1. Частичная десталинизация и противоречия хрущевского периода отечественной истории.

5 марта 1953 г. от инсульта умирает И.В. Сталин.Доступ к нему был настолько затруднён, что в решающий момент всесильный тиран оказался без медицинской помощи. Когда же охрана всё же осмелилась войти внутрь и вызвать начальство, Л.П. Берия заявил им, что товарищ Сталин отдыхает и ему не следует мешать. Таким образом, медицинские работники получили доступ к нему ещё позже. Анализируя эти и ещё некоторые свидетельства, исследователи порой делают вывод о том, что обер-палач, таким образом,ускорил смерть тирана,даже если не принимать на веру некоторые данные о том, что Л.П. БерияотравилИ.В. Сталина.

В последующие месяцы происходит ожесточённая борьба за власть внутри высшей партийной элиты. Проигравшие, и это понимали все, теряли не только влияние, но и жизнь. Особо зловещий колорит этим судьбоносным, хотя и скрытым в течение долгого времени от народа событиям придавало участие в них нового «Малюты Скуратова» - Л.П. Берии. Принимая в расчёт тот факт, что он был главой объединённого МВД, в состав которого вошёл и МГБ, можно сделать вывод о том, что именно этот человек был наиболее вероятным претендентом на верховную власть. Остальные, однако, прекрасно понимали, чем грозит им подобная перспектива, и обратились к армии в лице Маршала Г.К. Жукова, имевшего в обществе колоссальный и для очень многих непререкаемый авторитет.6 июня 1953 г. он лично арестовал Л.П. Берию, и новое руководство, опираясь на мощь введённых в Москву по приказу Г.К. Жукова войск, в том числе и танков, предало его суду. После суда 18-23 декабря Особое Судебное Присутствие Военной коллегии Верховного Суда СССР во главе с Маршалом И.С. Коневым приговорило обер-палача к смерти.

В январе 1955 г. секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв сумел отправить в отставку Председателя Совета Министра СССР Г.М. Маленкова и, таким образом, сосредоточил в своих руках высшую власть. Сразу после смерти И.В. Сталина началась, правда, довольно робко, реабилитация жертв тирании. Так, в 1955 г. посмертно был оправдан Н.И. Вавилов. Подверглись наказанию даже некоторые палачи, но очень немногие. В феврале 1956 г. на заключительном заседании XXсъезда партии Н.С. Хрущёв сделал свой секретный доклад, посвящённый критике сталинской тирании. На специально подобранных, вышколенных в годы страшных репрессий делегатов это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Несмотря на то, что текст доклада был более, чем умеренным, его до 1989 г. даже не решились опубликовать в СССР. Правда, на Западе он был известен уже в 1956 г. В рассматриваемом документе Н.С. Хрущёв свёл все отрицательные черты сталинского периода к такому далеко не первостепенному фактору, как культ личности вождя, объяснив его, в свою очередь, особенностями сурового послереволюционного времени и своеобразием характера самого И.В. Сталина. Интересно, что в господствовавшем в те годы марксистском учении методологически неправильным считалось сводить те или иные основные черты эпохи к личности одного человека, пусть даже действительно выдающегося.

После секретного доклада началась массовая реабилитация – и мёртвых, и, самое главное живых. Две России, по словам А.А. Ахматовой, взглянули друг другу в глаза, Россия жертв и Россия палачей. Вернулись из ссылки и многие репрессированные народы, некоторым из них была возвращена территория и воссозданы автономии (карачаевцы, калмыки, вайнахи). Никакого наказания последние, однако, не понесли, лишь очень и очень немногих сняли с работы или исключили из партии. Все попытки дать глубокую оценку случившемуся, или, тем более, провести последовательную десталинизацию, пресекались, порой очень жёстко. Однако, даже такие, более, чем умеренные преобразования были восприняты частью старой элиты в штыки. В 1957 г. Л.М. Каганович, а также В.М. Молотов и К.М. Ворошилов, несмотря на то, что в самом конце правления И.В. Сталина сами только чудом не попали в кровавую мясорубку, решили снять Н.С. Хрущёва со всех постов, и, может быть, даже ликвидировать его. Эти лидеры ссылались на то, что своими разоблачениями он принёс огромный вред международному рабочему и коммунистическому движению.

