2565

Не вдруг решился и Дежнёв. Но, решившись, исполнил задуманное до конца… Было это в 1648 году. Семь кочей под началом Дежнёва вышли тогда из Нижне-Колымска, чтобы пройти «на Анадырь-реку великим морем-окияном».

Но в проливе, носящем теперь имя Беринга, утлые суденышки настигла страшная буря. Суда разметало в разные стороны и несколько недель носило по морским волнам. Коч Дежнева «со товарищами», по счастью, выбросило на берег поблизости от той самой реки Анадырь, куда они стремились. Другие суда погибли в открытом море, за исключением кочей Федота Попова и Герасима Анкудинова, которых после долгих мытарств в океане вынесло к берегам Камчатки.

Заложив в указанном месте острог, Семён Дежнёв доносил царю Алексею Михайловичу: «Да яз же холоп твой в прошлом году с Колымы реки послан был на твою государеву службу на новую Анадырь реку великим морем окияном и тово лета на море льдом до Анадыри реки не пропустило, и я холоп твой воротился назад на Колыму реку и на Колыме реке зимовал и, перезимовав опять послан на ту же новую Анадырь реку тем же великим морем окияном и великие нужи и бедности и морские разбои принимали до Анадыри реки дошел».

Подумать только, уже в 1648 году казак Семён Дежнёв дошел до самой крайней точки материка! Немногим более чем за шестьдесят лет русская граница, проходившая ранее по восточному склону Уральского хребта, передвинулась на побережье Тихого океана! По своей грандиозности событие это не имело себе равных в мировой истории. И смысл его заключался, конечно, не только в передвижении границ как таковых, не только в умножении земель, подвластных России, но – и главным образом! – в том, что огромная страна с её разноплемённым населением, сильно отставшим в своём развитии, приобщалась отныне к значительно более развитой духовной и материальной русской культуре.

О сущности и величии подвига Семена Ивановича Дежнёва хорошо сказал Сергей Наровчатов: «Здесь Русь вырастет в Россию!»

За долгие годы своей многотрудной службы Семен Иванович Дежнёв снискал славу человека честного и надежного. Не случайно ему не раз давались самые ответственные поручения по доставке в Москву бесчисленного количества сороков мягкой рухляди и моржовой кости, а на обратном пути в Якутск и Нижне-Колымск – государева жалования

179

служилым людям. За долголетнюю и безупречную службу Семен Дежнев был назначен в Москве сразу казачьим атаманом. В 1672 году он последний раз привез в столицу «соболиную казну» и больше на восток уже не возвращался. Умер он в 1673 году.

В1898 году в 250-летнюю годовщину подвига Семёна Ивановича Дежнёва – открытия им пролива между Чукотским полуостровом и Америкой – было решено увековечить его имя на географической карте, для чего один из самых северных мысов Чукотки переименовали в мыс Дежнева. А через двенадцать лет на этом мысе команда военного транспорта «Шилка», вышедшая из Владивостока «для обозрения отдаленных владений Приамурского края», решила «ознаменовать посещение Ледовитого океана постановкой Семёну Дежнёву памятника в виде креста».

Крест этот был огромен. Его соорудили из двойных лиственничных бревен, купленных по пути в Императорской (ныне Советской) гавани и скреплённых большими лиственничными же хомутами. Высота его составляла 15 метров. На медной доске, прибитой к кресту, надпись на русском и английском языках гласила:

«Памяти Дежнёва крест сей, воздвигнут в присутствии Приамурского Генерал-губернатора генерала Унтербергера командою военного транспорта «Шилка» под руководством командира капитана 2 ранга Пелля

иофицеров судна 1 сентября 1910 года. Мореплаватели приглашаются поддерживать этот памятник».

В1956 году на мысе Дежнёва сооружён огромный обелиск, который одновременно служит и маяком. Он стоит на высоте более 90 метров над уровнем пролива, рядом со старым крестом, сохранившимся до наших дней. В одной из четырех сторон обелиска, облицованных мраморной крошкой, имеется ниша, в которой установлен бронзовый бюст отважного землепроходца и морехода.

Имя Дежнёва присвоено не только мысу. На географической карте нашей страны мы можем найти ещё и бухту Дежнёва, и Дежнёвский хребет, а на Амуре и село Дежнёво.

