Тема 10

плетаются и пересекаются, так что одна и та же словоформа одновременно входит во все три подсистемы. Модель лекси­кона должна быть объемной, голографической. Пока такая мо­дель еще не построена.

Литература

Аликаева Е. В. Словообразовательное гнездо и словообразовательный ряд в терминах теории систем // Филологические науки. 1995, № 1, с.55-63.

Кубрякова Е. С. Основы морфологического анализа. М.,1974.

Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

Кубрякова Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.

Шведова Н. Ю. Местоимение и смысл. М., 1998.

Тема 11

Моделирование синтаксической подсистемы языка

Вопрос об элементе синтаксической подсистемы языка

Синтаксическая подсистема — это подсистема языковых структур. К их числу относятся синтаксема, словосочетание, простое предложение, осложненные и сложные предложения, текст и другие. Какая из этих единиц является элементом син­таксической подсистемы языка, т. е. создает, формирует эту систему?

Традиционная грамматика опиралась на простое предло­жение, которое понималось как группа слов, выражающая за­конченную мысль. Для описания простого предложения была создана теория членов предложения; в составе простого пред­ложения выделены обороты, обособления и другие ослож­няющие компоненты. Было построено учение о сложном пред­ложении, понимаемом как результат сложения нескольких простых.

Разнообразие и многочисленность синтаксических объектов вызывали желание найти более простую единицу, которую мож­но было бы положить в основу синтаксического исследования.

Филипп Федорович Фортунатов в качестве такой единицы предложил словосочетание — минимальное объединение слов, обычно двух, связанных грамматически и по смыслу. В трудах Соссюра была предложена синтагма — объединение двух слов, связанных подчинительной связью. В работах известного синтаксиста

Галины Александровны Золотовой в качестве единицы синтак­сического членения простого предложения выдвигается син­таксема, то есть словоформа, участвующая в организации дан­ного предложения. В ходе полемики относительно синтаксиче-

282 Тема 11

ской единицы выяснилось, что все конструкции являются предметом синтаксического исследования, но элементом, ис­ходной структурой для синтаксической системы является про­стое предложение. Одним из доводов, подтверждающих это мнение, служит факт обязательного присутствия простого предложения во всех языках мира. Ни один человеческий язык без простого предложения не существует.

Словосочетание как парное соединение слов, вычленяе­мое в составе простого предложения, имеется не во всех язы­ках мира, оно невозможно в тех языках, у которых отсутству­ют формы словоизменения. Предложение не делится на слово­сочетания без остатка, оно делится на синтаксемы, которые в языках со словоизменением могут быть частью словосочета­ния, но могут входить в состав простого предложения и само­стоятельно.

Сложное предложение также имеется не во всех языках мира. В отличие от простого — монопредикативного — слож­ное предложение всегда дву- или более предикативно (поли­предикативно). Но полипредикативность может быть выраже­на и осложненным предложением. Сложное предложение формируется сравнительно поздно, обычно уже в составе тек­стов, складывающихся с появлением письменности.

Именно простое предложение выступает в качестве эле­мента синтаксической подсистемы языка. Изучение устройства простого предложения позволяет найти в нем фрагменты: сло­восочетания и синтаксемы. Взаимосвязи следующих друг за другом в речи простых предложений ведут к возникновению более крупных единиц: осложненных и сложных предложений и текстов.

Учение о простом предложении в современном теоретиче­ском синтаксисе получило большое развитие. Простое предло­жение заключает в себе несколько аспектов. Оно представляет языковое выражение мыслительного акта предицирования, то есть приведения в связь мысли о некотором факте действитель­ности (субъект мысли) и мысли о признаке, свойстве, оценке этого факта (предикат мысли). Физиологической основой пре­дицирования является замыкание нервной связи между клетка­ми мозга, хранящими коды субъекта и предиката мысли.

Моделирование синтаксической подсистемы языка

283

Опору конструкции простого предложения образует струк­турная схема, которая складывается из словоформ, выражаю­щих субъект и предикат мысли. Структурная схема является оз­начающим для одного предикативного акта, состоявшегося в мозгу говорящего. Одна структурная схема монопредикативна, т. е. является знаком одного предикативного отношения.

В речевом акте структурная схема часто распространяет­ся, развертывается в позиционную схему, включающую пози­ции второстепенных членов предложения. Ряд словоформ, ор­ганизованный в позиционную схему, представляет собой кон­кретное высказывание. Члены позиционной схемы являются знаками определенных синтаксических отношений (времен­ных, объектных, причинных и др.). Набор таких отношений, выражаемых конкретной позиционной схемой, называется ее пропозицией.

