Смирнов М.П. Комментарии законодательного регулирование ОРД в РФ...Ч. 1

При проведении любого из закрепленных в Законе об ОРД опера- тивно-розыскного мероприятия, допускается использование информационных систем и технических средств как общего назначения (бытовые диктофоны, фотоаппараты, видеокамеры и др.), так и специально изготовленные для негласного получения информации (специальные технические средства – СТС), а также других технических и иных средств, не наносящих ущерб жизни и здоровью людей и не причиняющих вред окружающей среде. Оперативные работники могут применять технические средства как непосредственно, так и используя помощь должностных лиц и специалистов, обладающих научными, техническими и иными специальными знаниями, а также отдельных граждан с их согласия на гласной и негласной основе.

Оперативно-розыскные мероприятия, связанные с контролем почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушиванием телефонных переговоров, с подключением к станционной аппаратуре предприятий, учреждений и организаций, физических и юридических лиц, предоставляющих услуги и средства связи, со снятием информации с технических каналов связи, проводятся с использованием оперативнотехнических сил и средств органов ФСБ России, МВД России и ФСКН России в порядке, определяемом межведомственными нормативными актами или соглашениями между органами, осуществляющими оперативнорозыскную деятельность.

Организация и тактика применения СТС регламентируются специальными ведомственными нормативными актами.

Ворганах внутренних дел правом осуществления ОРМ, в соответствии с ведомственными нормативными актами, наделены сотрудники и руководители полиции (уголовного розыска, по экономическим преступлениям, по организованной преступности, оперативно-технические и оперативнопоисковые).

ВЗаконе об ОРД указано, что должностные лица органов, осуществляющих ОРД, решают ее задачи посредством личного участия в организации и проведении ОРМ, используя помощь должностных лиц других органов и специалистов, обладающих научными, техническими и иными специальными знаниями, а также отдельных граждан с их согласия на гласной и негласной основе.

Использование при проведении ОРМ на гласной основе помощи отдельных граждан с их согласия, означает возможность дачи ими впо-

321

следствии свидетельских показаний на предварительном расследовании или в суде.

Негласная основа означает конфиденциальный характер использования помощи граждан. В этих случаях сведения о таких лицах составляют государственную тайну, и они могут допрашиваться в качестве свидетелей лишь с их согласия в письменной форме.

В структуре правоохранительных органов имеются специализированные подразделения, сотрудники которых, обладая научными, техническими и иными специальными знаниями, непосредственно выполняют элементы соответствующих оперативно-технических и других мероприятий. Но ответственность за обоснованность и законность этих мероприятий несет лицо, принявшее решение о его проведении.

Следует иметь в виду, что в ч. 6 ст. 6 Закона об ОРД содержится запрет на проведение ОРМ и использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то Законом об ОРД физическими и юридическими лицами. Это положение имеет отношение к различным подразделениям безопасности как государственных, так и негосударственных органов. В развитие этого положения был принят Указ Президента РФ от 9 января 1996 г. №

211.

Решение лиц о самовольном использовании СТС для негласного съема информации, а также осуществление мероприятий по выявлению и пресечению фактов их использования и изъятия, следует расценивать как самоуправство (ответственность за нее предусмотрена ст. 19.1. Кодексом РФ об административных правонарушениях и ст. 330 УК РФ) или превышение власти или служебных полномочий (ст. 203 «Превышение полномочий служащими частных или детективных служб» и ст. 286 «Превышение должностных полномочий» УК РФ)2.

Кроме того, нужно учитывать, что законодательством установлен запрет на проведение ОРМ и использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, за-

1Указ Президента РФ от 9 января 1996 г. № 21 «О мерах по упорядочению разработки, производства, реализации, приобретения в целях продажи, ввоза в Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы, а также использования специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». (ред. от 30.12.2000)

2Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). 2-е издание, переработанное и дополненное /отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова) М.: (Проспект, 2008).

322

программированных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то Законом об ОРД физическими и юридическими лицами1. В развитие этих положений в ст. 138 УК РФ установлена уголовная ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан, если оно совершено лицом с использованием служебного положения или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. Также подлежит уголовному наказанию лицо, осуществляющее незаконное производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

При использовании СТС, в соответствующих оперативнослужебных документах, составленных по результатам ОРМ, должны быть отражены данные о технических характеристиках этих средств, условиях и порядке их использования. Это является одной из важных гарантий установления объективных связей полученных материальных носителей информации с обстоятельствами и фактами, подлежащими доказыванию. Производство и торговля СТС подлежат лицензированию2, возлагаемое на ФСБ России.

