семинар 1 (17 января) / Литература / Ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада

Глава VII Материальная жизнь

чительный случай. Железоделательные мельницы — самые важ­ ные для промышленного развития — появились лишь в конце нашего периода. До XIII в. такая мельница являлась редкостью; обнаружение ее в 1104 г. в Каталонии нельзя считать бесспор­ ным, хотя подъем кузнечного дела в этой провинции во второй половине XII в. и был, возможно, связан с распространением этих мельниц. Первое надежное упоминание о них датируется 1197 г. для одного монастыря в Швеции. Бумажные мельницы, суще­ ствовавшие с 1238 г. в Ятове (Испания), не получили распрост­ ранения в Италии до конца XIII в. (Фабриано, 1268 г.); свиде­ тельство о первой французской бумажной мельнице появилось в 1338 г. (Труа), немецкой — в 1390 г. (Нюрнберг). Гидравличе­ ская пила была еще диковиной, когда около 1240 г. Виллар де Оннекур зарисовал ее в своем альбоме. Водяная мельница попрежнему применялась главным образом для помола зерна. Согласно «Книге Страшного суда» (1086), в Англии в конце XI в. насчитывалось 5624 мельницы.

Несмотря на прогресс в XII и XIII вв. в использовании энер­ гии воды и ветра, основным источником энергии в средневеко­ вой Европе все еще служила мускульная сила человека и живот­ ных. Здесь также появились важные достижения. Наиболее впе­ чатляющим и самым богатым по последствиям было, безу­ словно, то из них, которое вслед за Р. Лефевром де Ноеттом и А.-Ж. Орикуром получило название «новая запряжка». Речь идет о совокупности технических усовершенствований, кото­ рые позволили к началу второго тясячелетия лучше использо­ вать тягловую силу животных и увеличить производительность их труда. Эти нововведения дали прежде всего возможность применять для перевозок, пахоты и других сельскохозяйствен­ ных работ более быструю, чем вол, лошадь.

Античная запряжка, при которой тяга приходилась на гор­ ло, сжимала грудь животного, затрудняла его дыхание и быстро утомляла. Принцип новой запряжки заключался в том, что по­ средством хомута тягловая сила перекладывалась на плечи, хо­ мут сочетался с подковами, которые облегчали движение живот­ ного и защищали его ноги, а упряжка цугом позволяла перево­ зить тяжелые грузы, что имело основное значение для строитель­ ства больших религиозных и гражданских зданий.

259

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

Первое бесспорное изображение хомута — решающего элемента новой запряжки — находится в одной из рукописей муниципальной библиотеки Трира, датируемой примерно 800 г., однако новая упряжка распространилась только в XI—XII вв.

Не следует также упускать из виду, что средневековый ра­ бочий скот был низкорослым и слабосильным по сравнению с современными животными. Рабочая лошадь вообще принад­ лежала к более мелкой породе, нежели тяжелый боевой конь, который должен был нести на себе если не конные доспехи, то по крайней мере тяжеловооруженного всадника. Здесь снова обнаруживается примат военного начала и воина перед эконо­ мическим началом и производителем. Вытеснение быка лоша­ дью не было всеобщим явлением. Преимущества лошади были настолько велики, что папа Урбан II, провозглашая в Клермоне

в1095 г. ввиду Первого крестового похода Божий мир, брал под божественное покровительство «лошадей, на которых пашут и боронят»; превосходство лошади признавалось у славян с XII в. до такой степени, что, согласно хронике Гельмольда, единицей измерения пашни была площадь участка, который можно было обработать за день парой быков или одной лошадью, а в Польше

вэто же время лошадь стоила вдвое дороже быка, поскольку про­ изводительность ее дневного труда была на 30% выше. Тем не менее многие крестьяне и сеньоры отступали перед двумя поме­ хами: высокой номинальной ценой лошади и тем, что ее нужно было кормить овсом. Уолтер Хенли в своем «Трактате о ведении хозяйства» рекомендовал предпочитать лошади быка — потому, что его дешевле прокормить и с него, кроме работы, можно по­ лучить мясо.

