Учебное пособие 800464

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

На основе данных табл. 1, можно сделать вывод, что чаще всего метафорическое выражение семейных отношений осуществляется посредством переосмысления военной лексики из групп «Наименование военных действий и способов ведения войны», «Наименование лиц и совокупности лиц, имеющих прямое и косвенное отношение к военным действиям» и «Наименование процессов и результатов ведения военных действий», что составляет наибольший процент от общего числа рассмотренных примеров.

Подобный результат может быть обусловлен, во-первых, сходным характером действий во время (и после) войны и в процессе семейных разногласий и их урегулирования; во-вторых, сходным характером поведения участников военных действий и членов семьи, их близких и дальних родственников.

Следует также отметить, что процесс метафоризации военной лексики из группы «Наименование понятий военного искусства и методов его достижения» при выражении семейных отношений в обиходно-бытовом дискурсе составляет более высокий процент (7 %), чем в других типах дискурсов современного русского языка (в спортивном дискурсе – 3 % [12], в медицинском дискурсе – 4 % [13], что может быть обусловлено сходным характером действий при подготовке к военным действиям и в процессе воспитания детей, при подготовке их к «взрослой» жизни. Например:

«При воспитании ребёнка просто необходимо проявлять в о е н н у ю х и т р о с т ь !»

(Из разговорной речи), «Её методы воспитания – в ы с ш и й п и л о т а ж !» (Из разговорной речи),

«…добрая м у ш т р а является частью национальной педагогической традиции»

(Мария Варденга. Завтра на траве (2002) // «Домовой», 2002.05.04) [1*],

«Так формируется не только образ матери, матери вообще, совершенно

закономерности, наглядно представленные в табл. 2.

Таблица 2 Частотность употребления метафоризированной военной лексики для выражения семейных отношений в обиходно-бытовом дискурсе с точки зрения категориальнограмматических особенностей

47

Выпуск № 1(41), 2019 ISSN 2587-8085

Данные табл. 2 показывают, что наиболее частотными в рамках исследуемого материала являются субстантивные метафоры, что может быть обусловлено значимостью для данного типа дискурса обозначаемых ими понятий и явлений общественной жизни.

Второе место по частотности занимают глагольные метафоры. Обращает на себя внимание тот факт, что в тематической группе «Наименование военных действий и способов ведения войны» используются преимущественно глаголы несовершенного вида, а в группе «Наименование процессов и результатов ведения военных действий» – глаголы совершенного вида.

Приведём примеры военной метафоры, выраженной разными частями речи.

Вданном примере метафорический перенос осуществляется на основе общей семы «конфликт». Направление метафорического переноса: «Битва, сражение => шумная ссора, драка, бурный спор».

Б л о к а д а в значении «игнорирование»:

«Служа в армии – он был по профессии военный, закончил академию имени Ворошилова, – на Дальнем Востоке, он сошёлся с женщиной, служившей официанткой в столовой, и женился на ней. Разница их интеллектуального уровня была громадной. Родители Кирилла, да и вся родня, были просто оскорблены этим мезальянсом. Образовалась своего рода б л о к а д а , б л о к а д а Нины – так звали его супругу» (Виктор Розов. Удивление перед жизнью (1960-2000) [1*].

Мотивирующая сема для метафорического переноса в данном примере – «умышленное нарушение внешних связей для достижения какой-л. цели». Направление метафорического переноса: «Окружение города, крепости, армии и т.п. войсками противника с целью не дать возможности оказать помощь окружённым извне и тем самым принудить их к сдаче или прекращению военных действий => создание определённых условий с целью принуждения кого-л. к выполнению каких-л. требований».

Б о е ц в значении «тот, кто отстаивает интересы семьи», а т а к и – «жизненные трудности»:

«Но она – б о е ц . Слишком б о е ц . Одна за всю их семью. Ника всегда была уверена, что она за матерью – как за каменной стеной, и для отражения внешних а т а к ей самой не обязательно наращивать мускулатуру, всякую – мышечную, психологическую…»

(Ольга Новикова. Каждый убивал // «Сибирские огни», 2012) [1*].

