Практика еспч

С лета 2017 года Европейский суд по правам человека коммуницировал несколько десятков обращений, заявители которых оспаривают применение в России антиэкстремистских и антитеррористических законов, а также норм об оскорблении чувств верующих. Очевидно, ЕСПЧ намерен таким образом создать прецедентную базу для вынесения последующих решений по многочисленным подобным жалобам, поступающим из России.

Среди прочего, в августе ЕСПЧ коммуницировал восемь жалоб на запрет или отказ в регистрации нескольких религиозных организаций и преследование за причастность к их деятельности, а также на признание экстремистскими ряда религиозных трудов. Все эти обращения, поданные в ЕСПЧ с 2011 по 2017 год, были приняты к рассмотрению одновременно, поскольку в них обжалуются сходные по сути нарушения статей 9, 10 и 11 Европейской конвенции о праве на свободу совести, свободу выражения мнения и свободу собраний и объединений. ЕСПЧ предстоит рассмотреть постановления российских судов, затрагивающие большую часть религиозных направлений, приверженцы которых подвергаются дискриминации и преследованию на территории России: мусульман, изучающих наследие Саида Нурси, последователей движения «Таблиги Джамаат», салафитов, саентологов, адептов китайской духовной практики «Фалуньгун» и международной организации «Аум Синрикё». Жалоба «Свидетелей Иеговы» на запрет их организаций была коммуницирована отдельно в декабре, ЕСПЧ намеревается рассмотреть ее в приоритетном порядке. Решения, которые будут вынесены в Страсбурге, принципиально важны для дальнейшей судебной практики по делам религиозных организаций и, шире, по делам, касающимся права на свободу совести, — как в России, так и в некоторых бывших республиках СССР, в своей религиозной политике ориентирующихся на пример РФ. Следует, однако, иметь в виду, что Россия уже неоднократно игнорировала решения ЕСПЧ в этой сфере.

В том же месяце ЕСПЧ коммуницировал жалобы на блокировку в 2012-2016 годах нескольких сайтов, доступ к которым был закрыт российскими властями под разными предлогами — «Каспаров.ру», «Грани.ру», «ЕЖ.ру», сайта проекта «Роскомсвобода» и Worldview of Russian Civilization. ЕСПЧ объединил пять обращений в одно дело, посчитав, что они затрагивают схожую проблематику. Заявители полагают, что ограничение доступа к сайтам незаконно и «не преследует правомерную цель». ЕСПЧ обратился к российским властям с вопросами по делу, и, в частности, поинтересовался, являются ли нормы российского законодательства о блокировках «достаточно точными и предсказуемыми в своем применении» и «дают ли они достаточную степень защиты от произвола».

Как уже было сказано, число жалоб в интересующей нас сфере, коммуницированных в 2017-начале 2018 гг., составляет десятки, среди них жалобы на применение статей УК 280, 282, 354.1, 205.2, 282.2, 213 (части 2), 214 (части 2), статей КоАП 20.29, 5.26, запрет материалов и организаций. Заявители указывали на нарушение их прав на свободу выражения мнения, свободу собраний, личную неприкосновенность, справедливый суд.

По одной такой жалобе ЕСПЧ в октябре вынес решение — первое, касающееся применения статьи 282 УК: был удовлетворен иск нижегородского журналиста и правозащитника Станислава Дмитриевского. Дмитриевский в 2006 году был приговорен к двум годам лишения свободы условно по пункту «б» части 2 статьи 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды, совершенное в СМИ с использованием служебного положения). Поводом для преследования послужило то, что Дмитриевский, занимавший должности исполнительного директора Общества российско-чеченской дружбы и главного редактора газеты «Право-Защита», весной 2004 года напечатал в своей газете обращения Ахмеда Закаева и Аслана Масхадова. ЕСПЧ решил, что обвинительный приговор Дмитриевскому и назначенное ему строгое наказание могли произвести «устрашающее воздействие» в области реализации права на свободу слова и создать у журналистов представление о невозможности обсуждения вопросов общественной значимости, в том числе и чеченского вопроса. Таким образом, российские власти вышли за рамки допустимого ограничения дискуссии. Как указал ЕСПЧ, приговор, вынесенный Дмитриевскому, с учетом и содержания публикаций, и тиража газеты, не был продиктован насущными потребностями общества в защите безопасности и не был пропорционален декларируемым российскими властями законным целям. В данном случае вмешательство в осуществление права на свободу выражения мнения не являлось необходимым в демократическом обществе, а следовательно, была нарушена статья 10 Европейской конвенции по правам человека, гарантирующая право на свободу выражения мнения. Отдельно ЕСПЧ сделал важное замечание о том, что при вынесении решения по делу юридическая аргументация суда была фактически подменена квазиюридическими рассуждениями эксперта-лингвиста, а ведь это является обычной практикой в таких делах. ЕСПЧ обязал Россию выплатить Дмитриевскому 10 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда и 3 615 евро в счет судебных издержек^[12]. Мы надеемся, что решение Страсбургского суда поспособствует защите права публикаторов на распространение информации, представляющей общественный интерес, и в целом подвигнет российские суды к более внимательному рассмотрению дел по статье 282 УК.

