SYuF_2021_T_3

VIII Студенческий юридический форум

Ввиду всемирного распространения Smart-контрактов, уже ведутся работы по стандартизации Block- chain-технологии.Был создан комитет «Blockchain and distributed ledgers»,который работает над формулировкой стандартов,включая стандарты Smart-контрактов.

Технология Blockchain вскоре станет идеальным средством оптимизации как государственных, так и надгосударственных реестров. Повсеместное использование Smart-контрактов сократит арбитражные споры между компаниями, в том числе международными. Очевидно, развитие этой технологии окажет огромное влияние на юридическую профессию — инновации изменяют укоренившиеся принципы. Тем не менее в сложных кейсах, не поддающихся цифровизации,человеческий интеллект никогда не сможет быть заменен.

Васильева Н.О.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Международные наследственные трасты: вопросы международного частного права

Наследственное право является одним из старейших правовых институтов, ведь вопрос о дальнейшей судьбе имущества умершего лица имеет важное общественное значение. Таким образом, возникновение связей между людьми, пусть даже примитивных в сравнении с современным обществом, привело к возникновению наследственного права. Как писал дореволюционный российский правовед И. А. Покровский, «развивающийся гражданский оборот требует соединения долгов с имуществом; требует установления права, чтобы тот, кто получает имущество покойного,отвечал по его долгам»1.

Внастоящее время на эволюцию наследственного права влияет дальнейшее развитие гражданского оборота, увеличение сферы международных обменов, а также выход гражданско-правовых отношений, в том числе и наследственных,за пределы одного государства.

Таким образом,в условиях информационного общества даже такой консервативный институт,как наследственное право,активно меняется,пытаясь ответить на запросы динамично развивающейся действительности.

Например,все актуальнее становится вопрос о применении международных наследственныхтрастов.Для того чтобы понять проблематику применения международных наследственных трастов необходимо обратиться к общим положениям о конструкции траста.

Траст представляет собой фидуциарное правоотношение,по которому его учредитель передает доверительному собственнику имущество, а последний управляет этим имуществом в пользу бенефициара (выгодоприобретателя) в соответствии с условиями трастового соглашения.Кроме того,некоторые трастовые соглашения предусматривают наличие протектора,который выполняет функции контроля за действиями доверительного собственника.

Отличительной особенностью такого правоотношения является то,что одно право собственности «расщепляется» между доверительным собственником и бенефициаром.

Применение наследственного траста обусловлено следующим: конструкция позволяет обойти национальные императивные нормы,например,обязательную долю в наследовании; наследодатель может не опасаться взыскания со стороны кредиторов на имущество, находящееся в трасте; наследодатель с помощью траста может назначить определенный размер содержания наследников, которые, по его мнению, являются расточительными; наконец, использование конструкции траста позволяет минимизировать риски незаконного завладения имуществом наследодателя после его смерти.

Наследственный траст может быть завещательным, он создается после смерти учредителя траста, например, путем указания в завещании на создание траста после смерти учредителя,либо прижизненным,то естьсозданным еще при жизни учредителя,что означает переход имущества к доверительному собственнику еще до смерти учредителя такого траста,а переданное в такой траст имущество не будет входить в наследственную массу.

Наследственные трасты могут носить международный характер. О создании такого траста говорит наличие иностранного элемента, например, если траст создается в одной стране, а имущество, передаваемое траст, находится в другой.Наличие иностранного элемента порождает множество вопросов.

Во-первых, это проблема применимого права.Для того чтобы избежать правовой неопределенности в трастовом соглашении стоит указывать право,применимое к трасту.

Вцелом проблема применимого права решаема, но только в странах, которым известна конструкция траста. Как отмечает, Н. В. Соколова: «В то же время в международном частном праве государств, которым известен институт траста, уже разработаны коллизионные нормы и, соответственно, коллизионные привязки, позволяющие

1 Покровский И.А.Основные проблемы гражданского права.8 изд.М.: Статут,2020.С.297.

130

XXVII.Международное частное право в условиях развития информационного общества

определить применимое к трастам право в случае,если траст содержит иностранный элемент»1.

Однако, когда правоотношение носит трансграничный характер, например, если наследодатель (учредитель траста), наследники (доверительные собственники), бенефициар происходят из государства А, которому известна конструкция траста, а само имущество, находится в государстве В, право которого не предусматривает такого института,то возникает вопрос не только применимого права,но и в первую очередь вопрос его признания.

Правильным представляется подход, согласно которому, юрисдикционные органы не должны отказывать в признании траста только на том основании,что им чуждо понятие расщепленной собственности,а в частности,конструкции траста.Однако на настоящий момент,сложно представить себе реализацию такого подхода на практике.

Здесь стоит обратиться к статье 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой, «отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства,если иное не предусмотрено настоящей статьей»2.

Таким образом, теоретически в российском суде возможно признание иностранного наследственного траста. Однако суд не признает траст в части противоречия его положениям российского наследственного права, например,императивным нормам об обязательной доле.

Стоит также отметить, что решение проблемы признания наследственного траста в странах континентального права невозможно путем поиска сходных с ним правовых конструкций, например, наследственных фондов, указанное связано в первую очередь с особенностями расщепленной собственности.

