Экзамен зачет учебный год 2023 / Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств

—2 . 2 . —

ям, применяется рассматриваемая первая модель. Данный вопрос будет подробно исследован немного позднее.

Следует отметить, что первая модель приводит к явно неудовлетворительному результату в случае использования ограничительного подхода к понятию сверхимперативных норм, при котором к последним относятся исключительно такие нормы, которые преимущественно направлены на удовлетворение публичных интересов.

2) Полная недопустимость автономии воли

Вторая модель является полной противоположностью первой и исходит из того, что в отношении потребительских договоров следует вообще исключить применение принципа автономии воли сторон. Сторонники данного подхода исходят из того, что в действительности применительно к потребительским договорам нельзя вести речь о соглашении сторон о выборе применимого права, поскольку условие о применимом праве, как правило, в одностороннем порядке навязывается профессиональной стороной потребителю, который не имеет возможности каким-либо образом повлиять на согласование этого условия.

Данный подход использовал швейцарский законодатель: в соответствии со ст. 120(2) Закона 1987 г. о международном частном праве выбор применимого права в отношении потребительских договоров не допускается.

Он поддерживается также некоторыми известными коллизионистами. Так, скандинавский ученый О. Ландо в ряде своих работ исходит из того, что в условиях наличия существенных объективных связей потребительского договора со страной места жительства потребителя должно применяться право этой страны с исключением действия автономии воли сторон484. Фр. Вишер полагает, что некоторые виды договоров настолько сильно интегрированы в социальную сферу определенной страны, что они не могут быть подчинены другому применимому праву. В качестве основного примера таких «интегрированных» договоров швейцарский исследователь называет именно договоры с участием слабой стороны485. Х. Штоль соглашается с пред-

пространяется (см., например, п. 3 ст. 1212 ГК РФ, ст. 6(4) Регламента Рим I, ст. 5(4) Римской конвенции).

484.Lando O. Party Autonomy in the EC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations // The Influence of the European Communities upon Private International Law of the Member States / Ed. Fr. Rigaux. Bruxelles, 1981. P. 204; Lando O. The EEC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations // Common Market Law Review. 1987. Vol. 24. P. 213.

485.Vischer Fr. The Principle of the Typical Performance in International Contracts and the Draft Convention // Harmonization of Private International Law by the E.E.C / Ed. K. Lipstein. London, 1978.

—1 6 3 —

—Глава 2 —

почтительностью полного исключения коллизионного выбора в потребительских договорах и отмечает, что интерес профессиональной стороны в едином правовом режиме совершаемых ею сделок с потребителями из различных стран может быть обеспечен в пределах действия института инкорпорации: ссылка в потребительском договоре на определенное право (например, право страны, где находится продавец или исполнитель) должна пониматься исключительно как инкорпорация положений такого права в договор в пределах, не затрагиваемых любыми императивными нормами объективно применимого права (как правило, права по месту жительства потребителя)486.

Последняя идея была воспринята разработчиками проекта Регламента Рим I: в данном проекте в отношении так называемых «пассивных» потребителей было предложено полностью исключить действие автономии воли, используя во всех случаях объективный договорный статут. В обоснование этого предложения было указано на то, что санкционирование в определенныхграницахколлизионноговыборавпотребительскихдоговорахведетксущественному росту процессуальных издержек, что совершенно не соответствует природе отношений из договоров с участием потребителя, для которых характерны в основной массе небольшие размеры исковых требований.

Разработчики проекта также утверждали, что предлагаемое ими решение не меняет драматическим образом ситуацию, поскольку у сторон всегда остается возможность прибегнуть к механизму инкорпорации487. В комментарии к проекту Регламента Рим I, подготовленном гамбургским Институтом Макса Планка отмечается целый ряд преимуществ данного подхода488. В частности, он гарантирует высокую степень предсказуемости, что позволяет спорящим сторонам с большой степенью определенности оценить свои правовые позиции и урегулировать конфликт на досудебной стадии. Кроме того, этот подход ведет к совпадению результата применения нормы о международной подсудности споров с участием потребителя, а также коллизионной нормы об определении применимого права. Именно в спорах с участием потре-

P. 29; Vischer Fr. The Antagonism between Legal Security and the Search for Justice in the Field of Contracts // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 142. 1974-II. P. 32–34.

