Тема 6 Цивилизационный капитал Культурное наследие как конкурентное преимущество. Сетевые команды транспрофессионалов – субъект совместного развития

В последнее время актуален вопрос о том, как обеспечить конкурентоспособность России, ее регионов и бизнеса в глобальном мире. Успех определяется долей экономического субъекта в глобальном цивилизационном капитале.

Цивилизационный капитал включает несколько составляющих. Во‑первых, это рынки вещественных активов; во‑вторых, рынки финансовых активов, измерение которых также представляется возможным; в‑третьих, рынки неосязаемых активов, куда входит и репутационный капитал как показатель овладения цивилизационным капиталом каждым субъектом глобальной экономики. Как же измерить данный тип активов?

Цивилизационный капитал прошел несколько стадий развития. В традиционной цивилизации формой цивилизационного капитала являлась частная (семьи) и общественная (страны) собственность. В индустриальной цивилизации добавляется собственность корпоративная, связанная с появлением сфер деятельности. В настоящее время начинают доминировать сетевые формы организации. В связи с этим появляется собственность на неосязаемые активы. (Пока институционализирована интеллектуальная собственность.)

В рамках глобальной трансформации, которую переживает «цивилизация профессионалов», развернулась конкуренция между проектами глобальной цивилизации (это инвестиционные проекты, которые концентрируют и обогащают цивилизационный капитал в его различных формах). Жизненный цикл «цивилизации профессионалов» включает индустриальную и постиндустриальную стадии. США доминируют, реализуя версию глобальной цивилизации как творческой цивилизации (проект Ф. Знанецкого). Если верить изысканиям американского социолога Р. Флорида, в мире развернулась конкуренция за активы творческого капитала. Эта трансформация порождает новую фазу в эволюции «цивилизации профессионалов». К императивам творческой цивилизации относится в первую очередь транспрофессионализм как источник ключевых конкурентных преимуществ. Транспрофессионалы живут в сетях, работают командами и регулируют свою творческую деятельность.

Деятельность транспрофессиональных сетей устойчиво генерирует творческий капитал. Функцией творческого капитала является расширенное воспроизводство совместно‑творческой деятельности. Регулятивы совместно‑творческой деятельности и компоненты творческого капитала включают:

• индивидуальное творчество – человеческий капитал;

• социальное творчество – социальный капитал;

• культурное творчество – культурный капитал;

• моральное творчество – репутационный капитал;

• духовное творчество – интеллектуальный капитал.

Существует три базовых типа социальной координации, три типа организации человеческого взаимодействия: иерархические, рыночные и сетевые системы. Каждая существует с момента возникновения сложных социальных процессов, которые регулируют отношения между людьми и группами. В ходе истории эти процессы были отрефлектированы и выведены в определенные модели.

Основные типы социальной координации основаны на соответствующих принципах:

• иерархия – на принципе контроля;

• рынок – на принципе поиска баланса;

• сетевые системы – на принципе горизонтальной коммуникации.

Каждый тип социальной координации в определенный период может доминировать в социальной системе. Например, концепция гражданского общества вызывает к жизни именно сетевой тип организации. Эта концепция подразумевает право меньшинств на участие в социальных коммуникациях, что труднодостижимо в иерархических структурах. Безусловно, типы социальной координации существуют не в чистом виде, а только во взаимопроникновении.

Необходимость в сетевых структурах возникает в тот момент, когда нужен дополнительный социальный ресурс, когда существующая социальная стратификация и общественная конфигурация несоразмерны политическим или культурным задачам, которые стоят перед обществом.

Еще один важный момент, сопряженный с понятием «сеть», связан с окончанием холодной войны. Когда история мира обсуждалась в терминах экономического противостояния Востока и Запада, в массовом сознании существовало представление о рыночной экономике и экономике социалистической. Мир социальной координации представал в двух ипостасях. Потом оказалось, что этой биполярностью все не исчерпывается. Есть еще один тип экономического устройства, называемый неформальной экономикой.

Она процветает в странах Юго‑Восточной Азии и Восточной Европы. Экономическая деятельность протекает в «кружках доверия». Сюда же можно отнести экономические сообщества, основанные на национальном или конфессиональном принципе, – «исламская экономика», микроэкономические сообщества в мегаполисах. Такая экономика близка к понятию сети. С окончанием холодной войны стало ясно, что наряду с двумя ресурсами, которые так долго определяли жизнеустройство европейской культуры, – деньгами и властью можно говорить о третьем ресурсе – общественном доверии.

