1.5. Типы исследования

В предыдущих разделах мы довольно подробно рассмотрели описание и объяснение как функции науки и как особые исследовательские стратегии. Когда мы говорим о научном описании, мы обычно имеем в виду анализ структуры интересующего нас явления. Описание структуры включает выделение в некотором целом отдельных элементов и выявление связей между ними. Научное объяснение направлено преимущественно на выявление механизмов, то есть на познание закономерностей функционирования определенного класса явлений. Как правило, оно предполагает рассмотрение системы в динамике, то есть учет процессов ее изменения во времени.

Но описание и объяснение можно рассматривать не только на уровне общей методологии научного познания, но и на уровне конкретных исследовательских приемов. В социальных науках эти две ориентации примерно соответствуют тому, что мы выше обозначили как две стратегии – идеографический и номотетический подход. Противопоставление между ними не абсолютно. В рамках развернутой программы исследований они могут выступать как последовательные стадии. От общей ориентировки в проблеме переходят к прицельному изучению отдельных ее аспектов, постепенно конкретизируя вопросы. Соответственно меняются и приемы исследования: от экстенсивных и неструктурированных методов получения информации (наблюдение, беседа, изучение документов) переходят к использованию более узко фокусированных и более четко структурированных методов (анкетирование, тестирование, экспериментирование).

Внутри фазы описания часто выделяют еще предварительную стадию, так называемое пилотажное исследование. Пилотажное исследование проводят, когда приступают к изучению какой-то новой проблемы. Его цель – предварительная ориентировка, выявление основных переменных и выдвижение самых общих предположений о связях между ними. Эта стадия дает информацию, которую затем можно использовать, например, для составления анкеты или схемы систематического обследования. Представим себе, что перед социальными педагогами стоит задача составления комплексного плана мероприятий по работе с молодежью микрорайона. Первым шагом, естественно, будет пилотажное исследование: посещение мест скопления молодежи, наблюдение за тем, как молодые люди проводят свой досуг, беседы с подростками и юношами, с их родителями и учителями. Это даст общую картину, которую можно затем уточнять, привлекая, например, статистические данные. Только после того, как произведена оценка потребностей и существующих форм их удовлетворения, можно приступать к обоснованию необходимости каких-то нововведений.

Мы специально выбрали для иллюстрации пример из сферы прикладных исследований, так как именно здесь обращение к новым проблемам или даже просто к новому контингенту потенциальных клиентов предполагает этап общей ориентировки. Что касается фундаментальных (чисто научных) исследований, то тут, как правило, сильна преемственность: новые проблемы вытекают из уже достигнутого состояния знаний. Поэтому главным способом ориентировки в новой области здесь обычно выступает изучение литературы по проблеме. Фаза эмпирического исследования может тогда опираться на более или менее четкие исходные представления и гипотезы.

Полевые и лабораторные исследования

Сбор эмпирических данных может происходить как в естественной обстановке, так и в специально оборудованной лаборатории. В каждом из этих случаев процесс исследования имеет свои особенности. Исследования первого типа, которые часто обозначают как полевые исследования, обычно являются прикладными по своей направленности. Чаще всего цель их заключается в описании некой предметной области. По своему характеру они ближе к идеографическому, чем к номотетическому типу, хотя конкретные социологические исследования часто ведутся в номотетическом ключе, то есть с использованием стандартизованных инструментов сбора информации, больших выборок респондентов и статистических процедур обработки данных. Полевые исследования дают богатый и разнообразный материал, но на стадии обработки его нередко возникают сложности. Используемые качественные методы анализа довольно трудоемки, а сравнение отдельных случаев между собой не всегда легко осуществить в силу внутренней неоднородности материала.

Лабораторные исследования в сознании широкой публики ассоциируются с наукой вообще. Это связано с тем обстоятельством, что большинство исследований в естественных науках проводятся в специально оборудованных лабораториях. Недаром белый халат и приборы воспринимаются как обязательные компоненты научного исследования. На самом деле это лишь внешние атрибуты, отражающие определенную логику работы. Белый халат, помимо того, что он защищает одежду, обеспечивает чистоту самого эксперимента, образует один из элементов экспериментального контроля. Аппаратура служит для поддержания заданного режима опыта, а также для точной и полной регистрации исследуемых параметров. Она обеспечивает полноту и надежность получаемой информации.

