Учебное пособие 800464

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Содной стороны, связь письма редактора и всего выпуска может быть очевидной, особенно если номер посвящен одному из праздников, которые популярны в обществе (например, Рождество, Новый год, День всех влюбленных). Также текст может отражать связь с сезонностью (лето, весна, осень, зима), когда автор рассказывает об истории, произошедшей с ним в один из таких сезонов, дает практические советы и т.д.

Сдругой стороны, связь письма редактора с номером может носить имплицитный характер. Встречаются примеры, когда по тексту письма редактора невозможно однозначно сказать о том, что будет в рубриках данного выпуска. Однако здесь редактор, на наш взгляд, ставит задачу привлечения внимания читателя своей личной историей на первое место, а упоминание затронутых в выпуске тем становится вторичным. Возможно, это происходит потому, что многие читатели делают выбор в пользу того или иного журнала не только из-за содержимого журнала, но и из-за личного и доверительного формата повествования в письмах редактора.

Таким образом, письмо редактора практически никогда не выступает опосредованно от номера. Редактор стремится сохранить связь со всем номером имплицитно или эксплицитно.

Изучая параметр завершенности редакторского письма, мы выдвигаем предположение, что сам текст является относительно завершенным единством, так как во многом соблюдаются нормы структуры. Несмотря на свободный авторский стиль, письмо редактора соответствует структуральным критериям, позволяющим аудитории отличать его от других текстовых материалов номера. В письме автора присутствует не только обращение к читателю. В нем можно выделить введение, основную часть и завершающую (заключение).

Так, например, в журнале Cosmopolitan редактор придерживается классической структуры организации текста; здесь есть введение, основная часть и заключение. Во введении редактор чаще всего пытается заинтересовать читателя, заинтриговать его, например:

To the outsider, I live a life of two dramatically different halves. From Monday to Friday, I race around the city; hair blow-dried, fingers manicured, my body zipped and nipped into the sort of clothes that don’t accommodate pasta at lunchtime. But come Saturday morning, it is a different story. Because the weekends are w h e n I … w a i t f o r i t … garden (Для постороннего человека я живу жизнью двух совершенно разных половин. С понедельника по пятницу я бегаю по городу; волосы высушены феном, маникюр на руках, мое тело застегнуто на все молнии и стиснуто в одежде так, что невозможно вместить макароны во время обеда. Но наступит субботнее утро, и это уже другая история. Потому что выходные - это когда я… подождите.. цвету) [5*],

а также вводит тему и упоминает контекст будущего повествования:

When I was growing up, I thought I’d live in a bigger house than the one I grew up in. I also thought I would have two cars in my driveway, and be halfway to paying off the mortgage by now. I thought I would be more ‘together’ than I feel most of the time, and that I would have more answers to life’s biggest questions, rather than more questions to life’s biggest answers (Когда я росла, я думала, что буду жить в более крупном доме, чем тот, в котором я выросла. Я также думала, что у меня будет две машины, и я уже на полпути к погашению ипотеки. Я думала, что буду больше «вместе», чем просто испытывать чувства большую часть времени, и что у меня будет больше ответов на самые большие вопросы жизни, а не больше вопросов на самые большие ответы жизни) [4*].

Редактор женского журнала использует риторический вопрос с целью побудить читателя остановиться и задуматься о тех ответах, которые дал бы лично он;

87

Why did I think all of ? What did you get, didn’t get a bit more straightforward than you could get? (Почему я обо всем этом думала? Что ты получаешь и не получаешь, когда можешь это просто получить?[4*].

Основная часть имеет логичное повествование, редактор грамотно и удобно для читательского глаза выстраивает текст, разделяя текст на абзацы, что, безусловно, помогает следить за мыслью автора.

Касательно стилистической и жанровой специфики, в письме редактора языковые и внеязыковые средства выбираются исходя из целей и задач автора, который обычно учитывает все особенности целевой аудитории: гендер, возраст, психологические особенности. Отдельного внимания достойны такие параметры, как образование и культурный уровень аудитории, что помогает усилить прямое воздействие на людей, читающих журнал. В этой связи авторам просто необходимо понимать, что особую роль играют фоновые знания, когнитивный контекст редактора и читателя. Когнитивные схемы языковой интерпретации способствуют формированию индивидуальных концептуальных систем, их структуры и содержания [10; 11], которые влияют на восприятие полученной из письма информации. Чтобы аудитория могла полностью не только расшифровать, но и понять сообщение, ей просто необходимо обладать тем же информационным бэкграундом, что и у автора.

