3. . Приёмы речевого манипулирования на языковом уровне

Самый сложный и разнообразный раздел речевого манипулирования. В одной классификации не представляется возможным описать все воздействующие средства языка, можно привести только некоторые из них:

Использование приёма антитезы помогает политикам показать различие между своей партией и оппонентом в более контрастных тонах:

Хинштейн А.Е.: «Единая Россия – это, пожалуй, единственная партия в стране, которая занимается не словами, а делами. Другие говорят, критикуют, обсуждают, полемизируют, мы – делаем». (Дебаты: Хинштейн А.Е. (ЕР) Vs Богданов А.В. (Правое Дело). Автор высказывания в этом примере противопоставляет эффективность работы своей партии с популистскими занятиями остальных, чтобы сформировать о себе положительное мнение в сознании массового реципиента. Аналогичную тактику использует следующий манипулятор:

«Четвертого декабря мы должны сделать выбор между малодушием и силой, трепетом и властью и волей свободного человека» (Партия Яблоко, Манифест Явлинского III, 30.11.11).

Игра на эмоциях также популярна в предвыборном дискурсе политиков, причём эта группа приёмов разделяется на апеллирующие к положительным эмоциям (направленные на создание положительного впечатления о говорящем или предлагаемой им информации). Излюбленными мишенями таких манипуляций становятся жизненные ценности массового адресата, такие как семья, дети, успех и благополучие, а также моральные качества человека. Вторая группа – это отрицательные эмоции, призванные вызвать негативное отношение к противнику или любому объекту речи.

Из вводной декларации программной речи В.В. Путина, Единая Россия: «… в центре нашего внимания всегда, постоянно должен быть человек – гражданин России! Российские семьи должны чувствовать позитивные перемены в своей жизни – в этом главный смысл и цель всей нашей работы…». У массового адресата возникает ощущение, что политиков заботят не какие отвлеченные экономические проблемы, а судьба каждой отдельно взятой семьи в России.

«Всё, что ты понимаешь, ценишь, и чем дорожишь, умеешь и делаешь, колеблешься и иногда отступаешь, но знаешь, что компромисс неуместен… Мы останемся здесь, Правое Дело!» (Агитационный ролик партии Правое Дело). Данная реклама призвана заставить реципиента поверить, что члены партии Правое Дело имеют такие же жизненные ценности, что и у обычных избирателей, что они близки к своему народу. Также в предложении прослеживается игра на слабостях (колеблешься, отступаешь), и на желании реципиента иметь поддержку (мы останемся здесь – в смысле, с тобой).

«Голос нашей совести заставляет нас действовать. Справедливо – значит по совести!» (Агитационный ролик партии Справедливая Россия). У реципиента возникает желание действовать по совести, ведь бессовестным человеком быть аморально, таких в обществе не принимают.

«There is the Labour way: standing up for young people, for students, for sure start, for the next generation; standing up for families feeling squeezed; standing up for strong, safe communities. (…) Labour is standing up for your values. We would tax bank bonuses, not give the bankers a tax cut. (…) We support  the NHS. We support keeping police on the street. We support giving our young people a fair chance in life (Перевод: Вот направление, в котором работают лейбористы: поддержка молодёжи, студентов, уверенного старта в жизни, следующего поколения; защита семей, испытывающих нужду, защита сильного, безопасного общества. (…) Лейбористы защищают то, что вам дорого. Мы обложим налогами банковские бонусы, а не урежем налоги банкиров. Мы поддерживаем Национальную службу здравоохранения. Мы выступаем за сохранение полицейского патрулирования на наших улицах. Мы выступаем за предоставление нашим молодым людям неплохих шансов в жизни)». (Эд Милибэнд, Лейбористкая партия Великобритании). В этом примере мишенью воздействия выступает традиционный набор ценностей среднего гражданина: семья, будущее детей, безопасность, здоровье, материальное обеспечение. Данный приём заставляет реципиента почувствовать, что он не останется один на один со своими проблемами.

«Наши дети не должны бояться жить в родной стране» (Агитационный ролик партии Патриоты России). Апелляция к чувству страха реципиента. Даже если до этого он не задумывался, страшно ли его детям жить в России, то теперь ему навязан страх и тревога за будущее своих детей.

