Homo institutius. Человек институциональный - О.В. Иншакова

Человек в институтах современного общества

чем, и обладающие ею, не столько хотят принести пользу обще - ству (24,5 % опрошенных), сколько улучшить собственное материальное положение (76,6 %). Алчность и социальная безответственность распорядителей народным богатством не подве ргается сомнению с конца 1990-х гг. (Шестопал, с. 53; Левада, 2001, с. 12). «Институциональный вакуум», таким образом, по-своему выгоден и властвующим, и подвластным, поскольку позволяет

èпервым, и вторым спокойно сосуществовать друг с другом в двух «параллельных» и весьма далеких друг от друга социал ьнополитических мирах. Поддерживающий его «общественный до говор» основывается на известной житейской мудрости: «Живи сам

èдавай жить другим».

Однако гражданский мир, «покупаемый» подобным соглашением, оказывается весьма хрупким: латентная и становяща яся хронической социально-политическая неуправляемость при обретает катастрофические последствия, как только общество и его политические институты оказываются в чрезвычайной ситу ации. Основанная на преданности и служении, действующая по воле патрона организация способна лишь к симптоматическому р еагированию, то есть может оперативно отвечать лишь на един ич- ные, локальные вызовы. Бюрократическая по способу приняти я решений, персонально ориентированная, лишенная самостоя тельности и инициативы низов «вертикаль власти» оказалась не готовой к комплексному «вызову» различных факторов.

Ситуативное реагирование кланово-корпоративной институциональной структуры далеко не всегда оказывается аде кватным. Опыт последних лет — будь то стихийные бедствия, техно - генные катастрофы или террористические акты — показываю т низкую эффективность местных и федеральных органов упра в- ления, призванных предвидеть возникновение чрезвычайны х ситуаций, осуществлять их профилактику и быстро ликвидиров ать последствия. Пораженные коррупцией и бюрократическим св оеволием, состоящие из людей, не соответствующих сложности задач, институты власти лишаются внутренней мобильности и перестают быть способными оказывать эффективное и конце нтрированное управляющее воздействие. К тому же, сосредоточ и- ваясь на частных, текущих, но субъективно значимых вопрос ах, политические институты утрачивают способность к видени ю пер-

499

РАЗДЕЛ III

спективы, моделированию вариантов и сценариев развития с ложившейся ситуации, теряя стратегическую управляемость (см. подробнее: Козлова, 2002, с. 129—134). Между тем социальное, в том числе политическое, управление предполагает способн ость к воздействию на процессы, а не только на отдельные тревожн ые симптомы и ситуации. Неспособность институтов исполните льной и законодательной власти обеспечить необходимую упр авляемость политическими процессами, а вовсе не фрагментар - ность институтов или «неполнота» государства — вот главн ая проблема, стоящая перед российскими политиками-практика ми и политологами-институционалистами.

Как видим, неэффективность политических институтов обнаруживает себя, в сущности, одним и тем же образом на микро- и макроуровнях. Неспособность институтов продуктивно детерминировать действия человека в политическом простра нстве дополняется их неспособностью программировать развитие политических процессов. Вместе с тем и в повседневности, и в макросоциальном масштабе существуют предпосылки для по зитивных перемен. Исходным пунктом в их рассмотрении и оцен ке должен стать анализ положения человека в поле социально-п о- литических взаимодействий и структур.

Оценивая степень готовности населения к политической ин - ституционализации, можно заключить, что в сегодняшней Рос - сии, в своей массе, перед нами человек, преодолевший, по опи - санной нами выше модели П. Рикера, лишь первый барьер на пути включения в политические организации. Это человек, о т- крывший себя другим, способный договариваться и находить общий язык с ними. Эмпирически наблюдаемым коррелятом это го состояния может быть самооценка адаптации к новым услови ям, выраженная в фразе «вынужден «вертеться»». Менее распрос транен тип человека, преодолевшего второй барьер и утвердивш его себя как гражданско-правовой субъект (эмпирический корре - лят — самооценка «получил новые возможности») 2. Именно в отношениях с семьей и ближайшим окружением оказываются действенны представления о солидарности, взаимопомощи и поддержке. Таким образом, демократические институты (органы самоуправления, общественного контроля за исполнительной властью, выборы, референдумы) могут наиболее эффективно фун-

500

Человек в институтах современного общества

кционировать лишь на уровне местного самоуправления. Име нно здесь следует сосредоточить главные усилия институцион ального строительства.

