29) Проблематика поэмы н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», особенности изображения народной жизни и народные типы в поэме; функции фольклорных элементов в поэме.

И. Ю. Твердохлебов: Замысел и проблематика поэмы были рождены самой жизнью, эпохой 60-х годов, революционной ситуацией, создавшейся в стране. Вопрос стоял о жизни или смерти царизма, о том, произойдет ли народная революции или устоит монархия. Самодержавие, ослабленное поражением в крымской войне и напуганное возмущениями крестьян, пошло на уступку: в 1861 году манифестом царя было отменено крепостное право. Веянием этого времени, предчувствием назревавшей народной революции, откликами на разгоревшиеся в 60-е годы острейшие споры о народном русском характере, о действительных путях развития народной России пронизана поэма Некрасова. В поэме Некрасова нашли продолжение традиции народности русской литературы, сложившиеся в творчестве Радищева, Крылова, Пушкина, Кольцова, Гоголя. Некрасов в своей поэме следовал эстетическим принципам Белинского, Чернышевского, Добролюбова, которые говорили о необходимости соединить задачи литературы с освободительными идеями познания народа. Особенности изображения народной жизни. Название поэмы настраивает на подлинно всероссийский обзор жизни и на то, что жизнь эта будет исследована сверху донизу. С самого начала в произведении определяется и главный герой ее — мужик. Даже когда речь идет не о народной жизни, он оказывается конечной инстанцией, социальной, нравственной и эстетической, к которой все в поэме сводится, последним судьей и вершителем приговоров. Именно в мужицкой среде возникает знаменитый спор, и семь правдоискателей с их подлинно мужицким стремлением докопаться до корня отправляются путешествовать по России, бесконечно повторяя, варьируя и углубляя свой вопрос: кто счастлив на Руси? О ком бы ни шел рассказ: о попе ли, помещике или чиновнике — это всегда рассказ человека, близкого народу, глядящего его глазами, говорящего его словом. Этому служит и найденная Некрасовым точная манера полупесни, полурассказа, которая сообщила поэме единство при всем разнообразии ритмических вариаций, особенно в передаче живой речи, в диалогах и т. п. Повествователь иногда максимально, до полного слияния, приближен к своим героям, иногда отделяется от них, ибо его взгляд шире и глубже. По сути дела, с первой главы первой части начинается исследование главной жизненной силы России — народа. Именно желание изобразить всю народную Русь повлекло Некрасова к таким картинам, где можно было бы собрать массу людей. Особенно полно она предстает в главах «Сельская ярмонка», «Пьяная ночь», «Счастливые». Редко где даже у Некрасова мы найдем крестьянский мир в столь живом движении, в обилии характеров, в беспрестанной смене ситуаций. Поэт прямо открывает страницы для крестьянского многоголосия. Необычная «пьяная» ночь развязывает языки: Дорога стоголосая/Гудит! Что море синее,/Смолкает, подымается/Народная молва. Крестьянский мир предстает предельно обнаженным, во всей хмельной откровенности и непосредственности. Кажется, что сменяющие друг друга слова, фразы, быстрые диалоги и выкрики случайны и бессвязны. Хор некрасовской поэмы составлен из множества голосов, то сливающихся в один, то перебивающих друг друга. И каждая реплика при всей ее безыскусственности, выхваченности точна и бьет в одну цель: Добра ты, царска грамота,/Да не при нас ты писана...— врывается, как бы между прочим, в пестрое людское многоголосие. На фоне крестьянского мира выделяются и отдельные яркие образы крестьян. Это не только результат острого художнического видения и предмет художественной индивидуализации. Это и следствие революционно-демократических воззрений писателя, наблюдавшего социальную дифференциацию. Для Некрасова, в отличие от многих писателей-народников, не существовало некоего единого типа мужика. Матрена Тимофеевна. (Тут же фольклорная фигня) Образ героини поэмы как бы синтезирует искания поэта в создании образа женщины-крестьянки. Он рисует характер исключительный. Матрена Тимофеевна — умный, самоотверженный человек, носящий «гневное» сердце, помнящий о «неоплаченных* обидах, женщина с сильным характером, который складывался в преодолении жизненных трудностей.

