2921

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

Параллельная работа над переводом книг Рейдинга и Кунса позволила определить несколько углов зрения, под которыми авторы-голландцы воспринимают нашу страну. Упоминая в начале статьи диалогичность как важную черту анализируемых текстов, я имела в виду взаимодействие двух оптик – русской и голландской – при описании России: и Ремко Рейдинг, и Олаф Кунс прожили в нашей стране довольно долго, отлично говорят порусски и много общаются с людьми в столицах и в глубинке, поэтому читатель не найдет у этих авторов предсказуемых матрешек и серых волков. В то же время ни Кунс, ни Рейдинг не отказываются от голландского взгляда, что сообщает событиям их книг некоторую дискретность, побуждая читателя (и, конечно же, переводчика) воспринимать тексты дробно, уделяя равное внимание каждой сцене и каждому из описанных в них персонажей. Ощущается в книгах и страх перед русской запущенностью, но связан он

сголландским стремлением к упорядоченности: стихия у этой нации исторически ассоциируется с гибелью.

Рассказывая своим соотечественникам о России, Ремко Рейдинг и Олаф Кунс используют вариации слова tuin (сад), многие из которых не имеют прямых соответствий в русском языке. В книге «Дитя Поля Славы» самые счастливые моменты жизни Владимира Ботенко связаны с крестьянским подворьем, садом, полным абрикосовых деревьев в цвету. Здесь голландец Рейдинг приписывает русскому крестьянину чисто голландские ценности, ведь это в Нидерландах показатель достатка и предмет гордости – сад, в России же признак крестьянского благополучия – конь и поля пшеницы. У Олафа Кунса Кавказ – это тоже сад, но еще и achtertuin (дословно «сад за домом»), и speeltuin (детская площадка, первоначально сад как место для игр, специальные игровые площадки появились в Голландии сравнительно недавно). В нидерландском языке слово achter может выступать как пространственное наречие, означающее «позади», и как отделяемая глагольная приставка, выражающая отставание, недостаточное развитие (achterlijk – отстающий, недоразвитый, achterstand – плачевное положение). Соответственно, слово achtertuin, вынесенное Кунсом в подзаголовок книги, означает, согласно Большому словарю нидерландского языка (Van Dale Groot Nederlands Woordenboek), «сад, находящийся позади дома» [7, c. 916], в отличие от voortuin (по-русски «палисадник»), но и «территория, находящаяся в сфере влияния крупного государства» [7, c. 917], т.е. «провинция» или «задворки». Непростая задача для переводчика, поскольку в описаниях Олафом Кунсом Кавказа есть указание и на то, и на другое. Сразу же возникает ассоциация

сназванием романа В. Пикуля «На задворках великой империи», однако перевод слова achtertuin как «задворки» противоречит фактам: во-первых, Рос-

151

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

сия давным-давно не империя, во-вторых, из описанных Кунсом республик Северного Кавказа в состав России входят Чечня, Ингушетия, Дагестан и Ка- рачаево-Черкессия. Грузия же, Армения, Азербайджан и Абхазия – самостоятельные республики, и занести их в «имперские задворки» означает не только согрешить против политической карты, но и незаслуженно их оскорбить. В конце концов, для перевода подзаголовка было выбрано нейтральное слово «сад». Слово speeltuin («сад для игр»), использованное Олафом Кунсом для характеристики Чечни (een grote speeltuin voor schimmige legeronderdelen … – одна большая игровая площадка для вооруженных подразделений, непо-

нятно кому подчиняющихся [2, с. 43; 4, c. 259]), так же неоднозначно и весьма трудно для перевода. Гористая Чечня – отнюдь не открытая «игровая площадка», в контексте же приведенной фразы, где военные формирования определяются как schimmig (таинственный, призрачный, в переводе «непонятно кому подчиняющийся»), и книги Кунса целиком – это именно густой заброшенный сад, где уже много лет не прекращается страшная игра. Поэтому покомпонентный перевод составного слова speeltuin («сад, где играют в прятки…») видится мне соответствующим образу, заложенному автором.