1В соответствии с ч. 8 ст. 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», Постановлением Правительства РФ от 1 июля 1996 г. № 770 «Об утверждении Положения о лицензировании деятельности физических и юридических лиц, не уполномоченных на осуществлении оперативно-розыскной деятельности, связанной с разработкой, производством, реализацией, приобретением в целях продажи, ввоза в Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации», и «Перечня видов специальных технических средств, предназначенных(разработанных, приспособленных…». (ред. от 15.07.2002)

2Постановление Правительства РФ от 18 февраля 2005 г. № 87 «Об утверждении перечня наименований услуг связи, вносимых в лицензии, и перечней лицензионных условий» (ред. от 24.01.2008); Постановление Правительства РФ от 26 января 2006 г. № 45 «Об организации лицензирования отдельных видов деятельности» (ред. от 10.12.2010); Постановление Правительства РФ от 15 августа 2006 г. № 504 «О лицензировании деятельности по технической защите конфиденциальной информации» (ред. от 24.09.2010); Постановление Правительства РФ от

31августа 2006 г. № 532 «О лицензировании деятельности по разработке и (или) производству средств защиты конфиденциальной информации» (ред. от 24.09.2010); Приказ РАВ № 128, Росбоеприпасов № 135, МВД России № 601 от 3 июня 2000 г. «Об утверждении Положения о порядке лицензирования производства оружия».

323

Вдореволюционной России

Всредневековый период России основными методами уголовного сыска являлись:

пытки до личного признания, считавшегося «царицей доказательств», или оговор других лиц;

«повальный обыск»; «поличное» обнаружение и изъятие похищенного;

негласное выведывание, а также использование тайных подсыльщиков (т.е. агентов либо штатных негласных сотрудников).

Чину экспедиции с ведома полицейской канцелярии давалась особая инструкция, уполномочивавшая его отправиться с несколькими солдатами на розыски обвиняемого. Если же экспедиция желала или находила более удобным розыск обвиняемого поручить какому-либо учреждению, то посылала туда «промеморию» или указ с требованием сыскать и прислать известное лицо. С подобными требованиями чаще всего экспедиция обращалась в полицейские канцелярии обер-полицмейстеров, полицмейстеров и градоначальников, которые после упразднения экспедиции и до организации Сыскной полиции выполняли оперативнорозыскные функции. Как в Сыскном приказе, так и в Розыскной экспе-

диции использовались допросы «с пристрастием» (подсудимого били

плетьми, причем количество ударов зависело от усмотрения присутствовавших при этом допросе судей) и пытки (поднятие на дыбы и удары кнутом).

Компетенция экспедиции, а также учрежденных при ней должностей сыщиков в этот период определялась рядом правовых актов: Указом Сената «О беспрепятственном розыске, преследовании сыщиками воров, разбойников и их сообщников» (1711), Регламентом Главного Магистрата (1721), Учреждением о губерниях (1775), Уставом благочиния или полицейским (1782) и др. Розыскная экспедиция просуществовала до 1782 г., после чего большая часть ее функции перешла к палате уголовных дел, которая была учреждена Указом от 7 ноября 1775 г. и в которую было переведено большинство чиновников экспедиции; остальные служащие прикреплены к Управе благочиния по следственному отделению. Такой порядок просуществовал до 1842 г., когда была сделана попытка образовать особый полицейский орган для розыскных дел.

В 1782 г. полицейские функции были переданы управам благочиния. С этого времени охрана общественного порядка, общеуголовный сыск и дознание стали возлагаться и на приставов уголовных дел. Их по-

324

мощниками в этом были квартальные надзиратели, квартальные поручи-

тели и полицейская стража. Оперативно-розыскную деятельность при-

ставы осуществляли, применяя в основном метод личного сыска, ис-

пользуя при этом информацию, полученную от осведомителей и иных лиц (местных жителей). Такие контакты, как правило, основывались на сугубо личных отношениях и документально не оформлялись.

Рост преступности и возникающие в связи с этим проблемы заставили полицейские органы разработать специальные меры поисковоразведывательного характера1. Однако «служки» российского уголовного сыска в отличие от чиновников тайных розыскных дел канцелярии, ведших сыск «по государственным делам», такие меры применяли крайне редко. С воцарением на престол Екатерины II (1762) институт сыщиков окончательно был упразднен, а его функции переданы в местные органы общей полиции2.