Особая структурная организация текста письма редактора четко разграничена сменой тем. Эти границы, сохраняя свою внешнюю четкость, приобретают здесь особый внутренний характер, поскольку речевой субъект – редактор – здесь проявляет свою индивидуальность в стиле, во взглядах на проблемы, во всех аспектах прослеживается авторское видение этого типа текста. Это чувство индивидуальности создает особые внутренние границы, отделяющие один текст от других связанных с ним текстов. Письмо редактора, таким образом, имитирует диалог между автором текста и читателем, настроен на реакцию последнего, на его активное понимание текста, которое может принимать различные формы (внутреннее влияние на читателей, их убежденность, критическая оценка, влияние на подписчиков и т. д.); оно определяет ответную реакцию окружающих в сложных условиях речевого общения. Так, письмо редактора имитирует диалог, несмотря на то, что он кажется односторонним.

Одним из важнейших условий успешного восприятия текста читателем является обладание теми же фоновыми знаниями (когнитивный контекст), которые есть у автора. Это связано с тем, что сообщение, представленное в письме, часто может относиться к конкретным социально-экономическим сферам или культурным аспектам/событиям и для полной расшифровки требовать того, чтобы реципиент был в курсе подобных референций. Так, например, в печатной версии глянцевого журнала Cosmopolitan главный редактор Farrah Storr часто апеллирует к предвербальному знанию читателя:

I learned about sex long before I had it (thank you, J u d y B l u m e ’ s F o r e v e r , the one battered copy passed around my classroom like a relay baton). I learned about love – and loss of it – through T h e G r e a t G a t s b y b y Francis Scott Fitzgerald, just as my own heart was breaking. I learned about injustice by reading T o K i l l A M o c k i n g b i r d , and about loss and regret through just about every R a y m o n d C a r v e r s h o r t s t o r y out there… (Я узнала о сексе задолго до того, как у меня это было (спасибо, Джуди Блюм и ее «Навсегда», одной потрепанной копии, переходящей по всему классу, как эстафета). Я узнала о любви - и ее потере - из «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, когда мое сердце разбилось. Я узнала о несправедливости, прочитав книгу «Убить пересмешника», а также о потере и сожалении почти во всех рассказах Раймонда Карвера ) [3*].

88

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Здесь стоить отметить, что в случае отсутствия хотя бы минимального представления о перечисленных произведениях у читателя, основная коммуникативная задача автора останется, с большей вероятностью, нереализованной. Иными словами, ее личные переживания, опыт и история, эксплицитно выраженные через аллюзию к значимым в ее жизни литературным изменениям, не смогут побудить реципиента продолжить чтение журнала. Однако, по нашему мнению, писательница говорит об одних из самых популярных литературных произведениях, которые априори должны быть известны практически каждому.

В данном ключе также стоит отметить, что одним из важных аспектов фонового знания, обуславливающего выбор вербальных и невербальных средств, является политическая осведомленность читателя и степень информированности о современных социально-значимых проблемах. Открытый призыв редактора We need thinkers just as much as we need doers. And we need writers and students of A-level literature just as crucially as we need coders and brilliant scientific minds. It’s the very reason why we need left-wing politicians as much as we need right-wing ones, and why in meetings we need a devil’s advocate just as much as we need a cheerleader (Мы нуждаемся в мыслителях так же, как мы нуждаемся в исполнителях. И нам нужны авторы и студенты, изучающие литературу на отлично, так же, как кодировщики и блестящие научные умы. Это та самая причина, почему нам нужны политики левого движения так же, как и правого, и почему на собраниях нам нужен адвокат дьявола так же, как и группы поддержки) [3*] реализуется посредством апелляции к фоновому знанию целевой аудитории, а на уровне синтаксиса – через использование параллелизма. Такой прием способствует структуризации мысли автора и правильной расстановки смысловых ударений в предложении, что, по нашему мнению, облегчит восприятие информации читателем.

