- •Теоретическая лингвистика
- •Содержание
- •Введение
- •Глава ι. Общая характеристика судебной лингвистической экспертизы
- •Глава ιι. Общая характеристика экспертных задач, решаемых при производстве лингвистической экспертизы в рамках различных категорий дел
- •Глава ιιι. Решение экспертных задач в рамках различных категорий дел
- •От редактора: Взаимоотношения языка, права и истины в монографии к.И. Бринева
- •Введение Теоретическая лингвистика, теория истины и судебная лингвистическая экспертиза
- •А) Субъективистская теория истины в теоретической лингвистике
- •В) Принцип реализма в теоретической лингвистике и его прикладное значение. Истина как соответствие фактам
- •С) Истина как соответствие фактам и необходимость лингвистической экспертизы
- •Глава ι. Общая характеристика судебной лингвистической экспертизы
- •1.1 Судебная лингвистическая экспертиза как отрасль юридической лингвистики
- •1.2. Проблема разграничения лингвистического и юридического уровней в лингвистической экспертизе
- •1.3. Лингвистическая экспертиза в процессуально-юридическом аспекте
- •1.3.1. Субъект экспертизы. Типы экспертиз
- •1.3.2. Место лингвистической экспертизы в процессе установления фактов, имеющих значение для разрешения дела
- •1.3.3. Выводы эксперта. Оценка экспертизы следственным и судебным органом
- •1.4. Лингвистическая экспертиза как исследование продуктов речевой деятельности
- •1.4.1. Объект и предмет лингвистической экспертизы
- •1.4.2. Цели и задачи лингвистической экспертизы. Пределы компетенции лингвиста-эксперта
- •1.4.3. Проблема метода лингвистической экспертизы
- •1.4.3.1. Интроспективные методы. Метод субституции спорных смыслов
- •1. Верно ли, что размер Ваших официальных доходов на "Приводе" - 180000 рублей в месяц?
- •1.4.3.2. Экспериментальные методы
- •1.4.4. Исследовательский аспект выводов экспертного заключения
- •1.5. Проблема отнесения лингвистической экспертизы к определенному роду судебных экспертиз
- •Глава ιι. Общая характеристика экспертных задач, решаемых при производстве лингвистической экспертизы в рамках различных категорий дел
- •2.1. Судебная лингвистическая экспертиза по делам об оскорблении
- •2.1.1. Общая характеристика экспертных задач по делам об оскорблении
- •2.1.2. Оскорбление как феномен права
- •2.1.3 Феномен оскорбления в правосознании лингвиста
- •2.1.4. Решение проблемы оскорбления в лингвистической экспертологии
- •2.1.5. Оскорбление как форма речевого поведения (оскорбление как речевой акт)
- •2.1.6 Другие формы речевого поведения, способные вызывать перлокутивный эффект обиды (обвинение и понижение статуса)
- •2.1.7. Проблемы экспертной квалификации неприличной формы
- •2.2. Судебная лингвистическая экспертиза по делам о клевете и распространении не соответствующих действительности порочащих сведений
- •2.2.1. Общая характеристика экспертных задач
- •2.2.2. Фактитивные и оценочные утверждения как феномен права
- •2.2.3. Проблема разграничения категорий «событие», «оценка», «факт», мнение»
- •2.2.3.1 Проблема разграничения категорий «сведение» / «мнение», «оценка» / «факт»
- •2.2.3.2. Противопоставление определенных и неопределенных высказываний
- •2.2.3.3. Противопоставление оценочных и описательных (дескриптивных) высказываний
- •2.2.3.4. Проблема разграничения категорий «факт» и «событие»
- •2.3. Судебная лингвистическая экспертиза по делам о разжигании межнациональной, религиозной, социальной розни и призывам к экстремистской деятельности
- •2.3.1 Общая характеристика экспертных задач. Призывы как феномен права
- •2.4. Судебная лингвистическая экспертиза по делам, связанным с угрозой
- •2.4.1. Общая характеристика экспертных задач
- •2.4.2. Угроза как феномен права
- •2.4.3. Угроза как речевой акт
- •2.5. Некоторые задачи, решение которых, не требует привлечения специалиста, обладающего познаниями в области лингвистики
- •2.5.1. Установление наличия / отсутствия негативной информации о лице / группе лиц
- •2.5.2. Квалификация информации на предмет ее отношения к наркотическим и психотропным веществам
- •Глава ιιι. Решение экспертных задач в рамках различных категорий дел
- •3.1. Решение экспертных задач по делам об оскорблении
- •3.1.1. Экспертная ситуация 1 а) Формулировка экспертных задач
- •В) Решение поставленных экспертных задач
- •3.1.2. Экспертная ситуация 2 а) Постановка экспертных задач
- •В) Решение поставленных задач
- •С) Объекты исследования Текст 1 Еще таманда…
- •Текст 2
- •Вчетвером в одной постели