Рассмотрим перечисленные компоненты простого пред­ложения более подробно.

Структурная схема простого предложения как элемент синтаксической подсистемы

Вычленение в составе простого предложения двух глав­ных членов — подлежащего и сказуемого — традиционно, так же как и определение типа предложения на основе особенно­стей способа выражения этих главных членов. В современном теоретическом синтаксисе утвердилось положение о том, что тип предложения определяется не только подлежащим и ска­зуемым, но и другими словоформами, выражающими субъект и предикат мысли.

Ср., например, молния ударила в дерево и молнией ударило в дерево; я рад и мне радостно.

Нет сомнения, что в этих примерах и подлежащее, и его эквиваленты (молния — молнией; я — мне) обозначают один и тот же субъект мысли. Обозначенный именительным падежом, этот субъект заключает мысль об активном деятеле, обозна­ченный творительным или дательным осмысляется как пас­сивный носитель действия, состояния.

284 Тема 11

Два члена предложения, обозначающие субъект и преди­кат мысли, находятся в предикативном отношении и образуют структурную схему простого предложения.

Обязательны ли два члена в каждой структурной схеме? Сколько членов необходимо и достаточно для структурной схемы? По этим вопросам ведется оживленная дискуссия. В зависимости от ответа синтаксисты по-разному определяют количество и состав структурных схем предложения в данном языке. Мы исходим из признания обязательности двух членов в структурной схеме, хотя обозначение субъекта в конкретном высказывании может отсутствовать, если этот субъект извес­тен говорящим из контекста, ситуации или подсказывается обозначением предиката.

В работах Золотовой убедительно показано, что даже в случаях типа Светает, Дождит есть субъект мысли: это то время и природная среда, в которых происходит действие, т. е. (здесь и сейчас) светает, (здесь и сейчас) дождит. Доста­точно сдвинуть время действия в прошлое или будущее, как обозначение субъекта мысли словами становится явным: вчера дождило, скоро будет светать и т. д.

Предикативное отношение как означаемое структурной схемы предложения

Структурная схема служит знаком состоявшегося в мыш­лении человека акта предикации. Содержание предикативного отношения может быть как угодно разнообразным, неисчерпае­мым, как сама познаваемая человеком действительность. Но на­бор, количество структурных схем ограничено, они обобщают, систематизируют типы предикативных отношений, выражаемых на данном языке. Каждая структурная схема имеет в качестве означаемого свой вид или тип предикативного отношения.

Предикативное отношение — это субъективная реаль­ность, оно существует и возникает только в мозгу человека и не существует нигде вне мозга. Предикативное отношение может адекватно отражать какие-либо отношения в реальном мире, но может и искажать реальность, сочетать фантастиче-

Моделирование синтаксической подсистемы языка

285

ские образы. Структурная схема — это знак только мысли­тельного акта предицирования, но не той денотативной ситуа­ции, которая входит в предложение через его лексическое на­полнение. Структурные схемы обладают национальной специ­фикой, строятся из имеющихся в языке субъектных и предикатных словоформ частей речи. Виды предикативных отношений по содержанию общечеловечны, это своего рода разные виды логической формы мысли — суждения.

Физиологический процесс установления предикативной связи — напряженный творческий акт, движение электриче­ского импульса. В готовом предложении налицо лишь резуль­тат этого акта, статичная фотография прошедшего движения мысли. Есть форма афазии, при которой больной теряет спо­собность к предицированию. Он произносит отдельные слова, но не может сочетать их, у него из языковой памяти выпали структурные схемы. А. Р. Лурия рассказывает, что если перед таким больным положить какие-либо мелкие предметы (фиш­ки, пустые карточки, картонные квадратики), то, располагая их друг за другом, больной обретает способность воспроизвести структурную схему, например, сказать: Мальчик читает. Ут­раченная мыслительная структурная схема заменяется кон­кретно-чувственной цепочкой предметов. Эти наблюдения по­зволяют думать, что в мозгу человека структурные схемы су­ществуют в виде линейных последовательностей словоформ.

Предикативное отношение и логическое суждение

Логическое суждение — классическая форма строения мысли — было открыто Аристотелем на основе анализа про­стого предложения с подлежащим и сказуемым. Долгое время предложение и понималось как суждение, выраженное слова­ми. Такое понимание отношений между предложением и суж­дением получило название логицизма, наиболее известными представителями которого были немецкий грамматист Карл Беккер и русский языковед Федор Иванович Буслаев.