Лабораторная обстановка в сознании непосвященного обязательно связывается с экспериментом, а естественная - с наблюдением. В действительности связь здесь не такая жесткая. Эксперимент в самом деле легче проводить в лаборатории, в то время как разнообразные жизненные ситуации дают богатый материал для наблюдения. Однако в конечном счете не внешняя обстановка, а цели, которые ставит исследователь, и конкретные приемы, которые он использует, определяют тип исследования. Не всякое лабораторное исследование представляет собой эксперимент в строгом смысле этого слова. Настоящий эксперимент предполагает активное вмешательство исследователя в течение изучаемых процессов. При отсутствии такового мы имеем наблюдение, пусть и поддерживаемое специальной регистрирующей аппаратурой.

Поясним сказанное на примере. Поведение детей можно изучать как в естественной обстановке, так и в специально оборудованной лаборатории. Допустим, нас интересует характер игры детей младшего возраста. Причем нам интересно, как дети играют, когда они предоставлены сами себе. Мы хотим, чтобы присутствие наблюдателя не сказывалось на характере изучаемых процессов. В этом случае наблюдение удобно проводить в лабораторной обстановке. Внешне она может мало отличаться от естественной обстановки. Это даже хорошо в том смысле, что ребенок скорее в ней освоится, не будет бояться. Комната может выглядеть как обычная игровая. Только наличие специальных приспособлений превращает ее в лабораторию. Обычно достаточно установить скрытую камеру. Этой же цели служит и зеркало одностороннего вида. Внешне оно ничем не отличается от обычного зеркала, висящего на стене. На самом же деле, это не просто зеркало, а как бы окно со стеклом того типа, что используется в зеркальных очках. Находящийся в соседней комнате человек может наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным.

Мы разобрали случай, когда наблюдение проводится в лаборатории. С другой стороны, эксперимент как тип исследования не обязательно связан с лабораторией; он может проводиться и в естественных (полевых) условиях. Такой тип исследования носит название естественный эксперимент. Предположим, перед нами стоит задача оценить эффективность нового метода обучения. Исследование проводится следующим образом. Набирают экспериментальную группу, которая занимается по новой программе. Одновременно берется аналогичная контрольная группа, которая занимается по старой программе. После окончания курса результаты обучения сравниваются между собой. Если, как и ожидалось, учащиеся экспериментальной группы демонстрируют более высокие результаты, то это рассматривается как доказательство превосходства использованного нового подхода к организации обучения.

Эксперимент как особый тип исследования

Мы подошли к тому, чтобы точнее сформулировать требования, которым должен отвечать эксперимент как особый тип исследовательской процедуры. Эксперимент считается идеальным научным методом, поскольку он предполагает строгий контроль всех условий проведения опыта. Это легче всего осуществить в специально оборудованной лаборатории. Естественный эксперимент является более трудным для проведения, а его результаты почти всегда оставляют простор для альтернативных интерпретаций.

Общая структура эксперимента выглядит следующим образом. Тот фактор, действие которого изучают, обозначается как независимая переменная. В приведенном примере независимой переменной выступает метод обучения. Чаще всего она имеет два значения, как в рассмотренном случае, где сравнивались два способа обучения – старый и новый. Соответственно используются две группы испытуемых – экспериментальная и контрольная. Эффект, который исследователь наблюдает, обозначается как зависимая переменная. В приведенном примере в качестве зависимой переменной выступали успехи учащихся после обучения. Предполагается, что для объективной оценки эффекта обучения имеется достаточно надежный тест. Таким образом, тест выступает как измерительный инструмент, а результаты по нему представляют собой числовое выражение значений зависимой переменной. Исследователя интересует вопрос о степени различия значений зависимой переменной в экспериментальной и контрольной группе. Для ответа на него используют методы математической статистики.

