опыт трансформации старопромышленных городов / 101812

ческом, бытовом, культурном плане, насколько неоднозначной и сложной была его духовнонравственная жизнь, которая диктовала свои идеологические установки. Влияние здесь оказывало не только место проживания (город или село), экономическое положение (богатые землевладельцы, среднепоместные, мелкопоместные дворяне, «голыши»), древность рода, конкретный период в рамках XIX столетия (начало, середина, конец века), но и личностные характеристики представителей благородного сословия.

Отношения, царившие в семьях новгородских дворян, значительно не отличались от отношений, которые были свойственны семьям представителей привилегированного сословия, живших в других губерниях центральной Европейской части Российской империи. Новгородская губерния являлась достаточно типичной для этого региона, где большинство населения составляли русские православные люди, однако здесь были и свои отличительные особенности.

Анализируя табл. 1, которая представлена ниже

[11, с. 276-277, 292-293, 316-317], можно сделать вывод, что по отношению к Ковенской и Олонецкой губерниям, где предложенные сравнительные характеристики были определены максимальными и минимальными показателями соответственно, Новгородская губерния являлась т.н. «среднестатистическим губерниям».

Для демографической ситуациив Новгородской губернии в указанный исторический период, согласно данным Памятныхкнижек Новгородской губернии (на 1860, 1881, 1891, 1909 гг.), Стати-

стической таблицы на 1863 г., Первой Всероссийской переписи 1897 г., были характерны следующие моменты: постепенно росли показатели общей численности населения, рождаемости, смертности и заключенных браков; числонезаконнорожденных детей уменьшалось, что было связано с принятием соответствующих поправок к законам, которые регламентировали брачно-семейные отношения в XIX в.; количество потомственных дворян преобладало над личными (см. табл. 2).

При изучении проблемы, связанной с особенностями межличностных взаимоотношений в дворянских семьях, условно можно выделить следующие рубежи, через которые прошли как столичные, так и провинциальные дворянские семьи. Разные изначальные установки предопределили и разные результаты в конце эволюции брачно-

семейных отношений в XIX в. [2, с. 420, 634-635]: 1. Нач. XIX – сер. XIX вв. Институт семьи

отличался стабильностью, разъезды и разводы были крайне редки. Мужчине принадлежала исключительная роль в общественной жизни и материальном обеспечении семьи, главная же задача женщины – домашнее хозяйство. В данный пери-

одв России преобладали ранние по возрасту браки (для мужчинвозраст вступления в брак – 18 лет, для женщин – 16). Но здесь выявилась следующая закономерность: в северо-западном промышленном районе возраст людей, вступавших в брак, был выше, чем в юго-восточном сельскохозяйственном. Отсюда можно сделать вывод, что для Новгородской губернии были характерны именно «поздние» браки. В первой половине XIX в. еще ощущалось значительное влияние норм и правил, характерных для XVIII в. (всевластие главы семьи, зависимость функций, прав, обязанностей членов семьи от пола и возраста, господство семейных интересов над личностными и т.д.). Определенные изменения в развитииинститута брака и семьибыли связаны с последствиями Отечественной войны 1812 г. и восстания декабристов 1825 г. В данный период отношения между родителями и детьми носили эпизодический характер. Первоначальный уход и последующее воспитание, дворянские дети получали у крестьянских нянек, кормилиц, гувернеров и гувернанток. Роль родителей в основном сводилась к организации карьеры юноши и замужества девушки.

2.60-70-е гг. XIX в. Либеральные реформы

иих последствия, распространение идей просвещения, романтизма, установление европейских стандартов в повседневной жизни, актуализация вопроса о женской эмансипации привели к пересмотру брачно-семейных ценностных установок. Выявился кризис в отношении поколений. Увеличился средний брачный возраст: для жениха он составил 24,2, а для невесты 21,4 года [9, с.168169]. Начался процесс гуманизации, демократизации внутрисемейных отношений. Наряду со старым типом дворянской семьи формировались т.н. «новые идеальные дворянские семьи» с «новыми идейными» родителямии «новые практические дворянские семьи» с «новыми практическими» родителями, которые активно участвовали в формирование личности своего ребенка, в русле оптимальных для них жизненных реалий. Быт большинства провинциальных помещиков в данный исторический период представлял собой сочетание европейских форм с традиционными нормами и правилами, что проявилось в особенностях архитектуры провинциальных усадеб, стола, занятий (например, псовая охота, музицирование, театральные представления, игры и т.д.). Его отличительной чертой традиционно продолжало оставаться хлебосольство, домашние пиры, дворянские гостиные, отличающиеся нерегулярностью, непринужденностью, непостоянным составом, но более целенаправленным характером (научный, литературный и т.д.).

