
новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4
..pdfПредисловие ко второму изданию
Изменения, которые автор нашел нужным сделать во втором и третьем томах этого сочинения, основаны большей частью на новооткрытых фрагментах Лициниана, пополнивших наши недо статочные сведения об эпохе от битвы при Пидне до восстания Лепида по многим немаловажным пунктам, но, разумеется, по родивших тоже немало и новых загадок. С этими фрагментами автор ознакомился благодаря любезности издателя г-на Карла Пертца еще в гранках.
Бреславль Май 1857

Подвластные страны до эпохи Гракхов
С уничтожением Македонского царства владычество Рима было не только фактором, который твердо установился на всем простран стве от Геркулесовых столбов до устьев Нила и Оронта; оно тяготело над народами, как неотвратимый приговор судьбы, и, казалось, им оставалось только изнемогать в безнадежных попытках сопротивле ния или в безнадежной покорности. История имеет право требовать от серьезного читателя, чтобы он следовал за ней в дни счастья и бедствий, солнечные и ненастные; если б не это, историк, пожалуй, не устоял бы перед соблазном и отказался бы от безрадостной обязан ности проследить все разнообразные, но все же монотонные перипе тии борьбы между могуществом и бессилием. Эта борьба велась как в испанских областях, уже вошедших в состав римского государства, так и в африканских, эллинских и азиатских странах, над которыми Рим властвовал еще как над клиентами. Но если отдельные эпизоды этой борьбы и могут казаться незначительными и второстепенными, то все они в совокупности имеют глубокое историческое значение; прежде всего положение в Италии того времени становится понят ным лишь при уяснении обратного воздействия провинций на метро полию.
Кроме тех стран, которые можно считать естественным продол жением Италии (где, впрочем, туземное население далеко еще не было
покорено полностью и где лигуры, сардинцы и корсиканцы, отнюдь не к чести Рима, беспрестанно доставляли поводы для «деревенских триумфов»), в начале этого периода действительное господство Рима существовало только в обеих испанских провинциях; они занимали большую, восточную и южную, часть Пиренейского полуострова. Выше (I, 640 сл.) мы уже сделали попытку описать положение на этом полуострове: иберы и кельты, финикияне, эллины, римляне со ставляли здесь пестрое, смешанное население; здесь существовали в одно и то же время самые различные типы и ступени цивилизаций, многократно переплетаясь и скрещиваясь между собой: древнеибе рийская культура наряду с полнейшим варварством, высокий уровень образования в финикийских и греческих торговых городах наряду с первыми зачатками латинизации; развитию последней способствова ли многочисленные италики, занятые в серебряных рудниках, а так же сильные оккупационные отряды. В этом отношении следует отме тить римское поселение Италику (близ Севильи) и латинскую коло нию Картею (у Гибралтарской бухты). Картея была первой городской общиной за морем с латинской речью и италийским внутренним уст ройством. Италику основал Сципион Старший еще до своего отъезда из Испании (548) для тех из своих ветеранов, которые были непрочь остаться в Испании; однако, по всей вероятности, она была основана не как община граждан, а лишь как торговый пункт*. Основание Кар той относится к 583 г. оно было вызвано тем обстоятельством, что
римские солдаты прижили от испанских рабынь множество детей, которые являлись по закону рабами, но фактически выросли как сво бодные италики; государство признало их свободными и, объединив их со старыми жителями Картеи, дало им устройство латинской ко лонии.
С тех пор как Тиберий Семпроний Гракх организовал управление провинцией Эбро (575, 576), испанские земли около тридцати лет пользовались почти без перерыва благами мира, хотя в источниках и рассказывается несколько раз о походах против кельтиберов и лузитан. Более серьезные события произошли, однако, в 600 г. Под пред водительством своего вождя Пуника лузитане вторглись в римские владения, разбили соединенные силы обоих римских наместников и причинили им большие потери. Это побудило веттонов, живших меж ду Тахо и верхним Дуэро, соединиться с лузитанами. Усилившиеся таким образом, лузитане получили возможность распространить свои
*Вероятно, благодаря Сципиону Италика стала тем, что в Италии назы валось forumet conciliabulumciviumRomanorum. Позднее такимже путем возникли в Галлии Аквы Секстиевы. Гражданские общины возникают за морем лишь позднее, в Карфагене и Карбоне. Однако стоит отме тить, что б известном смысле начало им тоже было положено Сципи
оном.