О людях, начавших освоение Сибири, А. И. Герцен писал: «Горсть казаков и несколько сот… мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки, в мерзлых степях… закипала жизнь, поля покрывались нивами, стадами…». Однако, как мы видели на

180

примере Хабарова и Дежнёва, усталые кучки далеко не всегда торопились осесть на новых землях. Многие из них шли и шли на «восход солнца», основывая по пути бесчисленные крепости и городки.

Воистину удивления достоин календарь закладки городов сибирских! Всего лишь тридцать лет минуло со времён боёв Ермаковой дружины с полчищами Кучума, а в Прииртышье и Приобье уже стояли Тюмень и

Тобольск, Верхотурье и Тара, Сургут и Пелым, Березово и Нарым. Более того, на далёком диком севере, среди безбрежных снегов уже существовали Обдорск и «златокипящая государева вотчина» Мангазея. Через три года после основания последней, в 1604 году, 120 казаков под командой казацкого головы Гаврилы Писемского и сына боярского Василия Тыркова заложили Томск, а в 1609 году – Туруханск. В 1619 году пелымский боярский сын Петр Албычев и сотник Черкис Рукин с тридцатью казаками основали Енисейск. В 1632 году в среднем течении Лены вырос Якутск, в 1635 – Вилюйск, в 1644 – Нижне-Колымск. А в результате похода на Анадырь-реку Семёна Дежнёва на карте северовосточного угла Азии в 1649 году появилось сразу два города – Анадырск и Охотск, которые стали отправными пунктами для разведки и изучения новых «землиц».

И. Ф. Петров пишет: «Быть может, никогда так полно не проявлялся русский характер, как в годы присоединения Сибири к России. Всё, что делалось землепроходцами, всё, что здесь открывалось и осваивалось, – всё приносилось на алтарь русской государственности. Вновь открытые реки, обнаружение в горах рудного или самоцветного камня, опыты хлебосеяния, описания народов, населяющих Сибирь, – обо всём этом немедленно составлялись «отписки» и «скаски», посылавшиеся русской администрации для принятия «зависящих решений».

Задание № 158

Владимир Васильевич Атласов

Одним из землепроходцев, на чью долю выпало завершить великие географические открытия в Сибири, был Владимир Васильевич Атласов

(1661–1711).

На «цареву службу» Атласов был взят в 1695 году в Якутске. Получив

181

назначение в далёкий Анадырск, он в том же году отбыл туда, однако в указанном ему городе долго не просидел – уже на следующую весну, прослышав о неведомой стране Камчатке, он отправился со ста двадцатью казаками для «прииска новых землиц» с целью присоединения их к Москве. Пройдя вдоль и поперек совсем не изученный в ту пору полуостров, Атласов заложил здесь несколько зимовий, а также ВерхнеКамчатский и Нижне-Камчатский остроги. Кроме того, он подробно описал реки, горелые сопки (вулканы), животный мир и быт местного населения. «Скаски» Владимира Атласова явились первыми достоверными сведениями о Камчатке. Кроме того, они содержали новые сведения о Чукотке, Аляске, Курильских островах и даже Японии.

Вначале 1701 года Атласов ездил в Москву, где лично докладывал в Сибирском приказе о походе и комментировал свои «скаски». К этому же времени относится и его челобитная на имя Петра I.

В1707 году Атласов вернулся на Камчатку, где погиб во время казацкого бунта в 1711 году. Сын своего века, Атласов, к сожалению, был слишком жесток в проведении колонизаторской политики на дальнем востоке России.

Во время своего первого похода на Камчатку, в устье реки Крестовой Атласов установил большой крест с надписью: «В 8205 (1697) году июля 18 дня поставил сей крест пятидесятник Володимер Атласов со товарищами 55 человек» Со временем памятник подгнил и упал. В 1959 году проходящей партией геологов с помощью местных жителей он был разыскан и восстановлен. Ниже старой появилась на кресте новая надпись: «Восстановлено в честь русских землепроходцев, открывших Камчатку. 9.VII.1959»