Впервом случае метафорический перенос осуществляется на основе семы «тот, кто борется». Направление метафорического переноса: «Участник боя, сражения => тот, кто борется за что-л., отстаивает что-л., выступает против кого-л., чего-л.». Во втором случае метафорический перенос осуществляется на основе мотивирующей семы «решительные действия». Направление метафорического переноса: «Стремительное наступление войск на противника => решительные действия с целью добиться чего-л.».

П о л и т р у к в значении «лицо, руководящее кем-л.»:

«Отец у них – человек твердых взглядов, знает, что есть что, и знает неколебимо. Ему рассказывать – себе дороже: послушает, послушает с улыбкой превосходства и тебе же начнет объяснять, как все это понимать надо. Домашний п о л и т р у к . А мать жаль. Она давно уже привыкла не сама думать, говорит его словами, не то, что сердце ей говорит» (Г.Я. Бакланов. Нездешний // «Знамя», 2001) [1*].

Ванализируемом контексте метафорический перенос осуществляется на основе семы «тот, кто руководит». Направление метафорического переноса: «Лицо, руководившее политической работой в подразделениях войсковых частей (в Вооруженных Силах СССР до 1942 г.) => лицо, руководящее кем-л., чем-л.».

Е с т ь е щ ё п о р о х в п о р о х о в н и ц а х в значении «ещё на что-то способен»:

48

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

«Но Юлик, брошенный Ларкой, с горя отчаянно загулял, чтобы доказать самому

употребление благодаря повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба», встречается в современном русском языке в значении «есть ещё запас сил, энергии для чего-л.». Следует отметить, что лексема «порох» часто подвергается процессу метафоризации в разных значениях: держать порох сухим – «всегда быть готовым к чему-л.», пахнет порохом – «приближается какая-л. опасность», понюхать пороха (пороху) – «впервые принять участие в чём-л.», пороховой погреб – «опасное место», сидеть на пороховой бочке – «быть в напряжённой, опасной ситуации» и др.

С т ы ч к и в значении «столкновения противоположных мнений»:

«Пустяковые разногласия и мелкие с т ы ч к и переполняют чашу терпения»

(Непростое искусство любви: быть счастливыми вдвоем... // «Даша», 2004) [1*].

В данном примере метафорический перенос осуществлён на основе общей семы «конфликт». Направление метафорического переноса: «Небольшой короткий бой, сражение => спор, ссора».

2) Глагольные метафоры:

с д а в а т ь с я в значении «уступать в каких-л. вопросах», в о е в а т ь – «ссориться, скандалить»:

«Росла я с бабушкой по большей части, она меня воспитала. У нас обеих непростые характеры и серьёзное нежелание «с д а в а т ь с я ». Нередко мы в о е в а л и !» (Юлия Хлынина: «У меня появилась новая семья» // Коллекция караван историй, № 09 сентябрь

2018).

В первом случае метафорический перенос осуществляется на основе семы «признавать себя побеждённым». Направление метафорического переноса: «Признавать себя побежденным после боя, сражения => признавать себя побежденным после ссоры, скандала». Во втором случае метафорический перенос осуществляется на основе мотивирующей семы «участвовать в чём-л.». Направление метафорического переноса: «Принимать участие в военных действиях, сражаться => быть участником ссоры, скандала».

К о м а н д о в а т ь в значении «распоряжаться, приказывать»:

«У нас в Росси считается, что мачо – такой горячий парень. А в Мексике так язвительно называют мужчину, который, женившись на женщине, ложится на диван, расслабляется, берёт бутылочку пива и к о м а н д у е т с этого места женой» (Софья Каштанова: «В Мексике я пережила любовную трагедию…» // Семь дней, № 22 июнь 2017).

В приведённом выше текстовом фрагменте мотивирующей метафорический перенос семой является «быть главным». Направление метафорического переноса: «Быть командиром – начальником воинской части, подразделения, соединения или судна => быть главным, дающим распоряжения, приказывающим».

