5. Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применяется государственное принуждение.

В юридической литературе издавна ведется спор по вопросу о роли и месте государственного принуждения в правовой жизни общества. Высказываются два противоположных мнения.

Согласно мнению одних авторов государственное принуждения не является неотъемлемым признаком права. При этом авторы

• либо полностью отрицали,

• либо предлагали его заменить более широким понятием «государственная охрана», так как (О.С. Иофе, М.Д. Шаргородский) полагали, что социалистическое право обеспечивается не только и даже не столько методами принуждения, сколько методами убеждения, воспитательного характера.

Противоположной точки зрения придерживаются другие авторы.

Так немецкий ученый Р. Иеринг полагал, что без принуждения нет даже смысла говорить о праве, ибо право есть не что иное как «обеспечение жизненных условий общества в форме принуждения».

Л.И. Петражицкий поясняя связь между нормами права и принуждением утверждал, что не исполняющий добровольно свои юридические обязанности по праву может и должен быть подвергнут принудительным мерам.

Л.И. Петражицкий и др. авторы особое внимание обращали на два вида государственного принуждения:

• Физическое принуждение – предусмотренные правом меры, состоящие в применении физической силы для поддержания правопорядка, в том числе и репрессивные меры: заключение в тюрьму, смертная казнь и т.п;

• Психическое принуждение – здесь на первом плане стоит страх подвергнуться тем мерам, которые предусмотрены правом в случае неповиновении.

Государственное принуждение активно применяется при нарушениях норм права.

1.3. П р а в о и з а к о н

Проблема соотношения права и закона существовала практически всегда, с тех времен, когда появилось право.

Актуальность этой проблемы сохранилась и поныне. Причина заключается в том, что это казалась на первый взгляд, чисто академическая проблема имеет не столько теоретическое, сколько прикладное, практическое значение.

Суть данной проблемы в следующем.

Существуют законы, соответствующие правовым критериям, которые и необходимо считать «правовыми законами».

Эта посылка вызывает сразу несколько вопросов:

• каков же критерий «правовых законов»?

• какие законы можно рассматривать как совпадающие с правом, а какие нельзя?

• наконец, какие существуют объективные основания для отнесения одних законов к разряду правовых, а другие – к разряду неправовых?

К сожалению на поставленные вопросы удовлетворительного ответа не найдено до сих пор.

Так, учеными юристами и философами предлагались различные основания – критерии для разграничения права и закона, «правовых законов» и «неправовых законов».

Еще в конце XIX – начале XX веков в отечественно и зарубежной литературе в качестве критерия предлагалась “общая воля”, т.е. воля всего общества, нации или народа. По логике этого предложения «правовыми законами» следовало считать лишь те законы, которые адекватно отражают эту «общую волю». Все же остальные законы следовало перечислять к разряду неправовых.

Несомненно, предложенный критерий вызывает вопросы, ставящие под сомнения целесообразность, а главное обоснованность и эффективность использования критерия «общая воля».

В частности, вопросы о том,

• кто и каким образом может определить, содержится ли в том или ином законе «общая воля» или ее там нет?

• почему парламент как высший законодательный и представительный орган, призванный выражать волю и интересы все слоев общества, в одних случаях издает законы, отражающие «общую волю», а в других – не отражающие ее?

Пытаясь решить проблему о соотношении права закона в более поздний период был предложен другой критерий «правовой идеал».

Это предложение было взято из высказывания римских юристов о том, что «справедливость и благо есть закон законов». Отсюда авторы этого предложения делают вывод, что правовой идеал как раз и составляет содержание «правовых законов», что это и есть не что иное, как «закон законов». Следовательно, все другие законы, которые не содержат в себе правового идеала, не являются правовыми.

Стремление этих авторов подвести прочную моральную основу под законодательство в целом и под конкретные законы это благородное дело и человечество только может мечтать о том, чтобы под каждым издаваемым законом имелась солидная моральная база.

Однако нельзя не заметить, что стремясь подвести моральную базу под закон и таким образом «отмеживать» его, назвав «правовым законом», авторы невольно смешивают моральные категории с правовыми.

В отечественной литературе по этому поводу справедливо отмечалось, что ссылка на моральные критерии справедливости, добра и зла важны при определении понятия и характеристики морали, но не самого права (Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теори..М.,1993,с.13).

Таким образом, в настоящее время можно констатировать, что

во-первых, данная проблема соотношения права и закона ждет своего решения;

во-вторых, необходимо иметь в виду, что доминирующим является подход неделимости права и закона.

В развитие последнего предложения (не проводить никакого различия между правом и законом) имеются следующие высказывания.

Так, авторы утверждают, что термин «закон» достаточно многозначен.

В узком смысле это:

• акт высшей юридической силы,

• принятый органом законодательной власти или путем всенародного голосования.

В широком смысле - это источник права.

В подтверждения изложенного довода, авторы приводят высказывания К.Маркса и Ф.Энгельса о том, что право рассматривается как воля, возведенная в закон. Отсюда следует, что термин «закон» включает в себя

• и нормативный акт,

• и судебный прецедент,

• и санкционированный обычай.

Возвести волю в закон

• придать ей (воле) общеобязательное значение, юридическую силу,

• обеспечить государственную защиту.

Отсюда по мнению авторов следует вывод, что спор о том, совпадают ли право и закон, будет содержателен только в случае, когда термин «закон» понимается в широком смысле.

Стремление отождествить право и закон имеет определенное основание:

• в этом случае рамки права строго формализуются, правом признается лишь то, что возведено в закон;

• вне закона права нет и быть не может.

Авторы особо отмечают,

• что если под правом понимать только нормы права,

• то вывод о тождестве права и закона неизбежен, поскольку вне источников права юридические нормы не существуют.

Однако право нельзя сводить к нормам. Право включает в себя

• юридические нормы,

• социально-правовые притязания (естественное право)

• и субъективные права.

В этой триаде назначение норм состоит в том, чтобы социально-правовые притязания трансформировать в субъективные права. Следовательно, право охватывает сферу

• не только должного (нормативные и индивидуальные предписания и решения),

• но и сущего (реальное исполнение обязанностей).

При таком широком понимании права становится очевидным,

• что его содержание создается обществом и лишь придание этому содержанию нормативной формы, т.е. «возведение его в закон» осуществляется государством.

Разграничение права и закона наиболее точно выражает формула:

• право создается общество,

• а закон – государством.

Нужно только всегда помнить, предостерегают авторы, о единстве правового содержания и правовой формы и возможных противоречиях между ними.

Правовое содержание не возведенное в закон, не имеет гарантий реализации, а значит не является правом в точном смысле этого слова

Закон может быть неправовым, если содержанием его становится произвол государственной власти. Подобные законы можно определить как формальное право, т.е. с точки зрения формы, но не содержания.

Таким образом, разграничение права и закона имеет глубокий практический смысл, ибо тогда право рассматривается как критерий качества закона, когда последний признает права человека, его интересы и потребности.

2. С у щ н о с т ь п р а в а.