III [ум]

160. Всякий божественный ум единовиден и совер­шенен и есть первичный ум, производящий из себя другие умы.

161. Все истинно сущее, зависящее от богов, есть божественно умопостигаемое и не допускает причаст­ности себе.

162. Всякое множество единиц, освещающее [собой] истинно сущее, скрыто и умопостигаемо. Скрыто — по­тому что связано с единым; умопостигаемо же — по­тому что ему причастно сущее.

166. Всякий ум или не допускает причастности себе, или допускает ее; если допускает, то ему причастны или надмировые, или внутримировые души.

В самом деле, ум, не допускающий причастности себе, предшествует всему множеству умов, обладая са­мым первым наличным бытием. Из умов, допускающих причастность себе, одни излучают душу надмировую и не допускающую причастности себе, а другие — вну-тримировую. Действительно, с одной стороны, внутри-мировое множество происходит не прямо из не допу-

570

екающего причастности себе, поскольку эманации про­исходят через подобное; а то, что отделено от мира, сходно с недопускающим причастности себе больше, чем то, что в нем разделено. С другой стороны, сущест­вует не только надмировое множество [умов], но и внутримировое, поскольку имеется внутримировое мно­жество богов, и сам мир одушевлен и одарен умом; и причастность внутримировых душ надмировым богам происходит через посредство внутримировых умов.

167. Всякий ум мыслит сам себя, но первейший ум — только сам себя; и в нем ум и умопостигаемое — одно по числу. Каждый же из последующих умов мыс­лит и сам себя, и предшествующее ему. И умопостигае­мое из этого есть отчасти он, отчасти то, из чего он.

168. Всякий ум, будучи активен, знает, что он мыс­лит, и [не так, что] одному свойственно мыслить, а дру­гому мыслить то, что он мыслит.

В самом деле, если ум существует, будучи активен, и мыслит сам себя не как иное в отношении к мысли­мому, то он знает себя и видит себя. Видя же себя мыс­лящим и познавая себя видящим, он знает, что ум активен.

169. Всякий ум имеет в вечности и сущность, и по­тенцию, и активность.

170. Всякий ум мыслит все сразу. При этом ум, не допускающий причастности себе, мыслит все просто; каждый же последующий ум мыслит все в единичном... Если мышление каждого тождественно с его бытием, то и каждый ум есть и то и другое — и мышление и бытие.

171. Всякий ум есть неделимая сущность.

В самом деле, если он не имеет величины, нетелесен и неподвижен, то он неделим. Ведь все, что каким-то образом делимо, делимо или как множество, или как величина, или по действиям, совершающимся во вре­мени. Ум же во всех отношениях вечен, за пределами тел, и множество в нем пребывает в единстве. Следо­вательно, он неделим.

А то, что ум нетелесен, показывает возвращение ума к самому себе, ибо ни одно тело не возвращается к самому себе... Хотя всякий ум есть множество, однако

571

он есть объединенное множество, Jj6o свернутое предшествует разделенному и ближе к единому.

172. Всякий ум непосредственно принадлежит к вечному и сущностно неизменному.

174. Всякий ум дает существование последующему за ним через мышление, и творчество его заключается в мышлении, а мышление — в творении.

В самом деле, если умопостигаемое и ум тождест­венны, то и бытие каждого ума тождественно с мыш­лением, совершающимся в нем.

175. Всякому уму первично причастно мыслитель­ное и по сущности, и по активности.

176. Все мыслительные формы находятся и одна в другой, и каждая сама по себе.

В самом деле, если всякий ум неделим, то и заклю­ченное в нем множество объединено мыслительной неделимостью, и все [формы], будучи в одном [уме], не имеющем частей, объединяются друг с другом; и все проникает все. С другой стороны, если все мыслитель­ные формы лишены материи и бестелесны, то они не слиты одна с другой и [пребывают] раздельно. Каждая форма, оберегая свою собственную чистоту, остается тем, что она есть.

177. Всякий ум есть полнота форм, но один охваты­вает более всеобщие, другой более частные формы, при­чем более высокие умы тем более общи, чем более частны последующие за ними; а более низкие умы тем более частны, чем более общи предшествующие им.

180. Всякий ум, хотя и не состоит из частей, есть целое, находится в единении с другими и отличен от них. Но ум, не допускающий причастности себе, есть просто целое как содержащий в себе все части в це­лостности; каждый же из частных [умов] содержит це­лое как целое в частях. И таким образом, все [в уме] су­ществует частно.