Справедливости ради нужно сказать, что уже тогда начали сказываться отрицательные черты режима власти полуграмотного реформатора, что обусловило, в частности, тот факт, что к «неосталинистам» примкнули и некоторые другие партийцы, например, Д.Т. Шепилов. В решающий момент Н.С. Хрущёв вновь обращается к Г.К. Жукову, и тот снова вводит в столицу верные ему танковые войска. Одновременно сторонники Генерального секретаря срочно собирают Пленум ЦК, «обрабатывая» в нужном ключе каждого делегата. В результате это собрание провозгласило Л.М. Кагановича, В.М. Молотова, К.М. Ворошилова и «примкнувшего к ним» Д.Т. Шепилова «антипартийной группой» и сняло их со всех постов. Однако, когда один из них после окончания работы партийного ареопага позвонил Н.С. Хрущёву и спросил его о своей дальнейшей судьбе, новый правитель страны, надо отдать ему должное, заявил звонившему, что времена изменились, и он не лишится ни жизни, ни свободы, даже работу ему найдут.

Однако, разделавшись со своими врагами с помощью Г.К. Жукова, Никита Сергеевич не мог в глубине души не осознавать того факта, с какой лёгкостью этот полководец вершил судьбу верховной власти. Насколько можно судить, маршал действительно не желал её для себя, о чём он потом иногда прямо говорил самым близким людям. Но Н.С. Хрущёв, очевидно, считал по-другому, явно опасаясь за свой «трон». Воспользовавшись удобным случаем, он снял находившегося в заграничной командировке Г.К. Жукова со всех высших постов. Вскоре маршала отправили на пенсию. Можно, видимо, сказать, что этот удар изменил мировоззрение последнего. Суровый полководец и твёрдый коммунист, в молодости подавлявший Антоновское восстание, в конце жизни он стал религиозным человеком. В своих тайных записях, составленных в рассматриваемые годы, Г.К. Жуков, дал правдивый и глубокий анализ сталинской тирании. Что же касается вреда для страны и её Вооруженных Сил, причинённого данной отставкой, то он, разумеется, был колоссален.

Обратимся теперь к тем конкретным экономическим, административным и культурным преобразованиям, которые были произведены в рассматриваемый период истории. В первую очередь, экономические реформы касались изменения в положении сельского хозяйства и использовании результатов НТР в народном хозяйстве СССР. На сентябрьском 1953 г. Пленуме ЦК партии было принято решение улучшить ситуацию в аграрной сфере. Мизерные цены на продовольствие и другую сельскохозяйственную продукцию были повышены во много раз. Боле чем в два раза были увеличены и прямые вложения в сельское хозяйство. На трудодни выдавали такое количество зерна, о котором при Сталине колхозники не могли и мечтать. На время стихли гонения на личные приусадебные участки крестьян. Чуть позже колхозникам были выданы паспорта, им было разрешено свободное передвижение по стране. Трудодни заменили заработной платой. Уже за пределами хрущёвского периода правления, в 1965 г. колхозникам (впервые в рабоче-крестьянском государстве) была назначена, хотя и не большая, пенсия.

Одновременно, начиная с февраля 1954 г. началось так называемое «поднятие целины» - освоение старых тобольско-ишимских казачьих земель, в административном плане входивших в советское время в состав Казахстана. В общей сложности, было введено в оборот 42 млн. гектаров земельных угодий. В целом это была полезная мера, продолжение традиционного для Руси процесса освоения новых территорий. Однако, нередко поднятие целины происходило с нарушением разработанных наукой норм и правил, что привело к ряду экологических проблем, ощущаемых до сих пор, в основном, связанных с эрозией почв.