Одновременно вызвать жалость и сострадание у аудитории и очернить имя своего оппонента удалось члену партии Единая Россия Неверову С.И. : «…И он [Зюганов] говорил тогда с трибуны верховного совета, с трибуны государственной думы, а я тогда каской стучал, потому что нам месяцами заработную плату не платили, а мой отец пенсию не получал». (Дебаты на Первом, Зюганов Vs Неверов, 20.11.11)

Но не только российские политики пытаются играть на чувстве сострадания избирателей ради получения их голосов:

«I am the son of a black man from Kenya and a white woman from Kansas. I was raised with the help of a white grandfather who survived a depression to serve in Patton’s Army during World War II and a white grandmother who worked on a bomber assembly line at Fort Leavenworth while he was overseas. I’ve gone to some of the best schools in America and lived in one of the world’s poorest nations. I am married to a black American who carries within her the blood of slaves and slaveowners – an inheritance we pass on to our two precious daughters (Перевод: Я сын чернокожего из Кении и белой женщины из Канзаса. Меня помогали воспитывать белый дедушка, который пережил ужасы службы в армии Паттона во время Второй мировой войны, и белая бабушка, которая работала на линии сборки бомбардировщиков в Форт Ливенворф, пока дедушка был за границей. Я учился в нескольких лучших школах Америки и жил в одной из беднейших стран мира. Я женат на черной американской женщине, которая несёт в себе кровь рабов и рабовладельцев – наследие, которое мы передали нашим двум драгоценным дочкам)». (Барак Обама, кандидат от демократов на выборах в президенты США 2008 года). Перечисляя все невзгоды, что пришлось пережить как ему самому, так и его семье и даже его предкам, автор вызывает чувство жалости к своей персоне, вызывая у самого сострадательного реципиента желание помочь кандидату справиться с грузом прошлого, пусть даже косвенно, а именно отдать ему свой голос на выборах.

Не стоит забывать о таком качестве массового реципиента, как его стремление быть с большинством, быть частью целого. Эту особенность своего электората не забывают и депутаты:

«Большинство обязано сплачиваться и побеждать!» (Агитационный ролик КПРФ). В данном примере под большинством подразумеваются избиратели КПРФ, следуя этой логике, все, кто не проголосует за них, останутся в меньшинстве.

Нередко в ходе предвыборных дебатов кандидаты так отчаянно желают доказать своему электорату, что их оппоненты недостойны находиться у руля власти, что прибегают к нарушению этических норм, желая тем самым очернить конкурента и переманить внимания адресата на свою сторону. Одним из тех, кто активно прибегает к этой практике, является лидер партии ЛДПР В.В. Жириновский. В ходе горячего спора на теледебатах он заявил: «КПСС было говно, а эти [Единая Россия] - трижды говно!» (ДЕБАТЫ: Жириновский (ЛДПР) Vs Хинштейн (ЕР), 24.11.11). В данном случае допущено использование ненормативной лексики, оскорбляющее не только членов упомянутых партий, но и избирателей, разделяющих их идеологию.

Оценочные метафоры также часто встречаются в предвыборных речах других политиков, таких, например, М.Д. Прохоров:

«Владимир Вольфович, у вас сегодня замечательный могильный костюмчик, он вам очень к лицу. Вы могильщик оппозиции, вы всегда были могильщиком всего будущего, всего светлого». (Дебаты: Прохоров Vs Жириновский, 28.02.12). Автор данного высказывания проводит сравнение своего оппонента с могильщиком, тем самым навязывая аудитории своё мнение о политическом курсе противника, как о мрачном и бесперспективном.

Кроме того, одним из манипулятивных приёмов, используемых политиками, можно считать переход на личность собеседника, что, безусловно, не является показателем профессионализма говорящего как оратора, однако помогает манипулятору в формировании в сознании реципиента негативного образа своего оппонента:

«Если вы такой молодой и жизнерадостный, почему в 50 лет нет семьи, не детей, нет внуков? Почему вы пришли сюда с сестрой, с певичкой и с актёром?» (Дебаты: Прохоров Vs Жириновский, 28.02.12). Помимо перехода на личность политического противника, в данном случае автор демонстрирует игру на жизненных ценностях массового реципиента – семье и детях.

