Шаматульский И.А. Уголовная ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда
.pdf
61
яблока (сморщивание). Данные повреждения причинили М. тяжкий вред здоровью по признаку стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть. Указанная травма привела к потере зрения правого глаза, единственного глаза, обладавшего зрением на момент травмы. Острота зрения правого глаза составляла 0,1, с коррекцией – 0,6118.
Частичная утрата зрения на один глаз или оба глаза, постоянное значительное ослабление зрения могут быть отнесены к причинению тяжкого вреда здоровью, если это привело к утрате общей трудоспособности более чем на одну треть.
Потеря слуха – полная стойкая глухота на оба уха или такое необратимое состояние, когда человек не слышит разговорную речь на расстоянии 3 - 5 см от ушной раковины.
Например, В., имея умысел на причинение вреда здоровью, реализуя задуманное, в ходе внезапно возникшей неприязни, нанес Б. удар ногой в область лица, отчего последний упал на асфальт, тем самым умышленно причинил потерпевшему телесные повреждения в виде открытой черепно-мозговой травмы, сопровождавшейся двухсторонней ликвореей и осложнившейся развитием посттравматической нейросенсорной тугоухости (глухоте) с обеих сторон, и являются тяжким вредом здоровью по признакам опасности для жизни и потери слуха, т. е. полной стойкой глухоте на оба уха119.
Потеря слуха на одно ухо влечет за собой стойкую утрату общей трудоспособности менее одной трети и по этому признаку относится к вреду здоровью средней тяжести (менее тяжкому телесному повреждению).
Так, осознавая общественную опасность и фактический характер своих противоправных действий, С. побежал навстречу А., и, поравнявшись с ним,
применив физическое насилие, нанес потерпевшему один резкий встречный удар кулаком правой руки в верхнюю часть груди. От полученного удара А. упал на спину и ударился головой о твердое асфальтовое покрытие платформы. В
118См.: Архив Баяндаевского районного суда Иркутской области за 2013 год. Дело № 1-9/2013.
119См.: Архив Бутырского районного суда г. Москвы за 2012 год. Дело № 1-155/2012.
62
результате умышленных преступных действий С. потерпевшему А. была причинена черепно-мозговая травма, которая привела к развитию в посттравматическом периоде острой правосторонней сенсоневральной тугоухости. Потеря слуха на одно ухо оценивается по признаку стойкой утраты общей трудоспособности в соответствии с «Таблицей процентов стойкой утраты общей трудоспособности в результате различных травм, отравлений и других последствий воздействия внешних причин». В соответствии с п. 31В
указанной таблицы полная глухота - шепотная и разговорная речь - оценивается как 25% стойкой утраты общей трудоспособности. Согласно п. 6.11
Медицинских критериев, к тяжкому вреду здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности относится стойкая утрата общей трудоспособности не менее, чем на одну треть, т.е. свыше 30%120. И хотя потеря слуха на одно ухо относится к вреду здоровью средней тяжести, в данном случае С. был привлечен по ст. 111 УК РФ, так как повреждения в своей совокупности причинили тяжкий вред здоровью А. по признаку опасности для жизни.
Потеря речи – необратимая потеря способности выражать мысли членораздельными звуками, понятными для окружающих. Следует отметить, что Правила Республики Беларусь 1999 г., в отличие от Медицинских критериев,
относят потерю речи не к самостоятельному признаку определения тяжести вреда здоровью, а к признаку потери какого-либо органа либо утрате органом его функций, что противоречит ч. 1 с. 147 УК РБ.
В ходе проведенного исследования нам не встретилось ни одного случая определения тяжести вреда здоровью по признаку потери речи, что свидетельствует об ограниченном его использовании в практике судебно-
медицинской экспертизы.
Среди проблемных вопросов можно выделить определение степени тяжести вреда здоровью в случае временного лишения человека функции речи. Подобное
120 См.: Архив Краснобаковского районного суда Нижегородской области за 2012 год. Дело № 1-30/2012.