Образы запущенного сада, задворок в книге Олафа Кунса, перечисление названий городов и областей, куда ездит к родственникам похороненных в Голландии советских солдат Ремко Рейдинг, вводят вторую общую для обоих авторов тему – масштабы России. Голландцы любят повторять, что их страну можно проехать с севера на юг за три часа, и это в самом деле так. Большие страны приводят жителей Нидерландов в замешательство, а окончательно утраченный в начале 1970-х годов колониальный статус вызывает, по моим наблюдениям, даже некоторую ревность (иначе откуда взяться навязчивой идее о России как империи?). Но не только Россия большая, большие и города. Ремко Рейдинг, впервые попадая в Москву в начале 90-х годов, видит бетонный колосс аэропорта Шереметьево (de betonen kolos van Sjeremetjevo, [1, с. 49; 3, c. 52). «Alles aan Moskou is groot – В Москве все большое. – говорит Рейдинг далее. – De stad zelf, de grauwe woonflats in de buitenwijken, de verkeerschaos. – Сам город, мрачные многоэтажки на окраи-

нах, дорожный хаос [1, с. 50; 3, c. 54]). Язык описаний у Ремко Рейдинга довольно прост, но, рассказывая о Москве и вообще о России, автор неосознанно прибегает к звукописи. Чередования кратких звуков «а» и «о» выражают холодную монументальность города, его огромность и недоступность, столь не похожую на родной Рейдингу старинный уютный Амерсфорт. Подобную звукопись можно найти и в других «московских» фрагментах книги, например, в описании одного из домов, куда заходит студент Ремко Рейдинг в надежде что-нибудь узнать о советских военнопленных: een betonnen kolos met

152

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

grijs pleisterwerk, waarvan de helft is afgebroken of gescheurd – бетонный ко-

лосс в серой штукатурке, наполовину облупившейся или содранной [1, с. 123; 3 c. 140]). Вновь слово «колосс», чередование краткого «о» и дифтонга «ei», то же описание монументальности, но и неприятного удивления неухоженностью жилого дома – важное для голландца наблюдение. При переводе звукопись оригинала удалось сохранить лишь частично, но передать эмоциональную окраску рейдинговской фразы помогают слова «облупившаяся» и «содранная» (штукатурка), резко негативные и по смыслу, и по звучанию. Похожих описаний в книге «Дитя Поля Славы» много, все они сдержанны, но заключенная в них образность очень выразительна, в ней раскрывается журналистский и писательский талант Ремко Рейдинга, отсюда необходимость предельно точного подбора слов при переводе. В главах, посвященных Владимиру Ботенко, образность «русифицируется», и в ней Рейдинг соединяет масштабы России с огромными потерями в Великой Отечественной войне и миллионы военнопленных: «Op de binnenplaats staat een woud van dunne benen in veel te wijd geworden grauwe broekspijpen, als een pas geplant bos van jonge berkenbomen – На плацу – тонкие стволы-ноги в ставших слишком широкими грубых серых штанинах, словно высаженная молодая березовая роща» [1, c. 127 ; 3, c. 145]). Олаф Кунс представляет Россию как огромную территорию, где кипят большие страсти и где нет и не может быть уверенности ни в чем. В этом смысле Кавказ для голландского журналиста – квинтэссенция русской души, ведь не зря история России уже несколько столетий связана с этим краем. Формула «Кавказ = Россия» выражена у Кунса, среди прочего, в использовании реалии baboesjka в отношении кавказских старожилок (интересно, что слово «бабушка» вошло во многие языки и понимается иностранцами без перевода, а в английском языке это слово стало сленговым и утратило связь со своим значением в русском языке или же воспринимается как синоним всезнающей и мудрой феи, как в песне Кейт Буш ‘Babooshka’, 1980), хотя в нидерландском языке и существует эквивалент этого слова – oma (Overal in de Kaukasus vertellen oude baboesjka’s hoe ze ooit gestolen zijn, hoe aardig hun dief was, of wat hun vaders destijds allemaal niet moisten doe nom hen te bevrijden. – Всюду на Кавказе старые бабушки расска-

зывают, как их похитили, как мил был похититель, и чего только не приходилось делать отцу, чтобы вызволить свою дочь [2, c. 57]). Малозначитель-

ный, на первый взгляд, перенос реалии из одной культуры в другую, но в книге иностранца он говорит о многом и прежде всего о том, что «запущенный сад» для него по-прежнему не отделим от большого российского «дома». При этом в «саду» идет собственная, отличная от «дома» жизнь, где, как утверждает Олаф Кунс, важно уметь сохранить равновесие и не упасть.