набеги до берегов Средиземного моря и даже опустошить область бастуло-финикиян, недалеко от главного римского города Нового Карфагена (Картагены). В Риме отнеслись к этим событиям доста точно серьезно, чтобы отправить в Испанию консула, чего не бывало с 559 г. В целях ускорения отправки войск новому консулу было даже предложено вступить в должность на 2 Ч2месяца раньше законного срока — это была причина, по которой срок вступления консулов в должность был перенесен с 15 марта на 1 января и тем самым уста новлен начальный момент, которым мы пользуемся и по сей день. Но прежде чем консул Квинт Фульвкй Нобилиор успел прибыть со своей армией в Испанию, произошло серьезное сражение между на местником Дальней Испании претором Луцием Муммием и лузитанами, во главе которых после гибели Пуника стал его преемник Кезар. Битва произошла на правом берегу Тахо (601); счастье было сна чала на стороне римлян, они рассеяли войско лузитан и захватили их лагерь. Однако римское войско, уже утомленное походом и к тому же рассыпавшееся при преследовании неприятеля, было в конце кон цов наголову разбито уже побежденным противником. Римляне по теряли не только захваченный ими неприятельский лагерь, но и свой собственный, и, кроме того, 9 ООО человек убитыми. После этого пламя войны разгорелось с новой силой и широко распространилось по стра не. На левом берегу Тахо лузитане под предводительством Кавкена напали на подвластных Риму кельтиков (в Алентехо) и завладели их городом Конисторгом.
Лузитане послали кельтиберам отнятые у Муммия боевые знач ки, извещая их таким образом об одержанной победе и призывая к восстанию против Рима. У кельтиберов тоже было немало поводов для недовольства. Два небольших племени Кельтиберии — беллы и титты, жившие по соседству с могущественным племенем ареваков (у истоков Дуэро и Тахо), — решили поселиться вместе в одном из своих городов — Сегеде. Они уже начали возводить городские стены, но римские власти запретили им это на том основании, что законы Семпрония возбраняли подвластным общинам самовольно основы вать города. Одновременно римляне потребовали дани деньгами и воинами; эха дань была установлена договором, но фактически Рим уже давно не требовал ее. Испанцы отказались повиноваться обоим приказам; они заявили, что происходит лишь расширение уже суще ствовавшего города, а не основание нового, и что взимание дани было не просто приостановлено, а полностью отменено римлянами. Тогда Нобилиор вступил в Ближнюю Испанию с армией почти в 30 ООО че ловек; в состав ее входили также нумидийская конница и 10 слонов. Стены нового города Сегеды еще не были достроены, и большинство горожан сдалось. Но самые решительные из них, забрав с собой жен и детей, бежали к могущественным аревакам и стали призывать их к
совместной борьбе против Рима. Ареваки, ободренные победой лузитан над Муммием, приняли предложение и выбрали своим полковод цем Кара, одного из сегеданских беглецов. На третий день после сво его избрания этот храбрый вождь пал в бою, но римское войско было разбито, и около 6 ООО римских граждан погибло. С тех пор с днем 23 августа — праздником вулканалий связывалась у римлян память о печальном событии. Однако гибель вождя побудила ареваков от ступить в самую сильную их крепость, город Нуманцию, теперь Гаррей, на расстояние одной испанской мили (legua) к северу от Сории на р. Дуэро; куда