Средние века. Выпуск 71 (1-2)

В мае 1660 г. А.Л. Ордин-Нащокин, собиравший сведения о сыне, писал царю, что Воин сопровождает короля, который едет на сейм в Варшаву. «А после того сеиму к(о)ролева пол(ска)я пошлет ево во Ф(ран)цею»6. Грамота Яна Казимира австрийскому императору Леопольду, в которой король просил, чтобы император Воина «жаловати и беречи изволил», датирована 20 июня [н.ст.] 1660 г.7 Тем же числом датирована и цитированная выше грамота Яна Казимира другим европейским государям. В сентябре 1660 г. М. Фелькерзам, канцлер курляндского герцога, сообщал А.Л. Ордину-Нащокину: «Сын твои от королевы полскои до Французскои земли отослан»8. Таким образом, вскоре после своего отъезда из России Воин смог отправиться в путешествие через всю Европу из Польши во Францию благодаря покровительству польской королевы Людовики Марии Гонзага, проведшей свою молодость при дворе Людовика XIII. Воин Нащокин оказался первым в длинном ряду русских людей, посещавших Париж, как средоточие европейской культуры.

К сожалению, на этом нить известий о Воине на время обрывается. Как установила О.Е. Кошелева, летом 1662 г. он находился в Гданьске, где сделал долги, за которые поручилась его мать9. Тогда же он обратился к русскому царю с письмом, в котором раскаивался в своем поступке и просил разрешения вернуться на родину10. Алексей Михайлович простил его, но в возвращении на Русь отказал. В августе 1662 г. ему был послан приказ остаться в Речи Посполитой, с которой Россия вела войну, собирать сведения о положении в этой стране и отсылать их переводчику Якову Реннингу в Ригу11. Такой службой беглецу надлежало загладить свою вину.

Службу свою Воин начал в августе 1662 г. во Львове, куда он выехал вместе с королевским двором. Король хотел убедить коронное войско, давно не получавшее жалованья, вернуться на службу, чтобы предпринять поход на восток. Он сообщил тревожные вести «о успокоенье конфедератов полских», т.е. об их готовности пойти на соглашение с правительством12. Новые со-

6 РГАДА. Ф. 96. 1660 г. № 2. Л. 253. 7 Там же. Л. 444–446.

8 Там же. Л. 447.

9 Кошелева О.Е. Побег… С. 44.

10Письмо опубликовано О.Е. Кошелевой: Там же. С. 62.

11Там же. С. 70.

12Флоря Б.Н. О побеге… С. 14.

общения были более благоприятными. В письме царю от 3 марта 1663 г.13 Воин докладывал, что военные «изнова учинились непослушны» и требуют всех невыплаченных денег. В письме он снова выражал желание вернуться на родину, заверяя, что во Львове нашел людей, «которые живут при дворе каралевъском», и они будут «через почту» сообщать всякие новости.

Письмо было отправлено царю из Копенгагена, где в это время находилось русское посольство во главе с его дядей Богданом Ивановичем Нащокиным. С этим посольством Воин хотел вернуться на родину, но, вероятно, царь не дал на это своего согласия.

К концу 1663 г. между королевской властью и польско-литов- ской армией наконец было достигнуто соглашение, и война с Россией возобновилась. В ней принял участие и Воин Нащокин. В начале декабря 1663 г. захваченный русскими лазутчик сообщал, что в село Духовщина Смоленского уезда пришел к литовскому корпусу Х. Полубенского этот «изменник» с большим отрядом солдат14. К этому времени кончался третий год его жизни заграницей. Помимо Речи Посполитой он успел побывать во Франции и в Дании, но это был еще не конец его странствий.

Когда военная компания закончилась, Воин Нащокин предпринял вояж в Голландию. Краткое упоминание о путешествии есть в его письме к отцу (см. приложение), более подробные и конкретные сведения содержатся в статейном списке посольства В.Я. Дашкова, отправленного в Англию летом 1664 г. При посещении им Амстердама в октябре того же года русский посланник узнал от городских властей, что весной в городе побывал Воин Нащокин. Он занял у местных купцов «золотые и ефимки», сообщив им о своем намерении «ехать к великому государю»15. Возможно, поездка в эту страну, где в 60-е годы XVII в. постоянно находились русские представители, закупавшие там оружие и другие товары, была связана с тем, что через них он рассчитывал получить разрешение царя вернуться в Россию. Как показывает ход последующих событий, такого разрешения Воин не получил, и ему пришлось возвращаться на королевскую службу. Не знаем, как Воин Нащокин объяснил свою поездку в Голландию, но его неосторожное поведение в Амстердаме осталось в Варшаве неизвестным и он, как увидим далее, продолжал пользоваться доверием короля.

