Dukhovnaya_kultura_Kitaya_Tom_3_-_Literatura_Yazyk_i_pismennost

в романе они преподносятся не как пороки, а как обычные слабости, у читателя они вызывают добродушный смех. В его имени Ба цзе (букв. «восемь запретов», т.е. восемь буддийских заповедей) проглядывает ирония автора в отношении этого персонажа, который нарушает все мыслимые запреты буддизма. Его образ имеет комическую окраску, напоминает тип театрального амплуа чоу [5] — шута, действия которого

снижают пафос повествования, а его комизм остается на уровне грубого материального бытия. Образы Суня и Чжу Ба цзе вносят некоторую дисгармонию в серьезный характер идеи (хож дение за сутрами), однако, с другой стороны, забавные похождения героев привлекали к себе внимание читателя, так как были близки мироощущению простого человека.

Роман У Чэн эня породил немало подражаний, среди которых выделяется небольшой роман Дун Юэ (XVII в.) «Си ю бу» («Дополнение к „Путешествию на Запад“»). В нем фигурируют те же герои (прежде всего Сунь Укун), однако само путешествие обретает некие метафизические черты. Герой попадает в чрево «Темной рыбы», которая олицетворяет суетный чувственный мир, затем он оказывается в своего рода «многозеркалье», что означает множество миров, в которых как бы пребывает человек. Он проникает в глубь человеческого времени и творит своеобразный суд над историческими персонажами и т.д. Центр повествования смещается от волшебного приключения в сторону осмысления бытия и истории.

После «Путешествия на Запад» появилось большое количество произведений аналогичной тематики. Так, в XVI в. широкую популярность получил роман Сюй Чжун линя «Фэн шэнь бан», или «Фэн шэнь яньи» («Возведение в ранг духов»). Об авторе романа (на одном из старых ксилографов фигурирует его псевдоним: Блаженный Старец с Чжуншаньских гор) почти ничего не известно, хотя его роман представлял собой крупное и интересное произведение, пользовавшееся большой популярностью вплоть до ХХ в. Многие эпизоды романа использовались в театре. Его содержание основано на фольклорных и письменных источниках, существовавших едва ли не с эпохи Хань. Впоследствии появились сказы (например, пинхуа о государе У ване, который вел войну против шанского владыки Чжоу вана). В основе сюжета лежат исторические (мифологизированные) события — борьба двух враждующих династий Шан и Чжоу (и двух конкурирующих верований), а также многочисленные эпизоды из мифов и сказаний. Некоторые образы (например, мудрец Цзян Цзы я) стали героями многочисленных повестей и рассказов.

К числу волшебных травелогий следует отнести боль шой роман Ло Мао дэна (конец XVI — начало XVII в.) «Сань бао тайцзянь сиян цзи тунсу яньи» («Общедо ступное повествование о хождении в Западный океан сановника Трех Драгоценностей»). В романе отражены эпизоды реальных путешествий придворного евнуха — флотоводца Чжэн Хэ, посланного в Южные страны минским императором Юн лэ (XV в.). От этих путе шествий сохранились исторические записки и заметки участников. Чжэн Хэ доплыл до берегов Африки и Ара вии и увидел на своем пути много стран, удививших путешественников. В романе Ло Мао дэна реальное

иволшебное переплелось самым причудливым образом, здесь в обилии представлены мифологические образы

игерои народных легенд. Так средневековый автор вос принимал заморские края.

С течением времени повествовательная проза все чаще обращалась к обычной человеческой жизни, в произве дениях среди персонажей появлялось все больше пред ставителей средних и низших слоев общества: торговцев, ремесленников, монахов, крестьян, городской голытьбы. Сюжеты с этими героями, изображение их быта и нравов

101

можно видеть уже в ранних хуабэнь, впоследствии включенных в сбор ники Фэн Мэн луна и Лин Мэн чу. Быто и нравоописание затронуло и прозу крупных форм. В начале XVII в. появился большой роман «Цзинь пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе»). По видимому, он был написан во второй половине XVI в., но его первое издание датируется 1617 г. Он дал мощный толчок всей нравоописательной литературе и оказал влияние на

развитие реалистического повествования. Имя автора, скрывшегося под псевдонимом Лань линский Насмешник (Ланьлин Сяосяошэн), до сего времени не раскрыто, но предполагается, что он был из пров. Шаньдун, где в основном происходит действие, к тому же в романе очень заметно присутствие шаньдунского диалекта.