Для опытных политиков не представляется проблемой такой манипулятивный приём, как устранение психологической защиты массового реципиента. Для этого необходимо заставить его почувствовать себя частью избранного общества, частью лучшей доли населения:

К.И. Косачёв: «Мы облегчаем для людей возможность ездить по всему миру, и это туристы, учёные, это деятели культуры, спортсмены, это наши люди!» (теледебаты на Первом: Калашников (КПРФ) Vs Косачёв (ЕР), 23.11.11). Как известно, учёные, деятели культуры и спортсмены являются уважаемыми членами социума, таким образом, у обычного адресата возникает ощущение того, что он может встать в один ряд с элитой общества, только проголосовав за партию власти.

Широкий спектр различных метафорических средств, используемых как для уничижения, так и для создания положительного мнения:

«Вы [КПСС] держали людей в клетке национальных границ!» (Косачёв К.И.) Данным высказыванием автор выразил свое отношение государства к выезду граждан заграницу в советское время.

«В чем ценность Единой России? В том, что она является краеугольным камнем стабильности и в политике, и в экономике» (агитационный ролик партии Единая Россия). Использование словосочетания «краеугольный камень» как метафоры, обозначающей нечто главное, основополагающее.

«И вот такую страну, как военнопленного, гнать по старой грязной колее, протоптанной Ельциным, да еще сваливать на других — стыдобушка!» (Зюганов Г. А., Новая газета). – Рассуждая о проводимой партией власти политике, Г.А. Зюганов сравнивает Россию с военнопленным, в сознании реципиента возникает образ измученного, несчастного, потерявшего надежду солдата. Целью метафорического сравнения является внушение бесталанности политики партии-оппонента. Кроме того, упоминание имени Б.Н Ельцина вызывает у слушателя еще больше негативных эмоций.

Для убеждения реципиента в надежности предлагаемой программы партии, политики производят сравнение идеологии своей партии с ныне существующими успешными прецедентами в других странах.

Калашников Л.И.: «Нынешняя задача коммунистов – прийти к власти и проводить действительно, действительно независимую и самостоятельную внешнюю политику, как это, кстати говоря, делается сегодня в ряде стран, где правят коммунисты – в Китае и во Вьетнаме» (Дебаты: Калашников (КПРФ) Vs Косачёв (ЕР), 23.11.11). Дважды повторяя слово «действительно», депутат обращает внимание электората на стремление партии к независимости России во внешней политике. А приводя в пример Китай, который известен своим неизменным принципом невмешательства во внутренние дела других стран, политик еще раз напоминает реципиенту, что только нахождение его партии у власти обеспечить политическую независимость России по внешним вопросам.

Кроме того, сравнение может проводиться с целью формирования у реципиента ассоциациативных связей между кандидатами или партиями и авторитетными личностями, службами.

Жириновский В.В.: «Мы являемся той партией вроде как МЧС - если возникает сложная ситуация, то люди думают, ну пускай они приедут, и пусть они делают, поскольку обычными методами здесь не проходит». («Минаев Live», 23.06.2011). Данное высказывание связывает помощь, оказываемую населению при возникновении чрезвычайной ситуации, которая осуществляется МЧС и приход к власти партии ЛДПР для решения сложившийся ситуации в стране.

«За Путина! За Единую Россию!» - ставка в этом слогане делается не на особую программу партии, а на популярность личности В.В.Путина.

Однако разновидностью этого приёма является связывание личности кандидата с непопулярными, разумеется, по мнению самого манипулятора, явлениями и именами:

«Nick Clegg – the British Obama? (…) Obama had "Yes, we can". Clegg has "I agree with Nick". Obama, as a youth, flirted with hard drugs. Clegg set fire to a cactus. (…)Just like Obama, Clegg even has his own squadron of loopy conspiracy theorists, intent on inadvertently bolstering his support by wheeling out implausible claims about his origins (Перевод: Ник Клегг – британский Обама? (…) Обама говорил "Да, мы можем". Клегг говорит "Я согласен с Ником". Будучи молодым, Обама баловался тяжёлыми наркотиками. Клегг поджёг кактус. (…) Прямо как у Обамы, у Клегга есть собственный эскадрон чудаковатых теоретиков по раскрытию тайных заговоров, что предназначен для ненавязчивой поддержки Клегга и которому постоянно приходится выруливать из невероятных историй о его происхождении)» (Оливер Бёркмэн, The Guardian, 19.04.10). В данном примере, ради дискредитирования имени кандидата, журналист пытается провести параллель между британским политиком и потерявшим популярность в США президентом Обамой, и приводит случаи из их молодости, которые играют не на их пользу.