13РГАДА. Ф. 27. № 216. Л. 8–8 об.

14РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Московский стол. Стб. 362. Л. 151–152, 154.

15РГАДА. Ф. 35 (Сношения России с Англией). Кн. 12. Л. 26–26 об.

По возвращении в Польшу Воин оказался вовлечен в события, связанные с острым внешнеполитическим кризисом в ПольскоЛитовском государстве. Попытки «французской партии» в главе с королевской парой возвести на трон еще при жизни Яна Казимира в нарушение конституции французского принца вызывали сопротивление шляхты, видевшей в этом опасное нарушение своих «свобод». Сопротивление возглавил изгнанный из Польши

инашедший себе приют во владениях Габсбургов в Силезии магнат Ежи Любомирский. Он готовил вооруженный мятеж и искал союзников.

20 марта 1665 г. до королевского двора дошел обеспокоивший Яна Казимира слух, что Любомирский отправил гонца в Москву. О том, что произошло позднее, можно узнать из письма самого Воина в Москву16. Его вызвал к себе один из ближайших советников короля литовский канцлер К. Пац и передал ему приказ короля написать письмо Любомирскому от имени А.Л. Ордина-Нащо- кина («именем отца моего»). Текст письма сохранился в Венском архиве и был опубликован польским исследователем З. Вуйциком17. В этом письме, написанном по-латыни, говорилось, что Ордин-Нащокин узнал от своего сына о несправедливости польского двора по отношению к Любомирскому. Далее сообщалось, что царь сочувствует обиженному магнату и предлагает ему свою помощь. Свои предложения на этот счет Любомирскому следовало передать Воину. Письмо было датировано 25 февраля 1665 г.

Сэтим письмом Воин должен был поехать к Любомирскому

иузнать, «чего он желает от царя московского». Чтобы вызвать у изганника больше доверия к посланцу, 3 апреля у него в доме был устроен обыск, искали якобы присланные из Москвы письма. На следующий день король лично отправил Воина Нащокина к Любомирскому. На расходы ему выдали 200 «червонных золотых».

Передачей письма миссия Воина не должна была ограничиться. От него требовалось узнать, какую помощь способен император оказать Любомирскому войском или деньгами. Задуманное предприятие могло бы увенчаться успехом, если бы Воин был «покоевым дворянином» Яна Казимира, а не русским шпионом, поспешившим сообщить все, что он узнал, в Москву.

В письме Воина содержалась и другая важная информация. Здесь говорилось, что для предотвращения соглашения между царем и Любомирским король и сенаторы готовы уступить Русско-

16РГАДА. Ф. 27. № 572.

17Wojcik Z. Traktat andruszowski 1667 roku i jego geneza. W-wa, 1959. S. 212.

му государству «городы по Березину по реку». А если, – говорилось в письме, – царь окажет военную помощь при возведении на трон гецога Энгиенского, то ему «уступят на урочные лета Киев с Украйной… по Дънепр реку». Как представляется, эти важные сообщения способствовали решению русского правительства искать контактов с Любомирским.

Для установления связи с мятежным магнатом А.Л. ОрдинНащокин, в то время псковский воевода, рекомендовал Петра Марселиса, члена осевшей в Москве немецкой купеческой семьи, предпринимателя и дипломата18. В мае к Ордину-Нащокину была отправлена грамота царя к Любомирскому, ее следовало переслать к Марселису в Гамбург19. В конце весны 1665 г. Марселис приехал в Вену, где встретился с Воином Нащокиным. Встреча эта не была случайной, так как Афанасий Лаврентьевич поручил дипломату объявить сыну свое «отеческое благосердие». Об этом мы узнаем из письма, отправленного Воином после встречи к отцу из Вены 26 мая 1665 г. 20. В письме он сообщал отцу, что о всем, что он сделал после отъезда из Голландии, «будет ведомо вскоре великому государю». Последующие слова позволяют догадываться, что именно он сделал. Он писал отцу, что ждет ответа на свои письма, посланные к Любомирскому, «которые належат к услуге великому государю». Воин, очевидно, делал как раз то, чего опасались в Варшаве.

