Проблема разграничения основания отказа в возбуждении уголовного дела и его прекращения в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 упк рф

Волынская Ольга Владимировна, профессор кафедры уголовного процесса Московского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор.

Грашичева Ольга Николаевна, старший преподаватель кафедры уголовного процесса Московского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук.

В связи с тем что основание, указанное в п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, - смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, - относится как к основанию отказа в возбуждении уголовного дела, так и к его прекращению, в большинстве своем ученые-процессуалисты отождествляют их между собой. В юридической литературе рассмотрение этого вопроса начинается с анализа законодательной регламентации данной нормы как основания отказа в возбуждении уголовного дела, а в последующем как основания прекращения уголовного дела без их необходимого разграничения.

Одной из особенностей стадии возбуждения уголовного дела является то, что иные правоотношения, кроме как между лицами, обладающими властными полномочиями, практически отсутствуют. К лицам, не обладающим процессуальным статусом, но тем не менее участвующим в осуществлении проверки сообщения о преступлении, могут быть отнесены заявитель, очевидец, лицо, в отношении которого проводится проверка, и другие. При этом лица, участвующие в проверке, наделены правом обжалования решения об отказе в возбуждении уголовного дела не только прокурору, но и в суд, в связи с чем также возникают определенные правоотношения. Именно возникновение уголовно-процессуальных правоотношений между лицами, обладающими властными полномочиями, и иными участниками уголовного процесса, приобретающими свой статус в ходе осуществления предварительного расследования, определяет право участников на защиту их законных интересов. Участие подозреваемого, обвиняемого обусловливается наличием возбужденного уголовного дела и осуществлением в отношении этих лиц уголовного преследования. Вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению (ч. 4 ст. 11 УПК РФ), в том числе и для реабилитации умершего подозреваемого, обвиняемого.

В связи с отсутствием процессуального статуса у умершего лица, совершившего преступление, в рамках проверки сообщения о преступлении в научных публикациях имеются предложения о дополнительной редакции данного основания и нормативном введении соответствующего порядка отказа в возбуждении уголовного дела в связи с этим. Отдельные авторы предлагают включить в данное основание понятия "лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности", "лицо без определенного процессуального статуса", что, конечно, способствовало бы исключению проблем, возникающих в связи с процессуальным статусом такого участника на рассматриваемой стадии. Тем не менее следует согласиться с мнением, что в указанных случаях такое лицо целесообразно называть "лицом, подлежащим уголовному преследованию" или "лицом, совершившим деяние, содержащее признаки состава преступления", поскольку в связи с наличием института реабилитации в уголовном судопроизводстве лицо, подлежащее уголовному преследованию, необязательно становится лицом, совершившим преступление.

В связи со сказанным следует отметить, что рассматривать смерть подозреваемого, обвиняемого как основание отказа в возбуждении уголовного дела в качестве постулата несколько преждевременно, поскольку указанные лица приобрести такой статус могут только в рамках осуществления уголовного преследования при возникновении соответствующих правоотношений, но не ранее принятия решения о возбуждении уголовного дела.

Тем не менее правоприменительная практика свидетельствует о том, что по завершении проверки в связи с совершением преступления и последующей смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, принимается, как правило, решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Так, вечером 24 марта 2012 г. в жилом доме, расположенном в селе Георгиевка, 35-летний мужчина распивал спиртные напитки со своим 26-летним племянником. В ходе застолья между родственниками вспыхнула ссора. Старший из мужчин бросил в младшего сковороду с жареной картошкой. Племянник в ответ нанес обидчику табуретом и ногами не менее восьми ударов по голове. От полученных ранений потерпевший скончался на месте. На следующий день племянник застрелился из охотничьего ружья в своем сарае. В связи с этим СУ СК РФ по Хабаровскому краю было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого.

Однако при введении в рассматриваемую норму закона такого участника, как "лицо, подлежащее уголовному преследованию", проблематичным остается реализация содержания второй части рассматриваемого основания: "когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего". В том случае, когда при предварительной проверке сообщения о преступлении или при расследовании уголовного дела установлено, что преступление совершено именно тем лицом, которое скончалось, задача следователя, дознавателя состоит в закреплении доказательств совершения преступления и обеспечении реализации прав близких родственников или иных лиц, заинтересованных в реабилитации умершего подозреваемого, обвиняемого.

В этой связи актуальность приобретают высказанные в юридической литературе мнения, согласно которым защита конституционных прав умершего лица (охрана достоинства личности, защита чести и доброго имени умершего, сохранение к нему достойного отношения) не может быть обеспечена без предоставления его близким родственникам, а также иным заинтересованным лицам права настаивать на продолжении производства по уголовному делу с целью его возможной реабилитации.