«Поджёг кактус» – автор статьи имеет в виду случай, произошедший в 1983 году, когда Ник Клегг, будучи студентом по обмену в Мюнхене, в нетрезвом состоянии вместе с другом поджёг редкую коллекцию кактусов в Германском музее. Журналист сравнивает этот случай с непроверенной информацией о приёме тяжелых наркотиков в молодости Бараком Обамой и считает эту аналогию вполне правомерной.

А ради создания еще более отрицательного образа кандидата, автор сообщает аудитории о существовании группы теоретиков заговора, призванных скрывать или оправдываться за ложь политика.

Нередко политики допускают в своей речи шутливо-насмешливые, ироничные и саркастические высказывания, что повышает интерес аудитории к самому политическому деятелю и положительно сказывается на его имидже, создает мнение, как о человеке остроумном, колким на язык.

«А Бут с Ярошенко будут сидеть в Америке. С Америкой-то вы так, как с Таджикистаном, не можете поступить!» - Калашников Л.И., в ответ на высказывание Косачёва К.И. об ужесточении мер по отношению к странам, где нарушаются гражданские права россиян (Дебаты: Калашников (КПРФ) Vs Косачёв (ЕР), 23.11.11). Данной репликой политик воздействовал на мишень «смех» в аудитории, связав со своей персоной положительные эмоции адресата и одновременно очернив имя противника.

Дмитриева О.Г.: «Владимир Вольфович, у Вас на всех плакатах, во всяком случае, в Санкт-Петербурге, написано "я слышу голоса". Ну, я насколько понимаю, это звуковые галлюцинации». (Дебаты: Дмитриева (ЕР) Vs Жириновский (ЛДПР), 30.11.11). Используя данное саркастическое замечание, автор изображает своего оппонента как психически нездорового человека, которого не стоит воспринимать всерьёз.

Игра слов – как один из способов вызвать положительные эмоции у электората:

«Together we can build the new Wales. You must be the carpenters, I'll be the wood! (Перевод: Вместе мы можем построить новый Уэльс. Вы должны быть плотниками, а я буду деревом!)» (Лиэнн Вуд, Плайд Камри) В данном случае игра слов заключается в том, что фамилия лидера валлийской партии Вуд (Wood) с английского переводится как «дерево». Многие оппоненты Лиэнн Вуд сочли этот каламбур крайне неудачным.

Размывание и подмена понятия является одним из излюбленных приёмов манипуляции сознанием избирателя в ходе предвыборных дебатов:

«Дело Человека и есть – Правое Дело. Правое – значит по праву, то есть – по закону, правдивое и правильное по устремлениям. Потому что в Человеке сосредоточена вселенская Правота» (Дунаев А.Г., партия Правое Дело). Автор данного текста совершает подмену понятий. Он истолковывает прилагательное «правое» в названии своей партии как слово, имеющее прямое отношение к таким явлениям, как закон, правдивость и правильность, размывая тем самым в сознании реципиента идею правоцентристской (т.е. капиталистической) направленности политики своей партии.

Распространённым манипулятивным приёмом в российском политическом дискурсе является использование так называемых трюизмов, другими словами, банальных истин или общеизвестных афоризмов, поговорок, которые придают речи манипулятора видимость правдивости и общедоступности:

«Один мудрый политик однажды сказал: "Не спрашивай, что страна может сделать для тебя. Лучше скажи, что ты можешь сделать для страны". Сегодня мы пойдем ещё дальше. Я хочу спросить, что мы все вместе можем сделать для нашей страны и друг для друга?» (Дебаты: Прохоров М.Д., 02.03.12). Помимо того, что автор данного высказывания прибегает к популистской демагогии, он задействует в своей речи известную цитату Дж. Ф. Кеннеди, тем самым связывая себя с личностью этого политика, а использование местоимений «мы, нашей» помогает манипулятору ослабить бдительность аудитории.

