4. Владение

1. Понятие владения. Владение как субъективное право или фактическое господство?

2. Виды владения. Защита владения и его значение для практики.

В гражданском законодательстве Республики Казахстан термин «владение» может употребляться в следующих значениях.

Во-первых, владение как существенный признак права собственности. Данное значение владения, в свою очередь, может иметь двойственный характер. 1) владение входит в содержание субъективного права собственности и составляет одно из возможных правомочий собственника - правомочие владения вещью. Законодатель его определяет как юридически обеспеченную возможность осуществлять фактическое обладание имуществом (ч. 2 п. 2 ст. 188 ГК). 2) владение рассматривается как равнозначное понятие по отношению к праву собственности. Обычно это происходит в обыденной жизни, где владелец вещи и ее собственник есть одно лицо. При этом в ряде гражданских кодексов закреплена презумпция, согласно которой владелец движимой вещи признается ее собственником (например, ст. 2230 Гражданского кодекса Франции). Гражданское законодательство Казахстана подобного положения не содержит.

Во-вторых, владение как элемент других вещных прав, когда владелец не относится к вещи как к своей и признает власть собственни­ка. Это то, что называется detentio — в римском праве, непосред­ственное владение — в германском праве, держание — во фран­цузском, и т.п. Такое владение может возникать из договоров (аренды, зало­га, ренты, хранения и других), либо составлять содержание иных вещных прав. На основе договора у арендатора, залого­держателя и т.п. возникают обязательственные права, но вместе с тем им предоставляется вещно-правовая защита, в т.ч. и против собственника (ст. 265 ГК). В данном случае владе­ние не имеет самостоятельного значения. В этом случае владение понимается в качестве особого права, выдел из права собственности, возникающее на основании закона или договора, отдельное от него. Например, владение землепользователя, залогодержателя и т.п. В этом случае владение вещью основывается на вещном праве на чужую вещь либо имеет договорную природу, т.н. титульное владение.

В-третьих, владение рассматривается либо как фактическое обладание вещью, либо как особое вещное право, отличное от права собственности и иных вещных прав. В этом вопросе авторы настоящего исследования придерживаются различных позиций.

М.К. Сулейменов считает, что владение является особым вещным правом, отличным от права собственности и иных вещных прав. В качестве примера используется норма ст. 240 ГК о приобретательной давности. Автор заключает, что это подлинное право, пользующее­ся юридической защитой против третьих лиц. Кроме того, п. 2 ст. 240 ГК гласит: "До приобретения на имущество права собственности гражданин или юридическое лицо, владею­щее им как своим собственным, имеют право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу ино­го предусмотренного законодательными актами или договором основания". Здесь имеет место конфликт прав преимущества на осуществление вещного права. Владение на основе ст. 240 ГК не имеет преимущества перед правом собственности или иным, бо­лее сильным вещным правом, но имеет преимущества перед пра­вами всех других третьих лиц.

Владение не есть только факт, владение — это и право, поль­зующееся правовой защитой и влекущее за собой юридические последствия. И вла­дение, и держание должны пользоваться одинаковой владельче­ской защитой; и то, и другое является разновидностями единого понятия вещного права владения. Любое обладание вещью, независимо от оснований возник­новения такого обладания, может рассматриваться как владение, причем как право владения, пользующееся юридической защи­той. Даже прикосновение к вещи (например, некто взял вещь в руки посмотреть на нее) уже можно рассматривать как владе­ние. Правда, такое владение обычно никаких юридических по­следствий не несет и не нуждается в правовой защите. Но можно представить гипотетическую возможность возникновения необ­ходимости такой защиты (например, взятая посмотреть вещь ос­талась у данного субъекта по каким-либо причинам — пожар, землетрясение, внезапная смерть собственника, и т. п. В этом случае это лицо будет пользоваться владельческой защитой от посягательств любых других лиц до тех пор, пока он не сможет вернуть вещь собственнику).

Для признания права владения не имеют большого значения также намерения субъекта. С одной стороны, законный владе­лец может не относиться к вещи как к своей (арендатор, залого­держатель и т. п.). С другой стороны, незаконный владелец мо­жет относиться к вещи как к своей (вор, похитивший вещь у соб­ственника; добросовестный владелец, купивший похищенную вещь у вора). В обоих случаях имеет место владение, пользующееся владельческой защитой. Собственник вещи в этих случа­ях утрачивает права владения (передает его по договору или у него похищают вещь), право владения возникает у арендатора или вора. Недаром виндикационный иск называют иском невладеющего собственника к владеющему несобственнику. Но до тех пор, пока собственник не докажет свое право владения и не изы­мет вещь, фактические владельцы имеют право владения на эту вещь и пользуются владельческой защитой против всех других лиц, в т. ч. против собственника.