Первое издание романа имело в названии слова цы хуа («повествование с цы»), так как про заический текст в нем чередовался со стихами цы. Этот вариант считается наиболее ранним

иполным. Последующие издания отличались текстуально, имели разные предисловия и ком ментарии. В истории китайской литературы роман получил название шицин сяошо, т.е. «роман о нравах века». Действительно, роман Ланьлинского Насмешника был первым крупным произ ведением, в котором подробнейшим образом изображались нравы китайского общества XVI в. (хотя действие отнесено к эпохе династии Сун). В отличие от других крупных романов «Цзинь пин мэй» не имел фольклорных истоков и в этом отношении вполне оригинален, хотя его сю жет (вернее, одна из сюжетных линий) восходит к эпизоду из романа «Речные заводи». Персо нажи этого эпизода (Симэнь Цин и Пань Цзинь лянь) становятся центральными в романе. Наличие главного героя и нескольких связанных с ним персонажей создает сюжетный стержень повествования. Композиционная целостность — одно из достоинств романа. Он начинается с острого сюжетного хода — У Сун, мстя за отравленного женой брата, убивает не Симэнь Цина, которого считает главным злодеем, а другого человека. Эта интрига овладевает вниманием чита теля, но затем повествование сосредоточивается на изображении жизни и быта богача Симэня, его многочисленных жен и наложниц. Симэнь (зажиточный аптекарь) имеет огромный вес в местном обществе, который он приобретает за счет подкупа властей, взяток и всевозможных махинаций. Вокруг него образуется круг друзей прихлебателей, они усиливают его влияние в городе и уезде. Покровительство придворных вельмож дает ему возможность даже приобрести пост чиновника, что делает его почти неуязвимым. Изображение деятельности ловкача и мошен ника Симэня исполнено обличительного пафоса и авторской иронии. Это подчеркивает общую критическую направленность произведения. Другая часть жизни героя происходит в семье; она занимает важное место в повествовании, его отношения с женами и на ложницами составляют содержание многих эпизодов.

Среди женщин Симэня — его главная жена У Юэ нян, а также Ли Пин эр, Пань Цзинь лянь и другие, стоящие на разных ступенях семейной иерархии (имена некото рых жен составляют анаграмму названия самого романа). Семейные отношения героя сложны, о чем свидетель ствуют постоянные ссоры, склоки, подсиживания и от крытая друг к другу неприязнь, которая нередко пере растает в потасовки, а порой заканчивается смертями. Автор отнюдь не беспристрастен, изображая повседнев ный быт семьи, наоборот, он подчеркивает удушливую

имрачную атмосферу, которая в ней царит, что пред

определяет печальную судьбу большинства героев. Си мэнь умирает молодым от истощения сил, Пань погиба ет от руки мстителя У Суна, Ли Пин эр умирает от раз врата и т.д. Так реализуется в романе буддийская идея воздаяния и расплаты за поступки, совершенные в жиз ни. Из пороков, которыми автор наделил своих героев, особое место занимает распутство, которое толкает лю

102

дей на преступления. Не случайно поэтому большое место занимают любовные сцены, часто подчеркнуто натуралистичные, что впоследст вии послужило причиной запрета романа. Впрочем, современники ли тераторы видели в подобных сценах знак предупреждения. Анонимный автор одного из ранних предисловий писал: писатель не столько давал напутствия, сколько предостерегал.

Несмотря на запреты, роман «Цзинь, Пин, Мэй» хорошо знали в Китае и за его пределами (на пример, в Японии). Под его влиянием появилось немало произведений, близких по духу

истилю: роман Ли Юя «Жоу пу туань» («Подстилка из плоти»), роман Си Чжоу шэна (псевдо ним неизвестного автора) «Син ши инь юань» («Брачные узы, мир пробуждающие»). Сущест вовали и своего рода «продолжения» романа: «Сюй Цзинь пин мэй» («Продолженный [роман] „Цзинь пин мэй“»), «Гэ лянь хуа ин» («Тень цветка за занавеской») и др. В них действовали те же герои или их реинкарнации, что должно было подчеркнуть идею воздаяния.