Очевидно, что оптимальным вариантом является принятие многостороннего международного соглашения. На настоящий момент,такие попытки уже предпринимались. В частности, была принята Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и о признании трастов 1985 г. (далее — Конвенция). Российская Федерация на настоящий момент не является участницей Конвенции. «Цель Конвенции состоит в том, чтобы позволить странам, в которых не существуетдоверительной собственности,признаватьиностранные трасты без необходимости введения в свои правовые системы самой категории траста»3.

При этом, как отмечает, В.А. Канашевский: «Практический эффект от принятия Конвенции невелик, поскольку среди ее участников не так много государств,принадлежащих к юрисдикциям гражданского права»4.

Таким образом, вопрос признания международных наследственных трастов и о выборе применимого права к ним,остается актуальным.Все преимущества такой конструкции ведут к ее активному использованию в том числе лицами, происходящими из государств континентальной системы права. Указанное, в свою очередь, порождает рост споров в юрисдикционных органах как общего,так и гражданского права.

Додон Д.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

The mechanism of NFTs and international legal regulation

Introduction

NFTs are a relatively new technology that recently started to increase in popularity, being actively traded and sold even to big companies for large amounts of money. Its capitalization has rushed up in the last few months and its influence on the stock market is immense.So what namely is an NFT,how and why did it gain such a great prevalence, how do different jurisdictions try to regulate this phenomena and what are the future perspectives.These are the few questions I will try to answer to,including proper explanations and examples.

Non-fungible tokens (NFTs) are cryptographic tools that use a suitable blockchain, most popular being Ethereum at the moment,to create a unique,non-fungible asset.Subsequently,the blockchain contains an unchangeable distributed ledger technology(DLT) of ownership of the NFT.NFTs have existed since at least 2017but exploded in popularityin 2021. Every time an NFT is «minted»,i.e.created,a smart contract is powered,where Ethereum’s ERC-721 standard is typically applied. Ethereum’s ERC-721 is a set of standard rules that allows the implementation of a standard API (application

1 Соколова H.В. Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и их признании и ее влияние на концепцию траста в континентальной системе права / / Цивилист.—M.: АНО «Юридические программы»,2010,№ 2.С.95.

2 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146 ФЗ (ред.от 18.03.2019).

3Гражданское и торговое право зарубежных государств : учебник / отв.ред.Е.А.Васильев,А.С,Комаров.4 е изд.,перераб.

Идоп.Т.I.М.: Международные отношения 2006 (глава X)—С.406.

4 Канашевский В.А.,Офшорные компании итрасты.Антиофшорное регулирование.2 е изд.М.: Международные отношения, 2019.С.155.

131

VIII Студенческий юридический форум

programming interface) for NFTs within smart contracts.This standard provides basic functionality to track and transfer NFTs1.A smart contract is not a contract in the legal sense, but a program that runs on the blockchain. Smart contracts have two essential characteristics: they can receive and send transactions, and they are unalterable. NFTs principles contrast with many existing cryptoassets,including cryptocurrencies like Bitcoin,which are fungible or interchangeable. The term Cryptoasset is often used as a synonym to token and it is a subset of cryptocurrencies in general2.

OneofthemainpropertiesofNFTisthateachtokeniscomposedofmetadatathatmakesituniqueandirreplaceable, i.e. non-fungible. Therefore NFTs are used to represent other assets, usually digital assets such as photos, digital artworks, videos and videogames. Physical assets, such as paintings, sculptures or other tangible assets, can also be tokenized.Theoretically all physical assets could be tokenized either as fungible or non-fungible tokens, which allow them to be bought, sold or traded more efficiently. In the case of digital assets, an NFT generally contains a link to the asset being represented, which can be stored on a blockchain or off-chain (such as on a website). For example the artists that intent to publish and tokenize their artworks may do that on such platforms as Rarible or OpenSea. Incidentally,the project Rarible was founded by 2 Russian IT specialists,Alexey Falin and Alexander Salnikov,and this platform allows users to purchase NFTs, by paying with cryptocurrency, individual rights on gifs, memes, songs and pictures. This startup was launched in November 2019 and at the end of 2020, the total value of the digital assets on the platform passed the number of 150 millions dollars3. Although much of the legal framework and intellectual property (IP) implications surrounding NFTs are to be fully developed,analysis of key areas is possible by reference to existing law and there is optimism about how this use of blockchain technology may be used practically in the future.

Body

The main causes of the popularity of NFTs are the spontaneous increase of cryptocurrencies’ value (especially bitcoin) and the creation of the new social platform Clubhouse, which had to offer some unique properties of social interaction at the time it appeared, such as massive chat group calls, where people could choose a group from a big range of communities,based on their interests and where theycould share their opinions and discuss at a time different topics.NFT was one of the most discussed topics and it is considered that namely there it started gain traction.

An important feature of the NFT is that when tokenizing a physical asset, the owner is able to sell the digital version,that is the digital link of the physical asset to one buyer,and at the same time vend the physical object itself to another.For example an artist could sell an NFT linked to a digital version of a picture,or video,or sculpture he made to one person,while selling the physical workto another,obtaining for that an additional income.Consequently,the art industry will have a new niche,where artists will be able to easily expose their artworks,create unique codes of them, sell them digitally and physically simultaneously. Another substantial feature of the NFTs is the provenience of the asset.As it was stated, every token has a special unique, non-fungible code. By using the code, the origin of the asset can be easily tracked. Hence, the collectible wine investment industry is another example, where the NFT technology could be successfully used.NFTs may reduce the risk of counterfeiting and substitution by linking individual bottles of wine to a unique NFT,bysetting a QR-code for instance,which indicates provenance,historyof ownership and provides a record of how and where the wine has been stored4.One of the advantages of the NFTs is that it enables an efficient commercialization of unique assets, which are for example difficult to sell or to prove their ownership. It should be mentioned,that as with many other digital assets,some NFTs do have the ability to fractionalize the ownership of the underlying asset. In other words, to split ownership so that each purchaser of an NFT benefits from the underlying asset in proportion to the fraction or part they own.Nevertheless,other NFTs are impossible to separate.