486.Stoll H. Internationalprivatrechtliche Probleme bei Verwendung Allgemeiner Geschäftsbedingungen: ein Diskussionsbeitrag // Festschrift für Günther Beitzke zum 70. Geburtstag / Hrsg. O. Sandrock. Berlin, 1979. S. 775.

487.Proposal No. 2005/0261 (COD) of the European Commission for a Regulation on the law applicable to contractual obligations (Rome I). P. 6.

488.Max Planck Institute for Comparative and International Private Law. Comments on the European Commission’s Proposal for a Regulation of the European Parliament and the Council on the law applicable to contractual obligations (Rome I).

—1 6 4 —

—2 . 2 . —

бителей, которые характеризуются невысоким размером требований и отсутствием у потребителя возможностей по оказанию содействия суду в установлении содержания иностранного права применение судом собственного материального права является особенно оправданным.

Многие авторы отмечали, что решение, предложенное в проекте Регламента Рим I, несмотря на свою внешнюю радикальность, не влечет серьезных изменений, поскольку на практике национальные суды различных стран стремятся избегать применения норм одновременно нескольких правопорядков при разрешении потребительских споров489.

Однако подход швейцарского законодателя, а также предложение разработчиков проекта Регламента Рим I подвергаются критике со стороны большого числа авторов490. При этом, как правило, обращается внимание на два основных недостатка второй модели, исходящей из полного запрета автономии воли в договорах с участием потребителя.

Во-первых, данная модель не обеспечивает максимальную правовую защиту потребителю: рассматриваемая ниже четвертая модель, исходящая из применения наиболее выгодных для потребителя правил объективного договорного статута или выбранного в договоре права, в некоторых случаях способна в значительно большей степени гарантировать повышенную правовую защиту слабой стороны.

Во-вторых, противники рассматриваемого подхода полагают, что вторая модель не обеспечивает эффективного балансирования интересов двух сторон потребительского договора: профессиональная сторона также имеет заслуживающий внимания интерес в том, чтобы все договоры, заключаемые с потребителями из различных стран, имели максимально унифицированный правовой режим. Это позволяет профессиональной стороне минимизировать свои издержки, а следовательно, в конечном итоге устанавливать меньшую цену на товары или услуги, а также не опасаться серьезных правовых барьеров, возника-

489.См., в частности: Rühl G. Party Autonomy in the Private International Law of Contracts: Transatlantic Convergence and Economic Efficiency // Conflict of Laws in a Globalized World / Ed. E. Gottschalk, R. Michaels, G. Rühl, J. von Hein. Cambridge, 2007. P. 171; Solomon D. The Private International Law of Contracts in Europe: Advances and Retreats // Tulane Law Review. 2008. Vol. 82. P. 1734 (в последней работе отмечается, что запрет автономии воли в потребительских договорах мог бы существенно упростить решение коллизионной проблемы).

490.См., например, критику в работах: Briggs A. Agreements on Jurisdiction and Choice of Law. Oxford, 2008. P. 392 (автор образно говорит о том, что «решение, предложенное в проекте Регламента, использует кувалду, чтобы расколоть орех, который до этого уже был очищен»); von Hoffmann B. Consumer Contracts and the 1980 Rome EC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations. P. 369–370. По свидетельству С. Эгелера, преобладающая часть швейцарских коллизионистов не считает оптимальным подход, нашедший отражение в ст. 120(2) швейцарского закона 1987 г. о международном частном праве (Egeler S. Konsensprobleme im internationalen Schuldvertragsrecht. Dike, 1994. S. 55–56).

—1 6 5 —

—Глава 2 —

ющих при переходе от заключения договоров только с местными потребителями к предложению своих товаров и услуг на рынках других стран мира.

Под влиянием критических замечаний европейский законодатель отказался от включения второй модели коллизионного регулирования потребительских договоров в итоговый текст Регламента Рим I.

3) Установление исчерпывающего перечня правопорядков, доступных для выбора

Третья модель исходит из того, что основные злоупотребления возможны в части навязывания потребителю профессиональной стороной применения права какой-либо третьей страны с неразвитым законодательством о защите прав потребителей, серьезно ущемляющим интересы потребителя. Данные злоупотребления предлагается исключить путем установления исчерпывающего перечня правопорядков, имеющих существенные объективные связи с договором, и фиксации правила о том, что возможность выбора ограничена одним из этих правопорядков.