63
последствие может наступить вследствие различных стрессовых ситуаций,
психических расстройств, заболеваний мозга и т.д. В данном случае представляется целесообразным решать вопрос аналогично с ситуацией временного прекращения функционирования органа, то есть считать временное лишение человека функции речи причинением средней тяжести (менее тяжкого)
или легкого вреда здоровью (телесного повреждения) в зависимости от продолжительности такого состояния.
Остановимся еще на одном, на наш взгляд, важном моменте. В ч. 1 ст. 111
УК РФ закреплена следующая формулировка: «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью … повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха …». Можно сделать вывод, что потерпевшему вначале должен быть причинен тяжкий вред здоровью, а уже затем последовать потеря зрения, речи, слуха и т.д.
Необходимо отметить, что в ч. 1 ст. 147 УК РБ понятие тяжкого телесного повреждения формулируется как «умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, то есть повреждения … повлекшего за собой потерю зрения, речи слуха …». Данная формулировка представляется более удачной и совпадает с медицинским критерием тяжкого телесного повреждения.
Исходя из изложенного, а также учитывая сделанный нами выше вывод о целесообразности замены в УК РБ термина «тяжкое телесное повреждение» на
«тяжкий вред здоровью», предлагаем ч. 1 ст. 111 УК РФ и ч. 1 ст. 147 УК РБ изложить в следующей редакции: «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, то есть совершение деяния, опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха …».
Потеря какого-либо органа или утрата органом его функций. Правила Республики Беларусь 1999 г. и Медицинские критерии не дают определения понятия органа. С точки зрения анатомии, орган – часть организма,
представляющая собой эволюционно сложившийся комплекс тканей,
объединенный общей функцией, структурной организацией и развитием121.
121 См.: Краев А.А. Анатомия человека. Т. 1. – М.: Медицина, 1978. С. 57.
64
Функция органа в энциклопедическом словаре определяется как его деятельность122.
Согласно Медицинским критериям к потере какого-либо органа или утрате органом его функций относится:
–потеря руки или ноги, т.е. отделение их от туловища или стойкая утрата ими функций (паралич или иное состояние, исключающее их функции); потеря кисти или стопы приравнивается к потере руки или ноги;
–потеря производительной способности, выражающаяся у мужчин в способности к совокуплению или оплодотворению, у женщин - в способности к совокуплению или зачатию, или вынашиванию, или деторождению;
–потеря одного яичка.
Правила Республики Беларусь 1999 г. под потерей какого-либо органа
либо утратой органом его функций понимают:
–потерю языка (речи), т.е. потерю способности выражать свои мысли членораздельно звуками, понятными для окружающих;
–потерю руки, ноги, т.е. отделение их от туловища или утрату ими функций (паралич или иное состояние, исключающее их деятельность). Под анатомической потерей руки или ноги следует понимать как отделение от туловища всей руки или ноги, так и ампутацию на уровне не ниже локтевого или коленного суставов; все остальные случаи должны рассматриваться как потеря части конечности и оцениваться по признаку стойкой утраты трудоспособности;
–травму мошонки, повлекшую оперативное вмешательство с удалением
яичка;
–потерю производительной способности, заключающуюся в потере способности к совокуплению либо в потере способности к оплодотворению,
зачатию и деторождению.
Использование признака потери какого-либо органа или утраты органом его функций не предусматривает потерю какого-либо внутреннего органа брюшной,
плевральной и других полостей, а также органов забрюшинного пространства и
122 См.: Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. – М., 1998. С. 713.
65
полости таза. Потеря какого-либо из внутренних органов (включая парные)
перечисленных полостей всегда связана с опасностью для жизни и по этому критерию расценивается как тяжкий вред здоровью123.