О т с т р е л я т ь с я в значении «оправдаться»:

« – Вот, иду на разборку с женой. <…> Но, будем надеяться, о т с т р е л я ю с ь »

(Петр Галицкий. Цена Шагала (2000) [1*].

Метафорический перенос осуществлён на основе семы «защититься». Направление метафорического переноса: «Отвечать стрельбой на стрельбу, обороняясь от неприятеля => защититься от каких-л. враждебных действий».

3) Адъективные метафоры:

б о е в ы е д е й с т в и я в значении «ссоры, споры»:

«Ведь сейчас его невестка конфликтует с Наташей и он вынужден находиться в

«центре б о е в ы х д е й с т в и й » (Наталия Вяль: «Большая разница» // Коллекция караван историй, № 06 июнь 2018).

49

Выпуск № 1(41), 2019 ISSN 2587-8085

Мотивирующая сема для метафорического переноса в данном примере – «борьба». Направление метафорического переноса: «Вооруженные столкновения воюющих сторон => борьба за что-л., против чего-л., отстаивание каких-л. интересов».

Прифронтовая полоса в значении «безопасное место»:

«Я лучше побуду в п р и ф р о н т о в о й п о л о с е , например, в подъезде, пока моя мать с женой во всём разберутся» (Из разговорной речи).

В анализируемом контексте метафорический перенос осуществляется на основе семы «местонахождение». Направление метафорического переноса: «Находящийся, расположенный вблизи фронта => находящийся, расположенный вблизи столкновения противоположных сторон, в котором каждая старается одержать победу».

4) Адвербиальные метафоры:

стратегически в значении «иметь план дальнейших действий»:

«Можно сказать, что женщина – это сама граната, которая взрывается, а мужчина – запал, который подрывает гранату. Не будет запала, граната не взорвется (в хорошем смысле). Посоветовал с т р а т е г и ч е с к и быть готовым к разводу…»

(Алексей Фролов. Очередной случай из практики… (2014.10.20) [1*].

В данном примере метафорический перенос осуществлён на основе общей семы «система приёмов и методов». Направление метафорического переноса: «С точки зрения стратегии – искусства ведения войны => искусство планирования дальнейших действий».

Выводы. Проведённый анализ функционирования 490 единиц семантической сферы «Война», получивших метафорические значения в обиходно-бытовом дискурсе современного русского языка, с точки зрения лексико-семантической характеристики показал, что наиболее часто встречаются примеры, составляющие тематические группы «Наименование военных действий и способов ведения войны» (40%), «Наименование лиц и совокупности лиц, имеющих прямое и косвенное отношение к военным действиям» (17 %) и «Наименование процессов и результатов ведения военных действий» (14 %), что может быть связано со сходным характером действий во время (и после) войны и в процессе урегулирования семейных разногласий, а также с поведением людей в процессе ведения военных действий и в семейной жизни. Если в первом случае это борьба за территорию, акваторию, сферу влияния и др., где каждый отдельно взятый индивидуум борется не только за интересы своего племени, народа или государства, но и за свою жизнь, то во втором случае это борьба внутри семьи за главенствующее положение одного из её членов, или борьба всей семьи, направленная на преодоление определённых жизненных трудностей, или борьба родителей с негативным влиянием окружающей среды на формирование их детей и т.д.

Анализ военной метафоры с точки зрения категориально-грамматических особенностейпродемонстрировал наиболее частотное употребление субстантивных метафор (46 %), что, вероятно, обусловлено значимостью обозначаемых ими понятий и явлений общественной жизни для обиходно-бытового дискурса современного русского языка.

Подводя итог, можно сделать вывод, что актуальный для различных типов дискурса современного русского языка (политического, спортивного, медицинского и др.) процесс метафоризации лексики семантической сферы «Война» достаточно активно проявляется и в обиходно-бытовом дискурсе, прежде всего, для выражения семейных отношений в различных конфликтных ситуациях.

Библиографический список

[1]Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М.: Институт русского языка АН СССР, 1991. 193 с.