за ними последовал и Нобилиор. Под стенами этого города произошло второесражение. Сначала римляне с помощью своих слонов оттеснили испанцев в город; но при этом был ранен один из слонов, из-за чего в рядах римлян возникло замешательство, и они потерпели вторичное поражение от неприятеля, снова вышедшего из города. Эта и другие неудачи, как, например, истребление римского кавалерийского отряда, высланного для набора подкреплений, настоль ко ухудшили положение римлян в Ближней Испании, что крепость Окилис, где находились казна и запасы римлян, передалась неприя телю, и ареваки надеялись, правда, безуспешно, что они смогут про диктовать римлянам свои условия мира. Впрочем, эти неудачи рим лян несколько уравновешивались успешными действиями Муммия в южной провинции. Хотя его войско было ослаблено понесенным по ражением, ему удалось разбить на правом берегу Тахо лузитан, нео сторожно рассеявших свои силы. Затем Муммий перешел на левый берег Тахо, где лузитане вторглись во всю римскую территорию и даже делали набеги вплоть до Африки. Муммий очистил от врага всю южную провинцию. В Северную Испанию сенат отправил в сле дующем году (602) значительные подкрепления, а вместо бездарного Нобилиора назначил главнокомандующим консула Марка Клавдия Марцелла. Еще будучи претором, в 568 г. Марцелл отличился в Ис пании, а затем, будучи дважды консулом, закрепил за собой славу талантливого полководца. Его умелое руководство и в еще большей мере его мягкость быстро изменили положение. Крепость Окилис немедленно сдалась ему, и даже ареваки (Марцелл поддержал в них надежду, что им будет дарован мир при уплате умеренной контрибу ции) заключили перемирие и отправили послов в Рим. Марцелл по лучил возможность отправиться в южную провинцию; здесь веттоны и лузитане подчинялись претору Марку Атилию, пока он со своим войском находился в их области, но после его ухода тотчас снова вос стали и начали опустошать земли римских союзников. Прибытие кон сула восстановило порядок; в то время, когда он зимовал в Кордубе, военные действия прекратились на всем полуострове.
Между тем в Риме обсуждался вопрос о мире с ареваками. Пока зательно для внутреннего положения Испании, что мирные предло
жения ареваков были отвергнуты в Риме главным образом по насто янию посланцев от существовавшей у ареваков римской партии. Они заявили, что, если Рим не хочет обречь на гибель преданную ему часть населения Испании, остается либо ежегодно отправлять в Испанию консула с соответствующей армией, либо же теперь показать реши тельный пример и наказать виновных. Поэтому послы ареваков были отпущены без окончательного ответа, и решено было энергично про должать войну. Итак, весной следующего года (603) Марцеллу при ходилось возобновить войну против ареваков. Однако, как утвержда ют, он не желал уступить славу окончания войны своему преемнику, прибытия которого он ожидал в скором времени; или же, что, пожа луй, правдоподобнее, он, подобно Гракху, считал, что мягкое обхож дение с испанцами — первое условие длительного мира. Так или ина че, после тайного совещания римского полководца с самыми влия тельными представителями ареваков, под стенами Нуманции был заключен мирный договор. Ареваки сдались на милость победителя, но, приняв обязательство уплатить контрибуцию и выдать заложни ков, были восстановлены в своих прежних договорных правах.