Например, Г., находясь на участке местности напротив жилого многоквартирного дома, подошел к ранее незнакомому А., по мотиву личной неприязни, в ходе внезапно возникшего умысла на причинение тяжкого вреда опасного для жизни человека, попытался нанести А. удар ножом в область живота, но А. перехватил лезвие ножа с целью избежания попадания его в область живота, отчего порезал пальцы левой руки и, почувствовав резкую боль,
А. отпустил лезвие ножа, после чего, Г. нанес А. один удар ножом в область живота, в результате чего, согласно заключения судебной медицинской экспертизы, причинил А. следующие телесные повреждения: рану передней стенки живота в проекции 10-го ребра по среднеключичной линии, раневой канал,
которой проникал в брюшную полость со сквозным повреждением по его ходу желудка, большого и малого сальников, левой доли печени, а также селезенки,
что потребовало ее удаления. Указанными повреждениями А. причинен тяжкий вред по квалифицирующему признаку опасности для жизни человека с созданием непосредственной угрозы для жизни124.
Прерывание беременности. Медицинские критерии под прерыванием беременности понимают прекращение течения беременности независимо от срока, вызванное причиненным вредом здоровью, с развитием выкидыша,
внутриутробной гибелью плода, преждевременными родами либо обусловившее необходимость медицинского вмешательства.
Если внешние причины обусловили необходимость прерывания беременности путем медицинского вмешательства (выскабливание матки,
кесарево сечение и прочее), то эти повреждения и наступившие последствия приравниваются к прерыванию беременности и оцениваются как тяжкий вред здоровью.
123См.: Клевно В.А. Указ. соч. С. 139.
124См.: Архив Ленинского районного суда г. Ставрополя за 2011 год. Дело № 1-31/2011.
66
В Правилах Республики Беларусь 1999 г. закреплено, что прерывание беременности, независимо от ее срока, является тяжким телесным повреждением,
если оно не связано с индивидуальными особенностями организма, а стоит в прямой причинной связи с повреждением. Судебно-медицинская экспертиза проводится в этих случаях совместно с акушером-гинекологом.
Таким образом, для того чтобы прерывание беременности можно было квалифицировать по ч. 1 ст. 111 УК РФ (ч. 1 ст. 147 УК РБ), необходимо наличие причинной связи между действиями виновного и прерыванием беременности.
Называя прерывание беременности признаком преступления, предусмот-
ренного ч. 1 ст. 111 УК РФ (ч. 1 ст. 147 УК РБ), законодатель исходил из того, что оно представляет опасность для жизни женщины, поскольку оно нередко вызывает сильное кровотечение и возникает вероятность инфицирования и насту-
пления других осложнений, непосредственно угрожающих жизни потерпевшей.
От тяжких последствий прерывания беременности может наступить и смерть потерпевшей. Поэтому при прерывании беременности не имеет значения, каков был ее срок. Как справедливо отметил Б.Н. Титов, «относя данный признак к тяжкому вреду здоровью, законодатель исходил из опасности этого деяния, из важности охраны интересов матери, учитывал, что прерывание беременности лишает женщину возможности быть матерью, причиняет ей моральный и физический вред, а иногда влечет утрату способности к деторождению»125.
В юридической литературе спорным является вопрос о заведомости для виновного состояния беременности. Так, Е.В. Безручко полагает, что если у потерпевшей срок беременности был небольшим и об этом не было известно виновному, либо из-за физиологических особенностей (полноты женщины)
беременность не могла быть очевидной, прерывание беременности не может быть вменено ему в вину126. По мнению М.И. Галюковой, данная точка зрения является ошибочной. «Если исходить из заведомой осведомленности виновного о бере-
менности женщины, то в случае отсутствия таковой лицо не будет подлежать уго-
125Титов Б.Н. Уголовная ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью:
дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.08. – М., 2001. С. 41.
126См.: Безручко Е.В. Указ. соч. С. 66.
67
ловной ответственности за причинение вреда здоровью потерпевшей.
Е.В. Безручко высказывает мнение, что «при таких обстоятельствах лицо должно отвечать за конкретно причиненный вред здоровью потерпевшей». Тем не менее,
в данном случае «конкретный» вред здоровью выразился именно в прерывании беременности»127.
В п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. 3 ч. 2 ст. 139 УК РБ предусматривается ответственность за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Здесь законодатель говорит о заведомой осведомленно-
сти убийцы о беременности женщины, которую он намеревается лишить жизни,
то есть о заранее и бесспорном знании им состояния беременности, в котором находится женщина.