Основные направления преследований. Идеологические оппоненты власти «Украинский вопрос»

Как и в предыдущие годы, в 2017 году российские власти продолжали использовать антиэкстремистское законодательство применительно к высказываниям, связанным с конфликтом на Украине и распространению разнообразных украинских материалов. Здесь мы хотели бы остановиться на случаях явно неправомерной или несоразмерной реакции правоохранительных органов.

В июне Мещанский районный суд Москвы признал бывшего директора Библиотеки украинской литературы Наталью Шарину виновной по пункту «б» части 2 статьи 282 УК (возбуждение национальной ненависти либо вражды с использованием служебного положения) и частям 3 и 4 статьи 160 УК (растрата, совершенная в крупном и особо крупном размере) и приговорил ее к четырем годам лишения свободы условно с испытательным сроком в четыре года. Поводом для преследования послужило то, что в результате обыска, проведенного по заявлению муниципального депутата-украинофоба, в библиотеке обнаружилась запрещенная украинская литература. Хранение и выдача литературы входит в обязанности библиотекарей по закону о библиотечном деле, который вступает в противоречие с требованием властей сверять названия книг из фондов и новых поступлений с постоянно обновляющимся Федеральным списком экстремистских материалов. Сейчас это противоречие регулируется на уровне инструкций. Но уголовное обвинение библиотекаря, не изъявшего из оборота книгу, в сознательном пропагандистском акте — умышленном распространении материалов, возбуждающих ненависть, с нашей точки зрения, явно неправомерно.

В том же месяце Калужский районный суд Калужской области приговорил местного жителя Романа Гришина к 320 часам обязательных работ, признав его виновным по части 1 статьи 282. Гришин отказался выходить на работы, и суд заменил их на 40 дней лишения свободы в колонии-поселении. Поводом для обвинения Гришина в возбуждении национальной ненависти послужил ролик «Новый хит из Харькова! Это, детка, рашизм…» на песню Бориса Севастьянова, который Гришин републиковал на своей странице во «ВКонтакте» в 2014 году. В песне Севастьянова содержится резкая критика российской государственной пропаганды и внешней политики в связи с действиями на Украине, характерными, по мнению автора, для тоталитарных режимов, однако в ней нет никаких агрессивных призывов. Видеоряд содержал изображения нацистской символики и эмблемы запрещенного ДПНИ, поэтому ранее, в 2015 году, за публикацию клипа подвергались аресту по статье 20.3 КоАП (пропаганда или демонстрирование нацистской символики) активисты из Краснодара. Однако демонстрирование нацистской символики здесь не направлено на пропаганду нацистской идеологии. И тем более, публикация клипа не образовывала состава статьи 282.