Кроме независимой и зависимой переменной, есть еще одна группа факторов, мимо которой исследователь не может пройти. Эти факторы обозначаются как посторонние переменные. От них экспериментатор старается отстроиться, ибо они нарушают чистоту эксперимента, затемняют истинный характер связи между независимой и зависимой переменной. Так, испытание новой учебной программы предполагает, что экспериментальная группа отличается от контрольной группы только применяющимся методом обучения. Все остальные моменты должны были быть полностью уравнены. Иначе мы не сможем утверждать, что наблюдаемые различия зависимой переменной (успехи учащихся) обусловлены исключительно различиями независимой переменной (способом обучения). В естественной обстановке это не всегда легко сделать. Допустим, новый метод обучения преподносится как чрезвычайно эффективный. Само по себе это уже может вызвать особый интерес учащихся, стимулировать их внимание и прилежание. Возникает дополнительный фактор – мотивация, эффект которого накладывается на эффект обучения как такового. Мы говорим, что исследователь не сумел в должной мере проконтролировать все условия проведения опыта.

Итак, эксперимент как особый тип исследовательской процедуры обладает следующими отличительными особенностями. Во-первых, экспериментатор активно вмешивается в изучаемые явления (манипулирует независимыми переменными). Во-вторых, он строго регистрирует наблюдаемые последствия такого вмешательства (измеряет зависимые переменные). В-третьих, он старается исключить любые факторы, помимо независимой переменной, которые способны повлиять на зависимую переменную (контролирует посторонние переменные). Исследование, проводимое по такой схеме, позволяет объяснять наблюдаемые эффекты как прямые результаты воздействия независимой переменной.

Сила эксперимента заключается в том, что только он открывает дорогу к строго научному объяснению. Все другие типы исследования приводят лишь к более или менее точному описанию явлений, а также к гипотезам о характере связей между ними, которые еще нуждаются в особой проверке. В этом смысле эксперимент по праву считают "королевским методом" науки. Широта проникновения экспериментального метода в конкретную область исследований выступает как показатель зрелости соответствующей научной дисциплины.

Но эксперимент предполагает хорошую ориентировку в предмете исследования. Исследователь заранее планирует его. А для этого он должен обладать значительной априорной информацией. Всякий эксперимент направлен на проверку определенной гипотезы о характере связи между исследуемыми факторами. Иначе говоря, исследователь уже ожидает получить определенный результат. Тщательно спланированный эксперимент лишь вносит полную ясность в некоторую предварительную картину. Далее, в руках у экспериментатора должны быть средства воздействия на изучаемую реальность и соответствующие измерительные инструменты. Наконец, и это очень тонкий момент, исследователь должен хотя бы в общих чертах представлять, какие вообще факторы способны оказывать влияние на изучаемые процессы. Ведь без этого невозможно должным образом организовать экспериментальный контроль.

Исходя из всего сказанного, становятся понятными те трудности, которые подстерегают экспериментатора на пути к однозначной интерпретации результатов опыта. Прежде всего, никогда нет гарантии, что удалось полностью нейтрализовать все посторонние переменные. Ведь внутри самой экспериментальной процедуры нет способов проверки ее чистоты. Исследователь должен заранее учесть возможные мешающие факторы и отсечь их на этапе планирования эксперимента. В противном случае возникает артефакт, то есть наблюдаемый эффект вызывается не исследуемым фактором, а каким-то побочным воздействием. Из-за неполного контроля нарушается чистота эксперимента. Только очень внимательное изучение всех условий проведения опыта способно обнаружить потенциальные источники артефактов. А чтобы с уверенностью их исключить, требуется новый эксперимент.

По сути своей эксперимент является изолирующим приемом. Исследователь выделяет один фактор в качестве независимой переменной и проверяет гипотезу о его влиянии на какую-то другую характеристику, которая берется в качестве зависимой переменной. Все прочие возможные воздействия стараются исключить. Чистота эксперимента достигается за счет искусственного упрощения реальной ситуации, ее идеализации. Об этом надо постоянно помнить при интерпретации результатов эксперимента. В реальной жизни каждое явление многими нитями связано с другими явлениями. Разнородные влияния переплетаются между собой, усиливают или гасят друг друга. Это особенно характерно для социальных явлений, которые вне общего контекста часто теряют свой смысл. На этом основании методологи антипозитивистского толка вообще отрицают возможность экспериментирования в социальных науках. Но даже если не принимать этого крайнего взгляда, предупреждение о необходимости соблюдать осторожность при распространении выводов исследований этого типа на реальную жизнь остается в силе. Проблема этого рода в специальной литературе обозначается как проблема внешней валидности эксперимента. Таким образом, строгость и предсказательная сила этого типа исследования достигается за счет его некоторой искусственности.