Матрена Тимофеевна — человек исключительный, губернаторша, но она человек из этой же трудовой толпы. Ей, умной и сильной, поэт доверил самой рассказать о своей судьбе: «Крестьянка» — единственная часть, вся написанная от первого лица. Однако это рассказ отнюдь не только о ее частной дол£. Голос Матрены Тимофеевны — это голос самого народа. Потому-то она чаще поет, чем рассказывает, и поет песни, не изобретенные для нее Некрасовым. «Крестьянка» — самая фольклорная часть поэмы, она почти сплошь построена на народно-поэтических образах и мотивах. Исследователями установлены многочисленные источники, из которых черпал Некрасов материал для своей «Крестьянки». Уже первая глава «До замужества» — не простое повествование, а как бы совершающийся на наших глазах традиционный обряд крестьянского сватовства. Свадебные причеты и заплачки в поэме: «По избам обряжаются», «Спасибо жаркой баенке», «Велел родимый батюшка» и другие — основаны на подлинно народных. Таким образом, рассказывая о своем замужестве, Матрена Тимофеевна рассказывает о замужестве любой крестьянки, обо всем их великом множестве. Вторая же глава прямо названа «Песни». И песни, которые здесь поются, опять-таки песни общенародные. Персональная судьба некрасовской героини все время проецируется на такую песню, расширяется до пределов общерусских, не переставая в то же время быть ее личной судьбой: Некрасов сумел совместить личную судьбу героини с массовой жизнью, не отождествляя их. Так, умная Матрена Тимофеевна умеет проявить самостоятельное отношение и к народному поверью, и к «бедокурой» примете. Как известно, побои в крестьянской семье были довольно обычны. В то же время характер сильной героини, каким он вырисовывался в поэме, конечно, был бы искажен, случись в ее судьбе такие истязания привычным и частым делом — Матрена Тимофеевна отнюдь не забитая рабыня. Тем более на всю жизнь врезается единственное избиение ее мужем. В то же время в уста героини при рассказе об этом вложена такая песня («Мой постылый муж подымается, за шелкову плеть принимается...»), которая, не искажая индивидуальной биографии героини, придает явлению широкую типичность, усиленную и тем, что песню эту подхватывает мужицкий хор странников, что «полцарства перемеряли», как песню характерную и повсеместную. Некрасов все время стремился расширить значение образа героини, как бы объять максимально большое количество женских судеб.

Рассказ Матрены Тимофеевны воссоздает и один из самых примечательных образов поэмы — образ Савелия, богатыря святорусского. На реальнейший образ крестьянина-бунтаря лег отблеск древних преданий. Впервые с такой силой вошла в поэму и уже до конца не уйдет из нее тема народного богатырства, находящая опору в былинной истории. Некрасовское определение святорусский сразу взывало к русскому героическому эпосу, к образу богатыря богатырей— Святогора. Но, начав с былинного слова «богатырь свято...», Некрасов дает ему другое продолжение — «богатырь святорусский». Слову придан обобщенный, всероссийский смысл, а приложено оно отнюдь не к традиционному образу богатыря, а к образу крестьянина. Образ Гриши одновременно и очень реальный, и в то же время очень обобщенный и даже условный. С одной стороны, он человек совершенно определенного быта и образа жизни: сын бедного дьячка, семинарист, простой и добрый парень, любящий деревню, мужика, народ, желающий ему счастья и готовый бороться за него. Но Гриша и более обобщенный образ молодости, устремленной вперед, надеющейся и верующей. Он весь в будущем. Отсюда сама его некоторая неопределенность, только намеченность. Потому-то Некрасов, очевидно, не только из цензурных соображений зачеркнул уже на первом этапе работы стихи (хотя они печатаются в большинстве послереволюционных изданий поэта): Ему судьба готовила/Путь славный, имя громкое/Народного заступника,/Чахотку и Сибирь. Так действительно заканчивали шестидесятники. Так действительно только что драматически закончилось «хождение в народ» семидесятников. Но поэт, видимо, не хотел этим мрачным предначертанием обреченности заканчивать стихи, посвященные «новому человеку», человеку будущего, пусть еще неясного. И «идти в народ» Грише не нужно. Он самим этим народом рожден и выдвинут. Сам по себе образ Гриши не ответ ни на вопрос о счастье, ни на вопрос о счастливце. Счастье одного человека (чьим бы оно ни было и что бы под ним ни понимать, хотя бы и борьбу за всеобщее счастье) — еще не разрешение вопроса, так как поэма выводит к думам о «воплощении счастья народного», о счастье всех, о «пире на весь мир». Последние стихи — «песни» поэмы — стихи лирические, но такие, которые могли возникнуть лишь с опорой на могучий народный поэтический эпос. Много в поэме и других запоминающихся образов крестьян. Здесь и умный бурмистр Влас, немало перевидавший на своем веку, и Яким Нагой, характерный представитель трудового земледельческого крестьянства. Однако Яким Нагой рисуется похэтом совсем не похожим на забитого, темного крестьянина патриархальной деревни. С глубоким сознанием своего достоинства он горячо вступается за народную честь, произносит в защиту народа пламенную речь. Ярмила Гирин. Чистый и неподкупный «народный заступник», который становится на сторону восставших крестьян и попадает в острог.