- •3.2. Решение экспертных задач по делам о распространении не соответствующих действительности порочащих сведений
- •3.2.1. Экспертная ситуация 1 а) Постановка экспертных задач
- •В) Решение поставленных задач
- •3.2.2. Экспертная ситуация 2 а) Постановка экспертных задач
- •Б) Решение экспертных задач
- •В) Объекты экспертного исследования текст спорной публикации х-ом по нацпроекту
- •С) Рисунок-иллюстрация к спорной публикации
- •3.3 Решение экспертных задач по делам о разжигании национальной, религиозной, социальной розни и призывам к экстремистским действиям
- •3.3.1. Экспертная ситуация 1 а) Постановка экспертных задач
- •В) Решение экспертных задач
- •С) Объекты экспертизы текст правил игры Правила уровня «Персонаж «Уличный боец»
- •Правила уровня «Персонаж – «Интернет-боец»
- •Сломай Систему играючи! текст комментариев команды игры Размышления Команды Игры о тактике действий, о возне критиканов, о грядущей Битве, о страхе трусов и о крахе Системы
- •3.3.2 Экспертная ситуация 2 а) Постановка экспертных задач
- •В) Решение экспертных задач
- •С) Объекты экспертного исследования
- •3.4. Решение экспертных задач по делам, связным с установлением угрозы
- •3.4.1. Экспертная ситуация 1 а) Постановка экспертных задач
- •В) Решение экспертных задач
- •Заключение
- •Приложение Типовые вопросы и пределы компетенции лингвиста-эксперта в рамках решения экспертных задач по различным категориям дел
- •4.1. Пределы компетенция лингвиста-эксперта и типовые вопросы по делам об оскорблении (ст.Ст. 130, 297, 319 ук рф)
- •4.1.1 Компетенция лингвиста.
- •4.1.2. Типовые вопросы к лингвисту-эксперту:
- •4.2. Пределы компетенции лингвиста-эксперта и типовые вопросы по делам о распространении не соответствующих действительности порочащих сведений (ст. 152 гк рф) и клевете (ст.Ст. 129, 298 ук рф)
- •4.2.2. Типовые вопросы
- •4.3.1. В компетенцию лингвиста входит:
- •4.4. Пределы компетенции лингвиста и типовые вопросы по делам, связанным с квалификацией угрозы
- •Список литературы
- •Нормативные акты и судебная практика:
- •Список условных сокращений
- •Константин Иванович Бринев Теоретическая лингвистика и судебная лингвистическая экспертиза
1.4. Лингвистическая экспертиза как исследование продуктов речевой деятельности
1.4.1. Объект и предмет лингвистической экспертизы
Объектом лингвистической экспертизы являются продукты речевой деятельности. Именно так сформулирован объект в перечне родов (видов) экспертиз, выполняемых в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации (см. также [Ратинов, 2002, с. 213,])12. Мы считаем, что данный термин в отличие от термина «текст»13 соотносится с большим количеством конкретных объектов (=обладает большим объемом), которые могут стать предметом экспертного исследования. Так, вряд ли под категорию «текст» может быть подведен анализ тождества / различия товарных знаков, тогда как, бесспорно, товарный знак является продуктом мыслительной и речевой деятельности конкретного человека или группы лиц. Но понимание текста как категории в принципе не так уж важно, так как вопрос о том, что такое текст – реалистический вопрос, вопрос, который связан с употреблением значений слов, а не с фактическим положением дел.
Если же ставить эту проблему в номиналистическом ключе и не ставить вопросов о том, что такое текст, то слово «текст» обозначает один из видов речевых произведений, которые обладают целенаправленностью (как бы это ни понимать), в отличие от спонтанных речевых произведений, цельностью, в отличие от речевых произведений с лакунами, и важен вопрос о том, какие следствия относительно реальности (событий, происходящих в действительности) порождает набор этих признаков. Это отдельный вопрос, требующий своего решения, и здесь мы не ставим цели ответить на этот вопрос. Но, по крайней мере, у тех объектов, которые называются словом «текст» нет никаких преимуществ в кодировании информации перед теми, которые так не называются (и соответственно, не обладают выделенными признаками).
Что мы имеем в виду, когда говорим о следствиях? Это следствия, которые связаны с фактическими ситуациями при кодировании и декодировании сообщения, они могут быть сформулированы в следующих вопросах: «Чем отличается речевое поведение говорящего, когда он создает то речевое произведение, которое мы называем «текст», и что происходит с говорящим, когда он кодирует иное речевое произведение? (Закономерен, безусловно, и вопрос о слушающем)14.
