Глава II Россия — империя: государство и народы

Российская империя в XVIII — начале XX вв. — это кон­тинентальное многонациональное государство, сумевшее обес­печить своему населению безопасность, стабильность и разви­тие, обладающее для этого необходимым экономическим по­тенциалом и военной мощью для поддержания баланса сил на мировой арене.

Россия вобрала в себя беспримерное экономическое, со­циальное, национальное, духовное, географическое многообра­зие, создала особый исторический мир и стала своеобразным союзом народов, огромной естественно сложившейся общно­стью людей, в которой различные народы и культуры научи­лись жить вместе¹. В этом качестве Россия являлась неотъемле­мой частью мировой цивилизации.

Исторически сформировавшееся в XV-XVI вв. ядро Рус­ского централизованного государства не имело четких естест­венных рубежей. Российские владения часто соприкасались с практически неосвоенными землями. Это особенно характерно для Поморья, Сибири, Дальнего Востока. На этих территориях русские военные отряды, промышленники, торговцы и просто переселенцы (крестьяне, казаки) занимали свободные земли. Вопрос о международном признании за Россией сибирских, дальневосточных и североамериканских земель решался путем мирных переговоров с Великобританией, Соединенными Шта­тами Америки, Китаем и Японией².

Иное дело приобретение земель в европейской части Рос­сии. Здесь упорная борьба была связана с выходом к морям, без которых страна не могла развиваться. России пришлось столкнуться на поле брани с Османской империей (Турцией), Речью Посполитой (Польшей), Швецией. Большинство грани­чивших с Россией территорий этих государств им не принадле­жали и были ранее также захвачены военным путем (Украина и

- 46 -

бернским городам (Тверская, Вологодская), по рекам (Енисей-кая), по озерам (Забайкальская) и т. п. ⁷ Несколько губерний образовывало наместничество или генерал-губернаторство. Ка­ждая губерния делилась на уезды или (реже) на округа, в кото-рых проживало на период реформы 1775 г. от 30 до 40 тысяч жителей, а каждый уезд делился на волости. Это администра­тивно-территориальное деление сохранилось до 20-х гг. XX в. ⁸

Должностные лица и учреждения губерний были призваны решать следущие задачи: охрана общественной безопасности, управление казенным имуществом, заведование медицинским и продовольственным делом, руководство военно-служебной и земской повинностями и т. п. По словам А. Д. Градовского, "с правительственной точки зрения, губерния является высшей единицей по заведыванию частью полицейской, финансовой и государственными имуществами. С сословной и общественной точки зрения, губерния представляется округом дворянских об­ществ и высшей единицей земского хозяйства"⁹.

Близкими или равными по значению для управления, на­ряду с губерниями, были области и градоначальства. Различия их до земской и городской реформы второй половины XIX в. состояли в том, что в отличие от губерний, области управля­лись на основании особых законодательных актов, а градона­чальства образовывались из городов, администрация которых пользовалась правами губернской власти¹⁰. Например, Бесса­рабская губерния называлась областью до введения в ней об­щих губернских установлений, в то время как область Войска Донского имела особенности местного управления. К 1917 г. число губерний в России достигло 78 (в Европейской России без Царства Польского и Кавказа было 50 губерний и одна об­ласть).

Реформы Александра II провели резкую черту между гу­берниями, ранее имевшими однородную систему управления. В силу политических причин земская, судебная и городская ре­формы не были распространены на всю территорию страны. А. Д. Градовский подчеркнул, что "губернии, в коих введены зем­ские установления, и те, в коих они не введены, представляют столь различные условия в своем управлении, что целые части прежнего законодательства могут считаться отмененными в гу-берниях с земскими учреждениями и действующими в прочих"¹¹.

Земские учреждения в Европейской России не были вве- в 9 западных губерниях: Виленской, Ковенской, Гроднен-

-49-

тановлением протектората (Бухарский эмират, Хивинское ство, Тува). При этом русское правительство учитывало осо­бенности географического положения, этнический состав, ис-торию и социально-экономическое развитие всех этих районов,;

В Российской империи существовало сложное админист­ративно-территориальное деление и постепенно сложилась весь­ма специфическая система управления. Разумеется, она была да­леко не идеальной, но все-таки оказалась более жизнеспособ­ной в сравнении с возникшей в советский период отечествен­ной истории. Рассмотрим отдельные элементы этой системы.

Еще в 1708 году вся Россия была разделена на восемь гу­берний: Московская, Ингерманландская, Киевская, Смолен­ская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская⁵. В 1713 г. создается Рижская, а в 1714 г. Нижегородская и Аст­раханская. В мае 1719 г. губернии были разделены на провин­ции, просуществовавшие, впрочем, всего несколько десятиле­тий. Провинции подразделялись на округа. Возглавляли губер­нии губернаторы (Петербургскую и Азовскую — генерал-губер­наторы) из числа видных государственных деятелей России. Им же доверяли важнейшие провинции. Другими провинция­ми руководили воеводы. Все эти должностные лица получили самые широкие полномочия в решении административных, по­лицейских, финансовых и судебных дел. Провинции подразделя­лись на округа (дистрикты) во главе с земскими комиссарами.

В ноябре 1775 г. Екатерина II утвердила пространный за­конодательный акт "Учреждения для управления губерний Все­российской империи", фактически первый столь крупный акт, специально посвященный местному управлению. К моменту реформы 1775 г. Россия разделялась на 23 губернии, 66 про-; винций и до 180 уездов. К концу царствования императрицы насчитывалось уже 50 губерний. За основу нового администра-j тивно-территориального деления было принято удобство уп равления и взимания налогов. В акте так и было сказано: "Да бы губерния, или наместничество, порядочно могла быть уп-равляема, полагается в оной от трех до четырехсот тысяч душ" Хотя в "Учреждениях" упоминается провинция (ст. 15), через весь документ проходит идея двухзвенной системы местных уч­реждений — губернских и уездных.

Деление на губернии было чисто механическим. Немногие из них имели историческое происхождение (Волынская, Таври­ческая). Большинство губерний получило наименование по гу-

-48-

кого. Волость образовывалась из нескольких сельских обществ

(крупное селение с 1861 г. составляло самостоятельную волость)

Сельские общества, в свою очередь, состояли из крестьян, со­единенных общностью земельного надела по уставной грамоте или владенной записи¹⁵.

Административное деление в Российской империи было общим и специальным. Общее устанавливалось для целей об­щегосударственного управления, специальное — для отдельных ведомств. Дело в том, что не все ведомства могли рационально осуществлять свои функции в границах существовавших губер­ний, областей, уездов. В большинстве случаев специальные ад­министративные учреждения охватывали несколько губерний. То есть, в стране складывались экс-территориальные системы управления. Только деление православной церкви на епархии совпадало в большинстве случаев с общеадминистративными¹⁶.

В судебном отношении та часть России, в которой дейст­вовали уставы 1864 года, была разделена на 10 судебных окру­гов: Петербургский, Московский, Харьковский, Одесский, Ка­занский, Саратовский, Киевский, Варшавский, Виленский, Тифлисский. Судебный округ занимал территорию нескольких губерний и в каждом из них, действовало несколько окружных судов¹⁷.

В отношении военного управления территория империи в начале XX столетия была разделена на 12 округов: Петербург­ский, Московский, Виленский, Варшавский, Киевский, Одес­ский, Казанский, Кавказский, Туркестанский, Омский, Иркут­ский, Приамурский¹⁸. Все местные учреждения военного ве­домства и расположенные на территории военного округа вой­ска подчинялись командующему войсками округа.

В учебном отношении Россия была разделена на 13 учеб­ных округов: Петербургский, Московский, Рижский, Киев­ский, Казанский, Харьковский, Виленский, Одесский, Варшав­ский, Кавказский, Оренбургский, Сибирский и Туркестанский. Министерство народного просвещения имело в них своих представителей в лице попечителей учебных округов. Гимназии подчинялись им в административном отношении. Для универ­ситетов они оставались (до 1884 г. ) лишь высшей надзорной инстанцией.

Специальное деление было установлено для управления сообщения. Европейская Россия (без Польши и Фин-) была разделена на 8 округов. Местопребыванием ок-

- 51 -

ской, Витебской, Могилевской, Минской, Киевской, Подоль­ской, Волынской, а также в трех северных и восточных — Ар­хангельской, Астраханской и Оренбургской. Судебные учреж­дения по реформе 1864 г. также не были распространены на все губернии или введены не полностью.

При императоре Николае I было упразднено генерал-гу­бернаторство как постоянно действующий институт в системе управления и сохранено лишь на основе особых актов по поли тическим соображениям. К 1917 г. в России существовали: Мо сковское, Варшавское, Киевское, Туркестанское, Степ» Иркутское, Приамурское генерал-губернаторства. Должность генерал-губернатора сохранялась в Великом Княжестве Фин ляндском С 1796 г. полуофициально, а с 1882 г. официалы некоторые генерал-губернаторства именовались "краем": Кав казский край (1882-1905), Туркестанский край (1886-1918)¹².

К концу XIX в. в России (в основном в ее азиатской час ти) было 18 областей — Амурская, Батумская, Дагестанская Забайкальская, Закаспийская, Карская, Кубанская, Примор ская, Сыр-Дарьинская, Терская, Тургайская, Уральская, Фер ганская, Якутская, Семипалатинская, Семиреченская, Акмо линская, Самаркандская. К 1917 г. существовало восемь градо начальств — Санкт-Петербургское, Одесское, Керчь-Еникаль ское, Севастопольско-Балаклавское, Бакинское, Ростов-Дон ское, Николаевское и Московское. В качестве особых админи стративных единиц, управляемых военными губернаторами, ходились портовые города Кронштадт и Николаев¹³.

В Европейской России в это же время существовало 489 уездов. По количеству уездов губернии существенно различа­лись. Так, в составе Эстляндской губернии было 4 уезда, в Са­ратовской — 10, а в Черниговской — 15¹⁴. В полицейском от­ношении уезд делился на станы, находящиеся в ведении стано­вых приставов. Полицейские власти станов и уездов подчиня лись непосредственно губернатору и губернскому правлению, уезде существовало финансовое учреждение — уездное казна чейство, военно-гражданское — уездное по воинской повинно сти присутствие, по надзору за начальными народными учили щами — уездный училищный совет и т. п.

Губернии, области и уезды являлись общим для всех со словий административно-территориальным делением. В отли чие от них волости представляли собой территориальные адми нистративные единицы лишь для одного сословия — крестьян;

-50-

словные суды. В течение всего XVIII в. система управления прибалтийскими губерниями совершенствовалась²¹.

В первой половине XIX в. прибалтийские губернии были объединены в Прибалтийское генерал-губернаторство. Место­пребыванием генерал-губернатора стал г. Рига. "Свод местных узаконений губерний Остзейских", утвержденный в 1845 г., со­хранил особенности местных административных и судебных учреждений.

Буржуазные реформы администрации и суда 60-70-х годов не были сразу распространены на Прибалтику из-за сопротив­ления прибалтийских баронов, отстаивавших свои привилегии и сословную "автономию". В 1866 г. здесь была проведена воло­стная реформа, по которой вводилась система крестьянского самоуправления: волостной старшина, его помощники и воло­стные судьи. Все эти должностные лица выбирались из зажи­точных крестьян. В 1889 г. непосредственный надзор помещи­ков за волостными органами был заменен надзором назначае­мого правительством комиссара по крестьянским делам.

В 1877 г. на Прибалтику с некоторыми ограничениями бы­ла распространена буржуазная городская реформа 1870 г. Дол­гое время наряду с городскими думами и управами существова­ли старые сословные магистраты. В 1888 г. старая сословная система полицейских органов в Прибалтике была заменена об­щеимперской.

В 80-х годах на Прибалтику распространяется с рядом ог­раничений буржуазная судебная система. Еще в 1880 г. здесь были введены назначаемые министром юстиции мировые су­дьи, которые сосуществовали с сословными судами. В 1898 г. сословные суды были упразднены и открыты окружные суды (без присяжных заседателей), а также съезды мировых судей. Эта система управления и суда без существенных изменений просуществовала до свержения самодержавия в 1917 г.

Царские власти проводили в отношении прибалтийских народов весьма осторожную политику, подчас даже не реагируя на притеснение в крае русских. Время сохранило авторитетное свидетельство об отношении императора Николая I к протес­там со стороны русских чиновников. В 1845 г. известный сла-вянофил Ю. Ф. Самарин находился на государственной службе в Риге в составе комиссии, ревизующей городское хозяйство это-го прибалтийского города. Его поразило унизительное положе­ние русских, атмосфера "ненависти и презрения под оболоч-

-53-

ружных управлений стали города: Санкт-Петербург, Вытегра Вышний Волочек, Москва, Казань, Могилев, Ковно, Киев. Ок- руга подразделялись на дистанции.

Существовало также своебразное деление России на цер-ковные епархии. В основном границы епархии совпадали с гу­бернскими. Однако в ряде случаев несколько губерний входило в одну епархию, например, Виленская, Ковенская и Гродненская губернии образовывали одну Литовскую епархию. Одна, Варшав­ская епархия, приходилась на все губернии Царства Польского, Рижская епархия — для всего Остзейского края и т. п. ¹⁹

Помимо указанных, существовали особое почтово-теле-графное, горное и таможенное территориальное деление Рос­сии, но последнее не охватывало всю страну, а лишь погранич­ные губернии и области.

* * *

Провозглашение России империей было прямо связано с окончанием длительной Северной войны за выход к Балтий­скому морю и подписанием Ништадского мирного договора со Швецией. Согласно договору, Швеция уступала России значи­тельную часть Восточной Прибалтики (Ингерманландию, часть Карелии, всю Эстляндию, Лифляндию, Моонзундские остро­ва). Россия получила в свое владение такие города, как Рига, Ревель (Таллин), Дерпт (Тарту), Нарва, Выборг, Кексгольм. За эти уступленные земли победители выплатили два миллиона ефимков в качестве компенсации и вернули занятую в ходе во­енных действий Финляндию.

Петр I сохранил в Прибалтике за немецким дворянством я бюргерством²⁰ старинные привилегии и систему сословного управления, сложившуюся еще в период шведского господства в XVI — XVII вв. Впоследствии все прибалтийские губерний возглавляли генерал-губернаторы, при которых находились по два регирунгсрата (советника) из местных дворян. Огромную роль в местном управлении играли территориальные учрежде-ния местного немецкого дворянства: дворянские собрания — ландтаги, избиравшие на каждое трехлетие, постоянные органы — Дворянский конвент в Лифляндии и Дворянский комитет в Эстляндии. Городское самоуправление осуществляли магистры и ратуши, избираемые верхушкой гильдейского купечества и цеховых ремесленников; ими же выбирались различные со

-52

тва народного просвещения, что означало усиление контроля я содержанием всех изучаемых дисциплин. В 1887-1893 гг. бы­ло введено обязательное преподавание всех дисциплин в госу­дарственных и частных учебных заведениях на русском языке. Тогда же был ликвидирован особый статус Дерптского универ­ситета, а в 1893 г. городу Дерпт вернули старое русское назва­ние Юрьев²⁴.

В начале XX в. маятник национальной политики в При­балтике качнулся в другую сторону. В Риге вновь была открыта дворянская немецкая гимназия. Правительство уже не препят­ствовало открытию частных гимназий с преподаванием на не­мецком языке. С другой стороны, чтобы не создавать вновь ис­ключительного положения для немецкой школы, в начальных училищах было восстановлено ликвидированное на практике в предыдущие десятилетия преподавание на латышском и эстон­ском языках. Комитет министров признал, что нельзя из школ делать орудия искусственного проведения обрусительных на­чал, и что учебные учреждения должны, прежде всего пресле­довать цель образования детей и юношества согласно потреб­ностям местного населения и внедрения в них "добрых нравов". Таковое может быть надлежащим образом поставлено лишь в том случае, если в школах будет обеспечено должное место природному языку учащихся. Для достижения сего местному наречию, как наиболее ценному достоянию народа, им поль­зующегося, должно быть отведено соответствующее количество уроков; этим же языком, как способом обучения, "должно поль­зоваться в достаточно широких размерах, так как только при помощи его возможно разъяснение детям преподаваемых пред­метов"²⁵. Особой степенью доверия к местному населению сле­дует признать решение приступить в годы первой мировой войны к формированию специальных воинских частей из ла­тышей и эстонцев.

* * *

В ходе антипольского восстания на Украине 1648-1649 гг. гетман Б. Хмельницкий обратился с письмом к царю Алексею Михайловичу, в котором выразил надежду на воссоединение

краины с Россией. Московские власти сочувственно отнеслись к борьбе украинского народа, оказали дипломатическую и про­довольственную помощь, поощряли участие донских казаков,

осадских и даже стрельцов в боевых действиях на стороне

-55-

кою преданности и льстивых изъявлений", в которой ему при-шлось работать. Самарин решил обнародовать свои наблюде­ния о положении дел в Прибалтике. Он пишет письма в Моск­ву и Петербург, возбуждая эмоциональный протест против по­литики остзейских баронов. Каков же результат? 5 марта 1849 г. по указанию Николая I Самарин был заключен в Петропавлов. скую крепость²². Вскоре император встретился с заключенным. Великий русских философ В. С. Соловьев привел в одной из своих статей слова Николая I, сказанные им Самарину: "Вы, очевидно, возбуждали вражду немцев против русских, вы ссо­рили их, тогда как следует их сближать; вы укоряете целые со словия, которые служили верно: начиная с Палена, я мог б] высчитать до 150 генералов. Вы хотите принуждением, сим сделать из немцев русских, с мечом в руках, как Магомет; но мы этого не должны именно потому, что мы — христиане... Вы пи шите: если мы не будем господами у них и т. д., т. е. если немцы не сделаются русскими, русские сделаются немцами; это писа но в каком-то бреду. Русские не могут сделаться немцами, но мы должны любовью и кротостью привлечь к себе немцев"²³.

Николай I в этом споре был ближе к истине. Ведь нельзя отрицать, что Беллинсгаузены, Врангели, Крузенштерны, Эссе ны верой и правдой служили России и получили широкую из вестность в стране и в мире своими достижениями в наук культуре и военном деле.

И все же в последней четверти XIX века внук Николая Александр III, решил распространить политику русификаци на Прибалтику и заменить здесь немецкое влияние на русское С этой целью были введены существенные изменения в систе-му обучения. Напомним, что в Прибалтике сложилась стройная система обучения во главе с Дерптским университетом. На средства дворянских сословных организаций и городов содер жались гимназии и городские училища с преподаванием на не­мецком языке. Начальное образование велось на немецком, ла тышском и эстонском языках, причем в управлении этой низ­шей ступени образования участвовали сами крестьяне. Отме тим, что преподавание русского языка как обязательного 1 Прибалтике началось лишь с введением всеобщей воинской) повинности в 1874 г.

В 1885 г. царские власти перевели делопроизводство во всех присутственных местах на русский язык. Спустя два года все начальные училища были переведены в ведение Министерс

-54-

ников. Полк управлялся выборным или назначенным гетманом полковником. Ряд городов имел магистраты и управлялся на основе магдебургского права, оставшегося в силе и после из­гнания поляков²⁸. Магистраты осуществляли не только адми­нистративно-хозяйственные, но и полицейские и судебные функции.

В связи с переходом гетмана И. Мазепы²⁹ в 1708 на сторо­ну шведского короля Карла XII Петр I учредил для надзора за гетманом должность резидента. Местопребыванием гетмана стал пограничный с Россией город Глухов, где были раскварти­рованы два российских полка. В 1722 г. в Глухове была разме­щена Малороссийская канцелярия в составе шести офицеров и подчиненная Коллегии иностранных дел. Коллегия разбирала жалобы на все административные и судебные учреждения Ук­раины, наблюдала за сбором налогов и пошлин. Малороссий­ская коллегия была упразднена в 1727 г.

В 1734-1750 гг. гетман не назначался, а для управления Украиной было образовано специальное "правление" из пред­ставителей казацкой старшины и петербургских чиновников. Одновременно Генеральная воинская канцелярия получила до­полнительные полномочия. С 1734 г. она стала ведать денеж­ными и хлебными сборами на Украине, а с 1749 г. в ее компе­тенцию входил сбор пошлины с торговли и промышленности. Указы по управлению Украиной, издаваемые канцелярией, подписывались генеральным писарем. По всем наиболее важ­ным вопросам особые донесения направлялись в Канцелярию малороссийских дел Правительствующего Сената. В 1764 г. Екатерина II восстановила Малороссийскую коллегию и уп­разднила должность гетмана. Сама Украина была разделена на две губернии — Слободскую и Новороссийскую во главе с гу­бернаторами. В 1781 г. старинное деление на полки также было ликвидировано, а на следующий год на всю территорию Ук­раины был распространен общеимператорский акт "Учрежде­ния для управления губерний", Малороссийская коллегия была закрыта в 1786 г.

В результате двух первых разделов Речи Посполитой в со­став России вошла Правобережная Украина и часть Белорус­сии. Эти территории еще долго испытывали влияние польской культуры и католической церкви. Здесь продолжали действо­вать польские суды и некоторые другие учреждения. После по­давления польского восстания 1830-1831 г. по устному распоря-

-57-

Б. Хмельницкого, но от принятия Украины в свое подданство воздержались, ибо это означало бы войну с Речью Посполитой. 8 августа 1649 г. в местечке Зборов был заключен польско-ук­раинский договор, согласно которому закреплялось положение Запорожской Сечи²⁶, определялась территория расселения ка­заков (воеводства: Киевское, Брацлавское, Черниговское), была дана амнистия всем участникам восстания. Однако польская сторона постоянно нарушала договор, посылала на Украину свои войска. Антипольское восстание продолжалось, и тогда в феврале 1651 г. Земский собор в Москве в принципе одобрил решение о воссоединении Украины и России. В 1653 г. русское, посольство боярина БАРепнина потребовало у правительства] Речи Посполитой соблюдения Зборовского договора. Посколь­ку эти переговоры оказались безуспешными, новый Земский собор в Москве 1 октября 1653 г. принял окончательное реше­ние о воссоединении Украины и России. 8 января 1654 г. Пе­реяславская рада принесла присягу в верности России, выска­завшись за то, "чтоб есми вовеки вси едино были". Глава рус­ского посольства В. В. Бутурлин передал Б. Хмельницкому знаки гетманской власти — булаву и воинское знамя. Царские власти признали сложившийся на Украине казацкий аппарат управле­ния, согласились с выборностью гетмана, подтвердили приви­легии казацкой старшины и ряда крупных украинских городов.

Верховное управление и суд на Левобережной Украине осуществлял избираемый на казачьей Раде гетман. Затем он приносил присягу на верность московскому царю. Резиденция гетмана находилась до 1667 г. в Чигирине, затем в Гадяче. Мос­ковские власти поддерживали связь с гетманом через Посоль­ский, а с 1662 г. — Малороссийский приказ²⁷. Следует под­черкнуть, что Рада не имела узаконенных норм представитель­ства и прав, созывалась по потребности или по воле гетмана. Штаб гетмана, носивший название "генеральной старшины" состоял из генерального обозного, генерального судьи, гене­рального писаря, генерального есаула и ряда других должност­ных лиц. Генеральный писарь возглавлял Генеральную войско­вую канцелярию. Генеральная старшина избиралась по опреде­ленной процедуре казачьим войском.

Вся территория Украины была поделена на полки, кото­рые в свою очередь разделялись на сотни. Административным центром полка становился крупный город. В сотни входили поселения свободных крестьян (сельские громады) и курени. Курени и небольшие города избирали атаманов, сотни — сот-

-56-

шина, превратившаяся в российское дворянство, денационали­зировалась, лозунги украинской автономии выдвигала интелли­генция радикально-демократического направления. Это делало национальный украинский вопрос особенно болезненным для правящих кругов. В 1863 г. власть уже констатировала, что "су-шествование малороссийской партии, которая желала бы само­стоятельного развития народной жизни в Малороссии, ни для кого не тайна"³². Попытки украинских демократов развивать народную культуру в 1840 — 60 гг. (Кирилло-Мефодиевское братство, Киевское отделение Императорского Географическо­го общества) натыкались на противодействие властей и репрес­сии. Украинофильство, обратившее на себя внимание властей, выражалось в ношении малороссийского костюма, исключи­тельном употреблении украинского языка, манифестациях по поводу памяти Т. Г. Шевченко и т. п. Все это, по мнению вла­стей, не представляло собой ничего угрожающего, если бы од­новременно такие талантливые личности, как Н. И. Костомаров, П. А. Кулиш и их сторонники, "не проводили систематически та­кие начала, утверждения коих влекут за собой положительную политическую сепарацию Малороссии" от империи³³. Перенос в связи с этим организационных центров украинского движе­ния в австрийскую Галицию усилил обвинения в сепаратизме. В 1863 г. было запрещено печатание книг духовно-нравствен­ного содержания на украинском языке под тем предлогом, что перевод Евангелия на украинский язык "не оправдывается ни свойством языка, ни потребностями народа и имеет характер исключительно политический". В 1868 г. министр внутренних дел П. А. Валуев обвинил лидеров украинского движения в том, что они вместе с поляками преследуют цель расшатать русскую государственность.

Валуеву же принадлежит заявление: "малороссийского язы­ка нет, не было и не будет". По его инициативе были усилены ограничения книгопечатания на украинском языке. В 1875 г. Александр II "ввиду проявления украинофильской деятельно­сти и в особенности переводов и печатания учебников на мало-Российском языке" велел созвать Особое совещание по делу об Украинофильской пропаганде³⁴. Совещание решило, что исход­ной точкой украинофильских стремлений служит ложное пред­ставление о значительном отличии украинского языка от вели­корусского, который малороссы понимать не могут. Признав это главной причиной стремления обособить Малороссию от

-59-

жению Николая I был образован Комитет западных губерний³¹ во главе с председателем Государственного совета и Комитета министров В. П. Кочубеем. В разное время в состав Комитета западных губерний входили крупнейшие чиновники николаев­ской России Д. Н. Блудов, А. Х. Бенкендорф, ПД. Кисилев, А. Ф. Ор лов, Л. А. Перовский, А. И. Чернышев и другие.

Прежде всего Комитет рассмотрел предложения об управ лении западными губерниями. Было отклонено предложение виленского губернатора о введении в крае управления, подобно сибирскому. Не прошло предложение министра финансов об участии особого управления Киевом и Вильно. Основная идея которую отстаивал Комитет, заключалась в унификации мест ных учреждений с общероссийскими и укреплении в крае по зиций православной церкви. В Комитете постоянно рассматри вались инструкции генерал-губернаторам западных губерний которые затем утверждались императором в виде именных ре скриптов. В качестве примера можно указать рескрипт на имя Д. Г. Бибикова от В сентября 1840 г. В нем подчеркивалось, что цель управления в западных губерниях состоит в обязательно!» обеспечении спокойствия в крае, восстановлении утраченной "действием времени и западного преобладания" привязанност края к России и уничтожении всякой мысли "под тем или иным наименованием политической самобытности" этой ок раины империи. Бибикову было рекомендовано по любому бо лее или менее важному поводу, касающемуся административ ного управления или нравственно-политического состояния вверенного ему края, обращаться лично к императору. Николай I отметил, что до тех пор не сможет спать спокойно, пока за падные губернии "не сольются с остальными частями империи в одно тело, в одну душу"³¹.

Комитет рассматривал также вопросы экономического развития края, сословных прав, в частности, о предъявлении доказательств дворянского происхождения уроженцев западных губерний, наказания участников польского восстания, а также вопросы текущего управления. По рекомендации Комитета на эти губернии было распространено российское законодательство

Тенденция унификации управления на Украине сопровож далась развитием национального движения, отстаиванием прав на самоуправление и автономию. Особенность украинского на ционального движения в XIX в. заключалась в том, что оно но сило демократический характер. В то время, как казачья стар

-58-

причины послабления откровенно называлась бессмысленность запрета в условиях, когда украинские Евангелия широко рас­пространяются из-за границы.

После поражения революции правительство П. А. Столыпи-на категорически выступило против инициативы депутатов Го­сударственной думы принять закон о начальном обучении ук­раинцев на родном языке. Во многих городах были закрыты возникшие в период революции общества "Просвита", пресле­довалась появившаяся явочным порядком украинская печать. В феврале 1914 г. МВД выступило против празднования столетия со дня рождения Т. Шевченко, а Синод счел "неудобным" уча­стие в юбилейных торжествах православного духовенства. Же­сткое отношение власти к украинофильскому движению опре­делялось также информацией, полученной из Департамента по­лиции. По его сведениям, ряд националистических объедине­ний, в частности националистическая организация "Союз осво­бождения Украины", состоит на содержании правительства Ав-стро-Венгрии. После начала Первой мировой войны 25 августа 1914 "Союз" выпустил обращение "К общественному мнению Европы", в котором утверждалось, что война ведется за уничто-жение идеи "панмосковитизма". По мнению руководства этой радикальной организации, "только свободная, тяготеющая к тройственному союзу Украина могла бы своей обширной тер-риторией, простирающейся от Карпат до Дона и Черного моря, оставить для Европы защиту от России, стену, которая навсе-гда бы остановила расширение царизма и освободила бы сла­вянский мир от вредного влияния панмосковитизма"⁴⁰. В то же время следует подчеркнуть, что сепаратизм на Украине наибо­лее ярко проявился только после победы Февральской револю

ции в 1917 г.

* * *

В течение полутора веков решался вопрос о вхождении молдавских земель в состав Российской империи. Еще в марте 1656 г. молдавский господарь Георгий Стефан передал Алексею Михайловичу грамоту с пожеланием начать переговоры о пере­ходе Молдавии в русское подданство. Стефан выдвинул ряд ус­ловий, как то: сохранение власти местных государей, их право назначать местных чиновников и отказ Москвы от сбора в Молдавии дани, которую собирают турецкие власти. 29 июня того же года Алексей Михайлович в специальной жалованной

-61 -

России, сановники констатировали, что украинские и белорус­ские земли "силою исторических событий и собственного тяго­тения окраин к соплеменному великорусскому центру состав­ляют одно непрерывное и единое с Россиею великое политиче­ское тело, а потому поощрять или хотя бы только равнодушно относиться к попыткам небольшой горсти неблагонамерных личностей, сеющих рознь и смуту среди украинского племени, было бы величайшей политической неосторожностью" (помета Александра II: "Совершенно справедливо")³⁵. Совещание реко­мендовало запретить ввоз из-за границы любых украинских книг, а в пределах России разрешать печатание только истори­ческих документов и произведений изящной словесности, т. е. полностью запретить украинскую периодическую печать. Кро­ме того, было рекомендовано запретить театральные спектакли и чтения на украинском языке³⁶. Решения совещания были ут­верждены Александром II 18 мая 1876 г. ³⁷, но оставались сек­ретными. Эти акты в 80-90 годы были дополнены рядом инст­рукций Министерства Внутренних дел.

В годы первой русской революции в политике правитель­ства наметились перемены в отношении украинского и бело­русского населения. В январе 1905 г. МВД заявило о готовно­сти способствовать развитию самосознания украинцев и белорусов. Изменения коснулись прежде всего католического населения. Так, католикам-крестьянам Комитет министров разрешил с весны 1905 г. покупать земли в Западном крае. Для властей украинский и белорусский языки были предпочтитель­нее польского. В церкви ксендзу разрешалось пользоваться для проповеди польским языком. По мнению Виленского генерал-губернатора, отсюда у местного населения появилась мысль, что правительство хочет через школу оттолкнуть католиков от костела и приблизить к православию. Допускать это, по мне­нию генерал-губернатора было серьезной ошибкой. Поэтому наиболее желательным решением проблемы представлялась до­говоренность с римской курией "по вопросу о белорусском языке в богослужении"³⁸. С удовлетворением отмечая, что уже требуют кое-где богослужения в костелах на своем языке, ) власть сетовала, что усилия правительства по введению католи-ческой службы на русском языке не увенчалось успехом "среди слабых национальным сознанием белоруссов"³⁹. Одновременно был снят запрет на печатание, каждый раз с благословения Си­нода, переводов Евангелия на украинский язык. В качестве

-60-

наместничество. В апреле 1818 г. вступил в силу "Устав образо­вания Бессарабской области 1818 г. ". Он сохранял за Бессара­бией автономные права. Высшие исполнительно-распорядите-ные, судебные и отчасти законодательные функции принадле­жали Верховному совету. Надзор за деятельностью учреждений и должностных лиц осуществлял подольский генерал-губерна­тор⁴². Существовало областное правительство во главе с граж­данским губернатором. Все решения правительство принимало большинством голосов. Делопроизводство велось на русском и молдавском языке. В судопроизводстве, богослужении и обуче­нии также применялся молдавский язык. Все другие областные учреждения по своим функциям были близки к действующим в Российской империи губернским учреждениям. Местное дво­рянство было приравнено в правах к русскому.

Николай I посчитал необходимым уменьшить права Вер­ховного совета, провести унификацию управления области с губерниями Европейской части России. В 1828 г. он утвердил "Учреждение для управления Бессарабской области". Верхов­ный совет был преобразован в областной, который имел лишь совещательный голос при генерал-губернаторе. Он же стал председателем совета. В отличие от Верховного совета област­ной назначался⁴³. Он был лишен законодательных прав, зако­нодательной инициативы, т. е. не имел даже совещательного го­лоса при подготовке законопроектов. Областное правительство было заменено правлением, подчинявшемся Правительствую­щему Сенату. Все другие областные учреждения подчинялись соответствующим министерствам. По судебной линии правле­ние также входило в подчинение Сенату.

Новый закон фактически ликвидировал молдавскую авто­номию. В "Учреждении для управления Бессарабской области" подчеркивалось, что здесь действуют, за небольшим исключе­нием, общеимперские законы. В то же время на Молдавию не распространялось крепостное право. Местное население было освобождено от рекрутской повинности. В 1859 г. молдавские школы стали применять румынский алфавит на основе латин­ской графики. Молдавские школы и преподавание на молдав­ском языке были упразднены. Было отменено богослужение на молдавском языке.

В 1873 г. Бессарабская область окончательно присоедине­на к России.

-63-

грамоте господарю Стефану сообщил о согласии принять все условия перехода Молдавии в русское подданство. В июле того же года в Успенском соборе Кремля посланники Стефана ми­трополит Гедеон и боярин Л. Г. Нянул от имени всех молдован присягнули на верность России. Однако еще долгие годы тер­ритория современной Молдавии была местом сражений в мно­гочисленных русско-турецких войнах. В ходе одной из них, в 1788 г., русские войска под командованием А. В. Суворова заня­ли все междуречье Днестра и Буга и эти земли стали управлять­ся русской администрацией. В 1789 г. в районе Дубоссар нахо­дилась главная квартира главнокомандующего русской армией кн. Г. А. Потемкина. По Ясскому мирному договору русско-ту­рецкая граница была установлена по р. Днестр. Русские власти построили ряд крепостей и укреплений: Новые Дубоссары, Григориополь, Овидиополь и Тирасполь. Образованный тогда же Тираспольский уезд вошел в состав Екатеринославского на­местничества, а в 1796 в Новороссийскую губернию. Вплоть до 1917 г. Тираспольский уезд управлялся по общероссийским за­конам.

В ходе новой войны с Турцией в 1806-1812 гг. русские вой­ска вошли в междуречье Прута и Днестра. Русская военная и гражданская власть была установлена в Молдавии и Валахии. В период военных действий с территории этих княжеств было выселено мусульманское население. В 1807 г. Александр I под­писал указ о привилегиях болгарам, переселяющимся в Рос сию⁴¹. По Бухарестскому мирному договору к России отошли земли между реками Днестр и Прут, которые получили назва­ние "Бессарабия".

1 февраля 1813 г. было образовано Временное правитель­ство Бессарабии по гражданскому управлению. Главой прави­тельства и гражданским губернатором был назначен молдав­ский боярин С. Стурдза. В связи с вероятностью новой русско-турецкой войны управление в Бессарабской области, как по- граничной, было разделено на военное и гражданское. Поэтому военные власти области были подчинены непосредственно главнокомандующему русской армией.

