Глава 10. Достойная смерть

263

На врачах лежит профессиональный долг, моральное обязатель­ство быть рядом с теми, кто болен, страдает или находится при смер­ти. Роль, которую призван выполнять в обществе медицинский ра­ботник, состоит в демонстрации общинной заботы. Врач призван говорить больному: «Как представители общества, мы обязуемся проявлять к вам заботу, что бы с вами ни случилось и чего бы то нам ни стоило».

Хауэрвас также утверждает, что это совсем не означает, будто мы должны приветствовать страдания или получать от них удоволь­ствие. Такое восприятие извращает христианское понимание про­блемы, превращает его в мазохизм, практику, которую справедливо называют патологией. Не нужно искать страданий, но нужно на­учиться, хотя бы отчасти, принимать их. Цель медицины — унич­тожить не все страдания и смерть вообще, а только ненужные стра­дания и безвременную кончину.

Голоса несогласных

Со времен Второй мировой войны христиане всех направлений, католики, протестанты и православные, консерваторы и либералы придерживались общего мнения, что эвтаназия недопустима. Но в 1995 г. в свет вышла книга под названием «Достойная смерть» под редакцией профессора Ганса Кюнга, известного католического бо­гослова из Тюбингенского университета²⁹⁸. В ней он и его коллега, профессор Уолтер Йене, страстно выступали в поддержку легали­зации добровольной эвтаназии. «Нельзя пройти мимо того факта, что сегодня на нашей планете больше, чем когда бы то ни было, людей, которые больше не могут нести на себе бремя разрушен­ной жизни, чья неописуемая боль не облегчается даже самыми сильными седативными средствами. Они не хотят находиться в бессознательном состоянии под действием психотропных препа­ратов и морфина, не имея возможности общаться с семьей и близ­кими. Они хотят попрощаться с друзьями и умереть, находясь в ясном сознании. А если сами умереть они не могут, то им нужна соответствующая помощь, чтобы „уйти" достойно»²⁹⁹. Кюнг да­лее переходит к рассказу о смерти своего брата от онкологического заболевания и, основываясь на этом печальном опыте, приходит к выводу, что христиане должны признать за человеком право выбора в отношении кончины жизни. Если христиане пользуются контра-

цепцией, полагая, что Бог наделил их ответственностью контроли­ровать зачатие новой жизни, то «было бы непоследовательно утверж­дать, что тот же Бог сегодня отказывается включать конец жизни в круг человеческих прерогатив, особенно в современной ситуации. Бог не хочет, чтобы мы всучили Ему ту ответственность, которую можем и должны нести сами. Наделив людей свободой, Бог не за­был дать им право на самоопределение... Разве мы можем решать за человека, сколько ему еще осталось или когда он умрет, вынуждая его жить и страдать дальше?»³⁰⁰

Кюнг считает, что медицинская технология породила на свет новый феномен. Для многих пожилых людей жизнь превратилась в невыносимое бремя. Он выступает против медицинского патерна­лизма и защищает право человека прервать свою жизнь, взяв на себя ответственность перед Богом. Кюнг даже предлагает разработать медицинское руководство по эвтаназии и врачебно-опосредованному самоубийству и внести изменения в законодательство подобно тому, как это было сделано в Голландии. «Почему такой элементар­ный принцип, как право человека на самоопределение, даже в во­просах смерти не может быть отражен в законе?»³⁰¹

Как христианин и богослов, я чувствую в себе силы вполне осо­знанно, публично выступить с решением, которое учитывает как бо­гословские, так и христианские аргументы. Этот взгляд отвергает как лишенный всякой ответственности антирелигиозный волюнтаризм («неограниченное право на добровольную эвтаназию»), так и реакци­онный ригоризм*, лишенный сострадания («даже при самых невыно­симых болях нужно покориться Богу, допустившему эти страдания»). Я делаю это потому, что, будучи христианином и богословом, я убеж­ден, что всемилостивый Бог, давший человеку свободу и ответствен­ность за свою жизнь, дал также умирающим людям право принимать сознательное решение о способе и времени своей смерти. Этой ответ­ственности не могут их лишить ни церковь, ни богослов, ни врач³⁰².

На первый взгляд, аргументы Кюнга звучат весьма убедительно, но я все же убежден, что его книга попросту растерзала историческое

* Ригоризм — в доктрине Римско-католической церкви означает, что в сомнительных вопросах, касающихся этических проблем, следует выбирать более консервативный и строгий способ их решения. В переносном смыс­ле — крайняя строгость в толковании и применении законов. — Примеч. ред.

264

На грани жизни и смерти