[2]Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М.: Институт русского языка АН СССР, 1994. 265 с.

50

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[3]Будаев Э.В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2010. № 1 (31). С. 9-23.

[4]Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2001. 238 с.

[5]Елистратов А.А. Военная лексика в языке спорта // Русская речь. М., 2005. С. 64-69.

[6]Снятков К.В. Коммуникативно-прагматичесие характеристики телевизионного спортивного дискурса. Автореф. дис. … канд. филол. наук. Череповец, 2008. 25 с.

[7]Юрковский И.М. Активные процессы в русской спортивно-игровой лексике. – Кишинев: Штиинца, 1988. 119 с.

[8]Мишланова С.Л. Термин в медицинском дискурсе (образование, функционирование, развитие). Автореф. дисс. … д-ра филол. наук. М., 2003. 36 с.

[9]Ульянкова Н.А. Некоторые аспекты преподавания латинского языка в медицинском вузе (на примере метафор и ассоциаций) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 1 (2). С. 252-255.

[10]Уткина Т.И. Метафора в научно-популярном медицинском дискурсе (семиотический, когнитивно-коммуникативный, прагматический аспекты). Автореф. дис.

…канд. филол. наук. Пермь, 2006. 23 с.

[11]Воронцова Т.А. Употребление милитарной лексики в «семейном» дискурсе // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Ч. I. Воронеж: ВГПУ, 2005. С. 239-244.

[12]Федотова Н.В. Специфика употребления военной метафоры в спортивном дискурсе // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 2 (80). Ч. 2. С. 378-383.

[13]Федотова Н.В. Специфика употребления военной метафоры в медицинском дискурсе // Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика. 2018. № 2. С. 60-62.

Список проанализированных источников

[ 1*] Национальный корпус русского языка, URL: http://ruscorpora.ru/ (время обращения – 24.11.18).

Bibliograficheskij spisok

[1]Baranov A.N., Karaulov YU.N. Russkaya politicheskaya metafora (materialy k slovaryu). M.: Institut russkogo yazyka AN SSSR, 1991. 193 s.

[2]Baranov A.N., Karaulov YU.N. Slovar' russkih politicheskih metafor. M.: Institut russkogo yazyka AN SSSR, 1994. 265 s.

[3]Budaev EH.V. Politicheskaya metaforologiya: rakursy sopostavitel'nogo analiza //

Politicheskaya lingvistika. Ekaterinburg, 2010. № 1 (31). S. 9-23.

[4]CHudinov A.P. Rossiya v metaforicheskom zerkale: kognitivnoe issledovanie politicheskoj metafory (1991-2000). Ekaterinburg: Ural'skij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet, 2001. 238 s.

[5]Elistratov A.A. Voennaya leksika v yazyke sporta // Russkaya rech'. M., 2005. S. 64-69.

[6]Snyatkov K.V. Kommunikativno-pragmatichesie harakteristiki televizionnogo sportivnogo diskursa. Avtoref. dis. … kand. filol. nauk. CHerepovec, 2008. 25 s.

[7]YUrkovskij I.M. Aktivnye processy v russkoj sportivno-igrovoj leksike. – Kishinev: SHtiinca, 1988. 119 s.

[8]Mishlanova S.L. Termin v medicinskom diskurse (obrazovanie, funkcionirovanie, razvitie). Avtoref. diss. … d-ra filol. nauk. M., 2003. 36 s.

[9]Ul'yankova N.A. Nekotorye aspekty prepodavaniya latinskogo yazyka v medicinskom vuze (na primere metafor i associacij) // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I.

Lobachevskogo. 2012. № 1 (2). S. 252-255.

51

[10]Utkina T.I. Metafora v nauchno-populyarnom medicinskom diskurse (semioticheskij, kognitivno-kommunikativnyj, pragmaticheskij aspekty). Avtoref. dis. … kand. filol. nauk. Perm',

2006. 23 s.

