2. Основные центры объединения.

Главными объединительными центрами выступили в XIV в. Тверь и Москва — уделы Владимирской Руси, и Великое княжество Литовское.

Литва. Литва, собрав западнорусские земли и воюя на их южных границах с татарами, надеялась постепенно включить в себя Южную Русь. (Что и произошло после битвы с татарами у Синих Вод в 1362 г.) Хотела Литва также от­воевать у азиатов и Северо-Восточную Русь, где, в определенной мере, сочувство­вали Литве тверские князья, надеясь на ее военную помощь. Существовала «пар­тия» пролитовски настроенных бояр в Новгороде. Смоленское княжество мета­лось между Северо-Восточной «монгольской» Русью и Литвой.

Большинство населения литовского государства в XIII—XIV вв. составляли рус­ские. В Литве судили по «Русской Правде». В хозяйственном и культурном плане русские земли обгоняли литовские. Все это давало Литовскому государству шанс стать центром единой Руси. (Претензия же на то была заложена даже в полном на­звании княжества — Великое княжество Литовское и Русское.) Но этого не случи­лось. Решающую роль, на наш взгляд, сыграли религиозные противоречия и по­степенное сближение Литвы со своим естественным союзником по борьбе с крес­тоносцами на западе — Польшей. К концу XIV — XV вв. литовцы приняли католи­чество, постепенно появились и затем нарастали притеснения православных рус­ских, польско-литовские феодалы (шляхта и магнаты) начали наступление на пра­ва православных феодалов и русского (т.е. формирующихся уже тогда белорусско­го и украинского) народа.

Предпосылки возвышения Москвы и Твери Посмотрим теперь на северо-восточные центры. Их возвышению вXIV в. Способствовали некоторые обстоятельства. Хозяйство Руси наладилось, и во всех уделах был примерно одинаковый уровень его развития, хотя лучше дела шли у«молодых» княжеств.

Спаленные дотла в Батыево нашествие и потом часто посещаемые бас­каками и татарскими карательными ратями, «старые» области вокруг стольного Владимира теряли и без того поредевшее население.

Люди уходили на новые места, под защиту лесов. Младшие города рос­ли. Подле появлялись боярские вотчины. Правда, боярам-вотчинникам скоро становилось тесно в границах небольших княжеств, а покупать зем­ли за пределами своего удела они не имели права. Это настраивало бояр в пользу объединения, ведь тогда границы расширялись.

С успехами земледелия и возрождающегося ремесла оживилась торгов­ля. Города, стоящие на выгодных речных путях, богатели.

В Северо-Восточной Руси, оторванной от остальных русских земель, формировалось новое народное самосознание, восходившее к традициям Киевской Руси, но в тоже время имеющее особенности, которые сразу вы­деляли северо-восточного русского жителя от обитателя Белой Руси или Украины. Даже говорили они несколько по-разному, хотя пока еше пре­красно понимали друг друга.

Москва и Тверь выделились как самостоятельные княжества в XIII в.: Тверь — в 1247 г., как удел брата Александра Невского — Ярослава, а Моск­ва—в 1270-х гг., вскоре став уделом младшего сына Александра Невского Даниила.

93

Соперничество Твери и Москвы. Когда эти княжества затеяли между собой соперничество, их князья стали именовать себя великими, вне зависимости от обладания ярлыком на великое княжение владимирское. В начале XIV в. золотой ярлык чаше «гостил» в Твери. Возвышение твер­ских князей, заставило ордынских правителей искать им «противовес», поэтому первые московские князья, лояльные к Орде, были обласканы татарскими ханами. Борьба Москвы и Твери вызывала внутри Руси меж­доусобные войны. С 1310 по 1390 гг. произошло 19 таких столкновений. Во- время 10 из них состоялись крупные сражения и взятие городов тверского и московского княжеств.

Разница политики В отношении Орды тверские князья вели более неза-тверских и висимую политику, тяготели они к союзу с Литвой. московских князей Первые московские князья (Даниил, Юрий, Иван I Калита, Симеон Гордый и Иван II Красивый) выступали как «верные улусники» Орды, за свои услуги Орде они не раз пользовались благожела­тельностью и помощью татарских правителей и их окружения.

3. Первые московские князья и их политика.

Даниил к концу своего княжения удвоил территорию княжества, отвое­вав в 1301 г. у рязанцев Коломну и получив в обход более старшего наслед­ника Переяславское княжество.