Because it would be extremely inefficient for users to find buyers and sellers of NFTs on an ad hoc basis, NFT marketplaces have become the overwhelming choice for trading NFTs. Every market might imply its own private policy and conditions. Markets can exist on different blockchains, charge different types and fees per transaction, can specialize in specific types of assets or be generalized or have different use agreements, licenses, and rules5. NFTs are available and traded globally because DLT platforms operate beyond borders. Therefore, issuers and purchasers of NFTs will need to consider the legal status and regulatory frameworks across multiple jurisdictions.There is little global regulation concerning NFTs and most jurisdictions have not yet developed regulatory frameworks specifically applicabletoNFTs.HoweverseveralhaveimplementedorpublishedplanstoregulateDLTorcryptoassetsmorebroadly.

1 URL: https://www.twobirds.com/en/news/articles/2021/australia/non-fungible-tokens-nfts-and-copyright-law?__cf_chl_captcha_ tk__=pmd_HFMYDaZlMR7Y3L5V6rUmk0u.FeQPtgejJde7uwlHEsM-1633342788-0-gqNtZGzNA1CjcnBszQil.

2 URL: https://ethereum.org/en/nft/.

3 URL:https://www.forbes.ru/newsroom/karera-i-svoy-biznes/432999-osnovannyy-rossiyanami-nft-marketpleys-rarible-privlek-142-mln. 4 URL: https://www.cliffordchance.com/content/dam/cliffordchance/briefings/2021/06/non-fungible-tokens-the-global-legal-impact.pdf. 5 URL: https://www.hklaw.com/-/media/files/insights/publications/2021/07/nonfungibletokensandintellectualpropertylaw.pdf?la=en.

132

XXVII.Международное частное право в условиях развития информационного общества

An exception would be Liechtenstein, which has established a law regarding the civil and supervisory framework for the tokenization of rights in physical assets,that would cover certain NFTs1.

NFTs are not currently specifically regulated in the EU. On the 24th September 2020, the European Commission published the «Markets in Crypto-assets Regulation» (MiCA)2, which proposes to regulate currently out-of-scope cryptoassets and their service providers under a single licensing regime.MiCA is anticipated to take effect by 2024 and will applyto anyperson issuing or providing cryptoasset services across all Member States,as well as anynon-EU firms seeking to trade in EU member states.This principle is quite similar to the GDPR act.

Activities relating to cryptocurrencies and cryptoassets are strictly regulated in the People’s Republic of China (PRC). In spite of the fact that there is no unified regulatory framework, rules concerning cryptoassets are spread across ad hoc observations issued by the PRC financial regulators. One of the main legal documents that regulate the crypto area is the Initial Coin Offerings (ICO). However, on 24th September 2021 PBC took the decision to ban Cryptocurrency transactions, making illicit any action concerning crypto money3. Taking this in consideration, it is very uncertain how NFT technology will develop and be regulated there,since NFT transactions are done by paying with cryptocurrency.

IntheUSAthereisalsonoproperlegislationconcerningNFTregulation.Despitethis,somespecificNFTtransactions may fall under certain laws.For example when an NFT is marketed as a financial investment by expecting profits from an entrepreneurial venture involving the NFT,it is more likely that such transaction will be considered as a part of an investment contract,which is a type of security and falls under the US security laws.Also,since one of the counterparts of a transaction could be anywhere in the world, the NFT transaction should make sure compliance with regulations issued by the US Office of Foreign Assets Control.This authority is prohibiting making businesses with certain persons, as NFTs of any value could be used to evade US sanctions. Consequently, NFT transactions may also fall under US federal sanctions laws.

Russian Federation (RF) has recently enacted a bill of law concerning cryptoassets. At the moment, it does not refer specifically to NFTs, but it offers definitions to digital utility rights, digital financial assets and digital currencies what is something literally new in the law area in RF. The same situation happens here, as in the examples of other countries. Depending on the properties of NFT itself, it could fall under one of these 3 definitions and us a result, the law could cover and protect owner’s rights in case of violation of the rules of the transactions.Obviously,this bill of law is not sufficient to be in touch with new technology trends and innovations.Nonetheless,it is a big step in the legal IT field, which will probably led to proper legal regulations in the future, so that everyone’s rights will be respected and protected.

Conclusion

AsNFTsmayrepresenteitherdigitalorphysicalunderlyingassets,theyopenuphugeopportunitiesformonetization in the creative sector. Although most NFT activity has been seen in the creative, sports, gaming and fashion sectors, issuances across the broader retail sector are also anticipated. Most likely, soon, different states will adopt the legal documents,which will properly regulate this technology.

Ерченков В.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Проблематика редомициляции юридических лиц

вконтексте законодательства о Международных компаниях 2018 г.

Вавгусте 2018 г.вступил в силу федеральный закон «О международных компаниях» № 290 ФЗ, который создал специальные административные районы (далее—САР) на территориях острова Русский (Приморский край) и острова Октябрьский (Калининградская область)4.Данный закон создал в российском праве институт редомициляции.

