Возбуждение уголовного дела: проблемные вопросы

Макаренко Мадина Муссаевна, доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент.

Ермаков Сергей Вячеславович, доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент.

Традиционно стадию возбуждения уголовного дела рассматривают как своеобразный фильтр уголовного судопроизводства. Считаем, что именно с этой позиции данная стадия уголовного процесса и сохраняется в законодательстве, обязывая правоприменителя принимать необходимые меры к тщательной проверке информации о преступлении, с тем чтобы не допустить приведения в действие всего механизма уголовного судопроизводства впустую.

Следует отметить, что в юридической литературе можно встретить суждения отдельных ученых, которые не только ставят под сомнение первоначальность и самостоятельность стадии возбуждения уголовного дела, но и в целом отрицают необходимость существования данного этапа уголовного судопроизводства.

Наиболее известны и обсуждаемы предложения авторов так называемой "Дорожной карты реформирования органов внутренних дел Российской Федерации". Согласно данной модели следователь, дознаватель, орган дознания должны начать производство по делу сразу же по поступившему заявлению или сообщению о преступлении. Очевидно, что здесь речь идет об отказе от института возбуждения уголовного дела и трансформации его в институт начала уголовного судопроизводства.

Очевидно, что система правоохранительных органов имеет определенный исторический опыт, сложившуюся систему организации деятельности, межведомственного и внутриведомственного взаимодействия, контроля и надзора, отчетности и т.п. в связи с существующим построением уголовного процесса, поэтому не готова на одномоментное и кардинальное его изменение.

Несмотря на серьезную критику стадии возбуждения уголовного дела, законодатель до настоящего времени сохранил данный правовой институт, определенным образом модернизировав его в последние годы (Федеральные законы от 28 декабря 2010 г. N 404-ФЗ, 6 декабря 2011 г. N 407-ФЗ, 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ, 21 июля 2014 г. N 218-ФЗ).

На стадии возбуждения уголовного дела осуществляются разные направления деятельности. Наряду с уголовно-процессуальной, могут осуществляться и административная, и оперативно-розыскная деятельность. Мы полагаем, что широкий спектр правовых средств, применяемых на этапе проверки сообщения о преступлении, должен только приветствоваться. Дополняя друг друга, результаты разных направлений деятельности помогают более полному и точному установлению оснований для принятия процессуального решения. Другое дело, что при осуществлении различных видов деятельности исполнители должны руководствоваться нормами соответствующего отраслевого законодательства (нормами уголовно-процессуального, административного, оперативно-розыскного и иных законов). В этом смысле следует отграничивать действия уголовно-процессуального характера от иных действий, которые не носят уголовно-процессуального характера, так как регулируются иными нормами права, а не Уголовно-процессуальным кодексом.

В соответствии с действующим УПК РФ для принятия решения о возбуждении уголовного дела необходимо убедиться в наличии повода и основания для его возбуждения. Исходя из этого главная задача следователя, дознавателя на рассматриваемом этапе уголовного процесса - установить, имеются ли правовые предпосылки для начала производства по уголовному делу.

Рассматривая заявление о преступлении как повод для возбуждения уголовного дела, необходимо отметить, что отечественное законодательство считает заявлением о преступлении только подписанные (именные) заявления. Согласно ч. 7 ст. 141 УПК РФ анонимные (не подписанные или содержащие вымышленные имена) заявления поводом для возбуждения уголовного дела не являются.

Однако мы считаем целесообразным внесение изменений в действующее российское уголовно-процессуальное законодательство в этой части. По нашему мнению, анонимные заявления тоже могут служить поводом к возбуждению уголовного дела, если они содержат данные, указывающие на признаки преступления при отсутствии обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу. Такая практика существует в некоторых странах СНГ (например, ч. 4 ст. 178 УПК Республики Казахстан) и дает свои положительные результаты в борьбе с преступностью. Вне сомнения, определенная часть анонимных заявлений будет содержать в себе заведомо ложную информацию.

Считаем обоснованной встречающуюся в научной литературе критику законодателя в связи с тем, что УПК РФ содержит исчерпывающий перечень поводов для возбуждения уголовного дела, формулировки которого, однако, недостаточно конкретны.