Правительство Бессарабии состояло из общего собрания и двух департаментов. Один из департаментов ведал городской и земской полицией и судебными делами, другой — финансами торговлей и промышленностью, статистикой. Александр I уста новил населению Бессарабской области налоговые льготы, ос вободил от рекрутской повинности. В 1815 г. здесь утвердили

-62-

лись к Екатерине II с просьбой принять Курляндию под по­кровительство России. Курляндское герцогство образовалось при распаде Ливонского ордена и на основе договора от 28 но­ября 1561 г. присоединилось к Польше. Теперь потомки ливон­ских феодалов стремились "посредством добровольного поко­рения под достославную державу е. в. императрицы всероссий­ской не токмо навсегда приобрести сие высочайшее и сильное покровительство, но и тем самым сделаться сопричастными блаженства и счастья, коими наслаждаются верноподданные под правлением столь многомощным, премудрым и правосуд­ным, каково есть правление е. в. достославно царствующей им­ператрицы"⁴⁴. В результате Курляндское герцогство было при­соединено к России и на его территории возникла Курлянд-ская губерния.

Успешные войны наполеоновской Франции в начале XIX в. привели к временному воссозданию Герцогства Варшавского, но в соответствии с Заключительным актом Венского конгрес­са 1815 года большая часть герцогства переходила к России под наименованием Царства Польского. Выступая 15 марта 1818 г. на первом общепольском Сейме, Александр I предстал перед всей Европой сторонником конституционного устройства. "Вы призваны, — говорил император полякам, — дать великий при-мep Европе, устремляющей на вас свои взоры. Докажите своим современникам, что законно — свободные учреждения, коих вященные начала смешивают с разрушительным учением, уг-рожавшим в наше время бедственным падением общественно-мy устройству, не суть мечта опасная, но что, напротив, тако-ые постановления, когда приводятся в исполнение по правоте сердца и направляются с чистым намерением к достижению полезной и спасительной для человечества цели, то совершен-но согласуются с порядком и общим содействием утверждают истинное благосостояние народов"⁴⁵.

Согласно дарованной Польше Конституции император России являлся одновременно царем польским и управлял ею с помощью наместника, назначаемого из членов царской фами­лии (впоследствии из наиболее доверенных чиновников). Зако­нодательную власть в Польше осуществлял Сейм, состоящий из двух палат: Сената с назначаемым императором составом и Польской избы, избираемой местными дворянами на дворян­ских собраниях (сеймиках) и представителями городских об-щин Предполагалось, что сейм будет обновляться в течение

-65-

* * *

В последней трети XVIII в. Россия расширила свои владе ния на Западе. Еще в 60-х годах в столицах различных европей­ских государств разрабатывались планы раздела польской тер­ритории. Екатерина II долго сопротивлялась подобным планам, считая лучшим вариантом иметь в Речи Посполитой дружеское России правительство и опасаясь дальнейшего усиления Авст­рии и Пруссии. Однако в условиях начавшейся русско-турец­кой войны и волнений в самой Польше Екатерина II приняла предложение прусского короля Фридриха II о частичном разде­ле Польши. Тем временем Австрия, уже в одностороннем по­рядке, захватила ряд польских земель. По договору, заключен­ному в 1772 г., Россия получила Восточную Белоруссию и юго-восток Латвии с городами Витебск, Орша, Могилев, Динабург (Даугавпилс). Границами Российской империи стали реки За­падная Двина и Днепр. В 1773 г. делегация польского сейма под­писала договоры с Австрией, Пруссией и Россией, согласно ко­торым она отказывалась в их пользу от части своей территории

Дальнейший раздел Польши был связан с революционны­ми событиями во Франции и их влиянием на всю Европу. В частности, в 1791 г. в Польше была принята Конституция, рез­ко ограничившая власть короля. В ряде мест вспыхнули народ­ные восстания. В 1792 г. монархи России и Пруссии договори­лись об интервенции и вскоре их войска вошли в Польшу. Но­вая Конституция была отменена. Однако Екатерина II предпо­читала оставить Польшу в прежних границах. Тогда прусский король пригрозил выйти из антифранцузской коалиции, в ко­торой Екатерина активно участвовала. Таким образом, Россия была вынуждена принять участие во втором разделе Польши. В 1793 г. Россия по Петербургскому соглашению получила Цен­тральную Белоруссию и Правобережную Украину. В том же го­ду Польша в Гродно подписала с Россией договор о "добро­вольной" уступке территории.

Второй раздел Польши вызвал национально-освободительное восстание польских патриотов во главе с Т. Костюшко. Она потерпело поражение, и в 1795 г. Австрия и Россия подписали декларацию о полном разделе Речи Посполитой. Пруссия позднее присоединилась к этому соглашению. Окончательный до говор между тремя государствами был подписан в 1797 г. Рос­сия получила Литву и Западную Белоруссию с Гродно и Бре­стом. Одновременно курляндское рыцарство и земство обрати-

-64-

уезды во главе с уездными начальниками. Губернаторов назна-чал император, а уездных начальников губернатор⁴⁸. Низшей территориальной единицей оставалась гмина, состоящая из на­селенных крестьянами деревень, помещечьих фольварков и мыз, а также посадов. Деревни и посады образовывали сель­ские общества. В гминах и сельских обществах заведование об­щественными делами было поручено сходам. Гминный сход составлялся из всех домохозяев гмины, владеющих земельной собственностью. В сходе не участвовали чины уездной полиции и лица духовного звания. Сход избирал на три года войта из числа жителей гмины без различия сословий. Уездный началь­ник мог не признать состоявшиеся выборы и назначить новые. В случае избрания того же лица, уездный начальник доклады­вал об этом губернатору, который или утверждал нового войта или назначал новые выборы. В этом случае решение гминного схода являлось окончательным.

Следует подчеркнуть, что в отличие от большинства присоединенных к России территорий, Польша имела в прошлом развитую государственность, длительное существование в каче­стве независимого государства, европеизированные культуру и менталитет народа, совершенно иную, причем по многим по­зициям враждебную православию, религию. Все это не могло не привести к постоянным волнениям, восстаниям против рос­сийского правления, стать постоянной головной болью россий­ских императоров. Нельзя было не учитывать и тот факт, что европейское общественное мнение за малым исключением бы­ло на стороне поляков.

После подавления польского восстания 1863-1864 гг. поля­кам-католикам было запрещено покупать и арендовать земли в Девяти западных губерниях. В этих губерниях не было введено положение о земстве, избираемых предводителей дворянства заменили назначаемыми правительством. Поляки-католики не могли впредь назначаться на большинство должностей на госу­дарственной службе. Польский и литовский языки были изгна­ны из государственной школы.

К концу века власть была вынуждена признать издержки проводимого курса. В 1898 г. варшавский генерал-губернатор К. Имеретинский во всеподаннейшем докладе особо под­черкнул: "Если мы по-прежнему будем смотреть на Польшу как На край, проникнутый польско-революционными замыслами, которые можно и должно подавлять лишь внешнюю силою раз-

- 67

шести лет на одну треть состава каждые два года и собираться на заседания раз в два года.

Исполнительные функции осуществляли действующий под председательством наместника Государственный совет и шесть министров (внутренних дел, юстиции, финансов, духов-ных дел, просвещения, военного). Царство Польское разделя-лось на восемь воеводств, а воеводства на — повяты. Воеводства управлялись выборными воеводскими советами под предводительством воевод, а повяты — повитовыми старостами. Низшей территориальной единицей была гмина. После польского восстания 1830-1831 гг. Николай I упразднил Сейм и прежний Государственный совет. Министерства были заменены комиссиями, воеводства были переименованы в губернии, а повяты и уезды. Польская армия была упразднена.

-

В 1831 г. был образован Комитет по делам Царства Поль ского. В его состав вошли крупнейшие чиновники Николаев ской России: А. Н. Голицын, И. В. Васильчиков, Д. Н. Блудов, М. А. Корф, К. В. Нессельроде, А. И. Чернышев, Е. Ф. Канкрин и другие. В первое время Комитет занимался вопросами ликви­дации последствий восстания. Права и задачи Комитета были определены лишь в 1834 г. Наиболее важным делом стала под­готовка специальной Грамоты, более известной под названием "Органического статута". Грамота была объявлена 14 февраля 1832 г. Во главе царства был поставлен И. Ф. Паскевич-Эриванский в качестве царского наместника и командующего войсками. Государственный совет Царства Польского и Совет управления являлись чисто совещательными учреждениями. Все noследующие годы Комитет рассматривал вопросы, связанные с уточнением некоторых пунктов Грамоты⁴⁶.

В начале XX в. существовала следующая система управле ния в губерниях Царства Польского⁴⁷. Общие вопросы ynpaв ления были возложены на Варшавского генерал-губернатора, при котором находилось Совещание в качестве консультативного органа. В состав Совещания помимо генерал-губернатора входили его помощники: управляющий канцелярией, начальник штаба военного округа, председатель и прокурор Судебной палаты, представители Министерства финансов и Главного управления землеустройства и земледелия, все губернаторы, когда они находились в Варшаве и ряд других должностных лиц.

Управление губернией осуществлял губернатор, при котором находилось губернское правление. Губернии делились на

-66-

ка там, где господствовал польский. Итог этой языковой поли­тики подвел в начале 1906 г. генерал-губернатор Г. А. Скалон: "Действительно, обрусительные стремления учебных властей имели место и не только не привели к ожидаемым последстви­ям, но вызвали результаты как раз обратные, еще более разъе­динив польское общество от коренной России"⁵³. Свидетельст­вом тому стали призывы лидеров правого крыла Польской со­циалистической партии во главе с Ю. Пилсудским к польско-русской войне в союзе с Японией.

Весной 1905 г. Комитет министров еще надеялся отделать­ся некоторыми послаблениями в вопросе об языке. Было раз­решено преподавать по-польски польский язык и Закон Божий католического вероисповедания и разговаривать по-польски на переменах. Обещано было рассмотреть вопрос о преподавании на польском языке некоторых других предметов и о введении в Варшавском университете чтения лекций по польской литера­туре на родном языке. Поскольку созданное в 1905 г. просвети­тельное общество "Матица" занялось устройством неофициаль­ных польских школ, к концу года министр народного просве­щения гр. И. И. Толстой предложил разрешить преподавание на польском языке в начальной и средней школе и даже, по выбо­ру студентов, в высших учебных заведениях⁵⁴. Соглашаясь с тем, что попытки "обрусить" польское юношество привели лишь к обратным результатам и должны были быть оставлены, гене­рал-губернатор Г. А. Скалон предлагал тем не менее не спешить со школьной реформой, дабы не создавать впечатления, что она вызвана революцией. В итоге реформа была отложена и преподавание ряда предметов на польском языке было разре­шено только в частных гимназиях⁵⁵. И Скалон, и его предше­ственник заявляли, что правительство "еще не имеет оснований питать к полякам такое же безграничное доверие, как к рус­ским"⁵⁶. В результате утвержденный Николаем II 6 июня 1905 г. журнал Комитета министров о пересмотре ограничений в пра­вах поляков включал в себя секретный пункт о списке должно­стей, которые "не могут быть замещаемы лицами польского происхождения"⁵⁷.

Едва отдышавшись от вооруженных восстаний во внутрен­них губерниях, царизм усилил давление на окраинах. Закон 26 Декабря 1905 г. значительно расширил контроль Варшавского генерал-губернатора над католической церковью, особенно в Районах с бывшим униатским населением. Годом же позже

-69-

личных существующих ныне ограничительных законоположе­ний, то недоверие и недружелюбие польского населения к рус­скому правительству будет не исчезать, а возрастать"⁴⁹.

Одним из главных врагов в Польше для царской власти бы­ла римская церковь. "Если не самый католицизм, как испове­дание массы польского населения, то организация католицизма в Польше была признана силою вредной и враждебной России. Изменить эту организацию в ее основах оказалось невозмож­ным, а потому мы ограничились тем, что вдвинули ее в строго определенные границы, выйти из коих нет возможности. Мы односторонне, то есть без всякого соглашения, сохранили оп­ределенное число католических церковных установлений и по­ставили весь персонал духовенства от викария до епископа в непрерывную зависимость от государственной власти в деле назначения к должностям, в выдаче содержания, пользования помещениями, угодьями и церковными доходами, подчинили строгому надзору собрания и передвижение духовенства, уста­новили надзор за законодательством, за составом учащихся в семинариях, за преподаванием в оных и ввели русский язык во все деловые сношения духовенства"⁵⁰. Однако в конце XIX в. самодержавие решило пойти на уступки в некоторых частных вопросах. Так, в 1897 г. по почину Николая II был отменен введенный в 1863 г. процентный сбор с недвижимости и име­ний лиц польского происхождения в Западном крае, который был карой за мятеж и источником погашения расходов по его подавлению. В высочайшем указе Сенату царь заявил, что сде­лал это для того, чтобы "постепенно изглаживать в памяти на­родной следы преступных заблуждений, вовлекших польское население в нарушение верноподаннического долга"⁵¹.

Еще в 1898 г. Имеретинский предложил прекратить прак­тику использования только русского языка в учебных заведени­ях. "Поддерживать этот метод с педагогической точки зрения значило бы идти против очевидности; оправдывать его полити­ческою необходимостью так же очень трудно, если, конечно, не задаваться несбыточными и туманными "обрусительными" тенденциями". Николай II повелел "серьезно взвесить и обсу­дить" соображения Варшавского генерал-губернатора⁵². Однако созданное для этого Особое совещание под председательством К. П. Победоносцева вместо уступок выработало правила о пре­делах употребления польского языка в делопроизводстве част­ных обществ, обеспечивающие прочные позиции русского язы-

-68-

и в Прибалтике, правительство хотело вернуться к требованию допускать родной язык только в первые три года занятий⁶⁰. Ча­стные католические конфессиональные школы в Западных гу­берниях совещание предлагало вообще запретить. В 1912 г. МВД взяло назад законопроект 1907 г., допускавший открытие новых католических монастырей, ссылаясь на сведения об ор­ганизации монастырями "недозволенного тайного обучения в духе воинствующего полонизма".

Даже там, где правительство готово было пойти на некото­рые уступки, против них выступала крайне правая реакция, ак­тивно базировавшаяся на общественном мнении. В конце 1912 г. Государственный совет провалил законопроект о Городовом по­ложении в Польше, разрешавший гласным в заседаниях гово­рить по-польски. Антипольскую направленность имел и приня­тый в 1911 г. закон о земстве в Западных губерниях. Отступая от принятого во внутренней России сословного принципа, закон вводил в крае национальные курии, ограничивавшие представи­тельство поляков-помещиков в земском самоуправлении.

Первая мировая война вынудила царизм к маневрирова­нию в национальном вопросе. Поскольку территории, населен­ные поляками и украинцами, превратились в театр военных действий, верховный главнокомандующий великий князь Ни­колай Николаевич выступил с неопределенными заявлениями, которые можно было истолковать как обещание пересмотра прежней политики. Характерно, что они делались от имени ли­ца, не отвечающего за внутреннюю политику. Осенью 1914 г. Совет министров приступил к обсуждению польского вопроса. Большинство участников исходило из необходимости сохране­ния единого Российского государства, поэтому их уступки не шли далее создания в Польше Наместничества, широкого раз­вития местного самоуправления, и признания за польским языком статуса государственного⁶¹. В 1915 г. в связи с оставле­нием русскими войсками ряда западных губерний польский во­прос стал приобретать иное звучание: власть опасалась, что Германия провозгласит независимость Польского государства. В 1916 г. Совет министров так же связал польский вопрос с ус­тановлением нового послевоенного порядка в Европе: "не сле-дует забывать, что общественное мнение союзных нам госу­дарств склонно искать идейное оправдание несомых ныне Ев-ропою бесчисленных кровавых и материальных жертв в при­знании происходящей войны борьбою за право и свободу само-

-71 -

МВД откровенно объясняло это тем, что "церковь уже с давних пор сделалась одним из орудий национально-политической., борьбы".

В основном были сохранены ограничения поляков-като­ликов в западном крае. Было разрешено лишь покупать землю у поляков же (это было признанием краха надежд, что владе ния польских помещиков будут постепенно скуплены русски ми). Дозволено было приобретение небольших участков для промышленных целей. Важнейшими уступками были восстановление выборов предводителей дворянства и введение польского и литовского языка в начальных школах. Но даже эти уступки вызывали возражение ряда членов Комитета министров, считавших, что они помешают выполнить поставленную в 1865 г. задачу "скорейшего и полного обрусения края"⁵⁸. В борьбе про­тив "полонизма" правящая бюрократия готова была временно поддержать "самосознание польских народностей Западного края"⁵⁹"

После поражения первой русской революции 1905-1907 гг. российские власти усилили антипольскую направленность сво­ей политики. Третьеиюньский избирательный закон резко со­кратил польское представительство в Думе — с 37 до 14 депута­тов, причем 2 из них избирались особо от русского населения. В декабре 1907 г. было закрыто общество "Матица", а вслед за тем и другие культурно-просветительные учреждения, как веду­щие "к усугублению начал национальной обособленности и розни". Совещание 1911 г. о школе в местностях с инородче­ским и инославным населением выразило глубокую озабочен­ность в связи с тем, что не имеет возможности немедленно взять назад уступки в деле обучения на родном языке. На сове­щании бывший директор департамента духовных дел Харузин отметил "систематическое стремление инородцев к захвату под видом удовлетворения религиозно-просветительных нужд в свои руки дела начального и даже среднего образования юно­шества с сообщением ему почти повсеместного узконациона­листической и более или менее рельефно выраженной проти­вогосударственной окраски". Совещание констатировало, что "обучение не может служить поприщем для националистиче­ского политиканства" и выразило надежду, что с введением всеобщего начального обучения отпадет необходимость "в част­ных начальных училищах с преподаванием на родном языке учащихся". В средних же частных школах, особенно в Польше

-70-

уезды. Самостоятельными административно-общественными единицами были города. Всего в Финляндии существовало 49 уездов и 33 города. Она имела свой законодательный орган (Сейм), правительство (Совет, с 1816 г. Сенат), широкое мест­ное самоуправление. Первый Сейм, утвердивший автономное положение Финляндии в составе Российской империи, был со­зван в г. Борго в 1809 г. ⁶⁷ Сейм избирался четырьмя сословия­ми: дворянами, духовенством, горожанами и крестьянами. Без согласия Сейма не мог быть принят ни один закон, касающий­ся внутреннего устройства Финляндии. Назначаемый импера­тором генерал-губернатор Финляндии имел право ревизовать все административные и судебные учреждения. Однако в Сена­те он не имел решающего голоса. Несогласие его с постановле­нием Сената не останавливало исполнения этого постановле­ния. Генерал-губернатор мог отдать предписание местным гу­бернаторам, но был обязан поставить об этом в известность Сенат. Правительство — Сенат состояло из двух департаментов: хозяйственного и судебного. Первый ведал гражданским управ­лением, а второй являлся высшей судебной инстанцией. Цен­тральными учреждениями стали Главная таможенная дирекция, Главное управление лоцманского и маячного ведомств, Почто­вая дирекция и др. Для связи с государственным аппаратом Финляндии в Петербурге в 1809 г. была образована Комиссия по делам Финляндии (в 1811 — 1826 гг. Комитет по делам Финлян­дии, с 1826 г. Статс-секретариат по делам Великого княжества Финляндского). При Николае I была учреждена должность ми­нистра-статс-секретаря Великого княжества Финляндского, ко­торый получил право непосредственного доклада императору. То есть министр-статс-секретарь стал представителем Финляндии в столице Российской империи. Причем на эту должность преиму­щественно назначались уроженцы Финляндии.

В 1860 г. Финляндии было разрешено иметь собственную валюту — марку, переведенную в 1878 г. на золотую основу. Финляндский Сенат имел право заключать внешние займы, ре­гулировать внешнеторговые обороты с иностранными государст­вами и с Россией на основе собственных таможенных тарифов.

В 1878 г., во время русско-турецкой войны, опасаясь вы­ступления Швеции против России, Александр II пошел на создание особых финских стрелковых батальонов. Финские войска не подчинялись военному министру, а находились в подчинении местного генерал-губернатора. Они комплектова-

-73-

определения малых народов, в частности — польского". Одна­ко, Совет министров, не желая предрешать превращение Поль­ши в независимое государство, сделал вывод о необходимости укрепления в польском народе сознания общности интересов с Россией⁶². Только к 1917 г. самодержавие осознало неизбеж­ность предоставления Польше государственной независимости. Но даже после этого очередное Особое совещание по Поль ским делам пыталось навязать будущему государству унию Россией, опасаясь, главным образом, "того соображения, (если) во избежание распространения польского влияния, Рос сия должна отделиться от Польши крепкой стеной государст венной границы, то пришлось бы эту меру применять также в отношении других местностей с преобладающим инородче ским населением, как например к Прибалтийскому краю и Кавказу"⁶³.

* * *

В начале XIX в. окончательно оформилась государствен ная граница в северо-западной части России. В результате pyc ско-шведской войны 1808 — 1809 гг. и подписанного по ее окончании Фридрихгамского мирного трактата Швеция усту­пила России Финляндию и Аландские острова. Присоединен­ные финские земли получили статус "Великого княжества Финляндского". Высшая власть на территории княжества при­надлежала российскому императору и назначенному им гене­рал-губернатору. Вместе с тем 15 марта 1809 г. Александр I тор­жественно заявил: "Произволением Всевышнего вступив в об­ладание Великого Княжества Финляндского, признали Мы за благо утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего княжества в особенности и все подданные... доселе пользовались"⁶⁴. Со­гласно основным законам Российской империи это княжество, "составляя нераздельную часть Государства Российского, во внутренних своих делах управляется особыми установлениями на основании особого законодательства"⁶⁵.

Финляндия не могла проводить самостоятельную внеш нюю политику, но во внутренней политике имела достаточно большую свободу действий. Ее политическое устройство было новано на началах старинных шведских законов (1722 и 1789 гг. ) Княжество разделялось на 8 губерний⁶⁶. Губернии (на швед ском языке назывались len) имели в своем составе округа

-72-

шведским, прокурор финляндского сената, выступавший в ро­ли третейского судьи и толкователя местных законов, отверг его на том основании, что признание за финским языком офи­циальных прав противоречит закону 1734 г., по которому швед­ская сторона запрещала в судебных учреждениях Финляндии применение "чужих языков". Тогда Александр III своим указом в конце 1883 г. объявил об уравнении финского и шведского языков в деятельности низших судебных инстанций⁶⁹.

Финляндский генерал-губернатор Ф. Л. Гейден в очеред­ной всеподданнейшей записке Александру III в конце 1890 го­да особо подчеркнул, что "нельзя допустить возможности ут­верждения для названного края государственных законов Шве­ции, умаляющих в сем отношении державные права россий­ского монарха". Записка отличалась большей четкостью оценок и централизаторским духом, хотя Гейден продолжал отстаивать известную самостоятельность финляндских властей в местном управлении.

1 августа 1891 г. Александр III предписал министру-статс-секретарю Финляндии согласовывать все законопроекты, если они в какой-либо степени касались интересов империи, с соот­ветствующими министерствами России. Но поскольку четкого разделения местного и общеимперского законодательства, как сказано выше, не существовало, то практически любой законо­проект мог быть передан на рассмотрение петербургских кан­целярий. В том же году было установлено, что вся переписка министра-статс-секретаря и генерал-губернатора должна была вестись на русском языке. Отныне при назначении на админи­стративные должности в Финляндии предпочтение отдавалось лицам, владевшим русским языком.

Вместе с тем российская администрация в своих действиях по отношению финляндской автономии была явно непоследо­вательна и действовала чрезмерно осторожно. Видимо, причи­на этого состояла в позиции Александра III. По свидетельству его министра финансов СЮ. Витте император говорил: "Мне Финляндская конституция не по душе. Я не допущу ее даль­нейшего расширения, но то, что дано Финляндии моими пред­ками, для меня так же обязательно, как если бы это я сам дал. И незыблемость управления Финляндией на особых основани­ях подтверждена моим словом при вступлении на престол"⁷⁰.

Из всех проблем, возникших к концу XIX века в россий­ско-финляндских отношениях, на первое место вышел вопрос о

-75-

\

лись только уроженцами Финляндии, имели собственные yс тавы и т. п.

Существование в Финляндии собственной администрации, не подотчетной российским министерствам, собственного за-конодательства, уходившего корнями в шведскую государствен-) но-правовую практику XVII — XVIII вв. и не имевшего ничего общего с законами Российской империи, всегда воспринима­лось в окружении российских императоров как серьезное пре пятствие к укреплению основ самодержавной власти и нежела­тельный пример для отечественных либералов. В то же время, верхи бюрократии не хотели получить в непосредственной бли- зости от столицы еще один революционный очаг и действовали весьма осмотрительно. Пожалуй, в качестве примера можно; указать на финляндского генерал-губернатора Ф. Л. Гейдена (1881-1897), который избрал тактику поддержки части фин ляндской интеллигенции и буржуазии в их стремлении восста- новить в правах финляндский язык в обмен на отказ от сепара тистских устремлений. В своей записке Александру III он ут верждал, что установление полного единообразия в государст венном, административном и общественном строе, "желательное для русского самолюбия, не желательно для пользы дела", и это побуждает "примениться к потребностям населения настолько, насколько это не может оказаться вредным для Империи"⁶⁸.

Особую озабоченность окружения Александра III вызыва­ла недостаточная четкость государственных актов, определяв­ших принципиальные начала вхождения Финляндии в состав России. Стояла также проблема разграничения общеимперско­го и финляндского законодательства. В 1885 г. Александр III учредил специальный комитет, призванный провести система­тизацию сохранявших силу государственно-правовых актов Финляндии. По результатам работы комитета императору был представлен доклад, который рекомендовал укрепить государ­ственно-правовые основы финляндской автономии и отражал интересы национальной буржуазии в области управления внут­ренними делами княжества. Такой подход встретил решитель­ный протест министра юстиции Н. А. Манасеина и главноуправ­ляющего кодификационным отделом при Государственном со­вете Э. В. Фриша. К тому же явной слабостью позиций фин­ляндской стороны была апелляция к старым шведским зако­нам. Например, когда в 1883 г. Ф. Л. Гейден направил в Сенат проект предоставления финскому языку равного статуса со

-74-

Действия правительства поддерживались широкой кампа­нией правых в прессе и в Думе. Показательно, что когда в мае правооктябристские фракции в Думе внесли запросы о положе­нии в Финляндии, в которых утверждалось, будто ситуация в ней угрожает коренным государственным интересам России, Столыпин выступил в Думе еще до голосования о принятии за­просов, полностью поддержав их и провозгласив целью своей политики остановить процесс, ведущий "к почти полному обо­соблению этой страны". Весной 1910 г. в срочном порядке в Думе было проведено обсуждение закона, определявшего даль­нейшее направление общеимперского законодательства, касаю­щегося Финляндии. Согласно этому закону, утвержденному Николаем 17 июня, общеимперские законы, затрагивающие Финляндию, должны были приниматься только в российской Думе и Государственном совете, а мнение финляндских Сена­та и сейма могло не учитываться. При этом перечень вопросов, относимых к общеимперскому законодательству, включал все стороны внутренней жизни Финляндии (основные начала ее собственного государственного строя, охрану порядка и суд, школьное дело, законодательство о партиях и печати и т. д.), фактически ничего не оставляя от финляндской автономии.

Дальнейшая законодательная инициатива в финляндском вопросе была предоставлена царю. В 1912 г. через законода­тельные палаты были проведены два закона. Первый из них имел определенный резон — он устанавливал, что взамен отбы­вания финнами воинской службы (российские власти не хоте­ли призывать финнов в армию, где и так "инородцы" составля­ли 25%), Финляндия должна была вносить определенную сум­му в российский бюджет. Согласно другому закону право на государственную службу в Финляндии получали выпускники всех учебных заведений империи (а не только расположенных на финской территории). Это открывало дорогу к постепенно­му замещению финляндских чиновников, являвшихся сторон­никами автономии, обрусителями из центра. В сентябре 1914 г. Николай одобрил программу дальнейшего наступления на Финляндию, предусматривавшую меры по "укреплению цен­тральной государственной власти" в ней, включая ограничение полномочий финляндских чиновников и их права участвовать в политических партиях. Начавшаяся первая мировая война по­мешала осуществлению этих планов.

-77-

ликвидации национальных вооруженных сил Финляндии Финские политические деятели справедливо видели местную военную организацию важным элементом упрочения особого государственного устройства Финляндии. С другой стороны во­енный министр Российской империи А. Н. Куропаткин во все-подцанейшем докладе Николаю II в 1898 г. доказывал, что интересах империи надо унифицировать воинские системы и покончить в этом плане с "обособленностью" Финляндии.

Тем временем генерал-губернатором Финляндии был на значен Н. И. Бобриков, выступавший за проведение в княжест- ве откровенно русификаторской политики. В 1899 г. минист- ром-статс-секретарем, впервые после присоединения Финлян- дии стал не ее уроженец — В. К. Плеве, а делопроизводство Се­ната было переведено на русский язык. 3 февраля 1899 г. Ни­колай II провозгласил в манифесте, что впредь для издания об­щеимперских законов, касающихся Финляндии, достаточно не решения, а лишь мнения финляндского Сейма. В 1900 г. насе­ление Финляндии было призвано "участвовать в защите Пре­стола и Отечества, подчиняясь наряду со всеми верноподдан­ными узаконениям, обеспечивающим единство Русской Армии».

Все эти акты были встречены массовой кампанией граж­данского неповиновения, ростом организованного националь­ного, рабочего, а затем социал-демократического движения. Наиболее радикально настроенные деятели стали поощрять тер­рор. 4 июня 1904 г. Н. И. Бобриков был убит. В ходе начавшейся революции в России военизированные организации возникли в Финляндии как у левых (красная гвардия), так и у правых ("Вой ма") политических сил. Самодержавие было вынуждено уступить и манифест 3 февраля 1899 г. был отменен.

После поражения революции Николай II и его ближайшее окружение снова взяли курс на ликвидацию финляндской ав­тономии. Уже в октябре 1907 г. по всеподданнейшему докладу председателя Совета Министров П. А. Столыпина было создано Особое совещание по делам Финляндии, занявшееся подготов­кой соответствующих законопроектов⁷². Вскоре же был разо­гнан не устраивавший правительство своей левизной финлянд­ский сейм, причем премьер предупреждал, что если сейм не подчинится роспуску, Николай готов прибегнуть к военной си­ле⁷³. Поскольку и новый сейм сохранил свою партийную окра­ску, Николай в 1910 г. предлагал поставить под сомнение поль­зу существования парламента в Финляндии вообще.

-76-

ского влияния России в Закавказье. В. О. Ключевский так оха­рактеризовал ситуацию на Кавказе в середине XVIII века: "Рос­сия очутилась перед Кавказским хребтом. Русское правительст­во совсем не думало переходить этот хребет, не имело ни средств к тому, ни охоты, но за Кавказом среди магометанско­го населения прозябало несколько христианских княжеств, ко­торые начали обращаться (к русским) за покровительством"⁷⁷. Помощь была оказана. В частности, в Тбилиси был направлен русский полк.

В 1750-1752 гг. В Петербурге находилось осетинское по­сольство, которое вело переговоры о присоединении Осетии к России. Посольство обещало предоставить в распоряжение России 30-тысячное войско в случае очередной ее войны с Ираном или Турцией. Однако в те годы российские власти ре­шили воздержаться от принятия осетин в подданство России. В 1763 г. императрица Екатерина II подписала указ о поселении в урочище Моздок крестившихся осетин. Тут же стали возводить крепость, а в 1765 г. Моздок получил комендантское управле­ние. В крепости разместились русские войска. Началось пере­селение в район Моздоко-Кизлярской линии казаков с Дона и Волги. Постепенно под Моздок стали переезжать также ингу­ши и кабардинцы. Это отражало прорусские настроения, кото­рые тогда быстро распространялись на Кавказе среди горских народов. Это важно отметить, ибо на Кавказ зачастили миссио­неры римско-католической церкви. Один из сподвижников Екатерины II, глава Коллегии иностранных дел Н. И. Панин по­требовал от местных властей по обе стороны Кавказского хреб­та немедленного удаления миссионеров.

Осенью 1768 г., подстрекаемое французскими дипломата­ми, турецкое правительство начало военные действия против России. В ответ русские войска продвинулись в глубь Молда­вии, заняли вновь Азов и Таганрог. Русский экспедиционный корпус по просьбе грузинских царей изгнал турецких захватчи­ков из Кутаиси, а Екатерина II дала грамоту армянскому патри арху Симеону о покровительстве России армянскому народу⁷⁸.

В 1770 г. старшины Восточной Осетии обратились к киз-лярскому коменданту И. Немичу с просьбой "поступить в веч­ное ее императорское величества подданство". Просьба их была Немедленно удовлетворена. Одновременно в состав России доб­ровольно вошла Ингушетия.

Военно-политическая обстановка в Причерноморье и на Балканах складывалась в пользу России. В 1770 г. в бухте Чес-

-79-

* * *

Стремление к стратегическому обеспечению восточных границ России, к расширению ее торговых связей с государст­вами Востока было главным стимулом политики российских царей на Кавказе, территориях, прилегающих к Каспийскому и Черному морям. В этой политике Россия опиралась на встреч­ное движение многочисленных народов Кавказа, искавших у своего северного соседа защиты от экспансии иранских и ту­рецких феодалов. Так, еще в 1638 г. царь Мегрелии Леон, обра­тился к царю Михаилу Федоровичу с грамотой о желании гру зинского народа перейти в подданство России⁷⁴. Спустя три года Михаил Федорович дал жалованную грамоту кахетинскому царю Теймуразу I о принятии Иверской земли под покрови­тельство России⁷⁵, а Алексей Михайлович в 1653 г. дал аналогичную грамоту имеретинскому царю Александру. В 1657 г. рус ский царь получил письмо представителей трех небольших горных княжеств в Восточной Грузии — Тушинской, Кевсурской и Пшавской земель — о переходе их в русское подданство⁷⁶.

Новый импульс сближению России с народами Кавказа дала деятельность Петра I. В течение нескольких лет он вел переговоры с представителями армянского и грузинского национально-освободительного движения. Завершение Северной войны позволило Петру I вплотную заняться кавказскими де­лами. Опираясь на договоренность о помощи с правителем Картли Вахтангом VI российский император лично возглавил так называемый "персидский поход". В июле 1722 г. 22 тыс. русских пехотинцев были морем доставлены из Астрахани к устью Терека, где соединились с 9 тыс. отрядом русской конницы. Объединенные отряды направились на юг, не встречая сопротивления местного населения. Большинство местных феодалов признало протекторат России. В августе 1722 г. русские войска вступили в Дербент. Трудности в снабжении вынудили временно прервать поход и Петр I вернулся в Петербург. Однако летом 1723 г. поход был продолжен. Русский десант с, помощью местных жителей овладел Баку. В сентябре 1723 г. в Петербурге был подписан договор с уполномоченным иранско­го шаха Тахмаспа, согласно которому шах признал за Россией все западное и южное побережье Каспийского моря. Оказать конкретную помощь грузинскому и армянскому народам Россия тогда не смогла, но присутствие русских войск на побережье Дагестана и Азербайджана содействовало росту политиче

-78-

ховной власти и покровительства" российских государей⁸⁰. "Ге­оргиевский трактат" был бессрочным. Цари Восточной Грузии обещали защищать на своей территории права российских подданных и нести военную службу для пользы России. По­следняя же обязалась сохранить в их полном распоряжении "власть, со внутренним управлением сопряженную, суд и рас­праву и собор податей". При этом российскому военному и гражданскому начальству было предписано не вмешиваться во внутренние дела Картли-Кахетии. Местному архиепископу "на­всегда" был пожалован титул члена Святейшего Синода. Россия обязалась учитывать грузинские интересы при заключении лю­бых договоров с Ираном и Турцией. Предусматривалось рас­пространение на грузинское дворянство и купечество прав со­ответствующих сословий Российской империи. Статья (арти кул) 9 трактата гласила, что дворяне "будут пользоваться всеми теми преимуществами и выгодами, кои российским благород ным присвоены". Статья 11 разрешила карталинскому и кахе-тинскому купечеству свободно вести торги в России, "пользу-ясь теми же правами и преимуществами, коими российские подданные пользуются"⁸¹. В секретных статьях к договору речь шла о намерении России содействовать дружбе и сплочению Восточной и Западной Грузии.