Многие страны, в частности офшорные, разрешают редомицилирование компаний, т.е. возможность для местных компаний сменить место своей регистрации на другую юрисдикцию,при этом юридическое лицо продолжает

1 URL: https://perma.cc/H2GT-88CN.

2 URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A52020PC0593.

3 URL: https://www.bloomberg.com/news/articles/2021-09-24/china-deems-all-crypto-related-transactions-illegal-in-crackdown. 4 Федеральный закон от 03.08.2018 № 291 ФЗ «О специальных административных районах на территориях Калининград-

ской области и Приморского края».

133

VIII Студенческий юридический форум

свое функционирование в новой юрисдикции в аналогичной или сходной организационно-правовой форме, с прежним названием,банковским счетами,переоформленными на новую компанию1.

Представляется, что редомициляция компании — это процедура по замене ее юридического адреса с одной юрисдикции на другую при сохранении своего организационно-правового статуса и корпоративной структуры изменение официального адреса международной компании, которое включает в себя смену страны пребывание и подчинение законодательству другого государства.Важно обратить внимание на то,что при смене юрисдикции компании нужно, чтобы нынешняя юрисдикция и будущая предусматривали возможность редомициляции в законодательстве.Компания не создается заново,а лишь меняет страну регистрации.Одной из целей создания закона о Международных компаниях является возвращение в свою юрисдикцию организаций, зарегистрированных в офшорных государствах, но контролируемых гражданами России (также принадлежащих им денежных средств), а также редомициляцию иностранных компаний попавших под санкции в юрисдикцию Российской Федерации.

Международная компания уникальное явление для российского права. Ей по закону признается иностранное юридическое лицо, являющееся коммерческой корпоративной организацией и принявшее решение об изменении своего личного закона в установленном таким личным законом порядке (далее — иностранное юридическое лицо)2.

Редомициляция имеет ряд преимуществ для добросовестных компаний по сравнению с ликвидацией и последующей регистрацией, так как позволяет сохранить обязательства и активы предыдущей компании, деловую репутацию,позицию на рынке.Перенесение административного центра компании из одной страны в другую.Местонахождения административного центра влечет за собой потерю ею правосубъектности прекращение в стране происхождения и создание вновь согласно страны приема. Итак, перенос за границу юридических лиц местонахождения своихштаб-квартир без потери первоначальной правосубъектности в большинстве государств—членов ЕЭС невозможен или сопряжен со значительными трудностями.Для того чтобы редомициляция стала возможной, необходимо,чтобы оба государства ее допускали.

Для получения статуса международной компании в Российской Федерации иностранное юридическое лицо должно соответствовать следующим условиям: подать заявку на заключение договора об осуществлении деятельности в качестве участника специального административного района; вести бизнес на территории иностранных государств, в том числе на территории России; осуществить инвестиции на территории России объемом не менее 50 млн.руб., в срок до шести месяцев; быть зарегистрированным в государстве, которое участвует в группе разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег или в комитет экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма.

Как отмечалось выше, образование международной компании осуществляется в порядке редомициляции, понимаемой как снятие с регистрации зарубежной компании и постановка на учет в Российскую Федерацию, т.е. изменение личного закона юридического лица (ст. 1 закона о Международных компаниях). При этом на практике возможна ситуация,когда в государстве первоначальной регистрации могут не признать состоявшееся по российскому праву изменение личного закона юридического лица и как следствие не исключить организацию из реестра,также в п.15 ст.5 Закона о Международных компаниях говорится об обязанности иностранных юридических лиц предоставить документ, подтверждающий исключение данного юридического лица из реестра иностранных юридических лиц,в течение 10 рабочих дней с даты его получения.

Следует обратить внимание,что закон о Международных компаниях регулирует вопросы трансформации иностранных юридических лиц в российские акционерные общества. Ситуация трансформации ИЮЛ в российское

ООО специально российским законом не регулируется,хотя и упоминается.

Одной из целей принятия закона о Международных компаниях было создание основы для перехода в российское правовое поле иностранных компаний,попавших под санкции и возвращение в свою юрисдикцию организаций,зарегистрированных в офшорных государствах,но контролируемых гражданами России.Действительно, можно сказать что с этой задачей законодатель справился—после вступления закона в силу,несколько попавших под санкции компаний приняли решение о редомициляции в Российскую Федерацию в качестве международных. Например,в середине августа совет директоров US RUSAL(о.Джерси) одобрил переход под российскую юрисдикцию,аналогичное решение приняла компания En + Holding Limited.

1 Канашевский Владимир Александрович Международная компания как особый вид юридического лица в России // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 6 (73). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ mezhdunarodnaya-kompaniya-kak-osobyy-vid-yuridicheskogo-litsa-v-Rossii (дата обращения: 01.10.2021).

2 Федеральный закон «О международных компаниях и международных фондах» от 03.08.2018 № 290 ФЗ (последняя редакция).

134

XXVII.Международное частное право в условиях развития информационного общества

Также согласно статье 11 закона о Международной компании изменение личного закона международной компании посредством ее регистрации в иностранном государстве или на территории в порядке редомициляции возможно только с предварительного согласия Правительства РФ.Обратную редомициляцию компаний законодатель

вполной мере не регулирует. Представляется, что прописанная в законе возможность обратной редомициляции без согласия Правительства РФ законодательно улучшит регулирование редомициляции и привлекательность САР

вРоссийской Федерации.