Изображение нравов общества, еще более широкое и подробное, содержится в романах XVIII в.: «Жулинь вайши» («Неофициальная история конфуцианцев») и «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»). Автор первого, У Цзин цзы (1701–1754), назвал свое произведение «Неофициальной историей», как бы намекая на достоверность (но неофициальность) изображенных событий. Понятие жулинь в названии (букв. «конфуцианский лес», т.е. конфуцианцы) говорит об основном объекте изображения — носителях конфуцианской морали и учености — конфу цианцах, т.е. представителях ученого сословия и чиновничества. Подобные персонажи были в литературе и раньше, но такого тщательного и подробного описания их поведения, морали

инравов до романа У Цзин цзы не существовало. Впервые в литературе была дана социальная

инравственная оценка влиятельнейшему слою китайского общества. Эта оценка — в основном критическая, так как писатель изобразил своих героев как носителей псевдоморали, поступки

ипомыслы этих квазиконфуцианцев лживы и лицемерны. В их жизни на первый план выступают довольно низменные интересы, которые концентрируются в формуле «заслуги, известность, выгода и карьера». По мысли автора, подобные жизненные устремления разру шают традиционные нравственные ценности и подрывают моральные устои общества. Автор представляет богатую галерею своих псевдогероев (антигероев). Среди них спесивый и неве жественный вельможа Ван из главы пролога, ограниченный книжник Чжоу Цзинь, поме шанный на экзаменах Фань Цзинь, мошенник Куан Чао жэнь и десятки других персонажей.

Кроме них в романе фигурируют и другие псевдокон фуцианцы — так называемые знаменитости (минши), входившие в круг просвещенной элиты. Многие образы этих антигероев даны в ироническом, сатирическом ключе, что в значительной степени определяет главную особенность художественного повествования — его сатирическую заостренность.

Вромане существует мир идеалов писателя, которые противопоставлены лжеидеалам псевдоконфуцианцев.

Всвязи с этим особый смысл заключен в главе прологе (в ней «излагается основной смысл книги»), где говорит ся о Ван Мяне — поэте и художнике (он действительно жил на рубеже эпох Юань и Мин), идеалы которого про тивоположны жизненным ценностям чиновников и уче ной знати. Простой крестьянин, он добился обществен ного признания благодаря своим талантам и труду. Ему чужды понятия «слава» и «выгода», поэтому ему претит карьера чиновника, которая перед ним открывается. Симптоматично, что в конце главы он отвергает все лестные предложения. В романе есть другие персонажи, близкие по духу Ван Мяню (часть из них, по мнению исследователей, автобиографичны), например молодой

103

в храме древнего мудреца Тай бо, поступки которого олицетворяют истинную и высокую нравственность. Автор завершил роман изобра жением «четырех удивительных людей». По своему социальному статусу

они простолюдины — буи («одетые в холщовое платье»), однако это высоконравственные и образованные люди, носители определенных талантов (музыкант, художник и т.п.). Изображая положительных героев в заключительной главе, писатель как бы подчеркивал их особое место в общественной жизни.

Роман У Цзин цзы не имеет центрального героя. С точки зрения композиции он представляет собой цепь многочисленных эпизодов, связанных между собой общей идеей. Множественность изображенных картин создает широкую панораму жизни китайского общества. Его крити ческий настрой и сатирический характер образов оказали большое влияние на развитие так называемой «обличительной прозы» на рубеже XIX–XX вв.

Выдающимся образцом прозы нравов XVIII в. является роман Цао Сюэ циня (ок. 1715 — 1763) «Сон в красном тереме». Его автор, происходивший из знатной, но разорившейся семьи, прожил тяжелую жизнь интеллигента бедняка. Бо´льшую ее часть он провел в Пекине и его окрестностях, где служил в военных гарнизонах, занимался рисованием и продажей картин. Главное свое произведение «Сон в красном тереме» он начал писать в 50 е годы и писал вплоть до смерти, но не закончил, оставив всего 80 глав. Первые рукописи относятся к середине XVIII в. (1754, 1757). Одна из них имеет интереснейший комментарий Чжиянь чжая (псевдоним человека, хорошо знавшего автора). В 1792 г. поклонник писателя и почитатель его романа Гао Э (он называл себя «неофициальным историком красного терема») вместе с издателем Чэн Вэй юанем выпустил вариант романа из 120 глав, композиционно завершив произведение. Однако с тех пор адекватность этого варианта авторскому замыслу стоит под вопросом.