В ч. 1 ст. 111 УК РФ и ч. 1 ст. 147 УК РБ о заведомости для виновного состояния беременности ничего не сказано, а лишь упоминается о прерывании беременности как об одном из признаков умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (тяжкого телесного повреждения). Из этого также следует, что прервать такое состояние можно лишь тогда, когда оно осознается на основе тех же данных, что и в случае посягательства на жизнь женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.
Заслуживает внимания предложение А.Г. Корчагина и Н.П. Федотовой о включении указания на «заведомость» при прерывании беременности128. Мы под-
держиваем эту точку зрения и предлагаем внести изменения в диспозицию ч. 1 ст. 111 УК РФ, ч. 1 ст. 147 УК РБ, изложив ее в следующей редакции: «… прерывание беременности женщины, заведомо для виновного находящейся в таком состоянии …».
С.Р. Бобушев предлагает отнести данный вид умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекший прерывание беременности, к
квалифицирующим обстоятельствам. Он аргументирует это тем, что «данное
127 Галюкова М.И. Уголовно-правовые признаки причинения вреда здоровью: дисс. … канд.
юрид. наук: 12.00.08. – Челябинск, 2005. С. 114.
128 См.: Корчагин А.Г. Федотова Н.П. Уголовно-правовая политика борьбы с преступлениями умышленного причинения тяжкого вреда здоровью: монография. – М.: Юрлитинформ, 2014.
С. 58.
68
преступление обладает повышенной общественной опасностью, так как оно посягает на здоровье матери, создает опасность для ее жизни и ведет к гибели плода – будущего ребенка. Все это свидетельствует об особой жестокости преступника и может повлечь очень тяжелые последствия для женщины (вплоть до ее смерти). А поэтому данное преступление должно быть приравнено к причинению тяжкого вреда здоровью с особой жестокостью»129. Однако с подобной позицией вряд ли можно согласиться. Ведь особая жестокость выражается в причинении потерпевшей особых страданий и мучений в момент совершения посягательства. При прерывании беременности же несостоявшаяся мать может испытывать сильные переживания по поводу потери ребенка, но только после окончания преступления. Приведем пример.
К., находясь в квартире, действуя с внезапно возникшим умыслом,
направленным на причинение вреда здоровью Б., на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, заведомо зная о том, что Б. находится на двадцать второй - двадцать третьей недели беременности, умышленно нанес потерпевшей не менее трех ударов головой об стену, не менее пяти ударов ногами по голове и в область шеи, не менее пяти ударов ногами в живот, а
также в область правого предплечья и в область рук, которыми потерпевшая пыталась отвести удары от живота, не менее двух ударов руками по животу,
не менее пяти ударов кулаками по голове и по лицу, от которых Б. впоследствии потеряла сознание, что повлекло прерывание беременности, которое находится в прямой причинной связи с травмой и причинило тяжкий вред здоровью.
Поскольку не установлено того, что потерпевшая в момент нанесения ей К.
ударов находилась в беспомощном состоянии, так как таким не может быть признано состояние беременности, также не установлено фактов, указывающих на то, что К. действовал с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшей, и на основании установленных фактических обстоятельств дела и в соответствии с заключением эксперта следует, что прерывание беременности находится в прямой причинной связи с травмой и
129 Бобушев С.Р. Указ. соч. С. 101.
69
причинило тяжкий вред здоровью, действия К. следует квалифицировать по ч. 1 ст. 111 УК РФ130.
Психическое расстройство. Понятие «психическое расстройство» не уточняется в действующем уголовном законодательстве Российской Федерации и Республики Беларусь. Правила Российской Федерации 2007 г. ограничиваются указанием, что при определении степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, повлекшего за собой психическое расстройство, судебно-медицинская экспертиза проводится комиссией экспертов с участием врача-психиатра. В
Правилах Республики Беларусь 1999 г. и вовсе используется термин «душевная болезнь».