Князь Юрий Сын Даниила Юрий (1303-1324) захватил у смолян

Можайск. Но самым блестящим его успехом был иной. Юрий часто бывал в Орде. Он сумел понравиться жестокому хану Узбеку, и тот оказал ему невиданную честь — выдал за Юрия свою люби­мую сестру Кончаку (в крещении Агафью).

Юрий запросил и золотого ярлыка, обещая поставлять дань большую, чем собирали при великом князе Михаиле Ярославиче Тверском (был ве­ликим князем Владимирским с 1304 г.). Узбек и тут пошел навстречу и от­правил Юрия домой с ярлыком и войском. Михаил Тверской готов был ус­тупить владимирский престол. Юрий же жаждал разгрома соперника, но случилось невероятное: татарско-московское войско потерпело пораже­ние в бою с тверичами. Княгиня Агафья попала в плен к тверичам и умер­ла. Юрий заявил Узбеку, что его жену специально уморили. Михаил был казнен в Орде в 1318 г., золотой ярлык до 1320 г. оставался у Юрия Мос­ковского, но в 1320 г. его передали сыну казненного тверского князя Дми­трию Грозные Очи, который доказал, что Юрий присваивает себе часть «ордынского выхода». Дмитрий Грозные Очи вскоре отомстил за отца: встретив в Орде Юрия Данииловича, он убил его «без ханского приказа», за что сам поплатился головой. Однако великого владимирского княже­ния тверские князья не потеряли. Брат Дмитрия Александр стал новым великим князем.

Успехи Москвы при Иване Калите и его сыновьях. Его противником стал коварный и расчетливый московский правитель Иван Данилович (1325—1340). Князь Иван не забывал посещать ханскую ставку. Он

одаривал хана, царевичей, ханских жен и вельмож, они платили москов­скому правителю благосклонностью.

94

Превращение Москвы в общерусский религиозныи центр. После разгрома Киева в 1240 г. православные митрополиты всея Руси лишились надежного пристанища.

Митрополит Кирилл II (1250-1280) находился в постоянных разъездах. Вначале он был близок великомукнязю Галицко-Волынскому Даниилу, но обещание последнего распрост­ранить на Руси католичество, если папа римский организует крестовый поход западноевропейских рыцарей в защиту Руси против монголо-татар, сделало союз православного митрополита с галицким князем невозмож­ным. Кирилл II стал ориентироваться на северо-восточных князей, а его преемник Максим (1281-1305) перенес митрополию из Киева во Влади­мир. Следующий митрополит Петр (1308—1326) заботился прежде всего о самостоятельности церкви. Обстоятельства сделали его личным врагом тверского князя Михаила Ярославича¹, и в этой ситуации соперники Тве­ри — московские князья Юрий, а потом Иван Калита, стали его союзни­ками. Петр подолгу гостил в Москве, здесь и умер. Иван I похоронил ми­трополита в новом московском Успенском соборе, построенном с благо­словения Петра, и добился канонизации усопшего митрополита. Так сто­лица получила «своего» святого.

Новый митрополит грек Феогност (1328-1353) приехал на Русь с на­ставлением константинопольского патриарха держать нейтральную ли­нию церкви в княжеских распрях, но Иван Калита сумел расположить к себе Феогноста. Тот стал еще более надежным союзником Москвы и пере­нес сюда из Владимира резиденцию митрополита Всея Руси. Москва ста­ла не только значимым политическим центром Северо-Востока Руси, но и его главным религиозным центром.

Восстание в Твери. Разгром Твери москвичами и татарами. В Твери в 1327 г. вспыхнуло восстание противбаскака Чол-хана, родственника Узбека, собиравшего дань. Горожане в схватке перебили

всех ордынцев во главе с Чол-ханом (Щелканом), засевшим в княжеском дворце. Лишь коноводы татар, которые пасли лошадей за городом, спас­лись и бежали в Москву. Великий князь тверской и владимирский Алек­сандр фактически встал на сторону восставших, по крайней мере он не пытался их усмирить. Тем временем Иван I Калита поспешил в Орду. Он вернулся с войском, которое опустошило Тверское княжество. После по­грома 1327 г. Тверь так и не оправилась.