3.80-90-е гг. XIX в. Началось переосмысление роли «любви» в семейной жизни, выросло число разводов по причине прелюбодеяния, изме-

нился характер дворянского брака. Родители стали сами осуществлять уход за ребенком. Стандарты образования девочек приближались к стандартам, характерным для мальчиков. В эти годы в России формировалсяновый тип дворян – деловых помещиков (ярким примером «культурного хозяина» в Новгородской губернии являлся Л.Н. Гальской[12,

с.30]). Столичное дворянство, не смотря на экономическую связьс новгородским высшим сословием, не могло оказывать определяющего (по сравнению с другими губерниями) влияния на уклад его семейной жизни, т.к. в данном регионе преобладало мелко- и среднепоместное дворянство, не располагавшее крупными денежными средствами.

4. Нач. XX в. Лидером стала «новая практическая дворянская семья» с «новыми практическими» родителями, которые стремились, чтобы их дети получили практически-полезную профессию.Развод перестал быть исключением, основаниями для которого продолжали оставаться прелюбодеяние, неспособность к супружеской жизни, вступление в брак при жизни супруга, безвестное отсутствие или ссылка в Сибирь, близкое родство. Но, тем не менее, до 1917 года официальный брак и официальный развод оставались прерогативой церкви. В начале XX в. возрос трудовой вклад замужней женщины в семейный бюджет. В целом в Новгородской губернии в этот период наблюдался процесс вымирания целых ветвей дворянского рода, что было связано с переходом представителей дворянского сословия в города и слиянием их с сословием мещан.

На протяжении всего XIX в. преобладающим типом семейной организации в среде новгородского дворянстваоставалась малая семья (одни супруги или супруги с неженатыми детьми), что соответствовало промышленно ориентированному Северо-Западному региону, где процент малых семей равнялся 70,7. Не смотря на то, что средний размер семьи у дворян увеличился (в начале XVIII в. в Устюжне-Железнопольской Новгородской губернии величина семьи у дворян составляла 3,4 и 4,7 в конце XIX в.), типология семьи не-

изменялась [9, с. 233-235].

Итак, общаяструктура высшего сословия Новгородской губернии, являясь типичной для провинциальной социокультурной дворянской среды, имела ряд отличий, что было определено особенностями исторического развития, географического положения, государственной политикой, и ярче всего данные явления проявились в дворянской среде.

УДК 94(47).084

Список литературы

1.Аничков И.В. Обзор помещичьих усадеб Новгородской губернии. – Новгород, 1916.

2.Веременко В.А. Дворянская семья и государственная политика России (вторая половина XIX – начало XX вв.). – СПб.: «Европейский Дом», 2009.

3.Географическиеи статистические сведения // Памятная книжка Новгородской губернии на 1860 год / Нов-

городское губернское правление. – Новгород, 1860. –

С. 14-86.

4.Истомина Э.Г. Границы, население, города Новгородской губернии. – Л.: Лениздат, 1972.

5.Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XVIIXVIII столетий: монография. – М.: ЧеРо, 2005.

6.Марченко Н. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. – М.: Изограф, Эксмо-Пресс, 2001.

7.Материалы статистики // Памятная книжка Новгородской губернии на 1893 год / Новгородское губернское правление; Под ред. В.П. Ласковского. – Новгород, 1893. –

С. 1-114.

8. Материалы по исследованию, описанию и статистике Новгородской губернии // Памятная книжка Новгородской губернии на 1881 год / Новгородское губернское правление; Под ред. И.И. Андогского. – Новгород, 1881. –

С. 1-111.

9.Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX вв.): Генезис личности, демократической семьи и правового государства: В 2 т. Т.1. – СПб.: Дмитрий Буланин, 1999.

10.Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 / Изд. Центр. стат. ком. М-вавн. дел; Под

ред. Н.А. Тройницкого. – СПб., 1899-1905. – 26. Новгородская губерния: Тет. 1. – 1901. – [2], 64 с.