Многие реалии сегодняшнего дня имеют сетевую природу. Целый ряд привычных вещей в экономической, социальной и культурной жизни сейчас переживает эволюцию. Меняются структура управления государством, его институты. Однако наступление «эпохи сетей» не означает, что исчезают системы, основанные на других принципах. Так, расширение масштаба неформальной экономики во многом связано с дефициентностью государственного управления. Но дело не только в этом. Сетевые сообщества начинают развиваться и делаются более заметными в тот момент, когда возникает заказ на иной тип государственного устройства. Это своего рода реакция общества, которое пытается оценить ситуацию и сформировать некое техническое задание на иной тип государственного управления. Концепт гражданского общества – это попытка постоянной коммуникации между государственными и общественными структурами, возобновления общественного договора.

Одним из фирменных знаков Европейского экономического сообщества, созданием такого рода общественно‑государственной коммуникации стал концепт культурных регионов. Это некоторая форма, войдя в которую и идентифицируя себя с неким культурным регионом те или иные группы получают возможность влиять на процессы, происходящие в Европе. В этом смысле концепт культурных регионов – это инструмент укрепления сетевых европейских сообществ, полезных с точки зрения наднациональной бюрократии.

В России многие социальные образования формально можно назвать сетевыми сообществами, например этнические сообщества в городах, исламские сообщества, профессиональные ассоциации. Но это сообщества «для себя». Если говорить о сетевом принципе организации общества, каждая из этих групп должна оставаться прозрачной для других, демонстрировать определенные ценности, позиции и вступать в некую общественно‑политическую коммуникацию. И ровно в той мере, в какой эта коммуникация присутствует, можно говорить о концепции гражданского общества, построенного на ресурсах коммуникации и взаимного доверия.

Основная характеристика российской ситуации в последнее десятилетие: есть публичные субъекты, которые могут быть идентифицированы по своим интересам и целям, но нет публичного пространства, в котором они могли бы существовать.

Публичные технологии строятся в основном под краткосрочные прагматические цели, например выборы или продвижение товара. Чтобы публичное пространство проявилось, недостаточно технологического мастерства. Нужен некоторый концепт или система концептов, которые делают диалог между группами осмысленным. Нужно, чтобы им было о чем разговаривать. Это не обеспечивается движением самой сети. Но если есть публичная инфраструктура, которой можно воспользоваться, то это может приводить к реорганизации самого «тела» сетевых сообществ.

Сетью называются не люди или организации, занимающиеся одним и тем же делом, а сообщества, в которых присутствуют различные члены (бизнесмены, политики, культурные деятели) и которые объединяются по другим принципам. Нужны объединяющий концепт, инфраструктура коммуникаций в нетехнологическом смысле, высвобождение возможности себя идентифицировать.

А пока более выгодной стратегией является непрозрачность – формирование своего замкнутого мира и решение всех вопросов внутри него. Общепринятой формой «разгерметизации» бизнес‑пространства выступает, например, обсуждение вопроса о социальной ответственности бизнеса. Сетевые формы взаимодействия становятся актуальными при наличии ряда условий.

Можно предположить, что в зависимости от распространения форм организации совместно‑творческой деятельности будут расти ассоциации, имеющие сетевую структуру. Таким образом, граница между открытыми корпорациями и профессиональными ассоциациями стирается, а инновационная «цивилизация профессионалов», образующая ядро глобальной суперцивилизации, все больше будет приближаться к идеалу «творческой цивилизации», сформулированному Ф. Знанецким. Этот переход к новым формам организации (самоорганизации) совместной деятельности сопровождается, по оценке Дж. Розенау, «революцией в мастерстве». По сути, речь идет о новом типе профессионализма – транспрофессионализме. Это коллективно распределенная способность рефлексивно связывать и сорганизовывать представителей различных профессий для решения комплексных проблем. Синергический эффект, без которого немыслимо в наши дни конкурентоспособное предпринимательство, составляет главный признак транспрофессиональной деятельности (или коллективной мыследеятельности). В связи с этим новые требования предъявляются к тем, кто реально будет включаться в процесс управления карьерными портфелями.

