§ 3. Состав норм международного частного права и метод правового регулирования

3.1. Коллизионное право

1. К изучаемым в международном частном праве коллизиям зако­нов относятся прежде всего и главным образом коллизии, возникающие из действия законов в пространстве (пространственные правовые коллизии). Интертемпоральные («временные») коллизии, содержа­ние которых является результатом действия «разновременных» зако­нов, рассматриваются в настоящей работе преимущественно в аспекте применения законодательства бывшего СССР на территории РФ¹. Тема «интертемпоральные коллизии в международном частном праве», разумеется, значительно шире и нуждается в отдельном иссле­довании².

Специального исследования заслуживают также проблемы, отно­сящиеся к интерперсональным коллизиям³.

«Персональные» правовые системы и соответственно «интерпер­сональные» коллизии сохраняют значение в ряде стран Азии и Афри­ки на основе действующего в этих странах обычного племенного или религиозного права (преимущественно в сфере брачно-семейных и наследственных отношений). Тема «персональных» правовых систем

¹ С действием закона во времени связана проблема его обратной силы. Акты гражданского законодательства по общему правилу не имеют обратной силы и приме­ няются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Но в случаях, когда это прямо предусмотрено законом, действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие. Такие случаи определяются, например, в так называемых вводных законах, призванных обеспечивать введение в действие отдельных законодательных-актов. К их числу относится Федеральный закон «О введении в дейст­ вие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4553), в котором предусматривается, что эта часть ГК, состоящая из разд. V «На­ следственное право» и^Уразд. VI «Международное частное право», применяется к граж­ данским правоотношениям, возникшим после введения ее а действие, т.е. с 1 марта 2002 г. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения в действие указан­ ной части ГК, к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения се в действие, применяется лишь разд. V. Как видно, в таких случаях применение разд. VI исключается, а это означает, что соответствующие права и обязанности подлежат дейст­ вию Основ 1991 г.

² Об иптертемпоралыюм праве в Германии после реформы международного част­ ного права 1986 г., а также по Договору о воссоединении Германии см: Кох X., Магнус У., Винклщ) фон Моренфелы: II. Международное частное право и сравнительное правоведе­ ние / Пер. с нем. М., 2001. С. 26.

⁵ См.: Международное частное право: современные проблемы. Кн. 2. М., 1993. ■С. 171-179.

., (;_/0Став норм международного частного права и метод правового регулирования 39

атрагивается в законодательстве о международном частном праве, в частности, в связи с определением применимого права в стране, в ко­торой действуют несколько правовых систем. О «персональных» пра­вовых системах прямо говорится в Законе Италии 1995 г. о реформе итальянской системы международного частного права, отсылающем к праву страны, в которой действуют несколько правовых систем, «тер­риториальных или персональных». В более общей форме о разновид­ностях правовых систем сказано в Модели ГК для стран СНГ, граж­данских кодексах Казахстана, Киргизии, Узбекистана («несколько территориальных или иных правовых систем»), Законе о междуна­родном частном праве Грузии («несколько территориальных или от­личающихся правовых систем»), ГК канадской провинции Квебек («несколько» правовых систем, подлежащих применению к различ­ным категориям лиц»). ГК РФ, регламентируя применение права страны с множественностью правовых систем, не конкретизирует по­нятие «правовая система» (ст. 1188).

Пространственные правовые коллизии подразделяются (с пози­ций международного частного права) на коллизии законов разных государств («международные», «интернациональные» коллизии) и коллизии законов внутригосударственных образований (членов фе­дерации) одного и того же государства («внутренние», «межобласт­ные» коллизии). Изучение вопроса о том, подчиняется ли решение пространственных правовых коллизий — «международных» и «внутренних» — одним и тем же общим началам или каждому роду коллизий соответствуют особые правила их регулирования, позво­ляет сделать вывод о несовпадающих подходах государств к этой проблеме.

В СССР различение «международных» и «внутренних» коллизий было традиционным. Принадлежали они к разным сферам права и рассматривались в разных областях правоведения. Существенными оставались расхождения в составе и содержании самих коллизионных правил — как в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (правила ст. 18 о применении гражданско­го законодательства одной союзной республики в другой союзной рес­публике и разд. VIII о правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства, применении гражданских законов иностранных госу­дарств и международных договоров), так и в Основах законодательст­ва Союза ССР и союзных республик о браке и семье 1968 г. (правила ^ст- 7 о законодательстве Союза ССР и союзных республик о браке и семье, применении законодательства союзных республик о браке и семье ^и разд. V о применении советского законодательства о браке и семье к иностранным гражданам и лицам без гражданства, применении зако-

40 Глава 1. Международное частное право: предмет и метод правового регулирования

нов о браке и семье иностранных государств и международных дого­воров). Впрочем, в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. содержание «внутренних» и «международ­ных» коллизионных норм (норм ст. 8 и разд. VII) было сближено.

С прекращением существования СССР коллизии законов бывших союзных республик, ставших независимыми государствами, приобре­ли «международный» характер и составили область международного частного права.