Наряду с указанными социально-значимыми проблемами современного британского общества, особым образом выделяется проблема гендерной принадлежности и аспектов, связанных с ним. С одной стороны, редактор журнала Cosmopolitan позиционирует идею «Я женщина» посредством использования лексем woman/women, что эксплицитно указывает на гендерную ориентацию текста письма:

You connect into the virtuous circle of woman. It is a club of sorts, yes, but not a club in the modern sense of the word. <…> This is the reason why women o n t h i s v e r y m a g a z i n e will share things you may not read anywhere else. <…> W e share not because it’s what good journalists do, but because it’s what good w o m e n do. <…> And also I would like to add one last piece of advice: share. Share the good and the bad. Share it with no expectation other than perhaps, one day, it will help a w o m a n out there who is in need of answers. W o m e n – you shouldn’t have to be more like man to get ahead…

(Вы соединены с добродетельным кругом женщины. Это своего рода клуб, да, но не клуб в современном смысле этого слова. <…> Вот почему женщины в этом журнале будут делиться вещами, которые вы, возможно, больше негде не прочитаете. <…> Мы делимся не потому, что это делают хорошие журналисты, а потому, что это делают хорошие женщины. <…> А также я хотела бы добавить один последний совет: делитесь. Делитесь хорошим и плохим. Делитесь этим без каких-либо ожиданий, хотя, возможно, однажды, это поможет женщине, которая нуждается в ответах. Женщины - вам не нужно быть больше похожими на мужчин, чтобы быть впереди…) [3*].

Персонифицирование посредством использования личного местоимения you и лексический повтор слова share (делиться) не может оставить равнодушной читательницу, которая теперь убеждена, что она тоже, так же как и главный редактор выбранного ей журнала (“why women on this very magazine will share” (почему именно в этом журнале женщины будут делиться) [3*], может стать частью мощного сообщества

89

Выпуск № 1(41), 2019 ISSN 2587-8085

женщин, которые всячески помогают друг другу, и играть в нем не последнюю роль. Редактор подчеркивает также важность и ценность той информации, которую можно найти в британском издании журнала Cosmopolitan (This is the reason why women o n t h i s v e r y m a g a z i n e will share things you may not read anywhere else (Именно поэтому женщины именно в этом журнале будут делиться тем, о чем вы не прочтете больше нигде) [3*].

Редактор журнала Cosmopolitan, ориентированного на женскую целевую аудиторию, инкорпорирует в письме достаточно личные свои истории и истории людей своего

experience of sexual consent and its myriad complexity. (Именно по этой причине наш старший редактор, Катриона Иннес, поделилась своей историей о взрослении с транссексуальным родителем, и почему наш редактор Дженнифер Савин рассказала о своем собственном опыте сексуального согласия и его огромной сложности.) [3*].

Указанные примеры персонифицирования историй многочисленны и типичны для данного типа текста, ориентированного на женскую целевую аудиторию, что можно объяснить тем, что письма редактора имеют схожесть с эпистолярным жанром, которая проявляется во внеязыковых факторах – личной направленности и персонификации адресата. Однако отметим, что персонификация адресата имеет имплицитный характер, то есть создается искусственно, ведь на самом деле редактор обращается не к отдельному человеку, а к сообществу читателей журнала в целом, другими словами, к коллективному адресату.

Результаты исследования. Текст письма редактора с точки зрения его соответствия критериальным признакам текста как лингвистического явления имеет следующие особенности:

1.Письмо редактора при всей своей кажущейся простоте, носит сложный лингвокогнитивный характер.

2.Письмо редактора должно отвечать прототипическим критериям текста в качестве когнитивной базы для декодирования программируемого автором его смысла коллективным адресатом на основе фоновых знаний и опыта последнего (его культурный и образовательный уровень, когнитивный контекст, социальноэкономическую и политическую специфику).

3.Представляя собой рассуждение с повествованием, письмо редактора должно отвечать целому комплексу коммуникативно-обусловленных задач, то есть посредством использования определенных языковых и внеязыковых средства заинтересовать реципиента, побудить к продолжению чтения всего журнала, в котором представлено конкретное письмо автора.