[11]Voroncova T.A. Upotreblenie militarnoj leksiki v «semejnom» diskurse // Problemy izucheniya zhivogo russkogo slova na rubezhe tysyacheletij: Materialy III Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. CH. I. Voronezh: VGPU, 2005. S. 239-244.

[12]Fedotova N.V. Specifika upotrebleniya voennoj metafory v sportivnom diskurse //

Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2018. № 2 (80). CH. 2. S. 378-383.

[13]Fedotova N.V. Specifika upotrebleniya voennoj metafory v medicinskom diskurse // Vestnik VGU. Seriya: Filologiya. ZHurnalistika. 2018. № 2. S. 60-62.

Spisok proanalizirovannyh istochnikov

[1*] Nacional'nyj korpus russkogo yazyka, URL: http://ruscorpora.ru/ (vremya obrashcheniya – 24.11.18).

FUNCTIONING OF MILITARY METAPHOR

IN THE SOCIAL-AND-EVERYDAY DISCOURSE

OF THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE

N.V. Fedotova

_____________________________________________________________________________

Military Training and Research Center of the Air Forces «Air Force Academy under the names of Professor N.Ye. Zhukovsky and Yu.A. Gagarin»

Senior Lecturer of the 141 Russian language departments Nataliya Vladimirovna Fedotova

e-mail: Natali.VL-Fedotova@yandex.ru

_____________________________________________________________________________

Statement of the problem. The article is devoted to the analysis of the military metaphor in the framework of the

structural-and-semantic approach in the texts related to the theme family (based on the text fragments of the National Field of the Russian Language, modern printed publications and lively colloquial speech) from the beginning of the ХХI century and up to the present.

The research results. As a result of the research, 490 units of the “War” semantic sphere have been singled out, having received metaphorical meanings in the social-and-everyday discourse of the modern Russian language; 12 thematic groups of military vocabulary in the metaphorical use have been revealed; military metaphors have been analyzed from the standpoint of the lexical-and-semantic characteristics (most often, the metaphorical expression of family relations is effected by rethinking the military vocabulary from the thematic group “The name of hostilities and ways of warfare”, “The name of the persons and groups of the persons directly and indirectly related to hostilities" and "The name of the processes and the results of conducting hostilities") and the categorical-and- grammatical peculiarities (substantive metaphors are the most frequent ones in the framework of the material having been studied).

Conclusions. The results of the study allow us to conclude that the metaphorization of the semantic sphere “War” relevant for the various types of discourse of the modern Russian language (political, sports, medical, etc.), is also quite active in the social-and-everyday discourse, in particular, for expressing family relations, due to the similar nature of the people behavior in the process of the military operations and in the family life.

Key words: military vocabulary, metaphorization process, military metaphor, social-and-everyday discourse, family relations, lexical-and-semantic characteristics, categorical-and-grammatical peculiarities, seme, direction of metaphorical transfer.

52

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

DOI 10.25987/VSTU.2019.41.1.017

УДК 398.95: 80 (802.0+808.2)

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПРОЗВИЩНЫХ ИМЕНОВАНИЙ В МЕДИАДИСКУРСЕ

И.В. Гайдук, Г.Ю. Соломатина

_____________________________________________________________________________

Воронежский государственный технический университет, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и технологии перевода Ирина Викторовна Гайдук

e-mail: irene.123@mail.ru

Воронежский государственный педагогический университет, старший преподаватель кафедры английского языка Галина Юрьевна Соломатина

e-mail: patterson.22@mail.ru

_____________________________________________________________________________

Постановка проблемы. Статья посвящена анализу особенностей функционирования прозвищных имен в медиадискурсе, изучению их прагматики и типологии, а также способности к выражению оценки. Результаты. Проанализированы морфологический состав и типология прозвищ с учетом их семантики и входящих в их состав оценочных коннотаций. Нами было выделено 7 групп в данной типологии: прозвища, основанные на терминах отношения к власти; характеризующие прозвища или прозвища-характеристики; прозвища, построенные по типу патронимических или гендерных отношений; прозвища, в основе которых лежит какое-либо сходство с тем или иным историческим прототипом; прозвища, построенные по аналогии со сказочным персонажем или персонажем мультфильма; прозвища, имеющие литературную основу, и прозвища-аббревиатуры. Все вышеуказанные группы в типологии градуированы с точки зрения оценки. Отдельное внимание уделено прозвищам, основанным на метафоре, анализу подвергаются сфера-источник и сфера-мишень, установлены типы метафор: милитарная метафора, милитарная артефактная метафора, артефактная метафора, энтомологическая метафора, зоонимическая метафора, натуроморфная, фитоморфная метафора.

