Два взгляда на жизнь

Американка Тельма Томпсон вспоминала, что во время войны ее мужа назначили на службу в военный учебный лагерь недалеко от пустыни в штате Нью-Мексико. Она поехала вместе с ним.

Мужа послали на военное учение в пустыне, и она осталась совершенно одна в крошечном доме. Жара была невыносимой. Вокруг дома были только мексиканцы и

105

индейцы, не умевшие говорить по-английски. Ветер дул непрерывно, и все, даже воздух, было полно песка.

Она возненавидела это место и чувствовала себя очень несчастной. Своим родителям она написала, что не может больше терпеть ни минуты и хочет вернуться домой. Отец ответил ей письмом, в котором было всего две строчки:

"Два человека смотрели сквозь тюремную решетку. Один видел грязь, другой видел звезды".

Эти строчки полностью изменили жизнь молодой жен­щины.

1. Попробуйте понять, как изменилась жизнь молодой женщи­ны. Сравните с продолжением авторского текста в ответе (п. 1).

2. Как вы объясните, почему так изменилась жизнь Тельмы?

Ответ

1. Тельма много раз перечитывала эти строчки, и ей стало стыдно за себя. Она решила постараться найти хорошие стороны в своей жизни. Вскоре она подружилась с местными жителями. Они ответили на ее дружелюбие искренней любовью. Она изучала диковинные формы как­тусов, наблюдала заход солнца в пустыне, искала морские раковины, которые пролежали там миллионы лет с тех пор, как пустыня была дном океана.

Что же изменилось? Пустыня не изменилась. Индейцы остались такими же. Изменилась она сама. Она превра­тила свои мучительные переживания в самое волнующее приключение ее жизни. "Я открыла новый мир, - писала она, - он взволновал и вдохновил меня... Я выглянула из созданной мною тюрьмы и увидела звезды".

(По книге Д. Карнеги "Как перестать

беспокоиться и начать жить".)

2. Вы правы, если ответили, что под влиянием письма отца изменилась ее установка, а вслед за ней и вся жизнь.

106

ЭФФЕКТ ОБМАНУТОГО ОЖИДАНИЯ

У читателя всегда есть какие-то ожидания: они либо существуют еще до начала восприятия ("вот это но­вый детектив", "вот это увлекательный роман", "а вот это задали прочитать ко вторнику"), либо возникают в процессе восприятия именно потому, что автор спе­циально строит свой текст так, чтобы они возникли. О первом виде ожиданий мы рассказывали в разделе "Что такое установка", о втором - немного там же, не­много в разделе "Заглавие", а подробнее поговорим сей­час.

Обманутыми могут оказаться и ожидания, которые бы­ли у вас до чтения ("ну и детектив, я уже на третьей стра­нице догадался, чем все кончится..."), и ожидания, кото­рые возникают в процессе чтения. Понять, в чем состоит эффект "обмана", - значит разобраться в том, как это было устроено ("подстроено") автором и мог ли читатель заметить эти приемы.

Попробуем проследить, как именно возникает эффект обманутого ожидания. Рассмотрим на примере конкрет­ного текста, в какой момент и почему читатель вдруг до­гадывается, что он обманулся в своих ожиданиях.

Не сомневаемся, что вы читали пушкинскую оду "Воль­ность". Но все же напомним одну ее строфу:

Увы! куда ни брошу взор –

Везде бичи, везде железы,

Законов гибельный позор.

Неволи немощные слезы:

Везде неправедная Власть

В сгущенной мгле предрассуждений

Воссела - Рабства грозный Гений

И Славы роковая страсть.

Сейчас мы вспомним другое стихотворение А. С. Пуш­кина, к которому, как нам кажется, так и хочется поста­вить эпиграфом строчку из оды "Вольность": "Увы! куда ни брошу взор…"

107

Будем читать текст стихотворения не весь сразу, а "пор­циями", фрагментами, как мы это уже не раз делали при работе с заданиями. По ходу чтения будем разбираться, какую установку создает поэт самим построением текста, какое ожидание возникает у читателя, то есть, проще говоря, попробуем понять, "к чему клонит" автор.

Краев чужих неопытный любитель

И своего всегдашний обвинитель,

Я говорил: в отечестве моем

Где верный ум, где гений мы найдем?

Где гражданин с душою благородной,

Возвышенной и пламенно свободной?

Нужно ли отвечать на вопросы, которые задает "всег­дашний обвинитель", или он сам знает ответы - как вам кажется? ...Вы правы. Это риторические вопросы, ответов не требующие. Читаем дальше.

Где женщина - не с хладной красотой,

Но с пламенной, пленительной, живой?