В конце XVIII в. в Грузию вторглись войска шаха Ирана Ага-Мухаммед-хана. Существование грузинских княжеств ока­залось под вопросом. Стало ясно, что протекторат России не может служить надежной гарантией безопасности и следует ид­ти дальше, вплоть до вхождения в состав огромной империи, раскинувшейся на тысячи верст севернее Кавказского хребта.

В 1800 г. преемник Ираклия II царь Георгий XII обратился в Петербург с просьбой о вступлении в российское подданство, и Павел I 18 января 1801 г. подписал манифест о присоедине­нии Грузии к России. Однако впоследствии Александр I обна­ружил "крайнее отвращение" к данному акту, "почитая неспра­ведливым присвоение чужой земли". 11 апреля на Непримен-ном (государственном) совете вопрос о Грузии был поставлен на обсуждение. Сомнения императора поддержали граф М. С. Воронцов и В. П. Кочубей, но большинство совета признало вопрос о вхождении Грузии в состав России желательным в ее интересах, равно как и в интересах грузинского народа, разди­раемого династическими распрями и постоянными угрозами со стороны турок и персов. После многократных обсуждений Алек-

-81-

ма русская эскадра, совершившая переход из Балтики в Среди­земное море, нанесла поражение турецкому флоту, а затем бло­кировала Дарданеллы и высадила десанты на побережье Гре­ции. В 1774 г. русские войска перешли Дунай и одержали ряд побед над турецкими гарнизонами. В результате Кючук-Кай нарджийского мирного договора Османская империя признала независимость Крымского ханства. Россия получила крепости Керчь и Еникале и стала контролировать Керченский пролив. К ней отошло все побережье Черного моря между Днепром и Южным Бугом, город Азов с окрестностями. Турция признала автономию Дунайских княжеств.

Признав независимость Крыма, Османская империя не отказалась от попыток восстановить свое политическое влия­ние на полуострове. В 1782 г. турецкие агенты организовали в Крыму мятеж, вынудив дружественного России хана Шагин-Гирея укрыться в крепости Еникале. У крымских берегов поя­вилась турецкая эскадра. В этих условиях полуостров был занят русской армией, а Екатерина II в 1783 г. подписала Манифест о присоединении Крымского ханства к Российской империи, равно как и "всей Кубанской стороны". На Северный Кавказ был направлен Кубанский корпус под командованием А. В. Су­ворова, который в октябре 1783 г. разгромил в устье Лабы но­гайских кочевников. Река Кубань стала границей владений России на Северном Кавказе. Турция была вынуждена при­знать это в ходе русско-турецких переговоров в Константино­поле (Стамбуле) в декабре 1783 г.

В 1781 г. крестьяне еще одной части осетинских земель, так называемой "Дигории" на общем собрании решили "по первому требованию России принять присягу". В том же году Дигория вошла в состав России и тем самым завершилось при­соединение всей Осетии⁷⁹.

В декабре 1782 г. царь Картли-Кахетии Ираклий II и царь Имеретии Соломон I обратились к Екатерине II с просьбой принятии их владений под покровительство России. В июле 1783 г. в крепости Георгиевск на Северном Кавказе был подпи сан договор об установлении протектората России над Восточ ной Грузией. В преамбуле "Георгиевского трактата" указыва лось, что этот документ является следствием дружественных русско-грузинских отношений, усилий России по защите гру зинских народов. Ираклий II обязался за себя и за своих на следников не признавать над собой иной власти, кроме "вер-

-80-

сандр I 12 сентября 1801 года объявил грузинскому народу желании сохранить Грузию за Россией и в тот же день издал "Постановление внутреннего в Грузии управления", согласно которому признавалась сила уложения царя Вахтанга "яко коренным грузинским законом"⁸².

Выдающийся грузинский общественный деятель и писа­тель И. Г. Чавчавадзе так писал о вступлении русских войск в Тбилиси: "Покровительство единоверного великого народа рас­сеяло вечный страх перед неумолимыми врагами. Утихомири­лась давно уже не видевшая покоя усталая страна, отдохнула oт разорения и опустошения, от вечных войн и борьбы. Исчез грозный блеск занесенного над страной и нашими семьями вражеского меча, исчезли полыхающие пожары, в которых гиб­ли дома и имущество наших предков, канули в вечность граби­тельские набеги, оставившие лишь страшное, потрясающее воспоминание. Наступило новое время, время покоя и безопас­ной жизни для обескровленной и распятой на кресте Грузии"⁸³

Проникновение России вглубь Кавказа продолжалось. В 1810 г. правитель Абхазии Георгий Шервашидзе принял рос сийское подданство. В присяге он поклялся "поступать и исполнение чинить во всем по его, великого государя; указам, не щадя живота своего, до последней капли крови"⁸⁴. И хотя по Бухарестскому миру 1812 г. границы России и Турции восста­новились "совершенно так как оные были прежде до войны"⁸⁵ русские гарнизоны в Абхазии сохранились, так же, как и в Мегрелии.

В 1813 году в азербайджанском селении Гюлистан был подписан мир между Россией и Ираном, по которому шах при знал присоединение к России Северного Азербайджана и Даге стана. На территории современного Азербайджана в начале XIX в. находилось несколько ханств: Гянджинское, Карабах ское, Кубинское, Нахичеванское, Талышское, Щекинское и др. Каждое из них в административном отношении делилось на магалы. Магалы управлялись наибами или магалбеками, назна- чавшимися ханами. Наибы обладали административно-поли цейскими, финансово-хозяйственными, в ряде ханств (Гянд жинское, Нахичеванское и др.) и судебными функциями.

Входившие в состав магала селения управлялись сельски­ми старшинами — юзбаши или кендхуда. Эта должность, как правило, была наследственной. Поэтому старшины порой счи­тали себя не столько управителями, сколько владельцами. В

-82-

Нахичеванском ханстве старшин избирали, но хан утверждал избранного в должности. Городскую администрацию возглав­лял наиб или калантар (наместник). В его подчинении находи­лись калабек (комендант крепости), эссабаши (начальник по лиции) и др. чиновники. Город в административно-полицей­ском отношении делился на кварталы (махаллэ), которыми управляли назначенные главой городской администрации ста­росты.

Судебная власть принадлежала шариатским судам, кото­рые рассматривали и разрешали все споры и тяжбы, дела по примирению спорящих, о разделе имущества между наследни­ками. Они ведали также вопросами бракосочетания и развода­ми, попечения о сиротах, удостоверения сделок, засвидетельст­вования различных документов и т. п. Решения принимались на основе корана, а если в нем отсутствовало объяснение подоб­ного случая, то на основе хадиса или местных обычаев. Наибо­лее сложные вопросы разрешал хан⁸⁶.

В 1826 г. между Ираном и Россией вновь вспыхнула вой­на. Военные действия начались в июле 1826 г. вторжением от­рядов иранской конницы в Закавказье через Карабах. Наслед­ника шаха Аббас-Мирзу, командовавшего этими силами, со­провождали английские офицеры. Однако, несмотря на более чем десятикратное превосходство над русским корпусом гене­рала А. П. Ермолова, иранские войска не смогли одержать по­беды. Так, например, иранцам не удалось овладеть старинной Карабахской крепостью Шуша, оборонявшуюся 1300 русскими воинами. Главную роль, безусловно, сыграло то, что симпатии народов Кавказа были на стороне России. В 1827 г. русские войска перешли в наступление и очистили Армению и южный Азербайджан от иранских отрядов. Местное население востор­женно встречало русскую армию и изгоняло шахских намест ников. В том же году начались переговоры о мире. Русскую де-легацию возглавлял И. Ф. Паскевич, а официальным представи телем российского Министерства иностранных дел — и. о. на-чальника дипломатической канцелярии наместника Кавказа А. С. Грибоедов. В рапорте Паскевичу он писал о необходимости присоединения "областей Эриванской и Нахичеванской". В результате трудных и долгих переговоров в феврале 1828 г. в селении Туркманчай был подписан составленный А. С. Грибоедовым мирный трактат, согласно которому шах отказался в пользу России от Эриванского и Нахичеванского ханств; подтвер

- 83 -.

ждались права России на всю территорию Азербайджана, право свободного судоходства по Каспию и исключительное право России иметь здесь свой военный флот.

В 1818 г. турецкий султан объявил о расторжении Аккер-манской конвенции и призвал своих поданных к "священной войне" против русских, обвинив их в поддержке греческих пов­станцев. Упреждая противника, Россия начала военные дейст­вия на Дунае. На Кавказе русские войска овладели рядом стра­тегических крепостей (Карс, Ахалкалаки, Ахалцихе, Анапа, По-ти). На стороне русских сражались четыре полка азербайджан­ской конницы, два армянских пехотных батальона, несколько отдельных отрядов грузинских добровольцев. В результате по­бедоносного окончания войны Турция согласно Андрианополь-скому мирному договору уступила России устье Дуная, Черно­морское побережье Кавказа (кроме Батума).

Спустя 50 лет в ходе новой русско-турецкой войны Россия приобрела согласно Сан-Стефанскому мирному договору Ад­жарию и Западную Армению. Так завершилось формирование границы России в Закавказье.

В течение десятилетий сложилась своеобразная система управления Кавказом. Во главе всей администрации в начале XIX в. находился главнокомандующий. Он же возглавлял Вер­ховное Грузинское правительство, состоявшее из четырех экс­педиций, каждая из которых находилась под руководством рос­сийского чиновника. Советниками в экспедициях в основном являлись грузинские князья. Грузия была разделена на пять уездов и в каждом из них создана управа земской полиции и уездный суд. Управой земской полиции руководил российский капитан-исправник, а оба его помощника были из грузинских дворян. То же мы видим в суде: судья — российский чиновник, а оба заседателя из грузинских дворян. Комендантами уездных городов были русские офицеры, а его помощник и городской казначей также из грузинских дворян.

Следует подчеркнуть, что гражданские дела решались на основе грузинского феодального права — уложения царя Вах-танга VI и обычного права. Территории, населенные малыми народами (осетины, пшавы, татары, хевсуры и т.д.) управля­лись под началом моуравов из грузинских князей, которым бы ли предоставлены права капитан-исправников, а их помощни­ками были российские чиновники. Была сохранена автономия Мегрелии и ею управлял прежний князь Гр. Дадиани. Абхазия

84

управлялась по "древним обычиям" даже после формального подчинения ее в 1839 г. администрации Кавказской линии.

После присоединения к России феодальная раздроблен­ность Азербайджана была ликвидирована. Ханства были пере­именованы в соответствующие провинции и объединены в два округа: Мусульманский в составе Карабахской, Талышской, Щекинской, Ширванской провинций, Дагестанский — в соста­ве Бакинской, Кубинской и Дербентской провинций. Конкрет­ное решение вопроса о системе административного управления в каждом из бывших ханств принималось с учетом многих фак­торов, главным из которых было отношение хана к России, ис­кренность его сотрудничества с царскими властями. Большин­ство ханов осталось у власти на своих территориях, превратив­шись в чиновников российского государственного аппарата на местах. Функции их сократились. Отныне они лишались прав вести самостоятельно внешнюю политику и управлять войска­ми. В провинциях было сохранено прежнее деление на магалы. Управление магалами осуществляли наибы, назначенные из чис­ла преданных русской администрации беков. Их права и обязан­ности регламентированы не были. Наибы не получали жалова­нья из казны, а вознаграждались из собранных налогов⁸⁷.

К 1830 г. сложилось управление всем Северным Кавказом. Общее управление осуществлял находившийся в Тбилиси глав­ноуправляющий на Кавказе. Ему подчинялся начальник Кав­казской линии, который со своим штабом разместился в Став­рополе. Центром Кавказской линии руководил начальник из русских офицеров в Нальчике, левым флангом линии — управ­ляющий Чечней с приставом Чечни (оба служили в Грозном). Начальнику Кавказской линии подчинялся комендант Влади­кавказа, в свою очередь отдававший распоряжения приставу Осетии и Ингушетии и приставу "назрановских" ингушей. На­чальнику Центра Кавказской линии подчинялся пристав Ка-барды⁸⁸.

Армения в административно-территориальном отношении была разделена на округа вместо существовавших ранее мага-лов. Начальниками округов были в основном русские граждан­ские чиновники или офицеры. Нахичеванская провинция и Ордубадский округ управлялись наибами из местных князей. В каждом городе существовала градская полиция под управлени-ем полицмейстеров. Для сбора податей назначались комиссары.

В 1828 г. была образована Армянская область. Областное правление состояло из трех советников и областного прокуро-

-85-

pa. Русская администрация стремилась помимо армян иметь правлении представителя азербайджанского национального меньшинства. В 1833 г. Николай I утвердил проект управления Армянской областью. Высшим областным учреждением сохра нилось областное правление, но его функции были существен но ограничены. Отныне это была обычная канцелярия. Хозяй ственная и финансовая части были выделены в отдельно управление по сбору податей и повинностей⁸⁹.

Реальная автономия была предоставлена армяно-гpeгopи анской церкви. С переходом к России Эчмиадзинского мона стыря — места пребывания католикоса всех армян — Никола I признал эчмиадзинского патриарха "католикосом народа гай- канского" и право избрания его "всем гайканским народом" (на практике он избирался депутатами от епархий армяно-гpeгopи анской церкви, по одному от духовных лиц и мирян епархии Из-за постоянной напряженности в российско-турецких отно шениях в выборах католикоса участвовали представители толь ко российских армян, хотя большинство их проживало в Тур ции и Иране.

Главноуправляющий на Кавказе И. Ф. Паскевич во всепод даннейшем рапорте от 16 мая 1829 г. поставил вопрос о необ ходимости реорганизации управления в крае и просил прислать ревизоров. В том же году Правительствующий Сенат направил на Кавказ сенаторов П. И. Мечникова и Е. И. Кутайсова. Ссы лаясь на неопределенность прав и обязанностей должностных лиц, смешение русских законов с местными, сложную систем сбора податей, заявил: "Нахожу лучшим и действительным введение во всех закавказских провинциях российского образа управления и законов"⁹⁰.

В 1833 г. Государственный совет рассмотрел собранный Кавказе сенаторами материал о характере сложившегося ynpaв ления и постановил образовать для подготовки проекта реформ специальный комитет. 11 июля 1833 г. Николай I образовал Комитет об устройстве Закавказского края. Членами Комитета стали по должности министры А. И. Чернышев, Е. Ф. Канкрин Д. Н. Блудов, Д. В. Дашков. Комитет приступил к рассмотрению многочисленных проектов управления Кавказом. В это время новый главноуправляющий на Кавказе Г. В. Розен выступил против предложений Паскевича и стал отстаивать существовав­шую систему. У себя в Тбилиси он создал специальный коми­тет для подготовки предложений Комитету об устройстве За-

-86-

кавказского края. Розен не спешил и писал военному министру А. И. Чернышеву: "Я полагал бы лучше пожертвовать некото­рым временем, нежели основать мои заключения на неполных и недостаточных сведениях".

В 1837 г. Правительствующий Сенат направил на Кавказ очередную комиссию во главе с П. В. Ганом. Ган был сторон ником взглядов Паскевича и с его подачи Розен был смещен с должности главноуправляющего. В 1840 г. реформу управления на Кавказе наконец-то решил рассмотреть Комитет министров. Министры в один голос заявили, что с введением русских за­конов на Кавказе лучше повременить. В результате был разра­ботан крайне осторожный в своих основных положениях про­ект, который после обсуждения в Государственном совете Ни­колай I утвердил. Правовой базой реформы стали четыре акта: "Учреждение для управления Закавказским краем" и штаты этого управления, Положение о городском общественном управлении в Тифлисе, Положение о комитетах земских по­винностей, Положение о преимуществах чиновников, служа­щих за Кавказом.

Согласно "Учреждению" весь край был разделен на Грузи­но-Имеретинскую губернию и Каспийскую область. Во главе царской администрации был поставлен главнокомандующий, который приравнивался к генерал-губернаторам. Действие за­конов царя Вахтанга было прекращено.

"Учреждение для управления Закавказским краем" ввело новую систему административно-территориального деления: губерния (область) — уезд (округ) — участок. Грузино-Имере­тинская губерния с центром в Тбилиси состояла из 11 уездов, а Каспийская область с центром в Шемахе из 7 уездов. Дербент ский и Кубинский уезды были выделены в отдельный военный округ. Повсеместно участки соответствовали границам бывших магалов. Губернские и уездные учреждения функционировали по законам внутренних губерний России⁹¹.

24 апреля 1840 г. Николай I заявил об учреждении специ ального Комитета для введения в Закавказском крае высочайше Утвержденных проектов нового гражданского устройства под председательством А. И. Чернышева. В Комитет вошли Е. Ф. Канкрин, ПД. Кисилев, А. Г. Строганов, Д. Н. Блудов и другие. Комитет не ограничился надзором за введением в крае нового Управления, а стал подготовительной инстанцией Государственного совета в делах, касающихся этого края. В 1842 г. Ко-

-87-

митет был упразднен, а вместо него Николай I создал еще один Комитет для управления Закавказским краем. Председателем его вновь стал А. И. Чернышев, а в его состав вошли Е. Ф. Канкрин, П. Д. Кисилев, Л. А. Перовский, В. Н. Панин. Позднее его членом стал наследник престола (будущий император Алек­сандр II), многие великие князья, А. Х. Бенкендорф, Ф. П. Вронченко, А. Ф. Орлов, В.А.Долгоруков, С. С. Ланской, П. А. Валуев, А. М. Горчаков, Д. А. Милютин, С. А. Грейг и др. Комитету поручили решать дела, превышающие власть министров и главноуправляющих. Он стал высшим органом власти для Закавказья⁹². Здесь был рассмотрен проект наказа для чиновников в качестве временного нормативного акта. Наказ определял на три года политику самодержавия в этой части империи.

12 ноября 1842 г. Николай I утвердил "Наказ Главному управлению Закавказским краем", который надолго определил политику самодержавия в этом районе империи. В наказе, в ча­стности, говорилось о необходимости определить права и обя­занности различных сословий на Кавказе, "но без всякого про­тиводействия вековым понятиям жителей". Особенно рекомен­довалось поддерживать "во всем достоинстве привилегирован­ные, правительством доселе признаваемые, сословия, имеющие влияние на народ... ". Главное управление было призвано по­кровительствовать "всем вероисповеданиям, по законам импе­рии в недрах ее терпимым", "вводить просвещение, сообразное с общими началами онаго в империи, но примененное в под­робностях к действительным нуждам, характеру и обычаям жи телей", "применять судебные обряды к правам и обычаям на родным"⁹³.

Предполагалось, что частично охрану государственной гра­ницы возьмут на себя отряды из местных жителей. В Наказе подчеркивалось, что в этом случае наряды не должны быть отя­готительны для жителей и соответствовать их "нравам и обыча­ям". Рекомендовалось, кстати, не стеснять мелкой пограничной торговли, так как запреты "на практике невозможны" и могут привести лишь к "тайным сношениям", занесению болезней и вторжению вооруженных отрядов. Для избежания "внутренних смут" полагалось основывать связи с местными жителями "на началах строгой справедливости"⁹⁴.

Особо подчеркивалось, что строго следует наказывать лю бое злоупотребление властью, при передвижении войск не отя гощать местное население "излишними нарядами подвод и лю

-88-

пей". Учитывая, что еще не все народы признали власть рус­ского царя, упрочить владычество России рекомендовалось «справедливым и кротким с ними обращением, строгим выбо­ром местных начальников, сближением, по возможности, с ев­ропейским образом жизни и, главнейше, примером справедли­вого и кроткого управления народами, безусловно России под­властными"⁹⁵.

В 1843-1844 гг. Комитет обсуждал проекты инструкций членам Совета Главного управления Закавказским краем, а за­тем приступило к разработке планов учреждения на Кавказе наместничества. Впоследствии наместник использовал Комитет в качестве важнейшей стадии для выдвигаемых им законопро­ектов. После тщательного обсуждения они передавались в Го­сударственный совет.

Первым наместником на Кавказе стал выдающийся госу-дарственный деятель России М. С. Воронцов. Пользуясь распо-ложением Николая I, он свел к минимуму влияние всех мини-стров на кавказские дела. Никакие распоряжения министров, имеющие силу для всей страны, не допускались к применению на Кавказе без предварительного согласия Воронцова. Ему уда­юсь найти быстрое взаимопонимание с местной знатью. Во-ронцов добился законодательного признания за грузинским дворянством прав на владение землею. "Мусульманское сосло зие" фактически было приравнено к дворянству. По инициати ве Воронцова для замещения различных должностей в местных учреждениях в вузах Петербурга и Москвы стали держать осо­бые вакансии для уроженцев Кавказа из наиболее знатных фа­милий. Воспитывались они за счет казны.

По инициативе Воронцова на Кавказе быстро стали разви-ваться торговля и промышленность, появились различные об щества по изучению природных условий края, был образован особый кавказский учебный округ и открыты 5 гимназий и 21 уездное училище, первая публичная библиотека, появилась ме стная газета "Арарат" и журнал на грузинском языке "Заря". В Тифлисе был открыт русский театр.

В 1847 г. на территории Дагестана был образован Прикас­пийский край, а в 1860 г. было утверждено положение о Даге­станской области. Управлял областью начальник (с 1883 г. — военный губернатор). В Дербенте был градоначальник. В Порт-Петровском существовало особое управление. Область была разделена на округа Верхнего, Северного, Среднего, Южного

-89-

мента Главного управления, начальника Управления государст­венными имуществами, старшего председателя Судебной пала­ты и трех членов по особому назначению. В заседаниях с пра­вом голоса участвовали управляющие отдельными частями по делам, относящимся к ведению каждого из них. Совет в пред­варительном порядке рассматривал законопроекты по всем во­просам жизни населения Кавказа, подлежащим рассмотрению в Совете министров⁹⁸. В Совете Главного управления обсужда­лись жалобы на постановления губернских мест по админист­ративным вопросам, ежегодные финансовые сметы местных доходов и расходов Кавказского и Закавказского края, устанав­ливались новые сборы с жителей городов, Совет принимал ре­шения о предании суду должностных лиц. Естественно, что на­местник имел право поручить Совету обсудить и другие вопро­сы". В 1875 г. была учреждена должность помощника кавказ­ского наместника, который в отсутствие наместника на Кавка­зе исправлял его должность. Он же стал председателем Совета Главного управления, переименованного в Совет наместника кавказского. При этом начальник Главного управления полу­чил звание старшего члена этого Совета¹⁰⁰.

После завершения Кавказской войны был изменен статус Абхазии и Мегрелии. Долгие годы Абхазия была опорным пунктом российских властей на Кавказе в силу выгоды своего географического положения, лояльности России, умения кня­зей Шервашидзе гасить часто наиболее сильные антироссий­ские проявления многих горских народов. И вот теперь наме­стник вел. кн. Михаил Николаевич цинично утверждал, что не­зависимость Абхазии имела смысл только тогда, когда шла вой­на с горцами и с нею надо покончить¹⁰¹.

В 1864 г. Абхазское княжество было упразднено Шерва­шидзе был вывезен в Россию и умер в Воронеже¹⁰². Вся терри­тория княжества стала именоваться Сухумским военным отде­лом империи, разделенным на три округа. Отдел находился в подчинении Кутаисского генерал-губернатора.

7 сентября 1857 г. последовал высочайший рескрипт на имя княгини Дадиани, правящей в Мегрелии с приглашением переселиться в Петербург. А на следующий день было утвер­ждено особое положение об управлении Мегрелией. Главой ис­полнительной власти стал военный губернатор. Он председа­тельствовал в Совете, являвшемся органом исполнительно-рас­порядительной и судебной власти в бывшем княжестве. В трех

-91 -

Дагестана. Администрация Дагестанской области была уком плектована в основном из представителей народов Кавказа При назначении должностных лиц учитывалось их отношение к народам Дагестана. Округа подразделялись на наибства 1899 г. — участки). Сельское управление составляли: сельский сход (джамаат), сельский старшина, сельский кадий, сельский суд. На сельский сход приглашались одни мужчины (по одному от "дыма"). Следует отметить осторожную позицию русской aд- министрации. Так, в одном из первых своих отчетов М. С. Воронцов писал: "Главный интерес России — связать разнопле менный край с империей. Всякое нововведение, изменяющее вековые обычаи, чрезвычайно трудно..., поэтому надо действо вать с большой осторожностью. Насильственные меры не при несут добра, но могут иметь дурные последствия"⁹⁶.

После присоединения Закавказья Россия оказалась в свое образном геополитическом положении. Ведь связь с централь ными губерниями России осуществлялась через узкую линию крепостей на Северном Кавказе, вблизи которых селились пре имущественно враждебные России горские племена. В интере сах обеспечения безопасности российских подданных в Закав­казье пришлось с оружием в руках завоевывать территории, на которых проживали черкесы и чеченцы. Несколько десятиле-тий продолжалась Кавказская война. А после ее окончания Александр II провел новую реорганизацию управления Кавка зом. 9 декабря 1867 г. он подписал несколько именных указов Сенату по административно-территориальному делению края распространению на него судебной реформы 1864 г. и т. В тот же день он утвердил "Положение о Главном управлении Наместника Кавказского"⁹⁷.

Согласно "Положению", кавказскому наместнику был по­ ручен высший надзор по управлению Кавказским и Закавказ­ ским краем, а текущая работа сосредоточена в стоящем при на­ местнике Главном управлении во главе с начальником. Главное управление состояло из Совета, Департамента, Управ­ ления государственными имуществами, управления частями: учебной, горной, почтовой, медицинской и карантинно-тамо- женной, Особого о земских повинностях присутствия, комите тов по устройству крестьян, строительно-дорожного, кавказ ского статистического.

Совет был совещательным учреждением и состоял из пред седателя (начальник Главного управления), директора Департа-

-90-

сла вопрос о свободе вероисповедания ислама в пределах Рос­сийской империи. Окончательно поворот был связан с рядом выступлений башкир, в том числе с их участием в пугачевском восстании. Публичное обещание охранять мусульманскую веру и храмы было дано в манифесте Екатерины II 8 апреля 1783 г. по случаю присоединения Крыма. Крымско-татарская и волж ско-татарская знать была уравнена в правах с российским дво- рянством. Для управления духовными делами мусульман были открыты Таврическое магометанское правление (в Симферопо- ле), созданное для сглаживания "племенно-религиозных" осо- бенностей народа и введения гражданских понятий, и Орен- бургское духовное собрание (в Уфе), учрежденное высочайшим повелением 22 сентября 1788 г. главным образом для надзора за назначением мулл, испытанием их знаний и доверенности их благонамеренности¹⁰⁶.

Деятельность созданных при Екатерине II мусульманских духовных управлений обнимала собой контроль за духовенст­вом и конфессиональной школой, регулирование семейно-брачных отношений, разрешение на принципах шариата на­следственных споров, ведение метрических книг. Все эти дела ни центральная, ни местная бюрократия просто физически не могли взять на себя. Но при этом деятельность управлений бы­ла поставлена в тесные рамки. Таврическое правление, зани­мавшееся делами мусульман Крыма и западных губерний, име­ло лишь "общие права присутственного места" и находилось под непосредственным ведением таврического губернского прав­ления. Хотя первоначально муфтий и кадий-эске избирались узким кругом крымско-татарского духовенства и дворянства, к Магометанскому правлению был приставлен назначаемый МВД секретарь, имевший право опротестовывать все решения правления, "которые он признает несогласными с общими уза­конениями". Оренбургскому духовному собранию подчинялось все мусульманское духовенство России в ее тогдашних грани­цах, кроме Крыма и западных губерний (с созданием первого Кавказского наместничества, включившего в себя Астрахан­скую губернию, вне подчинения Собранию оказался Северный Кавказ). Соответственно оренбургскому муфтию было придано Формально более высокое положение: он утверждался в долж­ности высочайшей властью. По закону 1793 г. не только муфтий, но и все три члена собрания избирались из числа казан­ских мулл.

-93-

округах местные мдиван-беги были заменены окружными на­чальниками. А в 1867 г. удалось добиться отречения от своих прав владетеля Мегрелии кн. Николая Давидовича¹⁰³.

В правящих кругах России не было единого подхода к по­литике в отношении местного населения. Главнокомандующий Кавказской армией князь А. И. Барятинский писал в начале 60-х годов: "Единственным средством прочного утверждения на­шего в Закубанском крае признано водворение казаков на пе­редовых линиях, чтобы постепенно стеснять горцев и лишать их средств к жизни. Нет причины щадить те племена, которые остаются враждебными, государственная необходимость требу­ет отнятия у них земель"¹⁰⁴. Результатом такой политики стало насильственное переселение в Турцию около 100 тысяч запад­ных черкесов. Впрочем, справедливости ради следует подчерк­нуть, что на освободившиеся земли переселялись не только ка­заки и крестьяне из российской глубинки, но и покидавшие Турцию из-за этнических преследований греки и армяне.

Иную позицию в отношении горцев отстаивал видный го­сударственный деятель России периода либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в. Д. А. Милютин. Он рекомендовал проводить на Кавказе более гибкую политику. "Чтоб горцы терпеливо не­сли иго русского владычества, одно необходимое условие то, чтобы они были убеждены в неприкосновенности их религии, обычаев и образа жизни... Мы должны всеми силами стараться согласовать наше владычество с интересами самих горцев как материальными, так и нравственными"¹⁰⁵.

Сегодня трудно понять и объяснить позицию самодержа­вия на Кавказе без характеристики его политики в отношении мусульманской веры. По мере присоединения к России восточ­ных и юго-восточных земель мусульманское население страны стало столь значительным, что отталкивать его гонением в от­ношении веры было недопустимым. Первоначальная тенден­ция к большей или меньшей аккультурации в форме обраще­ния в православие мусульман, составлявших до второй полови­ны XVIII в. основное национально-конфессиональное мень­шинство России, при Екатерине II была сменена политикой ве­ротерпимости. Речь шла о буквальном понимании этого термина — власть соглашалась терпеть в государстве неправославное на­селение, регламентируя его права, но сохраняя за православной церковью значение первенствующей. Уже на обсуждение Ко­миссии по составлению нового Уложения Екатерина II выне-

92-

четское духовенство (муллы) совершали богослужения, заведо­вали мечетями и школами при них, вели метрические книги. В духовенство принимались только российские подданные, вы­державшие испытание в порядке, указанном наместником. Во обще вся мусульманская духовная иерархия Кавказа находилась под контролем администрации¹⁰⁹.

Создание института губернских казиев и меджлисов при них имело целью не допустить чрезмерной централизации дел в суннитском и шиитском духовных управлениях, как это, по мнению власти, случилось в Оренбургском муфтиате. Высшему и среднему духовенству Закавказья от правительства было на­значено казенное содержание. Урегулировав правовое положе­ние закавказского духовенства, правительство затянуло с этим по отношению к бывшим высшим сословиям не только гор­ских народов, где только закончилась Кавказская война (на этом основании на северном Кавказе не было создано и духов­ного управления), но и в Закавказье. На решении этого вопро­са повлияла возобладавшая в российских правящих кругах точ­ка зрения, будто в мусульманских странах собственником зем­ли является государство, а все остальные — лишь пользователи ее. Согласно этой концепции высшие сословия бывших закав­казских ханств только управляли государственными землями, получая за это в свою пользу часть оброка. Хотя еще в 1843 г. Николай I объявил о признании за кавказскими мусульманами прав высших сословий в России, а в 1846 г. земли этих сосло­вий были признаны потомственной собственностью, зависи­мые от помещиков крестьяне считались все же государствен­ными поселянами. Нечеткость земельных прав, сложность оп­ределения статуса различных категорий высших сословий при­вели к тому, что они, в отличии от грузинских тавад и азнау-ров, так и не были приравнены к российскому дворянству, права которого каждый отдельный мусульманин мог получить по службе или по высочайшему соизволению.

Еще одним шагом в завоевании авторитета на Кавказе ста­ло введение особого суда, составленного из выборных предста­вителей горских народов, решающих дела "в духе народных воззрений"¹¹⁰. В этом же направлении следует рассматривать все действия царской администрации в отношении племенного лидера горцев Северного Кавказа знаменитого имама Шамиля. Имам был перевезен в столицу Российской империи, где при­нят с большими почестями. Его ознакомили с достопримеча-

-95-

С присоединением мусульманских провинций Кавказ русское правительство предоставило мусульманскому духовен ству судебные права в гражданских делах, основанные на Кора не. "Такое влиятельное место, предоставленное духовенству возлагало на правительство обязанность дать оному такое ycт ройство, которое обеспечило бы как правильную организацию и отношения между собой разных степеней мусульманской ду ховной иерархии, так и нравственную состоятельность и благо надежность каждого из его членов". Между тем среди духовенст ва находились люди, которые поддерживали дух неповиновения

Уже со времен генерала А. П. Ермолова, командира Кавказ­ского корпуса и главнокомандующего в Грузии власти состав­ляли различные проекты устройства мусульманского духовенст­ва на Кавказе. Его реорганизация должна была:

• обеспечить за правительством средства надзора и кон-­ троля за действиями лиц, которых их религиозные убеждения часто ставят во враждебные к нему отношения;

• противодействовать укреплению корпоративного духа в среде сословия;

- воспрепятствовать проникновению духовных лиц из Персии и Турции;

• ограничить по возможности круг влияния духовенства в среде мусульманского населения, не посягая при этом на его религиозные убеждения;

• поставить влиятельную часть духовенства в непосредст­- венную зависимость от правительства, вернейшим способом к чему служит связать его материальные интересы со служением правительству;

• создать, насколько возможно, надзор за духовными учи­ лищами;

• выяснить духовное имущество, которое используется на поддержку заграничного духовенства¹⁰⁷.

Стремясь разорвать связи закавказских мусульман с Пер­сией и Турцией, русская администрация ввела в 1886 г. отдель­но для суннитов и шиитов "правильную мусульманскую иерар­хию"¹⁰⁸. Высшее духовенство составили шейх-уль-ислам, члены Духовного Правления, члены меджлисов и казии. Духовное правление во главе с шейх-уль-исламом располагалось в Тиф- лисе, в губерниях, где было много шиитов, создавались ме джлисы под председательством местного казия. Казии надзирали за мечетским духовенством и вели разбор брачных дел. Ме-

- 94 -

такогo расширения прав церкви, видя в нем угрозу создания "государства в государстве" и превращения Эчмиадзина в центр "не для действий наших на армян заграничных, но для дейст-вий сих последних на наших подданных"¹¹⁴. В 1865 г. министр внутренних дел П. А. Валуев дезавуировал своих подчиненных и тоже заговорил о неосторожности шагов, которые способство­вали бы поддержанию "стремлений как заграничных, так отчас­ти и наших армян к восстановлению своей национальной авто­номии"¹¹⁵. На этом повороте несомненно сказалось польское восстание.

Национальное движение турецких армян не могло не воз­действовать и на армян в России. В 1864 г. в Баку было создано Армянское человеколюбивое общество во имя св. Григория, занимавшееся и созданием школ. В конце 60-х гг. католикос Геворк положил начало открытию церковно-приходских школ на средства и в помещениях не только церкви, но и светских лиц. Программы этих школ постепенно стали расширяться за счет светских предметов. Армяно-грегорианские семинарии стали приближаться по характеру преподавани к гимназиям. При этом в семинариях, даже по признанию противников ар­мянской школы, было хорошо поставлено изучение русского языка. Деятельность армяно-грегорианской церкви по образо­ванию своего народа вызывало резкое недовольство Министер­ства народного просвещения, тем более, что после инструкции 29 октября 1871 г. только Армяно-грегорианские школы оста­лись вне хотя бы формального подчинения правительственно­му контролю.