Стоит отметить,что статус международной компании не представляет организации каких-либо налоговых преимуществ. Для получения налоговых льгот международная компания должна квалифицироваться как международная холдинговая,причем указанный статус доступен только уже созданным иностранным организациям.Единственным преимуществом международных компаний, не обладающим статусом международных холдинговых, является статус президента для применения российского законодательства о валютном регулировании и контроле. Для международных компаний в законе предусмотрены специальные виды лицевых счетов, открываемых в реестре акционеров,и это,конечно,положительный момент.

Также стоит обратить внимание на то, что держатели реестра сталкиваются с трудностями в определении того, какой конкретно счет подлежит открытию в том или ином случае.Также представим,что,например,если в реестре акционеров компании,принявшей решение о редомициляции зарегистрировано иностранное юридическое лицо. Как определить,держит ли оно акции в своем интересе или в интересе третьих лиц,закон не разъясняет.

Так,например,закон требует,чтобы в компании был избран совет директоров,причем среди директоров часть должна быть «независимыми». Это проверяет биржа по специальным критериям, установленным ею с учетом положений Российского кодекса корпоративного управления, рекомендованного к применяю Банком России. Но критерии «независимости» директоров за рубежом могут отличаться от российских, в связи с чем не все директора, признаваемые независимыми за рубежом, могут считаться таковыми в России. Статистика показывает, что изменение иностранной юрисдикции на российскую пока не вызывает большого интереса у целевой аудитории— бенефициаров (фактических владельцев) организаций российского происхождения,зарегистроваyных в низконалоговых (офшорных) юрисдикциях.

Таким образом,закон о Международных компаниях создал в российском праве институт редомициляции.В законе существует ряд вопросов требующих обсуждения и доработки, несмотря на внесенные поправки в нормативный правовой акт.

Елькина А.С.

КФУ имени В.И.Вернадского Студент

Квопросу о сущности понятия «федеральное коллизионное право»

вусловиях развития международной интеграции

Неточность смысловых формулировок нормативных правовых актов нередко приводит к их расширительному толкованию.Это,в свою очередь,может порождать различные коллизии и ошибки со стороны правоприменителя. Пробелы соответствующего характера часто восполняются разъяснениями Верхового Суда РФ (далее — РФ) и внесением поправок в отдельные акты, но большое количество неточностей в законодательстве присутствует и по сей день.В связи с этим их рассмотрение и анализ представляется остро актуальной темой для исследования.

Так, например, согласно основному закону РФ — Конституции, а именно пункту «п» статьи 71: «В ве́дении Российской Федерации находится федеральное коллизионное право»1,по вопросу понятия и содержания которого в доктрине единого мнения до сих пор не сложилось2.

Содной стороны,термин «федеральное коллизионное право» можно трактовать как категорию,направленную на урегулирование внутригосударственных коллизий.

Сдругой стороны,на разрешение межгосударственных коллизий.

Стретьей,федеральное коллизионное право может входить в структуру коллизионного права в его привычном понимании.

Полагаем,что для определения истинности одной из указанных позиций,необходимо рассмотреть аргументы, приведенные в пользу каждой из них,более детально.Учитывая,что какие-либо разъяснения Верховного Суда РФ

1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 01.07.2020 № 11-ФКЗ) // СЗ РФ.2020.№ 31.Ст.4398.

2 Звеков В.П.Международное коллизионное право.М.,1998.С.5–21.

135

VIII Студенческий юридический форум

либо же иное официальное толкование по данному вопросу отсутствует, прийти к выводу можно только на основании доктринальных источников права.

Итак, приверженцы первой указанной нами теории, основываются на наличие соответствующей формулировки в большем количестве научно-исследовательских работ,толковых словарях и т.д.Так,например,В.И.Червонюк под федеральным коллизионным правом понимает: «совокупность закрепленных в Конституции РФ норм, на основе которых разрешаются споры о компетенции,т.е.коллизии между нормами федерального законодательства и законодательства субъектов Федерации»1.

Некоторые ученые даже предлагают рассматривать федеральное коллизионное право,как подотрасль конституционного2.Так, например, В. Г. Карташов и И.А. Стародубцева к данной категории относят принципы, которые в традиционном понимании являются принципами конституционного права либо же общеправовыми. Например, принцип законности и приоритета прав и свобод граждан3.

Большой юридический словарь А. Я. Сухарева содержит понятие, согласно которому: «федеральное коллизионное право — в федеративных государствах совокупность юридических правил, определяющих, какой из двух конкурирующих законов должен действовать в том случае, если они противоречат друг другу» 4. Хотя данное определение прямо и не закрепляет федеральное коллизионное право, как категорию внутригосударственную, тем не менее акцент на его наличии только в государствах с федеративным устройством — это и предполагает.

Несмотря на логичность данных суждений, встает вопрос о том, к чьему ве́дению тогда будет относиться разрешение межгосударственных коллизий. Пункты «к» и «л» ст.71 Конституции имеют сходный предмет регулирования, так как носят международный характер,и относятся к ве́дению Федерации.Очевидно,что и рассматриваемым нами полномочием обладает РФ,а не субъекты.Статья 71 Конституции такого отдельного пункта не предусматривает.