Выводы. Письмо редактора — это особый тип текста, ярко представленный в

англоязычных глянцевых журналах и объединяющий в себе уникальные черты и характерные (основополагающие) критерии текста. Он носит титульное значение и сильно отличается от остальных материалов отдельно взятого выпуска. Если другие рубрики могут состоять из нескольких тем или текстовых произведений, то письмо редактора не может повторяться. Оно является своеобразным лицом журнала, главная задача которого

— привлечь внимание аудитории, проанонсировать ключевые материалы, создать настроение и заявить тему номера. Однако зачастую функции письма редактора гораздо шире. Так, изучив конкретные выпуски глянцевых журналов Cosmopolitan и Men’s Health, мы обнаружили, что данный жанр используется авторами для передачи собственных чувств, мыслей и эмоций. Это доказывает, что текст редактора — это живой, особый жанр, правила которого не имеют четкой формулировки, что является явным преимуществом и главной отличительной чертой, и позволяет автору самому определять границы своего творчества. При этом, как показывает анализ, для письма редактора, несмотря на его оригинальность и авторский стиль, характерны и основополагающие

90

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

критерии текста. Так, его комплексность выражается в совокупности взаимосвязанных предложений, представляющих собой когерентную последовательность. Важно, что архитектоника в тексте всегда соответствует логике и имеет грамматическую выстроенность. В этом проявляется критерий когезии. В письме редактора отражается тематическое единство. Даже в самых оригинальных авторских материалах, на первый взгляд кажущихся оторванными от номера, прослеживается связь с тематикой всего издания и отдельно взятого экземпляра. Оба вышеупомянутых критерия тесно связаны со следующим — завершенностью. Конечно, для создания эмоционального оттенка и определенного настроения автор-редактор может использовать различные приемы, изменяя структуру своего письма, но чаще всего в нем так или иначе присутствуют введение, основная часть, заключение. Важным элементом является обращение к читателю, которое может как играть ключевую роль в письме редактора, так и иметь смещенные акценты. В любом из этих случаев именно обращение к реципиенту является одним из главных способов отразить коммуникативный критерий текста письма редактора, с помощью которого автор может реализовать поставленные перед ним цели, задачи и мотивы. Рассмотрев письмо редактора в англоязычных глянцевых журналах, мы пришли к выводу, что данный тип текста можно считать особым и самостоятельным, так как он обладает целым набором уникальных черт, имплицитными и эксплицитными характеристиками, отвечает задачам как автора, так и всего коллектива, оставаясь при этом текстом в самом широком понимании.

Библиографический список

[1]Аргашокова С. Х. Дискурсивно-лингвистические характеристики жанра "письмо редактору": на материале англоязычного публицистического дискурса : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.04 / Аргашокова Светлана Хазраильевна.- Пятигорск, 2010.- 175 с.

[2]Leech G. N. - Principles of Pragmatics, London: Longman, 1983.- 250p.

[3]Hein H. The Role of Feminist Aesthetics in Feminist Theory // The Journal of Aesthetics and Art Criticizm. - 1990. - №4. - Р. 238.

[4]Унгер Р. О редефиниции понятий пол и гендер: Монография: пер. с англ. / Р. Унгер. – М.: ACT, 2003. – 197 с.

[5]Hein H. The Role of Feminist Aesthetics in Feminist Theory // The Journal of Aesthetics and Art Criticizm. - 1990. - №4. - Р. 238.

[6]Schulz M. The semantic derogation of women // Language and Sex: Difference and Dominance / ed. by B. Thorne, N. Henley. Rowley (MA) : Newbury House, 1975. – Р.64—75 р.

[7]Гриценко Е.С. Язык как средство конструирования гендера. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. НГЛУ им. Н.А. Добролюбова.

—Нижний Новгород, 2005. — 405 с.

[8]Кирилина А.В., Томская М.В. Лингвистические гендерные исследования // Отечественные записки. 2005, № 2. Электронная версия (URL: http://www.strana- oz.ru/2005/2/lingvisticheskie-gendernye-issledovaniya ) (дата обращения: 22.01.2019).

[9]Fix Ulla. Texte und Textsorten - sprachliche, kommunikative und kulturelle Phänomene. Frank & Timme GmbH, 2008. — 506 c.

[10]Гришаева Л.И. Особенности использования языка и культурная идентичность коммуникантов. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2007.