11. Сословия // Статистические таблицы Российской империи, издаваемые по распоряжению М-вавн. дел Центральным статистическим комитетом. Выпуск II. Наличное население империи за 1858 г. Редактор Центрального статистического комитета А. Бушен. – СПб., 1863. – С. 248-

310.

12.Творчество В.Л. Гальского в контексте региональной и мировой культуры: Сборник статей. – Орел: Изд-во Орловского государственного университета; Изд-во «Вешние воды», 2007.

13.Энциклопедический словарь. Т. XXI: НибелунгиНэффцер / Изд. Ф.Н. Брокгауз, И.А. Ефрон. – СПб., 1897. –

С. 235-242.

Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. – СПб.: Изд-во «Лань», 2002

А.А. Яскунова

Вологодский государственный педагогический университет

В настоящее время в исторической науке отмечается небывалый интерес к направлению, получившему название «истории повседневности». «История повседневности – сумма миллиардов судеб людей, живущих в далеком и близком минувшем, имеющих как общие глобальные черты, так и специфические, региональные, национальные, наконец, индивидуальные. Задача – обрисо-

вать их образ жизни в историческом разрезе, выявляя общее и особенное, неизменное, сохраняющееся столетиями, и новое, ежедневно рождаемое буднями» [8, с. 125].

История повседневности – сравнительно новая отрасль исторического знания, предметом изучения которой является сфера человеческой обыденности, исследование повторяющегося, нор-

мального, привычного. В современной историографии нет единства в понимании определения повседневности, нет согласия и в определении круга вопросов, которые следует относить к данной проблеме. Проблематика истории повседневности включает в себя самый широкий круг вопросов, предметов, отношений и явлений, которые сложно ранжировать по степени значимости. При всех различиях в подходах к повседневности, в отечественной и зарубежной науке следует выделить следующие группы, относящиеся к данной проблематике: макро- и микросреда обитания (природа, город, деревня, жилище); человеческое тело и заботы о его биологических и социокультурных функциях; ключевые, личностно и соци- ально-значимые моменты в жизни человека (рождение, создание семьи, семья и семейные отношения, смерть); межличностные отношения в различных микросоциальных группах (территориальных, профессиональных, конфессиональных и пр.); досуг (игры, развлечения, общественные и семейные праздники и обряды) и производственная деятельность [11, с. 12].

Часто термин «повседневность» подменяется термином «быт», как повторяющиеся, устойчивые формы поведения. Но, по мнению Н.Л. Пушкаревой в центре внимания историка повседневности не просто быт, но жизненные проблемы и их осмысление теми, кто жил до нас. Каковы механизмы возникновения новаций в укорененных и привычных структурах, что заставляет сближаться новые и традиционные формы и нормы социального действия, почему одни из них устойчивее других – это круг вопросов историков повседневности [9].

«Исследования повседневной жизни отличаются тем, что низводят историю на народный уровень; они вводят нас в проблемы и жизнь обычных граждан… Таким образом, наша картина общества становится более полной, менее абстрактной…» [5, с. 102]. Следует отметить, что реконструкция повседневной жизни людей неизбежно ставит ряд методологических проблем, которые связаны со сложностями обобщения и оценок многообразных, часто взаимоисключающих данных, раскрывающих внутреннюю неоднородность и изменчивую динамичность хода повседневной жизни. Отдельные ее детали не могут автоматически свидетельствовать об исторической реальности. Исследовательский процесс должен обязательно сопровождаться реконструкцией отдельных элементов в единую систему их взаимосвязей. Поэтому при изучении повседневности необходимо безусловное сочетание методов микро- и макро-уровней исторического исследования [2].

Подходы к истории повседневности первыми обозначили историки французской школы «Анналов» – М. Блок и Л. Февр, Ж. Ле Гофф. Ф. Бродель ввел термин «структура повседневности», к кото-

рой он относил все, что окружает человека изо дня

вдень, формы и институты брака и семьи, религиозные культы, желания, надежды, ценности, взаимосвязи между образом жизни людей, их бытом и их ментальностью. Историк А. Людтке считает, что история повседневности фокусируется на анализе поведения «маленьких, простых, рядовых людей». Этот микро исторический подход превалирует в германской и итальянской историографии.

Вроссийской историографии понятие повседневности появилось с начала 1990-х гг. Истори- ки-медиевисты А.Я. Гуревич и Ю.Л. Бессмертный попытались найти новый подход к анализу прошлого. Они вывели на первый план изучение обычного существования прошлых поколений, способы их выживания, привычки жизнедеятельности в быту, на работе, отдыхе и празднике, ритуалы их общения.