ВАнглии после прогресса в использовании лошади к кон­ цу XII в., особенно в восточных и центрально-восточных граф­ ствах, эта тенденция в XIII в., кажется, застопорилась — возмож­ но, в связи с возвратом к прямой обработке земли самим фео­ дальным собственником и барщине. В Нормандии в XIII в. пахо­ та на лошадях была обычным делом: в 1260 г. руанский архиепи­ скоп Эд Риго приказал конфисковать лошадей, обнаружив во время своей инспекторской поездки по диоцезу, что на них па­ шут в праздник св. Матвея. Так же должно было обстоять дело

ина землях сеньоров Оденард, поскольку на иллюстрациях

260

Глава VII Материальная жизнь

к описи рент («Vieil Rentier», около 1275 г.) изображается только лошадь. Бык остался владыкой пашни не только на юге и в сре­ диземноморских регионах, где овес выращивать трудно, но в XIII в. его использовали для пахоты также в Бургундии и Бри. О ценности лошади для крестьянина — даже в привилегирован­ ном районе (Артуа, около 1200 г.) — можно прочесть в фаблио Жана Боделя «Две лошади», где противопоставляются лошадь, «годная для плуга и бороны», и «тощая кляча».

Не следует пренебрегать и тем обстоятельством, что наря­ ду с лошадью и быком на сельскохозяйственных работах даже вне средиземноморской зоны использовали осла. В одном орле­ анском документе, где перечислялся рабочий скот, сказано: «или бык, или лошадь, или осел». Согласно другому документу 1275 г. из Бри, крестьяне были обязаны отбывать барщину на пахоте со своими быками, лошадьми и ослами. Вол и осел присутство­ вали в смиренной реальности Средневековья, как в евангель­ ской сцене Рождества.

Ивсе же основой всего оставалась человеческая энергия.

Всельском хозяйстве, в ремесле и вплоть до судоходства, где па­ рус служил лишь слабым подспорьем веслу, ручной труд являл­ ся главным источником энергии.

Однако производительность этих человеческих источни­ ков энергии, которые Карло Чиполла назвал «биологическими преобразователями», была ограничена тем, что класс произво­ дителей, как мы увидим ниже, почти полностью совпадал с со­ циальной категорией, которая плохо питалась, если не голодала. По расчетам К. М. Мазера и К. Чиполлы, в средневековом доиндустриальном обществе «биологические преобразователи» дава­ ли минимум 80% энергии; отсюда и слабость энергетических ресурсов: примерно 10 тыс. калорий в день на человека (в совре­ менном индустриальном обществе 100 тыс.). Не следует удив­ ляться, что человек представлял для средневековых сеньоров столь ценный капитал, что некоторые из них, например в Анг­ лии, облагали особым побором молодых неженатых крестьян. Церковь, вопреки своему традиционному прославлению дев­ ственности, делала все больший акцент на «плодитесь и размно­ жайтесь» — лозунге, который отвечал прежде всего техническим структурам средневекового мира.

261

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

Такая же проблема существовала и в области транспорта. Здесь опять-таки не следует пренебрегать значением физической энергии человека. Разумеется, барщинные повинности, заключав­ шиеся в ручной переноске клади — остаток античного рабства,— становились все менее частыми и, по-видимому, исчезли после XII в. Но еще в XI в., например, монахи Сен-Ванна требовали от своих сервов, живших в Лаумесфельде в Лотарингии, чтобы они переносили на плечах мешки с зерном на расстояние в шесть миль.

При постройке соборов работы по переноске тяжестей, которые возлагались в качестве епитимьи или богоугодного дела на различные классы общества, имели не только психологиче­ ский и духовный аспект, но также техническое и экономическое значение.

Взрыв этой своеобразной формы благочестия произошел в 1145 г. в Нормандии. Среди многочисленных свидетельств име­ ется знаменитый рассказ Робера де Ториньи о строительстве ка­ федрального собора в Шартре: «В этот год люди принялись та­ щить на своих плечах телеги, груженные камнем, лесом, съест­ ными припасами и другими предметами для сооружения цер­ ковных башен... Сначала это происходило в Шартре, а затем по­ чти во всем Иль-де-Франсе, Нормандии и во многих других мес­ тах...» В том же году аббат Эмон описывает такое же зрелище

вСен-Пьер-сюр-Див, в Нормандии: «Короли, принцы, люди, могущественные в миру, отягощенные почестями и богатством, мужчины и женщины знатного происхождения склоняли свои надменные выи и впрягались цугом, на манер животных, в теле­ ги с вином, пшеницей, маслом, известью, камнем и прочими про­ дуктами, необходимыми для поддержания жизни или построй­ ки церквей». Такой же рассказ мы находим в хронике Мон-Сен- Мишеля и руанской хронике. Может быть, эта кампания 1145 г. по размаху и участию в ней всех классов общества была исклю­ чением. «Кто не видел этих сцен, не увидит никогда ничего по­ добного», — пишет Робер де Ториньи. Однако аналогичные сце­ ны — более скромного масштаба, но не менее впечатляющие по составу актеров — можно было увидеть и в XIII в. с участием

вних Людовика Святого — будь то в Святой земле или в аббат­ стве Ройомон, где король со своими братьями (эти последние волей-неволей) возил строительный материал.