[11]Бабичева, Е.Л. Семантика диалога в письмах редактора в современных женских журналах/ Е.Л. Бабичева// Филологические науки.-№7, 2010.

91

Список анализируемых источников

[ 1*] Men’s Health, January 2016, URL: https://vk.com/doc16929061_437135861?hash=381df0d444eb119386&dl=35e85e87c16f9bcafb (время обращения: 22.01.2019).

[ 2*] Men’s Health, July 2017, URL: https://vk.com/doc16929061_445276399?hash=175272b16 94dbe298f&dl=fcf1cb3fb9b1b4f292 (время обращения: 22.01.2019).

[ 3*] Cosmopolitan, January 2018, URL: https://vk.com/doc391492909_479792389?hash=be9306bef8213895be&dl=b85af26100389cb9c 6 (время обращения: 22.01.2019).

[ 4*] Cosmopolitan, June 2017, URL: https://vk.com/doc16929061_442946121?hash=4954e36f89 1 5ff1808&dl=a26b218d4102257572) (время обращения: 22.01.2019).

[ 5*] Cosmopolitan, July 2017, URL: https://vk.com/doc16929061_437757208?hash=5b6e8f620c d00fb9ec&dl=be742185d8f1c6803a) (время обращения: 22.01.2019).

Bibliograficheskij spisok

[1] Argashokova S.H. Diskursivno-lingvisticheskie harakteristiki zhanra "pis'mo redaktoru": na materiale angloyazychnogo publicisticheskogo diskursa : dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk : 10.02.04 / Argashokova Svetlana Hazrail'evna.- Pyatigorsk, 2010.- 175 s.

[2]Leech G.N. - Principles of Pragmatics, London: Longman, 1983.- 250p.

[3]Hein H. The Role of Feminist Aesthetics in Feminist Theory // The Journal of Aesthetics and Art Criticizm. - 1990. - №4. - R. 238.

[4]Unger R. O redefinicii ponyatij pol i gender: Monografiya: per. s angl. / R. Unger. – M.: ACT, 2003. – 197 s.

[5]Hein H. The Role of Feminist Aesthetics in Feminist Theory // The Journal of Aesthetics and Art Criticizm. - 1990. - №4. - R. 238.

[6]Schulz M. The semantic derogation of women // Language and Sex: Difference and Dominance / ed. by B. Thorne, N. Henley. Rowley (MA) : Newbury House, 1975. – R.64—75 r.

[7]Gricenko E.S. YAzyk kak sredstvo konstruirovaniya gendera. Dissertaciya na soiskanie uchenoj stepeni doktora filologicheskih nauk. NGLU im. N.A. Dobrolyubova. — Nizhnij Novgorod, 2005. — 405 s.

[8]Kirilina A.V., Tomskaya M.V. Lingvisticheskie gendernye issledovaniya //

Otechestvennye zapiski. 2005, № 2. EHlektronnaya versiya (URL: http://www.strana- oz.ru/2005/2/lingvisticheskie-gendernye-issledovaniya ) (data obrashcheniya: 22.01.2019).

[9]Fix Ulla. Texte und Textsorten - sprachliche, kommunikative und kulturelle Phänomene. Frank & Timme GmbH, 2008. — 506 c.

[10]Grishaeva L.I. Osobennosti ispol'zovaniya yazyka i kul'turnaya identichnost' kommunikantov. Voronezh: Voronezhskij gosudarstvennyj universitet, 2007.

[11]Babicheva, E.L. Semantika dialoga v pis'mah redaktora v sovremennyh zhenskih zhurnalah/ E.L. Babicheva// Filologicheskie nauki.-№7, 2010.

Spisok analiziruemyh istochnikov

[1*] Men’s Health, January 2016 (URL: https://vk.com/doc16929061_437135861?hash=381df0 d444eb119386&dl=35e85e87c16f9bcafb) (vremya obrashcheniya: 22.01.2019).

92

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[2*] Men’s Health, July 2017 (URL: https://vk.com/doc16929061_445276399?hash=175272b16 94dbe298f&dl=fcf1cb3fb9b1b4f292) (vremya obrashcheniya: 22.01.2019).

[3*] Cosmopolitan, January 2018 (URL: https://vk.com/doc391492909_479792389?hash=be930 6bef8213895be&dl=b85af26100389cb9c6) (vremya obrashcheniya: 22.01.2019).