Но неверно думать, что все стремления русских на первых порах освоения сибирских просторов сводились лишь к тому, чтобы «приискивать» все новые и новые «землицы». На примере Хабарова мы видим, что многие садились на землю, занимались хлебопашеством. Иные же заводили ремесла. И чем дальше на восток передвигались волны переселенцев, чем многочисленнее становилось население Сибири, тем острее являлась нужда в заведении местного хлебопашества и местных промыслов. Новому краю нужны были свои кузнецы и гончары, плотники

ишорники, скорняки и слесари, котельщики и медники, бондари и мыловары, кожевники и литейщики. Нужны были люди, умеющие делать

182

колеса, кадки, рамы, деревянную посуду, ковать подковы и обручи, гнать деготь, копать колодцы, вить веревки и т.д. Местное население почти ничего этого делать не умело, так что с приходом русских ремесла практически начинались с самых азов.

О размахе развития этих ремесел можно судить по результатам раскопок в заполярной Мангазее, проводившихся Арктическим и Антарктическим научно-исследовательским институтом под руководством доктора исторических наук М. И. Белова. Находки убедительно доказали, что Мангазея была не только большим зимовьем для промышленных людей, ясачных сборщиков и прочего служилого люда, отправлявшегося на промыслы на Нижнюю и Подкаменную Тунгуски и далее на Лену, не только торговой факторией, где шел большой торг «мягкой рухлядью», но и настоящим городом.

Крупным центром, где с самого зарождения процветали ремесла и промыслы, был Енисейск. Здесь существовало свыше сорока кузниц. Енисейские мастера владели, по свидетельству сибирского историка П. А. Словцова, таким искусством, что смогли выковать для городской церкви иконостас большой сложности и красоты.

В енисейских кузницах вырабатывалось все, что было необходимо обстраивающемуся краю, – гвозди, скобы, котлы, обручи, ободья, подковы, сошники, дверные и оконные петли и т.д. Потребное для этого количество железа покрывалось местной добычей. Железо выделывалось прямо из руд первобытным способом – до 30 тысяч пудов ежегодно.

Надо сказать, что московское правительство поискам полезных ископаемых в новом крае придавало особое значение. Поэтому с самого начала освоения сибирских просторов сюда направлялись так называемые «рудознатцы» для поисков россыпей золота, серебра, залежей медных и железных руд.

Ещё не оценены по достоинству подвиги первых сибирских рудознатцев – людей, не имевших не только геологического, но и вообще какого-либо образования. Не простое дело – найти нужные руды на столь огромных пространствах, не имея ни малейшего представления о строении земной коры!.. Но они искали и находили. Первыми из минеральных богатств Сибири послужили мастерам глины, широко использовавшиеся в гончарном производстве и при изготовлении кирпича. Затем были открыты минеральные краски и слюда. А в 1623 году кузнец-рудознатец Федор

183

Еремеев открыл под Томском первое в Сибири горнорудное месторождение железа. С первым куском томского железа рудознатец Еремеев был послан в Москву. И на Москве то железо переплавили. Из доброго томского железа получили сталь.

Архивы сохранили нам царскую грамоту, высланную местному воеводе, из которой видно, на что должно было употребляться томское железо – делать пищали, ядра к ним, а для крестьянского труда – сошники, косы, серпы, топоры, чтобы с Руси железных товаров не посылать.

Втом, что наказ этот в какой-то мере выполнялся, можно убедиться, заглянув в «Книгу окладных и других расходов по Томскому городу на 1630–1631 годы». В записи от 14 августа 1631 года значится: «Кузнецу Фетьке за четыре серпа по два алтына дано. А те серпы даны новым пашенным крестьянам».

В1641 году были открыты соляные ключи по реке Усолке, где немедленно возникли соляные варницы. Честь этого открытия принадлежит енисейским торговым людям Хромовым. В 1658 году енисейский посадский человек Алексей Жилин открыл слюду на реке Тасеевой. Специальный указ царя Алексея Михайловича от 26 октября того же года на имя енисейского воеводы Ртищева гласит о дозволении Жилину «ломать слюду», плавить медную руду и приискивать серебряную

изолотую.

Особое внимание поискам полезных ископаемых уделялось при Петре I после учреждения специального Приказа рудокопных дел, преобразованного впоследствии в Берг-коллегию. Рудознатцы этого времени в поисках полезных ископаемых проникали вплоть до китайских границ. Обнаружены были медные руды – на Алтае, серебряные и свинцовые – на Шилке и Зее; слюда – на реке Маме; железо – в районе Якутска. А позднее в Сибири было открыто и золото.