Эта модель нашла отражение в новом Регламенте Рим I в части коллизионного регулирования договора перевозки пассажира, а также договора страхования так называемых массовых рисков (mass risks)491. Использование третьей модели для договора перевозки пассажира обосновывается, в частности, тем, что специфика таких договоров перевозки связана с тем, что на одном транспортном средстве в рамках одного рейса (маршрута) перевозчик может перевозить пассажиров из нескольких различных стран. Применение права места жительства потребителя в этой ситуации, по мнению сторонников третьей модели, влечет особенно серьезные сложности для перевозчика, который вынужден учитывать возможность применения норм нескольких стран492.

Данное обоснование не представляется убедительным. Существует целый ряд других разновидностей потребительских договоров, для которых также характерно участие потребителей из самых различных стран (например, продажа программного обеспечения через интер-

491.К массовым рискам относятся те риски, которые не охватываются понятием «крупного риска» (large risk), определенным в Директиве ЕС от 24.07.1973 г. № 73/239/ЕЕС с последующими изменениями и дополнениями. Понятие массового риска не полностью совпадает с понятием договора страхования с участием потребителя. Некоторые потребительские договоры не охватываются понятием массового риска (например, страхование яхты, используемой для личных нужд), и наоборот, к массовым рискам будут относиться некоторые договоры страхования, заключаемые индивидуальными предпринимателями или лицами, профессионально осуществляющими определенную деятельность.

492.Max Planck Institute for Comparative and International Private Law. Comments on the European Commission’s Proposal for a Regulation of the European Parliament and the Council on the law applicable to contractual obligations (Rome I). P. 45.

—1 6 6 —

—2 . 2 . —

нет), однако на эти категории договоров не распространяется действие третьей модели. Транспортные компании, как и другие профессиональные участники бизнеса, ориентированного на зарубежных потребителей, должны учитывать возможность применения норм права тех стран, на рынке которых транспортные компании предлагают свои услуги493.

Если в круг доступных для выбора правопорядов входит право страны по месту нахождения профессиональной стороны договора, то результатом применения третьей модели практически во всех случаях будет выбор данного права с полным исключением применения права по месту жительства потребителя. Данный практический результат вряд ли можно признать оптимальным балансом учета противоположных интересов сторон потребительского договора494.

Указанные недостатки объясняют, почему третья модель не получила широкого практического применения за рамками описанных выше примеров.

4) Приоритет защитных императивных норм права по месту жительства потребителя

Наиболее широкое применение получила четвертая модель, которая основана на достаточно необычном сочетании выбранного в договоре права и права страны по месту жительства потребителя. Данный подход был разработан во второй половине 70-х гг. XX в. в ходе подготовки Римской конвенции, а также описанного ранее протокола к Гаагской конвенции 1955 г. В соответствии со ст. 5 Римской конвенции «сделанный сторонами выбор не может иметь своим результатом лишение потребителя защиты, предоставляемой ему императивными нормами права страны, в которой он имеет свое место пребывания». Аналогичное соотношение между применением выбранного в договоре права и права страны места жительства потребителя в конечном итоге нашло отражение в ст. 6 Регламента Рим I.

Указанные правила порождают целый ряд вопросов. Во-первых, возникает вопрос о том, может ли потребитель использовать кумулятивно средства правовой защиты из обоих правопорядков (выбранного в договоре права и права страны места жительства потребителя). Например, если только один правопорядок предоставляет потребителю право на односторонний отказ от заключенного договора, в то время как в другом право-

493.Mankowski P. Consumer Contracts under Article 6 of the Rome I Regulation // Le nouveau reglement europeen “Rome I” relatif a la loi applicable aux obligations contractuelles. Actes de la 20e Journee de droit international prive du 14 mars 2008 a Lausanne / Eds. E. Ritaine, A. Bonomi. 2008. P. 153–155.

494.Hill J. Op. сit. P. 355.