[4*] Cosmopolitan, June 2017 (URL: https://vk.com/doc16929061_442946121?hash=4954e36f89 1 5ff1808&dl=a26b218d4102257572) (vremya obrashcheniya: 22.01.2019).

[5*] Cosmopolitan, July 2017 (URL: https://vk.com/doc16929061_437757208?hash=5b6e8f620c d00fb9ec&dl=be742185d8f1c6803a) (vremya obrashcheniya: 22.01.2019).

CRITERIA IDENTIFICATION OF THE TEXT OF THE EDITOR’S LETTER

IN ENGLISH GLOSSY MAGAZINES

M.S. Smekhnova

_____________________________________________________________________________

Voronezh State University

Postgraduate student of faculty of Romance and Germanic philology, teacher of English Chair for science departments VSU

Maria Sergeevna Smekhnova e-mail: rudakova_mari@mail.ru

_____________________________________________________________________________

Statement of the problem. The article is devoted to the study of the linguistic-cognitive aspect of the text based on the texts of the editor’s letters in glossy magazines. The article reveals the features of the embodiment of the constitutive criteria of the text as a linguistic phenomenon in the original material of the texts of the editor’s letter in

English glossy magazines. The article defines the fundamental features of the text of the editor’s letter as a structural component of the format of a glossy magazine in English media.

Results. The features of the text of the editor’s letter are highlighted in terms of its compliance with the criteria of the text as a linguistic phenomenon: the letter of the editor has a complex linguistic and cognitive character. It must meet the prototypical criteria of the text as a cognitive base for decoding the meaning programmed by the author by the collective addressee based on the background knowledge and experience of the latter. The editor’s letter should correspond to the whole complex of communicative tasks.

Conclusion. The editor's letter has the title meaning and is very different from other materials of an issue. It is a peculiar face of the magazine, whose main task is to attract the attention of the audience, announce key materials, create a mood and state the theme of the issue. The editor’s letter has a lot of functions. Its complexity is expressed in a set of interrelated sentences, which represent a coherent sequence. An important element is the appeal to the reader, which can both play a key role in the editor’s letter and have shifted accents. This type of text can be considered as special and independent, since it has a whole set of unique features, implicit and explicit characteristics, meets the tasks of the author and the magazine’s team, while remaining a text in its broadest sense.

Key words: text, text criteria, editor's letter, glossy magazine, target audience, author-editor.

93

МЕТОДИКА И ДИДАКТИКА

METHODS AND DIDACTICS

DOI 10.25987/VSTU.2019.41.1.020 УДК 811.112.2.2:81'366.5(075.8)

КАУЗАТИВНЫЕ ГЛАГОЛЫ В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ: СИСТЕМНО-СТРУКТУРНАЯ И ЛИНГВОДИДАКТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Ю.В. Кобенко, Е.В. Житкова, А.В. Морева, Е.С. Рябова

Национальный исследовательский Томский государственный университет,

доктор филологических наук, профессор кафедры немецкого языка Юрий Викторович Кобенко

e-mail: serpentis@list.ru

Национальный исследовательский Томский государственный университет,

кандидат педогогических наук, заведующая кафедрой немецкого языка Елена Викторовна Житкова

e-mail: eshi@inbox.ru

Национальный исследовательский Томский государственный университет,

кандидат филологических наук, доцент кафедры немецкого языка Анастасия Владимировна Морева

e-mail: stasija@mail.ru

Самарский национальный исследовательский университет, имени академика С.П. Королёва

кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и русского как иностранного Елена Сергеевна Рябова

e-mail: es.ryabova@mail.ru

Постановка задачи. Задача данной статьи – снабдить преподавателей немецкого языка необходимыми сведениями об организации каузативных глагольных рядов и способах их оптимальной презентации на уроках немецкого языка для обучающихся уровней языковой компетенции В1–С2.