Душевная (психическая) болезнь – заболевание, проявляющееся в нарушении нормальной психической деятельности, которое существенно влияет на способность лица правильно воспринимать окружающую действительность и контролировать свое поведение. Оно выражается в расстройстве восприятия,
мышления, памяти, эмоций, внимания, воли, влечений и поведения131.
В юридической литературе встречались разные точки зрения по поводу душевной болезни: ее излечимости, стойкости, «серьезности». А.С. Никифоров указывал, что к тяжкому телесному повреждению должны быть отнесены любые виды хронического или острого серьезного душевного заболевания и, кроме того,
случаи менее серьезного, даже незначительного, но излечимого душевного заболевания132. По мнению Н.И. Загородникова любое душевное заболевание, в
том числе и излечимое, следует считать признаком тяжкого телесного повреждения133. М.Д. Шаргородский указывал, что душевная болезнь должна быть обязательно серьезной134.
130См.: Архив Московского районного суда Санкт-Петербурга за 2010 год. Дело № 1-766/2010.
131См.: Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. – М.: Советская энциклопедия, 1984. С. 94.
132См.: Никифоров А.С. Ответственность за телесные повреждения. – М.: Госюриздат, 1959. С. 31.
133См.: Загородников Н.И. Преступления против здоровья. – М.: Юрид. лит., 1969. С. 49.
134Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 329-330.
70
Т.Г. Терещенко справедливо замечает, что «сам термин «душевная болезнь», используемый в Правилах 1999 г. архаичен. Безусловно, он подлежит замене современным психиатрическим понятием»135. В МКБ-10 используется термин «расстройство», поскольку термины «болезнь» и «заболевание» вызывают при их использовании еще большие сложности. «Расстройство» не является точным термином, но здесь под ним подразумевается клинически определенная группа симптомов или поведенческих признаков, которые в большинстве случаев причиняют страдание и препятствуют личностному функционированию136.
Вместе с тем необходимо отметить, что понятие «психическое расстройство» в психиатрии является очень объемным по своему содержанию и,
по сути, охватывает практически всю известную психическую патологию137, в том числе острые (временные) психические расстройства, продолжительность которых может соответствовать признаку длительного (вред средней тяжести)
или кратковременного (легкий вред) расстройства здоровья138.
Некоторые авторы предлагают использовать термин «тяжелое психическое расстройство», сопровождающееся наиболее глубокими поражениями психики139.
На наш взгляд, нет смысла загромождать диспозицию рассматриваемой статьи введением слова «тяжелое», а необходимо использовать понятие «психическое расстройство». В связи с этим мы предлагаем заменить слова «душевная болезнь» в Правилах Республики Беларусь 1999 г. и «психическое расстройство
135 Терещенко Т.Г. Указ. соч. С. 46.
136 См.: Международная классификация болезней (10-й пересмотр) / Под общ. ред. Ю.Л. Нуллера, С.Ю. Циркина. – Киев: Сфера, 2005. С. 8.
137См.: Судебная психиатрия / Н.М. Жариков, Г.В. Морозов, Д.Ф. Хритинин; под общ. ред. Г.В. Морозова. – М.: Инфра-М-Норма, 1997. С. 131.
138См.: Калинин Ю.П. Оценка психических расстройств (душевной болезни) как квалифицирующего признака тяжести телесных повреждений // Судебно-медицинская экспертиза. 1996. №
4.С. 29-31.
139См. например: Шишков С.Н. Психическое расстройство как разновидность вреда, причиненного здоровью потерпевшего // Законность. 2010. № 8. С. 26-30; Терещенко Т.Г. Указ. соч. С. 46; Безручко Е.В. Психическое расстройство здоровья человека как основной признак тяжкого вреда здоровью // Юристь-Правоведъ. 2013. № 3. С. 74-77; Ларина Л.Ю. О некоторых проблемах уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью человека // Право и политика: теоретические и практические проблемы: сборник материалов 2-й Международной научно-практической конференции, посвященной 20-летию юридического факультета Рязан-
ского государственного университета имени С.А. Есенина. – Рязань: Концепция, 2013. С. 380-384.