Год крещения Руси

Акт крещения в Киеве и Новгороде, совершившийся в 988 году, еще не исчерпывал собой принятие христианства целым народом. Этотпроцесс растянулся на столетия.

Князь с дружиной крестился в Корсуне (Херсонес). Крещение было подкреплено бракосочетанием князя с сестрой визаитийкого царя Василия III. По возвращении князя Владимира с дружиной и новоявленной княгиней в Киев он отдал приказ о ниспровержении старых богов и о необходимости собраться всему населению Киева в определенный день и час к берегу Днепра, где и было совершено крещение. Крещение Новгорода было более сложной задачей, так как Новгород постоянно проявлял сепаратистские тенденции и воспринимал крещение как попытку подчинить его воле Киева. Поэтому в летописях можно прочитать о том, что «Путятя крестил новгородцев огнем, а Добрыня мечем», т.е. новгородцы оказали ожесточенное сопротивление крещению.

Последствия крещения Руси

В течение XI в. в разных концах Киевской Руси возникали очаги сопротивления христианизации. Они имели не столько религиозный, сколько социальный и политический смысл; были направлены против угнетения и распространения власти киевского князя. Во главе народных возмущений, как правило, стояли волхвы.

После принятия христианства, уже при Ярославе Мудром, в Киеве была создана митрополия во главе с присланным греком-митрополитом. Митрополия делилась на епархии во главе с епископами — в основном греками. До татаро-монгольского нашествия Русская православная церковь насчитывала 16 епархий. С 988 по 1447 г. церковь находилась в юрисдикции Константинопольского патриархата, ее предстоятели назначались в Константинополе. Известны только два случая назначения предстоятелями русских — Иларион(XI в.) и Климент Смалятич(XII в.). Уже при Владимире церковь стала получать десятину и скоро превратилась в крупного феодала. Появляются монастыри, выполняющие оборонительные, просветительские, благотворительные функции. В правление Ярослава были основаны монастыри св. Георгия(христианское имя Ярослава) и св. Ирины(небесной покровительницы жены Ярослава). В 50-е гг. XI в. появляется самый значительный из древнерусских монастырей - Киево-Печерский, основанный Антонием и Феодосием Печерскими, основоположниками русского монашества. В начале XII в. этот монастырь получил статус лавры.Ко времени татаро-монгольского нашествия монастыри были почти в каждом городе.

Благодаря материальной поддержке князей строятся церкви. В 1037 году был заложен собор св. Софии— главный соборный храм в Киеве, построенный по образцу константинопольского. В 1050 году строится одноименный собор в Новгороде.

В условиях феодальной раздробленности церковь оказалась в непростой ситуации. Ей приходилось играть роль посредника в улаживании споров и противоречий, роль примирителя враждующих князей. Князья часто вмешивались в дела церкви, решая их с точки зрения собственной выгоды.

С конца 30-х гг. XIII в. русские земли оказались порабощенными татаро-монгольскими завоевателями. Церковь характеризовала это бедствие как наказание за грехи, за недостаточность религиозного рвения и призывала к обновлению. К моменту нашествия на Русь татаро-монголы исповедовали примитивный полидемонизм. Они относились к служителям православной церкви как к людям, связанным с демонами, которые могут навести на них порчу. Эту опасность, по их мнению, можно было предотвратить или обезвредить хорошим обращением со служителями православия. Даже когда татаро-монголы в 1313 г. принялиислам, это отношение не изменилось.

Причины: 1) Необходимость укрепления власти 2) Потребность встать в один рад с государствами Европы 3) Желание улучшить отношения с Византией Последствия: 1)укрепление территориального единства и государственной власти 2) Русь стала равной другим христианским странам, связи с которыми значительно расширились 3)развитие русской культуры, которая испытала влияние византийский, а через нее и античной культуры