Автором первого исследования по истории повседневности советского периода стала Н.Б. Лебина. В своих работах она попыталась показать, как же происходит нормализация необычного, «замещение нормальных повседневных практик анормальными практиками повседневности». Повседневность понималась автором как «комплекс взаимодействий ненормативного и нормативного

всоветской бытовой культуре» [6, с. 269 – 297]. «История повседневности направлена, в первую очередь, на описание и анализ явлений обыденных: жилища, одежды, семьи, досуга, питания, рождения, смерти». Эта история «маленьких житейских мирков», с их точки зрения, прочно связана с политикой и с экономикой. Иными словами, «политические и экономические изменения, происходившие в обществе, можно увидеть через проблемы обычной человеческой жизни» [7, с. 6].

К теме соотношения традиционной истории, социальной истории и истории повседневности неоднократно в своих трудах обращался С.В. Журавлев. Он поднял проблему соотношения социальной истории, истории повседневности и истории быта. С.В. Журавлев является сторонником микроисторических подходов, поэтому с его точки зрения история повседневности выдвигает «на первый план исследование социальной практики людей»: соотношение воли государственных властей и поступков «маленького человека». По мнению автора, повседневность достаточно подразделять на две сферы: бытовую (сфера личной жизни, семья, дом, досуг) и производственную [10, с. 117].

С позиции социально-психологической направленности была написана работа Е.Ю. Зубковой. Она вывела на первый план рассмотрение таких аспектов повседневности как умонастроения и психологические ориентации отдельных слоев советского населения в послевоенный период, а в широком смысле общественную атмосферу и дух того времени. По мнению Е.Ю. Зубковой, изуче-

ние повседневности – это изучение «восприятия обыденности обычным человеком», а главное отличие истории повседневности от иных направлений – рассмотрение общества как социальнопсихологического феномена» [4, с. 18].

Значимым для изучения проблем повседневности имеют исследования авторов по исторической демографии СССР. В работах В.Б. Жиромской [3], Н.А. Араловец [1] и др. содержится статистический материал, который позволяет судить о соци- ально-демографической повседневности 1920 – 1930-х гг. в ее динамике.

В последнее время в России вышло несколько работ, авторы которых стараются осмыслить содержание категории «история повседневности». Например, академик Ю.А. Поляков отмечал чрезвычайную важность и актуальность проблематики. Автор выделил такие направления в истории повседневности, как историко-демографическое, брачно-семейное (включающее взаимоотношения полов и историю сексуальной культуры), изучение жизненных условий (жилья, семейного бюджета, питания, одежды, транспорта, медицинского обслуживания) и досуг, с которым связана, в том числе, и праздничная проблема. Выделяя ведущую роль междисциплинарности при изучении истории повседневности, Ю. А. Поляков отметил, что «специфические задачи и методики этнологии совершенно недостаточны для познания многогранности человеческого бытия», призвав к сотрудничеству все исторические дисциплины (этнологию, историю культуры, демографию) [8, с. 125].

Подход к истории с точки зрения историков повседневности требует рассмотрения источников личного происхождения (писем, дневников и др.), фольклора, материалов «устной истории», статистики и т.д. При этом возникают трудности анализа, трактовки такого рода источников. Необходимо выявить мотивы поведения, истолковать и проанализировать поведение, исходя из норм и ценностей, понять, «насколько индивидуальное поведение человека влияет на его обыденную жизнь, в том числе в сложившейся политической системе» [9]. С точки зрения Н.Л. Пушкаревой, «индивид в исследованиях повседневности должен быть воспроизведен действующим на жизненной сцене в заданных обстоятельствах (природных, временных, политических), показан определяющим си-

туацию, конструирующим – совместно с другими

–социальные роли и играющим их. Без выяснения мотивации действий всех актеров «театра жизни» прошлого историку повседневности не понять их. В объектах исследования (в том числе в авторах тех текстов, которые служат для него источником)

–такой историк видит своих соавторов, ведет с ними диалог, не дистанцируясь, не стараясь сохранить объективность, встать «над» ними» [9].