Следует отметить, что отдельные авторы полагают, что решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого, обвиняемого является нереабилитирующим основанием. Органы предварительного расследования, принимая процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела по такому нереабилитирующему основанию, как предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, прекращают дальнейшую деятельность по доказыванию его виновности, не снимая подозрение или обвинение в совершении преступления, тем самым отказываясь от продолжения уголовного преследования вследствие установления факта смерти. Данное обстоятельство влечет за собой такие негативные последствия, как признание такого лица виновным в совершении преступления, без вынесения судом обвинительного приговора, устанавливающего его виновность.

Однако, на наш взгляд, здесь идет подмена правовых последствий, имеющих место при прекращении уголовного дела по данному основанию. Уголовное дело не может быть прекращено в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого без согласия его близких родственников, а производство по уголовному делу должно быть продолжено в целях его реабилитации. Классификация оснований на реабилитирующие и нереабилитирующие имеет значение при прекращении уголовного дела (уголовного преследования) либо при вынесении приговора в связи с возникшими правоотношениями между обвиняемым (подсудимым) и следователем, дознавателем и судом.

При принятии же решения об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого, обвиняемого отсутствуют какие-либо правовые последствия. Следует исходить из того, что, как указывалось выше, на данной стадии отсутствуют такие участники уголовного судопроизводства. Кроме того, поскольку на стадии возбуждения уголовного дела правоотношения возникают только между должностными лицами, обладающими властными полномочиями, то права и законные интересы иных участников уголовного судопроизводства не могут быть реализованы в полном объеме. Соответственно, классификация оснований на реабилитирующие и нереабилитирующие при отказе в возбуждении уголовного дела не представляется актуальной.

Опять же, учитывая, что решение о прекращении уголовного дела не подменяет собой приговор суда, следовательно, не является правовым актом, которым устанавливается виновность обвиняемого. Тем более не может быть сделан вывод и о виновности лица в совершении преступления на стадии возбуждения уголовного дела.

Таким образом, как указывалось выше, в связи с отсутствием процессуально урегулированного статуса умершего лица, подлежащего уголовному преследованию, а также отсутствием между ним и должностными лицами правоотношений, вопросы о "защите конституционных прав" и "виновности" умершего лица при отказе в возбуждении уголовного дела не возникают. Полагаем, что рассматриваемое в рамках настоящей статьи основание не относится к основаниям отказа в возбуждении уголовного дела, а только к основаниям его прекращения.

Проблема заключается именно в том, что при установлении смерти лица, подлежащего уголовному преследованию, следует отказывать в возбуждении уголовного дела не в связи со смертью подозреваемого, обвиняемого, а в связи с отсутствием в деянии одного из элементов состава преступления, а именно отсутствием субъекта. А это является свидетельством упоминаемой нами выше подмены понятий в существующих законодательных установлениях и позволяет разграничивать основание отказа в возбуждении уголовного дела от его прекращения в связи со смертью лица.

В ст. 19 УК РФ закреплены общие признаки, характеризующие субъект преступления как "лицо, подлежащее уголовной ответственности". Уголовный закон не использует термин "субъект преступления", однако в нем закреплены такие понятия, как "виновный", "осужденный", "лицо, совершившее преступление", "лицо, виновное в совершении преступления" и др. В соответствии с уголовным законом уголовную ответственность может нести лишь физическое лицо, вменяемое, достигшее возраста уголовной ответственности. Таким образом, несмотря на то что в момент совершения преступления лицо обладает признаками субъекта, в последующем факт его смерти исключает наличие субъекта как элемента состава преступления, что повлечет отказ в возбуждении уголовного дела уже в связи с таким основанием, как отсутствие в деянии состава преступления.

Конечно, не во всех случаях может быть принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью лица, подлежащего уголовному преследованию, а только тогда, когда преступление совершено в условиях очевидности. Прежде всего в ходе проверки сообщения о преступлении должно быть доказано, что деяние совершено конкретным лицом, которое скончалось, что должно подтверждаться рядом документов: копией свидетельства о смерти, протоколом осмотра трупа, медицинским или экспертным заключением о причине смерти и т.д.. То есть только в тех случаях, когда не требуется принятия решения о возбуждении уголовного дела с целью установления дополнительных обстоятельств события преступления, виновности умершего лица, совершившего преступление, характере и объеме вреда, причиненного преступным деянием. В таких случаях уголовное дело будет возбуждено по факту совершения преступления, при этом производство по уголовному делу будет произведено без участия подозреваемого, обвиняемого, поскольку невозможно придать такой статус умершему лицу, подлежащему уголовному преследованию.

Вынесение решения об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления по факту смерти лица, подлежащего уголовному преследованию, позволит не акцентировать внимание на обязательности придания конкретного процессуального статуса умершему лицу, подлежащему уголовному преследованию, и его последующей реабилитации.

На наш взгляд, следует переориентировать правоприменительную практику отказа в возбуждении уголовного дела в случаях смерти лица, подлежащего уголовному преследованию, не в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, а в связи с отсутствием в деянии состава преступления.