Судьба тверского князя Александра сложилась трагически. Он скрылся в Пско­ве, но митрополит Московский и Владимирский Феогност подверг псковичей проклятию за предоставление защиты тверскому мятежнику. Пришлось Алексан­дру бежать в Литву. Позже Феогност, желая восстановить политическое равнове­сие и поднять авторитет церкви, содействовал возвращению князя Александра на Русь. Но по приезде Александр был вызван в Орду и там казнен (1339). Как мы виднм, многие тверские князья сложили головы в Орде, но и то же время там по во­ле хана не погиб ни один московский.

¹ Михаил поддерживал другую кандидатуру, когда решался вопрос: кто будет митрополи­том Руси после смерти Максима. Тверские князья рассчитывали на перенос митрополичьей кафедры из Владимира в Тверь. Это бы укрепило позиции Твери как общерусскою центра. Тверичи даже выстроили достойный митрополита собор. Был князь Михаил Тверской и про­тивником продажи церковных должностей (симонии), а Петр считал, что это приносит церкви доход и что вообще решать церковные дела может только духовенство. Попытки ве­ликого князя владимирского и тверского ставить вопрос о соответствии симонии христиан­скому учению Петр рассматривал как вмешательство светской власти и церковные дела.

95

Переход золотого ярлыка и права сбора дани в Москву. Усердие московского князя Ивана I было вознаграждено. В 1328 г. хан передал золотой ярлык Москву. Ивану же отдали право сбора «ордынского выхода» (дани). Попытки передачи сбора дани великому князю владимир­скому делались и ранее, но закрепился такой порядок только с княжения Калиты. Бунт тверичей подвел под деятельностью баскаков на Руси черту. Сбор дани русским князем не сопровождался такими насилиями, какие творили ордынцы. Население вздохнуло спокойнее. Хан, получая регу­лярно ордынский выход, тоже был доволен и не посылал на Русь каратель­ных отрядов.

Итоги деятельности При Иване I и его сыновьях наступила долгождан- Ивана Калиты ная «великая тишина». Сорок лет (1328-1368), как

заметил летописец, «престаша татарове воевати землю Русскую». За это

время появилось и выросло поколение новых русских людей: они не виде­ли ужаса ордынского погрома и не боялись татар. Эти люди уже могли взяться за меч, чтобы отстаивать свое право на свободу.

Собирая дань, возя ханам, как прежде, подарки, Иван Московский не забывал и о своей казне. Часть ордынского выхода утаивалась и накапли­валась в московской казне. За скопидомство и богатство Ивана прозвали Калитой. (Калитой на Руси называли кошель для денег.)

Столица Ивана Калиты укрепилась новым дубовым кремлем, были по­ставлены новые соборы.

Расширились границы московского княжества. Возможно, при помощи Орды под власть Ивана Калиты попали Углич, Галич, Белоозеро. Иван I как великий князь был князем в Господине Великом Новгороде. Хоть за­кон того времени и запрещал покупать земли людям из одного княжества в другом, Калита заводил вотчины в чужих владениях и давал их своим бо­ярам.

Оценка историками Все историки сходятся на мнении, что в итоге правления личности Ивана Калиты Москва превратилась в главный центр собирания Калиты воедино русских земель.

Но вот в оценке личности Ивана Калиты, мотивов и методов его деятельности, единого мнения не существует. Последователи великого ученого XIX в. С.М.Соло­вьева, так называемая школа государственников, усматривала в действиях Калиты далеко идущий политический план возвышения Москвы с учетом глобальных об­щерусских интересов (восстановление хозяйства Руси, объединение ее политиче­ских, военных и духовных сил с перспективой на борьбу за освобождение страны). Его же недостойные методы, типа разгрома Твери в 1327 г., трактовались как об­щепринятые, обычные в ту эпоху, полную жестокостей и коварства.