—1 6 7 —

—Глава 2 —

порядке установлены повышенные санкции (например, законная неустойка) за отказ профессиональной стороны от внесудебного удовлетворения правомерных требований потребителя. Сразу после принятия Римской конвенции известным датским коллизионистом А. Филипом, принимавшим участие в дипломатической конференции, было высказано мнение о допустимости такой кумуляции: «Когда императивные нормы выбранного права и защитного права (имеются в виду защитные нормы права страны места жительства потребителя. — А.А.), хотя и будучи похожими, предоставляют потребителю или работнику различные права или средства защиты, он имеет возможность использовать оба варианта, причем не на альтернативной, а на кумулятивной основе … В формулировках соответствующих положений (Римской конвенции. – А.А.) отсутствует основание для предоставления потребителю или работнику только выбора между двумя возможностями, либо для применения только тех норм, которые являются более выгодными для потребителя или работника»495. Данный подход поддерживается и некоторыми другими авторами496.

Однако преобладающая точка зрения заключается в невозможности кумулятивного применения императивных норм сразу двух правопорядков497. Подобный подход предоставлял бы необоснованные преимущества потребителю и приводил бы к такому практическому результату, который не известен ни одному правопорядку. Применение только одного правопорядка соответствует наиболее эффективным правилам, используемым в отношении альтернативных коллизионных норм. Речь идет о предпочтительности отказа от так называемой «теории изюма» (теории, позволяющей потребителю выбирать из двух правопорядков в любом сочетании наиболее выгодные для него правила, как изюм из пирога – Einzelvergleich или Rosinentheorie) в пользу теории применения императивных норм только одного правопорядка для решения всех спорных вопросов в рамках конкретного дела (Gruppenvergleich).

П. Кайе приводит дополнительные логические аргументы в пользу невозможности кумулятивного применения правил обоих правопорядков. Он отмечает, что если потребитель решил опираться на нормы выбранного в договоре права, то это означает, что потребитель своими

495.Philip A. Mandatory Rules, Public Law (Political Rules) and Choice of Law in the E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations // Contract Conflicts. The E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations: a Comparative Study / Ed. P. North. Amsterdam, 1982. P. 99.

496.Cм., например, Rinze J. Op.cit. P. 422.

497.См.: Dicey, Morris and Collins on the Conflict of Laws. P. 1641; Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 312–313; Morse C.G.J. The EEC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations // Yearbook of European Law. 1982. Vol. 2. P. 137.

—1 6 8 —

—2 . 2 . —

действиями опровергает предположение о том, что выбор применимого права был навязан ему профессиональной стороной, а следовательно, отсутствуют основания для того, чтобы делать какие-либо исключения из применения выбранного сторонами права. Если же потребитель ссылается на защитные императивные нормы своего права (права страны, где находится место жительства потребителя), то так потребитель отрицает свое согласие на применение выбранного в договоре права498.

Во-вторых, возникает вопрос о том, по чьей инициативе происходит выбор между двумя потенциально применимыми правопорядками. При анализе механизма применения альтернативных коллизионных норм отмечалась предпочтительность предоставления права выбора той стороне, в интересах которой вводится норма, направленная на достижение определенного материально-правового результата: этот подход избавляет суд от сложной процедуры сопоставления норм двух правопорядков на предмет их большей выгодности для слабой стороны. Данный подход было предложено использовать и в отношении рассматриваемой модели коллизионного регулирования потребительских договоров499.

Очевидно, что именно этот подход соответствует позиции сторонников теории факультативного применения коллизионных норм, о которой было сказано выше. Сторонники этой теории считают, что на стадии судебного разбирательства позиции сторон выравниваются, поскольку потребитель, как правило, обращается к профессиональным юристам в целях представления своих интересов в суде, и, следовательно, отсутствует необходимость вмешательства суда в вопрос об определении норм применимого права500.

498.Kaye P. Op.cit. P. 229. Следует отметить, что в последней ситуации нельзя говорить о полном отрицании применения выбранного в договоре права, поскольку, исходя из буквального смысла ст. 5 Римской конвенции и ст. 6 Регламента Рим I, и в этой ситуации выбранное сторонами право должно применяться по всем вопросам, не урегулированным императивными нормами права страны места жительства потребителя.

499.См., например, предложение П. Ная в отношении трудового договора: «...в конце концов, работник является лучшим судьей в вопросе о требуемом уровне защиты» (Nygh P. Autonomy in International Contracts. P. 158). Поскольку механизм ограничения автономии воли в отношении трудового договора является в Римской конвенции и Регламенте Рим I аналогичным, можно считать, что данный подход П. Най предлагает использовать и для договоров с участием потребителя.