Субъективное отношение лица к вещи можно принимать во внимание лишь для того, чтобы выделить определенные разно­видности владения. В большинстве случаев владение не имеет самостоятельного значения. Оно выступает или как одно из правомочий собствен­ника, или как одно из правомочий вещного права, возникающе­го при опосредованном владении. Как отмечалось выше, при опо­средованном владении главенствующим правомочием является правомочие пользования. Правомочие владения занимает под­чиненное положение. Тем не менее, есть случаи, когда правомочие владения при­обретает самостоятельное значение. Прежде всего, это владение при приобретальной давности, а также иные случаи, когда вла­дение как вещное право выступает как основание приобретения права собственности (находка, клад, бесхозяйные вещи, безнад­зорные животные). Определенное значение приобретает владение как вещное пра­во при реализации защиты права собственности.

Таким образом, заключает М.К. Сулейменов, целесообразно воспользоваться опытом законодательства большинства стран и закрепить в Гражданском кодексе Республики Казахстан институт владения как само­стоятельного вещного права¹.

С.В. Скрябин определяет владение как фактическое состояние принадлежности вещей, влекущее определенные в законе юридические последствия. Законодательно данная ситуация урегулирована в нормах ГК о приобретении права собственности и его защиты. Анализ правил п. 1 ст. 240 ГК о приобретательной давности позволяет сделать вывод о том, что в данном случае речь идет о беститульном владении, т.е. фактическом обладании вещью не основанном на праве или незаконном владении. Особо указывается на то, что владение в данном случае не основывается не только на праве собственности (буквальное толкование п. 1 ст. 240), а любом ином титуле (вещном или обязательственном). Таким образом, речь идет о расширительном толковании этого положения. К числу существенных особенностей приобретательной давности, влияющих на вывод о юридической природе владения, относятся следующие. Во-первых, владение при приобретательной давности является незаконным. Последнее означает, что в основе владения не лежит соответствующее право на вещь, так как при передаче вещи лицо, ее осуществившее, не имело права на отчуждение. В развитие этого положения существует вторая особенность состояния при приобретательной давности – добросовестность владения. Последнее означает, что лицо, получившее владение, не знало и не могло знать о том, что отчуждатель не имеет права на отчуждение вещи. В-третьих, владение из факта только после истечения указанного в законе срока, может стать правом лица на вещь (правом собственности), а до этого подобное владение можно рассматривать только как владение в виде собственности².

На наш взгляд, все три отмеченные особенности этого способа приобретения права собственности (из анализа нами исключены открытость, непрерывность и другие особенности³), свидетельствуют о том, что данное состояние никак нельзя характеризовать иначе, как фактическое принадлежность вещи субъекту права. При этом фактическое владение способно превратиться в вещное право, но этого может и не быть, если собственник, или обладатель иного вещного права, осуществит свое право на виндикацию.

Соответственно, можно выделить следующие особенности владения как фактического состояния принадлежности вещей:

3. данное фактическое состояние не зависит от права лица на вещь и его основу не составляет соответствующее, но только предполагаемое, право на вещь.

4. Во-вторых, это состояние может быть может быть противопоставлено всем третьим лицам, так существует возможность юридической защиты с помощью особой категории исков - владельческих. Заметим, подобной категории исков действующее гражданское законодательство Республики Казахстан не знает, а существует лишь общее правило, согласно которому владелец в течение срока приобретательной давности имеет право на защиту владения против других лиц, не обладающих правом на вещь (п. 2 ст. 240 ГК РК). Следовательно, законодатель тем самым противопоставляет владение при приобретательной давности другому владению (титульному), когда это осуществляется лицом по праву. Мы полагаем, что способы защиты владения аналогичны способам защиты вещных прав, которые указаны в главе 15 Гражданского кодекса, с той лишь особенностью, что эта защита не может быть осуществлена против притязание лица, который обладает правом на вещь, если при этом не произошло истечение срока приобретательной давности обладателя, которое выступает основанием возникновения права собственности.