4

Упадок Киевской Руси и его причиныВторая половина XII и начало XIII в. является уже временем упадка, обеднения и запустения Киевской Руси. Древнерусское княжество Тьмутороканское падает под ударами половцев, и таким образом Приазовская Русь прекращает свое политическое существование. Южная половина княжества Переяславского пустеет так же, как южные окраины земли Киевской, а частью и Чернигово-Северской. Внешняя торговля со странами южными и восточными падает и постепенно сходит на нет. Население начинает уходить из Киевской и соседних земель, двигаясь в двух противоположных направлениях: на юго-запад, в Галицию, и на северо-восток, в землю Ростовско-Суздальскую. Киев теряет свое прежнее значение. Два ряда причин, внутренних и внешних, вызвали упадок Киевской Руси. Прежде всего Киевской Руси не удалось создать единого государства, ни централизованного, ни федеративного. Элементами объединения служили единство веры (и церковной организации), единство языка, обычаев, единство княжеского рода и зарождающееся общенациональное сознание. Но в политическом отношении Киевская Русь была разделена на несколько княжеств, фактически независимых одно от другого. В то же время князья их всё еще чувствовали себя единым родом и заявляли: «мы не угры, не ляхи, но единого деда внуки» и предъявляли притязания или на Киев, или на другую какую-либо область, занимаемую кем-либо из «братьев». Отсюда постоянные «крамолы», постоянные споры и междоусобия. Во время междоусобных княжеских войн нередко князья призывали к себе на помощь «поганых» половцев и в союзе с ними грабили и опустошали область противника, захватывали и уводили «в полон» население. Как одну из внутренних причин упадка Киевской Руси Ключевский отмечает «приниженное юридическое и экономическое положение рабочих классов», в частности, значительное развитие рабства. Дворы и села князей были полны «челядью», т. е. несвободным населением. Классы полусвободных — «закупы» и «наймиты» тоже находились на границе рабского состояния и во всяком случае были далеки от гражданского, а тем более политического пол¬ноправия. Крестьяне — «смерды» — разорялись половецкими нападениями и княжескими усобицами, и часть из них готова была променять свои плодородные земли на менее плодородные, но более спокойные и безопасные ме¬ста в Окско-Волжском междуречье. Экономическое благосостояние городского населения Киевской Руси держалось в значительной степени на успехах внешней торговли, но в XII в. эта торговля приходит в упадок по двум причинам: первое — «засорение» торговых путей кочевниками, и второе — перемещение мировых торговых путей. Постоянные нападения степных кочевников не только причиняли огромный вред сельскому населению южных пограничных областей Киевской Руси, но, занимая южнорусские степи, половцы препятствовали торговым сношениям Руси с восточными странами и с Византией, и этим подрывали благосостояние тех классов населения, которые были связаны с внешней торговлей. Другой причиной падения русской внешней торговли XII – XIII вв. были мировые события, повлекшие перемещение мировой торговли и образование новых центров мирового торгового движения. В древности Русь была посредницей в торговых сношениях между азиатским, греческим и европейским мирами; но крестовые походы создали новый, более прямой путь сообщения Западной Европы с Азией, мимо Киева, через восточное побережье Средиземного моря. Главную роль в торговле между Европой и Азией начинают играть итальянские торговые города, особенно Венеция и Генуя, которые учреждают на Востоке свои фактории и овладевают средиземноморскими торговыми путями. С другой стороны, Византийская империя постепенно склоняется к своему упадку, а взятие крестоносцами Константинополя и основание на месте греческой Византии Латинской империи (1204 г.) прервало все торговые и культурные связи Киева с Константинополем. Изучая жизнь Руси, не следует забывать, что она основалась на европейской окраине, на берегу Европы, за которым простиралось обширное море степей. Эти степи со своим кочевым населением и были историческим бичом для Древней Руси. После поражения, нанесенного Ярославом печенегам в 1036 г. русская степь на некоторое время очистилась; но вслед за смертью Ярослава начались непрерывные нападения на Русь новых степных ее соседей — половцев, с которыми Русь боролась упорно в XI и XII вв. Половецкие нападения оставляли по себе страшные следы на Руси: нивы забрасывались, зарастали травою и лесом; где паслись стада, там водворялись звери; города, даже целые области, пустели. До смерти Мономахова сына Мстислава (1132 г.) Русь еще с успехом отбивала половцев от, своих границ и даже иногда удачно проникала в глубь половецких кочевий; но после этого деятельного Мономаховича ей, очевидно, становилось не под силу сдерживать половецкие нападения, и она начала отступать перед ними. От этих нападений, разумеется, всего более страдало сельское пограничное население, не прикрытое от врагов городскими стенами. На княжеском съезде в 1103 г. Владимир Мономах живо изобразил великому князю Святополку тревожную жизнь крестьян в пограничных со степью областях. «Весною, — говорил князь, — выедет смерд пахать на лошади, и приедет половчин, ударит смерда стрелою, возьмет лошадь, потом приедет в село, захватит его жену, детей и все имущество, да и гумно его сожжет» [ Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории].