Тем самым,если относить федеральное коллизионное право к категории только лишь внутригосударственной, то вопрос о том, к чьим полномочиям относится разрешение межгосударственных правовых коллизий будет не урегулирован.

На основании данного аргумента,позиция,согласно которой федеральное коллизионное право призвано разрешать споры о компетенции субъектов РФ и РФ представляется весьма спорной. Но, применяя и обратный аналитический метод, справедливо утверждать, что данная категория должна охватывать обе задачи — разрешение и внутригосударственных,и межгосударственных коллизий,так как иная трактовка приведет к отсутствию законодательного закрепления одного из этих полномочий в Конституции.

Федеральное коллизионное право Ю. А. Тихомиров предлагает рассматривать как подотрасль коллизионного права: «содержанием которого являются правовые идеи и концепции,компетенционные нормы,процедура преодоления разногласий,юридическая ответственность к участникам коллизионных отношений»5.

Исходя из данного определения видно,что границы отграничения коллизионного права от федерального коллизионного практически стерлись.С учетом сегодняшнего интеграционного характера межгосударственных отношений, федеральное коллизионное фактически входит в структуру коллизионного права, дополняя его. Сходную концепцию поддерживает большое количество и других исследователей,затрагивающих в своих трудах вопрос о сущности федерального коллизионного права.

По нашему мнению, генезис и природа федерального коллизионного права требует дальнейшего исследования и анализа, так как современные реалии: глобализация, развитие внешних связей и межгосударственных отношений нередко становятся поводом для трансформации отдельных институтов, подотраслей и даже целых отраслей национальныхправовыхсистем,в связи с тем,что последняя находится в тесной взаимосвязи с системой международного права.

Несомненно,ответ на вопрос о том,чем является федеральное коллизионное право—отраслью; подотраслью конституционного права или же частью коллизионного права в его обычном понимании, поможет однозначно ответить и на вопрос о том, входит ли в предмет регулирования федерального коллизионного права разрешение как внутригосударственных,так и межгосударственных коллизий.Тем не менее на данный момент об этом можно

1 Червонюк В. И. Элементарные начала общей теории права.— Право и закон, М. : КолосС. под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф.В.И.Червонюка.2003.URL: https://elementary_law.academic.ru/415/Федеральное_коллизионное_право (дата обращения: 03.10.2021).

2 Тихомиров Ю.А.Правовое регулирование: теория и практика.С.339.

3 Стародубцева И.А Коллизии в конституционном законодательстве и муниципальных правовых актах: теория и практика выявления и разрешения / И.А.Стародубцева,В.Г.Карташов // Воронеж,2012.С.8–16.

4 Сухарев А.Я.Большой юридический словарь.М.: Инфра М.А.Я.Сухарев,В.Е.Крутских,А.Я.Сухарева.2003. 5 Тихомиров Ю.А.Коллизионное право.М.,2000.С.293.

136

XXVII.Международное частное право в условиях развития информационного общества

предполагать лишь с долей условности1 и,тем более утверждать,что федеральное коллизионное право выступает самостоятельной отраслью.

На наш взгляд,наиболее обоснованной выступает позиция,согласно которой,отнесение федерального коллизионного права к категории только лишь внутригосударственной,то вопрос о том,к чьим полномочиям относится разрешение межгосударственных правовых коллизий будет не урегулирован.

Подытоживая,хотелосьбы отметить,что одной из причин такой яркой дифференциации позиций относительно природы федерального коллизионного права,служит отсутствие какого-либо официального толкования по данному поводу. Следовательно, возможным решением указанной проблемы как среди теоретиков,так и среди правоприменителей, послужит дача разъяснений Верховным Судом РФ и Конституционным Судом РФ.Корректное толкование п.«п» ст.71 Конституции будетспособствоватьне только единообразию применения законодательства,но и повышению уровня законности на всей территории РФ.

Звечаровская Е.И.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Проблематика использования информационных технологий для целей правового регулирования отношений в области морских перевозок

Информационные технологии проникают во все сферы жизнедеятельности и их главная цель—облегчитьнашу жизнь. В контексте обозначенной мною темы информационные технологии призваны обеспечить безопасность морских перевозок, сохранность грузов и контроль за судами на протяжении каждого из этапов морской транспортировки грузов. Использование информационных технологий в морской отрасли, безусловно, регулируется нормативными правовыми актами.Некоторые из них будут рассмотрены в данной статье применительно к таким вопросам, как: поддержание кибербезопасности, использование технологии блокчейн и автоматизация судов. Именно эти вопросы были взяты мною для рассмотрения, так как именно в их отношении особенно активно сейчас делаются определенные шаги относительно внедрения информационных технологий. В данной статье мы обратим особенное внимание на пробелы в законодательстве, на которые сейчас направлено пристальное внимание государств—участников морских перевозок.