Лишь по мере формирования опыта использования этих институтов (в процессе смены трех-четырех легислатур) мож но будет поставить вопрос о создании в полной мере демократи ческой системы политических институтов на макроуровне. Слож ившийся и санкционированный Конституцией РФ институциона льный механизм реализации властных отношений, больше напоминающий «выборную ненаследственную монархию», оказыва - ется объективно необходимым в условиях угрозы распада го сударства, терроризма или тотальной криминализации общест ва. Когда функции представительных органов на местах все бол ьше становятся источником извлечения институциональной рен ты депутатским корпусом, не приходится ожидать, чтобы они бы ли чем-то большим, чем «отстойником» для «маргинальной элиты » (см. подробнее: Соловьев, 2004).

При доминировании описанных отношений антропоморфной гармонии в форме патроната и кланово-корпоративной ор ганизации закономерен вопрос о возможности цивилизовать о тношения служения. Возможно ли трансформировать их, сделав к онтрактными и, рационализировав, подчинить правовому контр о- лю и регулированию? Это позволило бы повысить их предсказ у- емость, минимизировать произвол и негативные проявления лич- ной зависимости. В этой связи показательна современная по лемика о выборе оптимальной для российских условий избирател ь- ной системы.

Очевидно, что местные институты законодательной и исполнительной власти рассматриваются элитой общества и п олитическими акторами как один из возможных каналов лоббизм а. С другой стороны, модель антропоморфной гармонии и обусло в- ленные ей отношения кланово-корпоративного служения пор ождают в политическом сознании кризис идеалистических пре д- ставлений о функциональной ориентации депутатов на реал изацию поручений избирателей, удовлетворение их нужд, поддер ж- ку в получении льгот, инвестиций, социальных благ. Отечест венные избирательные кампании последних лет показали, что в условиях, когда неорганизованная общественность не может б ыть

501

РАЗДЕЛ III

силой, формирующей «социальный заказ» депутатской деяте льности, инициатива в артикуляции и агрегировании интересо в переходит к отдельным элитным группировкам, кланам, криминальному сообществу. Эти процессы носят, как правило, ла - тентный и внеправовой характер. Политические партии и их блоки, даже в актуально рудиментарном состоянии, предпочтите льнее, поскольку позволяют управлять формированием и реали зацией институциональных интересов в легальных правовых ф ормах при сохранении контроля общественности, пусть даже ог раниченного и формализованного.

В этом контексте инициатива Президента РФ В.В. Путина о переходе к пропорциональной системе, предполагающей пар тийное представительство, выглядит логичной и вполне оправд анной. Романтические иллюзии возможности стихийного контр оля снизу и независимого представительства оборачиваются д ля общества сегодня слишком дорогой ценой. Разумеется, партийн ое представительство не устранит лоббизма в его современны х «теневых» формах и не приведет к кардинальному улучшению ка- чества депутатского корпуса, но позволит уменьшить наибо лее одиозные и опасные последствия корыстного давления на за конодательную власть.

Использование социально-культурного стереотипа служения может способствовать формированию гражданской иден тич- ности, если будет сконструирован и востребован массовым с о- знанием имидж институции гражданства как генератора зак лю- чения и корректировки параметров своеобразного контрак та между человеком и государством, в котором стороны связаны не только правами, но и обязанностями. Представляется, что ст и- мулировать исполнение гражданских обязанностей целесоо бразно не столько санкциями, сколько зафиксированными в праве льготами и привилегиями подобно тому, как безаварийная ез да поощряется снижением суммы автомобильной страховки.