Так, например, рассматривая сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, следует отметить, что данный повод для возбуждения уголовного дела имеет особую форму своего выражения - рапорт об обнаружении признаков преступления (ст. 143 УПК). Отечественный законодатель не определяет перечень источников, из которых могут быть получены сообщения о преступлениях. Таким образом, можно предположить, что все сообщения о совершенных или готовящихся преступлениях, ставшие известными работникам правоохранительных органов из любого источника, не будучи анонимными, а также непосредственное обнаружение признаков преступления являются поводом для возбуждения уголовного дела. Это означает, что работники правоохранительных органов, получившие подобные сообщения или сами, непосредственно обнаружившие признаки преступления, обязаны начать уголовно-процессуальную деятельность, т.е. проверку данного сообщения или непосредственного обнаружения признаков преступления с момента принятия сообщения. Особенность рассматриваемого повода состоит в непосредственности обнаружения признаков преступления компетентными органами.

На наш взгляд, законодателю следовало бы учесть в УПК РФ опыт уголовно-процессуального законодательства некоторых зарубежных стран (Казахстан, Белоруссия) в части конкретизации перечня поводов к возбуждению уголовного дела, предусмотрев в качестве одного из них рапорт должностного лица органа дознания, следователя о получении сообщения о совершенном или готовящемся преступлении.

Так, орган дознания может выявить признаки преступления при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, дознаватель и следователь - при расследовании других уголовных дел. Здесь следует заметить, что в ранее действовавшем УПК РСФСР 1960 г. существовал аналогичный по смыслу повод к возбуждению уголовного дела - "непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором и судом признаков преступления" (п. 6 ч. 1 ст. 108 УПК РСФСР).

В Российской Федерации в настоящее время действует Типовое положение о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, утвержденное совместным Приказом нескольких правоохранительных ведомств. Детальный порядок приема, регистрации, разрешения заявлений и сообщений о преступлении в органах внутренних дел России определяет Административный регламент Министерства внутренних дел Российской Федерации предоставления государственной услуги по приему, регистрации и разрешению в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации заявлений, сообщений и иной информации о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях (далее - Административный регламент) <4>. Обязанность зарегистрировать сообщение о преступлении устанавливается частью III вышеназванного Административного регламента. Регистрация в КУСП заявлений (сообщений) о преступлении, об административном правонарушении и о происшествии, в том числе поступивших в электронной форме, осуществляется в дежурных частях территориальных органов круглосуточно, независимо от территории оперативного обслуживания. Нам представляется более целесообразным закрепить обязанность зарегистрировать сообщение о преступлении и в Уголовно-процессуальном кодексе РФ.

Рассматривая вопрос о регистрации сообщений о преступлении, следует остановиться на такой проблеме, как практика оценки деятельности правоохранительных органов с точки зрения раскрываемости преступлений. Существует точка зрения, согласно которой каждый случай возбуждения уголовного дела и неподтверждения наличия преступления в дальнейшем, когда в действительности преступление не было совершено, означает промах, серьезную ошибку; что подобный исход нежелателен, поскольку будет расценен как нарушение законности, выразившееся в необоснованном возбуждении уголовного дела <5>. Сторонники подобной точки зрения считают необходимым в каждом подобном случае конкретно разбираться, были ли использованы все предусмотренные законом средства для проверки основания к возбуждению уголовного дела.

Указанная практика давно подвергается обоснованной критике в уголовно-процессуальной литературе.

Считаем, что достоверные данные о динамике преступности могли бы служить критерием эффективности работы следственных и судебных органов, если бы можно было подсчитать, в какой мере изменения преступности явились результатом этой работы, а в какой - результатом иных процессов. Необходимо также учитывать и то, что увеличение количества зарегистрированных преступлений может быть вызвано улучшением работы правоохранительных органов.