Эксперимент, проводимый в естественных условиях, частично компенсирует недостатки лабораторного эксперимента. Но задача контроля в этом случае становится еще сложнее. Интерес к естественному эксперименту в социальных науках связан еще с тем обстоятельством, что не все явления можно воссоздать в лаборатории. Некоторые из них вообще не подвластны нашей воли, другие мы не склонны вызывать по морально-этическим соображениям. К явлениям такого рода относятся, например, войны или стихийные бедствия. Но коль скоро они имеют место в реальности, мы можем изучать их последствия строго научно. В этом случае говорят об экспериментах, созданных самой природой. В методологии исследования этого типа обозначают как эксперимент, на который ссылаются. Принцип его состоит в том, что набирается группа людей, уже подвергшихся какому-то воздействию. Затем производится сравнение с контрольной группой, которая отличается только тем, что ее представители не испытали подобного воздействия. Если удается выполнить это требование, то с полным правом можно говорить об эксперименте.

Оценка эффективности программ

Лабораторный эксперимент обычно проводится в рамках фундаментальных исследований и направлен на уточнение теории. Естественный эксперимент тоже может служить этой цели. Но чаще всего полевое исследование проводится для ответа на вопросы прикладного характера. Как правило, изучается эффективность какой-то новой программы. Именно с этим типом исследований чаще всего имеют дело социальные работники, поэтому им нужно хорошо понимать логику экспериментального подхода вообще и специфику естественного эксперимента.

Рассмотрим пример. В 80-х годах на Западе, особенно в скандинавских странах, Италии и Великобритании, возникло мощное движение, участники которого выступали против помещения людей, нуждающихся в специальном уходе (больные, престарелые, инвалиды, лица с задержкой умственного развития, сироты) в учреждения стационарного типа, ратуя за создание условий для ухода за ними на дому. В русле этого движения шло закрытие психиатрических больниц, вспомогательных школ, детских домов и введения альтернативных форм обслуживания, направленных на достижение социальной интеграции соответствующих групп населения. Естественно, что существовал и противоположный лагерь защитников традиционных форм социального обслуживания. Главным доводом сторонников реформ было утверждение, что на этом пути можно добиться значительного повышения качества обслуживания без существенного увеличения затрат. Для обоснования этого довода проводились эмпирические исследования по сравнению двух моделей.

Общая схема эксперимента сохраняется. Сравниваются две группы людей, различие между которыми выступает как независимая переменная. Например, сравнивается группа больных и группа здоровых людей. Изучаемым фактором в этом случае будет состояние здоровья. Существенное отличие исследований, проводимых в естественных условиях, по сравнению с опытами, проводимыми в лаборатории, заключается в том, что у исследователя нет возможности произвольно комплектовать группы испытуемых. Лучшее, что он может сделать – это попытаться максимально уравнять между собой группы по фоновым характеристикам, таким как возраст, пол, семейное положение и т.д. Полезно также учесть некоторые дополнительные моменты, которые могут пригодиться на этапе анализа данных. Например, есть смысл учитывать степень тяжести заболевания. Ведь вполне может оказаться, что в одном случае более эффективной окажется одна модель, а в другом – другая.

Наибольшие трудности при проведении полевых экспериментов обычно представляет разработка системы измерения оценочных показателей. По какой системе оценивать качество обслуживания? Учитывать ли только объективные показатели, или также мнение самих клиентов? Если брать несколько показателей, как свести их в один интегральный показатель? Если ориентироваться на мнение специалистов, то и среди них могут быть значительные разногласия. А как затем сопоставить между собой показатель качества обслуживания и уровень затрат? Для некоторых параметров существуют какие-то принятые системы оценки. Их использование облегчает задачу, а к тому же имеет и то преимущество, что возникает возможность сопоставлять результаты разных исследований. Разработка системы оценок, когда нет готовой схемы, всегда оказывается делом весьма трудоемким.