Новые компоненты предикативного отношения увидели представители психологизма. Немецкие ученые Г. Пауль,

286 Тема 11

Б. Дельбрюк, В. Вундт, русские лингвисты А. А. Потебня, Ф. Ф. Фортунатов показали, что субъект и предикат мысли — это нечто отличное от субъекта и предиката логического суж­дения, выраженных подлежащим и сказуемым. Например, в предложении Сегодня мы поговорим о равнобедренных тре­угольниках предикатом мысли будет равнобедренные тре­угольники, а не поговорим.

Представители психологизма обратили внимание на то, что в предложении выражается не только логическая мысль, но и чувство, воля человека, что предложения различаются собственно языковыми категориями, такими, например, как категории времени, наклонения, лица и др.

Академик Алексей Александрович Шахматов собрал большой фактический материал, продемонстрировавший су­ществование так называемых односоставных предложений, структурная схема которых не отвечает классической подле-жащно-сказуемостной схеме (Ни шагу! Воды! Будет вам! Где там! Вон! Вот-те и на! и др.). Такие предложения наглядно свидетельствуют о невозможности отождествления простого предложения с логическим суждением, а субъекта и предиката мысли с подлежащим и сказуемым.

Психологизм значительно углубил понимание семанти­ки предложения, поставив вопросы о множественности спо­собов выражения субъекта и предиката мысли, о возможно­сти обойтись без словесного выражения субъекта или пре­диката мысли в предложении. Был поставлен вопрос и об отсутствии прямой связи между логическим суждением и содержанием вопросительных и побудительных предложе­ний, в которых ничего не утверждается и не отрицается. Та­ким образом, критика логистической трактовки связи се­мантики простого предложения и логического суждения привела к выявлению следующих основных расхождений между содержанием предложения и устройством логическо­го суждения.

1. Логическое суждение не обнаруживается в содержании вопросительных и побудительных предложений.

2. Нет прямых соответствий между членами логического суждения и членами односоставных предложений.

Моделирование синтаксической подсистемы языка

287

3. Не существует жесткой связи между субъектом и предикатом мысли, с одной стороны, и конкретными члена­ми предложения, например подлежащим и сказуемым, с другой.

Обсуждение названных противоречий привело синтакси­стов к выводу, что логическое суждение содержится в семан­тике предложения, но не исчерпывает ее. Предикативное от­ношение не обязательно сводится к утверждению или отрица­нию связи между субъектом и предикатом мысли, оно может быть и более сложным. Вопрос и побуждение содержат в себе несколько суждений. Прежде чем попросить «Закрой окно», надо установить, что окно открыто, что его пора закрыть, что говорящему почему-либо нельзя или неудобно это сделать, а другой человек может это сделать легко и т. д.

Вопрос — это сложная форма мысли, отражающая позна­вательный поиск, присущий мышлению человека. Формулиро­вание вопроса требует оперирования серией суждений. Чтобы спросить: «Ты пойдешь в кино?», необходимо иметь предвари­тельное знание, состоящее из ряда суждений, например таких: собеседник обычно ходит в кино, он имел намерение это сде­лать, есть возможность пойти в кино и т. п. Если вопрос задан без учета этих или подобных предварительных знаний, то со­беседник будет вправе на вопрос ответить вопросом: «С чего ты взял, что я собираюсь пойти в кино?».

Сложная логическая природа вопроса и побуждения еще не вполне прояснена, однако логические суждения не исклю­чаются из содержания предикативных отношений, заключен­ных в вопросе и побуждении, поскольку они входят в него как составляющие.

Вопрос о содержании предикативных отношений в одно­составных предложениях был на большом материале убеди­тельно разъяснен российским синтаксистом Верой Васильев­ной Бабайцевой. Она показала, что предложение не может су­ществовать без обозначения предиката мысли. Все, что сообщается, высказывается исключительно во имя предиката мысли. Субъект мысли очень часто представлен наглядно: это может быть общее для участников разговора место и время, предмет, который находится перед глазами разговаривающих,

288 Тема 11

событие, которого все участники разговора одинаково ожида­ют и мн. др.

Предложения Молодец! Чепуха! Прелесть! несут преди­кативные оценки некоторой известной ситуации, одинаково воспринимаемой всеми собеседниками. Футболист забил гол — Молодец! Прослушали утомительное нравоучение, не идущее к делу — Чепуха! Рассматриваем картинки в новой детской книжке — Прелесть! В этих случаях именно ситуация является субъектом мысли, но она не получает словесного обо­значения.

Тем самым существование односоставных предложений не отменяет нашего исходного положения о принципиальной двусоставности структурной схемы и двучленности предика­тивного отношения.