Рассматривая вопрос о проверке сообщений о преступлении, следует остановиться на такой проблеме, как расширение сотрудниками ее рамок, попытка установить данные, не имеющие отношения к вопросу о разрешении сообщения. Например, следователи и дознаватели пытаются установить лицо, совершившее преступление. Это, как известно, не входит в задачу проверки сообщений о преступлениях. Данные действия оттягивают процедуру возбуждения уголовного дела, тем самым утрачиваются важные доказательства, которые могли способствовать раскрытию преступления.

Еще одна проблема - проведение неполной проверки, когда максимально сокращается количество проверочных действий в целях экономии времени. Полученной информации оказывается очевидно недостаточно для принятия законного и обоснованного решения.

В уголовно-процессуальной литературе неоднократно отмечалось, что для принятия решения о возбуждении уголовного дела нередко необходимо производство иных, кроме осмотра места происшествия, следственных действий. Законодатель пошел по пути значительного расширения арсенала средств доследственной проверки. Так, Федеральным законом N 23-ФЗ от 4 марта 2013 г. были внесены изменения в действующее уголовно-процессуальное законодательство РФ и существенно расширен перечень следственных действий и проверочных мероприятий, которые могут быть проведены в ходе доследственной проверки. Вместе с тем очевидно, что произошедшие изменения не в полной мере согласованы со специальными нормами о проведении данных следственных действий, с особенностями статуса лиц на доследственной проверке.

Учитывая изложенное, а также положение, закрепленное в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (согласно которому допускается ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц), вполне возможно допустить, что законодатель и дальше пойдет по пути дальнейшего расширения процессуальных средств доследственной проверки, предусмотрев в уголовно-процессуальном законодательстве возможность проведения до возбуждения уголовного дела любых необходимых следственных действий в случаях, когда иным образом (без их производства) невозможно принять решение о наличии или отсутствии основания для возбуждения дела.

Данное положение, несомненно, будет способствовать экономии сил и средств правоохранительных органов, исключит необходимость дублирования в ходе дальнейшего расследования объяснений - допросами, исследований - экспертизами и т.п.

Вместе с тем обратим внимание, что доследственную проверку проводят не только следователи и дознаватели, но и иные должностные лица, которым поручено ее проведение начальником органа дознания. Это могут быть сотрудники уголовного розыска, ОБЭП и ПК, участковые уполномоченные полиции, и поэтому необходимо учитывать разный уровень квалификации, профессиональной подготовки в области уголовного судопроизводства у данных сотрудников, следователей и дознавателей. В полномочия таких субъектов попадут достаточно серьезные следственные действия (обыск, выемка и т.д.), ограничивающие права физических и юридических лиц. Несомненно, произойдет изменение роли следователя и дознавателя, которая может свестись лишь к обязанности завершить начатое расследование, применить меры процессуального принуждения, предъявить официальное обвинение лицу, оформить дело и направить в суд.

В этой связи возможность проведения до возбуждения уголовного дела любых необходимых следственных действий требует коренным образом изменения всего уголовного процесса ввиду того, что подобное расширение процессуальных полномочий следователя, дознавателя на стадии возбуждения уголовного дела фактически стирает границу между доследственной проверкой и предварительным расследованием.

В соответствии с действующим УПК РФ по итогам рассмотрения сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь принимают одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела либо о передаче сообщения по подследственности или в суд (ч. 1 ст. 145 УПК).

Следует отметить, что законодатель не устанавливает в п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ процедуры передачи сообщения по подследственности, в частности регламентации порядка исчисления сроков при направлении сообщения по подследственности. В законе отсутствует четкая регламентация момента, с которого следует исчислять срок рассмотрения сообщения о преступлении, переданного по подследственности. Данный пробел выступает одной из причин незаконного превышения срока разрешения поступающей информации о преступлениях и требует своего устранения.

Таким образом, анализ ряда положений, касающихся стадии возбуждения уголовного дела (прием, проверка сообщения о преступлении, решения, принимаемые на данной стадии), позволяют констатировать наличие неточностей и пробелов в правовом регулировании указанной процедуры. В связи с чем полагаем, что существует необходимость дальнейшего совершенствования законодателем некоторых норм, регламентирующих данную стадию уголовного судопроизводства.