Благодаря всем этим неблагоприятным условиям: приниженному положению низших классов, княжеским усобицам и половецким нападениям — с половины XII в. становятся заметны признаки запустения Киевской Руси. Речная полоса по Среднему Днепру и его притокам, издавна так хорошо заселенная, с этого времени начала пустеть. Отлив населения и торжество степных кочевников, закрывавших пути внешней торговли — главного источника богатства Киевской Руси, вели к объединению Киева и его области, роняли цену киевского стола в глазах князей и таким образом лишали Киев его прежнего значения, как политического центра Русской земли. Значит, упадок Юго-Западной Руси начался еще задолго до нашествия на нее татар (1239 г.), которое только довершило его и окончательно опустошило этот край.

Возникновение удельных княжеств. Особенность русского феодализмаКиевская Русь XI-XII вв. не была единым государством, не была она и политической федерацией, ибо княжеские съезды были явлением сравнительно редким, собирались лишь в исключительных случаях, и постановления их не имели юридически обязательного характера. Все члены Рюрикова рода считали себя прирожденными владетельными князьями и «братьями» между собой; старшего в роду, великого князя киевского они называют обычно своим «отцом», но это не более как почетное назначение без всякого реального содержания В действительности каждый князь и внутри своей «волости» и в междукняжеских отношениях держал себя как независимый государь и его отношения к другим князьям определялись «либо ратью, либо миром», т. е. все спорные вопросы, решались или силою оружия, или соглашениями, договорами с другими князьями. Киевская Русь не выработала никакого определенного порядка в распределении волостей между князьями принцип родового старшинства не вошел в политическую жизнь Киевской Руси. Идея преимущественного права старшего князя перед младшими родственниками, несомненно, существовала. но на практике отношения старшинства начали осложняться и путаться уже во втором ив третьем поколениях Ярославичей. В политическом строе русских земель и княжеств имелись местные особенности, обусловленные различиями в уровне и темпах развития производительных сил, феодальной земельной собственности, зрелости феодальных отношений. В одних землях княжеская власть в результате упорной, продолжавшейся с переменным успехом борьбы смогла подчинить себе местную знать и укрепиться. В Новгородской земле, наоборот, утвердилась феодальная республика, в которой княжеская власть утратила роль главы государства и стала играть подчиненную, преимущественно военно-служебную роль. С торжеством феодальной раздробленности общерусское значение власти киевских великих князей постепенно свелось до номинального «старейшинства» среди других князей. Связанные друг с другом сложной системой сюзеренитета и вассалитета правители и феодальная знать княжеств при всей своей местной самостоятельности были вынуждены признавать старейшинство сильнейшего из своей среды (великого князя), объединявшего их усилия для разрешения вопросов, которые не могли быть решены силами одного княжества или же затрагивали интересы ряда княжеств. Уже со второй половины XII в. стали выделяться сильнейшие княжества, правители которых становились «великими», «старейшими» в своих землях, представляя в них вершину всей феодальной иерархии, верховного главу. В конце XII – начале XIII в. на Руси определилось три основных политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на политическую жизнь окрестных земель и княжеств: для Северо-Восточной и Западной (а также в немалой степени для Северо-Западной и Южной) Руси — Владимиро-Суздальское княжество; для Южной и Юго-Западной Руси — Галицко-Волынское княжество; для Северо-западной Руси — Новгородская феодальная республика. Французский историк Франсуа Гизо (1787 – 1874) на основе анализа средневековой истории Западной Европы выделил три основных признака феодального общественного устройства: 1. Владение землей является привилегией людей, несущих военную (иногда иную государственную) службу, причем права на землю обусловлены выполнением определенных, обязанностей 2. Тот, кому принадлежит земля, обладает и властью; наделяя своего вассала землей, сеньор уступает ему и часть своих властных полномочий. 