Глава 10. Достойная смерть

269

смерти, но желает быть послушным Господу, предвидя, что резуль­татом его послушания может быть смерть. Но «мученичество» пре­вращается в самоубийство, как только главной целью поступка ста­новится не послушание Господу, а смерть сама по себе. В основе принципа «двойного эффекта» лежит контраст между противопо­ложными намерениями человека в первом и во втором случае.

С точки зрения многих светских философов, люди несут пол­ную ответственность за свои действия, преднамеренные или нет. По­этому если я совершаю действие А, что в результате приводит к Б, то я несу полную ответственность за Б, даже если моим истинным намерением было В. Если я назначаю больному лечение, в резуль­тате которого он умирает, то я несу такую же ответственность за смерть пациента, что и при умышленном убийстве. Мои намере­ния не имеют значения. Мы оцениваем нравственную ценность поступка по его последствиям. Будущее, тем самым, становится про­дуктом сегодняшних поступков. Будущее — результат принимаемых нами решений, хороших или плохих.

Но в традиционном христианском понимании ход истории на­ходится под полным суверенным контролем Бога, а не является ре­зультатом человеческих поступков. Как существо нравственное, я должен руководствоваться мудростью во всех поступках. Господь призывает меня «отпускать по водам» жизни мудрые и нравственно верные решения, которые должны будут привести к хорошим по­следствиям. Реальные последствия моих действий «внизу по тече­нию» находятся вне моего контроля и относятся к сфере суверенно­го правления Господа. Иногда я задумываю нечто хорошее, но ка­жется, что выходит плохое. Однако если я в тот момент поступил мудро, то не я один несу ответственность за последствия моих ре­шений. Все события находятся под контролем Бога. Такое миро­воззрение, конечно, не освобождает меня от заинтересованности в результате. Ведь мудрость подразумевает умение предвидеть послед­ствия своих действий. И, тем не менее, окончательный результат мне неподвластен. Мне нужно учиться жить, признавая свои огра­ниченные возможности.

История моего друга Стюарта

Стюарт был моим другом, который поистине ушел из жизни до­стойно. Я знал его по нашей церкви «Всех душ», членом которой

он долгое время был. Мы оба играли на пианино (Стюарт был про-фессиональным музыкантом) и разделяли общую страсть к музи­цированию и аккомпанементу. Стюарт по природе был спокойным и застенчивым. Он был поглощен музыковедением, исследовал весь­ма непонятную для обывателей тему особенностей церковной му­зыки эпохи Реформации. Совершенно неожиданно для всех, у Стю­арта была обнаружена тяжелая форма диссеминированного онко­логического заболевания, лимфома. Неделями он находился в больнице, получая полный набор интенсивной химио- и радиоте­рапии. У него стали выпадать волосы. На время болезнь отступила, но затем вернулась в еще более страшной форме. Онкологи хотели предпринять еще одну попытку вырвать Стюарта из лап смерти, при­менив новый, экспериментальный вид лечения. Мой друг тем вре­менем продолжал страдать от боли и терять в весе.

У меня со Стюартом было несколько серьезных разговоров о его положении и перспективах на будущее. Мне казалось, что он не совсем понимал, насколько близко находится к смерти. Я пробовал убедить его перейти от этиологического лечения к симптоматичес­кому, признать, что смерть неизбежна и отказаться от безнадежной попытки найти исцеление. Я сказал, что, возможно, будет лучше отказаться от агрессивной противоопухолевой терапии и получить направление к специалисту по паллиативной медицине. Помнит­ся, я как-то спросил его: «Если бы у тебя были три месяца и ты жил абсолютно без боли, как бы ты провел это время?» Его ответ удивил меня. Раньше он хотел закончить диссертацию по музыковедению, но теперь все поменялось. Столкновение лицом к лицу со смертью изменило его приоритеты: «Я хочу рассказать людям о своей вере. Я хочу поговорить со студентами из нашей церкви. Мне хочется на­писать письма своим друзьям, семье, старым знакомым, с которы­ми вместе выступал на концертах. Хочу поделиться с ними тем, что происходит со мной сейчас, и рассказать о своей вере».

Стюарта перевели в отделение паллиативной терапии в центре Лондона. Ему назначили эффективные анальгетики и симптомати­ческую терапию. Он знал, что смерть уже близка, и был решитель­но настроен оставшееся время использовать с максимальной пользой. После его смерти Ник Пейдж записал интервью с Ричар­дом Бьюзом, ректором церкви «Всех душ», и Дианой Баярд, руко­водителем студенческого служения.

270

На грани жизни и смерти