Выводы. Сделаны выводы о прагматике функционирования прозвищных имен в медиадискурсе, их способности передавать ту или иную оценку с учетом интенции автора материала. В большинстве проанализированных нами прозвищных имен в медиадискурсе на первый план выходит отрицательная коннотация, актуализируя тем самым дерогативную оценку носителя. Оценка, которая дается в прозвищах, построенных на основе метафор, является эмоциональной и личностной. В ходе исследования было выявлено, что обычно нейтральное с точки зрения выполнения им оценочных функций прозвищеаббревиатура, может актуализировать дерогативную оценку в медиадискурсе.

Ключевые слова: медиадискурс, медиатекст, прецедентное имя, ПС (прецедентная ситуация), прозвищное имя, коннотация, положительная коннотация, отрицательная коннотация, констатирующие (нейтральные) прозвища, характеризующие прозвища, концепт, метафора, область-источник, область-мишень, мелиоративная оценка, дерогативная оценка, имплицитная оценка, эксплицитная оценка, эмоциональная оценка, нейтральная модальность.

Введение.

СМИ, как источник информации о мире (во всех сферах нашей жизни) неизменно воздействуют на сознание, мировосприятие, культуру современного человечества, направляют и формируют общественное мнение [1, с. 80].

Проанализировав разные подходы к пониманию дискурса, Менджерицкая Е.О. делает вывод о том, что «дискурс следует считать когнитивным процессом, отражением мышления средствами языка» [2, с. 55]. Медиатексты же, в свою очередь, носят воздействующий характер. Важно отметить, что адресатом в настоящее время является не отдельная личность, а определенные социальные группы, члены которых имеют сходные

_____________________________________

© Гайдук И.В., Соломатина Г.Ю., 2019

53

социокультурные характеристики [3, с. 81].

Прозвища представляют интерес для исследователя-лингвиста, так как они являются «трансляторами определенных элементов культуры народа» [4]. В отдельный тип мы выделяем прозвища, основанные на тропе, а именно, на метафоре. По мнению Филатова К.С., СМИ являются особенно важной для изучения метафор областью их функционирования, поскольку здесь они непосредственно отражают, а иногда и создают, когнитивный опыт современного общества [5, с. 3].

Методологическую базу статьи составляют исследования в области антропономастики (Н.В. Денисов, А.Б. Доля, Т.М. Наумова, А.А. Пашкевич, О.А. Фоменко); научные труды, посвященные различным аспектам функционирования метафоры (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Ковалевская, О.Л. Кондратьева, З.И Резанова, Е.В. Темнова, В.К. Харченко, К.С. Филатов), а также работы по медиадискурсу (Е. О. Менджерицкая, Е.С. Солнцева).

Методология исследования.

Объектом исследования в данной работе служат прозвища, извлеченные при помощи метода сплошной выборки из современных СМИ России, Великобритании и США, а также из Интернет-источников (список прилагается). Предмет исследования состоит в выявлении структуры и типологии прозвищных имен, раскрытии их оценочного потенциала. Цель данного исследования заключается в том, чтобы проанализировать характерные типологические особенности прозвищных имен, их структуру, провести градацию их оценочности, выявить и описать прагматику функционирования в медиатекстах. Методы исследования включают описательный, компонентный, а также метод контекстуального анализа.

Материалом для исследования послужили примеры прозвищ, извлеченные методом сплошной выборки из российских, британских и американских СМИ, также использовались примеры, размещенные на англоязычных сайтах в сети Интернет (список проанализированных источников прилагается).