1Родоначальником таких мер в полиции традиционно считается Франсуа Эжен Видок – начальник тайной полиции Парижа. Он разработал и с успехом реализовал такие методы, как осведомительство, негласное наблюдение, организация притонов-ловушек и др.

2Примечательно, что институт сыщиков в уголовном розыске вновь был учрежден в 1951 г. и просуществовал около трех лет.

Работа сыщиков регламентировалась приказом МГБ от 19 января 1951 г. № 0049 «О перестройке уголовного розыска и мерах по усилению борьбы с уголовной преступностью». Институт сыщиков был призван повысить эффективность борьбы с преступным элементом, активизировавшимся в военные и послевоенные годы. В приказе указывалось на недопустимость пренебрежения сыском; подчеркивалось, что на протяжении ряда лет сыскной работе не уделяется должного внимания и не было проявлено заботы о подготовке из имеющегося персонала сыщиков, хорошо знающих свое дело; предусматривался ряд мер по сознанию профессиональных сыщиков; вводились должности старшего сыщика, сыщика и младшего сыщика, на которые предполагалось назначать лучших оперативных работников уголовного сыска, деятельных и смышленных, обладающих широкой инициативой, хорошей памятью, смелостью, физической выносливостью и способностью свободно ориентироваться в любой среде и обстановке. Этим же приказом уголовный розыск был переименован в уголовный сыск.

Комплектовались сыщики из числа офицеров милиции и госбезопасности. Сыщики должны были изучать и знать повадки и жаргон уголовных преступников, способы совершения ими преступлений и места сбыта краденного, умело производить осмотр места преступления и вести слежку, делать установку и, соблюдая конспирацию, выведывать все, что требуется для выполнения порученных оперативных заданий, в совершенстве владеть научно-техническими методами раскрытия преступлений.

Каждый сыщик действовал в одиночку, но в случае оперативной необходимости получал помощь других сыщиков. Им разрешалось производить вербовку

325

Использование в уголовном сыске специальных методов предусматривалось Инструкцией следственной комиссии третьего отделения1. Комиссия была создана в феврале 1843 г. для «разбора» пойманных особыми средствами воров, мошенников, беглых каторжников. Упомянутые «специальные методы» представляли собой приемы, схожие по своему содержанию со способами, разработанными Видоком: осведомительство,

негласное наблюдение, организация притонов-ловушек и др. Кроме того, для выявления и разоблачения преступников использовался специальный штат нижних полицейских чинов, которые производили поиск,

искусно маскируясь под различные категории правонарушителей или обывателей.

Тактика применения названных методов оперативно-розыскной

деятельности в уголовном сыске в тот период в нормативноправовом отношении не регулировалась.

Из трудов И.Я.Фойницкого, в частности из вышедшего под его редакций «Курса уголовного судопроизводства», следует, что методами

уголовного сыска в то время являлись осмотры личности потерпевшего и вещественных доказательств (а это не что иное, как оперативный осмотр), публикации в газетах (местный либо федеральный розыск), обходы ночлежных притонов (различные операции) и т.п.2.

По всей видимости, сюда же следует отнести преследование преступни-

ка по горячим следам и использование данных криминалистических учетов. К действиям полиции, предусмотренным дознанием, Сенат относил вскрытие трупа в случае, когда причины смерти неясны и существуют подозрения в «постороннем насильственным действии». Другими мето-

дами уголовного сыска были словесные расспросы (опрос) и негласное наблюдение.

О необходимости тайного характера действий полиции говорится в главе «О мерах безопасности от воров и разбойников» Устава о предупреждении и пресечении преступлений: «Прекращение разбоя, воровства,

агентуры, предписывалось для выполнения оперативных заданий в соответствующих местах (пивных, ресторанах, скупочных и т.п.) иметь нужных для сыска людей. При совершении преступлений сыщики собирали необходимые сведения на месте и приступали к розыску преступников, широко используя средства маскировки.

В связи с реорганизацией деятельности аппаратов уголовного сыска институт сыщиков согласно приказу МВД СССР № 048 от 30 января 1954 г. без достаточных на то оснований был упразднен. См. В.И.Елинский. указ. раб. С. 27.

1Создана на месте Особой канцелярии МВД в 1826 г.

2Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Ч. 1. СПб. 1899. С. 290.