Далее, следует отметить, Н.С. Хрущёв ухудшил положение села. В первую очередь, мы имеем в виду ликвидацию после 30-летнего существования машинно-тракторных станций, произошедшую в 1958 г. Колхозы заставили за полтора года выкупить принадлежавшую МТС технику по чрезмерно завышенным ценам, в результате чего многие из них потеряли все свои средства и ещё и остались должны государству. Кроме того, Н.С. Хрущёв начинает очередное преследование личных приусадебных участков, что заметно ударило по благосостоянию многих сельчан. Все вышеперечисленные факты действительно имели место. Но следует также признать, что положение крестьянства в рассматриваемое время улучшилось значительно. Данный класс-сословие советского общества в эти и последующие годы, вплоть до начала 90-х, не слишком отличался по своему положению от пролетариата.

Сами же рабочие, наоборот, к началу 60-х гг. почувствовали определённое ухудшение своего статуса. Правда, примерно с середины 50-х постоянно повышалась заработная плата, особенно заработная плата малоимущих граждан, в два раза увеличилась пенсия, за 6 лет (1954-1960 гг.) новоселье, причём уже не просто в комнатах, а в малогабаритных квартирах отпраздновало, видимо, почти 24% населения страны. Однако, повышение закупочных цен на продукты при затратном, в целом, характере советской экономики вызвало перебои с продуктами при их значительном, по меркам тех лет, подорожании. Рабочие ответили стихийными акциями протеста. Особенно выделялись новочеркасские народные выступления, расстрелянные в июне 1962 г. Тела убитых тайно захоронили. Основных зачинщиков беспорядков очень быстро выявил КГБ, и вскоре они были или посажены на длительные сроки заключения, или казнены. Пожалуй, это самая черная страница хрущёвского правления, покрывшая и самого этого правителя, и других представителей высшего партийного руководства несмываемым позором.

В определённой степени хрущёвская экономика, надо отметить, держалась на использовании результатов научно-технического прогресса, хотя значение этого фактора всё же не следует преувеличивать. В июле 1955 г. очередной Пленум ЦК партии осудил существовавшую в сталинские времена теорию об отсутствии при социализме такого явления, как моральный износ техники. Огромные средства был вложены в наукоёмкие технологии, что позволило в кратчайшие сроки по некоторым направлениям обогнать даже самые развитые и богатые страны мира. Покорение космоса, в частности, полёт Ю.А. Гагарина (1961 г.), фотографирование обратной стороны Луны (1959 г.), создание первой в мире АЭС (1954 г.) и многие другие достижения вызывают чувство гордости и сейчас.

Стремясь улучшить управление экономикой, Н.С. Хрущёв решил разом покончить с ведомственными распрями путём замены большинства министерств органами управления гражданской промышленностью и строительством, построенными по территориальному принципу, - советами народного хозяйства (СНХ). Из министерств сохранились лишь те, которые имели стратегическое или же оборонное значение. Когда же вместо отраслевого местничества появилось местничество территориальное, с этим постарались бороться созданием республиканских СНХ (1960 г.), а чуть позже – Высшего совета народного хозяйства СССР (1963 г.) Следует отметить, что данная административная реформа не оправдала себя и, в конечном итоге, принесла гораздо больше вреда, чем пользы. После отставки Н.С. Хрущёва она была отменена.

В культурной сфере произошло возвращение многого из наследия былых времён, замалчиваемого или откровенно отвергаемого при И.В. Сталине. Колоссальную популярность приобрёл журнал «Новый мир», где главным редактором был А.Т. Твардовский. Здесь в 1962 г. была опубликована повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» - повесть об одном дне из жизни политзаключенного в сталинском лагере, произведение, которое произвело эффект разорвавшейся бомбы. Одновременно власти подавили, порой очень жестоко, всех, кто пытался докопаться до сути сталинизма.

Рассматривая время правления Н.С. Хрущёва, названного позже «оттепелью», нельзя обойти общетеоретических вопросов, связанных с характеристикой советского общества послесталинского периода. На Западе вплоть до 1991 г. его нередко по-прежнему определяют как тоталитаризм. Разумеется, с подобной трактовкой согласиться нельзя. «Цвет времени» после 1953-1957 гг. серьёзно изменился, это было видно и современникам, и историкам рубежа XX-XXIвв. Однако, это общество, надо признать, имело и некоторые черты тоталитаризма. Дело в том, что и во времена правления Л.И. Брежнева, и даже в годы рано «похолодавшей» хрущёвской «оттепели» государство по-прежнему, хотя и не столь активно, стремится вмешиваться в личную жизнь человека. Интересно, что именно Н.С. Хрущёв, выпустивший из лагерей миллионы людей, был особенно непримирим к религии. Положение всех конфессий при нём становилось порой совершенно невыносимым, заставляя даже вспоминать о лютых временах Ленина и Сталина.

