253 Gourou p. L 'Amerique iropicale vt auxtrale. 1976, p 29-32. 2« Ibid., p. 32.

Естественно, что между крупными зонами такого мотыжно­го земледелия намечаются варианты. Так, наличие в африкан­ских степях и саваннах крупного скота, буйволов и быков, види­мо, связано с ею распространением в древности, начиная с зоны пахотных земледельцев Абиссинского нагорья. А издавна воз­делываемый и характерный для зон мотыжного земледелия ба­нан (то обстоятельство, что он не может размножаться семена­ми, а только саженцами, служит, по-видимому, доказатель­ством древности его кулы ивирования) огсутствует тем не менее в окраинных областях, скажем в Судане, к северу от Нигера, или в Новой Зеландии, чей климат поразил полинезийцев-маори (для них он оказался суров), которых их удивительные по смело­сти плавания на пирогах с балансиром забросили на эти бурные берега в IX XIV вв.

Но существенное исключение составляет доколумбова Аме­рика. Мотыжные земледельцы, создавшие поздние и хрупкие цивилизации Анд и мексиканских плато, вели свое начало от на­родов азиатского происхождения, которые несколькими волна­ми пришли в Америку через Берингов пролив. Самые древние следы человека, обнаруженные до сего времени, восходя г ко времени между 48 и 46 тысячелетиями д > н. э. Но археологиче­ские раскопки продолжаются, и эта датировка рискует в тот или иной момент быть поставленной под сомнение. Что, види­мо, не подлежит дискуссии, так это древность человека в Аме­рике, его явно монголоидный облик и невероятная глубина прошлого, предшествовавшего успехам амеряканских индейцев. Охота и рыболовство обусловливали эти беспорядочные, на наш взгляд, передвижения мелких групп людей доисторическо­го времени. Пройдя весь континент с севера на юг, они около 6 тысячелетия до н.э. достигнут Огненной Земли. Не удиви­тельно ли, что здесь, на краю света, еще существуют лоша­ди -дичь, которая уже столетия назад исчезла из прочих об­ластей Нового Света²⁵³?

Люди, пришедшие с севера, к которым, вероятно, присоеди­нились экипажи каких-то судов, отплывавших от китайских, японских или полинезийских берегов и угнанных штормами за Тихий океан, рассеялись на огромном пространстве Американ­ского континента изолированными мелкими группками, ко­торые замкнулись в своей изоляции, чтобы создать свои соб­ственные культуры и языки, не связанные друг с другом. Удивительно, что некоторые из таких языков разбросаны в гео-г рафическом плане островками посреди лингвистически чуждых им пространств²⁵⁴. Малочисленность первоначальных при­шельцев из Азии позволяет понять, что все сложилось на месте, исключая отдельные черты культуры, напоминающие об отда­ленном родстве. На протяжении этого долгого процесса ново­прибывшие использовали и развили сырьевые ресурсы. Лишь с запозданием появилось земледелие, основанное на маниоке, сладком батате, картофеле и маисе. Особенно на последнем, ко­торый, несомненно, пришел из Мексики и повлек за собой не­нормальное распостраненне мотыги в умеренных климатиче­ских зонах на севере и юге континента, далеко за пределами тропических или жарких районов зоны возделывания маниоки.

\ ico ikk n uim.m

\ k;ik

Миграции меланезийцев и полинезийцев до XIV в.

Отмстим штатские размеры rpcyi о. ц,н ика

ПОЛИНОИЙСКИХ

плаваний: от Ганайских островов до острова Пасхи и Ноной Зеландии.

^:" P. Jean t-'rancois dc Rome. Op tit, p 90

3. Недавние смешения. Однако даже в примитивном мире мотыги при том перемешивании культурных форм, какое вско­ре воспоследовало из единства морских нулей в мире, происхо­дят новые смешения, и «вкрапления» становятся все более и бо­лее многочисленны. Скажем, я отмечал появление в Конго маниоки, сладкого батата, арахиса, кукурузы; это были сча­стливые находки, обязанные своим происхождением морепла­ванию и торговле португальцев. Но новички росли как могли посреди прежних растений: кукуруза и маниока наряду с про­сом разных цветов, белым или красным, из которою, разведя ею водой, можно было получить своего рода поленту. Высу­шенная, она может храниться два-три дня. «Она служит хлебом и никак не вредит здоровью»²⁵⁵. Точно гак же и ввезенные опять-таки португальцами овощи капуста, тыква, латук, пе­трушка, цикорий, чеснок обычно плохо приживаю гея рядом с автохтонными горохом и бобами, но не исчезают совсем.

Самым самобытным остается то «обрамление», которое обеспечивают африканские пищевые деревья: кола, бананы, а еще больше-пальмы, которые очень разнообразны и дают масло, вино, уксус, текстильное волокно, листья... «Повсюду мы встречаем дары пальмы: в оградах и кровлях домов, в ло­вушках для дичи и в вершах рыболовов, в казне [куски ткани в Конго служили деньгами], как и в одежде, косметике, терапии.

-"■« Halandicr Ci. 1м Г/с quoluluimc аи rawumr <le Kongo du XV f аи XVIIf sihU: 1%5. Г Tl 7R