабуся, мальчуган, домик, избушка — ласк.; стишки — ирон.; писанина, домина — пренебр., презрит.).

К разговорной лексике относятся и слова с переносным предикативно-характеризующим значением: шляпа («растяпа»), ворона («ротозей»), медведь («неуклюжий человек»), слон («увалень»), лиса («хитрец»), заяц («трус»), берлога, логово, свинарник («плохое жилье»).

Однако это не значит, что все разговорные слова эмоционально окрашены,- большинство из них эмоциональной окрашенности не имеет (билетерша, газировка, восвояси, картошка). Приметой таких разговорных слов часто являются словообразовательные элементы (например, суффиксы), свойственные разговорной речи: -ш- (парикмахерша, секретарша, докторша); -к- (читалка, раздевалка, «Литературка»); -онк-/-енк- (глазенки, ручонки, деньжонки) и др.

Иногда разговорную лексику подразделяют на разговорно-бытовую, разговорно-литературную и разговорно-просторечную (М.И. Фомина), по степени сниженности, однако критерии такого разделения не вполне ясны и устойчивы, поэтому в словарях всю разговорную лексику отмечают одинаково. Не всегда возможно разграничить разговорную лексику с еще более сниженной — просторечной.

Просторечная лексика, в отличие от разговорной, либо имеет оттенок грубости (обшарпанный, брюхо, стырить, жрать, дрыхнуть, выпендриваться, зенки, логово), либо ненормативности (кажись, заместо, простыть, намедни, давеча, напополам, беспременно). Лексические просторечия последнего типа как нарушающие норму литературного языка обычно выводят за пределы литературного языка и рассматривают как самостоятельный социальный подъязык — городское просторечие, о чем уже говорилось). Просторечную же лексику первого типа (ее называют грубо-просторечной, разговорно-просторечной или литературным просторечием) выводить за пределы литературного языка нельзя, т.к. язык тогда лишится одного из своих выразительных средств — такие просторечные слова ярко экспрессивны и семантически емки (кратко называют целое расчлененное понятие, которое, употребляя межстилевые слова, надо было бы выразить рядом слов или предложений). Посмотрим, как описывает А.П. Евгеньева («Словарь синонимов», предисловие) наличие экспрессивной окраски у просторечных синонимов: «Если слово глаза только называет орудие зрения, то слово гляделки служит выражению пренебрежительного отношения. Слово буркалы, кроме выражения пренебрежения, содержит определенную характеристику: это выпуклые, маловыразительные глаза».

Вопрос о просторечии решается, таким образом, в лингвистике неоднозначно. Прежде всего, вопрос стоит о том, включается или нет просторечие в литературный язык (даже в самый сниженный стилистический пласт лексики). По одной точке зрения просторечие (и то, и другое) находится за пределами литературного языка (Д.Н. Ушаков, А. Калинин) и находится между литературным языком (разговорной речью) и диалектами; по другой точке зрения оба просторечия — часть литературного языка как самая нижняя стилистическая разновидность лексики (И.С. Ильинская); по третьей точке зрения (Ю.С. Сорокин, А.Н. Гвоздев) первое просторечие как не нарушающее норму входит в литературный язык как стилистически сниженный пласт лексики, а второе просторечие остается за пределами литературного языка как ненормативное. Ю.С. Сорокин только первое называет просторечием, а второе — городским койнэ. Споры о том, входит или не входит просторечие в литературный язык прекратились после опубликования в 1973 г. статьи Ф.П. Филина «О структуре русского литературного языка». В ней (и последующих работах) Ф.П. Филин показал, что существует не одно, а два просторечия.

Первое — это языковые средства, употребляемые всеми образованными людьми для грубоватого, сниженного изображения предмета мысли (выпендриваться, карга, каюк). Такое просторечие — стилистическое средство литературного языка, т.е. оно входит в литературный язык как стилистически сниженный пласт лексики.

Второе просторечие — внелитературное. Это речь лиц (преимущественно городских жителей), недостаточно образованных, недостаточно овладевших литературным языком. Сюда относятся языковые явления всех уровней (фонетические, лексические, грамматические: выбора, кто крайний, ложит, оплатить за проезд), которые образованный человек ни при каких обстоятельствах не может употреблять, если только не нарочито, подражая речи малограмотных людей, в целях языковой игры. В отличие от первого просторечия, использование которого осознанно, второе просторечие используется неосознанно, как единственная возможность выражения мыслей, находящаяся в распоряжении малограмотного человека, не имеющего представления о культуре речи.

Таким образом, просторечие-1 (просторечную лексику, литературное просторечие) следует отличать от просторечия-2 (городского просторечия, нелитературного просторечия), которое мы рассмотрели, когда говорили о социальной дифференциации лексики.

К сожалению, в толковых словарях не всегда оба просторечия разграничиваются, хотя второе в них вообще не должно иметь места. Например, такие слова, как понарошку, дотуда (нелитературное просторечие) имеют помету «прост.» наряду со словами дохляк, горлодер, живоглот (литературное просторечие). Это объясняется тем, что просторечие еще недостаточно изучено, и нет четких критериев разграничения не только литературного и нелитературного просторечия, но даже просторечной и разговорной лексики. Так в одном и том же словаре дотуда, докторша рассматривается как просторечие, а досюда, вахтерша как разговорные слова.

Просторечная лексика, как и разговорная, тоже иногда имеет отличительные словообразовательные элементы: суффиксы -яга-, -уга-, -ня- и др.: сотняга, бандюга, хитрюга, трепотня, трескотня и т.п.