5. это фактическое состояние имеет определенные юридические последствия. Таковые могут заключаться либо, как же отмечали, в возникновении права лица на вещь, или же, например, при истребовании вещи титульным владельцем (собственник или обладатель иного вещного права), фактический владелец может сохранить за собой произведенные им приращений к вещи (плоды, доходы и другие), а также требовать возмещения издержек, возникших в связи с фактическим обладанием вещью.

Таким образом, длящееся фактическое состояние порождает определенные юридические последствия. Но последнее не выступает основанием для признания владения правом, так это есть именно факт, влекущий последствия, указанные в законе. Замечено, что защитой фактического состояния обеспечивается по сути защита владения вещью по праву (теория владения из гражданского мира), в котором проявляется уважение к человеку как личности, так как в большинстве случаев фактическое состояние совпадает с правовым.

В заключение особо отметим один момент. Субъективное, волевое отношение лица к объекту своего обладания может не совпадать с объективным критерием оценки подобного отношения. Например, лицо считает, что вещь принадлежит ему (субъективный момент), но юридически существует право другого лица на ту же вещь или же право лица еще не получило признание существующим правопорядком (объективный критерий). Подобное отношение как раз и называется фактическим состоянием принадлежности, присвоенности материальных благ и юридически определяется как владение. Это состояние можно рассматривать в качестве переходного, а также состояния способного, при наличии известных условий, произвести субъективное вещное право (приобретательная давность).

Виды владения ГК Казахстана отдельно не выделяет. Но комплексный анализ норм ГК о праве собственности и иных вещных правах позволяет говорить о следующих разновидностях владения.

Во-первых, в зависимости от наличия или отсутствия права (титула) на вещь различают законное или незаконное владение. Владение законное основывается либо на вещном праве, либо на праве из договоров. Незаконное владение не имеет подобного основания. В его основе лежат юридические факты, которые не влекут передачу титула (права) на вещь. Например, лицо производит отчуждение вещи другому, не имея на это никакого права (вор продает украденную вещь). Очевидно, что ее приобретатель также не может приобрести никаких прав. Но в силу специального указания закона владение лица а) обеспечивается защитой и б) влечет последствия, которые прямо указаны в законе (приобретение права на вещь и компенсация расходов связи с обладанием вещью).

Во-вторых, традиционно различают добросовестное и недобросовестное владение. Эта классификация имеет наибольшее значение при защите права собственности и иных вещных прав и поэтому нами будет анализироваться в соответствующем разделе.

Таким образом, прежде всего различается титульное (законное) и беститульное (незаконное) владение. Эти виды владения имеют существенные особенности защиты. Относительно защиты титульного владения особых проблем нет. Во всяком случае, эти проблемы имеют более частный характер по сравнению с защитой незаконного владения. Конструкция любого иска, указанного в главе 15 ГК, главным условием их предъявления требует доказанности титула (права) лица на вещь. Здесь укажем на два обстоятельства.

3. Из защиты титульного владения выпадает положение об ограничении виндикации. Эти правила касаются незаконного владельца (ответчика по виндикационному иску), владение которого отвечает следующим условиям: 1) является добросовестным, 2) приобретенным возмездно, 3) выбыло из владения собственника или другого уполномоченного на владение лица без участия их воли. Если первые два условия всецело зависят от незаконного владельца, то третье — от воли других лиц и, следовательно, по отношению к незаконному владению имеет объективный характер. Возникает достаточно сложная и поэтому дискуссионная проблема: на чем основывается защита незаконного владельца в этом случае? Здесь мнения расходятся. Одни авторы полагают, что за незаконным владельцем должно быть признано право собственности на вещь (ст. 259 ГК). В этом случае основанием является право собственности, которое приобретается по специальному законному основанию (ссылка на п. 1 ст. 261 ГК, ст. 259). Другие авторы выступают за то, чтобы основание защиты владения основывалось на правилах о приобретательной давности (ст. 240 ГК). Как видим, проблема здесь касается не титульного, а незаконного владения. Более того, для целей оборота незаконное владение получает преимущество перед защитой титульного владения.

4. Вторым важным обстоятельством защиты титульного владения является правило ст. 265 ГК о защите вещных прав лиц, не являющихся собственниками. Буквальное толкование положений этой статьи позволяет их распространить только на титульное владения (владение по праву), исключая незаконное владение. По нашему мнению, это обстоятельство также имеет принципиальное значение.