262

Глава VII Материальная жизнь

Как бы то ни было, основным способом транспортировки грузов оставалась лереноска тяжестей людьми или животными. Это было следствием плохого состояния дорог, ограниченного числа телег и повозок, отсутствия удобных приспособлений — ведь тачка, которая, несомненно, появилась на строительных пло­ щадках в XIII в., распространилась лишь к концу следующего столетия, и с ней, по-видимому, не все ладилось — и, наконец, дороговизны гужевого транспорта. Миниатюры показывают нам людей, сгибающихся под тяжестью досок, корзин и заплечных поклаж. Иногда мы видим тягловых животных в чести — после того, как они потрудились: таковы каменные изображения бы­ ков на башнях соборов в Лане. Животные вообще играли глав­ ную роль в средневековых перевозках. Мул и осел были незаме­ нимы не только для преодоления гористых участков в средизем­ номорском регионе; вьючный транспорт широко применялся

итам, где условия рельефа этого, казалось бы, не требовали.

Вконтрактах, заключенных в 1296 г. на шампанских ярмарках между итальянскими купцами, покупателями сукон и холстов,

ивозчиками, было обговорено, что последние обязуются доста­ вить товары в Ним в течение 22 дней «на своих животных, без телеги»; там же фигурировали «десять тюков сукна, которые перевозчик должен привезти и доставить в Савон прямой доро­ гой без телеги в течение 35 дней».

Недостаточно был развит и морской транспорт, несмотря на некоторые технические усовершенствования, которыми не следует пренебрегать. Однако эти улучшения не произвели еще всего своего эффекта до XIV в. (или позже), да и само их значе­ ние оставалось ограниченным.

Невелик прежде всего был тоннаж флотов на христианском Западе. Невелики и сами суда — даже с увеличением их водоизме­ щения в XII—XIII вв., особенно на севере, где корабли предназна­ чались для перевозки объемных грузов, зерна и леса, и где появи­ лась ганзейская кокка, тогда как на Средиземноморье венецианцы строили галеры или, точнее, галеасы — торговые галеры более круп­ ных размеров. О каких величинах можно вести речь? Вместимость свыше 200 тонн кажется исключением. Невелик также общий тон­ наж. Число «больших» кораблей было очень ограниченно. Кон­ вои, которые Венеция — первая морская держава того времени —

263

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

направляла с начала XIV в. один или два раза в год в Англию и во Фландрию, насчитывали две-три галеры. Общее число «купечес­ ких галер», которые обслуживали в двадцатых годах XIV в. три главных торговых пути, составляло примерно 25 единиц. В 1328 г., например, восемь кораблей работали на «заморском» направле­ нии (то есть Кипр и Армения), четыре — на фландрском и де­ сять — на «романском» (Византийская империя и Черное море). В августе 1315 г., когда Большой совет, получив тревожные извес­ тия, приказал своим кораблям на Средиземном море сорганизо­ ваться в конвой, он исключил из их числа большие суда, которые вследствие своей тихоходности были плохо приспособлены для плавания в составе каравана, — таковых насчитывалось девять. Впрочем, размеры этих кораблей ограничивались в инструктив­ ном порядке, так как большая величина и тихоходность не долж­ ны были препятствовать их использованию в военных целях. По подсчетам Фредерика Лайна, общий тоннаж венецианского фло­ та в XIV в. достигал примерно 40 тыс. тонн при среднем водоизме­ щении судна в 150 тонн.

Внедрение архиштевня, которое прогрессировало в XIII в. и делало корабли более маневренными, не имело, вероятно, столь большого значения, какое ему приписывали. Что касается упо­ требления компаса, которое повлекло за собой составление бо­ лее точных карт и позволяло плавать в зимнее время, то оно распространилось только после 1280 г. Средние века, наконец, не знали квадранта и морской астролябии — инструментов эпо­ хи Ренессанса.