Где разговор найду непринужденный,

Блистательный, веселый, просвещенный?

С кем можно быть не хладным,

не пустым?

Из первого и второго фрагментов выпишем все "предметы речи". Сформулируем отношение лирического героя к каж­дому из этих "предметов" в отдельности и к отечеству в целом.

(В первом фрагменте "предметами речи" являются ум, гениальность ("гений"), благородство, душа, гражданские чувства и т.п. Вывод - ничего этого нет "в отечестве моем". Второй отрывок касается больше, как принято го­ворить, "светского общества": женщин и разговора. Кра­сота женщин - хладная, а разговоры, как следует из контекста, - глупые, скучные и принужденные.)

Согласны ли вы, что наш гипотетический эпиграф из оды "Вольность" (Увы! куда ни брошу взор...) действи­тельно подходит к стихотворению "Краев чужих

108

неопытный любитель...", по крайней мере к той его части, которую мы прочли? И в том и в другом текстах - размышление об отечестве, критика его пороков, в них похожее настроение и даже похожие конструкции (ри­торические повторы ...везде...; ...где...) и похожие слова (общественно-политическая лексика). Значит, стихотво­рение "Краев чужих неопытный любитель..." относится к гражданской лирике - именно такие ожидания сфор­мировал у нас автор.

Читаем следующую строку стихотворения.

Отечество почти я ненавидел -

Совпали ли наши ожидания с этим выводом? Какое слово показалось неожиданным?

(Не сомневаемся в правильном ответе. В целом такой вывод — о том, что поэт не принимает, не может принять современного ему общества - мы и ожидали, но слово почти появилось непредсказуемо.)

Это почти для внимательного читателя говорит о мно­гом. Оно подсказывает: стихотворение закончится тем, что обвинитель найдет в отечестве хоть что-то положи­тельное. Но что именно?

Читайте последние две строки.

Но я вчера Голицыну увидел

И примирен с отечеством моим.

Ожидали ли вы такого финала? Какие чувства вы испы­тали, прочитав эти две строки? Сравните свои читательс­кие ощущения с нашей читательской реакцией.

(Ничего себе! На одной чаше весов - пороки отечества, на другой — Голицыну увидел (увидел, только увидел!).

В этом стихотворении нет ни слова о любви! Но объяс­нение в ней состоялось, и действует оно тем сильнее, чем больше использовано общественно-политической лексики (совершенно неподходящей к любовной теме), чем дальше автор "уводил" читателя от подлинного предмета стихот­ворения, чем сильнее контраст, чем более неожиданным - на фоне всего текста - выглядит его финал.

109

Такой прием построения текста как раз и называется эффектом обманутого читательского ожидания.

Абрам Терц в своем эссе "Прогулки с Пушкиным" описывает тот же эффект немного иначе, пользуясь терминологией цирковых фокусников:

...Пушкин бросает фразу, решительность которой нас озадачивает: "Отечество почти я ненавидел" (?!). Не пугайтесь: следует — ап! — и честь Отечества восстановлена:

Отечество почти я ненавидел —

Но я вчера Голицыну увидел

И примирен с отечеством моим.

И маэстро, улыбаясь, раскланивается.

(Наш разбор стихотворения "Краев чужих неопытный любитель..." закончен только с одной точки зрения: как проявляется в нем эффект обманутого ожидания. Но полностью его смысла мы, наверное, еще не раскрыли. Только ли улыбку вызывает чтение этого стихотворения? Мы сказали, что его общественно-политическое содержание - лишь уловка, для того чтобы эффектнее признаться в любви Голицыной. А может быть, наоборот? Признание в любви - только прием, чтобы под его прикрытием выразить свои гражданские чувства? Какие это чувства? Ненависть (ненавидел)'! Боль? Печаль (сравните у М. Лермонтова в "Думе": Печально я гляжу на наше поколенье...)? Подумайте над этими вопросами самостоятельно.)

Эффект обманутого ожидания может проявляться по-разному. Нет никакой принципиальной разницы в том, какой элемент текста создает ожидания: заглавие, первая строка, первая строфа или весь текст в целом, а какой элемент текста эти ожидания разрушает: первая строчка стихотворения или его последняя строчка... Суть остается одной и той же.

Чтобы стало окончательно ясно, в чем эта суть, приведем пример из современного детского фольклора, наверняка всем вам хорошо известного. Это "страшные истории, написанные великим детским народом", как

110

говорят в аннотации к книге "Красная Рука, Черная Простыня, Зеленые Пальцы" ее авторы и составители Э. Ус­пенский и А. Усачев (М., 1992).