3. Землевладельцы-феодалы образуют не только привилегированное, но и иерархически организованное сословие (т. е. соблюдают порядок многоступенчатого подчинения менее сильных более могущественным: рыцари зависят от баронов, бароны от графов или герцогов и т. д.). Феодальная система возникает только там, где право сильного признается обществом и лишь отчасти смягчается традицией, законом. Иными словами, феодализм как господство военного сословия оформляется в регулярно воюющем обществе. Упомянутые выше признаки феодализма наиболее полно и ярко проявились в средневековой Западной Европе. Русский же феодализм отличался значительным своеобразием. Так, на Руси не приобрела законченных форм система вассальных отношений. В дохристианский период развития Древнерусского государства земли, слабо связанные друг с другом и порой лишь номинально подчиненные Киеву, управлялись местными племенными князьями, которых постепенно заменяли наместниками. Владимир Креститель старался использовать в качестве своих представителей в разных областях собственных сыновей; иногда такие стремления великого князя наталкивались на довольно упорное сопротивление местных жителей. Управлявшие от имени киевского государя наместники были скорее слугами, чем вассалами. В XI в., насколько можно судить, появляются первые признаки феодализации русского общества. До этого владение землей не играло большой роли в обеспечении могущества властителей. Основными источниками их богатства были поступления от торговли и военная добыча. В XI в. русские князья и их знатные дружинники уже не уповают исключительно на военно-торговую деятельность и начинают прибирать к рукам земельные угодья. По-видимому, в то время параллельно происходили два процесса. Во-первых, князья и старшие дружинники размещали на контролировавшихся ими землях своих рабов (обращение пленных в рабство было обычной практикой у восточных славян). Во-вторых, происходило закабаление некогда свободных крестьян, вынужденных в неурожайные годы залезать в долги заключать договор об исполнении каких-либо работ, отдаваться под покровительство князя, способного защитить общины земледельцев от набегов кочевников, или попросту подчиняться грубой вооруженной силе. В XI в., возникают первые вотчины, но достоверные данные об их распространении отсутствуют, как и сведения о вассальных отношениях, обусловленных поземельной зависимостью. Можно предположить, что на просторах Восточно-Европейской равнины с малочисленным пашенным населением земля еще не воспринималась как основная ценность. Система политической взаимозависимости и соподчиненности князей в XI в. также мало напоминала западноевро¬пейскую иерархию королей, герцогов, графов, баронов и рыцарей. В XI и в первой трети XII в. сохранялось государственное единство всех или почти всех земель, некогда подчиненных Олегу и Игорю. Не вполне ясно, как именно обеспечивалось подчинение разных земель Киеву, как распределялись эти земли между князьями. Описанный еще историками XIX в. принцип постепенного (поочередного) перемещения князей с одного престола на другой был скорее идеальной схемой, чем практически функционировавшим механизмом. С. М. Соловьев, анализируя политическое устройство Руси после Ярослава Мудрого (1019 – 1054), пришел к выводу, что подвластные великому князю земли не дробились на отдельные владения, а рассматривались как общее достояние всего рода Ярославичей. Князья получали во временное управление какую-либо часть этого общего владения — тем лучшую, чем «старше» считался тот или иной князь. Старшинство, по замыслу Ярослава, должно было определяться следующим образом: за властвующим киевским великим князем шли все его братья; после их смерти их стар¬шие сыновья наследовали отцовские места в веренице князей, постепенно продвигавшихся от менее престижных престолов к более значимым. При этом на титул великого князя могли претендовать только те князья, чьи, отцы успели побывать на столичном княжении. Если же какой-то князь умирал прежде, чем наступала его очередь занять престол в Киеве, то его потомки лишались права на этот престол и вокняживались где-нибудь в более захолустном городе .