Ю. Нишитани отмечает, что японские суды применяют защитные нормы места жительства потребителя только на основании заявления потребителя, но одновременно подвергает этот сложившийся подход критике (Nishitani Y. Party Autonomy and its Restrictions by Mandatory Rules in Japanese Private International Law: Contractual Conflicts Rules // Japanese and European Private International Law in Comparative Perspective / Ed. J. Basedow, H. Baum, Y. Nishitani. Tübingen, 2008. P. 94–96, 102–103).

500.См. данную идею, например, в работе: Symeonides S. Codifying Choice of Law for Contracts: the Puerto Rico Projet // Law and Justice in a Multistate World. Essays in Honor of Arthur T. von Mehren / Ed. J. Nafziger, S. Symeonides. New York, 2002. P. 433–434.

—1 6 9 —

—Глава 2 —

Вместе с тем не все авторы разделяют описанную точку зрения. Национальное процессуальное законодательство не всегда требует профессионального представительства в суде при рассмотрении потребительских споров. Соответственно, во многих случаях неравенство сторон сохраняется и на стадии судебного разбирательства, равно как и общая потребность в повышенной правовой защите слабой стороны. В связи с этим более предпочтительной выглядит позиция тех авторов, которые полагают, что суд должен ex officio устанавливать более выгодные для потребителя нормы права501. Иными словами, можно сказать, что в данном случае коллизионный интерес правопорядка, выражающийся в упрощении задач, стоящих перед судом, должен уступать приоритет индивидуальному интересу потребителя, поддерживаемому материальным фактором повышенной правовой защиты слабой стороны.

В-третьих, возникает вопрос о том, какие защитные императивные нормы права страны места жительства потребителя могут получить приоритет перед положениями выбранного в договоре права — любые императивные нормы или только те императивные нормы, которые специально регулируют договоры с участием потребителя. Данный вопрос не получил однозначного ответа в судебной практике и доктрине западноевропейских стран.

Сторонники ограничительного подхода в обоснование своей позиции ссылаются на разъяснение, сделанное в Официальном отчете к Римской конвенции применительно к коллизионному регулированию трудовых договоров: «Императивные нормы, которые стороны не могут изменить своими соглашением, состоят не только из правил, относящихся к трудовому договору как таковому, но и таких правил, как правила о промышленной безопасности и гигиене, которые в некоторых Договаривающихся Государствах считаются положениями публичного права»502. Толкуя это разъяснение от противного, можно прийти к выводу, что в круг защитных императивных норм не входят общие положения гражданского законодательства страны места жительства потребителя, которые специально не направлены на регулирование договоров с участием потребителя.

Данный подход разделяют многие авторы из различных западноевропейских стран503. Разрешая спор из трудового договора, английский

501.В поддержку данного подхода выступает, в частности, Ю. Базедов (Basedow J. Consumer Contracts and Insurance Contracts in a Future Rome-I Regulation // Enforcement of International Contracts in the European Union. Covergence and Divergence between Brussels I and Rome I. / Eds. J. Meeusen, M. Pertegas, G. Straetmans. 2004. P. 280).

502.Report on the Convention on the law applicable to contractual obligations by Mario Giuliano and Paul Lagarde (п. 2 комментария к ст. 6 Римской конвенции).

503.Dicey, Morris and Collins on the Conflict of Laws. P. 1640; Morse C. The EEC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations. P. 136; Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 249.

—1 7 0 —

—2 . 2 . —

суд отказался применять английские правила о запрете ограничения конкуренции, поскольку посчитал, что данные правила не имеют своей целью предоставление специальной защиты работнику в трудовом договоре, а являются частью общих положений договорного права504.

Вместе с тем широкое распространение имеет и другая точка зрения, в соответствии с которой под защитными императивными нормами страны места жительства потребителя понимаются любые императивные нормы, вне зависимости от того, ориентированы ли они специально на регулирование договоров с участием потребителя505. В поддержку данного подхода, который представляется более предпочтительным, можно высказать следующие аргументы. Правовая система любой страны представляет собой единое целое, поэтому вычленение отдельных элементов этой системы может привести к абсурдным результатам. Законодатель определенной страны может не вводить специальные материально-правовые нормы, направленные на защиту потребителя, ориентируясь на применение общих императивных норм собственного правопорядка. Применение только тех императивных норм, которые специально ориентированы на защиту потребителя, не способно обеспечить тот уровень правовой защиты потребителя, который имел в виду соответствующий национальный законодатель. Иными словами, именно рассматриваемый расширительный подход соответствует такому интересу правопорядка, как внутреннее единообразие решений.

