5)Анонимное «Сказание о Борисе и Глебе». Особенности жанра и стиля

Важную роль в жизни средневекового общества играла агиография. Житийная литература – один из наиболее распространённых видов средневековых текстов. Жизнеописания святых создавались по определённым правилам. Этот жанр был канонически, здесь традиционность древнерусской литературы проявлялась в полной мере.

Житийная литература была перенята у Византии. Самыми древними житиями были мартирии – жизнеописания первых христиан-мучеников, принявших страдания и смерть ещё в эпоху гонений. Они не содержали полной биографии святого, а рассказывали о кульминации его жизни и смерти, подвига за христианскую веру.

Византийская агиография повлияла на форму житий, однако уже ранние оригинальные русские жития обнаруживают определённые особенности. В Древней Руси, например, появились княжеские жития. С этой разновидности агиобиографий и началась наша житийная литература.

Первыми русскими святыми, начало почитания которых относится ещё к княжению Ярослава Мудрого, стали его браться Борис и Глеб, наречённые в крещении Роман и Давид. Культ святых князей был важен, ведь Борис и Глеб пострадали не за христианскую веру – они не пожелали поднять руку на старшего брата, не захотели нарушить обет феодальной верности.

По-видимому, уже в конце XI века возникли жития князей страстотерпцев – анонимное «Сказание о Борисе и Глебе».

Князья, служившие своему отечеству, именовались «добрыми страдальцами за землю Русскую».

Анонимное «Сказание о Борисе и Глебе» оказалось древнейшим княжеским житием. В его основу были положены трагические события 1015 года.

Историческая конкретика, верность деталям в описании гибели Бориса и Глеба от рук убийц, подосланных Святополком, - одно из важнейших свойств «Сказания». ПО всей видимости, безымянный создатель жития пользовался летописными источниками.

В соответствии с законами средневековой книжности в «Сказании» резко противопоставлены друг другу идеальные образы святых князей и их коварного убийцы, прозвище которого – Окаянный (от имени первого библейского братоубийцы Каина). Древний автор видит в Святополке врождённую готовность к преступлению: его мать, расстриженная в монахиню, Владимир отнял у своего родного брата Ярополка – и этому факту придаётся гораздо большее значение, чем тому, что Святополк был нелюбим князем. В отличие от Бориса и Глеба – другой жены Владимира, болгарки.

Противопоставление проводится последовательно: от рождения до самой смерти, где тела страстотерпцев остаются нетленными и благоуханными, а гонимый безумием и страхом Святополк погибаем в пустынном месте, а могила его источает смрад.

Создатель «Сказания» не описывает всю жизни святых, а говорит только об их гибели, сближает произведение с древними византийскими материями. Рассказ изобилует множеством жизненных, подчас жестоких подробностей: шёпот, убийство Георгия Угрина (отрока, который пытался защитить князя), - подробности, которые можно назвать натуралистическими, необходимы автору не только для того, чтобы прославить святых, но и чтобы вызвать у читателя неприятие коварного преступления. Акцентируя внимание на злодеяниях Святополка и нравственном подвиге Бориса и Глеба, автор «Сказания» понимается до определённого психологизма в изображении человеческих переживаний. Даётся идеализированный портрет Бориса, подобный «словесной иконе». По видимому, в 1080-е годы Нестором было создано «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба», предназначенное для церковной службы и более соответствующее житийному канону.