Поиск более простых решении привел русских князей к мысли о наследовании конкретных земельных владений. Лишь после долгих и разорительных усобиц, после успешного, но кратковременного восстановления реального единства русских земель при Владимире Мономахе (1113 – 1125) и его сыне Мстиславе (1125 – 1132) на Руси сложились формы государственной власти, близкие к тогдашним западноевропейским. Страна вступила в период феодальной раздробленности. Политическая раздробленность, предполагающая распределение власти по нескольким «этажам» или «ступеням», — это наиболее уместная в условиях феодализма организация общества. Преимущества относительно небольших, компактных государственных образований достаточно явно сказались и на Руси. Прекратились постоянные перемещения князей в поисках более богатого и более почетного престола. Правители перестали воспринимать подвластные им города и земли как временные источники людских и материальных ресурсов в политической борьбе. Власть приблизилась к человеку, стала более внимательна к его нуждам. Князья, передававшие теперь свои владения по наследству (порядок наследования мог быть различным), больше пеклись о благополучии городов и вотчин. Усобицы, столь частые в формально едином государстве в конце XI и в начале XII в., хотя и не прекратились вовсе, но приобрели иной характер. Теперь князья соперничали не как претенденты на один и тот же престол, а как правители, пытавшиеся военным путем решить какие-либо проблемы своих государств. Вполне естественно, что феодализация государственных структур происходила одновременно со становлением феодального, вотчинного землевладения. Сельскохозяйственное производство постепенно приобрело большее значение для благополучия государства, чем военно-торговые экспедиции в Византию или в Поволжье. Однако городская жизнь не замерла; превращение многих старых и относительно новых городов в самостоятельные политические центры способствовало развитию ремесел и региональной (местной) торговли. В то время как в Суздальском (с середины XII в. — Владимиро-Суздальском) княжестве основой хозяйственной жизни было земледелие, экономика Новгородской земли сохранила свой по преимуществу торговый характер. Балтийская торговля в XII в. процветала; викинги почти прекратили нападения на прибрежные области Европы; новгородские купцы завязали тесные сношения с немецкими городами. Из Новгорода по-прежнему отправлялись экспедиции на север и восток, в формально подчиненные земли. Земледелие на скудных почвах вокруг Ильменя и Волхова было не слишком эффективным, однако безопасным. Относительно слабая феодализация новгородской жизни привела к созданию государства, в котором купцы и ремесленники играли не менее заметную роль, чем владельцы вотчин — бояре. Новгород стал средневековой республикой такого же типа государства возникали и в крупных торговых городах Западной Европы. Обилие свободных земель в тех районах, которые начали быстро развиваться в период феодализации общественной жизни (особенно на Северо-Востоке), повлияло, как представляется, на относительно мягкие формы крестьянской зависимости и неразвитость феодальных отношений на Руси (по сравнению с Западной Европой). На Северо-востоке (как и в окраинных новгородских владениях) параллельно с появлением феодального держания земли и вотчинного хозяйства шла крестьянская и монастырская колонизация (освоение пустынных, малолюдных районов часто начиналось с основания монастыря, становившегося местным центром, где окрестные крестьяне искали защиты и помощи). Земледельческое население многочисленных удельных владений в Северо-Восточной Руси в XII – XIV вв. могло, как полагают некоторые историки, беспрепятственно перемещаться из вотчины в вотчину, из города в город, из одного удела-государства в другой. В таких условиях князь был, по замечанию В. О. Ключевского, не столько правителем-государем, сколько владельцем, хозяином земли, а его права были близки к правам частных землевладельцев-бояр. Эти факторы — наряду с другими — обусловили гибкость феодальных структур, отсутствие строгой иерархической организации феодалов и жесткого сословного обособления аристократии. Сохранение следов патриархального (общинного и рабовладельческого) быта, сложный этнический и социальный состав населения (например, подчинение Новгородскому или Владимиро-Суздальскому государствам финноязычных племен Севера) также наложили отпечаток на развитие феодализма, ограничили его. И еще одно. Политическое дробление Киевской Руси не повлекло за собой культурной разобщенности. Общее религиозное сознание и единство церковной организации замедляли процессы обособления и создавали предпосылки для возможного будущего воссоединения русских княжеств.