153

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

Дословно название его книги звучит как «Танцы на канате на Кавказе» и отсылает к Армении, где до сих пор сохранилась народная забава – танец на прочно натянутой веревке. Это не простое хождение по канату, а именно танец, последовательность фигур, которые исполняются под музыку. Великолепное, завораживающее зрелище ловкости и чувства равновесия танцора Олаф Кунс проецирует на образ жизни народов Кавказа: им тоже приходится балансировать на тонкой веревке традиций, договоров и подкупа, чтобы выжить в своем «запущенном саду» и, где можно, сохранить его.

Перевод названия книги кажется мне не вполне удачным, поскольку, во-первых, в русском слове «канатоходец» не сохраняется образ танца, вовторых же, явление («танцы на канате») заменяется субъектом действия («канатоходцы»), слегка изменяя смысл фразы: «танцы на канате», номинативная конструкция в нидерландском языке, определяет стиль жизни Кавказа, в то время как существительное, выражающее субъект («канатоходец») применимо скорее к самим жителям, чем к их modus vivendi. Это изменение смысла кажется мне, тем не менее, оправданным, поскольку речь в книге идет все-таки о людях, жизнь которых очень и в самом деле похожа на канатную пляску. Этот же образ танцора, балансирующего на канате, Олаф Кунс экстраполирует и на всю Россию, где максиму «хочешь жить – умей вертеться» также никто не отменял.

Работа переводчика над книгой заключается не только в переводе ее содержания, но и во взгляде на нее как на целостный феномен, где важен не только текст, но и то, как он расположен, какие использованы иллюстрации, и даже то, как оформлена обложка. Все это – так называемые парапереводческие элементы, без которых, как полагает автор термина – испанский теоретик перевода Х.Ю. Фриас, перевод и его восприятие не могут быть полными [8]. Визуальные составляющие книги – шрифт, качество печати, иллюстрации, оформление, считает ученый, следует рассматривать как комментарий к произведению. Очевидно, исходя из этого, некоторые издательства в тех же Нидерландах, заключая договоры о публикации переводов своей литературы в других странах, непременно оговаривают сохранение оригинального макета и иллюстраций. Однако важность парапереводческих элементов осознается, увы, не всеми издателями и оформителями, так что читатель, приобретая книгу «по одежке», рискует быть обманутым относительно того, о чем он в ней прочтет. К примеру, покупая оригинальное издание «Кавказские канатоходцы» Олафа Кунса (рис. 1), читатель увидит на обложке фотографию: (предположительно) сочинский пляж, на переднем плане снимка – суровая пожилая дама в открытом купальнике, средний план занят фрагментом заржавленного прогулочного теплохода, откуда

154

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

красиво ныряет в море молодой парень. Нет и намека на танцы на канате, а подобное фото можно сделать на любом курорте, где угодно. Образ Кавказа проигнорирован (не считать же олицетворением Кавказа седую женщину в купальнике!), Россия же, если верить иллюстратору, воплощена в пластмассовых шлепанцах, рыночном халате в цветочек и ржавом теплоходе. Поневоле станет обидно.

В следующих публикациях книги эту оплошность издательства, на мой взгляд, следовало бы исправить.

Книга Ремко Рейдинга «Дитя Поля Славы» в оригинале оформлена с информативной точки зрения очень хорошо: здесь и фотография могилы Владимира Ботенко на Советском Поле Славы, и фото из семейного архива семьи Ботенко, и даже фрагменты американского «отчета о захоронении» (report of burial) и личного дела Владимира Ботенко из симферопольского архива РККА. Функция обложки – визуальная аннотация книги, краткое сообщение о главных героях и месте действия.

Оформление книги на русском языке, к сожалению, оставило желать лучшего. Имя Владимира Ботенко поместили по центру книги, где русскому читателю привычнее видеть имя автора. Красный цвет обложки оригинала в русском издании заменили на желтоватый, напоминающий о выцветших от времени письмах с фронта. Фронтовое письмо, разумеется, – знаковый для России образ, но, использованный при оформлении книги

155

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

литературы, чрезвычайно интересным с точки зрения исследования того, как представители других стран и культур взаимодействуют с нашей страной. На примере документальных книг голландских журналистов Ремко Рейдинга и Олафа Кунса я попыталась представить ряд образов и ассоциаций, возникающих у жителей Нидерландов, находящихся в России, и объяснить исто- рико-культурные истоки и причины возникновения этих образов, что, на мой взгляд, важно для восприятия и перевода подобного рода литературы. Немаловажно при работе с подобной (да и любой другой) литературой не рассматривать текст отдельно от его оформления, а представлять его как многокомпонентное метапереводческое единство. Такой подход способен, на мой взгляд, значительно облегчить и разнообразить работу переводчика и позволяет избежать многих неточностей и даже фактических ошибок.