Новизна состоит в том, что на динамику человеческого капитала воздействуют не традиционными социально‑институциональными (политическими, экономическими и правовыми) средствами, а инструментами, которые следует отнести к числу культурных институтов. К концу 1980‑х гг. в практике корпоративного менеджмента возобладала принципиально новая тенденция. Объектом управления становятся организационные культуры корпорации. Нередко их причудливое сочетание порождает феномен корпоративной культуры. Поэтому новейшие кадровые технологии ориентированы на остававшийся практически вне поля внимания кадровых менеджеров социальный, культурный и моральный капитал. Инновационный характер современной экономики требует, чтобы инвестиционные потоки, обеспечивающие развертывание форм совместно‑творческой деятельности, скоординированно направлялись не только в человеческий, но и в поддерживающий социальный, культурный и моральный капитал.

Культурный капитал – это главный капитал для людей, которые находятся в стенах высшего учебного заведения, поскольку вузы как культурные институты являются местом аккумуляции культурного капитала нации или сферы деятельности.

Существует проблема недокапитализации нашей страны. Менеджер, который работает как транспрофессионал, в ответ на вопрос: «Чем ты управляешь?» – отвечает очень жестко и однозначно: «Я управляю не людьми, не процессами, не потоками, а организационными культурами».

Уместно вспомнить П. А. Сорокина. Доминирует грубый, чувственный материальный мир, и вдруг в конце XX в. корпорации начинают управлять нематериальными активами под названием «корпоративная культура». Технология такого управления (пока единственная конкурентоспособная) – это технология организационного научения. Выглядит это примерно так: с 9:00 до 15:00 корпорация работает, а с 15:00 сотрудников обучают на их рабочих местах через корпоративный интранет анализу проблем, поиску оптимальных вариантов решений, созданию творческих групп с разными вариантами подходов, проработке вариантов решений, реализации и опять анализу. И далее при необходимости вторая рефлексивная петля – приглашение консультантов или отправка людей на учебу. Такова система работы современной самообучающейся корпорации, которая стремится быть конкурентоспособной. Сейчас любая организация вынуждена так работать, если она не хочет оказаться неспособной к инвестициям в культурный капитал.

Подобным образом традиционно строилась работа учебной кафедры. Это была аккумуляция культурного капитала: учебные планы, фиксирование проблем, обратная связь со студентами и т. д. Эти формы инвестирования в культурный капитал раньше были в наших культурных институтах.

Каковы же принципы транспрофессионализма в управлении?

Во‑первых, транспрофессионалы независимо от того, какое место они занимают в управленческой пирамиде, за счет своих навыков, способностей к рефлексии и мышлению могут выходить на самый верхний уровень, т. е. видеть целое, «мыслить глобально, действовать локально».

Во‑вторых, транспрофессионалы могут всегда организоваться в рамках одной команды с профессионалами из различных дисциплин, социальных институтов. За счет этого можно задать комплексное, трансдисциплинарное видение проблемы, которую предстоит решить.

И в‑третьих, транспрофессионалы способны построить, как правило, очень сложную проектно‑организованную или матричную форму, которая позволяет решить проблему и контролировать ее реализацию.

Если в традиционных организационных структурах «наверху» находящиеся люди командуют, а «внизу» работают представители самых разных профессий, жестко организованные по функциональному признаку, то задача транспрофессионалов‑управляющих состоит в том, чтобы применить свои знания, умения и навыки для комплексного решения проблемы, практически значимой для людей, которые находятся «внизу». Принцип демократии конца XX в. – это не просто правление большинства, но возможность удовлетворить индивидуальные интересы на локальном уровне. Если система управления и власть способны это сделать, то они профессионалы совершенно нового сорта. В зарубежной литературе их называют ти‑менеджерами. Транспрофессионалы не сидят в привычных вертикальных структурах власти. Это люди, которые живут и организуют свою работу совершенно по‑новому.

Уже появился термин «трансфессионал», которым обозначают людей, способных жить и работать в глобальной творческой цивилизации, сообразуясь с императивом совместно‑творческой деятельности – единство индивидуального, социального, культурного, морального и духовного творчества.