Действуя таким образом и находясь в Вене, столице государства, которое оказывало помощь Любомирскому, чтобы помешать планам «французской партии» в Польше, Воину пришлось расстаться с ролью «покоевого дворянина» польского короля. Это повлекло за собой материальные затруднения, так как жалование за службу перестало поступать. У купца, в доме которого он жил, Воин занял 800 ефимков и, когда он собрался ехать в Россию, хозяин не хотел отпустить его «без оплаты». Воину, по-видимому, удалось доказать австрийским властям, что он выполняет важное поручение царя. Деньги были выплачены из австрийской казны, и в Вене это рассматривали как любезность по отношению к русскому правительству21.

О времени и обстоятельствах выезда Воина в Россию интересное свидетельство сохранилось в дневнике Я.А. Храповиц-

18РГАДА. Ф. 79 (Сношения России с Польшей). 1665 г. № 8. Л. 22, 29.

19Там же. Л. 30.

20Письмо – автограф Воина Нащокина см.: РГАДА. Ф. 79. 1666 г. № 3. Л. 230.

21Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1856. Т. 4. Стб. 631.

кого, одного из членов польско-литовской делегации на мирных переговорах в Андрусове. В июне 1666 г. он записал, что «молодой Нащокин» приехал к царю с посланцем Е. Любомирского и важными известиями от императора. После этого в Москве было объявлено, чтобы под страхом смертной казни никто не смел звать Воина изменником, и царь щедро наградил его22. Так как посланец Любомирского Якуб Магнифик пребывал в Москве в феврале 1666 г.23, то этим временем можно было бы датировать приезд Воина в Россию.

Однако в действительности с этим посланцем в Москве оказался Марселис, который привез письмо Воина к отцу24, а сам молодой Нащокин еще находился на пути в Россию. В мае 1666 г. его обретавшийся в Андрусове отец узнал, что Воин прибыл во Псков и собирается оттуда ехать в Москву. Афанасий Лаврентьевич обратился к царю с просьбой «отпустить вину» его сыну и отослать его к отцу25. Точная дата приезда Воина Нащокина в Москву содержится в одном из донесений шведского резидента в этом городе. Он отметил, что 25 мая «молодой Нащокин» привез из Гамбурга письма с сообщениями о сборе шведских войск в Ливонии26. Некоторое время положение приезжего оставалось неопределенным, но позднее царь известил его отца, что 10 июля он позволил Воину «государские очи видети» и помиловал его, «пожаловав… по Московскому списку», т.е. вернул ему прежний чин стольника. К родителю Воин не поехал. Царская грамота заканчивалась словами: «велели отпустить в твои деревни»27. Пробыл он там сравнительно недолго, и 8 сентября был отправлен «под начал» в Кирилло-Белозерский монастырь28. По мнению В. Эйнгорна, обнаружившего сообщение об этом, имели место ссылка и опала. Значит ли это, что сразу после торжественного прощения возвратившийся беглец подвергся немилости? Как представляется, исследователь не понял этого эпизода во взаимоотношени-

22Chrapowicki J.A. Diariusz. Cz. 2 (lata 1665–1669) / Wyd.A. Rachuba, T.Wasilewski. W-wa, 1988. S. 143–144.

23РГАДА. Ф. 79. 1666 г. № 16. Л. 7.

24А.Л. Ордин-Нащокин получил письмо 12 марта 1666 г. См.: Там же. № 3. Л. 228.

25Там же. Л. 430.

26Форстен Г.В. Сношения Швеции и России во второй половине XVII в. (1648– 1700) // Журнал Министерства народного просвещения. 1898 (июнь). С. 333.

27Текст грамоты царя см.: РГАДА. Ф. 79. 1666 г. № 4. Л. 247.

28Эйнгорн В. Страница из биографии Воина Нащокина // Вестник Европы. 1897. № 2. С. 885.

ях царя и его беглого подданного. Царь простил покаявшемуся Воину его измену, но как благочестивый христианин должен был позаботиться о душе человека, который провел несколько лет в чужой иноверной стране, где он вряд ли мог аккуратно соблюдать обязательные для православных нормы и обряды. Таких людей по возвращении в Россию посылали на время «под начал» в какойнибудь монастырь для своеобразного очищения от вредного влияния. Такой процедуре подвергся и Воин. Узнав 30 января 1667 г. о заключении трудами Афанасия Лаврентьевича перемирия с Поль- ско-Литовским государством в Андрусове, царь «указал Воина Нащокина из-под начала свободить и отпустить к Москве»29.