Гораздо сложнее проблема отношения государства к своим обязанностям перед гражданами, в частности, к учету челов еческого измерения в институциональном проектировании и стр оительстве. Выше указывалось на достаточно прочную ассоциа тивную связь солидарности с микроуровнем социального бытия че- ловека. Это свидетельствует об относительном равнодушии на-

502

Человек в институтах современного общества

ших сограждан к организованному коллективному действию . На другой аспект данной проблемы справедливо обращает вним ание В.В. Петухов: «А что, собственно, могут предложить современн о- му, активному, дееспособному человеку существующие полит и- ческие и общественные институты?» (Петухов, 2002, с. 63—64).

Видимо, фиксируемое большинством социологов недоверие к ним указывает, прежде всего, на то, что предлагаемые полити - ческими институтами программы и стратегии поведения в не достаточной степени согласуются с опытом и проблемами повс едневной жизни людей.

Уровень экономического развития сегодня делает невозмо ж- ным строгое и полное соответствие гарантируемых государ ственными институтами социальных благ реальным потребностям всех групп и слоев населения. Однако обеспечить такое соответс твие для наиболее уязвимых в экономическом отношении категор ий граждан возможно и необходимо уже сейчас. Специалисты ука - зывают также на несоответствие программно-целевых ориен таций политических организаций реальным интересам россия н, готовых поддержать партии, движения и объединения, которые не девальвируют идеи социальной справедливости и прав чело века, поддерживают стремление «простых людей» к институциона льным эталонам и т. п. (там же, с. 64).

Еще одной назревшей и не менее эффективной мерой является совершенствование политики институционального стр оительства. Она должна исходить не из доктрин и догм, а из глубоко го, всестороннего и объективного анализа формирующихся в об ществе институций, всей совокупности социальных практик. Оп ыт «десотианства», примененный к экономическим институтам , предлагает не навязывать хозяйственным субъектам «иску сственно сконструированные правовые нормы, а легализовывать уже с у- ществующие внелегальные нормы и практики» (Латов, Нестик , 2002, с. 38). В политике мы не можем обойтись лишь одной легализацией: далеко не все, что дает стихийная практика самоо рганизации и самоуправления, может быть зафиксировано в формальном праве в масштабах всего общества. Задача заключае тся в отборе и закреплении цивилизованных форм социальной рег у- ляции. Анализ функционирования системы политических инс титутов России убеждает, что основные ее недостатки происхо дят

503

РАЗДЕЛ III

«не столько от собственно “плохих” законов, сколько от пл охого правоприменения» (там же).

Нуждается в модернизации механизм подготовки и отбора рядовых сотрудников и руководства политических институ тов. Сегодня обучением будущих государственных служащих в зн а- чительной части российских регионах заняты вузы, возникш ие на базе прежних высших партийных школ. При этом подготовк а ведется на базе общеобразовательной школы или среднего с пециального образования. Фактически сложилась система вуз ов, являющаяся своеобразным «государством в государстве». П редставляется, что образование в области государственного и муниципального менеджмента должно быть послевузовским, а кад ры этой сферы, за исключением технического персонала, должны готовиться на базе специалистов с высшим гражданским или военным образованием. Центрами подготовки должны стать г о- сударственные университеты, реализующие комплексный по д- ход к подготовке и переподготовке государственных управ ленцев по различным направлениям в рамках экономических, юри - дических и социально-гуманитарных дисциплин. Это позволи т сконцентрировать региональный интеллектуальный потенц иал, оптимально распределить бюджетные средства на до- и перео бу- чение администраторов местных органов власти.

Литература

Афанасьев М. Испытывая политические институты // Pro et Contra.1999.Т.4.¹2.

Афанасьев М.Н. Клиентелизм: историко-социологический очер к // Политические исследования. 1996. ¹ 6.

Баталов Э.Я. Политическое — «слишком человеческое» // Политические исследования. 1995. ¹ 5.