Таким образом, история повседневности является на сегодняшний день мало изученной, но актуальной и интересной темой. В рамках данного направления уже вышло немало содержательных исследований по истории советской повседневности, публикуются новые источники, которые позволяют по-новому взглянуть на обыденность людей. Не секрет, что исследователь повседневности сталкивается с рядом методологических трудностей, решение которых видится в точном понимании категорий повседневности, которые он наполняет фактическим содержанием.

Список литературы

1.Араловец Н.А. Городская семья в России 1897 – 1926 гг. Историко-демографический аспект. – М., 2003.

2.Гатаева Б.Т. Концепция повседневности в зару-

бежной культурологи. – URL: http://anthropology.ru/ru/texts/

gataeva/ russia_ 09.html

3.Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. – М., 1996.

4.Зубкова Е. Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. – М., 1999.

5.Кип Дж., Литвин А. Эпоха Иосифа Сталина в России. Современная историография. – М., 2009.

6.Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 год. – СПб., 1999.

7.Лебина Н.Б., Чистяков А.Н. Обыватель и реформы.

Картины повседневной жизни горожан в годы НЭПа и хрущевского десятилетия. – СПб., 2003.

8.Поляков Ю.А. Человек в повседневности // Отечественная история. – 2000. – № 3.

9.Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет

иметод. – URL: http://vseznaikin.ru/articles/105/1010512/

1010512a1.htm

10.Журавлев С.В. ««Маленькие люди» и «большая история»». – М., 2000; Мякушев С.Д. Чем не роман? // Отечественная история. – 2001. – № 6.

11.Старцев А.В. Теория повседневности // Города Сибири XVII – начала XX вв. Вып. 2: История повседневно-

сти. – М., 2000.

В конце XX – начале XXI века современное общество приобретает особые характеристики, обусловленные усилением таких общемировых процессов как информатизация, глобализация и сетевизация. Современный мир на данном этапе представляет собой сложную систему, в которой все яснее обозначаются внутренние интеграционные процессы и все более четко проступает система внутренних взаимосвязей и взаимозависимостей между различными элементами глобальной мировой общественной системы. Установление сложной системы межуровневых, межгрупповых и межличностных связей и взаимодействий осуществляется с помощью современных средств и технологий, применяющихся в современной транспортной системе, в системе информационных сетей, в сфере технического обеспечения международного экономического обмена и во многих других областях. Особую роль в установлении внутрисистемных связей в глобальном пространстве играют современные средства связи и массовой коммуникации, в том числе такими высокотехнологичными средствами обеспечивается глобальная сеть Интернет. Также современное глобальное пространство характеризуется крайне высоким и постоянно ускоряющимся темпом общественного развития.

Необходимо отметить, что процесс расширения и укрепления социальных связей между различными общностями, группами, классами, слоями, институтами и объединениями людей зародился еще в примитивных обществах. В ходе исторического развития он принимал различные формы, обусловленные действовавшей системой ценностей, развитием материально-производственной и других сфер жизнедеятельности человека, характерных для конкретного типа общества и определенного исторического этапа. Тем не менее, именно на современном этапе человечество сформировалось как глобальное сетевое пространство. По мнению Мануэля Кастельса, в возникающем сетевом обществе возникает и развивается глобальная экономика, которая "работает как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты". Данная характеристика, применительно к современному глобальному сетевому пространству, может описывать изменения, характерные не

только для экономической сферы. Схожие процессы происходят и в рамках социальной, духовной и политической сфер. Вместе с тем, именно экономическая сеть является на сегодняшний день наиболее развитой и устойчивой.

Кроме межличностных связей в современной глобальной социальной сети на первый план выступают и опосредованные связи. Они осуществляются как через других индивидов, так и через, технические средства коммуникации. На современном этапе развития индивиды и социальные группы объединены сложной сетью связей и отношений. В этом случае каждый индивид является актором нескольких социальных сетей одновременно. Это становится возможным из-за многообразия атрибутов присущих индивиду в современном обществе. Эти атрибуты являются основаниями для его присоединения к определенным социальным сетям.

Описанные выше специфические характеристики современного мира обуславливают особый характер взаимоотношений между личностью и обществом. Изменяется и характер такого важнейшего для общества процесса, как социализация. Социализация в современном сетевом пространстве должна рассматриваться, прежде всего, как процесс становления индивида в качестве актора различных социальных сетей. Способность индивида включаться в систему определенной социальной сети зависит от наличия и степени развитости у него определенных атрибутов, признаваемых данной социальной сетью в качестве значимых. Такого рода атрибуты являются, по сути, основой определенной социальной сети. Так наличие у индивида интереса, специальных знаний и представляющих коллекционную ценность предметов (марок), обуславливает возможность его включения в глобальную сеть коллекционеровфилателистов.