Конституция РФ (п. «о» ст. 71) отнесла гражданское законода­тельство к ведению Российской Федерации. Тем самым в принципе исключается правотворческая деятельность субъектов Федерации в области гражданского законодательства, а следовательно, и возмож­ность возникновения «внутренних» коллизий законов в этой области¹.

Семейное законодательство и трудовое законодательство отнесе­ны к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (п. «к» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ). Законы и иные нормативные пра­вовые акты субъектов Федерации не могут противоречить федераль­ным законам, принятым по предметам ведения Российской Федера­ции и совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов.

В США практическое решение коллизионных проблем связано прежде всего с рассмотрением «межштатных» коллизий, что явилось основанием для выводов об однотипности подходов, применяемых в этой стране к «межштатным» и «международным» правовым колли­зиям. В то же время в литературе по международному частному праву высказывались сомнения в справедливости утверждений о полной идентификации применяемых в США правил .решения «межштат­ных» и «международных» коллизий. Отмечались различия в консти­туционных основах решения «межштатных» и «международных» кол­лизий: если положения ст. IV Конституции США — «оговорка о пол­ном доверии и уважении» (Full Faith and Credit Clause) и «оговорка о привилегиях и. льготах» (Privileges and Immunity Clause) — применя­ются к «межштатным» коллизиям, то положения XIV поправки — «оговорка о надлежащей правовой процедуре» (Due Process Clause) и

¹ М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают, что закрепление исключительной компетенции Российской Федерации в области гражданского законодательства «преж­де всего не исключает ситуации, при которой федеральный орган поручает субъекту Федерации издать определенный акт. В конечном счете принятый таким образом акт опирается на компетенцию именно федерального, а не местного органа». Далее, соотне^: ся правила ст. 71 и 72 Конституции РФ, они приходят к выводу: «...гражданское законо­дательство является исключительной компетенцией РФ, кроме случаев, которые охва­тываются ст. 72 Конституции РФ» (Договорное право. Общие положения. М , 1997 С. 89, 92).

к '} Состав норм международного частного права и метод правового регулирования

«оговорка о равной защите» (Equal Protection Clause)» — действуют в области и «межштатных», и «международных» коллизий¹. Принцип «международной вежливости» (comity) является основанием для при­знания иностранных решений.

Конституцией РФ (п. «п» ст. 71) в российское законодательство впервые введено понятие «федеральное коллизионное право». Вряд ли можно сомневаться в том, что законодатель, обращаясь к этому понятию, имел в виду не только коллизионные нормы международно­го частного права. Скорее всего, можно предположить, что в центре внимания законодателя находились правовые предписания, позво­ляющие преодолевать противоречия при определении предметов ве­дения Российской Федерации и ее субъектов, полномочий государст­венных органов, решать коллизии между актами законодательства Федерации и ее субъектов, равно как и между отдельными норматив­ными правовыми актами. Но образуют ли эти правовые предписания систему норм — коллизионное право?

Если этот вопрос отнести к коллизионным нормам, формирующим международное частное право, то утвердительный ответ на него пред­ставляется бесспорным. Коллизионные нормы международного част­ного права объединяются в систему норм, образующую коллизионное право. К этой системе относятся и правила, как бы «обслуживающие» коллизионные нормы, образующие механизм их применения (прави­ла о квалификации юридических понятий коллизионных норм, вза­имности, об обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны, об оговорке о публичном порядке, о значении «сверхимперативных» норм в международном частном праве и др.).

2. Единой общеобязательной для всех государств системы колли­зионных норм не существует, и каждое государство руководствуется своим коллизионным правом, источниками которого являются в ос­новном международные договоры и внутреннее право (отметим, что роль обычая в становлении коллизионной нормы в настоящее время незначительна).

Более обстоятельно о коллизионных нормах, их видах, строении и применении будет сказано в последующем. Здесь же ограничимся общей характеристикой коллизионной нормы, представим ее, так ска­зать, «визитную карточку».

Во-первых, как уже было отмечено, коллизии законов, разрешае­мые международным частным правом, возникают в области частно-

Междупародпое частное право: современные проблемы. Кн. 2. С. 164 — 165; А.А., Вмасихии ВЛ. Конституция США: политико-правовой комментарий. М.,

41

42 Глава 1. Международное частное право: предмет и метод ираиового регулирования

правовых отношений. В условиях международной жизни вещные, обязательственные, иные гражданско-правовые, семейные, трудовые отношения как бы пересекают государственные границы, образуя си­туации, когда субъективные права их участников, возникшие под дей­ствием национального закона по одну сторону границы, реализуются и/или нуждаются в правовой защите по другую ее сторону. В случае отказа признать такие права и — как следствие — применить ино­странный закон, под действием которого они возникли, возможность беспрепятственного, безущербного осуществления международного общения, международных контактов ставится под угрозу. Подобное иногда, к сожалению, случается: например, заключаются браки, ока­зывающиеся «хромающими», не пользующимися правовой защитой за пределами страны, где они были оформлены. Надо ли говорить о том, сколь опасны эти ситуации как для самих участников отношений, так и для общества в целом.