Однако, во всём остальном, послесталинское советское общество, по нашему мнению, можно определить, в первую очередь, как антидемократическое, но авторитарное, а не тоталитарное. Авторитаризм – это тип политического режима, который характеризуется отсутствием демократических тенденций в политической сфере, террором, направленным, за довольно редкими исключениями, лишь против действительных противников режима, существованием слабой или бутафорской оппозиции, невмешательством государства в личную жизнь человека и, нередко, в экономику. Разумеется, никаких по-настоящему серьёзных признаков народовластия рассмотреть здесь не представляется возможным. Кроме своего антидемократического характера, послесталинское и сталинское общество, однако, имели ещё одну общую черту. Мы имеем в виду сохранившуюся политарную сущность СССР. Контроль над экономикой со стороны правящего класса-сословия – партийной элиты – продолжал оставаться почти полным. Но нельзя не признать и больших отличий между сталинским и послесталинским периодами, в частности, значительного смягчения режима.

Так, террор перестал носить тотальный характер, а стал касаться, за редчайшим исключением, лишь действительных противников режима, которые стремились к углублению экономических и политических преобразований в стране. В верхах уже не было дилеммы «победить и истребить своих врагов или умереть». Появилась и оппозиция – популярные на Западе и практически не известные на Родине диссиденты. Основные же изменения сословно-классовой структуры послесталинского СССР по сравнению с предшествующим временем характеризуются исчезновением многочисленного класса-сословия заключённых и труднопреодолимого заслона между классами-сословиями рабочих и колхозных крестьян. Исчезли и те черты, в соответствии с которыми советское тоталитарное общество можно считать крепостническим. Кроме того, изменился не только тип политического режима, но и форма правления. Единоличную диктатуру И.В. Сталина заменила олигархия. Именно она, высшая партийная элита, на октябрьском 1964 г. Пленуме ЦК КПСС смогла свергнуть Н.С. Хрущёва со всех высших постов. Как мы помним, для сталинского режима были характерны совсем иные черты.

В данной связи возникает и ещё один интереснейший вопрос – вопрос о причинах трансформации тоталитаризма в авторитаризм. Как показывает анализ ситуации в различных обществах, тоталитарный режим исторически недолговечен, в отличие от авторитарного, существовавшего тысячелетиями. В истории XXвека в СССР он просуществовал менее четверти века, его хронологические рамки примерно можно определить как 1933-1956 гг., в Китае – примерно столько же (около 1957-1980 гг.), в Албании – чуть более 40 лет (вторая половина 40-х – вторая половина 80-х гг.). Только кубинский и особенно северокорейский тоталитарные режимы пока показывают большую долговечность. Последний «перевалил» уже за 60-летний рубеж. Кубинский же режим во главе с Ф. Кастро, в отличие от всех остальных сделал значительную уступку старым традициям своего общества, лояльно относясь к религии. Тем самым данный вид тоталитаризма серьёзно продлил себе жизнь. Однако, несмотря на очень многие проблемы, возникающие перед историком тоталитаризма, в целом ясно, что подобные государства «живут» исторически недолгое время, как правило, не более четырёх-шести десятков лет, а обычно даже меньше, 30-40 лет.

В литературе этот факт объясняется двумя основными причинами: тем, что диктаторы в подобных обществах не оставляют себе преемников. Подобную причину необходимо принять, тем более, что как раз северокорейский тоталитаризм явно продлил своё существование именно «введением» своеобразного «престолонаследия». Вторая причина рассматриваемого явления – психологическая. Люди, в том числе и высшая элита, не могут постоянно жить в состоянии тотального террора, т.е., фактически, вечного ужаса. Поэтому окружение тирана после его смерти смягчает режим.