Ильин В.В., Панарин А.С. Философия политики. М., 1994. Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовский Д.В. Политическая ант-

ропология. М., 1995.

Козлова О.Н. Управляемость социальной жизни: от быта к бытию // Социально-гуманитарные знания. 2002. ¹ 1.

Латов Ю.В., Нестик Т.А. «Плохие» законы или культурные традиции? // Общественные науки и современность. 2002. ¹ 5.

504

Человек в институтах современного общества

Левада Ю.А. Homo Post-Soveticus // Общественные науки и современность. 2000. ¹ 6.

Левада Ю.А. Перспективы человека: предпосылки понимания // Экономические и социальные перемены. 2001. ¹ 4.

Мартышин О.В. О некоторых особенностях российской правовой и политической культуры // Государство и право. 2003. ¹ 10.

Пантин В.И., Лапкин В.В. Ценностные ориентации россиян в 90-е годы // Pro et contra. 1999. ¹ 2.

Власть и народ в России: повседневные практики и проблема универсализации институционального порядка / Патрушев С .В., Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. и др. // Полития. 2003. ¹ 2.

Петухов В.В. Политическая активность и гражданская самоор - ганизация россиян // Общественные науки и современность. 2002. ¹ 6.

Радаев В.В. Формирование новых российских рынков: трансак - ционные издержки, формы контроля и деловая этика. М., 1998.

Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью. М.: ACADEMIA, 1995.

Соловьев А.И. Институциональный дизайн российской власти : исторический ремейк или матрица развития // Общественные науки и современность. 2004. ¹ 1.

Шестопал Е.Б. Установки российских граждан на власть как п о- казатель качества демократии // Полития. 2003. ¹ 2. С. 32—53.

Яницкий О.Н. Россия как общество риска: методология анализ а и контуры концепции // Общественные науки и современность. 200 4. ¹ 2.

__________

1 Как пример отрадного исключения можно привести статью (Власть и народ..., 2003).

2 Здесь использованы оценки, предложенные в работе (Левада , 2000).

505

РАЗДЕЛ III

à ë à â à 22

КОНТИНУАЛЬНАЯ ПАРАДИГМА КУЛЬТУРЫ

КАК ИНСТРУМЕНТ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОЦЕССА

È Í Ñ Ò È Ò Ó Ö È Î Í À Ë È Ç À Ö È È

Современное состояние социокультурной системы отлича- ется не только высокой степенью сложности ее организации и уровня динамики, но и опережающим ростом неопределенност и и непредсказуемости развития. Ее особым состоянием стано вится балансирование на грани бытия и небытия. Вследствие этого и освоение современного мира оказывается все более затруд ненным, ибо неясно то, каким образом возникающее будущее буде т в каждый следующий момент структурироваться, какие напра в- ления и типы развития станут приоритетными.

Неудивительно поэтому, что как отечественные, так и зарубежные исследователи современного общества и культур ы все чаще фиксируют «системный кризис архитектоники обществ а, основанного на определенности национальных культур и ус той- чивости ценностно-рациональных форм мироустройства. Вет шают и рассыпаются его основополагающие институции: нацио- нально-государственная система международных отношений , международное право, базирующееся на незыблемости национал ь- ного суверенитета, классическая экономика, просуществов авшая не одно столетие, задвигается теперь в тень “виртуальной неоэкономикой финансовых технологий”» (Неклесса, 1997, с. 165).

Такие перемены делают проблематичным бытие общества как целостной системы, развивающейся на основе определен ных устойчивых оснований, саму возможность его онтологии. В с амом деле, важнейшим модусом существования теперь выступает становление, при котором одновременно возникает множество вариантов бытия, включая бытие как перманентный переход, ка к возможность, как виртуальность. Но становление предполаг ает одновременно и последовательность формирования инвариа нтных форм социокультуры, и их сосуществование, то есть взаи м- ную сложноорганизованную детерминацию. В связи с этим воз - никает вопрос о том, как возможно в таких условиях возникн о- вение и функционирование защитных механизмов, обеспечиваю-

506

Человек в институтах современного общества

щих целостность социокультурной системы на основе интеграции в целое многообразия возникающих в ней переходных фор м.