Список литературы

1.Reiding R. Kind van het Ereveld. – D33 Publishers, Amsterdam, 2012.

2.Koens O. Koorddansen in de Kaukasus. Reis door Ruslands onbeheersbare achtertuin. – Nieuw Amsterdam Uitgevers, 2012.

3.Рейдинг Р. Дитя Поля Славы / пер. с нидерл. Е. Ярмыш. – М.: Изд. дом Мещерякова, 2015. – 312 с.

156

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

4.Кунс О. Не-Швейцария. Из книги «Кавказские канатоходцы. Путешествие по запущенному саду России» / пер. с нидерл. Е. Ярмыш // Иностранная литература. Спец. номер «Голландия: в поисках себя». – 2013. –

№10. – С. 259–272.

5.Пустовая В. Следя за собой. Литература опыта как направление

[Электронный ресурс]. – URL: http://svpressa.ru/culture/article/145245/ (дата обращения: 02.04.2016).

6.Кушнина Л.В., Пластинина Н.А. Метапереводческая деятельность как когнитивный процесс [Электронный ресурс]. – URL: http://scjournal.ru/ articles/issn_1997-2911_2016_4-1_36.pdf (дата обращения: 05.02.2016).

7.Van Dale Groot Woordenboek der Nederlandse Taal / veertiende, herziene uitgave. – Van Dale Lexicografie, Utrecht/Antwerpen, 2011.

8.Yuste Frias J. Paratextual Elements in Translation: Paratranslating Titles in Children’s Literature [Электронный ресурс]. – URL: http://www.jo seyustefrias.com/docu/publicaciones/JoseYusteFrias2012_Para-Translation-Peri- pheries.pdf (дата обращения: 16.03.2016).

Е.А. Котомцева

Пермский национальный исследовательский политехнический университет (Пермь, Россия)

СОХРАНЕНИЕ ЛАБИАЛИЗАЦИИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ ПЕЙОРАТИВОВ

(С РУССКОГО ЯЗЫКА НА АНГЛИЙСКИЙ)

Рассматриваются понятия «пейоративность» и «лабиализация». Описывается взаимосвязь лабиализации с пейоративами, исследуется сохранение лабиализации при переводе пейоративов с русского языка на английский.

Ключевые слова: пейоративность, лабиализация, негативно-оценочная лексика, перевод, русский язык, английский язык.

E.A. Kotomtseva

PRESERVATION OF LABIALIZATION OF PEJORATIVES IN TRANSLATING FROM RUSSIAN INTO ENGLISH

The article describes the definition and meaning of «pejorative» and «labialization»; connection between labialization and pejoratives. It researches the preservation of labialization of pejoratives in translation from Russian into English.

Key words: pejorativeness, liabilasation, negative-appraisal lexis translating, Russian Language, English Language, sounds.

157

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

Впоследнее время в современном языкознании появилось много работ, посвящённых негативно-оценочной лексике. Причём исследователи проявляют интерес как к обсценной лексике (В.М. Мокиенко, Ю.И. Левин, В.И. Жельвис, Б.А. Успенский, Т.В. Ахметова и др.), которая представлена грубыми бранными нецензурными выражениями, так и к пейоративной (дерогативной) лексике (В.И. Карасик, Е.М. Вольф, В.Д Девкин, И.И. Кремих, С.В. Лескина, Т.А. Пруцких, А.В. Ковалевская и др.), представленной словами и словосочетаниями, выражающими презрение, пренебрежение, порицание, неодобрение.

Врамках данной статьи будет рассмотрена пейоративная лексика, или пейоративы.

До сих пор в лингвистике нет единой трактовки понятия «пейоративность». Многие лингвистические словари и энциклопедии (например, лингвистический энциклопедический словарь под редакцией В.Н. Ярцевой) не содержат определения понятий «пейоративность», «пейоративный» или «пейоратив». Большинство словарей дает определение лишь прилагательному «пейоративный».

Впереводе с латинского «pejor» означает «худший» [1, с. 475], т.е. под пейорацией можно понимать ухудшение или снижение значения слова. Именно такую трактовку даёт и известный лексикограф В.Д. Девкин. Он рассматривает пейорацию как «снижение в довольно широком смысле этого слова» [2, с. 179].