Кроме того, нередко в литературе можно встретить и другое объяснение: подобные режимы реформировались под воздействием внешнего фактора, вследствие того, что они оказались неконкурентоспособными по сравнению со странами своего окружения. Однако, к перечисленным выше объяснениям необходимо добавить ещё одно, которое само разъясняет последнее из них. Дело в том, что любой вариант тоталитаризма органически не может ужиться с талантливыми людьми. Он их либо истребляет, либо, в лучшем случае, лишает возможности эффективно работать. Эти же люди – соль земли, без них общество долго существовать не может, оно загнивает. «Тростью Фразибула» тоталитаризм, в конечном итоге, поражает себя сам, делая собственную страну неконкурентоспособной. Арест или гибель таких людей, как Н.И. Вавилов, С.П. Королёв, М.Н. Тухачевский – это миллионы пудов невыращенного хлеба, появившиеся намного позже технические изобретения, сотни тысяч напрасно погибших в годы Великой Отечественной войны солдат. Таким образом, по нашему мнению, можно объяснить исторический крах сталинизма и смягчение режима в послесталинский период отечественной истории.

Выводы.

В период 1953-1964 гг. в советском обществе была произведена целая серия важнейших преобразований, которые кардинально изменили его. На смену тоталитаризму пришёл авторитаризм, единоличная диктатура трансформировалась в олигархию, тотальный террор сменился адресным. Элементы крепостничества отошли в прошлое, положение крестьянства значительно улучшилось, закупочные цены были увеличены в несколько раз, трудодни сменила зарплата, у рабочих же она была повышена, порой весьма значительно. В экономике определённые успехи были обеспечены увеличением сельскохозяйственных угодий за счёт подъёма целины и внедрения результатов НТР. Сохранился, однако, антидемократический и политарный характер рассматриваемого общества. Народовластия здесь не было, а высшая партийная элита по-прежнему контролировала экономику, причём именно по политарному механизму. Далее мы рассмотрим следующие два десятилетия жизни советского общества - вплоть до начала горбачёвских преобразований.

2. «Косыгинские реформы» и их провал. Нарастание кризисных явлений в середине 60-х – середине 80-х гг. и их причины.

Октябрьский 1964 г. Пленум ЦК КПСС – ярчайший пример всевластия партийной олигархии послесталинского периода отечественной истории. Н.С. Хрущёв, как уже было сказано выше, был снят со всех постов и не по своей воле стал Персональным пенсионером союзного значения. На его место стал Л.И. Брежнев. Правящая олигархия, сместив Н.С. Хрущёва, уже в 1965 г. ликвидировала разделение партийного аппарата по производственному принципу, поскольку эта мера частично позволяла привлекать партийцев к ответственности за провалы в производстве. Кроме того, был отменён и пункт Устава КПСС 1961 г. об обязательной ротации трети любого партийного органа при каждых выборах. Таким образом, этот олигархический переворот имел для страны далеко не только положительные последствия.

Однако, однозначно оценивать рассматриваемые события тоже нельзя. С другой стороны, ситуация борьбы с «волюнтаризмом» способствовала проведению серии реформ. После этого события, в частности, лишился, наконец, государственной поддержки Т.Д. Лысенко – один из основных виновников гибели Н.И.Вавилова. Президент АН СССР М.В. Келдыш публично назвал его губителем отечественной биологической науки. «Правда» смягчила слова учёного, но ситуация в этой науке постепенно стала нормализовываться.

В 1965-1966 гг. в экономике стали производиться достаточно серьёзные преобразования. Во многом они «шли» по инициативе Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина, поэтому их и называют порой «косыгинскими». Основные положения этих реформ таковы:

- перевести управление с территориального на прежний, отраслевой принцип;

- осуществить перевод предприятий на хозяйственный расчёт, исходя из трёх «шагов» - самоокупаемости, самофинансирования и самоуправления;

- сочетать планирование на государственном уровне с местной инициативой;

- уменьшить количество плановых показателей до пяти;

- важнейшими из них должны были стать объём реализованной продукции, а не вал, как это было раньше, рентабельность производства и размер полученной прибыли;

- за счёт прибыли на предприятиях разрешалось создавать поощрительные фонды, средства которых можно было направлять на жилищное строительство, социально-культурные нужды или же на выплаты рабочим и служащим.