Просторечным слово может быть только в одном из значений:

Воронье. 2. перен. О людях, стремящихся воспользоваться чем-н., расхищающих что-л. (прост., презрит.).

Дубина 2. перен. О тупом, глупом человеке (прост., бран.).

Как видим, иногда в словарях к помете «прост.» добавляются, как и в случае с разговорной лексикой, экспрессивные пометы: «груб.», «бран.» и т.п. Например:

Выпялиться (груб., прост.) Выпучить глаза.

Такие пометы имеет обычно грубо-просторечная и бранная лексика (вульгаризмы), стоящие на грани литературного языка.

Наблюдаемое в последнее время стилистическое снижение речи, ее вульгаризация и даже свободное употребление обсценной, или инвективной лексики (ругательств, мата) — хоть и объяснимо с точки зрения социальной, как реакция на запреты и лозунги прошлого, но, в конечном счете, связано с бескультурьем, с известной утратой художественно-эстетического речевого идеала. Опасность вульгаризации и жаргонизации речи (и даже художественной литературы) в том, что это наслаивается на духовную стандартизацию и бедность, говорит о невольном психологическом подчинении говорящих мировоззрению «урок», «шпаны», «воров в законе». Поэтому попытки включить некоторую ненормативную лексику в общие словари (как это было сделано в последних изданиях «Словаря русского языка» Ожегова-Шведовой) неоправданны — для этого есть специальные словари. Л.И. Скворцов в связи с подобной ситуацией поднимает вопрос об «экологии» языка, т.е. его чистоте и сохранности.

Таким образом, стилистически окрашенная лексика указывает прежде всего на ограниченность ее употребления рамками определенного функционального стиля. Однако, как уже говорилось, существует мнение о том, что стилистическая окраска слова (как и экспрессивная) является компонентом семантики слова, стилистической коннотацией, и само наличие данной коннотации маркирует слово, выделяя его на фоне лексики нейтральной. В таком случае говорят не о функционально-стилистическом расслоении лексики, а о лексике с экспрессивно-стилистической окраской (в отличие от номинативной, нейтральной). Однако при этом эмоционально-экспрессивная окраска (пренебр., уничижит., презрит., ласк.) не всегда отграничивается от стилистической (высок., поэт., разг., прост.), что не вполне верно. Эмоциональная окраска — выражение отношения говорящего к объекту речи (положительного или отрицательного) — обязательный компонент значения, который может быть выражен не только пометой, но и словесно, в словарной дефиниции. Например: лошаденка, кляча — разг., пренебр. к лошадь / плохая лошадь. Стилистическая же окраска — только употребление в определенном стиле и компонентом значения не является, поэтому и выражается только пометой, ср.: очи (высок.) — то же, что глаза; брехать (прост.) — лгать.

Стилистическое расслоение лексики, как уже было сказано, маркируется в общих толковых словарях с помощью специальных стилистических помет, указывающих на особенности стилистического функционирования слова. Актуальным в этом смысле оказывается, как уже отмечалось, отсутствие пометы. Например: глаза — без пометы (нейтральное, межстилевое слово), очи (высок., устар.), зенки (прост., груб.). Однако система стилистических помет еще далеко не совершенна, об этом свидетельствует тот факт, что в каждом словаре своя система стилистических помет. Более того, к стилистическим многие словари относят и пометы, указывающие на историческую перспективу слова (типа «устар.»), и на сферу употребления слова (типа «обл.), что не совсем верно и является расширением употребления термина. Собственно стилистическими все же следует считать пометы, указывающих только на стилистическую окраску слова: разг., прост., книжн., высок., поэт. и т.п.

Завершая разговор о различных характеристиках лексики русского языка, следует обратить внимание, что в словарях у некоторых слов часто совмещаются разные характеристики: «пренебр.» и «прост.», «устар.» и «высок.» и т.п. (Например: Обитель. Устар и высок. То же что жилье)

Действительно, многие характеристики тесно связаны друг с другом. Так, областные слова обычно попадают в стилистически сниженный пласт лексики литературного языка (просторечие). Устаревшие слова пассивного словарного запаса обычно употребляются в высоком стиле. Специальная лексика (термины) — принадлежность книжного стиля и т.п. Поэтому маркированность лексики в толковых словарях (с помощью специальных помет) отражает реальную стратификацию лексике по сфере и активности употребления и стилистической окраске. Поэтому с помощью толкового словаря можно определить место любого слова в словарном составе языка.

Каждое слово словаря, таким образом, занимает определенное место в лексической системе языка и может быть охарактеризовано по четырем указанным параметрам: происхождение, социальная сфера употреблении, динамика употребления, стилистическая окраска. Рассмотрим сказанное на примере отрывка из «Песни о вещем Олеге» А.С. Пушкина и представим характеристику словарного состава этого текста в виде таблицы (см. таблицу № 4):

Таблица 4. Словарный состав текста.

Слово	происхождение	сфера	Динамика	стилистика
Как	исконное	общеупотр.	Активное	книжн.
Ныне	исконное	общеупотр.	устар.(арх.)	высок.
сбирается	исконное	общеупотр.	устар.(арх.)	высок.
Вещий	ст.-сл.	общеупотр.	устар.(арх.)	книжн.
Олег	сканд.	общеупотр.	Активное	нейтр.
отмстить	исконное	общеупотр.	устар.(арх)	высок.
неразумным	исконное	общеупотр.	устар.(арх.)	нейтр.
хазарам…	тюрк.	общеупотр.	истор.	нейтр.