Роман имел разные заглавия, каждое из которых раскрывало важную содержательную сторону произведения. Первоначально он назывался «Шитоу цзи» («Записки о Камне»), что отражало мифологическую и метафизическую сторону сюжета (происхождение Камня яшмы и его связь с человеческими судьбами); название «Судьбы Золота и Яшмы» намекало на связь между чело веческими жизнями; «Повествование о двенадцати шпильках Цзиньлина» говорило о судьбе

12 женщин героинь. Самым распространенным является название «Сон в красном тереме», которое также мета форично. «Красный терем» подразумевает знатный ари стократический дом или род, жизнь обитателей которого проходит словно во сне, ибо она ложная, иллюзорная.

Вжанровом отношении роман сложен, так как заклю чает в себе разные художественные пласты. Недаром его называли автобиографическим, семейным, любовным и даже политическим романом. Все эти и другие черты действительно присутствуют в произведении, однако в большей степени ему присущи черты романа о нравах, так как автор изобразил в нем широкую и многоцветную картину общественной и частной жизни людей на при мере одной большой семьи, вернее целого клана.

Вцентре повествования — аристократическая семья Цзя, предки которой имели высокие титулы гунов [2] (в рома не говорится о двух ветвях клана: домах Жунго и Нинго) и были связаны с императорским двором, что определяло их высокое положение в обществе. Однако постепенно род Цзя угасает, приходит в упадок, и это разрушение ро да (писатель в известной степени отразил историю своей семьи) является важнейшей идейной составляющей

104

собствуют укреплению рода. Широк круг женских персонажей: госпожа Ван — мать героя Цзя Бао юя, за внешней добротой которой скрывается жестокость, ловкая

ивластолюбивая Ван Си фэн (она же Сестричка Фэн цзе), несчастная сирота Линь Дай юй — жертва семейных традиций и ее антипод — благовоспитанная и разумная Сюэ Бао чай. Многочисленные образы, порой бегло, но психологически точно очерченные, создают яркую картину жизни знатной семьи той эпохи.

Основная сюжетная линия развивается в связи с образом главного героя — юноши Цзя Бао юя, которому автор уготовал необычную судьбу (связь с волшебным камнем богини Си ванму, воплощением которого он как бы является). Любимец женской половины дома, он нередко выступает как бунтарь и строптивец (иногда его зовут Строптивым Камнем). В глазах отца он недостойный продолжатель славного рода, так как его поступки и образ мыслей зачастую не соответствуют традиционным устоям семьи. Так, Бао юй не желает связывать себя с ученой

ичиновной карьерой, проявляет глубокие чувства к сироте Дай юй, хотя семья приготовила ему другую невесту. Старшие недовольны его отношениями с простолюдинами, с актерами. В по следних главах, написанных Гао Э, герой разрывает с семьей и уходит куда то вместе с монахами (такой финал, в общем, соответствует образу Бао юя — юноши импульсивного, ранимого и мя тущегося). Судьба героя связана с двумя важными персонажами — Линь Дай юй и Сюэ Бао чай, каждая из которых выражает разные идеалы и проявляет разное понимание жизни. Взаимо отношения с ними Бао юя (любовь к первой и отвержение второй вопреки воле старших)

итрагический финал этих отношений придают особый драматизм сюжету. Трагедия любви остро воспринималась китайскими читателями на протяжении многих десятилетий.

В романе много героев и много сюжетных линий, что создает многомерность и многоплано вость повествования. Особой чертой его является поистине энциклопедическая напол ненность. Подробнейшие картины быта семьи Цзя (семейные обычаи, застолья, описания одежды, утвари, развлечений и т.п.) перемежаются многочисленными картинами и сценами из общественной жизни (праздники, моленья, храмовые торжества, гадания). Роман продолжает традицию подробного бытоописания, начатую в романе «Цзинь, Пин, Мэй», однако в произведении Цао Сюэ циня картина нравов (в мелочах и деталях) показана еще богаче. Важное достоинство романа — его язык байхуа, до сего времени являющийся образцом литера турной речи.

Общественное мнение о романе было далеко не одно значным. Ортодоксия оценивала его как образец «раз рушения нравов и проявление низменного духа». Фри вольность отдельных сцен (впрочем, лишенных грубо сти и скабрезности) послужила причиной его запретов. Однако художественные достоинства романа снискали ему громадную популярность. В XIX в. появилось более 20 «продолжений», не достигавших, однако, художест венного уровня оригинала, а также многочисленные под ражания: «Сон в синем тереме», «Драгоценное зерцало оценки цветов», «Повествование о героях, сынах и доче рях» и др. Споры и дискуссии вокруг романа в XIX– XX вв. способствовали появлению целого научного на правления — хун сюэ («наука [о „Сне в] красном [тере ме]“», или «хунлоумэноведение»), которое в настоящее время превратилось в целую отрасль литературоведения