Значит, можно понимать пейоративность как противоположность мелиоративности относительно некой нулевой оценки.

Однако пейоративность и отрицательная коннотация не могут быть

ине являются абсолютными синонимами, так как пейоративность включает в себя не только негативное значение, но и негативную оценку кого-либо или чего-либо, о чем можно прочитать у разных исследователей.

Например, В.И. Карасик считает, что пейоративы несут в себе отрица- тельно-оценочное (экспрессивно-эмоциональное) значение [3]. В.М. Мокиенко пишет, что пейоративы обладают инвективной функциональностью, т.е. являются оскорбительными [4]. С.В. Воронин понимает под пейоративами уничижительные образования [5], т.е. унизительные, а значит, оскорбительные.

Ю.И. Левин под пейоративами понимает обсценные выражения, «направленные на адресата, но не имеющие непосредственной прагматической цели, а лишь экспрессивную (выразить свое отношение к адресату) и конативную (оскорбить) цель; они представляют собой "характеристики", причем пейоративные, т. е., если угодно, "ругательства в узком смысле слова"» [6, с. 813]. Но обсценная лексика представляет собой пласт ненормативной

158

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

лексики, которая лежит за рамками рассматриваемой. Тем не менее важным для нас является то, что Ю.И. Левин считает, что пейоративы несут негативное оценочное значение в форме оскорбления конкретного адресата.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что пейоративы представляют собой слова, несущие в себе негативную коннотацию и выражающие негативную оценку кого-либо или чего-либо.

Пейоративность охватывает все уровни языка и может быть выражена с помощью лексических, синтаксических, фонетических и графических средств. Помимо этого, пейоративность может быть выражена фоносемантически.

Одним из фоносемантических средств выражения пейоративности является лабиализация (С.В. Воронин, С.С. Шляхова, Т.А. Пруцких). В своей монографии «Основы фоносемантики» С.В. Воронин пишет: «Лабиализация хорошо известна как один из способов выражения презрительного значения… символизм данного фонемотипа определяется артикуляторно выразительными движениями лица, сопровождающими эмоцию презрения. Презрение (как и отвращение) в значительной степени выражается посредством движения мышц, окружающих губы (рот) и нос, при этом выпячивается, оттопыривается нижняя губа и оттягивается верхняя губа (обнажая клык с одной стороны лица), нос поднимается кверху. Становится, таким образом, понятным использование лабиальных (наряду с носовыми) для звукосимволической передачи эмоции презрения и возникающего на этой основе пейоративного (уничижительного) значения» [5, с. 94–95]. Под лабиальными понимаются как собственно лабиальные, так и лабиализованные звуки.

Лабиализация, от латинского «labialis», что в переводе означает «губной», представляет собой процесс огубления какого-либо звука, т.е. произнесение звуков речи с «округлением вытянутых вперёд губ» [7, с. 250]. Лабиализованными могут быть как гласные, так и согласные (например, гласные «о», «у», твёрдая согласная «в») [8, с. 81].

Существуют лабиальные (огубленные) гласные переднего, среднего и (чаще) заднего ряда; билабиальные и дентолабиальные согласные, которые образуются «полным или неполным сближением нижней губы с верхней губой или верхними зубами» [9, с. 93], а также лабиовелярные и лабиокорональные согласные.

В русском языке лабиализуются гласные графоны У, Ю, О, Ё, а также любые согласные, стоящие перед ними. Кроме того, лабиальными в русском языке являются согласные графоны П, Б, Ф, В, М. В английском языке лабиализуются звуки [u], [w], [ɒ], [ɔ:], [ɜ:], [əʋ], [ʋə], [p], [b], [m], [f], [v].

Целью данной статьи является проведение фоносемантического анализа русских пейоративов и их эквивалентов в английском языке, чтобы про-

159

Индустрия перевода: материалы VIII Международной научной конференции (Пермь, 6-8.06.2016)

верить, является ли феномен лабиализации пейоративов характерным для разных языков и сохраняется ли лабиализация при переводе.

Методом сплошной выборки из лексикографических источников [10; 11] было отобрано 74 русских лабиализованных пейоратива. Все пейоративные единицы являются существительными или субстантивированными существительными. При переводе на английский язык были использованы русско-английские словари [11], содержащие английский эквивалент пейоратива. Чтобы подтвердить и перепроверить значение слова в английском языке, было решено использовать англо-английские толковые словари [12].

В результате была получена таблица из 74 русских пейоративов и 106 их английских эквивалентов.

160