Результаты исследования.

Настоящее исследование посвящено анализу типологии, прагматического и оценочного потенциала антропонимов (личных прозвищ), как номинативных средств английского языка. Первую группу в нашей типологии составляют прозвища, основанные на терминах отношения к власти.

♦ П р о з в и щ а , о с н о в а н н ы е н а т е р м и н а х о т н о ш е н и я к в л а с т и ( ц а р ь , с у л т а н , к о р о л ь , к о р о л е в а ( q u e e n ) , г е т м а н , к а н ц л е р , в л а с т е л и н , з а м е с т и т е л ь , п р и н ц ( p r i n c e ) ) .

Ирония становится одним из распространенных приемов, где проявляется авторское «я». Так автор одновременно стремится выразить собственное отношение к проблеме, заинтересовать и настроить читателя на определенное восприятие описываемой ситуации [6, с. 91]. Это объясняет тот факт, что большинство прозвищных имен в медиадискурсе имеют ироническую подоплеку. Здесь, несомненно, следует упомянуть и такое важное лингвистическое понятие как «коннотация». Несмотря на то, что коннотация является особым, скрытым компонентом значения языковой единицы, она осознается носителями языка на основе культурно-маркированных ассоциаций, культурных стереотипов, а также фоновых знаний. Антропоним, обладающий коннотацией, не только создает, но и удерживает глубинный смысл, связанный с семантикой слова, закрепляет его в языке [4]. Проанализировав примеры из прессы, мы сделали выводы о наличии у прозвищ определенных коннотаций.

•«султан Эрдоган» → подчеркивается безудержное стремление президента Турции

кнеограниченной власти:

Киев потрясен извинениями « с у л т а н а Э р д о г а н а » .

54

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Поэтому сначала многие украинцы решили, что извинения « с у л т а н а Э р д о г а н а » просто-напросто выдуманы кремлевской пропагандой… [1*, с. 2].

• вятский царь Никита Белых [1*, с. 2] → губернатор, который самовольно приравнивал свой статус к статусу царя и позволял себе все то, что может позволить самодержец, всем известно, к какому финалу привело его подобное поведение;

• «темный властелин» Барак Обама → по цвету кожи и по «темным» («непрозрачным», непонятным, «туманным») принципам руководства:

Словом, « т е м н ы й в л а с т е л и н » Б а р а к О б а м а за годы своего правления разбазарил все, что нажили непосильным трудом его предшественники аж с 1973

года … [2*, с. 2].

• «заместитель» Обамы Джо Байден → в контексте актуализируется несамостоятельность его политики, он – лишь «заместитель», выполняющий приказы своего босса:

В узком кругу « з а м е с т и т е л ь » О б а м ы заявил, что пока Россия сосредоточена на Ближнем Востоке и на войне с террористами ИГИЛ, Украина должна успеть навести у себя порядок [3*, с. 2].

• президент Украины Петр Порошенко представлен в материалах СМИ как новый гетман и «шоколадный король»→ и если в прозвище новый гетман выходит на первый план национальная коннотация (гетман как первое лицо украинского государства), то во втором, «шоколадный король», происходит сращение нескольких коннотаций, во-первых, очевидна импликация на бизнесмена у власти, владельца «сладкого» бизнеса, во-вторых, имеет место контрастное противопоставление: король «шоколадный», а вот жизнь его подданных «сладкой» назвать нельзя:

С самого начала многие эксперты предрекали « ш о к о л а д н о м у к о р о л ю » непременную и скорую отставку. Но пока олигарх усидел в своем кресле … [4*, с. 2].

Словом, Берлин вынужден непрерывно отправлять в Киев кредиты, буквально грудью прикрывать Украину от «злых москалей», а в ответ наблюдать перед носом лишь кукиш и облизываться на увеличение состояния н о в о г о г е т м а н а [5*, с.1].