Более серьезные проблемы как практического, так и теоретического свойства возникают с защитой незаконного владения. Помимо рассмотренной выше ситуации защиты незаконного владения при ограничении виндикации основу ее составляют положения п. 2 ст. 240 ГК: «до приобретения на имущество права собственности гражданин или юридическое лицо, владеющие им как своим собственным, имеют право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного, предусмотренного законодательными актами или договором основания».

Анализ положений современной цивилистической доктрины и правоприменительной практики дает порой просто противоречивые ответы на следующие вопросы: 1) какими средствами может быть защищено незаконное владение; 2) в рамках каких процедур (исковое, особое исковое либо особое) осуществляется подобная защита; 3) может ли подобная защита использоваться для защиты титульного владения?

Первоначально отметим некоторые общие положения о защите незаконного владения. Эта защита, начиная с римского права, получила именование посессорной, или упрощенной защиты. Простота посессорной защиты заключалась в том, что владелец был освобожден от необходимости доказывания своего права (титула) на владение вещью. Предметом доказывания выступал только сам факт обладания, что установить много легче, чем доказать право на владение. Именно поэтому к посессорной защите прибегали не только незаконные владельцы, но и титульные. Поэтому ответ на третий вопрос будет простым – посессорной защитой теоретически и практически могут воспользоваться титульные владельцы. Здесь принципиально важным обстоятельством является то, что в ее рамках принципиально не мог быть поднят вопрос о праве на вещь. Праве любом – вещном или обязательственном. Между тем казахстанская судебная практика применения положений ст. 240 ГК позволяет сформулировать этот вопрос по-другому: может ли лицо, владеющее вещью на законном основании, но не на праве собственности, требовать признания права собственности на вещь?

Так, ТОО «Э», заявило в суд требование об установлении юридического факта – права собственности на движимое имущество. Это требование было обосновано тем, что горный комбайн 2600 SM находится во владении ТОО «Э» с учетом правопреемства более пяти лет, и расходы, связанные с его хранением, на момент предъявления заявления составляют значительную сумму. Отсутствие собственника (АО «Э», которое по материалам дела являлось собственником, было ликвидировано по отдельному решению суда) делает невозможным погашение возникшей задолженности, что и явилось основанием для обращения с заявлением в суд. Суд посчитал, что обстоятельства, им установленные, ввиду императивного характера части 2 ст. 240 ГК РК являются основанием для приобретения права собственности на горный комбайн 2600 SM, поскольку было достоверно установлено владение ТОО «Э» этим имуществом как своим собственным с 1 ноября 1996 года по настоящее время с учетом правопреемства, что составляет более пяти лет. При этом сделан вывод о том, что установление права собственности необходимо для разрешения вопроса о бремени содержания данного имущества, и поскольку сам хранитель ввиду приобретательной давности становится собственником хранимого имущества, то задолженность по хранению возлагается на него самого. На этом основании судом было удовлетворено заявление ТОО «Э» об установлении юридического факта – права собственности на движимое имущество и признано право собственности на горный комбайн 2600 SM, находящийся (в разобранном виде) на хранении в СВХ ТОО «Э» за заявителем¹.

В данном случае налицо очевидное непонимание судом существа приобретательной давности. Еще в Риме существовал следующий принцип, который применялся преимущественно для посессорной защиты – «никто не может сам себе изменить основание владения»². В приведенном примере как раз было все наоборот. Хранитель самостоятельно при помощи суда изменил основание владение вещью с обязательственного (договор хранения), на вещное (право собственности). Заметим, признал право собственности вместо того, что воспользоваться обязательственными способами защиты своего права (п. 2 ст. 781 ГК).

Практика высшего арбитражного суда Российской Федерации в данном случае совершенно справедливо исходит из того, что нормы ст. 234 ГК РФ о приобретательной давности не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.) или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления³.

Сказанное позволяет ответить отрицательно на вопрос о возможности приобретения права собственности по нормам о приобретательной давности для титульных владельцев несобственников.

В п. 8 Нормативного постановления Верховного суда Республики Казахстан от 28 июня 2002 года № 13 «О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение»¹ установлено, что факты владения, пользования и (или) распоряжения имуществом на правах собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления (подпункт 5 части 2 статьи 291 ГПК) устанавливаются судом только при условии, если у заявителя имелся правоустанавливающий документ о принадлежности имущества, но он утрачен, и указанный факт не может быть установлен во внесудебном порядке. При этом суд при рассмотрении таких дел устанавливает лишь факт наличия документов, подтверждающих принадлежность имущества заявителю, а не его право собственности (ч. 1). Факты владения самовольно возведенным, не принятым в эксплуатацию строением, а также строением, зарегистрированным на другое имя, не подлежат установлению судом (ч. 2). Факты владения, пользования и (или) распоряжения автотранспортными средствами и любым другим имуществом, приобретенными по сделке, не оформленной в соответствии с законодательством, также не могут быть установлены. В этом случае заявитель вправе обратиться в суд с иском о признании права собственности или признании сделки, состоявшейся на общих основаниях (ч. 3).