С упразднением Кавказского наместничества¹¹⁶ "обрусе­ние туземцев, — как констатировали власти позднее, — было призвано первейшей задачей новой кавказской администрации, а школа лучшим тому орудием". В 1884 г. Особое совещание под председательством министра внутренних дел запретило су­ществование армянских церковно-приходских школ вне церк вей и монастырей и потребовало ввести в них преподавание Русского языка, истории и географии России на русском языке (изъяв из программ историю и географию Армении)¹¹⁷. В связи с отказом армянского духовенства подчиниться, все церковно­приходские школы были закрыты и открыты вновь лишь по ходатайству католикоса Макария, русского подданного, утвер жденного Александром III в 1885 г., вопреки мнению большин-ства выборщиков, но продолжившего линию своих предшест-венников.

97-

тельностями Петербурга и пригорода. Он побывал в опере, ос­мотрел дворцы и промышленные предприятия, посетил Крон­штадт. В его честь была устроена иллюминация, которую, по словам современников, устраивали лишь в дни коронации. Ме­стом постоянного жительства Шамиля была определена Калуга, где ему предоставили двухэтажный особняк, в котором размес­тилось не только его семейство в 22 человека, но и прислуга. Шамилю был передан экипаж. Его годовое содержание за счет казны составляло 15 тыс. рублей (оклад министра). В 1866 году в день своего рождения Шамиль присягнул на верность России¹¹¹.

* * *

Крымская война дала начало новому этапу в армянской политике царизма. Стремясь воспрепятствовать разыгрыванию Россией "армянской карты" на Ближнем Востоке, турецкое правительство заигрывало с армянским духовенством, передав ему ряд функций гражданского управления, предоставив армя­нам свободу печатания книг и преподавания на родном языке, но добиваясь выхода турецких армян из под духовной власти Эчмиадзинского католикоса. Чтобы предотвратить такое разви­тие событий, по предложению Наместника на Кавказе князя А. Л. Барятинского в 1858 г. турецким армянам впервые было разрешено принять участие в выборах католикоса. Поскольку число голосов зависило от числа существующих епархий, это обеспечило турецко-армянское большинство и католикосом был единогласно избран турецкий подданный Матеос¹¹². Ту­рецкое правительство ответило статутом 1863 г., провозгласив­шим константинопольского армяно-грегорианского патриарха "главой армянской нации" и создавшим при патриархе общее национальное собрание армян. Фактически речь шла об опре деленной форме национально-культурной автономии. Сложив шаяся ситуация усилила позиции Эчмиадзинских католикосов в их борьбе за расширение своих прав. Кавказские власти от­реагировали на это попыткой заставить Матеоса уйти на покой. В бюрократических кругах возникли разногласия, в ходе кото- рых МИД и Департамент духовных дел иностранных исповеда- ний МВД отстаивали линию на удовлетворение пожеланий при пересмотре Положения 1836 г., поскольку иначе Эчмиадзи лишится влияния за пределами страны и престол католиков "возникнет на мусульманской земле к торжеству противников России"¹¹³. Наместничество с самого начала выступало против

-96-

Новым фактором в национальной политике в конце XIX в. стала русская крестьянская колонизация окраин. После Кав­казской войны и массового исхода горских народов в Турцию (а затем нового переселения абхазов после русско-турецкой войны) черноморское побережье опустело. Стремясь заселить его людьми, способными вести хозяйство в этих условиях, пра­вительство допустило на побережье армян и греков из Турции. Из Грузии началось стихийное переселение мингрелов в Абха­зию. В 1896 — 1897 гг. было решено, что впредь следует сосре­доточить усилия на создании на побережье "ядра русских лю­дей", которые служили бы проводниками русского влияния на местное население. Эти усилия вылились в раздачу лучших зе­мель в качестве "культурных участков" петербургской высшей бюрократии. Создание крестьянских хозяйств практически не велось. В 1903 г. начальник Переселенческого управления А. В. Кривошеин писал, что на широкую колонизацию побере­жья рассчитывать и не приходится, ибо русские крестьяне не скоро сумеют достигнуть того уровня, на котором вели хозяй­ство черкесы¹²².

Закавказье долгое время служило местом ссылки русских сектантов. Лишь 15 апреля 1899 г. было разрешено доброволь­ное переселение крестьян¹²³, затрудненное на практике суще­ствовавшими в то время ограничениями выхода крестьян из Европейской России и отсутствием в Закавказье действительно свободных казенных земель, годных для переселенцев. Поэтому в 1896-1897 гг. МВД перевело вопрос в политическую плос­кость, подчеркивая важность "с точки зрения общих интересов государства"¹²⁴ увеличить в крае коренное русское население, которое одно способно содействовать развитию этой окраины направлении культурного сближения с остальными частями империи". Именно ему следовало отдать "излишние земли", находящиеся в пользовании местных крестьян¹²⁵. Речь шла прежде всего о зимних пастбищах скотоводов-мусульман, рас сматривавшихся властями как кочевники. При этом Главнона- чальствующий на Кавказе Голицын требовал от своих подчи- ненных выделять участки под переселение "независимо от со ображений о поземельном устройстве туземных закавказских поселян" и не считаться с "вредными традициями кочевого на-ления"¹²⁶. Хотя на практике до 1905 г. в Закавказье пересели-лосьь всего несколько тысяч крестьян, власти, по данным реви-зии сенатора А. М. Кузминского, ради их устройства сгоняли

-99-

Особое совещание по армянским делам в 1891 г. констати ровало, что у правительства нет способов "обратить католикоса в послушное орудие наших политических целей" и рекомендо вало предпринимать впредь репрессии против армянских ду ховных лиц, уклоняющихся от исполнения требований прави тельства или вредных для государственного и общественного порядка.

В 1895 г. Главноначальствующий на Кавказе С. А. Шереме тев предложил изъять народное образование сельского насел ния из рук армянского духовенства и "не делать вообще никаких уступок патриарху в школьном вопросе"¹¹⁹, а если это окажется недостаточным — отобрать у армянской церкви недви жимые имущества. Предложения Шереметева были одобрены Николаем II. В 1897 — 1898 гг. принимаются законы о передаче начальных церковно-приходских училищ под контроль Ми нистерства народного просвещения, но духовенство оказало со противление, доказывая, что школы являются церковным иму ществом, выиграв несколько судебных процессов по этому по воду. Тогда новый Главноначальствующий на Кавказе князь Г. С. Голицын предложил провести в жизнь идею передачи цер­ковных имуществ в казну. Несмотря на возражения большин- ства министров, в частности Витте, предсказывавшего, что "осуществление настоящего проекта неизбежно должно бы бы­ло глубоко потрясти все армянское население Кавказа и вы звать глухое и упорное массовое недовольство, могущее раньше или позже повести к весьма нежелательным последствиям", Николай II 12 июня 1903 г. утвердил закон¹²⁰.

Проведение закона в жизнь, сопровождавшееся примене­нием вооруженной силы и кровопролитием, вызвало массовое сопротивление армянского народа. Возникшее в 70-е гг. XIX в. движение за автономную Армению в Турции, в 90-е гг. начало распространяться и в Восточной Армении, первоначально ис­пользуя ее как тыл для действий в Турции, но по мере усиле­ния антиармянской политики властей активизируясь и в Ро сии. В сопротивление конфискации церковных имуществ в Ар мении повсеместно включилось и духовенство, также оказав шееся связанным с дашнакским движением. По позднейшим признаниям охранки, в 1903 — 1905 гг. практически все армяне сочувствовали дашнакам, а внутри их постепенно набирало си лу левое крыло, принявшее в конечном итоге эссеровскую платформу¹²¹.

-98-

местных жителей с давно занимаемых ими земель. Под лозун-гом сохранения "в будущем места для прочного водворения русских людей"¹²⁷ Голицын добился принятия указа 29 мая 1898 г., запрещавшего приобретение в Закавказье иностранца-ми земли вне городов, кроме как для устройства заводов и гор нозаводских предприятий (эту оговорку с трудом вырвал Вит те)¹²⁸, закон 15 апреля 1899 г. разрешал переселение на Кавказ только лицам русского происхождения и православного веро­исповедания. Голицын также принял меры для ограничения переселения на Кавказ выходцев из соседних стран. Дело в том, что с начала 90-х гг. "явно обнаружилось со стороны ту­рецкого правительства вполне определенное желание вытес­нить из Турции в наши пределы все армянское население, а через это перенести к нам центр тяжести армянского вопроса" По ходатайству Голицына Комитет министров 26 марта 1898 г установил годичный срок возвращения армян-беженцев в Тур­цию, но турецкое правительство тут же попросило приостано­вить высылку, ссылаясь на трудности устройства беженцев в места их прежнего жительства. Николай II приказал прекра­тить высылку армян, а судьба 26 тысяч беженцев, много лет на­ходившихся в неопределенном положении, была поручена Го­лицыну высочайшим повелением 1 февраля 1901 г.

Голицын решил, что их можно оставить там, где они при­жились, но запретил им даже и по принятии русского поддан­ства селиться в Кубанской области, Черноморской губернии и приморских районах Кутаисской губернии, так как иначе "при­шлось бы оставить мысль о прочном занятии этих окраин рус­скими переселенцами и о водворении здесь русского землевла­дения"¹²⁹. В 1900 г. Голицын предложил размещать переселен­цев на землях, конфискуемых у армянской церкви, считая же­лательным привлечение русских "в край с сплошным армян­ским и вообще инородческим населением".

Противоречивая политика самодержавия на Кавказе не могла не вызвать недовольства не только крестьян и рабочих, но и представителей имущих слоев населения.

Требования нереволюционных кругов Грузии, Армении и Азербайджана были в общем сходны. В петиции кавказских му сульман, представленной в Комитет министров в начале 1905 г., говорилось о необходимости уравнения в правах с остальным населением России, свободе образования и печати на родном языке, введении земского самоуправления, ликвидации остат

100

ков крепостной зависимости крестьянства, выборности духо­венства и возвращении церковных имуществ (вакуфов).

Мусульмане также жаловались на то, что в кавказскую ад-министрацию "назначаются лица, совершенно недостойные по своим умственным, образовательным и нравственным качест­вам к административной деятельности. Это люди, большей ча­стью выгнанные со службы из других ведомств. Чиновники эти по незнанию местного языка, быта и нравов совершенно не удовлетворяют своему назначению и в своей деятельности ру­ководятся не законами государства, а соображениями своего бюрократического начальства". В документе делался вывод о том, что "сейчас кавказские мусульмане — элемент самый бес­правный, доведенный существующими узаконениями, а более всего административными усмотрениями бюрократии до поло­жения народа чуть ли не низшей расы, с правами которой обыкновенно не принято считаться"¹³⁰.

О введении земских органов, ликвидации остатков крепо­стного права, свободе родного языка, ликвидации ограничений в правах государственной службы на родине, восстановлении афтокефалии грузинской церкви, говорилось в одновременной петиции представителей грузинского народа. Эти же требова­ния, с большим акцентом на церковные дела (в частности — выборность духовенства, возвращение церковных имуществ), но и с развернутой формулировкой общегражданской програм­мы содержались в петициях грузинского духовенства, в том числе в записке съезда 28-31 мая 1905 г. В обстановке кресть­янских волнений грузинское духовенство пыталось перехватить лидерство в общенациональном движении. С марта 1905 г. начинает принимать организованные формы движение афтокефа-листов, возглавленное епископами всех четырех грузинских епархий.

Ближайшим требованием армянского движения было воз­вращение имущества армяно-грегорианской церкви. Летом 1906 г. быстро левевший "Дашнакцутюн" на общеармянском съезде, созванном католикосом, выступил уже против духовенства, до­биваясь передачи всех дел, касающихся церкви и школы, в ру-ки выборных от населения и раздачи монастырских земель крестьянам. Фактически и в Грузии, и в Армении вопрос о не-зависимости церкви был синонимом борьбы за национально-культурную автономию. Грузинское духовенство возбудило во-прос и о территориальной автономии. Для армянского движе-

101

имеется приемлемого, и этим обессилить революцию". Первы­ми шагами Воронцова-Дашкова были получение согласия Ни­колая II на отмену закона 1903 г. о конфискации имущества армянской церкви (причем он торопил с этим актом, чтобы не давать оснований для мнения, "что реформы принимаются лишь под давлением беспорядков")¹³² и на удаление ненавист- ного грузинам экзарха Алексия.

Уже в июне 1905 г. Воронцов-Дашков провел в Тифлисе совещание с участием представителей общественных и сослов­ных учреждений, на котором высказался за введение земства в Закавказье. В сентябре-октябре он выступил против намерения петербургских властей не применять Положение о выборах в Государственную думу на Кавказе до его умиротворения, под-кркнув, что это вызовет лишь недовольство "благоразумных элементов". При этом, однако, он предлагал понизить квартир ный избирательный ценз, чтобы дать право голоса большему числу русских чиновников. В ряде ситуаций Воронцов-Дашков не ограничивался опорой на "благоразумные элементы". Так в ноябре 1905 г. во время очередных армяно-азербайджанских столкновений в Баку он принял предложение рабочих демокра­тов, которые два дня сдерживали столкновения, пока Ворон­цов-Дашков не подтянул войска. Надеясь этим успокоить раз­витие событий, он также назначил кутаисским губернатором известного агронома В. А. Старосельского, близкого к социал-демократам, но расчеты, связанные с этим назначением, оказа­лись ошибочными. В то же время Воронцов-Дашков постоянно использовал войска для подавления революционных выступле­ний и в чисто полицейских целях, протестовал против умень­шения численности войск в Закавказье, добивался увеличения численности полиции и жандармерии. Главной целью и кара­тельных действий, и мер по привлечению умеренных элемен­тов был подрыв влияния партии "Дашнакцутюн", которую Во-ронцов-Дашков считал "опаснее всех других организаций".

Подавив революционные выступления, Воронцов-Дашков представил в 1907 г. всеподданейшею записку с программой Управления Кавказским краем, выделив в качестве главных на­правлений необходимой деятельности прекращение зависимых отношений крестьян, предоставление права собственности всем землевладельцам, реформу местного управления и само-управления, включая создание земских учреждений, развитие начального образования на родном языке, русскую колониза-

- 103-

ния территориальная автономия была на этом этапе важнее в Турции, но в случае ее достижения такое же требование было бы выдвинуто и в России. Кроме того национально-культурная автономия была важна для сохранения связи с армянской диас­порой во внутренних губерниях.

В Азербайджане сначала сохранялась внешняя лояльность режиму, но с 1906 г. некоторые политические группы стали да же прибегать к тактике террора. Азербайджанское националь ное движение было тесно связано с общемусульманским и, как уже отмечалось, добивалось особого представительного органа всех исламских народов Кавказа.

В условиях начинавшейся революции Николай II решил восстановить на Кавказе наместничество и назначил наместником бывшего министра императорского двора и уделов гр. И. И. Ворон­цова-Дашкова, принадлежащего к числу сторонников гибкой национальной политики.

В сложном переплетении национального и общереволю­ционного движения на Кавказе, Воронцов-Дашков сразу пред­ложил Николаю II политику, которая, подавляя деятельность "крайних элементов и анархистов", делала бы ставку на "массу благомыслящего населения", отделяя "мирных националистов от революционеров-террористов". Граф считал, что "та или дру­гая политика может иметь объектом своим лишь массу благо­мыслящего населения; что же касается крайних элементов и анархистов, то конечно ни одно правительство в мире не удов­летворит их разрушительным началам, но благожелательное от­ношение правительства к нуждам и правильным запросам на­родной массы придаст этой массе громадную силу к самозащи­те против анархии". В здоровой среде и "вредоносные бациллы безвредны". В основу своей деятельности Воронцов-Дашков положил совсем иные принципы, чем те, которых придержива­лась столичная администрация.

Для программы "успокоения" Кавказа наместник выдви­нул принцип одинаковой близости правительству всех народ­ностей Кавказа, свободу вероисповеданий и покровительство духовной иерархии. "Туземное происхождение само по себе ни в коем случае не может служить препятствием к успешному прохождению государственной и общественной службы", считал он¹³¹. Директор канцелярии наместника Н.Л.Петерсон игравший видную роль в кавказской политике, писал о необхо- димости "взять из революционной программы все, что в ней

- 102 -

"пока на Кавказе такого аграрного движения, как в России, не существует, и крестьянские волнения могут быть умерены, ес­ли не совсем предупреждены прекращением обязательных от­ношений к помещикам. Необходимо сделать это скорее, чтобы вырвать у пропаганды опасный на окраине мотив, что русская власть заботится только о высшем классе инородцев"¹³⁶.

Однако медлительность бюрократической машины цариз­ма привела к тому, что закон об обязательном выкупе кресть­янских повинностей был издан только 20 декабря 1912 г. Со­противление грузинских помещиков наделению землей хизан вообще, а хизан-осетин в особенности, помешало разрешению этой проблемы. Точно так же не получил законодательного ре­шения вопрос о земельном устройстве горцев Северного Кав­каза и крестьян Азербайджана и Армении, живших на землях, которые казна считала своей собственностью. При обсуждении вопроса в Совете Министров представитель наместника напом­нил, что при присоединении Кавказа его народам было обеща­но сохранить право собственности на находящиеся в их владе­нии земли, причем горцы считают землю своей и совершают сделки купли-продажи. Но большинство министров отвергло ссылки на данные обещания, преследовавшие "главным обра­зом политические цели". Они утверждали, что, поскольку, рус­ские казенные крестьяне платили выкупные платежи, следует взыскать их и с горских народов, которые "только весьма не­давно вошли в состав мирного населения империи"¹³⁷.

Свои коррективы внес Воронцов-Дашков и в политику русской колонизации Кавказа. Он в целом разделял основную линию этой политики — увеличение численности русского крестьянского населения как опоры имперского влияния в крае¹³⁸, считал необходимым создание русских поселков в по­лосе закавказских железных дорог, особенно при железнодо­рожных станциях. Но он постоянно подчеркивал, что при огра­ниченности площади свободных земель и при важности проч­ного заселения выделяемых участков русскими, Кавказ нельзя рассматривать как территорию, используемую для решения за­дач земельной реформы во внутренних губерниях России. Он настаивал, что для колонизации на Кавказе нужны крестьяне, уже привыкшие к его сельскохозяйственным условиям, и счи тал наиболее подходящим контингентом "иногородних", ско пившихся в казачьих районах Северного Кавказа.

Наместник также намеревался предоставить участки "пре имущественно тем из предприимчивых сельских хозяев, кои по

- 105-

цию. "Однако обстоятельства переживаемого нами времени буждали меня, — замечал наместник, — разрабатывая посте пенно на месте намеченные мною реформы, не торопиться с их проведением через наши молодые законодательные учреж­дения... не успевшие еще установить определенных взглядов на многие стороны государственной жизни, важные для надлежа щего устроения Кавказа". Несмотря на это обстоятельство, он делал такой оптимистический вывод: "В настоящее время Кавказ находится накануне прочного успокоения... Ныне на всем про­странстве края не имеется ни одной сколько-нибудь значитель­ной революционной организации из числа тех, которые ко вре­мени моего приезда довели его до анархического состояния"¹³³.

Освобождение крестьян от крепостной зависимости было проведено в Закавказье в 1864-1873 гг. на условиях, более тяже­лых для крестьян, чем во внутренних губерниях. По реформе в грузинских землях мелкопоместным дворянам, имевшим в Тифлисской губернии не более 60 дес. земли, разрешалось ос тавить себе половину, даже если крестьяне при этом не получа ли полного надела. Имевшие менее 30 десятин могли не только не наделять крестьян, но и отобрать у них сады и усадьбы.

Правительство не взяло на себя выплату выкупных ссуд помещикам и поэтому не ввело и обязательного выкупа на­дельных земель, предоставив его добровольному соглашению крестьян с бывшими владельцами. В результате, получив лич­ную свободу, крестьяне продолжали отбывать денежные и на­туральные повинности за землю. За время, прошедшее после освобождения, наделы крестьян уменьшились, а повинности увеличились¹³⁴. В еще более тяжелом положении оказалась ка­тегория наследственных крепостных арендаторов (хизан), кото­рые после освобождения остались арендаторами, причем с удо­рожанием земли. Помещики старались превратить наследст венную аренду в срочную и согнать хизан с их участков. Значи тельную часть хизан составляли осетины, переселившиеся с гор в ущелья цхинвальского участка¹³⁵. Сохранение зависимых от ношений делало аграрный вопрос в Закавказье особенно ост рым и было причиной массовых крестьянских выступлений в 1902-1907 гг. Поэтому еще в самом начале 1907 г. Воронцов-Дашков предлагал Николаю срочно, до начала работы II Думы. издать указ о прекращении зависимых отношений, "чтобы насе­ление Кавказа знало, что оно за полученное благо обязано толь­ко монарху, а не своим представителям". Наместник полагал, что

- 104-

средство" для воздействия русского мировоззрения на мусуль­ман-

Царский сановник не был против привлечения горцев к отбыванию воинской повинности¹⁴³. Спустя несколько лет та­кие воинские части были созданы и некоторое время были од­ними из наиболее боеспособных кавалерийских частей в рус­ской армии. Нет никаких серьезных оснований, отмечал в от­чете Воронцов-Дашков, отказываться от приема на государст­венную службу местных уроженцев¹⁴⁴. Нет необходимости, на­стаивал он, и затягивать далее введение в крае земского само­управления. К тому же "сомнения в их способностях справить­ся с земским делом больно задевают их национальные чувства"¹⁴⁵. Наместник подчеркивал, что на момент введения земств в Вятской и Пермской губерниях их население едва ли было многим более культурным, нежели Кавказ в 1913 году. Ворон­цов-Дашков призывал к осторожности в деле русской колони­зации, ибо остающиеся запасы пустующих земель нужны для будущего местного населения и опасно столкнуть его с рус­ским колонистами¹⁴⁶. Игнорирование центральной властью многих из этих пожеланий мудрого администратора отрица­тельно сказывалось как до, так и после революции 1917 года.

Накануне первой мировой войны Кавказский край состоял из двух частей: Северного Кавказа и Закавказья. Северный Кавказ в административном отношении был разделен на Терскую и Кубанскую области, а Закавказье на 6 губерний, 3 об­ласти и 2 округа¹⁴⁷. Губернии делились на уезды, а области на отделы и округа¹⁴⁸.

Назначаемый императором наместник имел достаточно широкие полномочия. Он имел право своей властью решать все вопросы, которые не требовали издания новых законов. За исключением чинов государственного контроля, государствен­ного банка и судебного ведомства ему принадлежали все права об определении к службе, перемещении и увольнении чинов­ников, производстве в чины, награждении, назначении им пен­сий и т. п.

В чрезвычайных обстоятельствах он мог отменить любое постановление губернских и областных лиц администрации Кавказского края¹⁴⁹. В то же время И. И. Воронцов-Дашков во всеподданейших докладах Николаю II высказывался за даль нейшее расширение полномочий наместника: "Я не допускаю возможным управления Кавказом из центра, на основании об-

- 107 -

своей хозяйственной и бытовой устойчивости могли бы спо собствовать образованию прочных поселений, свободно выдер живающих в сельской промышленности конкуренцию разно племенных аборигенов края"¹³⁹. Кроме того, он возражал против попыток Главного управления землеустройства и земледелия рассматривать все казенные земли Закавказья как фонд, предназначенный для русского переселения, и подчеркивал, что "это общий запас и прежде всего для удовлетворения нужды местного населения". Однако там, где были свободные территории, как например на Черноморском побережье, власть предпочитала заселять их "свободным и устойчивым промысло­вым населением", для предотвращения захвата их "инородческими группами, чуждыми тяготения к Империи"¹⁴⁰.

Воронцов-Дашков в своих отчетах императору формулиро вал, по существу, целое направление в национальной политике России. Так, он считал, что наместнику нужно дать права ми­нистра для оперативного решения местных вопросов. Ворон­цов-Дашков особенно подчеркивал, что "местные особенности жизни нельзя игнорировать, насильно подгоняя их под обще императорские рамки, но необходимо их использовать, органи зуя в направлении, отвечающим целям единства государст ва"¹⁴¹. На конкретных примерах он доказывал отсутствие поли­тического сепаратизма среди армянского и грузинского населе ния, полагая, что отдельные вспышки сепаратизма вызваны ис ключительно ошибками русской администрации (например, временным изъятием имущества у Армянской церкви), а также медленным прохождением через законодательные палаты зако­нопроектов, касающихся судьбы жителей Кавказского края. "Армяне и грузины, — отмечает Воронцов-Дашков, — отлично и притом реально понимают, что без России они будут погло­щены мусульманами"¹⁴².

Он решительно возражал против отстраненности государ­ства в обеспечении религиозных нужд населения, исповедую­щих негосударственную религию. Наоборот, — писал Ворон­цов-Дашков, — здесь нужно самое активное вмешательство, и ставил вопрос о подготовке мулл в русской школе, равно как и о расширении в мусульманских районах русских народных школ с целью приобщения населения к русской культуре и правосознанию. При этом подразумевалось, что начальную гра-мотность в этих русских школах учащиеся получат на своем языке. По мнению Воронцова-Дашкова, это было "первейшее

- 106 -

князья. Улусы делились на аймаки. Аймак формировался из нескольких хотонов (групп семейств, связанных узами близко­го кровного родства).

Шертная запись (договор) 1677 года внесла новые элемен­ты в положение Калмыкии. Было указано, что она вступает в "совершенное повиновение Российской Державе". Россия вво­дила контроль за внешнеполитическими связями Калмыкии. Обо всех послах, прибывающих в Калмыкию, местная админи­страция была обязана немедленно сообщить российскому госу­дарю.

В 1710 г. был подписан договор "О подданстве хана Аюки со всеми тайшами и с людьми его Российскому государю" в ко­тором российская сторона признавала заслуги калмыков в за щите южных границ и русского населения, верную службу Аюки российскому государству. Постепенно в Калмыцком ханстве складывается аппарат управления, система должностных лиц. Важным элементом политической системы становится ламаи­стская церковь (хурул) во главе с хамбо-ламой (главный лама), который назначался из Тибета. С 30-х годов XVIII в. правителю Калмыкии ханский титул присваивался российским императо­ром, что окончательно поставило ханство в полную зависи­мость от России. Астраханские губернаторы и представители российского императора при ханах активно вмешивались во внутренние дела ханства и фактически в их руках были все ни­ти управления. Россия назначала наместника, перевела вла­дельцев улусов на государственное жалование, т. е. превратила в чиновников, формировала высший судебный и исполнитель­ный орган — Зарго.

В январе 1771 г. последний хан Калмыкии Убаши увел большинство населения в Китай. После того, как стало ясно, что они уже не вернутся, Екатерина II издала указ об упраздне нии Калмыкского ханства и высших должностных званий — хан, наместник хана. Сама Калмыкия стала частью Астрахан ской губернии и в административном отношении подчинялась ее губернатору. Улусы, как самостоятельные отдельные владе­ния были приравнены к уездам. Для надзора за порядком в Улусах губернатором назначались приставы, наделенные и ад­министративной властью.

Общее управление калмыцкими делами возлагалось на специальную структурную часть канцелярии астраханского гу-бернатора — Экспедицию, при которой в 1722 г. был образован

- 109-

щих формул, без напряженного внимания к нуждам и потреб ностям местного населения, разнообразного по вероисповеда ниям, религиозным воззрениям, по племенному составу и по литическому прошлому"¹⁵⁰. Он считал наместничество лучшей в данный момент формой организации управления. При наме­стнике находился совещательный орган — Совет, состоявший из двух специально назначенных императором лиц, представи­телей ряда министерств, старшего председателя Тифлисской судебной палаты и директора канцелярии наместника.

Как войсковой наказной атаман, он командовал казачьими войсками и управлял городами и гражданским населением Ку­банской и Терской областей, как главнокомандующий войска­ми — горскими народами¹⁵¹. Администрацию области возглав­лял начальник (он же наказной атаман соответствующего ка­зачьего войска). Атаманам отделов были присвоены все права и обязанности, которые в губерниях принадлежали должностным лицам уездных полицейских управлений¹⁵².

Следует признать, что в начале XX в. царской администра­ции удалось удержать вечно бурлящий Кавказ от массовых ан­типравительственных выступлений и существенно замедлить рост национального движения.

* * *

В течение всего XVII века продолжалось активное заселе­ние русскими Поволжья. Здесь образовались обширные мона­стырские владения. Царская администрация щедро наделяла землей служилых людей, подчас набранных из местных татар­ских, мордовских и марийских мурз и князей. Основная масса местного населения не попала в частное владение, а платила государству ясак в денежной и в натуральной форме. Фактиче­ски положение удмуртов, башкир и других народов как по ха­рактеру землевладения, так и по государственным повинностям приближалось к черносошному крестьянству русского Севера.

Постепенно формировались специфические формы управ­ления различными народами. Рассмотрим их на примере Кал­мыкии¹⁵³.

Во главе феодального Калмыкского ханства в середине XVII века стоял тайша, который этот титул получал по наследству и владел всеми улусами, людьми, скотом, кочевьем. Он выполнял функции военачальника и высшего судьи. В вас­сальной зависимости от тайши находились правители улусов

- 108-

самостоятельной, т. е. не входила в состав других администра­тивно-территориальных единиц, хотя астраханский губернатор остался представителей МВД в Калмыкии.

Реальная власть сосредотачивалась в руках Главного попе чителя калмыцкого народа, при котором образовывался колле гиальный орган — Совет управления калмыцким народом. Су дебную систему возглавлял Суд Зарго. Управление по делам ре лигии сосредотачивалось в Ламаиском духовном правлении. Император по представлению МВД назначал Главного попечи­теля, а по представлению Министерства юстиции — председа­теля Суда Зарго. При этом обязательно учитывалось мнение ас­траханского военного губернатора. Совет управления как и Суд Зарго становились выборными органами. Избирались также и члены Ламаиского духовного правления. Однако все члены указанных коллегиальных органов приступали к работе только после их утверждения астраханским военным губернатором. Калмыкия делилась в административно-территориальном отно­шении на 7 улусов (Багацохуровский, Эркетеневский, Хошо-утовский, Малодербетовский, Большедербетовский, Яндыков-ский, Харахусовский), затем на аймаки и хотоны. Улусы под­разделялись на владельческие и казенные. Аймаками управляли зайсанги, а хотонами — старшины, которые избирались из бла­гонадежных калмыков.

Новое положение об управлении калмыками Николай I утвердил 23 апреля 1847 г. Оно уточнило систему местных ор­ганов управления и суда. Соответственно в улусе — улусное управление и улусный зарго; в аймаке — родовой зайсанг (если его не было, то аймачный старшина); в хотонах — хотонный староста. Впервые в Калмыкии формировались улусные и аймачные органы местного самоуправления — сходы.

Вместо Совета управления калмыцким народом создава лось Отделение по делам калмыцкого народа при Астраханской палате государственных имуществ во главе с его управляющим (он же Главный попечитель калмыцкого народа).

По новому закону управление делами религии основыва­лось на принципе единоначалия и сосредотачивалось в руках высшего духовного лица — ламы. Лама избирался на съезде бакшей и утверждался в этом звании высочайшим указом им-ператора. В качестве основной религии утверждался ламаизм. Одновременно декларировалась свобода вероисповедания. Ус­танавливались льготы для тех, кто примет православие. Нойо-

- 111-

Зарго (суд) в составе трех человек. На практике Зарго в своей работе самостоятельностью не обладал и его решения приобре тали силу официального документа лишь после утверждения губернатором. Поэтому Екатерина II упразднила Зарго уже в 1786 году. Его судебные функции были переданы астраханским уездным судам.

Павел I восстановил Калмыкию в качестве субъекта Рос­сии с правами губернии и с местным самоуправлением. Император назначал наместника, при котором действовал общесословный суд — Зарго (одновременно и как наместническое правление). В 1801 г. по именному указу Александра I данному Коллегии иностранных дел, в штат управления Калмыкии вво­дились должности Главного пристава "при всем калмыцком на­роде" и его помощников — частных приставов по улусам. Ос­новная задача приставов состояла в охране порядка и участии в судебных разбирательствах. Фактически же Главный пристав вел постоянный надзор за наместником и членами Зарго.

10 марта 1825 г. Александр I высочайшим указом утвердил "Правила управления калмыцкого народа", согласно которым Калмыкия приравнивалась к области с четырехзвенной систе мой управления (главное, областное, окружное, улусное). Об ласть была подчинена министру внутренних дел. В компетен ции МВД было решение наиболее важных вопросов Калмыц кой области: установление или реорганизация управления, раз­дел улусов и разрешение споров между владельцами, финанси­рование расходов на содержание аппарата управления, назначе­ние Главного пристава по представлению Главноуправляющего Кавказским краем.

Областным коллегиальным органом управления была Ко­миссия калмыцких дел во главе с астраханским губернатором. В состав Комиссии входил вице-губернатор, Главный пристав, губернский прокурор, представитель от владельцев улусов, представитель от калмыцкого духовенства. Комиссия была так­же кассационной инстанцией для рассмотрения жалоб на ре­шения суда (Зарго), а также по управлению аймаками, по раз­делу владений и т. п. Зарго выступал апелляционной инстанци­ей по отношению к улусным судам. Судопроизводство осуще­ствлялось в соответствии с древними законами калмыков.

24 ноября 1834 г. Николай I утвердил принятое ранее Государственным советом "Положение об управлении калмыцким народом". Отныне Калмыцкая область становилась полностью

- 11О-

* *

Наиболее серьезные изменения претерпела граница России в Средней Азии. Установление контроля над этим регио­ном давало России крупные стратегические преимущества, ибо позволяло контролировать перекресток путей в Индию и Ки­тай, однако требовало немалых материальных затрат и военных усилий. К тому же захват этих территорий неминуемо привел бы к конфликту с Великобританией.

В связи с притоком русских поселенцев на юг Сибири Петр I поставил задачу организовать их защиту от соседних с ним среднеазиатских ханств. На границах казахстанских степей выросли крепости (Омская, Семипалатинская, Усть-Камено­горская, Оренбургская, Орская и др.). Вместе с тем постепенно активизировались контакты русского и казахского населения. На территории Казахстана существовали три феодальных хан­ства: Старший, Средний и Младший Жуз. В 1730 г. хан Млад- шего Жуза Абулхаир направил письмо императрице Анне Иоан-новне с согласием вступить в подданство России. Абулхаир хо тел тем самым обезопасить свои владения от набегов войск монгольского Джунгарского ханства и урегулировать взаимоот­ношения с яицкими казаками, а также с соседними народами, уже находившимися в подданстве России¹⁵⁴. Анна Иоанновна дала положительный ответ, оговорив условие, что казахи по приказам российских властей должны будут нести военную службу, а также обеспечат безопасность торговых путей через казахские степи. В 1740-1742 гг. большинство родов Среднего Жуза приняло подданство России. Ханы и султаны Старшего Жуза добровольно перешли в российское подданство почти сто лет спустя, в 1845-1846 гг. Этому способствовала разумная по­литика Министерства иностранных дел, местных администра­торов, растущие экономические связи, давняя ориентация на Россию отдельных ханов, стремление обезопасить себя от сред­неазиатских государств. И все же до второй половины XIX в. среднеазиатская политика России была очень осторожна.

Взаимоотношения России со среднеазиатскими ханствами Имели полуторовековую историю. До конца XVIII века это были преимущественно экономические связи. Например, товаро­оборот между Россией и Бухарой за последнюю четверть XVIII века увеличился в 8 раз.

В 1796 г. эмир Бухары Шахмурад обратился впервые за во-енной поддержкой в борьбе с иранскими властями. В грамоте

- 113-

ны, зайсанги, принявшие православие, сохраняли все приви легии, имущество и владения. Калмыкам, принявшим право славие отводились места для свободного поселения на казен ных землях. Помимо этого Положение освобождало калмыков, переходивших в казенное войско, на пять лет от исправления повинностей, отправляемых казаками.