105

врусле художественных традиций прошлых эпох. По прежнему господствуют (правда, несколько трансформированные) средневековые жанры: любовная проза (сентиментальные повествования о «талантливых юношах и красавицах»), историко героические и псевдоисто рические произведения. Все так же очень популярны волшебные сказания и повествования об удальцах рыцарях и романы о справедливых судьях. Правда, кроме знаменитого судьи Бао по являются новые персонажи: цинские сановники Ши, Пэн, знаменитый Линь Цзэ сюй, боров шийся против ввоза в страну опиума. В этих произведениях по своему отражаются факты со циальной действительности (роман «Линь гунъань» — «Судебные дела Линя»). Многие произ ведения написаны с подчеркнуто легитимистских, монархических позиций, которые отражали идеологическую политику маньчжурских властей. Юй Вань чунь в романе «Дан коу чжи» («Записки о бесчинствах бандитов») постарался изобразить героев «Речных заводей» как отъяв ленных разбойников, поэтому героика здесь представлена в совершенно ином ключе. Вэнь Кан

вприключенческом произведении (с элементами любовного романа) «Эр нюй инсюн чжуань» («Повествование о героях, сынах и дочерях»), исходя из своего отношения к идеям романа «Сон

вкрасном тереме», подчеркивал ортодоксальные нравственные ценности, пытаясь при этом

врамках чистой беллетристики поставить серьезные вопросы нравственности и морали.

К числу значительных произведений того времени следует отнести роман Ли Жу чжэня (1763?–1830?) «Цзин хуа юань» («Цветы в зеркале»), в котором превозносятся буддийско даосские идеи поисков земного (и внеземного) блаженного прибежища. В этом романе путе шествии, несущем в себе черты социальной утопии, герои (ученый Тан Ао, его товарищи Линь Чжи ян, До Цзю гун), покинув отчизну, устремляются в незнакомые дальние края в поисках лучшей доли и обретения Истины (постижение идеи бессмертия). Во время скитаний они попадают в чудесные страны (страна Двуликих, страна Безутробных, страна Крылатых), в ко торых часто их ждут разочарования, ибо здесь, как и в реальной жизни Поднебесной, царят те же пороки: продажность и алчность (страна Безутробных), спесь и лицемерие (страна Кры латых) и т.д. Нравы этих фантастических стран изобра жены, как правило, в критическом, сатирическом ключе (своего рода свифтовская манера письма), глубокомыс ленные аллегории говорят о высоконравственных по зициях автора. Идеалы писателя отражены в образах положительных героев, живущих в утопических странах (страна Чернозубых, страна Женщин), где царит благо родство, ценятся талант и ученость. Идеалы автора тесно связаны с образами «талантливых дев»: будучи земным воплощением небесных фей, они обладают многочис ленными добродетелями. Вторая половина романа по священа демонстрации их талантов и напоминает своего рода энциклопедию искусств и знаний.

Роман Ли Жу чжэня, как и многие другие произведения этого времени, был написан на байхуа со значительными включениями вэньяня. Немало произведений этого вре мени были написаны на чистом вэньяне, хотя по многим жанровым параметрам они близки прозе на байхуа. Наряду с этим появляются произведения на чисто раз говорном языке, причем с обильными включениями просторечий, диалектизмов (упомянутый роман Вэнь Кана или приключенческий роман Ши Юй куня «Сань

106

ся у и» — «Трое храбрых [и] пятеро справедливых»). На некоторых из них лежит печать устного сказа (Ши Юй кунь был известным рассказчи ком). В XIX в. появляются крупные произведения, написанные на диалектах, в том числе большой роман Хань Бан цина «Хайшан хуа лечжуань» («Цветы на море»), написанный на сучжоуском диалекте. Роман повествует о жизни шанхайской богемы.

На рубеже XIX–ХХ вв. произошли значительные изменения в прозе на байхуа, что было обусловлено новыми процессами в социальной и культурной жизни китайского общества. Резко возрос удельный вес повествовательной прозы в литературном процессе. Крупные общест венные и культурные деятели того времени (Лян Ци чао, Ся Цзэн ю) чаще писали о большой социальной и культурной значимости прозы, которая все больше ориентируется на реальную жизнь, острее ставит вопросы социального бытия. Росту значения прозы способствовало бурное развитие прессы и публицистики (романы и повести широко публиковались в газетных прило жениях и литературных журналах). Проявлялось также влияние западноевропейской общест венной мысли и литературы (в тот период появляются переводы произведений Диккенса, Вальтера Скотта и др.), японского политического романа. Широкий размах приобрела «обли чительная литература» (цяньцзэ сяошо), несущая в себе черты социальной критики и сатиры. Среди многочисленных авторов той поры выделяются несколько талантливых прозаиков, оставивших свой след в истории литературы.

