141 Passct r. /. Industrie

(Ums la gfajnilitt

dc Hnnieaux... 1954, p. 24 sq.

^|g: Hislian- </<• Bordeaux

P.p. C'h. Higounct, IV.

p. 500. 520.

'«' P. Lc Grand

d'Aussy J.-B. Op. cil.. II.

p. 307 308.

«•* /Ли/., p. 315.

145 Husson a. Op. Cil.,

p. 212.218.

"«• A. N.. A. E.. B'. 757,

17 juillct 16X7. Письмо

Бомрспо С'сньслч.

"»⁷ A. N.. Marine. W.

463, f 75

ственно, что «пивное царство» не имело точных границ на Западе или на Юге. Оно продвигалось, и даже довольно быстро. к югу, в особенности в XVII в., с голландской экспансией. В Бордо, царстве вина, где решительно противились внедрению пивоварен ¹⁹¹, ввозное пиво лилось рекой в трактирах пригоро­да Шартрон, «колонизованного» голландцами и другими ино­странцами ^|92. И даже больше того: с 1542 г. в Севилье, еще одной винной столице, но также и столице международной тор­говли, имелась будто бы пивоварня. На Западе существовала широкая и неопределенная пограничная зона, здесь устройство пивоварен никогда не приобретало характера революции. Так было в Лотарингии с ее виноградниками среднего качества и не­стабильной урожайностью. Так было вплоть до самого Пари­жа. Для Леграна д'Осси («Частная жизнь французов», 1782 г.) пиво было напитком бедняков, и всякий период затруднений расширял его потребление; и напротив, благоприятная эконо­мическая конъюнктура превращала пьющих пиво в пьющих ви­но. Засим следуют несколько примеров из прошлого, и «разве не видели мы сами,-добавляет он,-как несчастья Семилетней войны (1756-1763 гг.) приводили к подобным результатам? Го­рода, где до того знали только вино, научились использовать пиво, и сам я знаю такой город в Шампани, где за год были устроены сразу четыре пивоварни» ¹⁹-\

Однако с 1750 по 1780 г. пиво познает в Париже продолжи­тельный кризис (но противоречие лишь кажущееся, ибо в мас­штабах долгосрочных это был период быстрого экономичес­кого развития). Число пивоваров сократилось с 75 до 23, производство - с 75 тыс мюидов (1 мюид = 286 литрам) до 26 тыс. Бедные пивовары: ведь каждый год им приходилось ин­тересоваться урожаем яблок и пытаться за счет сидра вернуть то, что они теряли на пиве!¹⁹⁴ С этой точки зрения ситуация не улучшилась и накануне Революции, полная победа оставалась за вином: с 1781 по 1786 г. его потребление в Париже поднялось до 730 тыс. гектолитров (округленная годовая цифра) против 54 тыс. гектолитров для пива, т.е. соотношение составляло 13,5 к 1. Но вот то, что подтвердит тезис Леграна д'Осси: в пе­риод очевидных экономических трудностей- с 1820 по 1840 г.-потребление вина в том же самом Париже соотносилось с по­треблением пива как 6,9 к I. Наблюдался относительный успех пива ^.

Но пиво существовало не только под знаком бедности, вроде английского small beer, которое варили дома и которое ежеднев­но сопровождало холодное мясо (cold meat) и овсяное печенье (oat сакс). Наряду с пивом за полгроша для народа Нидерланды с XVI в. знали ввоз из Лейпцига пива как предмета роскоши для богачей. В 1687 г. французский посол в Лондоне регулярно от­правлял маркизу де Сеньелэ посылки с британским элем, «ко­торый именуют ламбетским элем», а не с «крепким элем, [коего] вкус совсем не нравится во Франции и [который] опьяняет, как вино, и стоит столь же дорого» ^|96. В конце XVII в. пиво высше­го качества экспортировалось из Брауншвейга и Бремена до самой Ост-Индии ¹⁹⁷. По всей Германии, в Чехии, в Польше бурный рост городского пивоварения, которое зачастую прини-

Пивоварня «Три лилии» («De Drye Lelyen») в Гарлеме в 1627 г. Картина Я. А. Матама. Музей Франса Хальса в Гарлеме.

¹⁴⁸ См., например.

Dclamare N. Op. cil . II.

p. 975-976. или

Постановление

Парламентски! о суда от

сентября 1740 i.

о запрещении нива во

время юлола.

^lw Knaust И. \от

Bierhrauen. 1575.

²⁰⁰ Ссылка утеряна.

мало промышленные масштабы, оттеснял на второй план лег­кое, порой приготовленное без хмеля барское и крестьянское пи­во. На этот счет мы располагаем огромной литературой. Действительно, пиво стало объектом законодательства¹⁹⁸, как и сбыт в тех местностях, где его потребляли Города следили за его изготовлением. Так, в Нюрнберге пиво можно было варить только со дня св. Михаила до вербного воскресенья. И печата­лись книги с восхвалением достоинств прославленных его сор­тов, число которых возрастало от года к году. Так, скажем, вы­шедшая в 1575 г. книга Генриха Кнауста дает список названий и прозвищ этих знаменитых сортов пива и рассказывает об их ме­дицинских достоинствах для пьющих¹⁹⁹. Но всякой репутации суждено меняться. В Московской Руси, где все запаздывало, по­требитель еще в 1655 г. доставал ячменное пиво («cervoi.se») и водку в казенных кабаках одновременно с покупкой (опять-таки в целях пополнения казны государства - торговца и монополи­ста) соленой рыбы, икры или черного каракуля, ввозившегося из Астрахани и Персии²⁰⁰.

Таким образом, в мире существовали миллионы «пивных утроб». Но пившие вина жители винодельческих стран насмеха­лись над этим северным напитком. Так, испанский солдат, участник битвы при Нёрдлингене, испытывал к пиву только пре­зрение и остерегался даже прикоснуться к нему, «так как оно мне всегда напоминало конскую мочу, да еще от коня, страдаю­щего горячкой». Однако пятью годами позднее он отважился попробовать его в виде опыта. Увы, то, что он пил на протяже­нии всего того вечера, оказалось «кружками слабительного»

И t.iiiiniicc и ооычное: пища и нанижи

260

Нашпкк и «но 1О\жлак)1Ш!с>

261