Субъектив и предикатив могут быть связаны третьей сло­воформой, обозначающей вид отношения между ними. В таких случаях структурная схема оказывается трехчленной. Бывают и четырехкомпонентные структурные схемы простого предло­жения, но их очень мало.

Идея об отсутствии прямой жесткой связи между субъек­том и предикатом мысли и конкретными членами предложения нашла реализацию в учении чешского лингвиста Матезиуса о коммуникативной перспективе предложения. Это учение из­вестно также под названием учения об актуальном членении предложения.

В конкретных высказываниях говорящие специальными средствами — интонацией, частицами и порядком слов — обя­зательно обозначают наиболее важную информацию, которая, как правило, составляет содержание предиката мысли. Эта часть высказывания получила название рема, а часть высказы­вания, обозначающая субъект мысли, название тема.

Структурная схема предложения не коррелирует с темой и ремой высказывания. Одна и та же структурная схема может быть использована для разных последовательностей тем и рем: Поезд пришел и Пришел поезд. Поэтому изучение структурных схем и заключенных в них логических суждений выполняется независимо от соотношения с членением высказывания на те­му и рему. Логическое суждение связано со структурной схе-

Моделирование синтаксической подсистемы языка 289

мой простого предложения и составляет основу предикативно­го отношения, знаком которого эта схема является. Возмож­ность выражать в конкретных высказываниях тему и рему воз­никает благодаря сцеплению высказываний в тексте и является категорией текста, а не системы языка.

Замеченный представителями психологизма факт расхож­дения между темой / ремой высказывания и членами логиче­ского суждения привел к развитию нового направления в син­таксической науке — коммуникативного синтаксиса, к теории текста. Однако этот факт никак не отменяет самостоятельной значимости изучения структурных схем простого предложения в их отношении к членам логического суждения. Структурная схема — категория системы языка, знак предикативного отно­шения, включающего субъект и предикат мысли.

В составе текста структурные схемы могут входить в сложные взаимодействия друг с другом, менять свои функции, но это уже план речи, план функционирования элементов и структур системы языка.

В системе языка структурная схема простого предложения является микроструктурой. Благодаря ей простое предложение выступает как знак предикативного отношения, в основе кото­рого лежит логическое суждение.

Семантический анализ предикативного отношения

Содержание логического суждения исчерпывается нали­чием утверждения или отрицания некоторого предиката по от­ношению к некоторому субъекту. Содержание, которое спо­собны передавать разные структурные схемы простого пред­ложения, гораздо богаче. Академик Виноградов различал в предикативном отношении категории модальности, времени и лица. По особенностям этих категорий выделяют так назы­ваемые личные и безличные предложения, повествовательные и побудительные, ряд других.

Удельный вес выделенных Виноградовым категорий, как показали дальнейшие исследования отечественных синтакси­стов, в семантике предикативного отношения неодинаков. На-

10-Общее языкознание

290 Тема 11

талья Юльевна Шведова показала, что предикативность может выражаться и без категории лица. Тимофей Петрович Ломтев отметил, что и категория времени не обязательна для всех вы­сказываний. Несомненно, что самая важная для предикативно­сти категория это категория модальности, выражение отноше­ния говорящего к тому, что он говорит: считает ли он то, что говорит, реальным, нереальным, желаемым, возможным, необ­ходимым и т. д.

Предикативность может быть сведена к модальности, без модальности нет предикативного отношения, которое модаль­но по своей природе. Швейцарский лингвист Шарль Балли на­зывал модальность душой предложения.

От модальности зависят все другие категории предика­тивности. Модальность реальности предопределяет отнесен­ность содержания предложения к тому или иному времени (прошедшему, настоящему, будущему); модальность нереаль­ности вневременная; позиция говорящего определяет выраже­ние категории лица в предикативном отношении и т. д.

Типов и видов модального отношения говорящего к дей­ствительности очень много, но морфологическое закрепление получили лишь некоторые из них, представленные в системе языка категориями наклонений глагола.

Категория времени в индоевропейских языках морфоло­гически различается только у глаголов изъявительного накло­нения. Но значение времени в категории предикативности мо­жет быть выражено не только морфологическими средствами. Оно передается порядком следования высказываний, лексиче­скими обозначениями отрезков времени и др. Подчиненное положение категории времени по отношению к категории мо­дальности представляется очевидным.

Категория лица выражается с помощью местоимений я, ты, он получает морфологическое закрепление в личных фор­мах глагола читаю, читаешь, читает. Она определяет пози­цию говорящего по отношению к описываемой ситуации. В описании некоторых ситуаций указание на лицо несуществен­но, в других случаях оно вполне определенно понимается и без словесного указания. Эти различия выражают разные струк­турные схемы: неопределенно-личные, безличные и т. д. Кате-

Моделирование синтаксической подсистемы языка 291

гория лица также подчинена категории модальности, а ее реа­лизация в предикативном отношении необязательна.