Ли Бао цзя (1867–1906), известный журналист и публицист, в нескольких «обличительных романах»: «Гуаньчан сяньсин цзи» («Наше чиновничество»), «Вэньмин сяоши» («Краткая исто рия цивилизации»), «Хо диюй» («Живой ад») — подверг критике высшие и средние слои китайского чиновного сословия. Демократ и патриот (как и многие другие литераторы, стояв ший на антиманьчжурских позициях), он показал яркую картину загнивания и разрушения маньчжурской власти в разных ее формах (чиновные приказы, судебные управы, экзаме национные палаты). В некоторых произведениях (например, в «Краткой истории цивилиза ции») он критически описал взаимоотношения китайцев и иностранцев.

Схожи по объекту и характеру изложения произведения другого литератора, У Во яо (1866–1910), автора крупного обличительного романа «Эрши нянь мудучжи гуай сяньчжуан» («Удивительные события, увиденные за двадцать лет»). Панорама изображенной действитель ности здесь шире, чем в романах Ли Бао цзя (кроме чиновничества показаны представители буддийского клира, городские торговцы и предприни матели, помещики), а критика носит более резкий харак тер (писатель называл свою позицию «отвращением к миру» — янь ши). Она отчетливо проявилась в образах отрицательных героев: карьериста Гоу Цая, изворотли вого хитреца Цзы жэня и др. Обличительные черты вид ны и в исторических произведениях У Во яо: «Тун ши» («История страданий») — роман о патриоте Вэнь Тянь сяне, «Цзюмин циюань» («Девять жизней») — повество вание о судебном процессе по делу об убийствах. Злобо дневной теме восстания ихэтуаней на рубеже XIX–XX вв.

писатель посвятил роман «Хэнь хай» («Море ненависти») и «Синь шитоу цзи» («Новые записки о Камне»), где ге рои «Сна в красном тереме» появляются в годы восста ния ихэтуаней. Ли Бао цзя и У Во яо в своих произве дениях продолжили те художественные принципы, кото рые в свое время использовал У Цзин цзы в «Неофи циальной истории конфуцианцев». Однако их художест венной манере присущи несколько иные черты: критика общественных нравов у них жестче и обнаженнее, сатира часто носит гипертрофированный характер и прибли жается к злому сарказму. В повествовании на первый

107

несколько наивный, он, видя социальное зло (которое олицетворяют «тупые чиновники» вроде генерал губернатора Чжана, коварного Ган Би и др.), в силу своей слабости не способен на активные действия. Тем не менее его сочувствие человеческим бедам и страданиям призвано вызывать уважение у читателя. Роман интересен не только многими реалистическими картинками из современного быта, но и отраженными в монологах героя размышлениями о жизни, о людях. Думы и рассуждения героя вносят в повествование черты психологизма, который пробивал себе дорогу в китайской литературе.

Своеобразную тему в литературе раскрыл писатель Цзэн Пу (1872–1935), создавший интересный роман «Не хай хуа» («Цветы в море зла»), в котором он не только изобразил сцены социальной жизни современного Китая (императорский двор, чиновные и дипломатические сферы), но впервые показал в литературе западное общество, увиденное глазами китайцев. Герой романа чиновник дипломат Цзинь Вэнь цин (его прообразом был реальный человек Хун Вэнь цин) вместе с наложницей Фу Цай юнь путешествует по странам Европы (в том числе они посещают и Россию). Его впечатления от увиденного, встречи с различными деятелями Китая и Европы составили содержание этой своеобразной книги путевых заметок. Роман Цзэна фактически принадлежит уже новой эпохе, так как автор, начав писать роман в начале ХХ века, закончил его лишь в конце 20 х годов, доведя количество глав до 35. Интересно, что в 40 х годах друг и земляк писателя Чжан Хун продолжил роман, увеличив его почти наполовину и раздвинув исторические рамки повествования. «Иностранная тема» в прозе становится довольно популярной. Она звучит в неоконченном произведении видного реформатора Лян Ци чао «Синь чжунго вэйлай цзи» («Будущее нового Китая») и в романе анонимного автора «Ку шэхуй» («Злое общество»), где рассказывается о судьбе китайских кули в Америке.