Результаты. Системно-структурная интерпретация предшествует лингводидактической и соотносится с ней так же, как и система с функцией. Сутью системно-структурной интерпретации выступает систематизация знаний о категории каузации в немецком литературном языке, её место в системе данного языка и о закономерностях использования соотносимых с ней глагольных основ в литературной немецкой речи. Каузативные глаголы образуют бинарные оппозиции модулятивного характера и реализуют логический алгоритм «инициация действия → результат действия». Инициативная часть представлена транзитивными глаголами в интродуктивном значении, результативная – зачастую интранзитивными глаголами, варьирующими в пределах семантической оппозиции «статальность vs. ликвидативность» (состояние vs. его смена). На ранних истоках типологическая отнесённость к соответствующей части алгоритма выражалась при помощи внутренней флексии: фонема [e] маркировала глаголы левого, а фонема [i] – правого ряда. В ходе действия тенденции развития системы немецкого литературного языка по аналитическому типу внутреннее флектирование каузации утратило продуктивность. На смену ему пришёл композитный механизм преимущественно выражения транзитивности (zum Lachen bringen, jemanden lachen machen).

_______________________________________________________

© Кобенко Ю.В., Житкова Е.В., Морева А.В., Рябова Е.С., 2019

94

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Лингводидактическая интерпретация нацелена на способы реализации структурно-системных свойств каузативных глагольных рядов для обучающихся среднего и продвинутого уровней владения немецким языком. Ведущим методологическим принципом презентации каузативных рядов следует признать речедеятельностный, предусматривающий прагматическую направленность коммуникативных практик обучающихся и реализующий естественную потребность имплементации глагольных рядов в повседневном общении. Основными формами организации такого обучения выступают ролевые игры, проблемные ситуации и спонтанное общение.

Выводы. Усвоению категории каузации в современном немецком литературном языке способствует презентация элементов данной функционально-семантической категории в строгой парцелляции транзитивных (интродуктивных) и интранзитивных (статальных / ликвидативных) глаголов, коррелирующей с бинарно-оппозитивной природой каузации в системе указанного языка. Функциональные особенности каузации, напротив, должны подчеркнуть модулятивную сторону данного явления по образцу «произвожу действие над объектом, в результате чего он приобретает новое состояние либо меняет старое состояние». Бинарная и модулятивная стороны каузации являются взаимодополняющими её признаками.

Ключевые слова: современный немецкий язык, каузативные глаголы, категория каузации, слабые и сильные глаголы, бинарные оппозиции, глагольные классы, структурно-системные особенности, лингводидактическая интерпретация.

Введение.

Одним из наиболее сложных явлений немецкой грамматики следует признать каузативные глагольные оппозиции (Kausativa) – ряды, без исключения состоящие из парных глагольных лексем в силу их бинарно-модулятивной семантической соотнесённости, к примеру: legen → liegen (что-то / кого-то кладут, и, следовательно, оно / он / она лежит) tränken → trinken (кого-то / что-то пóют, и, следовательно, он / она / оно пьёт). Каузальность (лат. causa – причина) как функционально-семантическая категория эксплицирует причинно-следственную связь между элементами таких бинарных глагольных оппозиций и благодаря этому может выступать объектом изучения как грамматики [1, с. 206], так и лексикологии [2, с. 106]. Глагол справедливо относится лингвистами в разряд наиболее сложных и ёмких частей речи [3, с. 70]: даже будучи непродуктивным глагольным классом в современном немецком языке, каузативные глагольные пары остаются сопряжёнными с различными уровнями языка интра- и экстралингвистической приуроченности. На интралингвистическом уровне в каузацию вовлечены, в первую очередь, разделы грамматики – морфология (при этом к морфологии относим и словообразование вслед за традицией отечественного языкознания) и синтаксис, разделы семантики и/или лексикологии – ономасиология и семасиология и область лексикологии – этимология. Экстралингвистическая фактура каузации понимается через связь с историко-культурной средой ностратического (предположительно прагерманского) языка, в которой зародилась вокальная модуляция [e] vs. [i] [4, с. 6], реализующая, с одной стороны, антиномическую контрадикторность каузативных рядов в их парадигматическом значении (глаголов левого / правого ряда, см. далее), а с другой стороны, очерчивающая границы грамматической субкатегории каузации в составе категории genera verbi [5, с. 32]. Несмотря на синхронную непродуктивность, каузативные глаголы не являются ни семантически, ни морфологически замкнутым классом: эволюционировав преимущественно в категории глагола (ср.: fallen → mhd. mnd. mnl. nl. vallen, asächs. fallan, aengl. feallan, fallan, engl. to fall, anord. schwed. falla [1*]), они способствовали образованию значительного количества имён существительных агентивного (nomen actionis: Fall) и результативного (nomen acti: Sprung) значений путём транспозиции, а также появлению фактитивных глаголов (Faktitiva), полученных от основ имён прилагательных (scharf machen → schärfen, lahm legen – lähmen) [6, с. 20].