В феврале в Саратове суд вынес приговор по части 1 статьи 282 о возбуждении ненависти по признаку принадлежности к национальности и социальной группе. Был осужден 19-летний Александр Гозенко, опубликовавший в ноябре 2015 года во «ВКонтакте» четыре комментария, направленных против этнических русских и «ватников», причем один из комментариев содержал призыв к насилию над последними (как указано в решении суда, Гозенко призывал «устроить холокост ваты»). Полный текст комментариев нам неизвестен, так что мы не знаем, допустил ли Гозенко высказывания, возбуждающие этническую вражду. Относительно же социальной группы «ватники» или «вата», следует отметить, что таковой просто не существует. Правоохранительные органы передали этот термин в виде словосочетания «патриоты России», что лишний раз свидетельствует о том, что в действительности речь идет не о социальной группе, а о приверженцах определенной идеологии. Но возбуждение идеологической ненависти не входит в состав статьи 282. Гозенко полностью признал вину, и дело рассматривалось в особом порядке. Суд приговорил его к 160 часам обязательных работ. Отметим также, что комментарии Гозенко оставил, еще будучи несовершеннолетним.

В Орловской области в декабре начался суд по очередному делу против поэта из поселка Кромы Александра Бывшева, которое было возбуждено в начале года по факту публикации во «ВКонтакте» в 2015 году стихотворения «На независимость Украины». Бывшев был обвинен по части 1 статьи 282 в возбуждении ненависти к русским со стороны этнических украинцев. С нашей точки зрения, в этом стихотворении, в 2016 году признанном экстремистским, действительно содержатся высказывания, которые можно истолковать как унизительные для жителей России. Однако мы полагаем, что стихи Бывшева имеют политическую, а не ксенофобную направленность. Кроме того, унижение достоинства, на наш взгляд, должно быть исключено из УК как деяние небольшой тяжести. Ранее, в 2015 году, Бывшев был осужден за публикацию стихотворения «Украинским патриотам», по нашему мнению, также неправомерно^[13].

В ноябре Петроградский районный суд Санкт-Петербурга вынес приговор по части 1 статьи 282 Анатолию Плешанову. Суд приговорил его к году лишения свободы условно. Поводом для обвинения Плешанова стали высказывания, оставленные им 11 августа 2014 года в группе «Конаково и Конаковский район» во «ВКонтакте». Автор крайне негативно отозвался об украинцах, которые решили переехать в Россию, а также высказался против присоединения Крыма. Согласно выводам экспертного заключения, высказывания Плешанова были «направлены на унижение достоинства групп лиц по признакам национальности и принадлежности к социальной группе» [жителей Украины]. «Автор пишет о том, что он недоволен помощью России и российскими гражданами жителями Украины, демонстрирует негативное отношение к жителям Украины — украинцам. Автор считает, что само население России в своей стране не имеет такой помощи и поддержки», — говорилось в заключении (грамматика оригинала сохранена). При этом «обоснования, оправдания насилия» и «призывов к насильственным действиям» эксперты в высказываниях не выявили. Раз высказывания Плешанова можно было расценить лишь как унижающие достоинство по признаку национальности, с нашей точки зрения, необходимости в уголовном преследовании не было.

В сентябре Симферопольский районный суд вынес приговор по делу замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умерова. Суд приговорил его к двум годам колонии-поселения с двухлетним запретом на общественную деятельность, при том что прокурор требовал для него условного срока. Уголовное дело по части 2 статьи 280.1 УК (публичные призывы к нарушению территориальной целостности РФ с использованием СМИ или интернета) было возбуждено в мае 2016 года, после того, как в марте Умеров выступил в прямом эфире телеканала АТР на Украине. Умеров высказался за возвращение Крыма Украине, однако, на наш взгляд, это не давало оснований для уголовного преследования: невозможно обвинять в сепаратизме людей, изначально не признавших присоединение территории, на которой они жили, к России. Кроме того, с позиции международного права, законность присоединения Крыма к России остается спорной, и крымские татары имеют право на свою точку зрения в этом споре. Умерову был назначен реальный срок, несмотря на тяжелое состояние здоровья, однако в октябре Умеров вместе с другим заместителем председателя Меджлиса Ахтемом Чийгозом, осужденным по обвинению в организации массовых беспорядков в Крыму до присоединения полуострова, был освобожден из-под стражи и отправлен на самолете в Турцию. Сообщалось, что, несмотря на то, что они не подавали российскому президенту прошения о помиловании, они были помилованы по просьбе муфтия Крыма; президент Украины Петр Порошенко заявил, что освобождение Умерова и Чийгоза состоялось благодаря договоренностям с президентом Турции Реджепом Эрдоганом.