В актуальных реалиях происходит системная трансформация не только форм и содержания, механизмов функционирования всех социальных институтов, но и самого типа их разв и- тия и взаимосвязи, ибо «ритм современной истории приобрел невероятную скорость, и то, что когда-то развертывалось в с толетиях, в наше время развертывается в пространстве десяти летий. Такой динамизм... порождает в сознании людей то, что Э. Тоффлер называет “футурошоком”. А может быть, мы успели войти в такой период истории, когда переход превращает ся

âперманентный, непрекращающийся переход» (Хренов, 2002, с. 15). Но сохраняется ли при этом возможность дальнейшего освоения социокультурной системы и развития ее институт ов на уровне целого?

Представляется, что следствием осознания радикального характера происходящих перемен должен стать поиск новог о уровня теоретического освоения мира, открывающийся за тр а- диционно выявленными парадигмальными контурами, в которых до сих пор исследовалось общество, способного стать о сновой более адекватного изучения переходных, модернизируе мых и модифицируемых состояний. Однако для такого постижения необходимо обновление категориального аппарата и филос офского инструментария.

Понятием, которое характеризует единство переходного со - циокультурного процесса, схватывает его внутреннюю инте грацию и координацию, отражает ход и результат «отвердения» потока непрерывно изменяющегося бытия, является институци о- нализация. Ее можно определить как формирование предпосылок и оснований порождения множества элементов и функций соци о- культурной системы, заданное ее целостностью и проявляющ ееся

âдеятельности социальных институтов. С этой точки зрения институционализация представляет собой такую общую форму процесса социокультурного становления, которая «содержит» в себе существование целостности до ее конкретизации. Причем он а не только порождает предпосылки определенных социальных и н- ститутов, образующих жесткий пространственный каркас об щества, но, как бы заключая в себе этот процесс, оказывается

507

РАЗДЕЛ III

(подобно самообучающимся целевым системам) субстанцией социокультурной системы, направляющей процесс становлени я при одновременном сохранении его инвариантности, открытост и и многовариантности.

Но если процесс институционализации является одним из способов перехода целостности социокультурной системы в многообразие ее структур и функций, то из этого следует необх одимость прояснения характеристик этой целостности и ее нос ителей, поскольку без этого исследование процесса становлен ия институтов не может быть завершенным, то есть иметь концепт у- альный статус. Однако для теоретического освоения трансф ормаций целостности социокультуры в процессе институционал изации, результатом которой является система институтов общ е- ства, необходимо найти адекватное и наиболее глубокое свя зывающее их основание.

Представляется, что таким основанием, задающим саморазвертывание, глубину и качественную специфику обществ а, является культура, в «питательной среде» которой зарожда ются предпосылки, функции и векторы институционализации. Ведь культура — носитель мира человека, и именно она, как выраже - ние специфики человеческой жизнедеятельности, непосред ственно связывает его субъективность, формы деятельности в едины й символически-предметный объективированный мир. С этой то ч- ки зрения культура действительно выражает целостность, п отому другие подсистемы общества выступают как ее проекции, конкретизированные и адаптированные к той или иной функции социокультурной системы.

Вот почему исключительно перспективным является прояснение эвристического потенциала культуры как основы параметров современной динамики институционализации, исследование форм ее объективации в виде институтов, взаимодействия их ритмики и структуры, которая обеспечивает становление ка к самоорганизацию социокультурной системы. Однако несмот ря на важность этой проблемы, специальных работ, в которых бы ис - следовался феномен институционализации в контексте кул ьтуры как целостности, в отечественной литературе пока нет.

Субстанциально и функционально культуру представляет континуум ее пространства-времени, выступающий предельн о

508