В улусных сходах имели право принимать участие зайсан­ги, старшины, старосты и простолюдины (один от 20 кибиток), достигшие возраста более 25 лет, имевшие собственность и по­ложительную репутацию, не судимые и не состоящие под след­ствием; соответственно в аймачных сходах участвовали зайсан ги, старшины, старосты, а равно и простолюдины (один от 5 кибиток). Сходы созывались Главным попечителем и проходи ли под его председательством. Принятые сходами решения оформлялись в виде общественных приговоров.

На улусных сходах избирался ряд должностных лиц (на­пример, заседатели в улусный зарго), распределялись натураль­ные повинности. На аймачных сходах избирались старшина ай­мака, хотонные старосты, обсуждалось выполнение натураль­ных повинностей, назначались опекуны над сиротами и т. п.

В соответствии с административной реформой 1910 г. ай­маки и хотоны были укрупнены и приравнены к русским селам и волостям.

В Положении указывалось, что "земли, отведенные калмы­кам от казны, считаются состоящими у них на правах общего пользования". Законодатель разрешил на отведенных им землях строить дома, фабрики, разводить леса, сады, огороды, зани­маться хлебопашеством. у

Отмена крепостных отношений в Калмыкии была прове­дена лишь в начале 90-х годов XIX века. 16 марта 1892 г. импе­ратор утвердил принятый Государственным советом закон "Об отмене обязательных отношений между отдельными сословия­ми калмыцкого народа". Калмыки-простолюдины освобожда­лись от феодальной зависимости, им были предоставлены все личностные права.

Таким образом, калмыки, осев на отведенной территории, сформировались в единую народность и создали свою нацио­нальную государственность. Добровольное вхождение их в со став России носило мирный и взаимно полезный характер, что подтверждается отсутствием каких-либо крупных антиправитель ственных выступлений как в XIX в., так и в начале XX века.

- 112-

скими на реке Алма-Ата было заложено укрепление Верное. В 1864 г. русский отряд под командованием честолюбивого, склонного к авантюризму полковника М. Г. Черняева совершил неудачный поход на Ташкент под предлогом сообщений о при­теснении в городе русских купцов. Между тем в Петербурге усилились сомнения по поводу дальнейшего продвижения на юг. Руководство Военного министерства (Д. А. Милютин) и Министерства иностранных дел (А. М. Горчаков) склонялись к закреплению России на достигнутых к середине XIX в. рубе­жах. В ноябре 1864 г. Александр II утвердил подготовленный в этих ведомствах план, в котором говорилось: "Дальнейшее рас­пространение наших владений в Средней Азии не согласно с интересами России и ведет только к раздроблению и ослабле­нию ее сил. Нам необходимо установить на вновь приобретен­ном пространстве земли прочную, неподвижную границу и при­дать оной значение настоящего государственного рубежа"¹⁵⁷. В начале 1865 г. в МВД была составлена инструкция местным властям в азиатской части России, в которой однозначно говорилось о нежелательности "включения Ташкента в пределы империи". А министр иностранных дел А. М. Горчаков в своем послании местной администрации призвал "к благоразумной умеренности".

События же в Средней Азии развивались отнюдь не по планам Петербурга. В июне 1865 г. войска под командованием генерал-майора М. Г. Черняева, тогда уже военного губернатора Туркестанской области, овладели Ташкентом. Черняев объявил жителям города о неприкосновенности их веры, обычаев, га­рантировал население от мобилизации в солдаты, заявил о за­ щите города и окрестностей от разбойных нападений. Реакция на это самоуправство в Петербурге была отрицательной. Ми­ нистр внутренних дел П. А. Валуев докладывал императору: Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает, почему и для чего". Срочно был разработан план образования отдельного ханства с центром в Ташкенте, самостоятельного, но лояльного к России. Черняев в свое оправдание ссылался на многочис- ленные просьбы ташкентцев о присоединении к России. В конце концов Александр II своим указом в 1866 г. включил Ташкент в состав Российской империи. Вскоре по просьбе на селения в российское подданство перешел город Ходжент и Заирчикский край. Одновременно в 1867 г. император утвердил "Временное положение об управлении Семиреченской и Cыр -115-

на имя Екатерины II он писал: Ага-Мухоммед-хан (иранский шах. — Авт. ) после учиненного им на христиан нападения, завладев богатствами и сокровищами тифлисскими, завоевал Хорасан и, получив в добычу сокровища и богатства шаха На дира, приобрел через то себе такую силу, что я, маломощный не в состоянии ему противостоять и с ним сразиться..., прощу заступить мне место матери, а меня принять сыном вашим и мне прислать по крайней мере десять тысяч человек войск, пу­шек с надлежащим количеством ядер и пороху¹⁵⁵. Ответ после довал в мае 1797 г. Просьба Шахмурада была отклонена новым императором Павлом I, для которого восточная политика ото­шла в то время на второй план.

В 1818 г. султан Суюк Аблайханов из рода Жалаир обра- тился к российскому императору с просьбой о вхождении в со став России. Согласие было дано. Султан был принят на рос- сийскую службу чиновником 8 ранга "Табели о рангах". Насе­ление приведено к присяге.

В 1846 г. Николай I принял султана "Западной части Кир­гизской Орды" Баймухаммеда Айчувакова. Султану была оказа­на теплая встреча, выданы награды. Император заверил султана в готовности России поддерживать казахов при условии защи­ты ими купеческих караванов, идущих степью в среднеазиат­ские ханства. В том же году султаны, бии и старшины Большой орды, родов Дулатов, Адбан, Суан, Чапрашты и Жалайры при сягнули на верность России. Присоединение к России присыр-дарьинских казахов стало крупнейшим шагом к воссоединению всех казахских земель и вхождению их в состав России¹⁵⁶.

В середине XIX в. в Средней Азии существовало три неза­висимых политических образований: Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират. Они находились в непрестанной вражде между собой, не имели стабильной центральной власти, что приводило к тому, что торговые караваны постоянно под вергались разграблению, русские купцы были вынуждены пла тить двойную пошлину. В этих районах сохранялось такое по зорное явление, как работорговля.

Формально поводом для продвижения на юг стали посто­янные набеги военных отрядов Кокандского ханства на рус ские поселения в Южном Казахстане, в низовьях Сыр-Дарьи и на побережье Аральского моря. В 1853 г. отряд оренбургского военного губернатора В. А. Перовского взял штурмом крепость Ак-Мечеть (ныне город Кзыл-Орда). На следующий год рус

-114-

канда подорвет авторитет императора в глазах населения. Он выехал в Петербург и в личной беседе с Александром II убедил его не отдавать город. Одновременно Кауфман, уже расходясь во мнении со своим окружением, высказался против включе­ния в состав России бухарского эмирата. Он считал, что гораз­до "выгоднее владеть Бухарою нравственно, как мы владеем Кокандом, и иметь там вполне преданного нам, но самостоя­тельного по отношению к прочим соседям владетеля, чем са­мим управлять этой страной и быть вынужденным содержать там значительное войско для ограждения наших интересов и нашего там управления"¹⁶⁰.

В 1873 г. русские войска начали новые военные действия с Хивинским ханством. Местное население в целом оказалось лояльным. Например, Оренбургский отряд шел на Хиву через Каракалпакию, не встретив здесь никакого сопротивления. Бо­лее того, отдельные представители местной феодальной вер­хушки практически перешли на службу России. Окончательно­го присоединения этого ханства все же не состоялось. Петер­бург ограничился установлением над ним протектората. Прави­тельственная власть сохранилась за Саид-Мухамед Рахим-Бого дур-Ханом, который по договору от 12 августа 1873 г. признал себя "покорным слугою Императора Всероссийского" и отка­зался "от всяких непосредственных дружеских сношений с со­седними владетелями и ханами и от заключения с ними каких-табо торговых и других договоров без ведома и разрешения выс­шей русской власти в Средней Азии"¹⁶¹. Русские купцы полу чили доступ во все города и селения ханства и освобождение от "таможенных и транзитных пошлин и всех других торговых по-зинностей. Все русские подданные получили право приобре тать в ханстве недвижимое имущество, причем налоги на него станавливались не иначе, как по соглашению с русским вла-стями в Средней Азии.

28 сентября 1873 г. был подписан аналогичный договор с

Бухарским эмиратом. Русские подданные получили в Бухаре

право судоходства, торговли и владения недвижимостью наравне с бухарцами, а также право беспошлинного транзита. 11 июня 1876 г. было издано "Временное положение об управлении вобластях Туркестанского генерал-губернаторства". Главой края стал генерал-губернатор с широкими полномочиями. Туркестанский край включал в себя Сыр-Дарьинскую, Ферганскую, Семиреченскую (с 1866 г. Самаркандскую, так как Семиречен-

- 117-

Дарьинской областями", и в 1868 г. "Временное положение об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипа латинской областях", которые действовали без существенных изменений до конца XIX в. ¹⁵⁸

В 1868 г. бухарский эмир Музаффар-Эддин объявил о на чале военных действий против России. Его войска вышли к р. Зеравшан. В этот же район подошли русские части под ко­мандованием генерала-адъютанта К. П. фон Кауфмана. В круп нейшем городе этого района Самарканде разгорелась борьба между духовенством и феодальной аристократией, поддержи­вавшими идеи "священной войны" против России, и торгово-ре-месленными кругами города, стоявшими за добровольное при­соединение к России. В мае 1868 г. русские войска подошли к городу, ворота которого были открыты. А в следующем месяце Кокандский хан Худояр и бухарский эмир Музаффар-Эдциц признали себя вассалами России.

Анализируя характер российского продвижения в Азию, генерал А. Е. Снесарев отмечал стихийность этого процесса. Он не видел существенной разницы между казачьим атаманом Ер­маком, начавшим в 1581 г. освоение Сибири для Русского госу­дарства и деятельностью Черняева. "Инициатива дела, понима­ние обстановки, обсуждение и подготовка средств..., словом все, что рождало какой-либо военно-политический план... и проводило в жизнь его — все это находилось в руках средне­азиатских атаманов, какими были Колпаковские, Черняевы Крыжановские, Романовские, Абрамовы, Скобелевы, Ионовы и многие другие — писал генерал. — Петербург всегда распи­сывался задним числом, смотрел глазами и слушал ушами тех же среднеазиатских атаманов". Относительно легким победам царских войск в Средней Азии способствовало отношение к России широких народных масс, в течение столетий подвергав­шихся жесточайшей эксплуатации и вынужденных постоянно опасаться за свою жизнь из-за непрекращавшихся войн. По­этому очень часто местное население оказывало прямую под держку русским войскам¹⁵⁹.

Петербург же постоянно проявлял осторожность. Так Александр II через военного министра передал, туркестанскому генерал-губернатору К. П. фон Кауфману свое требование: "Са марканд с... территорией, завоеванной в прошлом году, не удерживать за нами, а при первой возможности возвратить владения эмира" Кауфман же считал, что возвращение

-116-

екая в 1882 г. отошла к степному генерал-губернаторству) об ласти. Они делились на уезды во главе с уездными начальника­ми, а уезды на участки с участковыми приставами. В Ташкенте (центре края) существовало два полицейских управления (для русских и для местного населения), оба они подчинялись на­чальнику города.

Первый генерал-губернатор края К.П.фон Кауфман зало­жил основы синтеза местного традиционного и российского начал в сфере государственного строительства и хозяйственной жизни, ликвидировав лишь явные пережитки, например рабст­во. В 1867 году генерал-губернатор разрешил местному населе­нию избирать своих аульных начальников. В объяснительной записке на высочайшее имя он писал: "С представлением ту­земному населению края прав сельского состояния по общест­венным законам население не может быть, по справедливости, лишено столь важного права, как право управления своими вы­борными". В противном случае "уездная администрация будет впадать в ошибки в своих назначениях". По мнению Кауфмана, назначение же "негодных и неспособных лиц" исключительно правительственной властью роняло бы в глазах народа автори­тет власти"¹⁶².

Особое внимание российские власти уделяли местной зна­ти. В 1883 г. эмир Бухарский совершил поездку в Санкт-Петер­бург. Программа его визита предусматривала посещение столи­цы, встречу с императором, экскурсию по городам России, ос­мотр достопримечательностей и многочисленные пышные приемы. Все подарки гостям были сделаны с учетом восточных вкусов. Эмиру в Санкт-Петербурге подарили халат, серебряный чайный сервиз, серебряную вазу, серебряный кубок с позоло­той, еще один кубок, украшенный эмалью, 10 кусков парчи, 28 кусков бархата и шелка. Сын уважаемого гостя получил халат, золотые часы, золотой письменный прибор, шкатулку из оник­са. Памятные сувениры получила вся свита¹⁶³.

Лица, сотрудничавшие с российскими властями, всячески поощрялись. Они получали денежные вознаграждения, пенсии и награды, пользовались преимущественным правом при меди­цинском обслуживании. Власти старались оказывать медицин­скую помощь женщинам, детям, служителям культа, старейши­нам. Эта помощь для многих была бесплатной. В случае необ­ходимости по направлению начальства местные жители на без­возмездной основе лечились в военных госпиталях.

-118-

К.П.фон Кауфман писал императору, что устройство но­вых и улучшенных старых путей сообщения, обеспечение тор­говли и караванных путей, восстановление и усовершенствова­ние ирригационных систем, возведение общественных зданий, "залечивая многочисленные раны, причиненные предшество­вавшими смутами и войною, с каждым днем упрочивали наше положение внутри занятых территорий"¹⁶⁴. Кауфман приводит характерный пример. Местное население с удовольствием при­обретало русские паспорта, ибо они "обеспечивают предъявите­лям этих видов особенное внимание и покровительство загра­ничных властей, как к русским подданным"¹⁶⁵. Российская ад­министрация проводила по отношению к покоренным народам политику гражданского равенства. Житель только что занятых Ташкента и Самарканда имел не меньше прав по сравнению с жителем любого города в европейской части империи. Англи­чанин Ф. Скрин, анализируя политику самодержавия в Сред­ней Азии, с удивлением писал, что "завоеванные расы сразу же становятся русскими гражданами и получают право селиться в любой части империи".

На это обратили внимание жители далекой Индии, осо­ бенно мусульманского вероисповедания, невольно сравнивая свое положение в условиях господства Великобритании с поло­ жением населения в Средней Азии под властью российских императоров: "Нам все твердят о тирании и деспотизме России, — писал один индиец, — нас пугают жестокостью ее прави­ тельства ... Да, может быть, администраторы жестоки и ее пра­ вительству не сравниться с "благодушным" правительством ее Величества императрицы Индии. Но когда мы читаем и слы­ шим со всех сторон, что в России такой-то генерал-мусульма­ нин, другой — армянин, и несмотря на это, командующий це­ лой армией, между тем как у нас каждый английский солдат лучше дезертирует, нежели согласиться повиноваться и при­ знать начальником туземца, будь последний хоть принц по крови, то сравнивая нашу горькую участь с судьбой и надежда­ ми каждого верного России иноверца и иноплеменника, у нас невольно шевелиться на уме вопрос: чем же это мы одни заслу­ жили подобные унижения? Почему это только нас одних дер- жат в черном теле? И в безусловном отчаянии, сознавая всю безвыходность нашего положения, нельзя нам подчас и не по- завидовать положению нашего брата мусульманина в так назы

ваемой вами деспотической России". На имя русского гене-

119

ральнорального консула в Бомбее приходили письма от мусульман Индии со словами симпатии к русским. "Трудно передать, писали они, — с каким нетерпением весь Пенджаб ждет рус-

ских».

С 1873 г. по инициативе фон Кауфмана часть земель была передана русским поселенцам, которые помогали не только ос-воить более передовые методы сельскохозяйственных работ, но и внедрить совершенно новые для края культуры (картофель сахарную свеклу, клубнику, смородину)¹⁶⁷. В отчете о своей деятельности фон Кауфман писал: "Земледелие туземного насе ления существует в генерал-губернаторстве в тех формах, оно установилось исторически, до завоевания русскими... Прежние формы земельного быта народа если и изменились, то отнюдь не путем прямого воздействия на этот предмет, об­ращенного со стороны нашего законодательства и администра­ции"¹⁶⁸.

Российская администрация продолжала проводить доста­точно гибкую политику в различных сферах жизни в Средней Азии. Поощрялись совместное обучение "детей русских и ту­земных", дабы сделать их одинаково полезными гражданами России" К. П. фон Кауфман поощрял даже раздачу мусульманам денег, чтобы они отдавали детей в русские школы. При этом учитывался воспитательный эффект и для русского населения, которое сближалось с "туземцами", привыкало смотреть на них без предрассудков. Активно применялась система образования, разработанная известным востоковедом и педагогом Н. И. Иль минским. Суть ее в том, что христианская мораль преподава­лась инородцам переведенная на "общечеловеческий" язык, т. е. так, чтобы "понятия: христианское, общечеловеческое, отечест­венное" не находились "между собой в противоречии, а наоборот легко могли быть согласованы в просветительных задачах"¹⁶⁹.

В начале XX века русский путешественник Е. Марков с удивлением обнаружил почти полное отсутствие в среднеазиат­ских городах русских монахов, вспоминая при этом плодотвор­ную воспитательную роль древних православных обителей, проникавших в покоряемые страны "раньше пахаря и горожа­нина, впереди государственной силы". Однако виденное Мар­ковым не было ошибкой нерадивых губернаторов. Все было го­раздо сложнее.

Когда фон Кауфман получил назначение в Туркестан, многие чиновники в Петербурге рассчитывали на продолжение

120

той политики, которую он в бытность генерал-губернатором Северо-Западного края проводил в отношении католического влияния. Ведь не ленился же он лично проверять, не проника­ют ли католические веяния в православные монастыри. И вдруг от него услышали заявление, что он "не придает особого значения различию исповедей и считает достаточным для полу­чения рая доброй честной жизни каждого человека, какой бы веры он ни был"¹⁷⁰. Он не закрыл ни одной мусульманской школы (медресе). Кауфман отказался от грубого давления на традиционную религию. "Я не считал благоразумным прини­мать какие-либо меры к запрещению степного миссионерства ходжам и муллам, тем более, что управляя населением через ту­земную мусульманскую администрацию, местная власть и не в силах была бы сделать что-нибудь положительное в смысле ис­коренения пропаганды", — писал высокопоставленный россий­ский чиновник.

Запретительные меры могли лишь вызвать раздражение местного населения. Пропаганда, становясь запретною, лишь выросла бы в своем значении и получила бы силу, по словам Кауфмана, которую она никогда не достигла бы в действитель­ности, при проводимой политике уважения религиозных чувств. Штабы Туркестанского и Кавказского военных округов оказывали материальную помощь муллам, имамам и дервишам, проявляли повышенное внимание ко всему, что касалось па­ломничества к "мусульманским святыням", информируя об этом местное население. В результате фон Кауфман с удоволь­ствием отмечал в отчете Александру III, что местное население не поддается антирусским настроениям части мусульманского духовенства: "Успокоенное материально и ненасилуемое в нравственном своем быте, не видя ни покровительства и уступ чивости, ни гонения своей религии, население остается глухим к беспокойным проповедям доживающих или пришлых фана тиков"¹⁷¹.

В 80-е годы XIX в. окончательно сформировались границы России в Средней Азии. В 1881 г. был штурмом взят Ахал-Те кинский оазис (крепость Геок-Тепе). 1 января 1884 г. состоялся генгеш — совет старейшин всего Мервского оазиса, в котором участвовали представители всех текинских родов, живущих в низовьях Мургаба. Всего присутствовало около 300 ханов и ак-сакалов. За советом наблюдали три тысячи жителей. Здесь бы-ло принято историческое решение — войти добровольно в со-

- 121 -

ра. При губернаторе находилось областное правление. Области делились на уезды во главе с уездными начальниками, которых по представлению губернаторов назначал генерал-губернатор края¹⁷⁶- В городах с общественным самоуправлением местное население (домовладельцы) избирали аксакалов (старшин), Высший полицейский надзор в таких городах вверялся старшему аксакалу, назначенному из местных жителей военным гу­бернатором.

В городах, где еще отсутствовало общественное самоуправ­ление, хозяйством и благоустройством ведал уездный началь­ник или участковый пристав. В административно-территори­альном отношении уезды были разделены на волости, а волос­ти — на сельские общества. Население избирало на волостных съездах выборных волостных управителей, а на сельских сходах сельских старшин и их помощников сроком на три года. Для выборных лиц был установлен возрастной ценз в 25 лет. Воен­ный губернатор мог не утвердить результаты выборов. В этом случае он назначал выборы или замещал должности волостного управителя по своему усмотрению. Сельские старшины утвер­ждались уездным начальником¹⁷⁷. Современники покорения Туркестана отметили особенность политики царской админист­рации в отношении местной знати — "крупные родовые под­разделения совпадали с подразделениями на волости, — родо­вые правители были выбраны в волостное управление и недо вольных не оказалось"¹⁷⁸.

Для заведования главными оросительными каналами в ка­ждом уезде губернатором назначался арык-аксакал, а для над­зора за более мелкими каналами население выбирало мираба. Выборными были и должности сборщиков налогов (серкеры, амлякары). Рассмотрением мелких уголовных преступлений и гражданских исков занимался народный суд — суд казиев в го Родах и суд биев в сельской местности. То есть система управ­ления суда не копировала к тому времени уже принятую в Рос­сии¹⁷⁹.

К. П. фон Кауфман писал императору, что организация управления и суда с учетом местных особенностей "были при­няты народом с доверием и с доброжелательством к власти". Постепенно на территорию Туркестанского края были распространены судебные уставы 1864 года, но по-прежнему для местного населения сохранялись народные суды, которые разре­шали подсудные им дела "на основании действующих в каждой

- 123 -

став России. Во "всеподданейшем прошении" мервских туркмен Александру III, в частности говорилось: "По прибытии же к нам штаб-ротмистра Алиханова и майора Махтумкули-хана согласно приказанию начальника Закаспийской области генерала Комарова, мы жители Теке сего 14 числа месяца раби-yль эввеля 1301 года хиджры (1 января 1884 г. ) собрались в отделе-ние Нурберды-хана, где выслушали слова штабс-ротмистра Алиханова и приняли таковые. После этого мы посоветовались между собою, пришли к одному заключению, и просьбы наши заключаются в следующем:

Первое. Все улемы, эмиры и бедняки обращаемся в твое подданство и сего числа отдали себя под твою высокую власть и надеемся: на нас будут распространены твое благоволение и милость".

В Ашхабад для переговоров выехала делегация из 28 чело­век, в том числе: векиль Могамет Юсуф-хан Нурберды-хан ог-лы; бек Мурад-хан Арбаббай оглы; сычмаз Ораз Майлы-хан Берды Нияз-хан оглы; бахши Сары-хан Чапи-бай оглы¹⁷² Здесь они дали клятвенное обещание верности Российской им­перии. В 1885 г. с просьбой о принятии в российское поддан­ство обратились туркмены Пендинского оазиса и верховья реки Мургаб.

Наконец, в 1895 г. между британским и российскими пра вительствами было достигнуто разграничение сфер влияния на Памире.

Накануне первой мировой войны в соответствии с "Поло­жением об управлении Туркестанского края", реальная власть в крае принадлежала военному ведомству¹⁷³. Администрацию края возглавлял назначаемый императором генерал-губернатор. Помимо широкого круга административно-полицейских и хо­зяйственных вопросов, в его компетенции находились дипло­матические связи с Бухарским эмиратом и Хивинским ханст­вом. При генерал-губернаторе был образован совещательный орган — Совет, в который входили губернаторы областей представители ряда ведомств, начальник штаба Туркестанского военного округа и ряд других чинов местной администрации На заседании Совета мог быть приглашен российский полити­ческий агент в Бухаре.

В административном отношении край был разделен на три области¹⁷⁵. Каждую из них возглавлял военный губернатор, на значаемый императором по предоставлению военного минист-

- 122-

купечества в ханстве и т. п. Политический агент и куш-беги в специальной комиссии разрешали по взаимному согласию воз­никавшие проблемы во взаимоотношениях, в том числе уголов­ные и гражданские дела.

Хивинским ханством управлял хан, который являлся пред­седателем особого учреждения — Дивана, состоявшего из на­значенных им лиц и представителей российской администра­ции. По сравнению с бухарским эмиром хивинский хан был менее самостоятелен в своих действиях, т. к. все решения Дива­на подлежали утверждению туркестанского генерал-губернато­ра. Главным чиновником хана был куш-беги. Он же управлял населением южной части ханства. Северной частью ханства управлял михтар. Государственной канцелярией ведал диван-бега. Округами ханства управляли хакимы. Города ханства на ходились в руках хакимов и их помощников — юзбаши. В аулах местными делами ведали аксакалы, а жизненно важными для населения ханства ирригационными сооружениями — мирабы. Особая система управления сложилась у кочевников. Они не подчинялись хакимам, а управлялись родоплеменными старейшинами: у туркмен — беками, у казахов и каракалпаков — биями, возглавлявшими отдельные роды. Объединениями близких родов руководили аталыки, которые, в свою очередь, подчинялись специальным ханским чиновникам — беклярбе-гам. Полицейская власть находилась в руках миршабов.

Хивинское ханство имело свои вооруженные силы. Фор­мально армией командовал хан. Фактическим ее начальником был есаул-баши. Естественно, все высшие гражданские и воен­ные чиновники назначались и смещались ханом¹⁸².

Разумеется, освоение Средней Азии проходило не без про тиводействия местного населения всем без исключения меро приятиям царской администрации. Особенно болезненно вос принималась переселенческая политика, так как проблема удоб­ной для земледелия и скотоводства земли оставалась достаточ­но острой.

Так, в 1898 г. вспыхнуло восстание в Андижане. Посколь­ку его руководителями стали представители мусульманского ду­ховенства, царские власти стали сомневаться в правильности курса фон Кауфмана в вопросах веротерпимости. Новый гене-рал-губернатор Туркестана С. М. Духовской представил специ-альный всеподданейший доклад "Ислам в Туркестане", в котором писал об изначальной враждебности ислама к христиан-

- 125-

из означенных частей населения обычаев"¹⁸⁰. Народные суды выбирались населением на три года. При этом на каждую должность выбирались два кандидата, одного из которых утвер ждал губернатор. Второй оставался кандидатом при утвержден­ном судье. Губернатор мог назначить новые выборы, если из­бранные населением лица по каким-либо причинам его не удовлетворяли.

Свои особенности имело управление Бухарским и Хивин­ским ханствами, находившимися под протекторатом Россий­ской империи.

В обоих ханствах было сохранено прежнее административ-но-территориальное деление. Бухарским ханством управлял эмир. Его ближайшим помощником был первый визирь-куш-беги-боло (первый министр), руководитель государственного аппарата. Ему подчинялись, в частности, баул-баши (управляю щий кухни эмира), деван-беги (руководитель финансами и хо зяйством), мирахур-баши (начальник конюшни), шагирд-пеша (главный помощник), мирза-баши (старший писарь-скретарь) и др. По рекомендации кушбеги назначались и смещались эмиром амлякары, стоявшие во главе административно-подат­ных единиц и беки — управляющие вилайетами. Важными чи­новниками в окружении эмира были также второй визирь — кушбеги-поен, военачальник эмира — топчи-баши, начальник артиллерии — топчи-баши дарбаза, главный судья — казы-ка-лян (считавшийся блюстителем шариата), миршаб (начальник охраны столицы), мираб (начальник водоснабжения). Эмир яв лялся верховным главнокомандующим бухарской армии.

При дворе эмира находился представитель России, кото рый контролировал внешнюю политику ханства. Во внутрен­ние дела он не вмешивался.

На рубеже XIX и XX вв. в связи со строительством желез­ных дорог появились города с преимущественно русским насе­лением. Они имели самостоятельную и независимую от эмира систему управления. В частности, все должностные лица в этих городах назначались туркестанским генерал-губернатором^181.

В 1885 г. в Бухаре было создано Российское император ское политическое агентство, которое по существу являлось посольством. Политический агент осуществлял связь ханства с Петербургом, контролировал русско-афганскую границу, бес пошлинный провоз российских товаров через территорию протектората в другие страны, отстаивал интересы российского

- 124-

признавало, что участки для переселенцев "образовывались в лучших частях уезда", в результате чего скотоводческое хозяй­ство казахов не могло там "надеяться на какое бы то ни было обеспечение его от полного исчезновения"¹⁸⁷. Конфискация казахских земель проводилась под лозунгом перевода их с ко­чевого образа жизни к оседлому и сопровождалась рассужде­ниями о том, что при этом происходит переориентация власти, ранее опиравшейся на родовую верхушку, к опоре на казах­скую бедноту, не имеющую скота и поэтому более готовую пе­рейти к оседлому земледелию.

Местная администрация, лучше представлявшая себе си­туацию, предупреждала, что массовая экспроприация земли приводит к разорению казахского населения и что сначала нужно провести прочное землеустройство самих казахов, кото­рое только и выяснит наличие реальных излишков земли. Но на совещании высших чинов МВД в 1907 г. было откровенно заявлено, что если сначала землеустроить казахов, то лучшие земли достанутся им, а это "обидно для русского крестьянина и не может быть оправдано"¹⁸⁸. В 1911 г. Степной генерал-губер­натор признавал, что именно "интенсивное заселение киргиз­ских степей крестьянами-переселенцами" и связанный с этим кризис хозяйства казахов является причиной распространения среди них антиправительственных настроений и прямого со­противления, в частности, в форме угона принадлежащего пе­реселенцам скота в Китай¹⁸⁹. Вывод, который он делал из это­го, заключался в необходимости заселения пограничной поло­сы "исключительно русскими" и изгнания казахов в районы, непригодные для земледелия¹⁹⁰. Назвав действия генерал-гу­бернатора "не строго законными", Столыпин, однако, счел, что на этой дальней и дикой окраине" вести себя иначе нельзя "и не нам мешать генерал-губернатору"¹⁹¹.

Более сложно складывалась ситуация с переселением в Тур кестан и Семиреченскую область, административно входившую в состав Туркестанского края, но управляющуюся по Степному положению. Наиболее благоприятное в климатическом и поч­венном отношении для русских крестьян Семиречье стало цен-тром притяжения стихийных переселенцев и объектом особого интереса Переселенческого управления. Местное казахское и киргизское население само испытывало нехватку поливных земелъ. Между тем под влиянием волнений стихийных переселенцев в 1905 г. вблизи г. Верный Переселенческое управ-

- 127 -

ской культуре и отмечал распространение панисламистских идей в России. Духовской предлагал делать ставку на силу, ко торую в Туркестане, мол, привыкли уважать местные жители и которой они только и удерживаются "от проявления своего фа натизма к неверным". Мусульманское духовенство Духовской предлагал подчинить уездным начальникам¹⁸³. Аналогичное мнение возобладало и в Главном штабе Военного министерст ва, где после расследования Андижанского восстания предлага ли усилить "обрусение" края, отменить выборность туземной местной администрации, перейти на русский язык в судопро изводстве. За установление контроля над мусульманским духо венством высказался военный министр А. Н. Куропаткин. Од- нако все эти предложения остались нереализованными. Отчас- ти это было связано с обострением положения на Дальнем Востоке (восстание в Китае, агрессивная политика Японии). И все же основной причиной, видимо, стала осторожность наибо­лее дальновидных представителей царской администрации. Ог­ромная протяженность границ с мусульманскими странами по словам министра финансов С. Ю. Витте, диктовала осторож­ность в отношении ислама и опасность для России проведения мероприятий, способных "породить неприязненное к ней отно­шение во всем мусульманском мире"¹⁸⁴.

Тем не менее политика русской крестьянской колониза ции оставалась центральным вопросом национальной полити ки в Казахстане и Средней Азии и после поражения первой русской революции. При этом имелись ввиду два аспекта -увеличение численности русского населения в этом регионе и смягчение за счет "свободных" земель края проблемы аграрного перенаселения в Европейской России. Еще до начала столы­пинской реформы военный министр А. Ф. Редигер подчерки вал, что русская колонизация всегда была одним из важнейших вопросов "окраинной политики" и, если бы не соображения "общего гуманитарного свойства", этот вопрос "был бы решен давно и просто"¹⁸⁵.

Столыпинская реформа стала побудительным толчком к "простым" решениям в казахских степях, ради отведения земли переселенцам в Степном крае было проведено повторное об­следование казахского землепользования, при котором пло щадь выявленных "земельных излишков", например в Кокчетавском уезде Акмолинской области увеличилась с 129 до 1766 тыс. десятин¹⁸⁶. Переселенческое управление, не стесняясь

- 126-

ноты русского крестьянства" путем "изъятия из пользования кочевников излишних земель"¹⁹⁷. Все же совещание по преоб­разованию управления Туркестанским краем высказалось в мае 1911 г. против использования ценных земель для переселения типу сибирского, повторив тезис Палена о привлечении "сильных представителей русской народности"¹⁹⁸.

На решения правящих кругов, относящихся к мусульман скому вопросу, сказались изменения в общественно-политиче ских настроениях мусульманских народов. Еще в 80-90-е гг. на чалось движение за реформирование конфессиональной школы с переходом на более современные методы преподавания (в ча­стности, с арабского на татарский язык) и включением в нее светских предметов, т. е. за превращение конфессиональной школы в общеобразовательную, находящуюся вне контроля го­сударства. Осознание своей языковой и конфессиональной общности (пантюркизм и панисламизм) сочетались с ростом интереса к русскому языку, вызванным увеличением торгово-промышленных связей и отбыванием воинской повинности. Движение сторонников пробуждения национального самосоз­нания мусульманских народов через новометодные школы (джадимистов) встречало сопротивление консервативного духо­венства, приверженного традиционной чисто конфессиональной школе (кадимистов), на которое делало ставку правительство.

Существуя в едином метацивилизационном пространстве, народы России через свою интеллектуальную элиту, искали оп­тимальные пути культурного взаимодействия. В этом плане чрезвычайно большую роль сыграла деятельность видного та­тарского просветителя И. Гаспринского. В 1881 году в Крыму вышла его книга "Русское мусульманство". Ее лейтмотивом ста ла идея сближения "русских мусульман с их русскими соотече ственниками". И. Гаспринский, излагая результаты своих на блюдений, замечал, что "ни один народ так гуманно и чисто сердечно не относится к покоренному, вообще чуждому племе ни, как наши старшие братья, русские. Русский человек из

простого и интеллигентного класса смотрит на всех живущих с ним под одним законом, как на своих, не высказывая, не имея узкого племенного себялюбия"¹⁹⁹. В то же время И. Гасприн-

ский справедливо указывал на просчеты представителей официальной власти, заключавшиеся, в частности, в недостаточно активном приобщении мусульман к русской культуре и учете традиций их национально-культурных запросов.

- 129 -

ление начало передавать русским крестьянам обработанные и густо населенные земли. На этой почве возник конфликт меж ду Военным министерством и Главным управлением землеуст ройства и земледелия. Вполне соглашаясь с необходимостью увеличить русское население в Семиречье и вообще в Турке стане, военное ведомство считало, что нельзя ради этого созда вать "острый окраинный "киргизский" вопрос" и необходимо, временно закрыв край для переселения, сначала минимально урегулировать земельные права местного населения¹⁹². Главное управление землеустройства и земледелия называло такую по зицию "небрежением к нуждам русского народа"¹⁹³, "гибель ным для русского дела в Туркестане"¹⁹⁴.