Так закончились семилетние скитания по Европе сына боярского, побывавшего в Австрии, Германии, Голландии, Дании и Франции. Такого жизненного опыта не имел никто из его современников – членов дворянского сословия. А.Л. Ордин-Нащокин заботился о сыне и понимал, как полезно было бы использовать его необычные знания на дипломатической службе. Он просил боярина Б.М. Хитрово, которому царь поручил «призрить» Воина, устроить его на «посольскую службу»30, и просьба эта получила удовлетворение. Когда в мае 1668 г. А.Л. Ордин-Нащокин отправился на важный съезд в Курляндию, его сопровождал стольник Воин Нащокин, как старший среди посольских дворян31. Так вчерашний беглец стал ближайшим помощником отца, в то время руководителя русской внешней политики. Осень 1669 и начало 1670 г. он провел вместе с батюшкой на сложных переговорах с представителями Речи Посполитой32. Опала родителя в начале 1671 г. оборвала дипломатическую карьеру сына. Он был сослан в свою псковскую деревню33. Со временем Воин вернулся на службу, но теперь его ждала жизнь обычного служилого человека, военные и воеводские назначения.

ПИСЬМО ВОИНА НАЩОКИНА ОТЦУ

Милостивой мой государь батюшка! Изволил мне господин мой Петр Марселис объявить твое, государя моего, отеческое благосердие, о чем хвалю создателя моего и надежен я твердо на то всегда был. А что по сех мест я по съезде

29Там же.

30Там же. С. 886–887.

31РГАДА. Ф. 79. 1668 г. № 10. Л. 116–117.

32РГАДА. Ф. 79. Кн. 123. Л. 455.

33Седов П.В. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII в. СПб., 2006. С. 121.

из Галанские земли в здешних местех был, о том будет ведомо вскоре великому государю его царскому величеству. А как дождуся ведома от маршалка коронного Любомирского на мои писма к нему, которые належат к услуге великому государю его царскому величеству, и яз без омешкания поеду к великому государю его царскому величеству. А прошу Господа моего, да подасть мне твои, государя моего, очи в радости видеть.

Твои государя моего сынишка и раб Воинка Ардин Нащокин. В Ведню 26 де. мая 1665 году.

На обороте листа: Государю моему батюшку Афанасию Лаврентьевичю Ардину Нащокину.

РГАДА. Ф. 79. 1666 г. № 3. Л. 230–230 об.

Ключевые слова: Россия, Запад, культура, международные отношения, дипломатические отношения, семья, Ордин-Нащoкин.

УДК 94 (47). 047

Е.Г. Домнина

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ

В КУЛЬТУРЕ ВОЗРОЖДЕНИЯ»

27–29 октября 2008 г. на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова прошла 30-я международная конференция «Историческая память в культуре Возрождения». Соорганизаторами конференции выступили Комиссия по культуре Возрождения Научного совета РАН «История мировой культуры» и Общество медиевистов и историков раннего Нового времени. В своем приветственном слове профессор Л.М. Брагина отметила большой вклад этой междисциплинарной конференции в изучение и пропаганду наследия эпохи Возрождения в России и за ее пределами. По ее словам, работа Комиссии по культуре Возрождения, деятельность которой началась в 1973 г., способствовала расширению возможностей отечественных исследователей по изучению культурного и регионального многообразия и своеобразия этого явления. На протяжении многих лет конференция помогала установлению прочных связей между российскими и иностранными специалистами в этой области знания. Начиная с 1978 г., ежегодная конференция по культуре Возрождения представляет собой открытый научный форум для общения историков, искусствоведов, филологов и философов из России и их коллег из СНГ, Италии, Франции, Германии и Нидерландов, а также других стран. Сборники наиболее интересных докладов, подготовленные Комиссией по итогам этих международных встреч, вносят большой вклад в ознакомление с культурой Возрождения широкой публики, а не только специалистов. Важное место в каждом таком сборнике занимают публикации научных переводов на русский язык различных трудов творцов Ренессанса. Своеобразным итогом многолетней работы Комиссии и конференции по культуре Возрождения стала подготовка учебника «Культура Западной Европы в эпоху Возрождения», впервые изданного в 1996 г., и с тех пор выдержавшего не одно переиздание. В конце своего выступления профессор Л.М. Брагина выразила надежду на то, что Комиссия и конференция и в дальнейшем продолжат свою плодотворную научную и просветительскую деятельность.