Когда новый главнокомандующий консул Луций Лукулл прибыл в армию, он нашел, что война, для ведения которой он был прислан, уже закончена формальным мирным договором. Итак, рушилась, казалось, его надежда вернуться из Испании со славой, а главное — с деньгами. Впрочем, выход из положения был найден. По собствен ному почину Лукулл напал на западных соседей ареваков, в то время еще независимое кельтиберийское племя вакеев, которое сохраняло самые дружественные отношения с римлянами. На вопрос испанцев, в чем они провинились, Лукулл ответил нападением на город Кауку (Кока, в 8 испанских милях на запад от Сеговии). Испуганные жите ли думали купить условия капитуляции ценой тяжелых денежных жертв; но римские войска вступили в город и без всякого повода пе ребили часть жителей, другую — обратили в рабство. После этого геройского подвига, стоившего жизни около 20 ООО безоружных лю дей, поход римских войск продолжался. На их пути жители селений и городов или совершенно покидали их, или же запирали перед рим лянами ворота, как, например, жители укрепленной Интеркатии и главного города вакеев Паллантии (теперь Паленсия). Алчность попа лась в свои собственные сети: ни одна община не хотела капитулиро вать перед вероломным полководцем; поголовное бегство жителей не только сокращало добычу римлян, но также делало почти невоз можным долгое пребывание их в этих негостеприимных краях. Под стенами Интеркатии уважаемому военному трибуну Сципиону Эмилиану, родному сыну победителя при Пидне и приемному внуку по бедителя при Заме, удалось убедить жителей заключить договор; он поручился за его выполнение своим честным словом, так как слову
главнокомандующего никто уже не верил. Согласно этому договору, римская армия, получив скот и одежду, отступила. Но осаду Паллантии пришлось снять из-за недостатка в съестных припасах; римляне ушли, и ваккеи преследовали их до реки Дуэро. После этого Лукулл отправился в южную провинцию, где претор Сервий Сульпиций Гальба в этом году потерпел поражение от лузитан. Оба полководца провели зиму недалеко друг от друга: Лукулл в области турдетанов, а Гальба под Конисторгом. В следующем году (604) они совместно напали на лузитан. На берегах Гадитанского пролива Лукулл добился некото рых успехов в борьбе с лузитанами. Гальба достиг больших результа тов. Он заключил договор с тремя лузитанскими племенами на пра вом берегу Тахо и обещал переселить их на лучшие места; но когда варвары в количестве 7 ООО человек явились к нему за обещанными землями, римляне разделили их на три отряда, разоружили их, часть увели в рабство, часть перебили. Вряд ли кто-либо вел войну с такой жестокостью, алчностью и вероломством, как оба эти полководца. Однако, благодаря богатству, приобретенному таким преступным спо собом, один из них избежал обвинительного приговора, а другой даже не был привлечен к суду. Катон Старший еще на 85 году своей жиз ни, за несколько месяцев до смерти, пытался привлечь Гальбу к от ветственности перед гражданами. Но слезы детей Гальбы и приве зенное им золото доказали римскому народу его невиновность.
Испанские дела были снова предоставлены обычным наместни кам. Причиной этого были не столько позорные успехи Лукулла и Гальбы в Испании, сколько начало в 605 г. четвертой македонской и третьей карфагенской войны. Лузитане, не усмиренные, а напротив, ожесточенные вероломством Лукулла, непрестанно опустошали бо гатую Турдетанскую область. Против них выступил римский намест ник Гай Ветилий (607—608)*. И не только разбил лузитан, но и заг нал все их войско на холм, где их, казалось, ждала неизбежная ги
*Хронология войны с Вириатом мало надежна. Установлено, что впер вые Вириат выступил в борьбе с Ветилием (Appian, Hisp., 61; Liv., 52; Oros., 5, 4), а погиб в 615 г. (Diodor, Vat., с. 110 и некоторые дру гие). Продолжительность его власти определяют в 8 лет (Appian, Hisp., 63), в 10 лет (Justin, 44, 2), в 11 лет СDiodor, с. 57), в 15 лет (Liv., 54; Eutrop., 4 .16; Oros., 5,4;Flor., 1, 33) и в20 лет (Vellei, 2, 90). Первая версия отчасти правдоподобна, так как Диодор (с. 591; Vat.,
с.107, 108) и Орозий (5, 4) связывают выступление Вириата с разру шением Коринфа.
Из римских наместников, с которыми боролся Вириат, некото рые, вне всякого сомнения, принадлежат к наместникам северной про
винции, так как если Вириат действовал преимущественно в южной провинции, то все же не только в ней (Liv., 52), поэтому нельзя по числу этих имен вычислять годы его предводительства.