Особой остроты конфликт достиг с назначением Турке станским генерал-губернатором П. И. Мищенко, видимо, разде лявшим идеи Воронцова-Дашкова. Мищенко отмечал "искусст венное развитие" переселения, приближающего "грозный при­зрак земельного голода в Туркестане", и рассматриваемого ме­стным населением как насилие, редкое "даже во времена наи­более непопулярных ханов". Результатом конфликта было на­значение ревизии края сенатором К. К. Паленом. Обвинив Пе­реселенческое управление в погоне за внешним успехом, а тур­кестанские власти в нежелании иметь дело с русскими крестья­нами, способными оказать большее противодействие административному самоуправству, чем запуганное местное на­селение, Пален предложил свой план русской колонизации Се­миречья. Он тоже считал, что "при столкновении интересов русских и киргиз... предпочтение надо отдать русскому корен ному населению", но выступал за более медленные темпы ко лонизации, обеспечивающие приток "сильных представителей русской народности", а не "отбросов" сибирского переселения Пален предупреждал, что продолжение прежней политики ско­ро будет возможно "только под охраной военной силы"¹⁹⁵. На сильственный характер ломки всего жизненного уклада населе ния края отмечал и новый военный министр В. А. Сухомлинов, делавший из этого, однако, только один вывод: "раз мы вступи ли на путь, который может потребовать применения силы, то необходимо, чтобы таковая была в наличности"¹⁹⁶. Благодаря поддержке Столыпина, Главное управление землеустройства и земледелия победило в своем конфликте с Мищенко. Сменив ший его А. В. Самсонов высказался за увеличение колонизационного фонда для "устройства страдающего от земельной тес

- 128-

нальностей в Думе. Съезд не был разрешен властями и не смог продолжить работу. В целом же политическая деятельность мусульманской общественности не выходила за рамки общедемократических задач и акцентировала внимание на культурно-национальных проблемах.

Уже 16-21 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде состоялся 3-й съезд мусульман. До 500 участников и 300 приглашенных приняли решение об издании в столице органа печати. Редак­торы Р. Ибрагимов и М. Бигеев, разработали программу, анало­гичную кадетской, избрали ЦК и установили членский взнос для вступавших в мусульманскую организацию. Съезд мусуль­ман выдвинул план культурно-конфессиональной автономии. Во главе существовавших мусульманских духовных управлений и вновь создаваемого для Туркестана и Семиречья должны бы­ли быть выбираемые на 5 лет шейх-уль-исламы и выборные меджлисы из духовных и светских лиц²⁰². Мусульмане Семире чья добавляли к этому требование допустить в Государствен ную Думу представителей от всех 5 основных народов области, а кавказские — создать в Тифлисе особое представительство кавказских мусульманских народов пропорционально их чис­ленности. О желании иметь собственного муфтия заговорили киргизы, причем Департамент полиции отмечал важность по­зиции киргизов "для русской государственности на Востоке"²⁰³. При этом в общем мусульманском движении тон задавали волжские татары, а основная политическая направленность "Мусульманского союза" была близка к кадетской.

В правящих кругах все чаще стали говорить об опасности панисламизма и пантюркизма. Вопросы мусульманской поли­тики еще в 1905 г. рассматривало Особое совещание по веро­терпимости под руководством гр. А. П. Игнатьева. Оно сосредо­точило главное внимание на опасности, исходящей, якобы, от стремления волжских татар "отатарить весь русско-мусульман­ский мир". Для борьбы с этой угрозою оно вновь обсуждало, не будет ли лучше раздробить Оренбургский муфтиат, заменив его несколькими не связанными между собой окружными правле ниями. Говорилось также об опасности единого духовного Управления для киргизов, поскольку это "могло бы сблизить их в смысле национальном". Совещание не приняло каких-либо решений, считая это делом ведомств, но высказалось за препо­давание в конфессиональных школах для башкир и казахов на родном языке²⁰⁴. Министерство народного просвещения счита-

- 131 -

В дальнейшем идеи И. Гаспринского легли в основу куль турно-просветительного движения представителей татарской кавказской и среднеазиатской либеральной интеллигенции -"джадизма", провозгласившего программу культурнических ре форм, способствующих, при сохранении национально-духов ной самобытности, более активному вовлечению широких му сульманских масс в процесс модернизации и европеизации имевшей место в России начала XX века.

Первые попытки российского мусульманства выступить в общероссийском масштабе в качестве силы были сделаны в 1905 г. 15 августа 1905 г. во время Нижегородской ярмарки около 120 мусульман Кавказа и Сибири, собравшиеся на пароходе "Густав Струве", в 10-часовой поездке по Оке обсуди-ли вопросы быта, школьного дела среди мусульман и их уча­стия в Думе. Руководили съездом известные общественные дея­тели А. Топчибашев, И. Гаспринский, Р. Ибрагимов, А. Ахя-мов. Съезд принял решение об активизации участия мусульман во всех политических, культурных и других сферах обществен­ной жизни, для чего "мыслящие мусульмане" — единомышлен­ники передовых представителей русского народа должны были включиться в работу по установлению порядка, "по которому законы составлялись бы при участии избранных народом пред­ставителей его", правовыми способами бороться за уравнение мусульманского населения с русским в политических, религи­озных, имущественных правах. Было предусмотрено расшире­ние культурно-просветительной деятельности, периодическое проведение местных собраний мусульман²⁰⁰. 22 августа делега­ты направили прошение на имя императора, где, в частности указывали: "... не отчуждения от коренного населения жаждем мы, а единения с ним на всех путях по праву полноправных русских граждан... Одно смущает нас: не ясен этот путь нам в лице свободно избранных представителей всех нужд 25 мил лионов мусульман ТВОЕЙ Державы"²⁰¹.

13-23 января 1906 г. в Петербурге прошел II Всероссий ский съезд мусульман. На нем присутствовало 93 человека. Они заявили о несправедливости отказа мусульманам в праве на проведение собраний и съездов и постановили объединить организационные усилия. Был принят "Устав Всероссийского мусульманского союза" и объявлено о присоединении к партии кадетов на предстоящих выборах. Одновременно ставилась задача добиваться пропорционального представительства нацио

- 130-

тиции и обращения к государственным деятелям, разного рода чиновникам, депутации и ходатайства пыталась добиться зако-

нодательного решения проблем землепользования, обострившихся в связи с рассмотренной политикой правительства, удовлетворения культурных и религиозных потребностей, предоставления избирательных прав для представительства своих интересов на государственном уровне, местного самоуправления.

Констатировав "развитие религиозно-национального дви­жения среди русских мусульман, особенно в Приволжских гу­берниях, идущего в разрез с интересами нашей государственно­сти", правящие круги ответили на это созывом в 1910 г. сове­щания о противодействии татаро-мусульманскому влиянию. Сановники отметили опасность роста татарской культуры для целостности Российской империи: "При сохранении внешнего спокойствия даже в течении мятежного 1905 г., при сохране­нии полной формальной лояльности государству, татары, осо­бенно поволжские, настойчиво вели огромнейшей историче­ской важности национально-культурное дело, имеющее целью расшатать не только вековые устои русской государственной жизни, но и твердо, казалось, установившееся соотношение по­литических и культурных сил"²⁰⁸. Совещание посетовало, что сосредоточившись на борьбе с революционным движением, власти не уделили вовремя внимания эволюции в российском мусульманстве и признало на будущее одной из важнейших за­дач противодействие "искусственно создаваемой... религиозно-национальной сплоченности" мусульманских школ в строго конфессиональных рамках, чтобы этим привлечь стремящихся к светскому образованию в государственные школы. Для ослаб­ления влияния Оренбургского муфтиата предложено было про­водить испытания кандидатов в муллы на родном (а не татар ском) языке и не в Уфе, а в губернских комиссиях²⁰⁹. Специ альными циркулярами МВД предлагалось пресекать в корне влияние Турции как "культурно враждебного нам государства", не допускать к исполнению обязанностей мулл людей, полу­чивших образование за границей, особенно в Турции и Египте, а также в новометодных медресе в самой России — последних без удостоверения о "непричастности к религиозно-племенной агитации"²¹⁰. Видя главную опасность в "пантатаризме", сове-щание готово было продолжить линию Ильминского и ввести преподавание для крещеных инородцев на родном языке. Но уже в 1911 г. совещание по делам инородческой школы взяло

- 133-

ло целесообразным разрешить в первые два года обучения подавать в начальных училищах на родном языке и комплекто вать их не по религиозным, а по языковым отличиям (т. е. до пустить совместное обучение крещеных и мусульман). Попутно предусматривавшие такой порядок Правила 31 марта 1906 г. вводили контроль Министерства и над конфессиональной школой, что вызывало, как и раньше, сопротивление²⁰⁵. Новые Правила о начальных училищах для инородцев от 1 ноября 1907 г. представляли собой максимум уступок, на которые пошел ца ризм в вопросе о языке обучения — они разрешали использо вать родной язык как подсобный и после двух лет пребывания в школе.

Тем временем активисты мусульманского движения про­должали собирать съезды и вырабатывать свое отношение к по­литике самодержавия в отношении национальных меньшинств, исламу, культуре, школе и т. п.

На IV съезде мусульман в августе 1907 г. в Нижнем Новго­роде, где присутствовало около 30 человек, обсуждались вопро­сы участия в думской работе. Мусульманской фракции в Думе было поручено избрать бюро из членов ЦК; в него вошли Ю. Акчурин, Г. Галиев и А. Топчибашев. На V съезде в августе 1908 г. (Н. Новгород) присутствовало около 25 делегатов. За ис- ключением 3-го съезда, все остальные проходили нелегаль но²⁰⁶. Как в Думе, так и на местах мусульманские организации примыкали к кадетам, блокируясь по отдельным вопросам с трудовиками и другими фракциями.

В I Думу было избрано 36 депутатов от мусульман, успели же принять в ней участие 24. Возглавляли фракцию Топчиба­шев и Тевкелев. Во II и III Думах мусульманская фракция объ­единяла соответственно 31 и 10 депутатов, политическая актив­ность которых была ограничена, как из-за незнания русского языка частью из них, так и размытостью ориентаций. Впрочем, негативное в целом отношение к иноверцам не помешало в Ш Думе подполковнику Али-Оскару Шаху Сыртланову войти в состав комиссии по государственной обороне, состоявшей исключительно из право-октябристского большинства и в которую из патриотических соображений не допустили ни одного кадета, не говоря уж о других левых.

В IV Думе 6 мусульман "шли рука об руку с оппозицией левого центра"²⁰⁷. Отдавая приоритет легитимным методам, му сульманская общественность через Думу, многочисленные пе

- 132-

скникам заграничных мусульманских заведений преподавать в них, учреждения должностей мулл в воинских частях с большим количеством мусульман, признания права мусульман на соблюдение требований шариата²¹². Съезд свидетельствовал о некоторой активизации мусульманского движения, но существенного влияния на реальное положение дел оказать не мог. Не случайно уже 27 июня 1914 г. будущий глава Кокандской автономии M. Чокаев, работавший в мусульманской фракции Думы, писал в Ташкент: "Съезд постановил о желательности в Туркестанском крае отдельного муфтиата,...в числе пожеланий о предоставлении киргизам Туркестанского края и степных областей права представительства в Государственной думе. Конечно, это пожелание имеет лишь академический характер"²¹³.

В годы Первой мировой войны мусульманская фракция Думы сосредоточила свои усилия на проблеме самоуправления и культурно-религиозных вопросах. К 1916 г. был подготовлен проект введения волостного земства, реформы мусульманских духовных управлений и некоторые другие. В бюро фракции на­правлялись представители местной общественности, разверну­лось обсуждение проектов в национальной печати. Добиться включения пунктов о конфессиональном равноправии, всеоб­щем избирательном праве, преподавании родного языка в шко­лах и др. в программу Прогрессивного блока фракции не уда­лось²¹⁴. Как и другие националисты, мусульмане в итоге не поддержали блок, в то же время все больше сближаясь с депу­татами регионов на основе общности проблем взаимоотноше­ний с центром.

* * *

В XVIII в. продолжалось освоение Сибири и Дальнего

Востока. Одной из особенностей этих мест явилось отсутствие

какой-либо государственности. На Дальнем Востоке жили от-

дельные племена, находившиеся на стадии первобытнообщин-

ных отношений. Отсюда и отсутствие сопротивления со сторо-

ны местного населения подчинению власти русского государст-

ва. Неизмеримо более высокий уровень социально-экономиче-

ского развития, существовавший в России, благотворно сказал-

ся на его дальнейшей судьбе.

Другой особенностью стал тот факт, что весь этот огромный край не знал крепостного ига, бегущие из европейской части

- 135 -

курс на сокращение числа языков, на которых допускалось на чальное обучение, поскольку-де оно "искусственно пробуждает национальное самосознание инородцев".

Новое совещание по мусульманским делам было проведе но весной 1914 г. Оно снова расценило как главную опасность не общие идеи панисламизма и пантюркизма, сочтя их утопи ческими, а "пантатаризм" — стремлением создать общие для российских тюрков язык и культуру на основе волжско-татар. ской. Совещание отмечало, что развивающийся в России про цесс отражает эволюцию ислама во всем мире, где усиливаются "прогрессивные течения с националистической окраской", Считая, что тяга к развитию собственной культуры ведет к обо соблению от русской народности, совещание рекомендовало "с осторожностью" относиться к пожеланиям прогрессивных му­сульманских кругов об упрочении института муфтиев и колле­гиальности духовного управления. Часть членов совещания предлагала для "разобщения мусульманских народностей" соз­дать особые татарский, башкирский и киргизский муфтиаты. Большинство, однако, решило, что делать этого не следует, и дабы не способствовать "упрочению самобытности тех или иных народностей" вместо их сближения с русскими. Совеща­ние предложило не требовать от мулл знания русского языка, чтобы этим не "побуждать магометан к получению общего об­разования", поскольку именно с образованием у мусульман "рушится их прежнее строго консервативное политическое на­правление"²¹¹. В страхе перед политической организацией му­сульманских народов совещание высказалось против разреше­ния консервативного союза "Сыратул-Мустаким" ("Правый путь"), устав которого базировался на образцах "Союза русского народа" и "Союза Михаила Архангела". Отказ мотивировался тем, что со временем состав союза может измениться.

На состоявшемся 15-25 июня 1914 г. в Петербурге мусуль­манском съезде, на котором присутствовали 6 депутатов Думы и 14 делегатов с мест, обсуждалась реформа духовных управле ний и народных судов, религиозных учебных заведений, поло жение киргизов (казахов) в России. Съезд высказался за вос становление избирательных прав мусульман азиатской части России, лишенных их в 1906 г., учреждения мусульманских уп равлений в Туркестане и Дагестане, реорганизации прихода Оренбургского муфтиата. Делегаты требовали прекращения преследования преподавателей духовных школ, разрешения выпу

- 134-

ли зайсанги Алтая. В присяге подчеркивалось, что они «добровольно великой государыне всероссийской всупили в подданство со всеми нашими улусы» и обязались выполнить все повеления "чрез российских командиров" "и по своим обычаям россианом никаких обид и злодейств не показывать"²¹⁶.

На обширной территории Сибири на протяжении XVIII в. не раз менялось административно-территориальное деление. С 1708 по 1719 г. Сибирь представляла собой одну Сибирскую гу­бернию с центром в Тобольске. С 1719 по 1763 г. Сибирь под­разделялась на 5 провинций. Общее управление в 1730-1763 гг. осуществлял Сибирский приказ. С 1764 г. в Сибири организу­ется две губернии (Тобольская и Иркутская), а в 1775 г. три на­местничества (Тобольское, Иркутское и Колыванское). В со став Тобольского наместничества входили Тобольская и Том ская области, в состав Иркутского наместничества — Иркут ская, Нерчинская, Якутская и Охотская области. Колыванское наместничество было образовано для управления районом Ко-лыванских заводов. В 1797 г. оно было упразденено, а Тоболь ское и Иркутское наместничества были переименованы в гу бернии²¹⁷.

В 1812 г. было издано особое положение "О преобразова­нии в Камчатке воинской и гражданской части, также об улуч­шении состояния тамошних жителей и вообще тамошнего края"²¹⁸. Управление Камчаткой было поручено особому на­чальнику их морских чиновников с его местопребыванием в Петропавловске. Он же командовал флотской экипажной ротой и подчинялся Сибирскому генерал-губернатору.

Для населения Сибири и Дальнего Востока был характе­рен его довольно пестрый состав. Здесь проживали кочевые и оседлые народы — буряты, якуты, хакасы, остяки, вогулы, эвен­ки и др. Управление ими в своем развитии прошло несколько этапов. Одним из первых актов юридического оформления прав и обязанностей местного населения, узаконения власти, Должностей стала так называемая "Инструкция", выданная "пограничным дозорщикам" в 1728 г. Согласно этого акта родоначальникам и племенной знати вменялся в обязанность сбор ясака и было дано право управления своими сородичами и суда над ними по маловажным делам²¹⁹.

Политика "просвещенного абсолютизма" Екатерины II

значительно повысила статус местной знати. Некоторым ее

представителям императрица выдала грамоты с подтверждени-

- 137-

России крепостные становились здесь вольными людьми. Рус ская администрация не преследовала их и даже зачисляла на службу осевших в Сибири крестьян. По мере укрепления госу дарственной власти, нa восток потянулись промышленники и купцы. Вдоль дорог, по речным долинам, на островах возникли первые деревни, остроги, крепости, порты.

В 1703 г. был заложен Нижнекамчатский острог, а в 1706 г. Большерецкий. В 1711-1713 гг. русские путешественники по­сетили первые два острова Курильской гряды. В 1731 г. на мес­те Охотского зимовья (основано в 1649 г. ) возник первый рус­ский порт на Тихом океане²¹⁵. В том же году из Якутского уезда Иркутской провинции было выделено Охотское приморское управление, в котором сосредоточились все дела по граждан ской части населенных пунктов побережья Охотского и Берин гова морей, Камчатки и уже открытых русскими мореплавате­лями островов в Тихом океане. В Охотске получила развитие промышленность, строились морские суда. Пушной промысел приносил российскому государству немалый доход и поэтому петербургские власти в XVIII в. уделяли особое внимание Камчатке.

Особый толчок освоению Дальнего Востока дала 2-я Кам­чатская экспедиция В. И. Беринга, в результате которой в 1741 г. были открыты Алеутские острова и Аляска. В последующие де­сятилетия русские купцы снарядили десятки промысловых экс­педиций в результате которых было открыто немало новых ост­ровов, а на территории Русской Америки (Аляски) были осно­ваны крепости и поселения. Промысловая деятельность рос­сийского купечества поддерживалась Петербургом. Открытие новых земель и приведение жителей этих земель в русское под­данство сулило казне рост поступления ясака. В 1755 г. Прави­тельствующий Сенат потребовал присутствия на каждом про­мысловом судне специального сборщика ясака из числа служилых людей камчатских островов или Охотского порта. В 1761 г Сенат предписал сибирскому губернатору Ф. И. Соймонову со ставить для мореходов "кампанейских" судов карты и "наставления" относительно взаимоотношений с жителями островов Царская администрация награждала отдельных купцов и целые компании, проявившие особую "ревность в сыскании за Камчаткою новых островов".

Новые приобретения появлялись у России и в континен тальной части Сибири. В 1756 г. на верность России присягну

- 136-

бирского учреждения, имел непрерывное наблюдение за пра-вильным движением устройства всех частей управления Сибири".

После 1822 г. сибирские губернии подразделялись на ок-

руга, во главе которых были поставлены окружные начальники, управлявшие с помощью окружного совета. В городах управле­ние местным хозяйством осуществляли сословные думы, состо­явшие из городского головы и двух-трех заседателей. Небольшие города, которых на Дальнем Востоке было большинство, управлялись в административно-полицейском отношении городничим и выборным старостой.

В 1852 г. Николай I утвердил переданный ему А. И. Черны шевым проект организации II-го Сибирского комитета. Коми тет должен был собирать все сведения о Сибири, вникать в нужды ее населения, следить за развитием экономики, рассмат ривать и проверять сообщения местных учреждений по улуч шению управления в крае. Комитет отклонил предложения не которых чиновников заменить законы 1822 года на более со временные и подтвердил обязанность генерал-губернаторов следить за исполнением этих законов. Интересно, что из плана работ Комитета Николай I потребовал исключить указание на колониальный характер Сибири и заявил, что цель всей деятель­ности по переустройству края в том, чтобы он стал одним целым со всей страной. Разумеется, не забывая его местных особенно­стей²²².

В вопросах управления Сибирью Комитет преимуществен­но обращал внимание на улучшение личного состава различ­ных ведомств. Комитет занимался вопросами административ­но-территориального деления в Сибири, принимал решения об учреждении акционерных обществ, об устройстве государствен­ных крестьян, развитии здравоохранения и т. п.

В соответствии с "Уставом об управлении инородцами" ко-

ренное население Сибири было поделено на оседлых, кочевых

и бродячих. Оседлыми считали торговцев, земледельцев, а так-

же постоянно работающих по найму. Кочевыми признавались

меняющие место жительства в течении года. К ним относились

забайкальские буряты, манси, приалтайские тюрки, ханси,

эвенки, якуты. Бродячими считались преимущественно охотни-

ки. По мере изменения условий жизни они могли переходить

из одной категории в другую.

Управление народами Сибири имело три звена — родовое управление, инородная управа и степная дума. У бродячих и

- 139-

ем их власти и привилегий. Южносибирские родоначальники (зайсаны) были освобождены от податей и телесных наказаний Родоплеменная верхушка в XVIII в. подчинялась полицейскому учреждению — земскому суду.

Крупные реформы управления Сибирью первой четверти XIX в. связаны с деятельностью крупного государственного деятеля М. М. Сперанского. 22 марта 1819 г. Александр I назна-чил Сперанского сибирским генерал-губернатором. В письме же император более подробно указал цель этого назначения "Исправя сею властию все то, что будет в возможности, обли-чалица, предающиеся злоупотреблениям, предав кого нужно законному суждению, важнейшее занятие ваше должно быть сообразить на месте полезнейшее устройство и управление сего отдаленного края"²²⁰.

Сперанский застал коренные народы Сибири в состоянии первобытно-общинного строя и попытался прежде всего при­нять меры, способствующие включению этого края в общий социально-экономический процесс развития государства. Для всеобъемлющего решения проблем края в 1821 г. был образо­ван специальный комитет, вошедший в историю как 1-й Си­бирский. Его возглавил министр внутренних дел В. П. Кочубей Членами комитета стали Д.А.Гурьев (министр финансов), А. А. Аракчеев (член Государственного Совета), А. Н. Голицын (с ап реля 1828 г. председатель этого комитета), М. М. Сперанский, Б. Кампенгаузен (государственный контролер). С июля 1822 г. комитет стал постояннодействующим²²¹.

Основной задачей комитета было рассмотрение проектов управления Сибирью, а затем подготовка различных положе ний и уставов, руководство местными учреждениями. Комитет просуществовал до 1838 г.

22 июня 1822 г. Александр I утвердил "Учреждение для управления Сибирских губерний", а в качестве приложения к нему несколько уставов и положений: "Устав об управлении инородцев", "Устав о сибирских киргизах", "Устав о ссыльных", "Устав об этапах в Сибирских губерниях", "Устав о содержания сухопутных сообщений в Сибири", "Устав о сибирских городовых казаках", "Положение о земских повинностях в Сибирских губерниях" и др.

Затем Сибирский комитет приступил к проведению решений в практику управления краем. В одном из отчетов митета сказано, что он "вместе с приведением в действие

- 138-

кочевых народов управление состояло из старосты²²³ и двух его помощников. Общее управление кочевыми народами осуществ лял голова под именем тайши, улусного головы, тоэна и т.п. Старосты и головы избирались местным населением и утвер ждались губернским правлением. Допускалась передача полно­мочий от отца к сыну, но через механизм выборов.

Каждое стойбище, улус или род у оседлых инородцев управ-лялся тоэном²²⁴. Эта выборная должность не являлась наслед ственной, но если данное лицо исполняло свои обязанности не менее 15 лет, то звание тоэна сохранялось за ним до смерти Тоэны избирались сородичами, которые вместе со своими по­мощниками образовывали родовое управление. Несколько стой­бищ или улусов одного рода подчинялись Инородной управе, которая представляла собой одновременно административно-полицейское, хозяйственно-финансовое и даже судебное учре­ждение. Управа состояла из головы²²⁵, двух выборных и пись­моводителя. Все они были обязаны доводить до сведения со­родичей правительственные решения, бороться с эпидемиями, падежом скота, лесными пожарами. Управа проводила расклад­ку ясака и других налогов, способствовала развитию хлебопа­шества, заботилась о снабжении населения хлебом и солью, разбирала мелкие судебные дела. Голова и "выборные" избира­лись на три года и утверждались губернатором или начальни­ком области.

Забайкалькие буряты в начале XX столетия имели Степ­ную думу. Возглавлял думу тайша — главный родоначальник. В нее входили также представители местной феодальной знати в качестве заседателей. Их число определялось принятыми обы­чаями. Весь состав думы утверждался начальником области Дума ведала раскладкой налогов, учетом общественного иму щества, способствовала развитию местной промышленности и земледелия. Она подчинялась окружному полицейскому управ лению²²⁶. Все должности главного родоначальника, заседате­лей, голов, выборных и старост не оплачивались и были разно­видностью общественной службы. Правда, правительство могло поощрять наиболее отличившихся единовременным пособием Следует отметить, что часть населения была освобождена от налогов. Например, в "положении об инородцах" (ст. 17-18) ска зано, что оседлое население Командорских островов освобож дено от ясака из-за их "неустроенного состояния".

Устав 1822 г. действовал до начала XX в. В. 1898 г. импера тором было утверждено положение "О видах на жительство для

- 140-

инородцев", согласно которому всем "туземцам" предписыва­лось избрать место своего постоянного проживания. Покидая его по хозяйственным или иным надобностям они должны бы­ли оформить паспорт с годичным сроком действия²²⁷.

В ходе проведения аграрной реформы после первой рус­ской революции, включавшей переселение значительного ко­личества крестьян в Сибирь, П.А. Столыпин потребовал сибир­ских губернаторов немедленно перевести в разряд оседлых всех "инородцев", получивших земельные наделы. Параллельно ос­новной административно-территориальной единицей станови­лась волость, делившаяся на сельские общества. Вводились во­лостные правления. Вместо старых родовых тайшей и шуленг появились волостные старшины и сельские старосты. Акции протеста против этих реформ со стороны местного населения подавлялись, вплоть до введения военного положения²²⁸.

В XIX веке постоянно менялось административно-терри­ториальное деление в Сибири, особенно в ее восточной части. В 1849 г. император подписал указ об изменении управления Охотско-Камчатским краем. На Камчатке была образована об­ласть во главе с военным губернатором из морских чинов. С 1851 г. она состояла из двух округов: Петропавловского и Ги-жиганского. Основной порт России на Дальнем Востоке из Охотска был переведен в Петропавловск. Однако уже в 1855 основным российским портом в Тихом океане стал основан­ный на левом берегу Амура недалеко от его устья город Нико­лаевск. В 1856 г. была образована Приморская область. Нико­лаевск стал не только областным центром, но и главным рос­сийским городом на Дальнем Востоке. В Приморскую область тогда входили Камчатка, Сахалин и Охотский округ. В 1858 г. Приморская область была разделена на две: Амурскую с цен­тром в Благовещенске и Приморскую с центром в Николаев-ске. В 1871 г. главный порт из Николаевска был переведен во Владивосток. В 1880-1888 гг. существовало Владивостокское во­енное губернаторство. С 1888 город стал центром Приморской области. В 1903-1905 гг. существовало наместничество на Дальнем Востоке. Наместником был назначен генерал-адъютант и адмирал Е.И. Алексеев. В 1909 г. Приморская область была разделена на три: Приморскую, Сахалинскую и Камчатскую²²⁹. Накануне первой мировой войны сибирская земля была разделена на два генерал-губернаторства: Иркутское и Приамурское, а также отдельные губернии Тобольскую и Томскую²³⁰.

141

Новый император Александр I уделял Российско-Амери канской компании еще больше внимания. Для поднятия ее престижа император и другие члены царской фамилии приобрели часть ее акций. Адмиралтейств-коллегия получила указ об откомандировании в компанию необходимого числа опытных морских офицеров. На корабли компании были поставлены пушки.

Российско-Американская компания превратила населен­ный пункт Новоархангельск в главный опорный пункт русско­го влияния на американском континенте. Здесь были построе­ны судостроительные верфи, осуществлялся пушной промысел, основная масса продукции которого шла на китайский рынок через Кяхту (и отчасти через иностранных посредников — в Кантон). Компания организовала шесть кругосветных плава­ний, научное значение которых трудно переоценить.

К 20-м годам XIX в. под управлением Российско-Амери­канской компании находились обширные владения, от острова Итуруп близ берегов Японии до селения Росс в Калифорнии, русское население их составляло 40 тысяч человек.

Главное управление всеми селениями находилось на о. Ситха, где жил главный правитель русских колоний в Америке.

Главный правитель назначался императором на 5 лет из числа кандидатов, представленных главным правлением Рос­сийско-Американской компании. Первым главным правителем стал А. А. Баранов. Затем эту должность занимали морские офи­церы. Русские владения в Америке делились на отделы и управлялись конторами во главе с приказчиками. К моменту продажи Аляски существовало 6 отделов: Атхинский, Кадьяк-ский, Курильский, Михайловский, Ситхинский, Уналашкин-ский.

Компания управляла русскими жителями и местными або-

ригенами, населявшими Северную Америку, снабжала колонии

продовольственными и промышленными товарами, способст

вовала распространению православия, распространяла меди-

цинские знания, организовывала "образование умственное и

техническое", отвечала за развитие народного хозяйства в це-

лом. То есть компанию можно было рассматривать одновременно и как частное предприятие и как государственное учреждение. Компания прекратила свое существование в связи с продажей русских владений в Северной Америке США в 1867 г.

- 143-

Иркутское генерал-губернаторство состояло из Иркутской Енисейской губерний, Якутской и Забайкальской областей, а Приморское — из Приморской, Амурской, Камчатской и Саха линской областей. Во главе сибирской администрации стояли назначенные императором генерал-губернаторы и губернаторы, наделенные обширными административными, хозяйственны ми, финансовыми полномочиями.

* * *

Еще более отличалось от центральноевропейских и сибир ских губерний управление Аляской. В конце XVIII в. большин ство купцов на Дальнем Востоке пришло к выводу о необходи мости перейти от соперничества к союзу для совместного про мысла в северной части Тихого океана. К этому их толкали не только материальные трудности, но и появление многочислен­ных иностранных конкурентов. В 1797 г. была образована Со­единенная Американская компания, объединившая капиталы ряда наиболее крупных купцов-промышленников. Этот шаг поддержал иркутский губернатор Л. Т. Нагель²³¹. В рапорте императору он подчеркнул явные преимущества одной крупной компаний перед массой мелких. В Петербурге понимали, что Россия пока не в состоянии иметь на Тихом океане ни мощный военно-морской флот, ни первоклассные крепости, ни отборные сухопутные воинские части. Поэтому защиту интере­сов на Дальнем Востоке самодержавие могло поручить только лишь частным и смешанным компаниям. Хотя формально в 1796 г. побережье Аляски с островами стало частью Иркутской губернии. В 1797 г. Павлу I была вручена подготовленная в Коммерц-коллегии записка "О вредности многих в Америке компаний и пользе от соединения их воедино". Рекомендова лось использовать британский опыт освоения Индии через дея тельность Ост- и Вест-индских компаний. Павел I согласился с мнением Коммерц-коллегии и в том же году утвердил создан ную Соединенную Американскую компанию, переименован ную спустя два года в Российско-Американскую компанию Она получила право в течение 20 лет вести пушной промысел на Аляске, Алеутах, Курильских и иных островах и занимать "открываемые ею земли в Российские владения на прежде предписанных правилах". Всем частным промышленникам вошедшим в эту компанию, запрещалось на указанной рии заниматься промыслом и торговлей.

- 142-

находящимся "под покровительством и защитой великого Российского государства". 15 февраля 1912 г. Комбу-Доржу и ряд его единомышленников официально обратились к россий­скому императору в духе принятых съездом решений и напра­вили в Петербург делегацию для переговоров. Однако иркут­ский генерал-губернатор, зная негативное отношение многих чиновников в Петербурге к этой идее, не пропустил делегацию глубь страны. Это позволило придерживавшимся монголь­ской ориентации феодалам заявить о своем переходе в поддан­ство Монголии (тоджинский нойон Тонмит, хемчикский ной он Буян-Бадорху и др. ): монгольские правители пошли на встречу их просьбам. На некоторое время это посеяло сомне ния среди проруски настроенных тувинцев. Однако с осени 1913 г. ряд нойонов автономно стали добиваться подданства России. Вот что писал 23 сентября 1913 г. в Петербург хемчик ский хамбу-лама Чамзы: "Ныне с упразднением в Китае Мань чжурской династии и с провозглашением Монголией своей не зависимости я и мой хошун остались без покровительства, а существовать самостоятельно мы, урянхи, ввиду нашей мало численности, по-прежнему не можем, а потому я и мои духов ные и светские чиновники и весь народ после тщательного и продолжительного обсуждения создавшегося положения едино душно решили просить великого цаган-хана принять весь хошун под свою высокую державную руку и покровительство... "

При этом местные князья-нойоны и ламы просили сохра нить в неприкосновенности уклад жизни, традиционную рели гию и сложившийся порядок управления. В 1914 г. Николай II принял решение установить над Тувой русский протекторат, включить новые территории в состав Енисейской губернии Ир­кутского генерал-губернаторства. В соответствии с условиями протектората Тува отказывалась от самостоятельной внешней политики. Все внешние связи отныне осуществлялись через специального комиссара — чиновника Министерства иностранных дел России. Верховным правителем Тувы оставался князь крупнейшего округа (хошуна) — амбын-нойон. Сохраня лось административно-территориальное деление на 9 хошунов и власть в них местными князьями-нойонами, традиционная религия и кочевое скотоводство как основной хозяйственный уклад. Тувинская знать приняла эти условия и была приведена к присяге.

- 145-

Последним территориальным приобретением Российской империи стал Урянхайский край (Тува). После падения Цин ской династии в Китае тувинская знать и духовенство неоднократно обращались к российским властям с просьбами принять население Тувы под покровительство России.

В ноябре 1911 г. Совет Министров Российской империи рассмотрел вопрос о судьбе Урянхайского края. В особом журнале было записано, что "край представляется для нас чрезвы чайно ценным колонизационным районом, обладающим пло дородной почвой, тучными пастбищами и богатыми месторож дениями различных ископаемых, в особенности золота. Удобное для поселения в нем пространство исчисляется исследователями края приблизительно в 5 млн. десятин".

Правительство рассчитывало переселить сюда до 400 тыс | крестьян из Европейской части России и поэтому высказалось за присоединение Тувы к империи, но практически сделать это без новых осложнений для российской внешней политики бы­ло тогда невозможно.

В конце февраля 1912 г. русский поверенный в делах в Пекине сообщил в российский МИД об изменении политиче­ской ситуации на Дальнем и Среднем Востоке в пользу России и рекомендовал перейти к решительным действиям в отноше­нии Тувы. Министр иностранных дел России С. Д. Сазонов доложил об этом Николаю II, высказав при этом свои сомнения в необходимости этого шага. Однако император не согласился со своим министром и на полях его письменного доклада наложил резолюцию: "Я, напротив, совершенно согласен с мнением поверенного в делах в Пекине. Со времени обсуждения вопро­са об Урянхайском крае прошло более 3-х месяцев, в Китае произошли крупные перемены, нам необходимо более активно заняться разрешением этого дела, иначе мы нигде вдоль китайской границы не добьемся пользы для себя".

В январе 1912 г. амбын-нойон Комбу-Доржу на съезде тувинской знати прямо поставил вопрос о присоединении к России. На съезде развернулась борьба между сторонниками и противниками этого политического выбора. Противники ориентации на Россию апеллировали к близости культуры, быта и исторического прошлого тувинцев к Монголии. В результате на съезде было принято решение объявить Урянхай независимым,

-144-

Первыми идеологами и организаторами движения стали А. П. Щапов, Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин. По инициативе студентов Петербургского университета Потанина и Ядринцева в 1860 г. возникло сибирское землячество, просуществовавшее в столице вплоть до 1917 г. с небольшим перерывом в 1865-18б6 гг. "Сибирский кружок" в Петербурге и аналогичные зем­лячества в Москве и Казани рассматривали Сибирь как коло­нию с противоположными метрополии интересами, одними из первых обратив свое внимание на столкновение интересов центральной буржуазии и нарождавшейся местной. Именно си­бирское купечество было реальным выразителем своеобразного экономического сепаратизма, тогда как сами областники пона­чалу ограничивались в основном теоретической постановкой вопроса о необходимости и возможности определенной автоно­мии. К тому же, отдавая приоритет общесибирским интересам и задачам, они недооценивали реально существовавшие и по­степенно усиливавшиеся различия общественно-политических, экономических и культурных ориентаций сложного этносоци ального состава населения края.