Наличие определенных атрибутов может быть как результатом целенаправленной деятельности индивида, так и обуславливаться определенными физико-генетическими, социальными, экономическими и иными характеристиками, изначально присущими ему от рождения или в силу независящих от него социальных обстоятельств. Таким образом, одним из направлений социализации в

современном сетевом пространстве является формирование определенных социальных характеристик, которые позволят личности в результате стать актором определенной значимой социальной сети. К примеру, минимальным условием включения в индивида в сеть работников учреждений здравоохранения является наличие у него определенной суммы знаний и навыков, связанных с данной профессиональной деятельностью. Причем упомянутые знания и навыки должны быть подтверждены определенного рода документом о специальном образовании.

На современном этапе происходит процесс трансформации традиционных институтов социализации, которые стремятся соответствовать потребностям современной личности. Все большее значение для социализации личности начинает приобретать возможность соприкосновения с информационными потоками через средства массовой информации, а также возможность использования современных средств массовой коммуникации. Можно сказать, что традиционная система социализации переживает определенный кризис в условиях меняющегося мира и формирующегося глобального пространства. Динамичное, быстро меняющееся общество, озабоченное в первую очередь проблемой инновации, достаточно быстро перестраивает свою систему ценностей.

Вплоть до середины XX века основной задачей институтов социализации было сохранение основных контуров ценностно-нормативной структуры и передача ценностей и норм последующим поколениям. Сегодня институты социализации пытаются помочь индивиду сориентироваться в меняющемся мире, научиться избирательно относиться к огромному количеству информации, получаемой им из множества источников одновременно. Зачастую усложнение содержания и методов социализации воспринимается старшими по возрасту или социальному статусу отрицательно. Однако усложнение социализации — это позитивный социальный процесс, обеспечивающий предпосылки для формирования более сложной творческой индивидуальности. Чем быстрее развивается общество, тем более индивидуальными и непредсказуемыми становятся результаты социализации. Кроме того, чем больше институтов принимает участие в процессе социализации конкретной личности, тем более независимо от каждого из этих институтов данная личность формируется. Необходимо также обозначить, что в современном мире, где большинство институтов социализации отличается высокой степенью функциональной организованности, индивид в большей степени стремится к формированию неформальных, нерегламентированных связей и отношений.

Кроме межличностных связей, возникающих между друзьями, а также в неформальных движениях и объединениях, современная личность об-

ладает, как правило, большим количеством связей, опосредованных через технические средства массовой коммуникации: Интернет-знакомства, телефонные контакты (деловые, дружеские и др.) и даже односторонние связи с известными личностями, героями средств массовой информации. В случае с установлением контакта через Интернет, знакомство может начаться в сети и ограничиваться ее рамками долгое время. При этом своему собеседнику в сети индивид может уделять, зачастую, не меньше времени, чем членам своей семьи, обмениваться информацией, давать совет или просить совета, находить возможности для делового сотрудничества. Иногда такие отношения переходят в реальные контакты, но далеко не всегда. Часто каждую сторону устраивает именно такая форма общения, при которой собеседник занимает строго определенную в его жизни нишу. Не каждый человек, в современной России является пользователем сети Интернет, но телефонные контакты доступны каждому. Многие из них также могут никогда не выходить за рамки телефонной сети. Например, деловые контакты, звонки в консультационные и справочные службы. Одним из примеров связей опосредованного типа в современном мире может выступать односторонняя связь, возникающая между теми, кто активно получает информацию через средства массовой информации, и популярными личностями, чья частная жизнь средствами массовой информации активно освещается. В этом случае имеют место однонаправленные интеракции. Высшей формой проявления односторонних связей является деятельность так называемых «фанатов», которые пытаются вступить в личный контакт со своим кумиром для того, чтобы преобразовать одностороннюю связь в двустороннюю.

Как упоминалось выше, каждый индивид в современном мире оказывается включенным в социальные сети самого различного порядка. Находясь

всистеме социальной сети и реализуя себя в качестве ее актора, индивид обменивается с другими акторами определенными интеракциями. Именно

впроцессе обмена интеракциями проявляется межличностный аспект процесса социализации. Как правило, наиболее значимые результаты для формирования личности в обществе, дают интеракции, которые можно условно обозначить как конфликтные. В любом обществе в любой момент времени существуют социальные противоречия на различных уровнях. Именно социальные противоречия, проявляющиеся в сфере межличностных взаимодействий, оказывают определяющее влияние на личность и являются мощным инструментом социализации.