Реформы, как мы видим, в некоторой степени возрождали «дух НЭПа», хотя во многом были другими, в частности, не настолько радикальными. Тем не менее, результаты не заставили себя ждать. За годы восьмой пятилетки (1965-1970 гг.) объём промышленного производства увеличился в полтора раза. В сельском же хозяйстве рост был более скромным, но также неплохим – 21%. 1965-1966 гг. – эти годы и были, как выяснилось впоследствии, апогеем «косыгинских реформ». С начала 70-х гг. началось их «тихое» сворачивание. С хозрасчётом скоро было покончено, количество плановых показателей постоянно увеличивали, так что ко времени перестройки их стало около тысячи. Советская экономика вновь стала жёстко централизованной, без каких-либо признаков самостоятельности предприятий или конкретного работника. Официально, на формально-юридическом уровне эти преобразования никто и никогда не отменял, партийно-бюрократическая машина в реальной жизни похоронила их без принятия каких-либо нормативно-правовых актов. Ничего с этим не мог поделать и сам А.Н. Косыгин, несмотря на то, что пост Председателя Совета Министров СССР он сохранял вплоть до самой своей смерти в 1980 г.

С начала 70-х годов стали видны симптомы постепенно углубляющегося кризиса советского общества, в том числе и экономики СССР. Перед исследователем данного времени встаёт вопрос о причинах данного явления. Постараемся разобраться в причудливых переплетениях тех процессов, что привели страну к этому. В литературе, в частности, высказывалась точка зрения, согласно которой командно-административная система, господствовавшая в то время в СССР, принципиально не была совместимой с какими-либо преобразованиями. В качестве основного доказательства обычно приводится именно судьба «косыгинских реформ». Однако, как показывает история других обществ, особенно Китайской Народной Республики после свержения так называемой «банды четырёх» во главе с Цзян Цин (1980 г.), авторитаризм порой неплохо может сочетаться с экономическими преобразованиями, даже достаточно глубокими. Таким образом, так решать вопрос нельзя. Кроме того, нам не представляется правильным сводить проблему и к фактору «гонки вооружений», якобы подорвавшей все силы советской экономики. Ситуация в военно-промышленном комплексе (ВПК) Советского Союза изучена, разумеется, далеко не достаточно, но по ряду показателей уже и сейчас, видимо, возможно сделать вывод о том, что ВПК СССР оказался более эффективным, чем ВПК стран НАТО, в том числе и США. Объясняется этот парадокс достаточно просто: в военной промышленности действуют принципиально иные законы, чем в рыночной экономике, поскольку она создаётся, в первую очередь, не ради получения коммерческой прибыли.

Мы полагаем, что объяснить изучаемое явление возможно, в конечном итоге, четырьмя основными причинами, которые были неразрывно связаны между собой.

1. Плановый характер советской экономики. Он создавал серьёзные объективные основания для кризиса народного хозяйства СССР, поскольку спланировать развитие всей экономики, да ещё и на пять лет, принципиально невозможно.

2. Кризис верхов, почти полная неспособность правящей партийной элиты к принятию и реализации нестандартных решений. Без учёта данного фактора не понятными оказываются и недостатки советской экономики рассматриваемого периода, и последующие трагические события горбачёвского и ельцинского времени, когда верхушка не смогла сохранить Союз хотя бы исходя из чувства самосохранения. Здесь обнажился одна из самых отрицательных черт авторитаризма в целом – как типа политического режима. Отсутствие должного контроля со стороны народа отдаёт вопрос о кадрах на откуп случайности, что порой играет серьёзную, иногда даже роковую роль в истории того или иного общества.