268
бель. Договор о капитуляции уже был почти заключен, когда высту пил Вириат. Это был человек низкого происхождения; в юности он храбро защищал свои стада от диких зверей и разбойников, а теперь, в более тяжелых боях, он стал грозным вождем партизан. Он был в числе немногих, случайно спасшихся от вероломного нападения Гальбы; он предупреждал своих соотечественников ее полагаться на че стное слово римлян и обещал выручить их, если они будут ему пови новаться. Его слова и пример подействовали; войско объявило его своим начальником. Вириат приказал своим воинам отправиться от дельными отрядами и разными дорогами к назначенному сборному пункту. Сам же организовал из искуснейших всадников и самых на дежных воинов отряд в 1 ООО человек и с их помощью прикрывал отступление. Римляне, не имея легкой кавалерии, не осмелились на глазах неприятельской конницы дробить свои силы для преследова ния лузитан. В течение целых двух дней Вириат во главе своего не большого отряда удерживал все римское войско. Затем ночью он вне запно исчез и поспешил к общему сборному пункту. РимскийЛюлководец отправился вслед за ним, но попал в искусно устроенную заса ду. Потеряв половину своей армии, он был взят в плен и убит. Остат ки его армии с трудом спаслись, укрывшись в колонии Картее на берегу пролива. На помощь разбитым римлянам спешно было от правлено с берегов Эбро испанское ополчение в количестве 5 ООО че ловек, но Вириат уничтожил этот отряд еще в пути. Во всей Карпетанской области он властвовал столь неограниченно, что римляне даже не осмелились вызвать его здесь на бой. Вириат, признанный теперь повелителем и царем всех лузитанских племен, умел при всем этом сохранить простой облик бывшего пастуха. Он не носил никаких вне шних знаков своего сана, по которым можно было бы отличить его от простого солдата. Когда тесть его Астольпа, царек в римской Ис пании, устроил роскошный свадебный пир, Вириат не притронулся к золотой посуде и к прекрасному угощению и, посадив невесту на коня, ускакал с нею в свои горы. Из добычи он никогда не брал себе больше того, что уделял каждому из своих соратников. Только по высокому росту и меткой остроумной речи солдаты узнавали своего полковод ца. А больше всего его отличали необычайно умеренный образ жиз ни и энергия. Он всегда спал в полном вооружении, в битве сражал ся впереди всех. Казалось, что в эту глубоко прозаическую эпоху возродился один из героев Гомера. Далеко по всей Испании разнес лась слава Вириата; отважный испанский народ уже видел в нем героя, которому суждено разбить, наконец, оковы чужеземного вла дычества.
Следующие годы командования Вириата ознаменовались необы чайными успехами в Южной и Северной Испании. Правда, Гай Лелий выдержал с ним бой; уничтожив же авангард претора Гая Плав-
тия, Вириат заманил его на правый берег Тахо и там нанес такое тя желое поражение, что римскому полководцу пришлось в середине лета удалиться на зимние квартиры. Впоследствии Гай Плавтий был обвинен перед римским народом в том, что он навлек этим на римс кую республику бесчестие; он вынужден был остаться на чужбине. Вириат уничтожил также войско наместника (по-видимому, Ближ ней провинции) Клавдия Унимана, разбил войско Гая Нигидия и опу стошил всю равнину на большом протяжении. На горах Испании вод ружены были победные трофеи, украшенные значками римских на местников и оружием римских легионеров. В Риме с изумлением и стыдом узнали о победах варварского царя.