Впервые его начали добывать на Алтае и в Забайкалье, а затем нашлись в Сибири такие россыпи, что обеспечивали они до трех четвертей общегосударственной добычи (по 1750 и более пудов в год).

В 1721 году в семи верстах от Верхне-Томского острога тобольский казачий сын рудознатец Волков обнаружил «горелую гору» двадцати саженей высотой. С тех пор стало известно о «сибирском горючем камне». Открытие Кузнецкого угольного бассейна было лишь началом.

184

Задание № 159

Барсова гора – жемчужина древности

Сибирь… Огромная страна, необъятные просторы лесов, многоводных рек и бескрайних болот.… Это несметные все умножающиеся минеральные богатства – нефть, газ… Русские люди появились в Сибири после похода Ермака около четырехсот лет назад, когда и были основаны многие сибирские города – Тюмень, Тобольск, Сургут… Край населяли в это время сравнительно немногочисленные народы – сибирские татары, манси, ханты, селькупы и ненцы. Как сообщают русские документы, они жили в «земляных городках», занимались охотой и рыбной ловлей. А какие народы жили в Сибири тысячу или две тысячи лет назад? Как они жили, откуда пришли, чем занимались? И когда вообще люди заселили этот суровый, огромный край? На эти и многие другие вопросы должна ответить археология.

Археологическое изучение Западной Сибири делает еще первые шаги, особенно в лесной зоне. И естественно, что наше внимание привлекла большая группа памятников в окрестностях города Сургута, которым грозит уничтожение в связи с развернувшимися здесь строительными работами.

Барсова гора находится в 15 км от Сургута. Но «гора» - это громко сказано! Обычный коренной берег могучей Оби, на несколько метров повыше окружающей местности, и вот она – Гора. Но главное – сухо. Нет болот – именно это в древности привлекало сюда людей! Обследования, проведенные Уральской экспедицией, показали, что на Барсовой горе на протяжении последних 2-3 тысяч лет непрерывно жили люди. Вдоль края береговой террасы здесь обнаружено около 50 укрепленных поселений – городищ. Такое скопление подобных памятников – уникальнейшее явление не только в археологии Сибири, но и России. До сих пор ещё не встречалось ничего сходного!

Каждый городок занимал небольшую площадку у края высокого берега Оби, обнесенную глубоким рвом и насыпным земляным валом. Сейчас эти укрепления сильно разрушены, и высота валов редко превышает 1 м. Но в свое время они достигали 3 м. Система укреплений городков различна: то это просто полукольцо или прямоугольник из

185

одного ряда рвов и валов, то многорядная линия сложной конфигурации. На некоторых укреплениях сохранились своеобразные бастионы около валов или ямы перед рвами.

Внутри городищ – остатки жилищ, в одних наземные, в других полуземлянки. Размеры жилищ невелики, и на одном городище их редко встретишь более десятка. На нескольких памятниках полуземлянки расположены двумя рядами, занимая практически всю внутреннюю площадку и оставляя свободной только улицу в средней части. Все население таких поселков не превышало 100-150 человек.

На наиболее высокой части Барсовой горы наша экспедиция открыла и уже три года вела раскопки оригинального поселения. На площади около 50 га сохранились следы более тысячи жилищ. Конечно, не все они существовали одновременно. Высокое сухое место использовалось древним населением для устройства зимних «квартир». Уже раскопаны остатки почти 50 жилищ. Это наземные строения со слегка углубленным полом и стенами из жердей, обложенные снаружи ветками и засыпанные песком. Размеры их различны – от 4 до 10 м в длину и 4-5 м в ширину. Внутри каждого жилища находится обычно очаг в виде простого кострища. В летнее время большинство населения покидало поселок и переселялось на новые места, где были богатые рыболовные угодья. Поэтому такие жилища использовались обычно не более 2-3 лет. Рыболовство и охота были, очевидно, в этих краях всегда основой хозяйства местного населения.

Многочисленные укрепленные городки свидетельствуют о том, что нередко здесь вспыхивали кровавые столкновения из-за охотничьих и рыболовных угодий, особенно когда сюда вторгались племена с юга (по В.Ф. Генингу).