Заслуженный не менее, чем С.М.Соловьев, корифей русской исторической на­уки В.О.Ключевский и его последователи полагают, что никакого «политического плана» у Калиты не было, а руководствовался он узкими сиюминутными личны­ми претензиями и интересами своего удела. Он хотел разбогатеть и возвыситься над прочими князьями — ради этого и пресмыкался перед Ордой, которая в тот момент искала противовеса не всегда послушной Твери и враждебной Литве (вспомним, Литва контролировала Западную Белую Русь, смоленское княжество, вела борьбу за Южную Русь, Украину, которую освободила от ига и присоединила к себе в 1362 г.). «Верные улусники» — московские князья, враги Твери и Литвы, пришлись весьма кстати. Ключевский нашел самое слабое место в аргументации своих противников по спору об оценке личности Ивана Калиты. Эти ученые видели в Иване I дальновид­ного политика потому, что знали дальнейшую судьбу Москвы и Руси, зато из ана­лиза современных Калите документов, например, летописей, межкняжеских дого­воров или его завещания, такую характеристику Калите дать невозможно. В заве­щании Иван Калита оставляет в наследство детям перечень земель, городов, сел и богатств (причем «казна» описана с такой подробностью, что упомянуты даже зо­лотые булавки, пуговицы и обрывок цепи в столько-то звеньев). А последнее на­путствие Калиты сыновьям содержит приказ: верно служить ордынскому царю. Сыновья Ивана Калиты правили друг за другом: Си меон Гордый¹ в 1340-1353 гг., Иван II Красный² в 1353-1359

Великие князья московские и владимирские Симеон и Иван.

Симеон Гордый¹ в 1340-1353 гг., Иван II в 1353-1359 гг. Они получили от отца хорошее наследство, действовали в русле отцовской политики. В годы их княжения пришло на Русь страшное бедствие — чума³. Бо­лезнь возникла на Востоке, потом купцами была завезена в Западную Ев­ропу, а оттуда вошла в наши края. Волны эпидемии накатывались несколь­ко раз. Люди умирали тысячами. Случалось, из целого города выживало один-два человека. Жертвами болезни стали многие в роду московских князей, втом числе Симеон Гордый и его дети. Не намного пережил Симе­она брат. Иван II умер через 6 лет после Симеона в возрасте 33 лет. В кня­жеской семье мужчин осталось лишь двое — 9-летний сын Ивана Красиво­го — Дмитрий да его младший двоюродный брат Владимир Андреевич.

Инок Пафнутий Боровский являлся своеобразным сочинителем сере­дины XV в. Он любил рассказывать ученикам истории, которые те позже записали. В рассказах Пафнутия Иван Калита идеализирован в духе на­родной фантазии. В его повествовании прослеживается сочувствие Ивану духовенства Руси. В.О.Ключевскиий так излагал московскую версию про­звища «Калита».

«Между прочим, преп. Пафнутий рассказывал, как в 1427 г. был мор великий на Руси... Обмирала тогда одна инокиня и, очнувшись, рассказала, кого видела в раю и кого в аду, и, о ком рассказывала, рассудив по их жизни, находили, что это правда.

Видела она в раю великого князя Ивана Даниловича Калиту: так он прозван был, добавлял повествователь, за свое нищелюбие, потому что всегда носил за поясом мешок с деньгами (калиту), из которого подавал нищим, сколько рука за­хватит... Подходит раз ко князю нищий и получает милостыню; подходит в другой раз, и князь дает ему другую милостыню; нищий не унялся и подошел в третий раз; тогда князь не стерпел и, подавая ему третью милостыню, с сердцем сказал: «На, возьми, несытые зенки!» «Сам ты несытые зенки, — возразил нищий, — и здесь царствуешь, и на том свете царствовать хочешь».

Это тонкая хвала в грубой форме: нищий хотел сказать, что князь милостыней, нищелюбием старается заработать себе царство небесное... Видела еще инокиня в аду литовского короля Витовта в образе большого человека, которому страшный черный мурин (бес) клал в рот клещами раскаленные червонцы, приговаривая: «Наедайся же окаянный!» Добродушный юмор, кото-

рым проникнуты эти рассказы, не позволяет сомневаться в их народном проис­хождении. Не смущайтесь хронологией рассказа, не останавливайтесь на том, что в 1 427 г. инокиня даже в аду не могла повстречать Витовта, который умер в 1430 г. У народной памяти своя хронология и прагматика, своя концепция исто­рических явлений__________________________________________________

¹ Симеон Гордый свое прозвание получил за резкий нрав, который он не раз демонстриро­вал прочим русским князьям.

² Иван Красный. Этот, очевидно, недурной лицом правитель имел еще второе прозвание — Милостивый (Милосердный). В отличие от брата имел «тихий нрав» и все дела старался

решать мирным путем.

³ В разных странах Западной Европы от великой «черной смерти» погибло от трети до по­ ловины населения. Только одна страна избежала эпидемии — Польша. Поляки объяснял это чудом, которое сотворила старинная византийская икона Богоматери, вовремя привезенная в Польшу.