Ещё одним из способов привлечения массового реципиента на свою сторону есть создание у такового иллюзии выбора:

Жириновский В.В.: «У нас с вами было три модели: советская, ельцинская, нынешняя. Мы предлагаем нашу – ЛДПР, четвертый вариант». («Минаев Live», 23.06.2011) Предложение нацелено на формировании иллюзии того, что реципиент сам выбирает власть для себя. Высказывание направлено на стремление электората иметь свободу выбора.

Противоположный ему приём – навязывание уверенности в существовании единственного правильного выбора:

«Нынешние власти не хотят ничего менять. Яблоко - единственная партия, которая предлагает реальную политическую, экономическую, нравственную альтернативу» (Агитационный ролик партии Яблоко). Словом «альтернатива» автор обозначил, что его партия предлагает новый подход к решению проблем в России, а словом «единственная» он вызвал у реципиента ощущение, что существует лишь один верный выбор, что другие партии и не собираются заниматься решением политических, экономических и нравственных вопросов страны.

Номинализация – один из приёмов речевого манипулирования, когда политики ради привлечения внимания избирателя оперируют абстрактными существительными или существительными, образованными от глаголов.

«Мы считаем, что нельзя достойно жить в нашей стране без реальной демократии, свободы, справедливости» (Агитационный ролик партии Яблоко). В данном случае слова очень красивые и правильные, но разные люди вольны понимать под ними совершенно разные вещи. Все мы за справедливость и достойную жизнь, а потому внутренне уже готовы согласиться с политиком, выдвинувшим этот тезис.

«Fairness means opportunity is for everyone! (Перевод: Справедливость означает возможность для каждого!)» (Ник Клегг, Партия либеральных демократов Великобритании). Как и в приведённом выше примере, автор оперирует абстрактными существительными (справедливость, возможность), устраняя тем самым психологическую защиту реципиента, что в дальнейшем облегчит процесс навязывания аудитории удобной для манипулятора истины.

«Building recovery. Creating opportunity. And working for a Scotland that can truly prosper – the strong economy and the just society. (…) Jobs and opportunities – that is our priority. (Перевод: Обеспечение восстановления. Создание возможностей. И посвящение себя той Шотландии, что может поистине процветать – сильной экономике и справедливому обществу.(…) Работа и возможности – вот наш приоритет)». (Алекс Салмонд, лидер Шотландской Национальной Партии). Автором допущены весьма популистские высказывания и задействованы отвлеченные понятия, которые каждый реципиент может трактовать по-своему.

«Обязательным результатом однопартийной диктатуры будет коррупция, бесправие, произвол, фабрикация дел в судах, насилие и угроза» (Агитационный ролик партии Яблоко). Яркий пример номинализации. В данном случае манипуляционное действие заключается в навязывании реципиенту чувства страха с помощью таких понятий, как бесправие, насилие, угроза. Однако автор не уточняет, что он понимает под бесправием, над кем будет совершаться насилие, кому будут угрожать.

ВЫВОДЫ

1. Содержание российского политического дискурса представлено множеством приёмов всех уровней речевого манипулирования.

2. Лексика политического дискурса в ходе предвыборной агитационной кампании варьируется от эмоционально-экспрессивной (торжественной или бранной) до просторечной, бытовой, а также нейтральной лексики.

3. В современном политическом дискурсе наблюдается тенденция не к самопрезентации кандидата, а к компрометации политического оппонента всяческими способами с целью дискредитирования его образа в сознании массового реципиента. Таким образом, манипулятивную стратегию современных российских политических деятелей можно назвать стратегией компрометации.

4. Для достижения манипулятивных целей манипуляторы-продуценты в политике часто прибегают пустым, популистским высказываниям, в попытке саморекламы на фоне опороченных противников.

5. Осуществляя манипулирование на фактическом уровне, политики с ловкостью оперировали информацией – подавали её реципиенту в выгодной для них форме, будь она правдивой, ложной или гиперболизированной.

6. Для реализации речевого манипулирования на логическом уровне политики имитировали последовательное, логичное рассуждение, прибегали в псевдологическому связыванию и, желая избежать прямого ответа, производили подмену исходного тезиса.

7. Среди речевых средств, вошедших в группу языкового уровня манипулирования, наиболее популярными оказались метафоры, сравнения, а также фигуры, воздействующие на эмоциональную сферу реципиента.