Задание № 160

Сибирь как часть «глобального мира»

Для того чтобы судить о том, какой будет Сибирь в XXI веке, следует представить себе, каким станет окружающий нас мир (по крайней мере – в ближайшие десятилетия).

После исчезновения с политической карты социалистического лагеря

186

Россия, а вместе с ней и Сибирь стали частью единого «глобального мира». Новый мир, в который мы сегодня вступаем, создается очередным этапом постиндустриальной революции. Реальной силой в нем стали не природные ресурсы и традиционные факторы производства (земля, станки, здания и сооружения), а знания и созданные ни их основе высокие и информационные технологии.

Страны современного мира, который все более становится «глобальным», можно разделить на несколько групп, которые отличаются друг от друга, прежде всего тем, насколько они приближены к Будущему, создаваемому человеческой цивилизацией с помощью знаний, воплощенных в новейшие технологии:

1.Развитые страны, или «футурозоны» – это те, которые формируют образ Будущего, определяют ценность знания и информации, технологические способы их создания и распространения, выступают как образец «правильного» и «разумного» устройства общественной жизни. На такую роль претендуют, прежде всего, страны Северной Америки, Западной Европы и Япония. Они, как гигантские пылесосы, высасывают богатства сего мира, меняя их на «виртуальную ценность» знания, в том числе и в виде собственного имиджа наиболее «передовых и современных».

2.Группа стран, которые как бы копируют знание, созданное в

«футурозонах». Их условно можно назвать «копиистами». Здесь не создают технологий, основанных на передовом знании, но легко их воспринимают. Это Южная Корея, Малайзия, другие восточные драконы;

вЕвропе – Испания и Италия; в Азии – Турция. Все они после второй мировой войны демонстрируют высокую готовность воспринять и приспособить к свои нуждам западные ценности и систему управления. Часть из них, прежде всего Япония, выросли до такой степени, что сами стали образцом Будущего.

3.Зона «источников сырьевых ресурсов». В этих странах сконцентрированы природные ресурсы, которые используются в современной «глобальной экономике». Еще в 1970-е годы казалось, что именно сырьевые доноры будут определять контуры будущего мира. Эти прогнозы были основаны на том, что уже в ближайшем будущем нас ждет тотальный дефицит сырьевых ресурсов. Но 80-е годы, а затем 90-е, показали, что не природные ресурсы, а технологии определяют, в

187

конечном счете, что должно считаться сырьем. Именно поэтому стоимость последнего вот уже более десятилетия чаще снижается, а если и растет, то темпами гораздо меньшими, чем рост цены знаний и технологий. Таким образом, страны, входящие в зону источников сырьевых ресурсов, в своем экономическом, технологическом, а в конечном итоге, и культурнополитическом развитии зависимы от стран «футурозоны».

4. Зоны «отчуждения» – закрытые общества, которые пытаются сформировать собственную систему ценностей и целей, отличную от «глобального общества». Они замыкаются внутри собственных границ, существенно не влияя на мировые экономические, политические и культурные процессы.

Продолжающееся падение цен на добываемое в Сибири сырье, достигнув к середине 1998 года критического порога утраты рентабельности самым передовым и прибыльным сектором сибирского хозяйства – сырьевой индустрией, стало для нас сигналом, что Сибирь уже не принадлежит только тем, кто в ней живет, что она уже не может рассматриваться только как часть большой страны. Сибирь превратилась в часть «глобального общества», стала одной из его сырьевых зон.

Природные ресурсы и сориентированная на них сырьевая промышленность, являются источником благополучия Сибири, гордостью её регионов, становятся предметом социального смысла хозяйствования в регионе.

Но угроза паралича сибирской экономики не ликвидирована, она лишь отступила на время. Резкий скачок курса доллара по отношению к рублю вновь создал иллюзию сырьевого благополучия. Появились экспортные деньги в бюджете, но это мнимое благополучие. Рост тех же самых цен на топливо внутри страны вполне способен ввергнуть нас в новую депрессию, но уже на гораздо более худшем уровне.

Таким образом, включившись в «глобальный мир», Сибирь, с одной стороны, вступила на магистральный путь развития современного общества, но с другой – получила комплекс новых весьма серьезных экономических, социальных и политических проблем. «Глобальный мир» предъявил России и Сибири вызов.

188