Недостаточно была развита, наконец, и добыча полезных ископаемых. Слабая производительность землеройных и подъем­ ных механизмов и отсутствие приспособлений для откачки воды ограничивали добычу разработкой поверхностных или неглубо­ ких месторождений. Добывали железо, медь и свинец. Каменный уголь был, возможно, известен в Англии с IX в.; он недвусмыс­ ленно упомянут в Форэ в 1095 г., но его разработка началась понастоящему лишь в XIII в. К этому же времени относится начало добычи соли на шахтах Галле (Саксония), а также Велички и Бохни в Польше. Свинец добывался главным образом в Корнуолле, но о методе его добычи нам ничего не известно. Производитель-

264

Глава VII Материальная жизнь

ность золотых и серебряных рудников вскоре перестала отвечать требованиям развивавшегося денежного хозяйства, и нехватка драгоценных металлов, несмотря на интенсификацию добычи — особенно в Центральной Европе (например, в Кутна-Горе в Че­ хии), — повлекла за собой в конце Средних веков монетный го­ лод, который прекратился лишь в XVI в. с наплывом американ­ ских металлов.

Все эти металлы производились в недостаточном количе­ стве и в большинстве случаев посредством рудиментарного обо­ рудования и техники. Плавильные печи с мехами, которые при­ водились в действие энергией воды, появились в конце XIII в.

вШтирии, а затем, около 1340 г., в районе Льежа. Доменные печи конца Средневековья не могли тотчас же революционизировать металлургию. Решающие сдвиги появились, как известно, лишь

вXVII в., а их распространение пришлось на следующее столе­ тие. Речь идет о применении каменного угля при выработке железа и использовании силы пара для откачки подземных вод.

Врезультате мы видим, что наиболее значимые технические достижения в «индустриальной» сфере касались ее отдельных и притом не основных отраслей, а их распространение датируется

ктому же концом Средневековья. Самое впечатляющее из них — это, несомненно, изобретение пороха и огнестрельного оружия. Однако их военная эффективность сказалась далеко не сразу; это был медленный процесс. В течение XIV в. и даже позже первые пушки сеяли страх в рядах неприятеля скорее благодаря произво­ димому ими грохоту, нежели смертоносному действию. Их значе­ ние будет определяться главным образом тем, что развитие артил­ лерии вызовет начиная с XV в. подъем металлургии.

Масляная живопись была известна с XII в., но она сделала решающие успехи лишь в конце XIV — начале XV в.; ее приме­ нение утвердилось, согласно традиции, в творчестве братьев Ван Эйк и Антонелло да Миссина, но она в конечном счете револю­ ционизировала живопись в меньшей степени, нежели открытие перспективы.

Производство стекла, известного еще в античности, вновь возродилось лишь в XIII в., главным образом в Венеции, но приобрело форму промышленного производства в Италии толь­ ко в XVI в. Равным образом и бумага одержала триумф лишь

265

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

с появлением типографии. Стекло в Средние века — это в ос­ новном витраж, и трактат Теофила, написанный в начале XII в., свидетельствует о расцвете этого искусства в христианском мире.

Кстати, трактат Теофила «О различных ремеслах» («De diversis artibus») — «первый трактат по средневековой технике» — прекрасно показывает ее ограниченные пределы.

Прежде всего и главным образом техника служила Богу. Теофил описывает приемы, которые применялись в монастыр­ ских мастерских и предназначались в первую очередь для по­ стройки и украшения церквей. Первая книга его трактата посвя­ щена изготовлению красок, то есть миниатюре и побочно фрес­ ке; вторая — витражу, третья — металлургии, преимуществен­ но ювелирному делу.

Затем он описывает технику производства предметов рос­ коши на примере текстильного промысла, где одежда в основном шилась на дому, а мастерские выделывали роскошные ткани.

Техниками и изобретателями в Средние века были искус­ ные ремесленники, владеющие секретами изготовления индиви­ дуальных вещей с помощью простейшего инвентаря. Это отно­ сится и к тем, в ком хотели видеть интеллектуальную элиту: к итальянским или ганзейским купцам, в связи с которыми го­ ворили, например, о некой «интеллектуальной супрематии». Однако долгое время главная работа купца не требовала особой квалификации и состояла в том, чтобы переезжать с места на место. Купец — лишь один из странников на средневековой до­ роге. В Англии его называли piepowder — «пыльноногий», по­ крытый пылью дорог. Он появился в литературе — например,

вфаблио Жана Боделя «Безумное желание» в конце XII в. — как человек, который целые месяцы проводит вне дома, «в поисках товара», и возвращается «радостный и веселый» после долгого пребывания «в дальних краях». Иногда этот путник, если он до­ статочно богат, устраивался таким образом, чтобы провернуть большую часть своих дел на шампанских ярмарках. Но если

вэти дела и вмешивался «интеллектуал» (причем это происхо­ дило только в южной части христианского мира), то это был но­ тариус, который составлял для него, как правило, очень простые контракты. Даже церковь, которая, осуждая как ростовщичество любую кредитную операцию, вынуждала тем самым купца