Модель системы синтаксических структур будет выгля­деть так или иначе в зависимости от того, сколько и каких структурных схем выделяет синтаксист и какие семантические признаки он считает системообразующими. К настоящему времени предложено несколько таких моделей.

Наиболее известны парадигмы Н. Ю. Шведовой (Грамма­тика современного русского языка. М, 1970) и В. А. Белошап-ковой (Современный русский язык. Синтаксис. М, 1977).

Приведем в качестве иллюстрации модель Т. П. Ломтева. Эта модель представляет оппозиции схем, в которых может выступать одно и то же высказывание при замене семы дейст­вительность на сему страдательность, семы личность на се­му безличность, семы повествовательность на сему необхо­димость и при смене форм времени глагола:

Нам представляется возможным предложить модель, эле­ментами которой выступают структурные схемы, являющиеся знаками обобщенных смыслов (синтаксических концептов). Основные из них: кто/что есть (где) — схема бытия объекта; кого/чего нет (где) — схема небытия объекта; кто действует чем — схема инобытия объекта; кто/что есть какой/какое — схема бытия признака объекта; кто идет куда /откуда — схема

292 Тема 11

перемещения агенса; кто делает что — схема воздействия агенса на объект; кому есть каково — схема претерпевания со­стояния пациенсом.

Каждая из этих схем находится в ядре своего функцио­нально-семантического поля. На периферии поля находятся варианты ядерной схемы, выражающие тот же смысл. По пе­риферии отдельные поля пересекаются друг с другом. Напри­мер, в поле КТО ДЕЛАЕТ ЧТО находится и схема КТО НЕ ДЕЛАЕТ ЧЕГО. По семе небытие она взаимодействует с по­лем КОГО НЕТ ГДЕ. В поле ЧТО ЕСТЬ ГДЕ находится и ва­риант У КОГО ЕСТЬ ЧТО. Он взаимодействует со схемой КТО ИМЕЕТ ЧТО, находящейся в поле КТО ДЕЛАЕТ ЧТО.

В учебном пособии нет возможности представлять эту модель полностью — ее описание займет слишком много мес­та. На примере краткой характеристики этой модели мы хотим показать, что блок синтаксических структур в системе языка существует и его устройство подчиняется тем же отношениям вариантности, синонимии, полисемии, омонимии, производно-сти, которые мы подробно рассматривали на примере слово­форм. Полевая модель системы языка «работает» и для пред­ставления системы синтаксических структур.

Позиционная схема высказывания

В реальных высказываниях помимо структурной схемы, образуемой главными членами предложения, участвуют раз­нообразные распространители, которые в традиционной грам­матике описываются как второстепенные члены предложения (дополнения, обстоятельства и определения). Распространите­ли называют участников ситуации (актанты) и обстоятельства, в которых данная ситуация развертывается (ситуанты). Вместе с главными членами актанты и ситуанты образуют позицион­ную схему высказывания. Определения всегда относятся к ка­кому-нибудь из членов позиционной схемы и своей позиции в ней не имеют.

Почти в каждом высказывании актанты и ситуанты пред­ставлены в разном количестве и разном составе, хотя их по-

Моделирование синтаксической подсистемы языка

293

зиции постоянно воспроизводятся, отличаются высокой ста­бильностью. Разнообразие словоформ, выступающих в пози­циях актантов и ситуантов, которое возрастает благодаря разнообразным определениям к этим словоформам, беско­нечная вариантность выражаемых ими отношений, вносимая лексическим разнообразием, порождали неудовлетворен­ность теорией членов предложения, поскольку она описывает меньше позиций, чем их можно найти в конкретных выска­зываниях.

Вариант учения об устройстве позиционной схемы выска­зывания предложил французский синтаксист Люсьен Теньер. Он считал, что в предложении один главный член — сказуе­мое, а все остальные члены зависимы и делятся на актанты — левые (подлежащее) и правые (дополнения) — и ситуанты. Его модель несколько отличается от традиционной.

Американские дескриптивисты попытались обойтись без теории членов предложения вообще. Анализ высказываний они проводили по методу непосредственно составляющих, по­следовательно деля высказывание, а потом и его составляю­щие на две части. Их модель называется деревом непосредст­венно составляющих.

Традиционная позиционная схема

Своеобразие каждого из отмеченных подходов проиллю­стрируем на примере грамматического разбора одного и того же предложения с позиций разных грамматических концепций.

294