При проведении естественных экспериментов не всегда удается создать контрольную группу. Причины могут быть как чисто технического, так и морально-этического плана. Вспомним опять пример испытания новых лекарственных веществ. По схеме эксперимента истинную контрольную группу составили бы больные, не получающие никакого лечения. Понятно, что этот вариант неприемлем. В случае отсутствия контрольной группы сравниваются два состояния – до и после вмешательства. Если наблюдается явное улучшение, то есть основание рассматривать его как следствие проведенных мероприятий. Но никогда полностью не исключается влияние посторонних факторов, особенно если учесть, что между исходным и окончательным замером обычно проходит определенное время.

Условия проведения полевого исследования таковы, что приходится считаться со многими непредвиденными факторами, нарушающими планы тех, кто его организует. Если реализация программы затягивается на довольно длительный срок, то неизбежен отсев участников. Уменьшение выборки само по себе снижает надежность получаемых результатов. Но это еще не самое страшное. Часто отсев оказывается не случайным, и это изменяет состав исследуемой группы. Сравнивая исходные и окончательные результаты, мы тогда сравниваем как бы две разные группы. Понятно, что надежность выводов при этом страдает.

По сравнению с лабораторным экспериментом, полевое исследование обычно сопряжено с более значительными организационными трудностями. И это понятно, если учесть, что приходится входить в контакт с самыми разными людьми, объяснять им цели исследования и добиваться их содействия. Еще один отличительный момент всякого прикладного исследования – необходимость внедрять его результаты в практику. А это тоже часто сопряжено с известными трудностями. Во-первых, результаты серьезного исследования не всегда могут быть понятны людям, не знакомым с тонкостями научной работы. Требуются специальные усилия, чтобы донести до них смысл полученных выводов. Во-вторых, выводы могут затрагивать интересы многих людей, так или иначе связанных с данной сферой. Например, вы доказали, что новая программа обучения значительно более эффективна, чем традиционная. Какой отсюда следует вывод? Что следует отказаться от старой программы в пользу новой. Вряд ли подобная перспектива всем понравится. Нужно быть готовым к сопротивлению, к возражениям и отговоркам. Не так уж редки случаи, когда выводы просто кладутся под сукно, так как затрагивают чьи-то политические интересы.

Выборочное исследование

В зависимости от целей исследования, предметом изучения может быть какой-то отдельный объект или целый класс объектов. Например, мы пишем историю организации, в которой работаем. Это исследование по своему характеру будет чисто идеографическим. Особенности изучения индивидуального случая мы рассмотрим чуть позже. Но чаще всего исследователь имеет дело не с единичным объектом, а с целым классом объектов. Если число объектов не слишком велико, принципиально возможно вести сплошное исследование, то есть собирать информацию о каждом объекте. Допустим, нас интересуют многодетные семьи, проживающие в данном микрорайоне. Если их число не превышает двух-трех десятков, то вполне реально организовать поголовное обследование. Нужно только заранее задать точный критерий отнесения к данной категории, то есть указать, сколько детей должно быть в семье, чтобы считать ее многодетной.

Однако очень часто класс изучаемых объектов оказывается весьма многочисленным. Охватить его полностью слишком трудно, да и цель исследования не предусматривает этого. В этом случае ограничиваются исследованием некого подкласса (выборки), на основании которого судят о классе в целом. Понятно, что изучаемая выборка должна быть репрезентативной, то есть достаточно хорошо представлять данный класс, быть типичной. Тогда мы сможем распространять выводы, полученные на ограниченной выборке, на всю генеральную совокупность. Понятно, что всякое обобщение делается с большей или меньшей степенью уверенности. Практика научного исследования выработала целый ряд приемов, позволяющих обеспечить достаточную надежность выводов, получаемых на основании выборочного исследования.