326

грабежа и пристонодержательства возлагается на особенное попечение Начальников губерний и чиновников земской полиции.

Во искоренение воров, разбойников и пристанодержателей, поли-

ция обязана употреблять все возможные способы, стараясь дабы разбои и грабежи в самом их начале пресечены были.

Полиция узнав о происшедшем в городе или уезде воровстве, гра-

беже и разбое, тайно проведывает, как преступление учинено, прини-

мает все меры к открытию виновного, надзирает в особенности за людьми подозрительными и берет под стражу всех тех, кои будут на торгах и рынках продавать и менять краденные вещи, или пропивать оные в домах питейных…, или отдавать на сохранение и закладывать»1.

В Уставе уголовного судопроизводства начала ХХ в. говорится о полномочиях полиции при производстве оперативно-розыскного дознания: «При производстве дознания полиция все нужные ей сведения соби-

рает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах».2 Таким образом, данной статьей регламентируется применение полицией таких оперативно-розыскных мероприятий, как личный сыск, разведопрос, скрытое наблюдение, предусматривается получение сведений из неофициальных источников способов, при котором обеспечивается полное неведение лиц, в отношении которых эти действия производятся.

Очень интересное толкование с точки зрения тактики проведения негласного дознания органами полиции в случае получения ими известия о преступлении по слуху (народной молве) излагается товарищем председателя Смоленского окружного суда В.Мордухай-Болотским в составленном им еще в 1785 г. сборнике узаконений, где он пишет, что в случае негласного дознания по данному факту полиция отнюдь не должна приглашать посторонних людей в качестве понятых или свидетелей. Нужно твердо помнить, что когда производится дознание, необходимо строго соблюдать негласность, так как если о дознании знает хотя бы один лишний человек, то это уже может быть вредно.

Комментируя данное положение, Мордухай-Болотский подчеркивал: «Это требование закона не всегда исполнялось полицейскими чина-

1Свод законов Российской империи. Т. 14. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Ст. 414–428 (с изменениями и дополнениями от 1906 и 1908

гг.) СПб., 1842; Елинский В.И. Указ. соч. С. 31–32.

2Российское законодательство Х – ХХ веков. Т. 8, М., 1991. Устав уголовного судопроизводства. Ст. 254.

327

ми, между тем как точнейшее исполнение законом указанного способа производства дознания, безусловно, необходимо. Некоторые полицейские чины, как бы опасаясь, что составленные ими одними протоколы не будут иметь достаточной веры, для доказательства справедливости ими записанного в протокол приглашали несколько посторонних свидетелей, которых, а также расспрошенных заставляли подписывать составленные протоколы. Бывали на практике примеры, что для опроса подозреваемого ими свидетеля полицейские чины вызывали их к себе в полицейские управления или участки повестками. Подобные действия, конечно, не составляют негласного дознания, почему не только полезны для хода дела, но положительно вредны. Если вникнуть серьезно в требование закона, то, несомненно, полицейские чины, желающие приносить пользу следствию, поймут, что негласность при дознании составляет необходимейшее условие, степень же гласности, разумеется, вполне зависит от опытности и искусства производящего дознание. Гласный расспрос подозреваемых при посторонних лицах, приглашенных понятыми, а также свидетелей ведет к тому, что преступление, сделанное каким-либо смелым и искусным лицом, никогда не обнаружится. Понятно, что преступник старается скрыть следы преступления, по крайней мере так бывает в большинстве случаев, следовательно, если он узнает, что полиция расследует его преступление, естественно, ему придет желание затемнить истину, спутать полицию в ее действиях собственными рассказами о небывалых вещах или даже в случае надобности он войдет в стачку со свидетелями, которые тоже исказят факты. К какому же результату полиция придет со своим дознанием и какие материалы она даст судебному следователю для предварительного следствия? По передаче дознания следователю сему последнему придется идти по неточному пути, указанному полицией, или исправлять то, что испорчено дознанием; достигнуть же в этом случае благоприятных результатов не всегда возможно. Вот почему дознания следует проводить совершенно негласно, расспрашивать кого нужно на словах, стараясь при этом скрыть цель расспроса; словом, поступать таким образом, чтобы расспрашиваемый и не догадывался, о чем идет речь. Разумеется, всего услышанного упомнить нельзя, почему необходимо составление протокола, но делать его следует отнюдь не при том лице, которое было опрашиваемое, затем составленный протокол должен быть подписан одним только лицом, производящим дознание».1

1 Мордухай-Болотский В. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880. С. 69–71.