Отраслевая принадлежность коллидирующих разнонациональных законов может не совпадать, но зачастую общей для них является частноправовая природа отношений, к которым обращено действие этих законов. В каждом государстве применяется свое государствен­ное, административное, уголовное, финансовое, процессуальное право, и «вторжение» в эти области иностранного законодателя, по широко распространенному правилу, не допускается или ограничива­ется. Вместе с тем нарушение субъектами частноправового отношения требований, скажем, валютного или таможенного законодательства может повлечь деформацию такого отношения, его изменение или прекращение.

Во-вторых, понятия «коллизия законов», «применение иностран­ного закона», «выбор закона», несмотря на широкое «и постоянное употребление (используются эти понятия и в настоящей работе), в определенной степени неточны, условны, что сознательно допускает­ся в основном в силу традиции или по соображениям редакционного характера. На самом деле коллизионная проблема выражается в необ­ходимости выбора не между отдельными правовыми нормами, а между правовыми системами, включающими наряду с позитивным правом и иные компоненты — к примеру, правоприменительную практику, доктрину, которые принимаются во внимание при опреде­лении и установлении содержания подлежащего применению права.

Государства в своих законах или заключенных ими международ­ных договорах могут сузить рамки коллизионной отсылки, оговорив, что она не распространяется на коллизионные нормы применимого права (см. в § 4 гл. 6 об обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны). Но это не меняет общего подхода к пониманию коллизион-

„ Достав норм международного частного права и метод правового регулирования 43

_ной нормы как правила, посредством которого осуществляется выбор между коллидирующими правовыми системами.

В-третьих, коллизионная норма вместе с той материально-право­вой нормой, которая в результате решения коллизионного вопроса будет признана подлежащей применению к конкретному отношению, образует для его участников единое правило поведения. Поиск, опре­деление и применение этого правила представляют собой сложный многостадийный процесс, и каждая стадия, каждое продвижение в этом процессе заслуживают того, чтобы сказать о них особо.

В-четвертых, двусторонняя коллизионная норма внутреннего права отсылает к праву любого государства, исключая какую-либо дискриминацию в этой области. Таковы двусторонние коллизионные нормы разд. VI «Международное частное право» части третьей ГК РФ, а в прошлом, до введения ее в действие, коллизионные нормы разд. VII Основ 1991 г., адресованные отношениям с иностранным элементом. Коллизионные нормы разд. VII Основ не предназначались для разрешения коллизий между гражданским законодательством со­юзных республик. Но когда Союз ССР прекратил свое существование, бывшие союзные республики стали независимыми государствами, а Основы вступили в силу на территории Российской Федерации, нормы разд. VII, обладавшего «международным радиусом действия», стали рассматриваться и как основание для применения в соответст­вующих случаях права этих государств.

Если коллизионные нормы включаются в международный дого­ вор, обязательство обеспечить их применение связывает государства, заключившие договор. Такие нормы рассматриваются как подлежа­ щие применению в частноправовых отношениях граждан и юридичес­ ких лиц этих государств, но в силу договора могут применяться и к субъектам частного права других государств. Унифицированная кол­ лизионная норма может быть имплементирована в национальное за­ конодательство и стать национально-правовой нормой, отсылающей к праву любого государства. v

В-пятых, коллизии между нормами национального права и между­народного публичного права изучаются наукой международного част­ного права постольку, поскольку такие нормы применяются для регу­лирования частноправовых отношений с иностранным элементом. В Целом же проблема соотношения внутригосударственного и между­народного публичного права носит самостоятельный характер и не ог­раничивается вопросами, изучаемыми в международном частном праве. Соответственно и решается она за рамками международного частного права иными (по сравнению с механизмами международного частного права) средствами.

44 Глава 1. Международное частное право: предмет и метод правового регулирования

., (-_оСтав норм международного частного нрава и метод правового регулирования 45

К международному публичному праву как отрасли права и отрас­ли правоведения относятся вопросы соотношения норм международ­ных договоров (например, двусторонних и многосторонних). Разуме­ется, эти вопросы исследуются также в международном частном праве, если международные договоры являются источниками его норм (например, соотношение правил многосторонней Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. и двусторонних договоров о правовой по­мощи, указанной Конвенции и Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г.). Один из аспектов проблемы связан с взаимодействием много­сторонних договоров, регулирующих международную куплю-продажу. Так, в ст. 90 Конвенции ООН о договорах международной купли-про­дажи товаров 1980 г. зафиксировано, что она не затрагивает действия любого международного соглашения, которое уже заключено или может быть заключено и которое содержит положения по вопросам, являющимся предметом регулирования Конвенции, при условии, что стороны имеют свои коммерческие предприятия в государствах — участниках такого соглашения. Действие этой нормы в отечественной литературе по международному частному праву рассматривалось, в частности, в связи с применением общих условий поставок, заключен­ных СССР.

С названной темой связан и вопрос о соотношении норм уни­версальных и региональных международных договоров о правах че­ловека и механизмов их обеспечения. Не совпадают, к примеру, перечни прав, закрепленных в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. «Оба документа содержат положения о контрольных механизмах, каждый из которых обладает собственной юрисдикцией, иными словами, потенциально может возникнуть и проблема выбора процессуальных норм международ­ного права»¹.