3. Незаинтересованность в советское время работника в результатах своего труда. Общенародная собственность фактически являлась как бы «ничьей» собственностью. Как показала практика, человек будет всячески оберегать и преумножать только своё имущество. «Теория» о преимуществах государственной собственности не получила абсолютно никакого подтверждения. Инстинкт же собственника возможно компенсировать либо мощью идеологии, либо насилием, либо инстинктом самосохранения во время войны или борьбы с суровой природой. Все эти три «заместителя» к 70-м гг. теряют своё значение. Во время правления Н.С. Хрущёва мы видим последний в советский период истории всплеск веры в пресловутое «светлое будущее». В октябре 1961 г. XXII съезд КПСС в III программе партии провозгласил программу построения коммунизма к 1980 году. Судя по всему, многие люди действительно верили тогда в это. Однако, реалии брежневского общества вскоре разрушили всякие иллюзии.

Об энтузиазме как о важном экономическом факторе в рассматриваемые годы можно было уже забыть. Советскую идеократию постиг конец всех подобных обществ. Как мы говорили выше, в теме, посвящённой русской истории XIII-XV вв., такой тип общества позволяет произвести небывалую концентрацию всех ресурсов страны, но он существует только в чрезвычайных обстоятельствах и недолго. Те компенсационные механизмы, которые действовали в годы страшных войн или в русской общине с её жёсткой дисциплиной и уравнительными традициями, в брежневское время, разумеется, работать не могли. После же замены тоталитаризма авторитарным режимом отсутствие экономической заинтересованности работника в результатах своего труда не могло заменить и внеэкономическое принуждение, широко практиковавшееся Сталиным.

4. Наконец, ряд обществоведов нашего времени считает возможным говорить и о четвёртой причине кризисе советского общества изучаемого времени. Этот фактор имеет серьёзное значение только в индустриальном обществе. Мы имеем в виду следующее. Развитие народного хозяйства в XX в. предполагает использование результатов НТР. Только так можно сделать экономику эффективной. Однако, эти результаты не являются на пустом месте. В конечном итоге, они сами порождаются фундаментальной наукой. Таким образом, вырисовывается абрис грандиозного долговременного цикла: вложение больших средств в фундаментальную науку – получение соответствующих результатов с выходом на практические потребности общества – внедрение их в производство и сельское хозяйство. Огромные деньги, вложенные в фундаментальную науку и наукоёмкие отрасли производства при Н.С. Хрущёве, позволили получать колоссальные выгоды ещё примерно полтора десятка лет.

Однако, к началу 80-х этот потенциал был уже во многом исчерпан. Новых же вложений, по крайней мере, такого размаха, как раньше, сделано не было. Цикл, пройдя своё развитие и не получая «подкрепления», не повторился. Объяснить политику Л.И. Брежнева в данном вопросе легко: фундаментальная наука не приносит сиюминутной прибыли. Более того, часто даже сами учёные не в силах предсказать, куда возможно внедрить, пусть и в отдалённом будущем, результаты их исследований. Это правило действует во все времена. Любое правительство, если оно не понимает необходимости крупных вложений в фундаментальную науку как в якобы бесполезную «чёрную дыру», приносит величайший вред будущим поколениям.

Таким образом, любой прозорливый наблюдатель мог сделать вывод о том, что развитие СССР к концу рассматриваемого периода зашло в тупик. Так, уже Н.С. Хрущёв первым стал закупать иностранное зерно и другие сельхозпродукты. Попытки спасти ситуацию путём огромных финансовых вливаний в сельское хозяйство или же создания агропромышленных объединений – от районных (РАПО) до гигантского Госагропрома СССР в 1985 г. – ни к чему существенному не привели. Многие это понимали. В рассматриваемое время в СССР появляется так называемое диссидентское движение, правда, очень разноплановое и почти не известное у себя в стране. К лицам, возвысившим свой голос против косности брежневской поры, относятся и такие незаурядные люди, как А.И. Солженицын, А.Д. Сахаров и П.Г. Григоренко. Первый из них прославился как лауреат Нобелевской премии по литературе за роман «Архипелаг ГУЛаг», а позднее – и как идеолог неославянофильства. Академик А.Д. Сахаров, один из основных конструкторов водородной бомбы, был скорее продолжателем традиций западничества. Третий из вышеназванных лиц, генерал-фронтовик и начальник кафедры военной академии, намеревался возродить «истинный» ленинизм. Все они пострадали от властей.