Значительный вклад в отработку техники корректного построения выборки внесли социологи, занимающиеся изучением общественного мнения. Центральной задачей, на которой они оттачивали эти приемы, была задача предсказания результатов голосования в масштабах целой страны на основании выборочных опросов. Техника проведения массовых опросов к настоящему времени настолько усовершенствована, что возможным оказывается с достаточной степенью надежности прогнозировать результаты голосования миллионов избирателей, основываясь на ответах сравнительно небольшой (две-три тысячи человек) группы. Но логика, на которой базируется идея выборочного исследования, носит общенаучный характер. Она, например, широко используется в теории надежности измерений.

Всегда ли надо использовать выборку, и какой величины она должна быть? Ответ зависит от конкретных обстоятельств, в частности – от степени однородности самой изучаемой совокупности. Если однородность высока, то достаточно малой выборки. Если же объекты практически не различаются по интересующим нас признакам, достаточно взять любой из них, и он окажется вполне типичным. Так, химик работает с образцами веществ, и каждый такой образец, если он отвечает требованиям чистоты, обладает всеми характерными свойствами данного вещества. Для изучения состава крови в организме достаточно взять просто небольшое ее количество. Специфика исследования в социальных науках, как мы уже указывали, состоит в том, что люди отличаются друг от друга по многим параметрам. Если даже принять, что базовый набор этих признаков является универсальным, то все равно большое их число и большое число градаций внутри каждого из них приводит к огромному количеству возможных индивидуальных комбинаций. Поэтому исследователь гуманитарного профиля, если он не ограничивается чисто идеографическим подходом, вынужден задумываться над вопросами корректного построения выборки. От этого будет зависеть надежность получаемой информации и обоснованность выводов.

При организации выборочного исследования нужно учитывать следующие моменты. Во-первых, чем больше размер выборки, тем надежнее получаемые данные в плане их репрезентативности, поэтому, вообще говоря, чем больше выборка, тем лучше. Ограничения здесь чисто практические: время, силы и средства, которые отнимает исследование. Необходимо найти разумный компромисс. Исследовательская практика выработала такие грубые ориентиры: 20-30 человек – выборка малого объема, порядка 100 человек – выборка среднего объема, свыше 500 человек – большая выборка. Какого размера выборка потребуется в каждом конкретном случае – это зависит от задач исследования. Для выявления общих тенденций часто достаточно малой выборки. Для более точной оценки параметров генеральной совокупности нужна средняя выборка. Если мы хотим делать надежные предсказания, то потребуется выборка больших размеров.

Во-вторых, как уже говорилось, многое зависит от того, насколько изучаемое явление внутренне однородно. Поэтому, строго говоря, априорно нельзя сказать, сколько наблюдений потребуется для того, чтобы на этой основе делать надежные выводы. Корректная процедура будет иметь следующий вид. Вначале проводят исследование, используя малую выборку. Затем оценивают степень разброса результатов. После этого, задавая требуемый уровень достоверности выводов, определяют, сколько наблюдений потребуется. Для подобных расчетов имеются строгие математические алгоритмы.

Как осуществляется отбор испытуемых? Теория эксперимента требует, чтобы критерии были четко сформулированы для исключения любых элементов субъективизма. Наиболее корректной процедурой считается чисто случайный отбор. В исследованиях описательного типа это означает, что каждый член генеральной совокупности имеет равные шансы попасть в группу респондентов. Тогда, при условии, что выборка достаточно велика, ее характеристики будут адекватно отражать характеристики генеральной совокупности. В экспериментальных исследованиях распределение по группам должно происходить случайным образом. Например, вопрос о том, поместить конкретного испытуемого в экспериментальную группу или в контрольную, решается подбрасыванием монеты. Можно использовать таблицы случайных чисел, которые имеются практически в любом учебнике по статистике.

А как быть, если нет возможности произвольно создавать группы? Тогда приходится работать с теми, которые уже существуют, но в этом случае надежность получаемой информации снижается, поскольку невозможно исключить влияния каких-то посторонних факторов. Частично исправить положение можно, предварительно сравнив группы по некоторым важным параметрам. Так, если проводится оценка эффективности нового метода обучения иностранному языку, то нужно заранее убедиться, что исходный уровень подготовки в обеих группах (экспериментальной и контрольной) одинаков. Иначе весь эксперимент теряет смысл.