Для того, чтобы прояснить, как влияет конфликтная форма взаимодействий индивидов на результаты социализации, проанализируем основные свойства конфликта как фактора, способст-

вующего социализации. Как правило, под конфликтом в широком смысле понимают столкновение противоположно направленных целей, интересов, позиций, мнений или взглядов оппонентов или субъектов взаимодействия. Причины конфликта, при этом, связываются со структурным дисбалансом отношений, образующих конкретную систему.

Для понимания механизмов социализации определяющее значение имеют лишь те конфликты, которые проявляются в форме открытой борьбы в условиях, социального контакта субъектов деятельности, которые могут находить свое воплощение в столкновениях различного рода. В этом случае, конфликт, как правило, носит временный, осознанный и личностный характер. Результатом такого конфликта является закрепление индивида

всоциальной группе, организации, экономическом или ином пространстве, приобретение им новой позиции, которую он отстоял в процессе конфликта.

Значение конфликта, как одного из ведущих факторов социализации, проявлялось на протяжении всей человеческой истории. Каждый индивид

впроцессе получения определенного статуса, ресурсов и возможностей, постоянно становится

УДК 316.772.4

участником конфликтов различного уровня. Особенностью конфликта, как мощного фактора социализации современного мира, является тот факт, что конфликт в современном глобальном пространстве проявляется, прежде всего, как конфликт в социальной сети. При этом стороны конфликта могут одновременно выступать в качестве акторов различных социальных сетей. Зачастую, имеют место и конфликты между сетями, результатом которых является определение их социальной значимости.

Сегодня на нашей планете стремительно идет процесс становления единого глобального общества. В этом новом обществе складываются новые возможности, возникают новые угрозы, наряду с этим, проявляются в новых формах, таких как международный разрыв между темпами социального и научно-технического развития.

Список литературы

1. Лапчик М.П. От корпоративной компьютерной к интегрированной информационно-образовательной среде // Высшее образование в России. – 2008. – № 6. – С. 93-99.

2. Сорокин П.А. Человек, Цивилизация. Общество / Общ. ред. А.Ю. Согомонов. – М.: Политиздат, 1992.

И.В. Белова

Череповецкий государственный университет

Современные тенденции в области брачносемейных отношений развиваются таким образом, что почти каждый человек тем или иным образом знаком с широко употребляемым в обыденной речи «гражданским» браком. Распространение указанной формы организации отношений настолько велико, что в настоящее время мало кого можно удивить этим явлением. Данные опросов подтверждают этот факт: 10 % жителей нашей страны состоят в «гражданском» браке; у более половины респондентов (52 %) есть знакомые и родственники, которые находятся в таких отношениях [4]. Лояльное отношение общества к «гражданским» бракам только укрепляет его статус [2].

Исследователи в области брачно-семейных отношений выделяют множество причин, по которым люди не регистрируют свои отношения, вступают в «гражданский» брак. Аргументы в пользу этого называются различные: партнеры стараются избежать ответственности, сохранить свою свободу, автономность, проверяют свои отношения и многие другие. Среди целого ряда причин особенно стоит выделить фактор доверия ме-

жду брачными партнерами. Почему особенно? Обратите внимание на выше перечисленные причины. Молодое поколение опасается того, что брачный партнер посягнет на его свободу и личное пространство. Для построения длительных и прочных отношений необходима проверка этих самых отношений.

С одной стороны, партнеры могут настолько доверять друг другу, что им не требуется никакого подтверждения или гарантии своим отношениям – пресловутый штамп в паспорте, свидетельство о браке. Но с другой стороны, эти же люди могут настолько не доверять своему партнеру, что предпочтут официальному «гражданский» брак. Большинство исследований сосредоточилось на отношении общества к «гражданскому» браку, на различных представлениях об официальном и «гражданском» браках, на группах причин и обстоятельств выбора новой по отношению к официальному союзу формы организации отношений. Однако, причины распространения сожительств следует искать глубже – не только в обстоятельствах, в которых находится пара. А точнее сказать в том,

что скрывается за многими из причин – характер отношений между партнерами – степень их доверия друг другу.