266

Глава VII Материальная жизнь

прибегать к более сложным и тонким приемам, не достигла того, чтобы заставить его усовершенствовать свою технику решаю­ щим образом. Два инструмента, которыми был отмечен опре­ деленный, хотя технически и ограниченный прогресс в коммер­ ческой практике, — вексель и двойная бухгалтерия, — получи­ ли распространение только с XIV в. Техника торговых и финан­ совых сделок представляется даже для Средних веков одной из самых неразвитых. Наиболее важная операция — обмен — огра­ ничивалась обменом вещей «из рук в руки».

Лишь один представитель мира техники достиг, быть мо­ жет, высшей ступени: архитектор. Сфера его деятельности была, безусловно, той единственной областью, которая имела в Сред­ ние века неоспоримый промышленный аспект. По правде гово­ ря, лишь в век готики искусство строить превратилось в науку, а сам архитектор стал ученым, да и то не во всем христианском мире. Он добился того, что его величали «мэтром», и пытался даже добиться звания «магистр каменного строения» («magister lapidum»), как другие носили звания магистров искусств или док­ торов права. Производя расчеты по правилам, он противопо­ ставлял себя архитектору-ремесленнику, применявшему тради­ ционные рецепты, то есть каменщику. Сосуществование, а иногда и противостояние двух типов строителей длилось, как известно, до конца Средних веков, и на переходе от XIV к XV в. на строи­ тельной площадке миланского собора произошел знаменатель­ ный спор между французским архитектором, для которого «ars sine scientia nihil est» («нет искусства без науки»), и ломбардски­ ми каменщиками, для которых «scientia sine arte nihil est» («нет науки без искусства»).

Имеет ли смысл, наконец, напоминать о том, что если сред­ невековые ремесленники и доказали свою сноровку, смелость и художественный гений (свидетельство тому — кафедраль­ ные соборы, да и не только они; Жуанвиль восхищался крытым рынком в Сомюре, «построенным на манер клуатров белых мо­ нахов»1), то в целом творения Средневековья были — вопреки тому, как это слишком часто считают, — скверного качества.

1 То есть внутренних дворов цистерцианских монастырей с аркадами. —

Примеч. перге.

267

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

В Средние века приходилось постоянно что-то ремонтировать, заменять, переделывать. Нужно было без конца отливать заново колокола. Часто рушились здания, прежде всего церкви. Обвал

в1284 г. хоров кафедрального собора Бове вдвойне символичен. Он знаменовал собой прекращение подъема готики, но еще

вбольшей мере показал общую судьбу многих средневековых построек. Экспертизы при ремонте церквей, особенно кафедраль­ ных соборов, даже стали для архитекторов с конца XIII в. одним из главных источников средств существования, и большинство шедевров средневековой архитектуры стоит и поныне благода­ ря ремонтам и реставрациям последующих столетий.

Итак, Средневековье мало что само изобрело и мало чем обогатило даже продовольственную флору. Рожь, например, — главное приобретение Средних веков — к настоящему времени почти исчезла в Европе; это было лишь преходящее обогащение агрикультуры. И тем не менее, эта эпоха означает определенный этап в покорении природы человеком с помощью техники. Разу­ меется, даже самое важное завоевание — мельница (или, точнее, ибо это главное, ее распространение) — зависело от капризов природы: мог прекратиться ветер, высохнуть или, напротив, замерзнуть водный поток. Но вот что говорит по этому поводу Марк Блок: «Водяные и ветряные мельницы — зерновые, дубиль­ ные, сукновальные; мельницы, приводящие в действие гидрав­ лические пилы и кузнечные молоты; хомут и подковы, упряжка цугом и, наконец, самопрялка — сколько достижений, которые в равной мере приводили к более эффективному использованию природных сил, одушевленных или нет; следовательно — к сбе­ режению человеческого труда или, что почти то же самое, к рос­ ту производительности труда. Почему? Отчасти потому, что было меньше людей, но прежде всего потому, что господин имел мень­ ше рабов».

Некоторые современники осознавали эту прямую связь между человеческой жизнью и техническим прогрессом — при том, однако, что Средневековье вовсе не числило технический прогресс в ряду своих ценностей. Были люди, которые его опла­ кивали. Так, например, Гийо Провенский в начале XIII в. сожалел о том, что в его время, даже в военной области, «художники» долж­ ны уступать дорогу «техникам», «рыцари» — «арбалетчикам,

268