Командование в испанской войне было теперь передано испытан ному полководцу, второму сыну победителя при Пидне, консулу Квин ту Фабию Максиму Эмилиану (609). Однако Рим не решался уже по слать на ненавистную войну опытных в военном деле ветеранов, только что вернувшихся из Македонии и Африки. Оба легиона, приведенные М акетам, состояли из новобранцев и были не намного надежнее, чем старая, совершенно деморализованная испанская армия. В пер вых стычках успех по-прежнему оставался на стороне лузитан. Тогда осторожный полководец Максим продержал свою армию весь оста ток года в лагере близ Урсона (Осуна, к юго-востоку от Севильи), уклоняясь от сражения. Лишь в следующем году (610), когда его вой ско в мелких стычках приобрело боеспособность, он вступает в сра жения с врагом, одерживает победы и после удачных боев отправля ется на зимние квартиры в Кордубу. Но когда Максима сменил но вый главнокомандующий — трусливый и бездарный претор Квинктий, римляне снова начали терпеть поражение за поражением. Квинктий тоже среди лета заперся в Кордубе, а отряды Вириата наводнили южную провинцию (611). Преемник Квинктия, приемный брат Мак сима Эмилиана, Квинт Фабий Максим Сервилиан, посланный на по луостров с двумя свежими легионами и 10 слонами, пытался вторг нуться в Лузитанскую область. Однако после ряда сражений, не имев ших решающего значения, и после штурма римского лагеря, который лишь с трудом удалось отразить, Сервилиан вынужден был отсту пить на римскую территорию. Вириат последовал за ним в провин цию. Но так как его войска, по обыкновению испанских инсургентов, внезапно разбежались, ему тоже пришлось вернуться в Лузитанию (612). В следующем году (613) Сервилиан снова перешел в наступле ние. Пройдя местности, лежащие по берегам Бетиса и Анаса, он про ник в Лузитанию и завладел многими поселениями. Много инсурген тов попало в плен. Вожди —- числом около 500 — были казнены. Тем из пленников, которые перебежали к неприятелю с римской тер ритории, отрубили руки, остальных продали в рабство. Но и на этот раз испанская война сохранила свой характер коварства и непостоян
ства. После всех этих успехов римского оружия Вириат напал на рим лян в то время, когда они осаждали Эризану. Он разбил их и загнал на скалу, где они оказались всецело во власти неприятеля. Вириат здесь поступил так же, как некогда самнитский вождь в Кавдинском ущельи: он ограничился заключением мирного договора с Сервилианом. Римляне признали лузитанское государство суверенным, а Вириата его царем. Этот договор не увеличивал могущества римлян и унижал их национальную честь. Но в Риме были рады отделаться от тягостной войны, и договор был ратифицирован сенатом и народом. Однако сводный брат и преемник Сервилиана Квинт Сервилий Цепион был недоволен такой уступчивостью, и сенат по своей слабости сначала уполномочил консула на тайную интригу против Вириата, а затем оставил без внимания открытое и неприкрашенное нарушение данного слова. Цепион вторгся в Лузитанию и прошел по всей стране до области веттонов и галлеков. Вириат уклонялся от столкновения с превосходными силами римлян и ловким маневрированием избежал встречи с неприятелем (614). Но в следующем году (615) нападение возобновил не только Цепион, —в Лузитанию также вторглось войс ко Марка Попилия, освободившееся в северной провинции. Тогда Вириат стал просить мира на любых условиях. От него потребовали выдачи римлянам всех тех, кто перешел к нему е римской террито рии, в том числе и его тестя. Вириат повиновался. Часть выданных римляне казнили, другим отрубили руки. Этим дело не ограничи лось. Римляне обычно не сразу объявляли побежденным их участь. Они предъявляли лузитанам одно требование за другим, — одно не выносимее другого. Наконец, от лузитан потребовали даже сдачи всего оружия. Тогда Вириат еще раз вспомнил об участи тех своих соотече ственников, которых разоружил Гальба. Он снова взялся за меч, но было уже поздно. Его колебания посеяли семена измены в его бли жайшем окружении. Трое из его приближенных —Аудас, Диталькон и Минуций из Урсона, — отчаявшись в возможности победы, доби лись у царя разрешения снова вступить в мирные переговоры с Цепионом; они воспользовались этим случаем, чтобы обеспечить себе лич ную амнистию и вознаграждение, и продать врагам жизнь лузитанского героя. Возвратившись в лагерь, они уверили царя в самом благо приятном исходе своих переговоров, а ночью закололи его, когда он спал в своем шатре. Лузитане почтили память своего вождя неслы ханно торжественным погребением; двести пар борцов сражались на погребальных играх. Еще большую честь они оказали ему тем, что не прекратили борьбы, а на место погибшего героя избрали своим вож дем Тавтама. Новый полководец набросал смелый план — отнять у римлян Сагунт, но он не обладал ни мудрой выдержкой, ни военны ми способностями своего предшественника. Поход на Сагунт окон чился полной неудачей; на обратном пути во время переправы через