Воспринимаемая толерантность группы

Оценки целевого члена группы значимо коррелировали с воспринимаемой толерантностью группы, r= .52, p <.001. 2 (норма) х 2 (целевая установка личности) х 2 (идентификация) ANOVA в последнем измерении показал значимый главный эффект для целевой установки, F (1, 79) =47.38, p <.001. Другие члены группы, как и ожидалось, будут более терпимы к соглашающемуся члену группы (M=6.70), чем к несогласному члену группы (M=4.97). Не было найдено никаких других главных эффектов или значимых двухсторонних взаимодействий, но было обнаружено значимое трехстороннее взаимодействие, F (1,79) = 5.08, p= .027 (см. Табл. 2).

Два дисперсионных анализа проводились для того, чтобы изучить норму через взаимодействие с целевой установкой независимо для низко и высоко идентифицирующихся людей. Низко идентифицирующиеся люди воспринимали группу как более толерантную к соглашающемуся (M=6.81), чем к несогласному члену (M=4.61), F (1, 79) =41.94, p <.001. Никакие другие основные или взаимодействующие эффекты не были значимы (весь Ф <1). Высоко идентифицирующиеся люди также воспринимали большую толерантность к соглашающемся скорее(M=6.58), чем к несогласным членам (M=5.34), F (1, 79), =12.61, p <.001, но этот главный эффект был сглажен значимым взаимодействием между нормой и целевой установкой, F (1, 79) =10.98, p <.001. Испытания простых главных эффектов показали, что участники чувствовали большую толерантность к соглашающемся (M=7.08), а не к несогласным членам (M=4.69), когда норма группы предписывала коллективизм, F (1, 79) =22.47, p <.001, но когда норма предписывала индивидуализм, не было различий в воспринимаемой толерантности к соглашающемся (M=6.08) и несогласным членам (M=5.98), F <1.3.

В итоге результаты продемонстрировали, что члены коллективистических групп ожидают друг от друга, что они должны быть более терпимы скорее к соглашающимся, чем к несогласным людям. Интересно, однако, что члены индивидуалистических групп ожидают друг от друга, что они должны быть одинаково терпимы к соглашающимся и инакомыслящим людям. Эти эффекты проявились только у высоко идентифицирующихся испытуемых, что усилило наш аргумент, что участники отвечали на усвоенную групповую норму, предписывающую индивидуализм или коллективизм. Кроме того, эти эффекты проявились, даже когда специфическое содержание девиантной установки не было представлено участникам. Это показывает, что эффекты идентификации и нормы при оценивании инакомыслящих проявлялись даже в случае, когда участники были неспособны сравнить их собственные установки с целевыми.

Общее обсуждение

Цель нашего исследования состояла в том, чтобы исследовать влияние индивидуалистических и коллективистических групповых норм на оценивание соглашающихся и несогласных членов группы. В обоих исследованиях мы обнаружили более положительные оценки по отношению к отклоняющимся членам группы, когда нормы предписывали индивидуализм, а не коллективизм. В результате полное предпочтение соглашающихся членов группы было уменьшено, когда нормы предписывали индивидуализм. Важно, что эти эффекты проявились только у высоко идентифицирующихся испытуемых. Мы также обнаружили в Эксперименте 2, что оценки члена группы близко отражали восприятие того, насколько другие члены группы будут толерантны к инакомыслящим членам группы.

Почему предпочтение соглашающегося, а не отклоняющегося поведения члена группы так резко было уменьшено в группах с индивидуалистическими нормами? Одна возможность состоит в том, что участники при индивидуалистическом условии просто перестали воспринимать себя и других в понятиях группы. Другими словами, индивидуалистическая норма, возможно, нарушала отчетливость группы, приводя к оценкам целевого человека как личности, а не как члена группы. Это, возможно, заставило оценить инакомыслие менее резко, т.к. цель не соответствовала групповому определению приемлемого поведения. Это декатегаризационное объяснение, однако, не было поддержано данными, т.к. эффекты индивидуалистической нормы проявились только у высоко идентифицирующихся. Этот результат особенно поразителен, потому что высоко идентифицирующиеся, как часто предполагают, являются особенно бдительными в принятии мер против девиации и внутригрупповой дифференциации (например, Бранском и др., 1993; Маркес и др., 2001). Факт, что эффекты манипуляции нормой проявились только среди высоко идентифицирующихся, предлагает, что повышенная толерантность к инакомыслию при индивидуалистическом условии была результатом группового процесса, а именно, ассимиляции к групповой норме индивидуализма.

Должно быть отмечено, что групповые индивидуалистические нормы продвинули принятие несогласных членов сильнее в Эксперименте 2, чем в Эксперименте 1, где инакомыслящий член группы все еще оценивался более отрицательно, чем соглашающийся. Это утверждает, что даже при том, что индивидуалистические нормы могут способствовать толерантности к разнообразию среди членов группы, есть пределы тому, как далеко эта толерантность будет простираться. Когда инакомыслие включает различия между собственной и установкой инакомыслящего (Эксперимент 1), норма группы, предписывающая индивидуализм, не способствует терпимости настолько, насколько это происходит, когда инакомыслие не вовлекает собственные отношения (Эксперимент 2). Короче говоря, индивидуалистическая норма не делает приемлемым для членов группы никакой вид поведения и при этом не заставляет членов группы закрывать глаза для возражения.