Стоит начать,пожалуй,с важнейшего вопроса —вопроса кибербезопасности.Он довольно остро стоит уже несколько лет и до сих пор нет способа, позволяющего максимально защитить суда от кибератак во время плавания. При этом само судно является очень уязвимым ввиду наличия на нем множества электронных систем (например, система обработки и управления грузом, система связи и т.д.). Начальник ФБУ «Служба морской безопасности» С.А. Семенов в своей статье2, посвященной морской кибербезопасности, пишет о случае, произошедшем в 2013 г., когда Студенты Техасского университета смогли отклонить от курса яхту с помощью имитатора GPS-сигналов. С тех времен всё же произошли изменения, способствующие защите электронных систем судов. Так, Международная морская организация (IMO) выработала рекомендации, касающиеся защиты международного судоходства от существующих и потенциальных угроз в сфере кибербезопасности. Эти рекомендации позволяют снизить сопряженную с ними уязвимость. Принципы IMO содержат пять функциональных элементов для эффективного управления рисками в морской отрасли, а именно: выявить, защитить, обнаружить, отреагировать и восстановить3. Наряду с такими, довольно общими принципами борьбы с кибератаками в рамках Международного кодекса по управлению безопасностью4, в настоящее время также разрабатываются меры для борьбы с вышеназванной проблемой. К сожалению, процесс выработки между- народно-правового режима обеспечения международной информационной безопасности идет значительно медленнее нарастания угроз.

1 Власенко Николай Александрович Коллизионное право России: состояние и перспективы // Журнал российского права. 2017. № 6 (246). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kollizionnoe-pravo-Rossii-sostoyanie-i-perspektivy (дата обращения: 04.10.2021).

2 Морская кибербезопасность в России // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/morskaya-kiberbezopasnost-v-Rossii/viewer (дата обращения: 23.09.2021).

3 IT-технологии в морской индустрии // URL: https://interlegal.com.ua/ru/publikacii/it_tehnologii_v_morskoj_industrii/ (дата обращения: 23.09.2021).

4 Международный кодекс по управлению безопасностью // URL: https://mirmarine.net/poleznaya-informatsiya/morskoe- pravo/1174-mkub-mezhdunarodnyj-kodeks-po-upravleniyu-bezopasnostyu (дата обращения: 23.09.2021).

137

VIII Студенческий юридический форум

Стоит также осветить использование технологии блокчейн в морских перевозках.Это понятие определяется как последовательная непрерывная цепочка информации (блоков). Блокчейн называют будущим судоходства, настолько эта технология облегчает процесс транспортировки грузов. Если говорить конкретнее, позволяет более точно вести учет,отслеживатьтовары и управлять парком машин.Это,в свою очередь,позволяет страховщикам и страхователям лучше оценивать риски предприятий—продавцов и покупателей грузов.Говоря об использовании блокчейн-технологии в судоходстве, следует отметить, что была запущена первая морская страховая блокчейн-платформа. Платформа позволяет страховщикам, клиентам и третьим сторонам получать доступ к совместно используемым бухгалтерским книгам с актуальной информацией об активах, рисках и сторонах договоров страхования. Кроме того, операции по многостороннему страхованию больше не будут подвергаться трудоемкой сверке1. Следует разобраться с правовым регулированием технологии блокчейн. На данном этапе развития ни один нормативный правовой акт не дает определения этой технологии. Рассматривая законодательство Российской Федерации,нельзя не сказать о Законе от 31.07.2020 № 259 ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте»2 и только в нем так или иначе законодатель осуществил попытку регулирования блокчейна, который лежит в основе операций с цифровой валютой. Но до сих пор существует много пробелов как в российском, так и в законодательстве других стран касательно регулирования этой технологии. Что уж говорить о правовом аспекте блокчейна при морских перевозках.В наше время эта технология активно используется в морской индустрии, но при возникновении споров главными препятствиями для их разрешения становятся анонимность данных участников блокчейна, а также неизменяемость информации в блокчейне. Таким образом, судебным органам приходится тратить гораздо больше времени на разрешение такого рода споров.

Одним из спорных моментов внедрения информационных технологий в морские грузоперевозки является автоматизация судов.Одни считают,что автоматизация позволит сократить затраты,увеличить вместимость судов за счет сокращения экипажа,ведь значительную часть обязанностей возьмут на себя электронные системы.А другие уверены, что внедрение новых технологий способствует снижению уровня безопасности судна, затруднит его управление и впоследствии поставит под угрозу сохранность грузов. Множество дискуссий возникает также по поводу правового регулирования данного вопроса. Совсем недавно Международная морская организация приступила к его рассмотрению,чтобы вписать новые технологии в правовую парадигму регулирования судоходства. IMO создала специальную корреспондентскую группу, занимающуюся анализом существующих норм в части их применимости к автономным судам. Согласно прогнозам, только спустя год-два удастся урегулировать процесс автоматизации судов с точки зрения права. Помимо норм, относящихся к самим судам, регулирование морской транспортировки также включает в себя нормы, регулирующие правовой статус морских пространств. Основным международным документом, содержащим эти нормы, является Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву 1982 г. Россия также является страной, подписавшей данную конвенцию. Соответственно, некоторые положения Конвенции имплементированы в российское законодательство.Данный документ основывается на безусловном факте нахождения экипажа на борту судна.Таким образом, вводимая автоматизация судов, подразумевающая минимальное количество экипажа на борту или вовсе его отсутствие,остается вне поля зрения Конвенции. Исходя из этого, стоит отметить, что в первую очередь надо определить правовой статус судна, на котором нет людей. Его особенностью будет является одновременное выполнение функций субъекта и объекта права.Заместитель руководителя ФГБУ «Администрация морских портов Приморского края и Восточной Арктики» В.В.Клюев считает,что необходимо начинать модернизацию национального законодательства в разных странах3. Это позволит постепенно вводить в действие нормы,касающиеся автоматизации морского транспорта,повсеместно. Менять такой фундаментальный документ, как Конвенция 1982 г. будет гораздо сложнее, этот процесс займет много времени.