Федеративно-областнические теории А. П. Щапова, Н. И. Кос томарова, П. В. Павлова оказали сильнейшее влияние на разви тие областничества. На своей первой лекции по кафедре исто рии в Казанском университете 2 ноября 1860 г. А. П. Щапов зая вил: "Русская история, в самой основе своей, есть по преиму ществу история различных областных масс народа, история постоянного территориального устройства, разнообразной этно графической организации, взаимодействия, борьбы, соедине ния и разнообразного политического положения областей до Централизации и после централизации"²³⁷.

Не выходя за рамки общедемократических задач, област ники разработали не только историко-социологическую кон цепцию движения, но и первую практическую программу дей-ствий. Она включала отмену ссылки в Сибирь, решение "ино-родческого вопроса", создание учебных заведений (по их ини­циативе был открыт Томский университет), введение суда при сяжных, широкое самоуправление и "уничтожение служебного положения Сибири как колонии"²³⁸.

Хорошо понимая, что основная масса сибирского населе ние готова к восприятию их идей, а местная интеллигенция крайне малочисленна и инертна, зачинатели движения в то же время считали необходимым опираться не на приезжие кадры

- 147-

* * *

Взаимодействие этноконфессиальных факторов и пробле мы оптимального государственного устройства, в том числе в силу их злободневности, в историческом аспекте исследуется достаточно активно²³⁴, оставляя в тени не менее значимые сюжеты из истории регионализма в России, особенно на дорево люционном этапе. К ним относятся прежде всего областнические движения, наиболее полное развитие получившие в Сибири. Сибирское областничество возникло в результате сочетания ряда факторов. Активная колонизация края диктовала необходимость расширения исследований его природных ресурсов, этноспецифики, возможностей совершенствования инфраструктуры и повышения эффективности интеграции экономики Сибири в народное хозяйство страны. "Особость" этого огромного края, по существу, всегда признавалась государством. Вопросами управления Сибирью специально занимались создаваемые и постепенно модернизировавшиеся органы — от Сибирского приказа XVII в. и чеканки особой сибирской монеты в "Сибир­ском царстве" при Екатерине II до Комитета по сибирским де­лам и проектов государственных и общественных деятелей (ге­нерал-губернатор Сперанский и гр. Муравьев-Амурский, декаб­ристы, Герцен, Огарев и др.)²³⁵, видевших необходимость ре­формирования форм управления на местах с учетом особенно­стей географического и экономического положения, этносоци­ального состава населения края.

Инициатором постановки этих проблем стала местная ин­теллигенция. Удаленность от "метрополии" при слабом разви­тии средств связи, особенности этносоциальной структуры Си­бири, хозяйственной специализации обусловили ее обособлен­ность и значительную специфику в сравнении с европейской частью империи, что и породило областничество как "своеоб­разный уклон прогрессивной общественной мысли", идейно связанный с общерусской культурой, но стремящийся "разумно согласовать интересы центра и окраин"²³⁶.

От сознания провинциализма, необходимости местного самоуправления, инициаторы движения пришли к убеждению в неразрывной связи этой задачи с улучшением положения коренных жителей края, расширив затем смысл и значение сибирского областничества до идеи представительства и защиты общих интересов всего населения Сибири, ее экономических политических, социальных и культурных целей.

- 146-

Областничество в Сибири, органически включая в свою программу гармонизацию межнациональных отношений в крае, тем не менее в основе своей было ориентировано на решение демократических задач с учетом исторического опыта России и других стран. Областники отдавали приоритет федеративной демократической республике и считали возможной ее реализацию лишь путем развития самоуправления снизу, внедрения его в местную практику и сознание населения. Ядрин цев писал Потанину: "... возрождение России может идти только снизу, через восстановление органов самоуправления, как местного государственного управления, и... в организации и креплении местного самоуправления лежит центр тяжести бу­дущей истинной федерации, демократической республики"²⁴².

Новый подъем областничества произошел в 1905-1907 гг. На съезде Сибирского областного союза в Томске (28-29 августа 1905 г.) были выработаны основные его положения. Централь­ной задачей объявлялось введение земства в Сибири. Специаль­ный проект был подготовлен томскими общественными деяте­лями и учеными во главе с Потаниным. Тогда же он высказал идею об особой думе, разработке местного законодательства, управления и суда. Томское юридическое общество занялось реализацией этих предложений, развернулось обсуждение их в печати.

Объединенное заседание общественных организаций Том­ска приняло проект положения об областном земстве. Земским округом по нему должна была стать область, в состав которой входит вся территория Сибири, в которой вводится земское самоуправление". По проекту во владение областного земства переходили государственные земли вместе с недрами и лесами. Таким образом, проект выводил полномочия области за рамки обычного земства, придавая ей значение автономного члена г сударства. Показательно, что и в Иркутске общественные деяте ли также единогласно высказались за организацию особой обла стной думы, "утроенной наподобие земского собрания, с вы борным исполнительным органом, с тем, чтобы ведению обла стного и других земских органов подлежало все то, что не ука зано и не предусмотрено законом, как относящееся к ведению общегосударственных учреждений".

Проект предусматривал разработку взаимоотношений с центральным правительством будущего самоуправления Сибири, которое в свою очередь определяло бы отношения с более

- 149 —

"летучей" интеллигенции, а создавать условия для формирова ния собственной социальной опоры в среде специалистов, тор гово-промышленных кругах, общественных организациях. Они начали с создания кружков и землячеств, которые в Москве, Санкт-Петербурге, Томске, Иркутске, Красноярске, Уральске других городах занимались организацией публичных выступле ний, библиотек, образовательных кружков, пропагандой своих идей в печати, издательской деятельностью. В 60-е годы был распространена рукописная прокламация "К патриотам Сибири". И. А. Якушев писал позже: "По существу, эта программ была очень проста и жизненна: она сводилась к всестороннем обслуживанию интересов области: духовных, научных, общественных и материальных. Они рассматривали область как обособленную единицу со своеобразным физико-географическими, историко-этнографическими, экономическими, юридиче скими и бытовыми особенностями, в своем развитии определяющими не только местное материальное состояние области но и оказывающее энергичное сопротивление началу централи зующему, стремящемуся свести область к положению служеб ному и подчиненному"²³⁹.

Однако местный патриотизм областников в условиях рас­тущей унификации управления показался властям весьма опас ным. Обвинив их в стремлении к "ниспровержению сущест вующего в Сибири порядка и управления и отделению ее от империи", полиция в мае 1865 г. арестовала наиболее активных участников движения Г. Н. Потанина, Н. М.Ядринцева, А.Л. Щапова, Д. Кузнецова, Н. С. Щукина, С. С. Шашкова и др. Дело получило широкую огласку. Потанин был приговорен к смертной казни, замененной 15-летней каторгой, и заключен в Свеаборгскую крепость. Ядринцеву и Шашкову первоначальный приговор о 15-летней каторге был изменен с сокращением до 5 лет²⁴⁰

Столь суровые меры свидетельствовали о недопустимости для имперского режима и его ортодоксальных адептов, даже в обстановке общественного подъема и реформ, любого проявле ния идей децентрализации, авторы которых и не помышляли о сотрясении государственных устоев. "Мы... желаем Сибири нового гласного суда, земства, больше гласности, поощрения промышленности, больше равноправия инородцев. Что тут было преступного? Было ли преступно горячо любить родину?- писал Ядринцев. — Но здесь патриотизм был принят за

сепаратизм».

- 148-

которую вошли доставшиеся России земли Речи Посполитой, Крымского ханства, Причерноморья (Ковенская, Сувальская, Виленская, Витебская, Могилевская, Черниговская, Полтавская, Екатеринославская, Таврическая, Херсонская, Бессарабская губернии и 9 губерний Царства Польского). Евреям разрешалось жить только внутри "черты оседлости", выезд из нее был осложнен. В Новороссии в XIX в. были предприняты попытки создать еврейские земледельческие колонии, просуществовавшие до второй мировой войны, когда они были уничтожены нацистами.

Миграция населения в южных районах России и Украины привела к образованию двух крупных центров еврейского расселения в Одессе и Ростове-на-Дону.

Дискриминационные меры в отношении еврейского насе ления были характерной чертой царствования всех российских монархов в XIX — начале XX веков. В 1827 г. был отменен денежный налог, которым облагались евреи взамен воинской повинности. Был установлен надзор над еврейскими книгами, ввозимыми из-за границы, введена общая цензура еврейских книг. Власти постоянно пытались принудить евреев отказаться от традиционного образа жизни и видели один из путей решения "еврейского вопроса" в христианизации и максимальном приобщении к русскому языку и культуре. В 1844 г. была упразднена юридическая самостоятельность еврейской общины, кагала.

В эпоху Александра II вне "черты оседлости" было разре шено проживать купцам 1-й гильдии, обладателям ученых зва ний и некоторым категориям ремесленников. В Царстве Польском им разрешили приобретать недвижимость. Постепенно в России появилась прослойка еврейской аристократии — предприниматели, банкиры, меценаты, строители железных дорог. Вместе с тем в городовом положении 1870 года было введено ограничение на представительство евреев в городских думах. В 1873 г. были закрыты государственные школы для евреев, открытые при Николае I в 1844 г. Эта тенденция была продолжена в политике Александра III. В 1882 г. евреям запретили селиться вне городов и местечек даже в "черте оседлости". В 1891-1897 гг. им было запрещено переселяться в Москву и Московскую губернию. Проживание евреев было запрещено в Кубанской и Терской областях. В 1886 г. была введена процентная норма для поступления евреев в учебные заведения, в 1889-в адвокатуру, в 1892 — ограничено их участие в нефтяном про мысле, в 1900 — в акционерных обществах.

- 151 -

мелкими сибирскими единицами самоуправления". Ведению Сибирской областной думы предлагалось передать местный бюджет, народное образование и здравоохранение, обществен ную безопасность, местные пути сообщения, право участия установлении тарифов, пользование и распоряжение всеми землями области, составляющими часть общегосударственного фонда, определение порядка землепользования с учетом пере селенческого движения и инородческий вопрос²⁴³.

Во время Первой мировой войны в ряде сибирских горо дов появились особые земские совещания, которые, наряду с депутатами Государственной думы от Сибири, участвовали в подготовке проекта земства. Он обсуждался также на коопера тивных, торгово-промышленных, биржевых съездах, на Восточ но-Сибирском съезде городов в Иркутске. Организационным центром областничества в дореволюционный период стала сибирская группа депутатов Думы. В частности, уже во II Думе был подготовлен проект введения земства в регионе. При этом ее авторы указывали: "Самоуправление Сибири должно быть всеобъемлющим по своим функциям, т. е. компетенция его должна распространяться не только на область хозяйственную, в частности, земельных вопросов, но его высший орган Обла стная Дума ведает местным законодательством, управлением к судом"²⁴⁴. Идея федерализма изначально была стержнем обла стнической программы и определяла отношение к ней как вла стей, так и политических партий и организаций России на протяжении всей истории движения.

* * *

Исторически у царской админстрации сложились напря женные отношения с еврейским населением. Численность ев- реев в Российской империи резко возросла в результате трех разделов Речи Посполитой, присоединения Крыма, Бессарабии и Восточного Кавказа. Уже в первой половине XIX в. Россий ская империя стала местом обитания самой многочисленной еврейской общины мира, а в 1914 г. в России проживало более половины евреев мира. Большинство из них селилось в неболь ших городах и в сельской местности. Занимались ремеслами промыслами, мелкой торговлей. Стремясь оградить российское купечество от неожиданно возникшей конкуренции, самодер жавие еще до окончательного раздела польских земель стало устанавливать так называемую "черту еврейской оседлости", в

- 150-

тивных органах". В программе положительно оценивалась эмиграция евреев в Палестину, поддерживалось всемирное пролетарско-сионистское движение, которое "стремиться на пути к социальной революции разрешить еврейскую национальную проблему территориальной автономией в Палестине". Ещe одна еврейская политическая партия — Всеобщий еврей ский рабочий союз в Литве, Польше и России (Бунд) не сумела до Февральской революции четко сформулировать свою позицию по национальному вопросу. В резолюции по национальному вопросу, принятой на VI съезде Бунда в 1905 г. говорилось о необходимости добиваться гражданского и политического равноправия евреев. Под требованием национально-культурной автономии понималось лишь изъятие из ведения государства, в том числе учреждений местного самоуправления, функций, связан­ных с вопросами культуры.

Большое количество евреев примкнуло к оппозиционным партиям кадетов, социалистов-революционеров, социал-демо кратов. Большое распространение получила еврейская перио дическая печать²⁴⁵.

После поражения первой русской революции царское пра вительство продолжило прежнюю политику в отношении еврейского населения, даже усилив ее дискриминационную на­правленность.

Во-первых, несмотря на циркуляр МВД 22 мая 1907 г. возобновилось выселение в "черту оседлости" значительных групп евреев-ремесленников, лишенных права жить за ее пре делами законами конца XIX в. Во-вторых, вводились более жесткие ограничения числа евреев в учебных заведениях. В августе 1908 г. Совет министров ужесточил процентную норму в высшей школе, установив ее в 3% для столиц, 5% для других городов вне "черты оседлости" и 10% в черте²⁴⁷. Годом позже были понижены нормы в средних учебных заведениях, причем в "черте оседлости" доля допускаемых в гимназии евреев была установлена ниже, чем вне ее — соответственно 5 и 10%. В-третьих, дальнейшим стеснением подверглась предпринима-тельская деятельность. В 1911 г. Столыпин предложил Мини-стерству торговли и промышленности разработать меры по вы теснению евреев из хлебной торговли. Эта инспирированная черносотенцами идея была совершенно не исполнима и грози-ла ущербом для самих русских производителей зерна. В 1913-1914 гг. под предлогом скупки акционерными предприятиями с

- 153 -

На рубеже XIX и XX вв. царская администрация спохвати лась, отметив, что крайняя скученность еврейского населения городах "черты оседлости" создает "класс озлобленного еврейского пролетариата", активно включившегося в революци онную деятельность, в т. ч. и подпольную. В 1903 был несколько расширен список негородских поселений в "черте оседлости", где разрешалось проживание евреям, а в следующем году были смягчены еще некоторые ограничения. Однако это уже не смогло остановить самого активного участия еврейского населения в революционном движении. В России возникло сильное сионистское движение, поставившее целью восстановление еврейского государства в Палестине. Из России вышли все основные лидеры сионизма в начале XX в. На Украине и в Белоруссии родились основатели израильского государства после второй мировой войны (его первый президент Х. Вейцман, премьер-министры Г. Меир, Ш. Перес, И. Шамир и др. ).

В 1900-1901 гг. в России возникли организации "сиони стов-социалистов Поалей-Цион". Значительная часть их высту пала за создание самостоятельного еврейского государства в Палестине, меньшинство считало возможным создание своего государства в Месопотамии или Уганде. На основе этих орга низаций в 1904-1906 гг. были созданы партии: Сионистско-со-циалистическая рабочая партия (ССРП), Социалистическая ев рейская рабочая партия (СЕРП), Еврейская территориальная рабочая партия (ЕТРП). ССРП стала наиболее значительной из еврейских политических партий. В своей программе главной задачей она считала борьбу за создание еврейского государства в Палестине или временно на какой-либо другой территории, где евреи составили бы большинство и жили бы компактно Другая еврейская партия СЕРП — выступала за национально-политическую автономию. Ее необходимость члены этой пар тии обосновывали наличием своеобразной социально-экономи ческой структуры, особого уклада политической и культурной жизни евреев, вытеснением еврейской мелкой буржуазии из всех сфер экономики и в конечном счете потребностью в "тер риториальной концентрации евреев". Сходные позиции отстаи вала также Еврейская социал-демократическая партия "Поалей Цион". В качестве предварительной ступени к такой автономии она требовала "свободы национального воспитания, равнопра вия всех разговорных языков и пропорционального представи тельства по национальностям в законодательных и администра

- 152-

ства и разнообразия задач стоящих перед государством. Поэтому важно определить круг непосредственной компетенции императорской власти. Известный юрист второй половины XIX в. а. Д. Градовский определял этот круг компетенции так: "Непосредственная деятельность верховной власти необходима в тех случаях, когда или отдельный вопрос не может быть разрешен силою существенных законов, или когда вообще требуется видоизменить закон"²⁵¹. Отсюда власть императора видна прежде всего в законодательстве. Градовский ссылается на ст. 51 "основных законов": "Никакое место или правительство в государстве не может само собою установить нового закона, и никакой закон не может иметь своего совершения без утверждения Самодержавной власти"²⁵².

Император устанавливал и отменял налоги, утверждал смету государственных доходов и расходов, штаты государст венных учреждений, акты, изменявшие государственную гра ницу в связи с отчуждением части территории в пользу другого государства, передававшие государственное имущество в част ную собственность. Он был источником всех почестей и при вилегий и от него зависело возведение в дворянское достоинст о и пожалование разных наследственных титулов (княжеского, графского и баронского), награждение орденами и медалями, пожалование привилегий различным частным компаниям, "так как всякая привилегия есть изъятие из общего закона, а потому может исходить только от власти, стоящей выше закона".

В качестве высшей исполнительной власти монарх дейст вовал в случаях неправильного применения закона или в слу чае необходимости "разрешить те или другие затруднения в ад министрации, когда эти затруднения не могут быть устранены силою существующих законов"²⁵³. Он часто разрешал дела, превышающие степень власти, данной конкретному учрежде нию или должностному лицу, пересматривал разного рода пра вила, положения и инструкции, если они были ранее утвержде ны императором, принимал чрезвычайные меры для наведения общественного порядка, выносил административные взыска-ния на лиц, "занимающих особенно важное место в служебной иерархии"²⁵⁴.

Императору принадлежала судебная власть если дело не могло быть решено в Правительствующем Сенате в шестиме-сячный срок. В некоторых случаях даже судебное преследование не могло быть начато без его разрешения. Так, только с со-

- 155 -

еврейским капиталом земельной собственности были разрабо таны правила, ограничивавшие приобретение земли всеми ак ционерными предприятиями, а евреям при этом было запреще но быть управляющими недвижимым имуществом и директо рами-распорядителями таких предприятий. Бурный протест российских промышленников вынудил Николая II объявить 16 июля 1914 г. о временном прекращении этих правил, но фактически они применялись и в дальнейшем. В течение всего пе риода третьеиюньской монархии в стране нагнеталась антисе митская истерия. Кульминацией ее стал суд над М. Бейлисом, обвиненным в ритуальном убийстве. Провал суда, организован ного Министерством юстиции, знавшим действительных пре-ступников, стал по признанию чиновника Департамента поли ции "полицейской Цусимой".

Первая мировая война фактически ликвидировала "черту оседлости", ибо значительная часть ее губерний стала театром военных действий.

* * *

По форме правления Россия в XVIII — XIX вв. была неограниченной монархией, т. е. воля императора не ограничивалась какими-либо юридическими нормами, повлиять на которые или изменить их он не мог. Статья I Свода Основных законов гласила: "Император Всероссийский есть монарх само­державный и неограниченный. Повиноваться верховной Его власти, не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает"²⁴⁸. Выражение "самодержавный" означало, что русский им ператор не разделял своих прав ни с каким установлением или сословием в государстве²⁴⁹.

Внешне казалось, что некоторые высшие государственные учреждения действуют вполне самостоятельно или принимают решения коллегиально в присутствии императора. В действи­тельности, эти учреждения имели только совещательный голос и принятые ими решения были необязательными для импера тора. Вся полнота государственной власти в России была со средоточена в руках одного человека. Все учреждения (высшие, центральные и местные, законосовещательные, исполнитель ные и судебные) имели свой источник и свое основание в лице императора²⁵⁰.

Вместе с тем очевидно, что император не мог осуществлять свои права непосредственно, прежде всего в силу количе

- 154-

ликий Государь Василий, Божией милостью Государь всея Руси". А титул Ивана Васильевича (Грозного) начинался словами: "Бога в Троице славимого милостью, Великий Государь, Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси". Со времени Михаила Федоровича в титул вписалось слово "самодержец" и теперь он звучал так: "Бога единого, всемогущего, безначального волею прежде в век сына Отца и Сына и Святого Духа, в Троице славимого единого Бога нашего... Мы Великий Государь, Царь и Великий Князь Михаил Федорович, всея Руси Само­держец". В правление царевны Софьи употребляется следую­щий титул: "Божию милостью, Мы Великие Государи, Цари и Великие Князи, Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и Вели­кая Государыня благоверная царевна и Великая Княжна София Алексеевна всей Великия и Малыя и Белыя России Самодержцы"²⁶¹. Наконец, Петр I ввел в употребление выражение "Император и Самодержец Всероссийский".

Территориальная часть титула включала в себя перечень земель, находившихся в составе России. Так, уже первые мос­ковские князья именовали себя "Великими князьями Москов­скими и всея Руси". Затем в титуле начинают перечисляться зем­ли, вошедшие в состав государства. В 1504 г. титул Ивана III звучал так: "Государь всея Руси и великий князь Владимирский и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский и иных"²⁶². Василий Иванович (1505-1533 гг. ) добавил к этим словам сле дующее: "Государь и великий князь Новгорода низовской зем ли и Черниговский, и Рязанский, и Вологотцкий, и Ржевский, и Белский, и Ростовский, и Ярославский, и Белозерский, и Удорский, и Обдорский и Киндинский и иных"²⁶³.

При Иване Грозном (1533-1584 гг. ) титул менялся в связи с успехами и неудачами в военных действиях. Так, с 1556 г. он именовался государем ливонский земель, но затем эти террито­рии были утрачены. При Федоре Иоановиче (1584-1598 гг. ) в титул вошло упоминание о расширении границ на Востоке: "Обладатель всея Сибирские земли и великие реки Оби и т. д. " Новые приобретения ждали Россию при Алексее Михайловиче (1645-1676 гг. ) и в титул вошло упоминание о смоленских, волынских, полоцких, витебских землях, а также название "Малыя России самодержец"²⁶⁴. Во времена Петра I к титулу были присоедины слова "Князь Эстляндский, Лифляндский и Карельский". Как сын герцога голштинского, супруга старшей до-

- 157-

гласия императора начиналось следствие о преступлениях по должности, совершенных лицами первых трех классов "Табели о рангах". Монарху принадлежало право утверждения судебных приговоров в особо важных случаях, причем для приведения их в исполнение требовалось новое распоряжение императора Высочайшему утверждению подлежали все приговоры, на основании которых лишались всех прав состояния или всех особых прав и преимуществ дворяне, священнослужители всех степеней духовной иерархии православной церкви и лица имеющие ордена или знаки отличия, ибо нижестоящая власть не могла лишить того, что пожаловано верховною властью.

Государь пользовался также известной религиозной вла стью, ибо считался верховным покровителем и блюстителем православия. В ст. 42 "Основных законов" сказано: "Император, яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния"²⁵⁵. Разумеется, что российский император не мог исповедовать никакой иной веры, кроме православной²⁵⁶.

Императору принадлежало "верховное начальствование над всеми сухопутными вооруженными силами Российского Государства"²⁵⁷. "Основные законы" четко фиксировали, что "государь император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского государства"²⁵⁸.

Территориальные приобретения России находили специ фическое отражение в титуле императора и гербе Российской империи. В начальный период русской империи лица, стоявшие во главе государства, именовались князьями и великими князьями. С объединением России вокруг Москвы стал упот­ребляться титул царя. Окончательно присвоил себе это наиме нование Иван Грозный (1547 г. )²⁵⁹. С 11 ноября 1721 г. ПетрI принял наименование императора²⁶⁰. Государственный титул содержал в себе упоминание об источнике власти монарха, перечисление земель, входящих в состав России, некоторые почетные наименования, присвоенные монарху.

Указание на религиозное освещение верховной власти выражалось начальными словами титула: «Божиею милостью». Однако до Петра I употреблялись иные выражения. Так, Василий Иванович титуловался "Божиим благословением, Мы Ве

- 156-

Алексей Михайлович с 1654 г. вместо слова "всея Русии Само-держец" стал писать: "Всея Великия и Малыя Росии Самодер-жец", а с 1656 г. — "Великия, Малыя и Белыя Руси Самодержец».

До 1721 г. Петр I пользовался в основном таким кратким титулом: "Мы, Петр I, Божиею Милостию, Царь и Самодержавец Всероссийский", а с 1721 г. — "Мы, Петр Первый, Император и Самодержавец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая". Такая формулировка с небольшими изменениями существовала до Николая I, а с 1825 г. до 1917 г. была следующая его редакция: "Божиею Милостью, Мы, Император и Самодер­жец Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финлянд­ский и прочая, и прочая, и прочая"²⁶⁹.

Герб есть внешний символ, знак государства, выражаю щий религиозную или политическую идею и изображаемый на государственной печати, монетах, государственных учреждени­ях, государственном знамени и т. д. На печатях, употребляв шихся древними русским князьями, обыкновенно помещалось изображение Спасителя, Богоматери или того Святого, чье имя носил князь. На печати Московского княжества впервые начи нает появляться изображение всадника, поражающего копьем змия. Историки и юристы-государствоведы расходятся в объяснении этой символики. Чаще всего считают московский герб символом освобождения России от монгольского ига.

После брака Ивана III с наследницей византийского пре стола царевной Софьей Фоминичной Палеолог, племянницей последнего императора Византии Константина XI, на Руси появился в качестве герба византийский двуглавый орел. До Федора Ивановича оба герба существовали параллельно²⁷⁰, а при нем всадник стал изображаться на груди орла. В XVI — XVII вв. ездок на коне продолжал объясняться как изображение великого князя или царя. При Петре I была учреждена специаль­ная геральдическая комиссия, которая уже после смерти импе­ратора признала, что на московском гербе следует видеть Св. Георгия²⁷¹.

Следует отметить, что у современных исследователей отечественной и европейской геральдики нет единства в обосновании преемственности двуглавого орла Византии и России. Западноевропейские исследователи полагают, что в Византии двуглавый орел был лишь формой украшения, орнамента, но никак не государственной эмблемой. Основанием для такого

-159-

чери Петра Великого Анны Петровны, Петр III включил в ти-тул слова: "Наследник норвежский, герцог Шлезвиг-Голштин-ский, Стормарнский и Дитмарский, граф Ольденбургский и Дельменгорстский". Однако Екатерина II в свой титул их уже не включала²⁶⁵. Императрица в свою очередь добавила к титулу слова: "Царица Херсонеса Таврического и княгиня Курляндская и Семигальская". Павел вставил в титул слова, исключенные по том его преемниками, например, "Великий магистр державного ордена св. Иоанна Иерусалимского". В царствование Александра I титул пополнили слова "Великий князь Финляндский, Князь Белостокский и Царь Польский". Николай I в 1825 г. утвердил формулировку титула, сохранившуюся до 1917 г. Только в 1828 г он внес дополнение: "и области Арменские". Указания на новые обширные владения России на Кавказе и в Средней Азии в титул уже не включались²⁶⁶.

Ст. 37 "Основных законов" закрепила титул в таком виде: "Божиею поспешествующею милостью, мы, Император и Са модержавец Всероссийский, Московский, Киевский, Влади мирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврическо го, Царь Грузинский, Государь Псковский и Великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финлянд ский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Се-мигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Твер ской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Го сударь и Великий князь Новгорода низовские земли, Черни говский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Бе лозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северные страны повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Ар менския; Черкасских и Горских князей и иных Наследный го сударь и обладатель; Государь Туркестанский, наследник Нор-вежский, герцог Шлезвиг-Голстинский, Сторманский, Дитмар-сенский и Ольденбургский, и прочая, и прочая, и прочая"²⁶⁷.

Полный императорский титул употреблялся только в ис ключительных случаях. Уже со времен Ивана III использовался краткий титул: "Божиею милостию Государь всея Руси и Вели кий Князь", а Иван IV писался "Царем и Великим Князем всея Русии". При Федоре Ивановиче, Борисе Годунове, Василии Шуйском и Михаиле Федоровиче писали: "Божиею милостию Государь Царь и Великий Князь, всея Русии Самодержец

- 158-

Департамента герольдии. Император Александр II 11 апреля 1857 г. утвердил новый рисунок государственного герба: на щите в золотом поле черный двуглавый орел со скипетром и дер-жавой в лапах, увенчанный тремя императорскими коронами и обремененный щитом с изображением Св. Георгия Победонос-ца (повернут вправо). Щит увенчан шлемом князя Александра Невского, окружен цепью ордена Св. Андрея Первозванного и поддерживается архистратигом Михаилом и архангелом Гавриилом. Щит и архангелы под сенью, усыпанной император скими двуглавыми орлами и подбитой горностаем, ниспадаю щей из-под куполообразной палатки, увенчанной император ской короной и государственной хоругвью. По ободу палатки шла надпись: "С нами Бог"²⁷⁶. В таком виде герб сохранился до 1917 г., хотя 24 июля 1882 г. император Александр III утвердил новое изображение Большого государственного герба с не сколько иным расположением титульных гербов по окружности и орла с более густым оперением на крыльях²⁷⁷.

Среди многочисленных государственных учреждений в Российской империи не было единого органа, ответственного за выработку и осуществление политики на многонациональ­ных окраинах. Как правило, для решения конкретных вопросов в разное время создавались различные высшие комитеты и со­вещания. Помимо указанных выше, необходимо упомянуть о VI-м Отделении Собственной его императорского величества канцелярии, созданном для разработки административной ре формы на Кавказе, департаменте дел Царства Польского в структуре Государственного совета, в котором рассматривались законопроекты, годовые росписи доходов и расходов, касаю щиеся функционирования различных учреждений на польской территории. Правительствующему Сенату подчинялись Главное управление Западной Сибири и Главное управление Восточной Сибири.

Среди центральных учреждений, в функции которых входило обустройство жизни населения на окраинах империи или поддержание связей с местными феодалами в период перехода их в подданство России, равно как и с сопредельными странами для создания необходимого пограничного режима, следует назвать следующие. Это прежде всего различные управления Министерства внутренних дел: Переселенческое управление (с

- 161 -

утверждения служит отсутствие двуглавого орла как государст венного знака на византийских монетах, печатях, надгробиях, на щитах или одежде императорской охраны и т. д. Высказыва ется предположение о том, что эмблема двуглавого орла позаимствована у южных славян, в частности, у Сербии, испы тавшей в свою очередь влияние западноевропейской традиции. Двуглавый орел в то время был распространен в Европе, осо бенно в делопроизводстве дома Габсбургов²⁷².

Двуглавый орел не был долгое время канонизирован и менял свои очертания. При Иване IV орел изображался только с одной (общей для обеих голов) короной с возвышающимся над ней православным крестом. При царе Федоре Ивановиче всадник всегда изображался повернутым влево. Во время царствования Михаила Федоровича над головой орла было уже две короны. В 1625 г. в герб были введены три короны "знаменующие три великих покоренных царства: Казанское, Астраханское и Сибирское". При царе Алексее Михайловиче в 1654 г. впервые было зафиксировано изображение орла с символами власти — скипетром и державой в лапах, а орел стал изображаться с расправленными крыльями²⁷³.

При Петре I с учреждением ордена Св. Андрея Первозван ного в 1699 г. изображение ордена и цепи было введено в госу дарственный герб. В 1721 г. короны, венчающие орла, были за менены на императорские. Впервые официально рисунок госу дарственного герба был утвержден 25 февраля 1730 г. ²⁷⁴

В годы правления Анны Иоанновны на русских государст венных печатях появляется изображение могучего орла, кото рый по своему величию вполне соответствовал мощи Россий ской империи. Автором рисунка стал швейцарский гравер Иоганн Гендлингер²⁷⁵. В XVIII в. в разные годы на груди орла появились барельефы или вензеля царствующих государей, образ Божией Матери, Андреевский крест, распятие, окруженное сиянием, и другие символы. При императрице Екатерине II были установлены цвета государственного герба: черный орел в золотом поле, белый всадник в красном поле. Спустя полвека, в 1830 г., на вздыбленных крыльях орла были помещены щиты с шестью титульными гербами: Астраханского, Казанского, Сибирского, Польского и Херсонеса Таврического царств и Великого княжества Финляндского.

Николай I начал реформу российской геральдики, кото рую осуществил Б. Кене, управляющий Гербовым отделением

— 160 —

России. Давно было замечено, что именно они становились наиболее ревностными защитниками империи. В XIX веке многим представителям правящего сословия, высшего чиновничества стало ясно, что существующая форма правления в России уже не удовлетворяет потребностям развития страны.

В 1820 г. по указанию Александра I был подготовлен про-

ект конституционного устройства России под названием "Государственная уставная грамота Российской империи". Предполагалось разделить страну на 12 наместничеств (без учета Царства Польского, Финляндии и Кавказа), в каждом из которых создавался свой представительный орган. Таким образом предполагалась существенная децентрализация управления, учет экономических, конфессиональных и национальных особенностей страны.

Близкие по смыслу предложения выдвигала радикально настроенная дворянская оппозиция. Так, "Русская Правда" П. И. Пестеля предусматривала установление в России респуб ликанского правления, распространение демократических прав и свобод на все национальные окраины, предоставление независи мости Польше. Проект государственного устройства Н. М. Му равьева объявлял Россию федерацией из 15 "держав", каждая из которых имела свою столицу и самостоятельное управление. Как известно, всем этим проектам не суждено было воплотить ся в политическую практику.

В годы реформ 60-70 годов XIX в. неоднократно вставал вопрос о привлечении выборных представителей народа к управлению государством. В феврале 1862 г. тверское дворянст во в адресе на имя Александра I видело единственное средство для успешного завершения реформ в созыве "выборных от всей земли русской". В январе 1865 г. московское дворянство обра тилось к императору с адресом, в котором говорилось: "Довер шите, государь, основанное вами государственное здание со званием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуждения нужд, общих всему государству". Александр II был недоволен адресом, но не стал прибегать к репрессиям. В частной же беседе с одним из московских дворян он сказал, что охотнo дал бы "какую угодно конституцию, если бы не боялся,

что Россия на другой день после этого распадется на куски". Известный государственный деятель второй половины XIX в. П. А. Валуев призвал Александра II включить в законотворческий

- 163 -

1905 вошло в состав самостоятельного Главного управления землеустройства и земледелия), Управление по делам о ской повинности, Главное управление по делам местного хозяйства. Наибольший интерес представляет Главное управление духовных дел иностранных исповеданий (1810-1817, 1824-1832) а с 1832 по 1917 г. Департамент духовных дел иностранных исповеданий. Это учреждение готовило для императора предло жения об определении епископов и духовных лиц иных званий католического и униатского исповеданий, самостоятельно назначало начальников семинарий и директоров католических консисторий, рассматривало вопросы о разрешении браков лицам протестантского вероисповедания при близких степенях родства, выдавало разрешение евреям принимать одно из терпимых в России христианских вероисповеданий, разрешало переходить из одного христианского (кроме православия) в дру гое вероисповедание, ведало всеми делами, касавшимися маго метанства и т. п.

Как уже сказано выше, ряд территорий на окраинах Рос сийской империи находилась в ведении военного ведомства. В 1866 г. в составе Главного штаба Военного министерства для военно-административного управления территориями Кавказа было образовано Азиатское отделение (в 1867-1903 и 1910-1918 гг. — Азиатская часть, в 1903-1910 гг. Азиатский отдел). В функции этого структурного подразделения входило управление военными округами азиатской части России, устройство здесь укреплений и путей сообщения, охрана границ России в Азии, организация военно-народного управления на Кавказе, в Казахстане и Сред ней Азии, сбор сведений о военном и политическом положении сопредельных с Россией азиатских государств и т. п.