В практике конкретных социологических исследований разработаны и более утонченные методы построения выборки. К примеру, если заведомо известно, что изучаемая категория внутренне неоднородна, то используется так называемая стратифицированная выборка. Допустим, известно, что среди лиц пожилого возраста женщин вообще больше, чем мужчин. Тогда, создавая репрезентативную выборку, мы будем стремиться сохранить ту пропорцию, которая характеризует население в целом. А внутри этих дробных категорий отбор будет вестись по случайному принципу. Другими переменными, которые в социальных исследованиях стараются по возможности контролировать путем стратификации выборки, являются возраст, семейное положение, образование, материальное обеспечение. Если по техническим соображениям мы не можем использовать строгие методы построения выборки, то следует, по крайней мере, указать на те переменные, которые остались не проконтролированными, при обсуждении результатов.

Изучение случая

Массовые обследования и строгий лабораторный эксперимент – это два типа исследования, представляющие номотетический полюс глобальной стратегии изучения социальных явлений. Исследования первого типа идут или в русле социальной статистики (изучение рождаемости и смертности, состояния здоровья, жилищных условий, образа жизни), или в русле изучения общественного мнения (политические взгляды и предпочтения, читательские и художественные вкусы, отношение к средствам массовой информации, анализ потребительского спроса). Они носят прикладной характер, то есть проводятся с целью получения объективной информации, необходимой для принятия практических решений. Поскольку социальные явления динамичны, подобные исследования обычно повторяются с определенной периодичностью. Это дает возможность улавливать общие тенденции, на основе которых можно также делать прогноз на будущее. Такое отслеживание тенденций развития получило название мониторинг. Лабораторные эксперименты проводятся с целью проверки и уточнения гипотез общего характера, которые затем обогащают наши знания определенной предметной области. Другими словами, эти исследования обычно носят фундаментальный характер.

Если брать противоположный полюс (идеографический), то в своем чистом виде он представлен особым типом исследования, известным под названием изучение случая. Здесь специалист имеет дело с конкретным явлением, которое представляет определенный интерес для науки или для практики. Свою задачу он видит в том, чтобы на основе тщательного анализа дать квалифицированное описание, которое будет полезно другим специалистам. На уровне научного исследования это может быть описание редко встречающегося животного или редкого заболевания. На уровне повседневной практики примерами будут история болезни или психолого-педагогическая характеристика. Отметим, что грань здесь весьма размыта. Все зависит от тех целей, для которых используется описание случая. Врач-исследователь может использовать описания, составленные специалистами-практиками, как исходный материал для так называемого вторичного анализа. Обобщая различные истории болезни, он решает, например, задачу выделения разных форм одного и того же заболевания.

С точки зрения традиционной (позитивистской) методологии рассматриваемый тип исследования понимается в лучшем случае как некий подготовительный этап, а его продукт – как сырой материал для научного анализа в собственном смысле слова. Но в свете тех соображений о специфике предмета исследования социальных наук, которые были изложены выше, этот тип исследования вполне может претендовать на свой особый статус. Более того, он обладает некоторыми преимуществами перед традиционным подходом, который при изучении человека обнаруживает свои недостатки. Так, традиционный подход делает упор на анализ, то есть разлагает сложное целое на элементы. В погоне за методологической чистотой исследования и логической строгостью выводов изучаемые явления стремятся изолировать от других сопутствующих явлений. Кроющаяся здесь опасность состоит в том, что взятые в отрыве от контекста социальные явления часто становятся непонятными, поскольку допускают разную интерпретацию. Одни и те же внешние действия могут иметь разную внутреннюю природу. Например, человек может плакать и от горя, и от радости. При описании случая упор делается на синтез, то есть на интеграцию данных разного рода с целью создания о нем целостного представления. Исследователь стремится к охвату всей доступной информации, но при этом старается выявить наиболее значимые моменты, те смысловые ядра, которые организуют всю картину, делают ее понятной.