Главным вопросом, подлежащим правовому регулированию, пожалуй, в первую очередь является вопрос ответственности. На данный момент ответственность за негативные последствия при различного рода инцидентах, связанных с техническими моментами и управлением,несет судовладелец и экипаж во главе с капитаном.Но кто же будет нести ответственность, если судно станет участником или даже виновником столкновения с судном, на борту которого находится экипаж? Этот и многие другие возможные инциденты должны быть рассмотрены в рамках законотворческого процесса в сфере морских грузоперевозок.

1 Блокчейн-технология в индустрии морских перевозок // URL: https://iqdecision.com/blokchejn-tehnologija-v-industrii- morskih-perevozok/ (дата обращения: 24.09.2021).

2 Федеральный закон «О цифровыхфинансовыхактивах,цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020 № 259 ФЗ // СЗ РФ.2020.№ 31 (ч.I).Ст.5018 (дата обращения: 25.09.2021)

3 Правовое регулирование использования автономии судов // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovoe-regulirovanie- ispolzovaniya-avtonomnyh-sudov/viewer (дата обращения: 27.09.2021).

138

XXVII.Международное частное право в условиях развития информационного общества

Подводя итог всему вышесказанному, хочется еще раз отметить, что информационные технологии уже значительно облегчили нам жизнь во многих ее аспектах. Считается, что они также способны увеличить эффективность морских перевозок,их скоростьи надежность.Это представляется оченьпрогрессивным внедрением,так как морские перевозки являются одним из самых востребованных видов транспортировки грузов в наши дни.Бесспорно, для внедрения информационных технологий и их успешного функционирования потребуется время, и шаги в данном направлении уже осуществляются законодателем, который призван урегулировать отношения в сфере морского транспорта. В статье предпринята попытка определить наиболее актуальные пути и направления внедрения информационных технологий, а также выявить некоторые проблемы в области правового регулирования морских грузоперевозок.

Игнашкина Д.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Проблемы развития цифровых технологий в международном частном праве

Главным показателем прогрессаXXI в.на данный моментявляется Интернет.Он же привел к разработке нового направления правовой науки: ранее для его нормативного обозначения, а также правоотношений, возникающих в данной сфере,использовалось множество понятий,в том числе киберправо или интернет-право.Однако данные трактовки не прижились как в экспертной,так и в общественной среде, поэтому сейчас они обозначаются термином «цифровые права».

Современные технологии, позволяющие любому пользователю создавать информацию в цифровом формате и распространять с любого места при наличии компьютера и средств связи, радикально изменили характер информационных отношений, превратив потребителя информационного продукта в его создателя, издателя и распространителя1.Сами цифровые права являются неустоявшейся,еще не до конца сформированной категорией. Однако цифровые технологии в международном частном праве уже играют важную роль. Они призваны облегчить международный оборот. Именно здесь особое место занимает блокчейн как важнейший элемент цифровых технологий.

Блокчейн представляет собой децентрализованную цифровую базу данных, которая содержит информацию о всех совершенных транзакциях и функционирует на основе криптографических алгоритмов2. Блокчейн — это своеобразная «сеть» различных видов контрактов. Данную сеть нельзя изменить или удалить, можно лишь ее дополнить.

С технологией блокчейн очень тесно связана технология смарт-контрактов. Они записываются с использованием языков программирования, без участия третьих лиц. Завершается сделка после выполнения сторонами всех ее условий. Вопрос о необходимости правового регулирования смарт-контрактов и иных цифровых технологий стоит на повестке в России и зарубежных странах уже не первый год. Однако среди ученых до сих пор нет единого мнения по вопросу юридического определения смарт-контрактов. Например, А. И. Савельев считает, что «смарт-контракт— это договор, который существует в форме программного кода, и обеспечивает автономность и самоисполнимость условий договора по наступлении заранее определенных в нем обстоятельств»3.

Также всё еще ведутся споры по вопросу, являются ли смарт-контракты договорами в юридическом смысле этого слова.Существует множество точек зрения по данному вопросу.Прежде чем их рассматривать,необходимо определить, чем отличается технология блокчейн от иных цифровых технологий. Большинство исследователей придерживаются позиции, согласно которой главной особенностью технологии блокчейн является анонимность транзакций.А.Ю.Чурилов утверждает,что транзакции псевдоанонимны,так как присутствуетвозможностьувидеть IP-адрес, использованный при их осуществлении4. Тем не менее определенные трудности в идентификации сторон смарт-контракта всё же имеются,и это является серьезной проблемой.

1 Пазюк А. В. Свобода информации и защита интеллектуальной собственности в Интернет: тенденции международно-пра- вового регулирования // URL: https://ifap.ru/pi/06/r09.htm (дата обращения: 06.09.2021).

2 Sulkowski A. J. Blockchain, Business Supply Chains, Sustainability, and Law: The Future of Governance, Legal Frameworks, and Lawyers? // Delaware Journal of Corporate Law,43 (2),303–345.2019.

3 Савельев А. И.Договорное право 2.0: «Умные» контракты как начало конца классического договорного права // Вестник гражданского права.2016.№ 3.С.32–59.

4 Чурилов А.Ю.Использование технологии блокчейн: платежная система,«умные» контракты,принятие коллегиальных решений,хранение информации // Право в сфере Интернета : сборник статей / отв.ред.М.А.Рожкова.М.: Статут,2018.С.144–158.

139