Данная позиция ВС РК делает практически неразрешимой в современном казахстанском законодательстве проблему защиты незаконного владения. И вот почему. В настоящее время гражданский процесс осуществляется в следующих формах:

1) приказное производство,

2) исковое производство,

3) особое исковое производство,

4) особое производство.

Вторая и третья форма принципиально не могут быть использованы для защиты незаконного владения, т.к. в них предметом обращения в суд является требование о защите права лица. Приказное производство также основано на защите определенных прав (ст. 140 ГПК). Его отличает существенно упрощенная процедура, которая применяется для бесспорных требований (требования основаны на нотариально удостоверенной сделке; на протесте векселя в неплатеже, неакцепте и недатировании акцепта, совершенном нотариусом, и других). Спор при защите незаконного владения возможен и заключается в установлении самого факта владения тем или другим лицом.

Защита незаконного владения в рамках особого производства теоретически возможна. На это указывают некоторые положения ст. 289 ГПК: 1) возможность признания движимой вещи бесхозяйной и признании права коммунальной собственности на недвижимое имущество (подп. 6 п. 1) и отсылочная норма п. 2 о том, что законом может быть предусмотрено рассмотрение и других дел в порядке особого производства. Мы полагаем, что существо посессорной защиты заключается именно в установлении факта владения вещью. Именно на этом основании суд предоставляет защиту. Поэтому сформулированная выше позиция Верховного суда, по нашему мнению, должна быть уточнена и скорректирована.

В определенной степени это уже произошло. 20 апреля 2006 года было принято Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан от № 3 «О практике рассмотрения судами споров о праве на жилище, оставленное собственником»². В этом документы была уточнена позиция Верховного Суда относительно правил о приобретательной давности, которые фактически имеют непосредственное отношение к защите незаконного владения. Согласно п. 12 Постановления лицо, считающее, что стало собственником в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с исковым заявлением о признании за ним права собственности на это жилище. Данное дело подлежит рассмотрению судом в порядке искового производства, а при отсутствии спора о праве и предъявлении заявления в соответствии с подп. 5 ч. 2 ст. 291 ГПК дело рассматривается в порядке особого производства. Решение суда об удовлетворении заявления является основанием для регистрации права собственности на это жилище.

Кроме того, в срок приобретательной давности не засчитывается время, когда владение жилищем осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.) или жилище было закреплено на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

Остался нерешенным еще один вопрос: какими средствами обладает незаконный владелец для защиты владения? Ответ на этот вопрос является простым и традиционным. Для защиты владения можно использовать два иска:

1) иск об удержании владения;

2) иск о восстановлении владения вещью.

Первый должен применяться тогда, когда на вещь, находящуюся в обладании одного лица, претендует другое. Условия защиты владения по этому иску:

а) оно должно возникнуть не насильственно;

б) быть открытым, т.е. известным неопределенному кругу лиц (в основе лежали, как правило, показания свидетелей);

в) не должно быть прекарным – то есть пользование вещью до востребования.

Иск о восстановлении владения вещью применяется для защиты лица, ранее владевшего спорной вещью, но к настоящему моменту, утратившему владение вещью в результате противоправных (насильственных) действий лица, обладающего ею. Условия защиты владения по этому иску заключаются в доказывании двух обстоятельств:

а) владение вещью до нарушения;

б) сам факт нарушения.

В противном случае владение сохраняется за фактически владеющим вещью лицом¹.

В заключение укажем на особенности владельческой защиты, которые должны быть закреплены в ГК. Во-первых, владельческая защита не требует ссылки на право лица владеть вещью. Во-вторых, при владельческой защите предметом доказывания является только сам факт владения.

Таким образом, защитой владения обеспечивается, по сути, защита владения вещью по праву (теория владения из гражданского мира), в котором проявляется уважение к человеку как личности, так как в большинстве случаев фактическое состояние совпадает с правовым.