Близкие задачи решал Департамент таможенных сборов (1864-1917) и Отдельный корпус пограничной стражи, находив шиеся в ведении Министерства финансов. Прямое отношение к рассматриваемым в книге вопросам имел Азиатский департамент Министерства иностранных дел, ведавший управлением народами пограничных районов Кавказа, Казахстана и Астраханской губернии до середины XIX века.

Следует отметить, что на ключевые административные должности в национальных окраинах назначались, как прави ло, способные чиновники, знавшие местный язык, традиции и обычаи, служившие здесь ранее. Часто это были перешедшие на русскую службу представители народов, вошедших в состав

-162-

процесс представителей земских учреждений и даже образовать при Государственном совете Съезд государственных гласных Пойти на замещение 50 процентов Государственного совета выборными представителями от губернских земств предложил военный министр Д.А. Милютин.

В марте и апреле 1881 г. Валуев, Милютин, а также ми-нистр финансов А.А. Абаза и министр внутренних дел М.Т. Ло-рис-Меликов доказывали только что вступившему на престол Александру III необходимость привлечения общественных пред. ставителей к предварительной разработке реформ, к законо­творчеству. Александр III решил достичь стабилизации страны не путем политических реформ, а мощным экономическим подъемом, быстрым развитием стратегически важных отраслей промышленности. Однако за успехи политики индустриализа­ции пришлось расплачиваться политическим кризисом начала XX в. его сыну Николаю II. В 1904 г. министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский вновь заговорил об участии выбор­ных представителей народа в законодательстве. В январе 1905 г министр земледелия и государственных имуществ А.С. Ермо­лов прямо заявил императору, что успокоить общественность может только созыв выборной земской Думы. Власть, как обычно, медлила. Наконец, в условиях нараставшей революци­онной волны Николай II был вынужден пойти на уступку - созвать полностью выборную Государственную думу и распро­странить выборность на 50 процентов Государственного совета, передав этим учреждениям функции законодательных органов.

Представители реформаторской части российской полити­ческой и интеллектуальной элиты, ища пути выхода из про­грессирующих кризисных тенденций, чреватых, в перспективе по их мнению, победой социалистических и революционных идей, обращали внимание и на состояние национальных про­блем. Так, известный финансист, председатель Комитета мини­стров Н. X. Бунге составил политическое завещание, известное как "Загробные заметки", в которых, наряду с постановкой со­циально-экономических и нравственно-образовательных про блем, призывал верховную власть (как русскую государственную власть), проводя свою политику, учитывать бытовые интересы "инородцев и окраин", их языковые и религиозные запросы, сосредотачивая в то же время усилия на распространении рус ской культуры на национальных окраинах²⁷⁸.

-164-

В начале XX в. вопрос о будущем государственном устрой­стве широко обсуждался в различных слоях общества, нашел свое отражение в программах различных политических партий.

Известная дворянская организация "Русское собрание" бы­ла идейной предшественницей всех помещичьих монархиче­ских партий в России. После первой русской революции она, не став политической партией, оставалась своеобразным идей­ным центром консолидации монархистов. Программа "Русско­го собрания" была выдержана в духе официальной народности. Россия объявлялась единой и неделимой. Выделение нацио­нальных автономий категорически воспрещалось. Националь­ные вопросы предполагалось решать исходя из степени готов­ности каждой "народности служить России и Русскому народу в достижении общегосударственных задач". Отдельный пункт программы был посвящен еврейской проблеме. Подчеркива­лась враждебность "еврейства христианству и нееврейским на­циональностям" и его стремление "к всемирному господству". Поэтому в решении еврейского вопроса рекомендовалось руко­водствоваться особыми законами.

Массовой монархической партией стал Союз русского на­рода. Основополагающими идеями Союза были незыблемость царской власти, особая роль православия в государстве и част­ной жизни граждан, единство и неделимость империи, специ­фичность российского пути развития.

В своей программе Союз признавал существующий в стра­не "чиновничий строй" виновным в присвоении части прав, "составляющих исконную неотъемлемую принадлежность Са­модержавной Власти", в тяжелых бедствиях, постигших Отече­ство и видел выход из создавшегося положения "не проведени­ем в основные наши законы и жизнь ограничительных начал Царского Самодержавия в виде каких бы то ни было конститу­ций, или парламентских и учредительных собраний, а лишь пу-тем восстановления исконной русской православной земско-государственной соборности"²⁷⁹. Союз подчеркивал в своей программе преимущества русской народности как собиратель-ности земли Русской и устроительницы Русского государства и считал, что только ей "принадлежит право государственного строения и управления", что выражалось в исключительном праве русских на участие в Земском соборе или Государственной думе, государственной службе, участие в качестве присяжных заседателей и сословных представителей в судебных учре-

-165-

ждениях и т.п. Союз провозглашал неделимость и целостность Российской империи "в ее теперешних границах". Утвержда лось, что "управление окраинами, чуждое стеснений местной жизни, должно ставить на первое место общегосударственные пользы и выгоды и поддержку законных прав русских людей" Вместе с тем Союз провозглашал, что "не только не желает на-рушать самобытность населяющих Российскую Империю не-русских народностей и оставляет им вполне неприкосновенны­ми их веру, язык, быт, благосостояние и землю, но признает особую общественность для народностей, живущих на окраи­нах и имеющих там свою коренную и определенную племен­ную оседлость"²⁸⁰. Особенно подчеркивалось, что Союз считает "равными себе, своими верными и добрыми соседями, друзья­ми и сородичами" те нерусские народности, которые прожива­ли на территории коренной России, живущих извечно среди русского народа. Любопытно, что среди иноверцев Сок» выра­жал "свое благорасположение содержащим Магометов за­кон"²⁸¹. В отношении еврейского населения Союз разделял программные положения "Русского собрания". В одном из со­кращенных вариантов программы Союза русского народа про­водилась мысль о том, что неуклонное поддержание величия России и преимущественных прав русской народности необхо­димо, "дабы множество инородцев, живущих в нашем отечест­ве, считали за честь и за благо принадлежать к составу Россий­ской империи и не тяготились бы своею зависимостью"²⁸².

Русский народный союз имени Михаила Архангела (РНС) возник в марте 1908 г. в результате раскола Союза русского на­рода. РНС в своей программе также подчеркивал, что благо Ро­дины зависит от сохранения в чистоте православной веры, идей самодержавия и самобытного пути развития, критиковал­ся "сонм чиновников", способствовавших отдалению царя от народа. Союз не признавал различий "между великороссами, белоруссами, малороссами и червоноруссами", отмечалось в то же время, что Государственная дума должна быть носительни­цею чисто русских идеалов, а сила Родины состоит в недели­мой целостности Государства Российского и братской под держке "русскими всех сословий и состояний друг друга везде и всюду, как в духовном, так и в материальном отношениях"²⁸³

На практике эти партии стояли на позициях праворади кального экстремизма, занимали непримиримую позицию даже в отношении весьма умеренных реформ П.А.Столыпина,

- 166-

находились в постоянном конфликте с октябристами и т.д. Их «ранжированный" подход по отношению к различным народам только провоцировал сепаратизм на национальных окраинах.

Для знакомства с интеллектуальной атмосферой начала ХХ века полезно ознакомиться с взглядами на государственное устройство и национальные отношения еще двух ярких пред­ставителей правого лагеря, не входивших в указанные выше монархические организации. Прежде всего это бывший актив­ный деятель "Земли и воли", член Исполкома "Народной воли", редактор народовольческих изданий, а позднее видный теоре­тик монархической государственности, издатель и редактор "Московских ведомостей" Л.А. Тихомиров и крупный писатель-публицист, общественный деятель, редактор ряда газет и жур­налов и одновременно сельский предприниматель, экономист С.Ф. Шарапов.

Л.А. Тихомиров признавал, что "существование племенных особенностей не только не вредит единству государства, а даже служит полезным источником разнообразия национального и государственного творчества"²⁸⁴. Однако для сохранения цело­стности и развития страны необходимо духовное единство, дос­тигаемое "общностью культурных основ" и это всегда должны иметь в виду политики, заботящиеся о единении составных частей империи.

Далее Тихомиров подчеркивает важность сохранения силы того народа, который вынес на своих плечах основную тяжесть создания государства, ибо "никогда, никакими благодеяниями подчиненным народностям, никакими средствами культурного единения, как бы они ни были искусно развиваемы — нельзя обеспечить единства государства, если ослабевает сила основ­ного племени"²⁸⁵.

Тихомиров подчеркивает важность единого государствен­ного языка, но при этом нельзя забывать и о развитии местных языков, которые, передавая единому языку межнационального общения отдельные слова, и даже формы, придает ему большее богатство и гибкость и делает тем самым его еще более силь­ным орудием культуры, общей для всего государства.

Важнейшим средством государственного объединения Ти-

хомиров называл науку. "Наука, изыскание истины и облада-

ние ею, — подчеркивал Тихомиров, — столь же общечеловечна, как вера, и может быть общим делом совершенно различных народностей"²⁸⁶.

-167-

ным строем исторически сложившегося унитарного характера". Партия заявляла о решительном противодействии тем, кто пря мо или косвенно будет стремиться расчленить империю и за менить ее "государством союзным или союзом государств" и отрицала тем самым идеи федерализма в применении к русскому государственному строю. "Союз 17 октября" при этом считал неизбежным широкое развитие самоуправления на всем пространстве империи, включая признание "за отдельными национальностями самого широкого права на удовлетворение и защиту своих культурных нужд в пределах, допустимых идеей государственности и интересами других национальностей".

Исключение признавалось лишь за Финляндией, которой предполагалось представить право "на известное автономное государственное устройство", но при условии "сохранения госу дарственной связи с империей"²⁸⁹.

Партия "Союз 17 октября" видела в самодержавии умиро творяющее начало в той резкой борьбе, политической, нацио нальной и социальной, для которой открывается широкий про стор провозглашением политической и гражданской свободы.

Либеральная точка зрения национально-государственного строительства наиболее полно представлена в программе Конституционно-демократической партии. Кадеты считали, что Основной закон Российской империи должен гарантировать всем народностям "помимо гражданской и политической рав ноправности всем гражданам право свободного культурного самоопределения, как то: полную свободу употребления различ ных языков и наречий в публичной жизни, свободу основания и содержания учебных заведений и всякого рода собраний, союзов и учреждений, имеющих целью сохранение и развитие языка, литературы и культуры каждой народности и т. п. "²⁹⁰. При этом русский язык признавался единственным языком центральных учреждений, а также армии и флота.

Кадеты выступали за созыв народного представительства на основе всеобщих, равных, прямых выборов при тайном голосовании, т. е. "без различия вероисповедания, национальности и пола". Подразумевалось, что "ни одно постановление, распоряжение, указ, приказ и тому подобный акт, не основанный на постановлении народного представительства, как бы он не назывался и от кого бы ни исходил, не может иметь силы закона". Партия выступала за распространение на всю Россию местного самоуправления, причем ему передавались самые ши-

-169-

Следующим принципом огромного объединительного значения является "совместный материальный труд народностей

входящих в состав государства". Связанные материальным интересом, дополняя трудом одних провинций труд других, личные народности приучаются, по словам Тихомирова, видеть друг в друге не врагов, а сотрудников. К тому же любая попытка разрыва этих экономических связей немедленно вызовет такие лишения и страдания, что у разных народностей начнет вырабатываться самостоятельный протест против любой подобной попытки. Важно только, чтобы государственная власть "не давала возможности центробежным силам инородных племен подорвать общегосударственный союз раньше, чем благодетельное объединение, которое он несет с собою, принесет плоды свои"²⁸⁷.

С. Ф. Шарапов предложил создать "национальный, истори ческий русский земско-самодержавный строй". Основная мысль Шарапова была связана с глубокой и последовательной децентрализацией государственного управления. Предлагалось изменить административно-территориальное деление страны Вместо полусотни губерний — образовать 18 областей на осно­ве естественно-географического, этнического и военно-адми нистративного деления; пойти на полное областное самоуправление, включая законодательную, финансовую, экономическую и прочую самостоятельность в пределах, установленных общеимперским законодательством. Предполагалось, что область будет управляться выборным народным земским собранием председатель которого вместе с представителем императора -генерал-губернатором — будет иметь право личного доклада царю. Шарапов считал возможным допустить свободу мысли, слова и печати, правда, сохранив специальный орган по "охране нравственности и художественной стороны в печатном слове"²⁸⁸

Олицетворением умеренно-консервативных взглядов по вопросам государственного устройства стала программа партии "Союз 17 октября". Уже по своему названию партия заявляла о защите идей, содержащихся в царском манифесте 17 октября 1905 г., выражала готовность оказать содействие правительству в осуществлении реформ, направленных "к полному и всестороннему обновлению государственного и общественного строя в России". Партия считала, что жизненным условием внешней мощи и внутреннего процветания России является "ограждение единства ее политического тела, сохранение за ее государствен

168-

партии А. Р. Ледницкий, возглавивший Союз автономистов-фе дералистов, считал обоснованными позиции украинских либе-алов, требовавших национально-территориальной автономии Украины в ее этнических границах, введения всеобщего обуче ния на украинском языке и др. Характерно, что украинские деятели, возглавляемые известным историком М. С. Грушевским, считали возможным реализовать свои требования в рамках единой России с сохранением государственного статуса русского языка. Однако руководство кадетской партии отнеслось к этому достаточно прохладно. Великодержавные установки не давали ему возможность расслышать разумное начало в умеренных национальных запросах коллег²⁹⁴.

Либералы понимали важность национального вопроса для такой страны, как Россия. Известный кадетский деятель П. Н. Милюков замечал: "Национальный вопрос: одна из наиболее трудных и сложных проблем современности". А его коллега по партии публицист А. С. Изгоев с тревогой констатировал, что борьба национальностей становится одним из важнейших фак торов внутренней политики²⁹⁵.

Вместе с тем многие российские либералы считали непри емлемым построение федерации по национальному принципу. Один из основателей партии кадетов, член ее ЦК, видный юрист-государствовед, председатель Юридического совещания при Временном правительстве Ф. Ф. Кокошин писал: "Я счи таю, что построение российской федерации, основанной на на чалах национального разделения, представляет задачу... прак тически неосуществимую. Ведь это значит "разбить Россию на куски, а потом попробовать эти куски склеить в федерацию", - подчеркивал он²⁹⁶.

Среди представителей российской экономической науки имели место теории, в которых рассматривались проблемы ра ционального государственного устройства. Так, М. И. Туган-Ба рановский, бывший "легальный марксист", полностью не порвавший с социалистическим идеалом, разрабатывал модель общества, в котором в государственный социализм должны быть "вдвинуты" элементы федералистического социализма, сохра няющие подчиненное положение и не нарушающие плана общественного хозяйства, и в то же время ослабляющие элемент принуждения централистического социализма. Особый упор Туган-Барановский делал на органы местного самоуправления. В программах национальных партий постановка и решение национального вопроса имели приоритетное значение. Че-

- 171 -

рокие полномочия, включая контроль за полицией. В Царстве Польском кадеты намеревались ввести автономное устройство с сеймом, избранным на тех же основаниях, что и общегосу дарственное представительство, но "при условии сохранения государственного единства". Границы Царства Польского долж ны быть "исправлены в соответствии с племенным составом и желанием местного населения". Отношения с Финляндией пред лагалось строить на основе соглашения между законодательны ми органами империи и великого княжества²⁹¹.

Среди представителей либерально-демократической среды имели место различные оттенки в подходе к национальной по литике. Так, известный ученый и публицист П. Б. Струве актив но проповедовал идею "Великой России" понимаемой им как "национальное русское государство"²⁹². Главным в позиции Струве было укрепление государственного могущества на осно ве быстрого экономического развития, что, по его мнению, не возможно без "национальной идеи" призванной найти "прими рение между властью и проснувшимся к самосознанию и само деятельности народом". Струве поддерживал идею историче ского призвания России объединить многие народности в еди ном государственном механизме, дав обоснование патриотизма как веры в Российскую империю. Естественно, что он с насто роженностью смотрел на стремление национальной интелли генции на окраинах империи к культурному обособлению от России. Наиболее острой критике он подверг подобные взгля ды украинской интеллигенции, ибо рассматривал украинцев как неотъемлемую часть общерусского государственно-культур ного организма. Струве считал, что единая российская культура - важнейшая скрепа империи. И если интеллигентская укра инская мысль ударит в народную почву и зажжет ее своим "ук раинством", то это будет чревато "величайшим и неслыханным расколом в русской нации, который явится... подлинным госу дарственным и народным бедствием"²⁹³.

Позиция правых либералов по вопросам межнациональ ных отношений мешала политикам либерально-демократиче ской ориентации налаживать контакты с представителями дру гих национальностей, вызывала протесты и возмущения со сто роны последних. Если некоторые правые кадеты считали укра инский вопрос "выдумкой" и предлагали бороться против "ук раинского партикуляризма", то другие российские либералы смотрели на данную проблему по иному. Член ЦК кадетской

- 170-

рез призму национальных проблем рассматривались все осталь ные — экономические, политические, культурные. В либераль ном лагере российских партий националистов было немного шесть партий представляли интересы литовского, немецкого, русского, армянского, казахского и грузинского народов. При этом Всероссийский национальный союз, по существу, зани­мал правые позиции и в центр национальной политики ставил сохранение господствующего положения русской социальной элиты в Западном и Юго-Западном крае, откуда происходило большинство его участников, а также проповедовал привилеги­рованное положение русских в империи и откровенный анти­семитизм.

В отличии от него национал-либералы выступали за демо­кратизацию системы центрального и местного управления, ут­верждение буржуазно-демократических свобод для всех граж­дан России. Если Балтийская конституционная партия, отра­жавшая интересы немецкого населения, ограничивалась требо­ванием наследственно-конституционной монархии и предста­вительства национальных меньшинств в Государственной думе, а также культурной автономии, то армянские, грузинские и ка­захские лидеры отстаивали принцип автономизма. В рамках де­мократически устроенного Российского государства они преду­сматривали национальное самоопределение для своих народов и культурную автономию для национальных меньшинств, со­зыв национальных Учредительных собраний (Казахская партия Алаш, Грузинская национально-демократическая партия, Ли­товская демократическая партия) с последующем утверждением автономии Всероссийским Учредительным собранием (Алаш, Литовская демократическая партия). Армянские, Грузинские и казахские либералы организационно оформились в ходе рево­люционных событий 1917 года. Литовские демократы, опубли­ковавшие свою программу в 1902 г., выступая за автономию Литвы как первый шаг к ее политической независимости, пре тендовали на выражение общенациональных интересов, что было характерно в целом для всех национальных партий. Соз­дание демократической республики на территории Литвы пре дусматривало федеральную связь с соседними демократически ми государствами в составе России и четкое разделение компе тенций центральной общероссийской и местной исполнитель ной власти. При этом законодательно гарантировалось обуче ние на родном языке для нелитовцев²⁹⁷.

- 172-

Крупнейшая неонародническая партия — Партия социа-листов-революционеров — в своей программе выдвигала идею демократической республики "с широкой автономией областей и общин", а также "возможно большее применение федератив-ныx отношений между отдельными национальностями, призна­ние за ними безусловного права на самоопределение"²⁹⁸. Со-циалисты-революционеры высказывались за созыв Учредитель­ного собрания для ликвидации самодержавного режима.

За созыв Учредительного собрания выступали и социал-демократы. В своей программе Российская социал-демократи­ческая рабочая партия в качестве ближайшей политической за­дачи видела "низвержение царского самодержавия и замену его демократической республикой". Собственно национальная часть программы отсутствовала, за исключением включенного в нее лозунга о праве наций на самоопределение²⁹⁹. И только нака­нуне первой мировой войны в ходе широкой дискуссии этот ло­зунг был наполнен конкретным содержанием. В.ИЛенин объяс­нил наличие пункта о самоопределении в программе тем, что Россия находится на этапе буржуазно-демократической рево­люции, когда пробуждаются национальные движения и стрем­ления к созданию национально-независимых и национально-единых государств и только такой лозунг может сплотить про­летариат угнетающей нации, под которой Ленин понимал ве­ликороссов, и пролетариат угнетенных наций. При этом под­черкивалась важность интернационального воспитания трудя­щихся. В.И. Ленин утверждал, что "при прочих равных условиях, сознательный пролетариат всегда будет отстаивать более круп­ное государство. Он всегда будет бороться против средневеко­вого партикуляризма ..." и "пока и поскольку разные нации со­ставляют единое государство, марксисты ни в коем случае не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентра­лизации. Централизованное крупное государство есть громад­ный исторический шаг вперед от средневековой раздробленно-сти к будущему социалистическому единству всего мира"³⁰⁰.

В кругах социал-демократии задолго до краха самодержа-вия обсуждалась идея культурно-национальной автономии в рамках унитарного государства. В своем исходном, классиче-ском смысле право на самоопределение нацелено прежде всего на сохранение наций как культурной общности людей, ибо принадлежность человека к нации — не более чем принадлежность его к соответствующей культуре³⁰¹. Культурно-нацио-

173

ной службы и сословными привилегиями, если проявлял оче-видную готовность служить "государственной идее".

Политика царского правительства по отношению к нерус-скому населению державы не была одинаковой. На украинцев белорусов смотрели как на часть русского народа, состоящего из трех родственных, включая великороссов, этнических групп. В "восточных" землях царская администрация не стремилась к подрыву устоев жизни, а управляла с помощью местной знати. российское дворянство по мере расширения территории импе рии впитывало в себя феодалов различного национального происхождения. По переписи 1897 года только 53% потомст венных дворян называли родным языком русский. Это свиде тельствует о том, что почти половину их составляли потомки польской шляхты, украинской казачьей старшины, остзейских рыцарей, грузинских князей, мусульманских ханов и беков. Но разноэтническими были по своему составу не одни верхи. Из представителей различных национальностей формировалось население административных и промышленно-торговых город ских центров, особенно таких, как Рига, Вильнюс, Одесса, Симферополь, Владикавказ, Тифлис, Баку, Ташкент. В Россий ской империи сложились обширные зоны смешанного населе ния (Новороссия, Крым, Приазовье, Донбасс, Северный Кав каз, Среднее и Нижнее Поволжье, Акмолинская, Семипалатин ская, Тургайская и Уральская области и др. ).

Россия складывалась и развивалась как многонациональ ная держава. Согласно переписи 1897 года, в которой был по ставлен вопрос о родном языке, таковым считали русский — 47% населения, украинский — 19%, белорусский — 5%. Жив шие в России народы отличались друг от друга зачастую не только языком, но и образом жизни, религией (православные составляли 70, 8% населения, католики — 8, 9%, мусульмане — 8, 7 %), культурными традициями и уровнем общественно-эко номического развития.

Осторожность в национальных окраинах проявляла русская православная церковь, хотя по законам империи она имела существенные преимущества. На Кавказе и в Средней Азии она практически совсем отказалась от проповеди. Французский майор де Лакост отметил, что "у русских миссионеров нет", ибо они стремились приобрести доверие покоренных народов, "не противоречить им ни в их верованиях, ни в их обычаях".

России отсутствовало понятие "Метрополия", не было господствующей нации, не было национального

- 175-

нальная автономия не связывалась ни с одной определенной территорией, ни с характером социально-политического строя, ни с классовой борьбой трудящихся. Это давало возможность принять данную идею всем здравомыслящим политическим деятелям. Она позволяла действительно решить насущные во-просы национального развития в рамках гражданского мира Может быть именно это обстоятельство и служило для больше виков препятствием к рассмотрению культурно-национальной автономии, хотя бы как возможного варианта. Национальный вопрос составлял неотъемлемый элемент их политической док трины и рассматривался сквозь призму классового подхода.

* * *

Сущность "имперства" России не похожа на колониаль ные империи Запада. Как отмечает Л. С. Гатагова, расовые и эт нические особенности этносов не помешали вовлечению их разноукладных социальных организмов в новую общность, сло жившуюся в результате добровольных, вынужденных и насиль ственных присоединений. Многочисленные микросоциумы ин тегрировались в некую универсальную систему, имперскую структуру, навязавшую им качественно иной тип социализа ции, не искоренявший, впрочем, — до известных пределов, -и традиционных их укладов норм жизни. Каждому из населяв ших империю этносов, добавляет она, была присуща своя осо бая ментальность, во многом определявшая взаимоотношения с государством, влиявшая на место и роль того или иного наро да в системе имперских координат³⁰².

В стране все народы были участниками строительства и носителями государственности. Формально российское законо дательство почти не знало правовых ограничений по нацио нальному признаку. Законом были ограничены в правах евреи (в некоторых — независимо от вероисповедания), а с 1864 г поляки-католики. На уровне подзаконных актов существовали ограничения татар-мусульман. Правовые ограничения действо вали, исходя из конфессионального признака и степени владе ния государственным (русским) языком. Поскольку, однако конфессиональные различия в основном совпадали с нацио нальными, ограничения носили характер национальной дис криминации. При этом опять-таки "инородец" (в юридическом и бытовом значении этого слова) мог, в ряде случаев и не при ходя в православие, пользоваться всеми правами государствен

- 174-

В качестве своеобразных льгот для окраин империи можно привести примеры отсутствия крепостного права во всей ог омной Сибири и на русском Севере, сохранение различных елигий, освобождение от всеобщей воинской повинности не православного населения и т. п. Фактически основное бремя го ударственного строительства несло население центральных русских губерний.

В военном и гражданском аппарате Российской империи мы можем встретить на самых высоких должностях представи телей разных народов. В многочисленных войнах территори альную целостность российской державы защищали П. И. Баг ратион, М. Б. Барклай-де-Толли, А. А. Брусилов, И. В. Гурко, И. И.Дибич, М. Змаевич, П. П. Коновницын, М. И. Кутузов, П. А. Лечицкий, Р. Д. Радко-Дмитриев, В. Б. Станкевич, Н. О. Эссен, и др. В коридорах власти мы видим А. А. Безбородко, ф. П. Вронченко, А. А. Абазу, Н. Х. Бунге, А. М. Горчакова, А. И. Здановича, С. Ю. Витте, Л.. А. Кассо, В. П. Кочубея, М. А. Корфа, М. Х. Рейтерна, В. Б. Фредерикса, М. М. Сперанского, А. А. Чар торыйского и т. д. О своеобразном "интернационале" свидетель ствуют фамилии первых лиц ведомства путей сообщения Рос сийской империи (1798-1917 гг. ): Я. С. Сиверс, Г. Г. Кулешов, Н. П. Румянцев, Г. Голштейн-Ольденбургский, Ф. П. Деволант, А. Л. Бетанкур, А. Виртембергский, К. Ф. Толь, П. А. Клейнми хель, К. В. Чевкин, П. П. Мельников, В. А. Бобринский, А. П. Бобринский, К. Н. Посьет, Г. Е. Паукер, А. Я. фон-Гюббенет, СЮ. Витте, А. К. Кривошеий, М. И. Хилков, К. С. Немешаев, Н. К. Шаффенгаузен-Шенберг-Эк-Шауфус, С. В. Рухлов, А. Ф. Трепов, Э. Б. Кригер-Войновский.

Накануне первой мировой войны в состав Свиты его императорского величества входили князь А. И. Багратион-Мухранский, граф П. -Л.. -И. -С. Бенкендорф³⁰⁵, К. А. Бойсман, Эмир Бухарский Сеид-Мир-Алим, Хан Хивинский Сеид-Ас фендиар-Богадур хан, О. -Ф. К. Гриппенберг, А. И. Дрозд-Бонячевский, Л. Ф. Жерар де Сукантон, Г. А. Кетхудов, И. Г. Эрдели, Г. Г. Менгден и др. ³⁰⁶ Среди генерал-адъютантов Николая II числился будущий финский фельдмаршал и президент К. Г. Маннергейм. Личная охрана императора состояла из народностей, населяющих Кавказ. Характерно, что среди немногих генералов русской армии, публично выступивших в марте 1917 г. против отречения Николая II, были граф Ф. А. Келлер и Хан Гуссейн-Нахичеванский.

177

угнетения в пользу самого многочисленного русского народа. Российская империя никогда не была государством только для русских. Известный английский писатель, актер и драматург Питер Устинов в своей книге "Моя Россия" пишет: "Историче­ски Россия никогда не была империалистической державой в обычном смысле этого слова, имея в виду, что не в ее привычках было приходить в другие страны с целью их завоевания"³⁰³ Ни один народ российских окраин не исчез с лица земли под русским владычеством. Уникальный случай в истории мировых империй. В США коренное население (собственно американцы, жившие там задолго до прихода европейцев и создавшие оригинальную культуру) было фактически истреблено, а оставшееся было загнано в резервации. В России же практически стирались различия между завоевателями и завоеванными. Вот характерное свидетельство человека, которого трудно заподозрить в симпатиях к нашей стране. Маркиз Д. Н. Керзон, в 1899-1905 гг. вице-король Индии, и в 1919-1924 гг. министр иностранных дел Великобритании, вспоминал о своей поездке в дореволюционную Россию: "Россия бесспорно обладает заме чательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой... Русский братается в полном смысле слова. Он совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей степени воспламеняет злобу, чем сама жестокость. Он не укло няется от социального и семейного общения с чуждыми и низ шими расами. Его непобедимая беззаботность делает для него легкой позицию невмешательства в чужие дела; и терпимость, с которой он смотрит на религиозные обряды, общественные обычаи и местные предрассудки своих азиатских собратьев, в меньшей степени итог дипломатического расчета, нежели плод враждебной беспечности. Замечательная черта русификации, проводимой в Средней Азии, состоит в том применении, кото рое находит завоеватель для своих бывших противников на по ле боя. Я вспоминаю церемонию встречи царя в Баку, на которой присутствовали четыре хана из Мерва... в русской военной форме... Ханы были посланы в Петербург, чтобы их поразить и восхитить, и покрыты орденами и медалями, чтобы удовлетворить их тщеславие. По возвращении их восстановили на прежних местах, даже расширив их полномочия... Англичане никогда не были способны так использовать своих недавних врагов"³⁰⁴.

-176-

захском языке стали выходить специальные приложения к этой газете. К концу XIX в. на узбекский язык были переведены произведения А. С. Пушкина, И. А. Крылова, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого. В 80-х годах стали печататься произведения Машраба, Навои, Физули и других философов, поэтов, писателей. Тогда же были открыты первые русско-туземные школы с четырехгодичным сроком обучения. Причем для русских учеников вводилось преподавание узбекского языка. В 1916 г. в Средней Азии было уже 212 русско-туземных школ, в которых обучалось 7000 учащихся³⁰⁸. Положительно сказывался тот факт, что не существовало границ, отделявших метрополию от окраин. Тем самым в центре и на окраинах империи происходили сходные процессы в разнообразных сторонах общественной

жизни.

Еще раз подчеркнем, что Россия, присоединив преимуще ственно экономически слаборазвитые районы на Кавказе и Закавказье, в Средней Азии, в Казахстане и Сибири, не могла из влечь существенных хозяйственных выгод. Та же Средняя Азия не служила для России сырьевой базой, в том числе хлопковой. В метрополию в основном везли ткани, фрукты, предметы рос коши. Средняя Азия не сразу стала и рынком сбыта россий ских товаров из-за отсутствия удобных путей сообщения. Цар ское правительство из-за отсутствия достаточного количества орошаемых земель было вынуждено сдерживать колонизацию. Так, в начале 1910 г. в Семиреченской области проживало 175000 русских переселенцев, а в Закаспийской области всего 5000, Самаркандской — 3500 человек³⁰⁹. Строительство крепо стей и городов, путей сообщений и содержание аппарата Управления требовало огромных финансовых и материальных затрат, легло тяжким бременем на экономику России.

Что же толкало Россию в эти отдаленные районы? Мы уже видели, что отчасти это был стихийный процесс, далеко не всегда одобряемый в Петербурге, а часто происходивший и против его воли. Вместе с тем Россия получала некоторые вы-годы геополитического, военно-стратегического характера. Еще в XX в. исследователями и публицистами было признано, что "влияние экономических и социальных причин на колонизационную деятельность и внешний рост русского государства нужно признать сравнительно слабым. На первое место следует здесь поставить причины политического свойства"³¹⁰. Закрепляясь на окраинах, Петербург стремился ослабить влия-

- 179-

Интересно проследить, представители каких частей российской империи наиболее решительно, можно сказать яростно, отстаивали принцип "единой и неделимой" России до известных потрясений 1917 г. Поучителен в этом смысле анализ Государственной Думы последнего, четвертого, созыва, избран ной осенью 1912 г.

Депутаты, защищавшие указанный принцип, образовали в Думе несколько фракций, отличие которых состояло лишь в степени жесткости при проведении в жизни данного курса: "фракция правых", "фракция русских националистов и умерен но правых", "фракция (группа) центра", "фракция октябристов", Примыкали к ним в вопросах государственного строительства кадеты.

Особенно интересно проследить, кого послали в Государ ственную Думу национальные окраины. Приведем в качестве примера губернии Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молда вии. Все они имели право избрать в Думу 164 депутата. Среди избранных населением оказалось свыше 150 депутатов (или бо лее 90%) сторонников "единой и неделимой" России, в том числе 25 — правых, 54 — умеренно правых, 19 фракции центра, 36 октябристов, что составило от общей численности соответ ствующих фракций в Думе 38, 4 процента, 61, 3; 57, 5; 36, 8. Среди избранных также оказалось 11 кадетов и 19 представителей ряда мелких партий и беспартийных. При этом от г. Киева в Государственную Думу был избран один умеренно правый и один кадет, от г. Одессы 2 правых, от г. Риги один кадет и один прогрессист. От Киевской губернии в Думу на 13 вакантных мест население избрало 13 представителей умеренно правых, а от Минской губернии 9 мест заполнили 7 умеренно правых и 2 правых³⁰⁷.

Все это вполне объяснимо, если непредвзято оценить то, что народы Российской империи получили от вхождения в со став единого государства. Это и просто физическое выживание, и резкий скачок в социально-экономическом развитии, приоб щение к мировой культуре и т. п. Например, в Средней Азии только строительство железных дорог вызвало стремительный рост числа торгово-промышленных предприятий и возникнове ние новых городов. Впервые возникло книгопечатание. В 1868 г. в Ташкенте открылась первая типография. С 1870 г. начала издаваться первая газета "Туркестанские ведомости", положившая начало периодической печати в этом крае. На узбекском и ка

- 178-

жение оказывалось по отношению к автономным лозунгам рас-колотым. Со своей стороны автономистские течения, часто по своему реальному характеру далекие от социализма, принимали социалистическую окраску, поскольку социал-демократия в теории поддерживала право наций на самоопределение.

Н. П. Милюков связывал рост сепаратистских настроений с недальновидной позицией европейской либеральной интел лигенции. Их объединила с представителями национальных меньшинств России общая антипатия к российскому самодер жавию. Еще накануне первой мировой войны европейская об щественность была ознакомлена с многочисленными статьями из России, свидетельствующими о притеснении малых наро дов. Милюков писал: "Европейские радикалы и либералы со трудничали в издании этой литературы с эмиссарами разных национальностей. В Париже был даже создан в 1912 г. "Союз национальностей", стремившихся к освобождению". Такая под держка извне, со стороны европейского общественного мне ния, усиливала центробежные силы в России³¹².

Однако главной причиной, питавшей сепаратизм, стало ослабление центральной власти. Ее авторитету в начале XX в. нанесли мощные удары поражение в русско-японской войне, первая русская революция. Власть, еще более чем в XIX в. ста ла опаздывать в принятии необходимых и продуманных реше ний в политической и социально-экономической сферах, ее государственную машину подтачивал бюрократизм, остатки морального авторитета династии Романовых похоронила "распу тинская" эпопея. И, наконец, последнюю точку поставила пер вая мировая война. Вызванные ею жертвы и хозяйственная раз руха способствовали распаду экономических и культурных свя зей, снижению уровня интегрированности экономики страны. Усиливался партикуляризм в хозяйственной жизни, возрожда лось натуральное хозяйство³¹³. В Февральскую революцию рух нули последние скрепы, соединяющие шестую часть суши — Романовскую Россию.