• прозвище «проржавевший канцлер Меркель» («Все страхи «проржавевшего канцлера Меркель»») коннотирует устаревшие политические приемы референта:

Немцы прятали голову в песок и утверждали, что на их страну исламисты не нападут… Но после подрыва бомбы в городе Ансбах такая тактика стала выглядеть совсем уж преступно – плотину информации прорвало. Поток грозит смыть «п р о р ж а в е в ш е г о к а н ц л е р а » [6*, с. 2].

• Queen Hillary (королева Хиллари) → еще в молодости это прозвище закрепилось за одной из ярких фигур американской политики, основное качество здесь – свойственное ей истинно королевское высокомерие и недружелюбное отношение к подчиненным:

Mr. Aldrich makes no secret of his dislike for the Clintons and their circle of advisers, whom he sees as a group of muddle-headed liberals.

He records that Mrs. Clinton is known to staff as Q u e e n H i l l a r y because of her imperial manner and hostility to subordinates. – Мистер Олдрич не скрывает своей

55

ее королевских манер и враждебности по отношению к подчиненным [7*, с. 1-2].

• the clown prince of American politics (принц-клоун американской политики) Джо Байден → клоуны призваны развлекать людей в цирке, этот компонент прозвища можно считать проявлением эксплицитной иронии, в то время как в его втором компоненте (принц) скрыта ирония имплицитная – всего лишь принц, а возраст политика уже солидный:

From being the butt of unjustified criticism that he was t h e c l o w n p r i n c e of American politics, Biden is increasingly looking like the only adult in the room. –

Подвергшись неоправданной критике за то, что он был п р и н ц е м - к л о у н о м американской политики, Байден все больше выглядит как единственный взрослый в комнате [8*].

♦ Х а р а к т е р и з у ю щ и е п р о з в и щ а ( и л и п р о з в и щ а - х а р а к т е р и с т и к и ) можно разделить на три группы: 1) с положительной коннотацией; 2) с отрицательной коннотацией; и 3) констатирующие (нейтральные).

Х а р а к т е р и з у ю щ и е п р о з в и щ а с п о л о ж и т е л ь н о й к о н н о т а ц и е й имплицируют выдающиеся достижения в профессии, положительные качества и таланты референта:

•Хоккеист Александр Овечкин получил прозвище Александр Великолепный за выдающиеся успехи в своей профессии [9*, с. 15].

•Коко Шанель, законодательницу французской и мировой моды, весь мир знает как

Великую Мадемуазель [10*].

•Актер Константин Райкин за необыкновенную подвижность и выразительность пластики получил прозвище шестирукого Шивы:

Вот и Райкин десятилетиями был Костей, даже возглавив, переименовав и под свой ренессансный талант, переформатировав отцовский театр. «Константин Аркадьевич» ему как-то не шло, звучало манерно и церемонно. Человек, производящий впечатление волчка, ш е с т и р у к о г о Ш и в ы , кляксы на лице сказки и спиц в колесе, не может иметь отчества до самых-самых преклонных годов [11*, с. 41].

• За основательность и незаменимость фанаты «Чикаго» дали хоккейному форварду Артемию Панарину прозвище Хлебушек (как известно, хлеб – всему голова), которое было подхвачено русскими болельщиками, выдавшими несколько иной вариант, с долей доброго юмора, Булка или Батон:

Фанаты «Чикаго» дали ему прозвище Х л е б у ш е к .

– Это приятно, потому что по-доброму. Даже русские ребята знают о моей кличке и пишут личные сообщения в соцсетях: «Б у л к а , как сам?» или «Б а т о н , как дела?» [12*, с. 16].

В Х а р а к т е р и з у ю щ и х п р о з в и щ а х с о т р и ц а т е л ь н о й к о н н о т а ц и е й

находят отражение хулиганское поведение, нечестность, самовлюбленность и чрезмерная любовь к деньгам, несоответствие интеллекта и предыдущего опыта занимаемой должности, желание настоять на своем в определенных вопросах, слабые профессиональные навыки, уподобление машине в своих действиях, неспособность преодолеть кризис, сложный характер референта.

56