Традиционный научный подход на первый план выдвигает принцип объективности. Субъективность исследователя и исследуемых считается лишь источником искажений истинного положения вещей. Идеографический подход, конкретной реализацией которого выступает изучение отдельных случаев, подчеркивает важность учета не только объективной, но и субъективной информации. Например, врач, заполняющий историю болезни, начинает с описания субъективных жалоб больного, а затем уже переходит к изложению результатов объективных клинических проб. Социальные науки имеют дело с явлениями, многие из которых субъективны по самой своей природе. Это вовсе не значит, что у них нет объективных внешних проявлений. Но вся сложность заключается в том, что связь между внутренними состояниями и их внешними проявлениями не является прямой и однозначной.

Поясним сказанное примерами. Боль – это субъективное ощущение. Но у нее есть и определенные объективные проявления. Человек может стараться не подавать виду, что ему не по себе, но этот факт трудно полностью скрыть. А внезапная острая боль всегда сопровождается непроизвольными внешними реакциями. Другой пример. Как социальных работников нас интересует степень удовлетворенности клиентов качеством обслуживания. Можно пытаться найти какие-то объективные индикаторы. Очевидно, что количество жалоб является одним из них. Но лучший способ – это прямо обратиться к человеку с вопросом. Конечно, и тут имеются свои проблемы, которые исследователь должен учитывать. О них у нас еще пойдет специально речь. Тем не менее в рамках исследования случая имеется возможность учитывать и сопоставлять данные разного рода.

Какие источники информации о человеке имеются в нашем распоряжении? Во-первых, это данные непосредственного наблюдения. Понятно, что некоторые индивидуальные особенности оценить легче, а другие труднее. К первому типу относятся внешний вид, манера держаться, особенности речи; ко второму – черты характера, особенности мировоззрения, знания. Во-вторых, это данные самоотчета – та информация, которую сообщает нам о себе клиент. Полнота и надежность данных этого рода зависит как от особенностей конкретного человека, так и от опыта исследователя. В-третьих, это информация, которую мы получаем от людей, знающих человека. Она может поступать к нам либо в виде непосредственного рассказа, либо в виде документов. Углубленное изучение случая обычно включает привлечение информации всех типов и сопоставление ее. Так возникает достаточно полная картина, и, кроме того, часто появляется возможность оценить ее достоверность. Отметим важное методическое требование: описание случая должно включать ясные указания на источник информации.

Исследователь, занимающийся изучением случая, выступает в особой роли по сравнению со своим коллегой, работающим в номотетическом ключе. Во-первых, он активно отбирает те случаи, которые, по его мнению, заслуживают особого внимания. И это могут быть не только наиболее типичные случаи, иллюстрирующие некое правило, но и крайние случаи, демонстрирующие исключения из общего правила. Во-вторых, он идет от частного к общему, то есть индуктивным путем. В отличие от своего коллеги-экспериментатора, он начинает не с априорных гипотез, а с живого наблюдения. При этом он гибко следует внутренней логике предмета, избегая преждевременных и слишком широких обобщений. В-третьих, он выполняет активную функцию в процессе сбора информации, не уклоняясь от ее интерпретации. Наоборот, его опыт и знания прямо включаются в исследовательский процесс. Причем не только в форме явного знания, но и в форме интуиции. В этом смысле его мышление ближе к мышлению специалиста-практика, чем к абстрактно-логическим рассуждениям ученого-теоретика.

Идеографический подход не загоняет исследователя в жесткие рамки научной методологии. Он отличается значительной гибкостью, оставляя большой простор как для выбора исследовательских приемов, так и в плане интерпретации получаемых данных. Соответственно и форма описания случая достаточно свободная, близкая к обычному повествованию. Точнее говоря, в каждой области складываются некоторые стандарты описания случая. Есть некая схема изложения истории болезни, есть общая схема написания психолого-педагогической характеристики. В области социальной работы описание работы с индивидуальным случаем часто по форме напоминает историю болезни: сначала описывается проблема, с которой клиент обратился, затем приводятся сведения о клиенте и его социальном окружении, после этого делается профессиональное заключение о сути проблемы и выбранной стратегии ее решения, описываются конкретные шаги, предпринятые для этого, а в конце дается общая оценка достигнутого и адекватности самой избранной стратегии вмешательства.