В этом отношении интересны результаты исследований. Они свидетельствуют о том, что респонденты в равной степени считают, что когда мужчина и женщина проживают в гражданском браке, это говорит о недостаточной их уверенности в удачности своего брака (42% и 41% соответственно) [6]. Получается, что еще на начальном этапе, когда партнеры решают жить вместе «гражданским» браком, они неуверенны в дальнейших совместных отношениях, а значит и в надежности друг друга.

Можно слышать различные варианты названий альтернативных зарегистрированному браку отношений: «гражданский» брак, сожительство, фактический брак, незарегистрированный или неофициальный брак. Если в русском языке на данный момент не сложилось четкого названия таких отношений, альтернативных браку, то становится понятным большой разброс смыслов, вкладываемых в это понятие [5].

Материалы социологических исследований также свидетельствуют о том, что «гражданский» брак воспринимается неоднозначно [3]:

∙Как «пробный» вариант союза;

∙Как отсрочка принятия решения о регистрации брака – возможность лучше узнать брачного партнера

∙Как вариант быть вместе с любимым человеком до определенного времени (при этом не замещающий официальный брак)

∙Как полноценная, абсолютная замена официальному браку.

Первый вариант чаще присущ молодому поколению, которое только еще начинает строить отношения, «пробует» жить в браке. Само понятие «пробный» априори подразумевает сомнение в правильности принятия решения, выбора спутника, а соответственно и указывает на недоверие друг к другу. К недоверительным отношениям относится и второй вариант восприятия «гражданского» брака: партнеры недостаточно хорошо знают друг друга, а значит, степень доверия довольно низка. Гражданский брак в качестве полноценной замены официальному союзу свидетельствует об обратном: уровень доверия между партнерами настолько высок, что они не регистрируют свои отношения. Двузначным смыслом гражданского брака становится третий вариант. Здесь могут быть как исключительно субъективные причины, так и объективные обстоятельства. Итак, как считают респонденты, «гражданский» брак в большинстве своем основывается на недоверии между брачными партнерами.

Как показывают материалы исследований, с

увеличением возраста официально зарегистриро-

ванный брак становится предпочтительнее «гражданского». И можно тогда утверждать, что старшие поколения в большей степени доверяют друг другу. Однако, если посмотреть на доли респондентов, которые исключают для себя эту форму союза, то соответственно все остальные так или иначе могут быть не против пожить в «гражданском» браке, а это – довольно значительная доля. Так, среди представителей старшего поколения «гражданский» брак возможен почти для половины респондентов, а для людей среднего возраста – почти 70 % [1]. Совершенно очевидно, что «гражданские» браки молодежи не являются идентичными «гражданским» бракам более старших поколений.

Таким образом, «гражданские» браки настолько распространены, и вполне достаточное время исследуются, что, с одной стороны, вполне четко складывается представление об этом явлении. Но с другой стороны, смыслы «гражданских» браков настолько неоднозначны, что каждый из них будет отличаться от другого. Совершенно очевидно, что неформальный союз людей старшего поколения по многим характеристикам отличается от аналогичного союза молодого поколения. Причины, по которым и те и другие выбирают именно эту форму отношений, различны. Разница обусловлена целым рядом факторов: возрастными и гендерными характеристиками, материальным и статусным положением в целом, наличием или отсутствием опыта «гражданского» или официального брака и многими другими.

Изучая незарегистрированные союзы, необходимо не только устанавливать фактические причины отказа от регистрации отношений в пользу «гражданского» брака, но и выявлять глубинные каузальные связи. Исследований, которые бы наиболее полно демонстрировали «гражданский» брак сквозь призму фактора доверия, явно недостаточно. За многими причинами выбора «гражданского» брака как организации брачносемейной личной жизни скрывается проблема доверительных отношений между людьми. Доверие является основой для построения длительных, прочных отношений. Как показывают результаты социологических исследований, большинство респондентов считает, что доверие и сопровождающее его взаимопонимание, возникают зачастую в браке официальном. Мнение о том, что «гражданский» брак как «пробном», временном основывается на представлении о «гражданском» браке как ненадежном, неполноценном, непрочном, нестабильном. С этой точки зрения «гражданский» брак строится отнюдь не на доверии. В любом случае более однозначные выводы могут быть сделаны только исходя из материалов специальных социологических и психологических исследований.