На рубеже XIX–XX вв. в Китае появляется много переводов художественной литературы с европейских языков, однако их влияние на китайскую литературу было еще слабым. И все же знакомство с западноевропейской культурой проявляется у некоторых авторов довольно заметно. К числу их относится поэт переводчик и про заик Су Мань шу (1884–1918), творчество которого при ходится на первые два десятилетия ХХ в. Су Мань шу — человек необычной судьбы. Он родился в Японии от смешанного брака, впоследствии жил в Японии и Китае, увлекался религией, философией (многие его стихи написаны под влиянием философии чань буддизма), путешествовал по странам Юго Восточной Азии, чтобы изучить санскрит и лучше постигнуть основы буддизма (к тому времени он принял монашеский сан). Овладев еще в Китае западноевропейскими языками и познако мившись с западной культурой, он стал известным пере водчиком западных поэтов романтиков (Байрона, Шел ли). Его прозаическое творчество сравнительно невелико по объему (рассказы на вэньяне и небольшой роман «Дуаньхун линъянь цзи» — «Одинокий лебедь»), однако заключает в себе черты нового художественного видения.

«Одинокий лебедь» — в значительной степени автобио графическое произведение, это роман исповедь. Авто биографический элемент проявляется в образе героя Саньлана, который, как и автор, скитается, дабы понять смысл бытия и свое место в жизни (в романе эти скита

108

найдут свое развитие в новой прозе ХХ в.

* Удивительные истории нашего времени и древности / Пер. с кит. и коммент. В. Вельгуса, И. Циперович. М., 1962, 1988; Проделки праздного дракона: Двадцать пять повестей XVI–XVII вв. / Пер. с кит. Д. Воскресенского. М., 1989; Трое храбрых, пятеро справедливых. М., 2000. ** Воскресенский Д.Н. Особенности культуры Китая в XVII в. и некоторые новые тенденции в литературе // XVII век в мировом литера турном развитии. М., 1969; он же. Литературный мир средневекового Китая: китай ская классическая проза на байхуа: собрание трудов. М., 2006; Желоховцев А.Н. Хуа бэнь — городская повесть средневекового Китая. М., 1969; Рифтин Б.Л. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае. М., 1976; Семанов В.И. Эволюция китай ского романа. М., 1970; Фишман О.Л. Китайский сатирический роман. М., 1966; А Ин. Вань Цин вэньсюэ цункао (Материалы по литературе Поздней Цин). Шанхай, 1960; Е Лан. Чжунго сяошо мэйсюэ (Эстетика китайской прозы). Пекин, 1982; Кун Лин цзин. Чжунго сяошо шиляо (Материалы по истории китайской прозы). Шанхай, 1957; Ло Е. Цзуйвэн таньлу (Записи бесед захмелевшего старца). Шанхай, 1957; Лу Синь. Чжунго сяошо шилюэ (Краткая история китайской повествовательной прозы). Пекин, 1953; Мэн Яо. Чжунго сяошо ши (История китайской прозы). Т. 1–4. Тайбэй, 1969; Сунь Кай ди. Чжунго тунсу сяошо шуму (Каталог китайской простонародной прозы). Пекин, 1957; Тань Чжэн би. Чжунго сяошо фада ши (История развития китайской прозы). Шанхай, 1935; Цзэнбу тунсу сяошо шуму (Дополненный каталог простонародной прозы) / Сост. Оцука Хидэтака. Токио, 1987; Чжунго гудай сяошо байкэ цюаньшу (Эн циклопедический словарь китайской простонародной прозы). Пекин, 1993; Чжунго лидай сяошо луньчжу сюань (Сборник высказываний о китайской прозе разных эпох). Т. 1–2. Наньчан, 1985; Чжунго сяошо шигао (Очерки по истории китайской прозы). Пекин, 1960; Чжунго тунсу сяошо цзунму тияо (Библиографический справочник по китайской простонародной прозе). Пекин, 1990; Чжу Сянь шэнь. Гудянь сяошо цзянь шан (Эстетический анализ старой китайской повествовательной прозы). Пекин, 1992; Чэнь Пин юань. Сяошо лилунь юй шицзянь (История повествовательной прозы: тео рия и практика). Пекин, 1993; Bishop J.L. The Colloquial Short Story in China. Cambr., 1956; Chinese Narrative Critical and Theoretical Essays / Ed. by A.H. Plaks. Princ., 1978; Hanan P. The Chinese Short Story: Studies in Dating, Authorship and Composition. Cambr., 1973; idem. The Chinese Vernacular Story. Cambr. (Mass.), 1981; Hegel R.E. The Novel in Seventeenth century China. N.Y., 1981; Idema W. Chinese Vernacular Fiction: The Forma tive Period. Leiden, 1974; Levy A. Le conte en langue vulgaire du XVIIe siе` cle. Lille, 1974; Liu J.Y. The Chinese Knight — Errant. Chic., 1974; Mao N.K., Lin Tsun Yan. Li Yu. Bost., 1977; Plaks A.H. Archetype and Allegory in Dream of the Red Chamber. Princ., 1976; Chinese History and Literature. Prague, 1976; Santangelo P. Sentimental Edu cation in Chinese History: An Interdisciplinary Textual Research on Ming and Qing Sources. Leiden, 2003; Studies in Chinese Literary Genres / Ed. by Birch. Berk., 1974; Wang T.C. Wu Ching tzu. Boston, 1978; Widmer E. The Margins of Utopia. Cambr., 1987.

