Культурная дилемма

Люди в развивающихся странах часто связывают свои ожидания с национальными элитами, которые вряд ли можно причислить к либерально‑демократической традиции. В Африке правящие элиты представляют собственные племена. На Ближнем Востоке экономическую и социальную самобытность формируют клановые организации и религиозные секты. Хотя народы этих регионов, несомненно, считают улучшение правления желательным, это не означает, что они автоматически и одновременно откажутся от более традиционных и неформальных нормативных ожиданий, связанных с их руководителями.

Явления, которые Всемирный банк и Международный валютный фонд характеризуют, например, как нежелательную коррупцию, могут рассматриваться значительными частями общества как необходимая составная часть традиционного торга между правителями и подвластными им людьми. При этом необходимо уяснить себе то обстоятельство, что из‑за реформы финансовых законов электорат может поначалу оказаться в проигрыше, однако позже может получить преимущества, определяемые именно этим ответственным правлением. Разница во времени между теми и другими может, видимо, иметь решающее значение как для политической стабильности, так и для экономических достижений соответствующей страны.

Ключом к разрешению этой в основе своей культурной дилеммы могло бы стать стимулирование формирования деятельного гражданского общества, вносящего свой вклад в проведение экономических и институционных реформ и соответствующего скорости и характеру нормативной эволюции общества. Этот нормативный аспект «ответственного правления» остается проблематичным и до сих пор не исследованным в достаточной степени. Всемирный банк хотел бы верить в то, что это мерило основывается не на ценностях, а отражает ощутимые результаты, касающиеся эффективности и экономической результативности.

В тех обществах, которые не воспринимают свободный рынок и обоюдное экономическое приумножение благосостояния как наилучший и единственно желаемый результат политики развития, ответственное правление должно включать нормативное измерение. Мусульманские общества, например, поставят, по‑видимому, под сомнение целый ряд гипотез, образующих фундамент капитализма, скажем преимущественное положение индивидуума перед социумом, превосходство разработанных человеком законов над данными Богом законами или накопление незаработанных доходов, например, в форме процентов по кредитам. Граница между общественной и частной сферами у них размыта, когда, скажем, сексуальная жизнь относится к сфере уголовного права.

Общественные ценности

Короче говоря, в некоторых культурных средах наибольшая ответственность системы правления не заключается в том, чтобы добиваться максимальной экономической результативности, а обнаруживает дополнительные измерения, которые не стыкуются с западными представлениями о том, что означает «ответственность» в управлении. Легитимность – решающий фактор в создании стабильного окружения, в котором можно установить правила, – зависит от того, отражает ли правительство нормативные ценности какого‑либо общества или перенимает их (эти ценности не статичны и подвержены постоянному изменению). И поскольку это изменяется от общества к обществу, от страны к стране и от региона к региону, то и рецепты ответственного правления должны быть различными, коль скоро необходимо сохранить равновесие между экономической результативностью и определяемыми культурой ожиданиями. Возможно, что секрет успешной трансформации в гораздо большей степени связан с этим отношением, чем со скоростью реализации правительством мер структурной адаптации.

Культурное измерение ответственного правления имеет не только национальное значение, но и общемировое. Экономические процессы глобализации, равно как и уменьшающаяся способность национального государства (в том виде, в каком оно известно со времени Вестфальского мира), учитывать все более отличающиеся друг от друга самобытность и надежды его граждан, вызывают ощутимую потребность в новых формах институционализованной организации и регулировании глобального сообщества.

У незападных обществ есть правильно воспринимаемый собственный интерес к тому, чтобы формировать подобные институты демократическим путем, дабы отразить гегемонистские тенденции западной постиндустриальной культуры и воспрепятствовать вытеснению их собственных различных само‑бытностей «культурой “макдональдсов”». У этого явления налицо очень практичные экономические аспекты, например, с помощью международных институтов привить развивающимся странам способность оказывать сопротивление загрязнению окружающей среды, вызываемому политикой промыш‑ленно развитых стран. Здесь имеются и локальные аспекты, скажем, стремление отдельных мусульманских государств противиться международной юрисдикции, которая идет вразрез с интерпретацией их собственных религиозных обязательств (как, например, некоторые положения Всеобщей декларации прав человека).