Полагаем, что цельность не представляет какого-то исключительного и самоценного признака, и при исследовании поврежденных источников, например, печатного текста, в котором по каким-то причинам отсутствует какая-то часть, мы можем «достраивать» исходный материал до уровня цельности. Добавим, что цельность может и не находиться в части «дано» при экспертном исследовании, но быть в части «требуется доказать». Именно такие задачи решает лингвистическая экспертиза при исследовании продуктов речевой деятельности в аспекте наличия / отсутствия в них признаков монтажа.
По отношению к источнику информации об объекте экспертные исследования могут быть разделены на непосредственные и опосредованные. В первом случае эксперт анализирует непосредственный источник информации (например, спорную фонограмму или спорный печатный текст), во втором – объект анализируется через косвенные источники информации (показания свидетелей, протоколы судебных заседаний).
Существует точка зрения, согласно которой косвенные источники не могут являться объектом экспертной оценки. «…Объектами лингвистической экспертизы являются тексты, непосредственно отображающие речевое событие, представляющее криминалистический интерес. Не принимаются в качестве объектов показания свидетелей, в которых пересказывается речевое событие, протоколы и другие письменные тексты, в которых фиксируется устная речь, если предмет разбирательства – устная речь, также переводы текстов на иностранном языке, если представляет интерес именно иностранный текст, так как во всех перечисленных случаях имеет место подмена объекта исследования. Например, если необходимо установить наличие или отсутствие лингвистических признаков оскорбления в ходе разговора, то протоколы допросов свидетелей и потерпевших являются не пригодными, так как в них речевое преступление представлено опосредовано, и, соответственно, по ним эксперт не сможет дать объективный вывод. На лингвистическую экспертизу в данном случае необходимо представлять фонограмму или видеофонограмму, непосредственно фиксирующую речевое преступление» [Мамаев, 2008, с. 276].
Такая позиция вряд ли может быть принята, так как возможность познания при таком подходе ставится в зависимость от наличия определенного класса «привилегированных» источников информации об объекте. Во-первых, вероятно, что существует множество источников информации об объекте исследования, и, во-вторых, ни один источник информации не может быть признан в качестве лучшего источника, безусловно, при этом, каждый источник ограничен в аспекте извлечения из него «нужной» (=необходимой для ответа на поставленный вопрос) информации. Таким образом, при некотором «неудобстве» исследования косвенных источников их невозможно совсем исключить из экспертного рассмотрения, потому что ложность / истинность любого исследования напрямую не связана с каким-либо типом источников информации об объекте (см., например, решение экспертных задач по косвенным источникам, представленное в разделах 3.2.1. и 3.3.1). Укажем также, что данное противопоставление относительно. Так, например, фонограмма, фиксирующая общение, является косвенным источником информации об этом общении по отношению к ситуации непосредственного общения, а фонограмма, представленная в печатной форме, в свою очередь, является косвенным источником по отношению к звуковой фонограмме, текст с отсутствующими фрагментами является косвенным источником по отношению к цельному печатному тексту. Безусловно, наличие аудио или печатного текста облегчает задачу исследования, но это лишь означает, что относительно свойств косвенных источников (скажем, протоколов судебного заседания) не имеется достаточной информации для получения категорического заключения эксперта, а это, очевидно, гносеологический момент, так как незнание, как исследовать такие источники, не означает невозможности их исследования по поставленным перед специалистом вопросам.
В этом аспекте представляет собой интерес теоретический вопрос о пределах возможностей получения достоверной информации лингвистом из косвенных источников, т.е. о границах применения этих источников. В прикладном аспекте такие исследования могли бы, с одной стороны, вылиться в практические рекомендации для представителей следственных органов, которые могли бы применять их при работе со свидетелями по категориям дел, в которых «фигурирует» языко-речевой материал, с другой – к разработке специальных методик для работы эксперта с косвенными источниками информации15.
Таким образом, необходимо различать объект экспертного исследования – речевое произведение, которое имело место в конкретном месте, в конкретное время, в конкретной обстановке, и источник информации об этом речевом произведении, который не равен этому речевому произведению.
Перейдем к описанию предмета судебной лингвистической экспертизы. Предмет экспертизы – какой-либо языко-речевой уровень (=срез) исследуемого объекта. Так, при исследовании текста на предмет наличия угрозы исследуется интенционально-жанровый срез речевого произведения, а при исследовании товарных знаков – эмический уровень системы номинаций товаров, услуг, названии фирм и т.п. В общем при решении экспертных задач лингвист-эксперт сталкивается с двумя типами предметов, которые соответствуют двум формам речевого поведения – говорению и восприятию, таким образом, предметом исследования при проведении экспертных исследований, с одной стороны, является речевое поведение говорящего, а с другой – содержание речевого произведения в том смысле, в каком в любое речевое произведение может служить источником реакций того, кто воспринимает это произведение, когда последний декодирует это произведение.