Однако, никто из вышеназванных лиц не пошёл по пути радикальных действий. Едва ли не единственным случаем по-настоящему решительных действий, направленных на изменение ситуации в стране, был захват политруком В. Саблиным в 1975 г. военного судна с целью выступить по центральному телевидению, обратившись к народу с критикой существующего в СССР режима правления. Его корабль, однако, был расстрелян другими судами военно-морского флота, его соратники осуждены на длительные сроки заключения, а сам политрук казнён.

Тем не менее, в памяти старшего поколения людей сохранились воспоминания о «золотом веке застоя». Объяснить данный парадокс возможно следующим образом. Во-первых, перед нами своего рода «восприятие по контрасту», в сравнении с ситуацией последующего времени, которое уже окрестили «третьей Смутой». Во-вторых, и это самое главное, подобное «ощущение времени» было обусловлено быстрым повышением цен на нефть и нефтепродукты. За 70-е гг. они выросли примерно в 20 раз. Особое значение имел нефтяной кризис 1973 г., когда основные экспортёры - страны Персидского залива – резко подняли цены. В результате данных событий СССР приобрёл огромные преимущества. Бессмысленно «проедененные» тогда миллиарды нефтедолларов и обеспечили государству пресловутый «золотой век застоя». Однако, данный источник прибыли был, разумеется, очень ненадёжным. Специальные службы США стали проводить сильнейший нажим на страны Персидского залива, особенно на Саудовскую Аравию, и, в конце концов, добились снижение цен на нефть и газ. Взамен эта страна оказывала всемерную поддержку королевской семье для консервации отсталого патриархального режима. В результате в середине 80-х гг. цены на нефть стали низкими, что серьёзно ударило по СССР.

В таких условиях осознал необходимость перемен сам глава КГБ, а после смерти Л.И. Брежнева – глава государства - Ю.В. Андропов. Суровый, умный и волевой человек, он решил улучшить положение в государстве путём беспощадной борьбы с коррупцией и «теневой экономикой». Одновременно он же стал административными методами добиваться повышения дисциплины труда. Иных способов бороться с косностью и безответственностью он, надо это понимать, не знал и, видимо, даже не представлял. Несмотря на все издержки подобной политики, она дала и немало хорошего. Однако, Ю.В. Андропов правил только 15 месяцев и фактически медленно умирал всё это время. Поэтому большой роли преобразования 1982 - начала 1984 гг. не сыграли, хотя и вызывают по сей день немалый интерес. Интерес вызывает и сам вопрос о том, почему не удовлетворенным советской действительностью, наряду с диссидентами, оказался именно глава КГБ. Объяснить это возможно тем, что в специальных службах Советского Союза гораздо слабее, чем в других государственных органах, проявлялся кризис верхов, нередко там работали действительно талантливые, пусть порой и идеологически зашоренные люди.

Выводы.

Итак, в октябре 1964 г. окрепшая партийная олигархия свергла Н.С. Хрущёва, что имело для государства немаловажное значение – как положительное, так и отрицательное. Так, была ликвидирована возможность привлечения партийных чиновников к ответственности за провал доверенного им дела в производстве. С другой стороны, тогда же А.Н. Косыгин, стремясь перевести предприятия на хозрасчёт и увеличить их самостоятельность, добивается некоторого оздоровления экономики. Однако, уже с конца 60-х гг. так называемые «косыгинские реформы» фактически оказались свёрнутыми всесильным партаппаратом. Начинается эпоха постепенно углубляющегося кризиса советского общества, который можно объяснить несколькими основными причинами.

Во-первых, это плановый характер экономики, во-вторых, значительное уменьшение роли внеэкономического принуждения, в-третьих, кризис советской идеократии. Кроме того, к началу 80-х гг. страна исчерпала потенциал тех вложений в фундаментальную науку, которые обеспечивали определённые успехи экономики в хрущёвское время. Воспоминания же о «золотом веке» застоя объясняются, в первую очередь, использованием огромного количества нефтедолларов в тех условиях, когда цены на энергоносители на Западе выросли во много раз, и лишь в конце указанного периода постепенно стали снижаться.