Следует обратить внимание на те критические замечания, которые высказываются в отношении четвертой модели коллизионного регулирования потребительских договоров в целом. Основная критика связана с тем, что применение этой модели во многих случаях приводит к сложному варианту расщепления применимого права, когда отдельные спорные вопросы регулируются защитными императивными нормами страны места жительства потребителя, а оставшиеся вопросы — выбранным в договоре правом. Подобное расщепление применимого права выглядит в особенности мало уместным в отношении споров из потребительских договоров, которые характеризуются невысоким размером исковых требований и неподготовленностью потребителей к столь сложным механизмам решения коллизионной проблемы506. Ю. Базедов на основе изучения германской судебной практи-

504.Duarte v. Black and Decker Corp. (2007) EWHC 2720. Подробнее см.: Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 311.

505.Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd 10. Internationales Privatrecht. Rom-I Verordnung. Rom-II Verordnung. Einführungsgesetz zum Bürgerlichen Gesetzbuche (Art. 1–24). S. 709; Kaye P. Op.cit. P. 210.

506.См. критические замечания, в частности, в работе: Hill J. Op.cit. P. 328.

—1 7 1 —

—Глава 2 —

ки507 приходит к выводу о том, что суды всеми способами избегают расщепления применимого права, как правило, ограничиваясь применением норм немецкого материального права (права места жительства потребителя), без изучения вопроса о наличии в праве, выбранном в договоре, более выгодных для потребителя положений, а также не обращаясь к выбранному сторонами праву по вопросам, урегулированным диспозитивными нормами права места жительства потребителя508. Следует признать, что такая практика противоречит буквальному смыслу ст. 5 Римской конвенции и Регламента Рим I, однако наглядно свидетельствует о том, что предпочтительным является сведение расщепления применимого права к минимуму. Данная цель наилучшим образом достигается именно в том случае, если под защитными императивными нормами мы понимаем любые императивные нормы права места жительства потребителя, а не только те, которые специально направлены на регулирование отношений из договоров с участием потребителя.

Возникает вопрос о том, не влечет ли использование описанного подхода полного устранения коллизионного выбора с переходом к использованию исключительно формы инкорпорации. Если это предположение верно, то тогда четвертая модель коллизионного регулирования потребительских договоров практически ничем не отличается от второй модели, которая исходит из полного запрета коллизионного выбора, однако не ограничивает инкорпорацию положений иностранного права в текст договора. На первый взгляд в ситуации, когда суд приходит к выводу о том, что защитные императивные нормы обеспечивают потребителю бóльшую правовую защиту, практический результат близок к форме инкорпорации, поскольку суд будет применять выбранное в договоре право лишь по тем вопросам, по которым отсутствуют защитные императивные нормы объективного договорного статута (права страны места жительства потребителя)509.

507.Именно в практике немецких судов можно проследить определенные тенденции применения коллизионного законодательства о потребительских договорах. В целом ряде стран дела с ценой иска менее определенного лимита (например, в Великобритании — до 5 тыс. фунтов стерлингов) расматриваются по упрощенной процедуре, в рамках которой суды не дают подробных мотивировок принимаемых решений. Поскольку подавляющая часть потребительских споров не превышает этот лимит, отсутствуют данные о том, каким образом и руководствуясь какими соображениями суд решал коллизионную проблему. Подробнее о ситуации в английском процессуальном праве см.: Hill J. Op.cit. P. 369–371.

508.Basedow J. Consumer Contracts and Insurance Contracts in a Future Rome-I Regulation. P. 280–281. Аналогичные выводы делаются в комментарии Института Макса Планка к проекту Регламента Рим I – Max Planck Institute for Comparative and International Private Law. Comments on the European Commission’s Proposal for a Regulation of the European Parliament and the Council on the law applicable to contractual obligations (Rome I). Р. 40.

509.См. вывод о том, что в ст. 5 Римской конвенции используется исключительно форма инкорпорации в работах: Pocar F. Protection of Weaker Parties in the Rome Convention and the

—1 7 2 —