Д.Н. Воскресенский

109

Особое место в художественном наследии Китая занимает песенно повествовательное искусство, в прошлом именуемое «литературой, ко торая рассказывается и поется», а в современном Китае обозначаемое термином цюй и. Своими корнями оно уходит в глубины народного

творчества, и его формой являются как актерское исполнение, сопровождающееся музыкой, так

илитературные записи. Цюй и неотделимо от искусства сказителей, поэтому нередко его называют еще и народными сказами. Это искусство городское, хотя мелодическая основа многих сказов восходит к крестьянским трудовым песням. Весьма важна роль народных сказов в становлении национального самосознания китайцев. Они нередко являлись духовной пищей для простолюдина, в основном неграмотного, служили источником, из которого народ, слушая сказителей, черпал сведения об истории своей страны, знакомился с мифологическими сюжетами, литературными произведениями различных эпох. Жанры цюй и тесно связаны с другими видами литературы и искусства, постоянно заимствуя оттуда сюжеты и, в свою оче редь, щедро делясь с ними своими достижениями.

Произведения китайского сказительского искусства в содержательном плане могут быть услов но разделены на традиционные и новые. К первым относятся сказы, которые имеют длительную историю бытования, используют факты и события, описанные в исторических хрониках, а также сюжеты из известных литературных произведений различных эпох, судебные и бытовые истории из старых времен. Ко вторым относятся произведения, созданные и отражающие перемены в жизни Китая после 1949 г. Большинство произведений цюй и отличается сложными динамическими сюжетами с запутанной интригой. Это связано с тем, что сказы рассчитаны на постоянное внимание слушателей. Однако встречаются и небольшие лирические произведения с незатейливым сюжетом.

Основную роль в передаче сказов играли исполнители, которые последовательно дорабатывали

ишлифовали текст и музыкальное сопровождение. Большинство традиционных китайских сказовых произведений являются анонимными, выросшими из живого фольклора. Имя автора либо утеряно, либо сознательно не названо, что объяснялось непрестижностью творческой дея тельности в искусстве «второго сорта», а также социальным происхождением самих сказителей. Несмотря на это, авторских произведений в простонародном китайском искусстве довольно много. Нередко их создателями были сами сказители.

Правители Китайской империи относились к сказам по разному. Так, во времена правления некоторых императоров династии Сун (960–1279) и Юань (1279–1368) сказы были запрещены. Тем не менее в некоторых городах, таких как современные Кайфэн и Ханчжоу, сказительское искусство продолжало бурно разви ваться. Известно также, что танский император Сюань цзун и цинский Цянь лун с удовольствием слушали сказителей.

На протяжении своей истории песенно повествова тельное искусство переживало периоды как бурного роста, так и упадка, граничащего с исчезновением. Од нако любимые народом жанры в конечном счете воз рождались. Сказы использовались также для распрост ранения религиозных верований, некоторые их жанры имели прямое отношение к проповеди той или иной религии.

В Китае тексты сказов обычно передавались изустно, поэтому письменная фиксация текста исполняемых ска зов была явлением довольно редким. Но многие сказы вошли в литературные произведения в виде вставок, а также имели самостоятельные письменные формы. Обучение сказу происходило в живом общении, с голоса,

110