328

Здесь автор, разъясняя тактику использования оперативнорозыскных методов, говорит уже не только о разведопросе, но и о его разновидности – опрос с зашифровкой цели.

К нормативных актам, в которых также упоминается о тактике уголовного сыска, можно отнести Инструкцию сотскому (1774), на которого возлагались обязанности по поимке воров, беглых; Инструкцию полицейским урядникам (1878), осуществляющим дознание в уездах, которая предписывала собирать необходимые сведения «негласно, пользуясь знанием жителей своего участка, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия». При этом в обязанности урядника входили в основном предупреждение и пресечение преступлений путем осуществления опера- тивно-розыскных функций. С введением института урядников почти повсеместно были созданы губернские школы урядников.

Дознание по общим уголовным делам в земской полиции проводилось не только урядниками, но и становыми приставами при участии сельских старост и волостных старшин. В городах исполняющие дознания околоточные и полицейские надзиратели могли быть приравнены к урядникам, а городовые приставы – к становым приставам. Вместе с тем како- го-либо учета полученных оперативным путем сведений, а также ведение дел оперативного учета не предусматривалось.

Повышению эффективности деятельности сыскных и общей полиции по борьбе с уголовной преступностью мешало отсутствие единого нормативного акта. Лишь 9 августа 1910 г. была издана Инструкция чинам сыскных отделений, которая определила внутреннюю структуру и регламентировала порядок деятельности органов уголовного сыска в России.

Основным методом сыскных отделений была работа с использованием наружного наблюдения и негласных сотрудников. Как ука-

зывалось в § 2 Инструкции, «…отделения через своих чинов имеют систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения». Была предусмотрена соответствующая структура отделений, отразившая основные направления, методы их деятельности: один отдел должен был проводить работу по выявлению преступников и их разоблачению с помощью негласной агентуры (внутреннее наблюдение) и посредством филеров – штатных чинов, специализировавшихся на велении оперативного наблюдения за лицами, заподозренными в преступлениях (наружное наблюдение); другой отдел – оперативно-регистрационное бюро – осуществлять работу по использованию в сыске достижений криминалистики.

329

Наружное наблюдение вели штатные сотрудники – обычно в местах скопления преступного элемента (ресторанах, трактирах, постоялых дворах, ночлежных приютах, домах терпимости, ломбардах, различных увеселительных заведениях). Внутренним наблюдением занимались секретные сотрудники (агентура), вербовавшиеся из представителей преступного мира, скупщиков краденного, хозяев воровских притонов, проституток. Кроме того, сыскная полиция пользовалась услугами лиц, которые по роду своих занятий имели возможность вести наблюдение за многими лицами, – старьевщиков, разносчиков, посыльных, дворников, извозчиков, кондукторов и других железнодорожных служащих.

Начальник Петербургского сыскного отделения1 писал о контингенте секретных сотрудников: «Негласных агентов приходится иметь во всех слоях общества. Как при посредстве отбывших наказания за кражи и отпущенных на свободу возможно узнавать места сбыта похищенных вещей, разные воровские притоны и сборища, известные воровские клички воров и пр., так равно собирание секретных справок о разного рода личностях возможно иметь только при посредстве негласных агентов. Через них же получаются сведения о приезжающих из других городов шулерах и членах воровских и других шаек. Во всех увеселительных заведениях, гостиницах, трактирах, постоялых дворах должны быть агенты среди прислуги. Разные общественные и частные учреждения, банки, страховые общества и прочие также не могут быть оставлены без наблюдения тех же негласных агентов».

Кроме данных наружного наблюдения и агентуры сыскные отделения использовали такие источники, как доносы (анонимные сообще-

ния и письма), слухи, сведения, справки, полученные от лиц различных профессий как за вознаграждение, так и в силу их постоянного общения с чинами сыскной полиции.

Сыскными отделениями методы полицейской разведки использовались в значительно меньшей эффективностью, чем органами политической полиции. Такое положение, по мнению историков-юристов, было естественным и объяснялось необходимостью обеспечения безопасности царя и существующего строя, защиты их от посягательств со стороны революционеров и оппозиционных дворянских группировок. Этот приоритет и предопределял размеры финансирования, расстановку кадров и др.

1 Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведующего всем уголовным розыском Империи. Репринтное воспроизведение издания 1926-1929 гг., Париж. М., Издательство «СТОЛИЦА», 1992.

330