В декабре Астраханский областной суд в очередной раз пересмотрел дело лидера движения «Русские Астрахани» Игоря Стенина и оставил в силе обвинительный приговор, вынесенный ему в мае 2016 года Советским районным судом Астрахани — два года колонии-поселения по части 2 статьи 280 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности через интернет). Напомним, в 2016 году суд первой инстанции признал Стенина виновным в публикации во «ВКонтакте» записи на тему войны на Украине с призывом к уничтожению «кремлевских оккупантов»; ему также вменили в вину комментарий другого пользователя, который следствие ошибочно приняло за репост. Апелляционная инстанция — Астраханский областной суд — утвердила это решение. Затем, уже в 2017 году, по распоряжению Верховного суда РФ приговор был пересмотрен апелляционной инстанцией и отменен за отсутствием состава преступления. Стенин был освобожден из колонии, где отбывал наказание (стоит отметить, что других подобных случаев в практике антиэкстремистского правоприменения мы не знаем). Однако в ноябре Верховный суд неожиданно удовлетворил кассационное представление Генпрокуратуры и отправил дело Стенина на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию, которая вернулась к обвинительному приговору^[14].

В июне стало известно, что в Ульяновске Следственный комитет прекратил производство по уголовному делу активиста «Левого блока» Данилы Алферьева по части 1 статьи 280 и части 1 статьи 282 за отсутствием в его действиях состава преступления. Дело против Алферьева было начато летом 2016 года, его обвиняли в возбуждении ненависти к социальной группе «представители власти, которые в настоящее время руководят Россией» из-за речи на коммунистическом митинге 7 ноября 2014 года. Активист тогда говорил, что в Государственной думе сидит «пятая колонна», «из-за которой разгорелся майдан на Украине» и «которую необходимо зачистить», о предательстве со стороны «"Единой России", Медведева и Путина» и о том, что он готов принять участие в конфликте на Донбассе и «зачистить Россию от оккупации» при соответствующем приказе Зюганова. Как пояснял Алферьев позднее, его речь была «политическим арт-перфомансом» — пародией на выступление лидера московского отделения Евразийского союза молодежи Андрея Коваленко, которое получило определенную известность в интернете. С нашей точки зрения, оснований для уголовного преследования Алферьева не было.

Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга в 2017 году запретил пять материалов украинских сайтов (Федеральный список экстремистских материалов пополнили одно видео, три статьи и демотиватор), содержавших утверждения о причастности российских спецслужб к терактам, происходившим на территории России с конца 1990-х, а также к терактам, имевшим место на территории Украины с момента развития там военного конфликта. Суд опирался на положение закона «О противодействии экстремистской деятельности», согласно которому к таковой относятся публичные заведомо ложные обвинения в этой деятельности (и в терроризме, в частности) государственных чиновников. Однако, на наш взгляд, суд не доказал убедительно, что авторы материалов или комментаторы, на мнение которых они ссылаются, выдвигают «заведомо ложные» тезисы, то есть такие тезисы, в которые сами не имеют оснований верить. У нас вызывает сомнения и само это положение закона. Можно предположить, что клеветнические обвинения высокопоставленных представителей власти в серьезных преступлениях чреваты дестабилизацией и потому отнесены законодателем к экстремистской деятельности, но не ясно, отчего одни такие обвинения, скажем, в убийствах по тем или иным идеологическим мотивам, должны считаться видом экстремистской деятельности, а другие — к примеру, обвинения в иных криминальных убийствах — нет. Мы полагаем, что такому положению в законе об экстремистской деятельности не место: обвинения в любых видах преступлений, выдвинутые одним лицом против другого, могут быть рассмотрены в суде в рамках исков о клевете (вопрос о том, в каком из кодексов должна содержаться статья о клевете, нуждается в отдельном обсуждении).

В 2017 году российские правоохранительные органы, как и годом ранее, продолжали блокировать по «закону Лугового» украинские ресурсы, а также сайты, перебазировавшиеся на Украину после присоединения Крыма и начала вооруженного конфликта. Поводы для ограничения доступа к этим ресурсам нередко вполне очевидны, поскольку для публицистики в условиях вооруженного конфликта характерна агрессивная риторика, но зачастую блокируются и аналитические, информационные или сатирические материалы.