Разноуровневый и многофакторный характер немецкой каузации ставит вопрос о способах и формах её оптимальной лингводидактической презентации и интерпретации на занятиях по немецкому языку, что в свою очередь предполагает исчерпывающее владение педагогом информацией о системно-структурных особенностях каузативных глагольных пар в современном немецком языке. Таким образом, логика данной статьи строится в

95

известном платоновском ключе: от знания к научению, где знаниевая составляющая представлена как системно-структурная (содержательная) интерпретация, предшествующая дидактической (формальной, эвристической). Отсюда вытекает и задача данной статьи – снабдить преподавателей немецкого языка необходимыми сведениями об организации каузативных глагольных рядов и способах их оптимальной презентации на уроках немецкого языка для уровней В1–C2 согласно европейской системе CEFR.

Методология исследования.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает функционально-семантическая категория каузативности в современном немецком языке; предметом – системно-структурные характеристики и лингводидактические особенности интерпретации глаголов и глагольных форм, конституирующих указанную категорию.

Материал исследования. Фактический корпус материла исследования включает 26 пар каузативных глаголов в современном немецком языке в количестве 52 лексических единиц, отобранных и семантически сопряжённых эмпирическим путём. Этимологический анализ проводился с использованием универсального толкового словаря немецкого языка «Duden. Universalwörterbuch» (2015) и лемматических статей электронной картотеки DWDS (Das Wortauskunftssystem zur deutschen Sprache in Geschichte und Gegenwart) Берлинско-Бранденбургской академии наук (BerlinBrandenburgische Akademie der Wissenschaften).

Подходы и методы исследования. Ведущим подходом при исследовании грамматических категорий как систем замкнутых грамматических значений, состоящих по отношению друг к другу в оппозиции, считается системно-функциональный, призванный фиксировать особенности функционирования языковых систем и подсистем в эволюционной динамике. Практичность таких методологических оснований познаётся при изучении структурно-функциональных образований на участках диахронии, превосходящих формации и даже целый глоттогенез отдельных языковых идиомов, к примеру, производных словообразовательных гнёзд, выявленных в праязыке путём реконструкции. Конкурирующим подходом выступает также системно-динамический, позволяющий изучать системные свойства языков в контексте непрерывного изменения. Динамическая концепция системы языка получила начальное развитие в трудах теоретиков Пражского лингвистического кружка и исходит из тезиса об открытом характере языковой системы и конституирующих её элементов и принципиальной незавершённости процессов развития. Однако в силу синхронной непродуктивности категории каузации, т.е. невозможности наполнять её новыми глагольными парами (оппозициями), динамический аспект уместно ограничить семантическими рамками: несмотря на ограниченность глагольных форм, каузация может выражаться эксплицитно и, следовательно, аналитически, т.е. с использованием глаголов machen и bringen, ср.: jemanden weinen machen → jemand weint; jemanden zum Lachen bringen / jemanden lachen machen → jemand lacht, а также имплицитно (синтетически): jemanden lächern → jemand lacht. Последняя оппозиция не включена в корпус материала исследования в силу её выраженного диалектного характера. Тем самым, эпистемологической базой исследования системно-структурных особенностей каузативных глаголов в современном немецком языке выступает синтезированный подход, в котором формальная сторона каузации предполагает имплементацию системно-функциональных оснований, а содержательная – системно-динамических.

Методологическим фундаментом изучения форм и способов лингводидактической интерпретации каузативных глаголов выступает речевой подход, научные основы которого подготовлены зарубежной традицией функциональной лингвистики. Обучение языку при таком подходе строится на основе речевых образцов, используемых в реальных коммуникативных ситуациях. В современной педагогической практике широкое применение находит синтезированный вариант речевого подхода, теории деятельности и коммуникативной лингвистики, известный как речедеятельностный подход. Данная

96